"Атлас и серебро" - читать интересную книгу автора (Арчер Джейн)

Глава 1

Кольца табачного дыма медленно ползли вверх, осязаемо уплотняя воздух в зале казино «Держу пари» в городке Томбстоун, штат Аризона. Игроки сосредоточенно ссутулились над картами, крепко зажатыми в сильных, натруженных пальцах. Люди толпились у стола для фараона, поглядывая то на руки банкомета, то на ярко раскрашенную игровую доску. В зале царила напряженная тишина, то и дело нарушаемая красноречивыми возгласами выигравших или проигравших. Кто-то отдыхал у стойки бара: оттуда доносились негромкие голоса, смешивающиеся со звяканьем бутылок и бокалов.

Сидевшая за круглым столиком в глубине зала Шенандоа Девис машинально откинула со лба непокорную каштановую прядь. Роскошная шапка из волос как бы вобрала в себя все краски, и ее нежная, гладкая кожа казалась очень бледной. Непроницаемый взгляд раскосых, по-кошачьи зеленых глаз, аккуратный прямой носик, пухлые розовые губы в сочетании с выпуклыми скулами и четко очерченным, прямым подбородком делали ее лицо неповторимо прекрасным. Платье из изумрудного атласа выгодно подчеркивало удивительный оттенок глаз и прелести идеальной фигуры. Величаво спокойная, даже невозмутимая, она внимательно следила за своими противниками по игре в покер.

Тот, что сидел напротив, вдруг потянулся и сгреб кучку фишек, лежавших посередине, предвкушая вожделенный выигрыш.

– Не так скоро, Джек, – остановила его Шенандоа. Джек вперил в нее помрачневший взор.

– Ты еще не открыл свои карты.

Атмосфера у стола сгустилась. А Шенандоа, украдкой опустив под стол правую руку, незаметно приподняла складки платья и сжала в пальцах рукоятку небольшого пистолета, спрятанного на бедре. Дядя научил ее не доверять людям – особенно если те оказались в проигрыше. И хотя до сих пор ей ни разу не приходилось стрелять в человека, она была готова ко всему. Иначе нельзя.

– Ну же, Шенандоа! – рявкнул Джек. Его руки замерли на столе. – Твоя очередь. Делай ставку!

Волна облегчения захлестнула ее теплом. Судя по всему, перестрелки не предвидится – а ведь они случались здесь частенько. Но сегодня Джек вроде бы держит себя в руках. Шенандоа расслабилась, но не совсем. Грядущий проигрыш вряд ли порадует Джека, тем более что проигрывает он женщине. Однако лицо ее оставалось все таким же невозмутимым, ничто не выдавало ее тревожных мыслей. Прошло шесть лет с тех пор, как она покинула Восточное побережье и научилась держать в узде свои эмоции. Поначалу это давалось ей с трудом, но суровое окружение и тот образ жизни, который приходилось здесь вести юной Шенандоа, оказались умелыми учителями. Теперь сдержанность стала ее второй натурой.

– Эй, Шенандоа, так ты сдаешься?

Ей пришлось стряхнуть с себя воспоминания, чтобы вернуться в настоящее. Какая непозволительная рассеянность!

– Конечно, Джек, я ведь ни на что не способна, правда? – шутливо спросила она.

Те игроки, что уже вышли из игры, одобрительно зашумели. Сейчас, когда ее дядя по прозвищу Шустрый Эд уехал из Томбстоуна, Шенандоа по праву считалась самым искусным и удачливым картежником в поселке.

Ее длинные, чуткие пальцы подтолкнули на середину стола еще несколько фишек.

– Я уравняла ставки, Джек. Давай откроем карты!

Злорадно улыбаясь в косматую бороду, верзила-ирландец медленно и даже как-то любовно выложил одну за другой пять карт стрита – набора с последовательно возрастающим достоинством.

– Посмотрим, как ты побьешь вот это! Шенандоа, не моргнув глазом и не позволив себе даже мимолетной усмешки, выложила свои карты. У нее оказался флеш – все пять карт одной масти.

Не помня себя, Джек Шеннон выскочил из-за стола, с грохотом опрокинув стул. В казино стало тихо.

– Флеш! – взревел разъяренный гигант. – Ну, ловкачка, больше тебе не удастся обыгрывать/ни меня, ни других старателей! – Из потаенной кобуры под жилетом он выхватил револьвер сорок пятого калибра.

Шенандоа попыталась достать свое оружие, но пистолет зацепился за подвязку от чулка. Пока она боролась с упрямей резинкой, Джек уже взвел курок своего кольта. Шенандоа стало ясно, что жить ей осталось какие-то доли секунды. И в тот миг, когда она уже ждала пулю, направленную прямо в ее грудь, слева грянул выстрел – из другого кольта.

На физиономии Джека Шеннона отразилось удивление. Из раны в груди брызнула кровь. Все еще испепеляя взглядом Шенандоа, он попытался снова направить кольт в ее сторону, но силы изменили ирландцу. Он выстрелил – пуля ушла в потолок. Джек рухнул на пол. В казино поднялся невообразимый шум. Все сгрудились над трупом. Наиболее расторопные бросились за шерифом.

Шенандоа навалилась на стол, смешав карты злополучного флеша. Ей стало плохо. Голоса хлопотавших над телом Джека старателей гулко отдавались в ушах. Должна была умереть она, погиб другой. Здесь, на Западе, смерть ходила так близко от жизни, что никого не волновало еще одно тело, которое закопают у подножия Сапожной горы. Никого, кроме Шенандоа. Ведь эта смерть случилась из-за нее. И все же она не могла не благодарить судьбу за то, что осталась жива.

Внезапно она вспомнила, что уложивший Джека выстрел раздался слева. И медленно обернулась в ту сторону.

Ее взгляд остановился на широкоплечем высоком незнакомце. Расставив ноги, он небрежным движением бросил свой кольт сорок пятого калибра в низко висящую на правом бедре кожаную кобуру. На мужчине были джинсы, черная рубашка, черная кожаная жилетка и черные сапоги до колен. На темном фоне бросалась в глаза роскошная копна его светлых волос. Шенандоа завороженно разглядывала пронзительные синие глаза незнакомца, выдубленную солнцем смуглую кожу, резко очерченный овал лица и сломанный нос. На гладко выбритом лице крупные губы казались еще более чувственными. Это был явно опасный тип и к тому же скорый на расправу.

Шенандоа несколько раз облизнула пересохшие губы и откашлялась, прежде чем осмелилась произнести слова благодарности.

– Вам нужно немного выпить, – заявил он потерявшей от неожиданности дар речи девушке. Сильная, большая рука помогла ей встать с места. Хотя Шенандоа считалась высокой женщиной, незнакомец оказался намного выше нее. Он уверенно повел ее к бару.

Бармен Тим встретил Шенандоа сочувственным взглядом.

– Два виски! – велел ему незнакомец.

Тим нерешительно покосился на Шенандоа. Здесь все отлично знали, что она не пьет спиртного, чтобы не утратить ясности мысли во время игры.

– Я не... – начала было она, но он не дослушал.

– Два виски, – с нажимом повторил мужчина.

– Да, сэр, – уступил перед его натиском Тим, и на стойке появились два бокала.

– Но я... – снова начала Шенандоа.

– Пейте! – велел незнакомец, ставя перед ней один из бокалов. – Вы же белее мела. – И он одним глотком осушил свой бокал, а потом опять уставился на Шенандоа.

Все еще чувствуя себя не в своей тарелке, Шенандоа решила, что выпивка и впрямь может помочь ей. Она пригубила виски. Огненная жидкость обожгла горло. Ей стало тепло. Шенандоа сделала глоток побольше, но тут же поперхнулась и закашлялась. Глаза защипало. С трудом переведя дыхание, она подняла на незнакомца смущенный взгляд. Но тот и теперь оставался совершенно невозмутимым.

– Пейте до конца, – велел он.

Покорно, все еще находясь в шоке, Шенандоа осушила бокал – все до капли. Действительно, ей стало немного легче. Пожалуй, у нее даже хватит сил не принимать эту смерть близко к сердцу. Правда, среди множества виденных за шесть лет смертей это была первая, имевшая к ней прямое отношение.

– Теперь вы выглядите лучше, – заметил незнакомец.

Отважно взглянув прямо в проницательные синие глаза, Шенандоа промолвила:

– Спасибо за то, что спасли мне жизнь и заставили выпить. Сама не знаю, что это... Обычно я...

– Любому станет не по себе от свидания со смертью, – перебил ее незнакомец и добавил с легкой ухмылкой, покосившись на ее бедро: – Чертовски глупая затея.

– Что?..

– Таскать под юбкой пистолетик.

Шенандоа зарделась и почувствовала себя круглой дурой, сообразив, что этот тип подглядывал и видел ее ногу под юбкой. И хотя он наверняка успел перевидать множество женских ножек, Шенандоа не могла не смутиться: ведь тут речь шла о ней. Возникло желание поскорее избавиться от общества этого типа. Она непозволительно раскрылась перед ним – и физически, и эмоционально. Не говоря уже о том, что незнакомец оказался прав. Вот и дядя постоянно твердил, что неудобно держать пистолет на ноге, – а ей казалось, что вообще не возникнет необходимости в оружии.

– Вам надо бы подыскать более подходящее местечко для своей пушки или же срочно сменить профессию, – продолжал незнакомец.

Набрав в грудь побольше воздуха и пытаясь овладеть собой, она выпалила:

– Я об этом подумаю. И позвольте еще раз поблагодарить вас. Вы очень меткий стрелок.

Он молча кивнул, окидывая Медленным взглядом сперва ее лицо, а затем и гладкую кремовую кожу груди, обнаженную низким декольте. Шенандоа заметила, как вспыхнул его взгляд.

Она поспешно отвернулась, бормоча:

– Ну что ж, теперь все в порядке, мистер...

– Зовите меня Роже.

Поскольку она вообще не желала иметь с ним дела, ей было все равно, как его зовут. Больше всего ей хотелось оказаться от него подальше.

– Мне уже намного лучше, мистер Роже.

– Роже Роган.

Она снова набрала в грудь побольше воздуха, чтобы успокоиться и с достоинством удалиться из этого зала в привычный покой своей меблированной комнаты. После всего случившегося силы девушки были на исходе. Но этот человек все же спас ей жизнь и заслуживал вежливого обращения.

– Мистер Роган, спасибо вам. Мне действительно намного лучше. Пожалуй, мне надо поскорее добраться до дома и прилечь. Вы извините меня...

– Я вас провожу.

– Правда... – пробормотала она в полной растерянности.

– Прошу прощения, Шенандоа, этот человек – ваш приятель? – вмешался в их разговор шериф Уокер, покончив наконец с осмотром трупа.

Ну вот, придется объяснять, что же тут случилось. И как она об этом забыла!

– Да, шериф Уокер, это Роже Роган. Но я впервые увидала его, когда Джек... Джек...

– Джек был известен своей горячностью. Рано или поздно это все равно бы случилось. Впрочем, все старатели поселка сами не свои. Добыча серебра падает. Рудники затопило водой. Ни для кого уже не секрет, что дни прииска сочтены. Теперь чуть что – и люди хватаются за оружие. Но я бы не хотел, чтобы вас отвезли к Сапожной горе, Шенандоа.

– Я тоже этого не хочу, шериф Уокер.

– Я успел опросить свидетелей. Если они не врут, вам чертовски повезло, что подвернулся этот малый.

– О да, я чудом осталась жива. У меня был пистолет, который я прячу... ну, у себя на ноге. Но он зацепился... зацепился за подвязку, и мне не удалось...

Шериф изо всех сил старался оставаться серьезным, однако было ясно, что он потешается над Шенандоа.

– Это верно, шериф, я выгляжу довольно глупо, но мне и в голову не могло прийти, что когда-то возникнет необходимость применить оружие. Старатели – народ горячий, но я никогда не теряла осторожности. И искренне сожалею о том, что случилось с Джеком. Я готова оплатить его похороны.

– Это весьма похвально с вашей стороны, Шенандоа. И хотя долг службы повелевает мне напомнить, что в Томбстоуне запрещено носить оружие, – увы, ни для вас, ни для меня не секрет, что старатели прячут его под одеждой. Закон, конечно, вещь необходимая, но вы же знаете местный обычай.

– Шериф Уокер, я благодарна вам за предупреждение, но ведь вы понимаете, что профессиональный игрок должен быть готов ко всему.

– Конечно, Шенандоа, – откликнулся шериф и тут же обратился к Роже Рогану: – А вы, мистер, на редкость ловко обращаетесь с пушкой. Приехали к нам искать работу?

– Нет, ненадолго заехал по делу. Сожалею, что пришлось нарушить покой в вашем поселке.

– Покой! – фыркнул шериф. – Ну что ж, могу лишь посоветовать держать здесь ухо востро. Да убрать этот ваш кольт подальше с глаз. На первый раз вы отделаетесь простым предупреждением, но в дальнейшем мне придется принимать меры. И постарайтесь, чтобы я не слышал, что вы пристрелили у нас кого-то еще.

– Буду помнить об этом, шериф.

– Отлично. Кстати, Шенандоа, вам бы тоже следовало вести себя потише.

– Обещаю, что так оно и будет. А теперь я бы хотела пойти домой.

– Не желаете, чтобы вас проводил кто-то из моих парней?

– Я это сделаю сам, – перебил шерифа Роже Роган, и его низкий голос прозвучал удивительно уверенно.

Пораженный шериф Уокер пристально посмотрел на чужака, затем перевел взгляд на Шенандоа:

– Это так?

– Я отлично дойду сама! – выпалила Шенандоа, поспешно направляясь к двери. – Еще раз благодарю вас, мистер Роган... шериф Уокер... – И она заспешила к выходу, мимоходом заметив удивленно взметнувшуюся бровь на лице своего спасителя.

По освещенной слабыми утренними лучами солнца Аллен-стрит она направилась к дому – прочь от казино «Держу пари».

Аллен-стрит была главной улицей поселка старателей. На ее северном конце находились танцевальные залы, салуны и казино, а на южной – самые дорогие магазины и рестораны. Те старатели, которые слыли завсегдатаями северной стороны, почти не посещали магазины на южной. Вот и Шенандоа, будучи профессиональной картежницей, по большей части проводила время на северном конце. И как и прочая картежная братия, была ночной пташкой: отсыпалась весь день, чтобы ночью сесть за столик в казино.

Пока что на улице было прохладно, но едва солнце поднимется чуть повыше – наступит обычная жара, яркий, слепящий день, характерный для пустынь Южной Аризоны. Против обыкновения Аллен-стрит была пустынной: по ней не слонялись толпы старателей, которые обычно развлекались выпивкой и картами. Сомнений не оставалось: обитатели Томбстоуна разбежались отсюда в поисках лучшей жизни. Даже ее дядя Эд Девис – Шустрый – перебрался в Ледвилл, став не без помощи покера совладельцем серебряного рудника в Колорадо. Если все пойдет хорошо, то есть рудник будет приносить доход (наряду с зеленым сукном карточного стола), дядя скоро сможет забрать к себе и ее, Шенандоа.

Впервые за двадцать один год своей жизни оставшись совершенно одна, девушка скучала – скучала с каждым днем все сильнее, только теперь начиная осознавать, как дорог ей дядя. К тоске примешивалось жгучее беспокойство, ведь дядя был далеко не молод и к тому же потерял здоровье на полях сражений, воюя на стороне Юга во время Гражданской войны.

И если бы не письмо, полученное днем ранее, Шенандоа вряд ли смогла бы совладать с охватившей ее грустью и тревогой – в особенности после того ужасного выстрела в «Держу пари». Письмо прислала ее восемнадцатилетняя сводная сестра по матери, Арабелла Уайт. Девушка собралась перебраться сюда, на Запад, и должна была приехать со дня на день.

Шенандоа радовала предстоящая встреча. Их разлучили шесть лет назад, когда родители погибли от несчастного случая. Их мать, утонченная, нежная южанка, потеряла в Гражданской войне первого мужа, отца Шенандоа, вышла второй раз за северянина и переехала в Пенсильванию, в Филадельфию. Там вскоре и родилась Арабелла. Все годы до несчастья они с Шенандоа была что называется не-разлей-вода.

А потом с Запада явился дядя Шенандоа по отцу, который решил, что его племянница не должна воспитываться на Севере. Эд поклялся обучить ее всем тонкостям ремесла профессионального картежника, чтобы девочка смогла обеспечить себе безбедную жизнь. Напротив, тетка Арабеллы намеревалась вырастить младшую племянницу как благовоспитанную леди, которая может быть принята в приличном обществе в Филадельфии. Никто из членов семьи не имел возможности содержать обеих сестер вместе, и девочек разлучили, несмотря на их горячие протесты. Расставаясь, они поклялись переписываться до той поры, пока Арабелла не получит возможность переехать на Запад.

Поднимаясь на крыльцо небольшого опрятного домика, в котором она снимала комнату, Шенандоа вдруг с грустью подумала, что не может принять сестру в своем собственном, таком же чистом и уютном доме. Ведь все шесть лет они с дядей постоянно переезжали из одного поселка в другой. В их кочевой жизни не было возможности ни завести постоянное убежище, ни даже обзавестись небольшим количеством вещей. Имея лишь то немногое, что можно было унести на себе, они были чрезвычайно легки на подъем и довольствовались временным жильем, снятым в отеле или меблированных комнатах.

Дядя, потеряв в войну все, чем владел, больше не рисковал обзаводиться домом или землей. Шенандоа оставалось только с тоской вспоминать безмятежную жизнь с отчимом, матерью и Арабеллой в Филадельфии. И хотя она ни разу не призналась в этом дяде, втайне продолжала лелеять мечту о тихой и уютной жизни в кругу семьи.

Шесть лет Арабелла оставалась в Филадельфии, живя с тетей в крохотном домике. Вряд ли теперь меблированные комнаты придутся ей по вкусу. С другой стороны, это совсем неплохо, что Шенандоа встретит сестру в тесной спальне, а обед им подадут в общей столовой, внизу. Ведь за все шесть лет она ни разу не пробовала стряпать, а заодно и убирать, да и шить тоже. Словом, все премудрости, которым учила их мать, оказались отодвинутыми на задний план и припрятанными где-то в дальнем уголке сознания; – как иначе сосредоточиться на дядиных уроках профессиональной игры?

А вот Арабелла только и делала, что училась быть настоящей благовоспитанной леди. Она-то уж должна знать, как приготовить обед и вообще содержать в порядке дом. Внезапно Шенандоа сама подивилась тому, как сильно отличается от обычных юных особ. На смену удивлению пришло сожаление об утраченном – но и гордость оттого, что удалось приобрести взамен. Оставалось лишь уповать на то, что разница между ней и Арабеллой не помешает их прежней тесной дружбе.

Тихонько поднявшись к себе в комнату, девушка старательно заперла дверь. Стоя перед зеркалом над умывальником и вынимая шпильки из прически, она размышляла: кто больше всех страдает от одиночества – она сама, ее сестра или дядя? Она вскинула голову – и каштановые волосы тяжелой волной обрушились на се плечи. Как же случилось так, что она дожила до двадцати одного года, но так и не обзавелась кавалером? Хотя мужчины и находили ее привлекательной, кочевая жизнь отнюдь не способствовала более или менее постоянной привязанности. А может, ей попросту не посчастливилось встретить достойного мужчину? Как бы там ни было, но она чувствовала, что где-то в глубине ее души поселилось смутное беспокойство.

Впрочем, столько всего произошло за последние дни. Во-первых, ее сестра наконец-то может жить с нею. Затем – на ее глазах застрелили партнера по покеру, а незнакомец спас ей жизнь. Чего же удивляться, что до сих пор у нее душа не на месте.

Надо просто стараться думать о чем-нибудь приятном, например, о письме от Арабеллы. Девушка присела на край кровати, вытащила из письменного стола листок, развернула его и принялась читать:

Шенандоа отложила письмо, все еще с трудом веря, что Арабелла в скором будущем окажется с нею. Надо начать готовиться к встрече. А уж как удивится и обрадуется дядя, когда они вдвоем припожалуют к нему в Ледвилл! И этот счастливый день не за горами.

Скинув свое атласное платье, Шенандоа улеглась в кровать. Она с силой зажмурила глаза и подтянула одеяло повыше. Впереди – очередная долгая ночь за столом с зеленым сукном, и ей необходимо выспаться. Ничего особенного – ее обычный бизнес. Однако и Шустрый Эд, и она славились своей стойкостью, просиживая за игрой до полутора суток кряду. Ей не хотелось ронять марку, и она всегда старалась находиться в форме.

Однако сон бежал от девушки в ту ночь. Перед глазами упрямо возникал образ чужеземца с пронзительными синими глазами и светлыми золотистыми волосами.