"Лондонские мосты" - читать интересную книгу автора (Паттерсон Джеймс)

Глава 39

В полночь я заступил на дежурство и почти сразу же выехал по вызову в Саут-Ист. Как будто и не уходил из департамента полиции. Квартал был мне знаком и состоял в основном из вытянувшихся друг за другом вдоль Нью-Джерси-авеню белых домиков с террасами, многие из которых пустовали. У места преступления собралась немалая толпа, где мелькали как лихого вида молодчики, так и детишки с велосипедами, не спешившие домой, несмотря на поздний час.

Какой-то парень в шапке в стиле растафари и с множеством дредов кричал полицейским из-за желтой оградительной ленты:

– Эй, ты слышишь эту музыку? Нравится? Это музыка моего народа!

Сэмпсон встретил меня у одного из домов с разваливающейся террасой.

– Как в старые добрые времена, верно? – проговорил он, качая головой. – Потому и прикатил, а? Соскучился по настоящей работе? Хочешь вернуться в департамент?

Я взмахнул рукой.

– Точно. Мне только этого и не хватает. Ночных вызовов да трупов.

– Я так и подумал. Мне бы их тоже недоставало.

У двери в дом, в котором обнаружили тело, стояли двое полицейских. Впрочем, самой двери не было, так что охраняли они дверной проем.

– Это Алекс Кросс, – сообщил патрульным Сэмпсон. – Слышали о нем? Тот самый Алекс Кросс.

– Доктор Кросс.

Полицейский почтительна отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

– Ушел, но не забыт, – промолвил Джон Сэмпсон.

Ушел, но не забыл – все оказалось слишком хорошо знакомым: выметенный в коридор мусор, невыносимая и неистребимая вонь от гниющих где-то объедков и мочи. Прошло уже больше года, но в некоторых местах ничто не меняется.

Нам сказали, что тело находится на верхнем, третьем, этаже. Мы стали подниматься по лестнице.

– Чертова свалка! – пробормотал Джон.

– Да уж. Не думай, я все помню.

– Хорошо еще, что не придется спускаться в подвал. Так каким ветром тебя сюда занесло?

– Просто соскучился. Не с кем поболтать. Никто не называет меня Сахарком.

– Вот, значит, как. Выходит, у вас там кличками не пользуются? Так почему ты все-таки здесь, Сахарок?

Мы уже поднялись на третий этаж. Тут и там мелькали люди в форме вашингтонской полиции. Прямо-таки дежа-вю. Я натянул перчатки из латекса, то же сделал Сэмпсон. Все как раньше. К сожалению, воспоминания всколыхнули не только хорошее.

Мы остановились у второй двери с правой стороны коридора, пропуская молодого чернокожего патрульного. Парень буквально выбежал из комнаты, прижимая ко рту белый носовой платок, и помчался вниз. Все как раньше.

– Надеюсь, хоть там не наследил, – проворчал Сэмпсон. – С этими сопляками хлопот не оберешься.

Мы вошли.

– Вот черт! – вырвалось у меня.

В "убойном" отделе можно прослужить сколь угодно долго, но к таким сценам все равно не привыкнешь, а детали, ощущения, запахи остаются навсегда.

– Сначала он позвонил нам, – сказал я Сэмпсону. – Вот почему я здесь.

– Кто он?

– Угадай.

Мы подошли ближе к лежащему на голом деревянном полу телу. Молодой женщине не было, наверное, и двадцати. Хрупкая, невысокого роста, довольно симпатичная. Из одежды ничего, кроме повисшей на пальце левой ноги туфли. На правой лодыжке болтается золотая цепочка. Руки заведены за спину и стянуты каким-то шнуром. Во рту черный пластиковый мешок.

Такое я уже видел. Точно такое. И Сэмпсон тоже.

– Проститутка, – вздохнул Джон. – Патрульные видели ее возле Южного Капитолия. Лет восемнадцать или девятнадцать, а то и меньше. Итак, кто он?

Груди у девушки были как будто срезаны, лицо – изуродовано. Я попытался вспомнить перечень признаков поведенческих отклонений: экспрессивная агрессия (есть), садизм (есть), сексуализация (есть), преступное планирование (есть). Есть, есть, есть.

– Это Шейфер, Джон. Ласка. Он вернулся в Вашингтон. Но не это самое плохое. Есть и кое-что похуже.