"Лунное наваждение" - читать интересную книгу автора (Грегори Джил)

Глава 17

Анемон думала, что ко времени прибытия «Морского льва» в Новый Орлеан Джонни Такер преодолеет свою антипатию к ней и они подружатся. Однако этого не случилось.

Плавание длилось много недель. Они пересекли Атлантику, вошли в спокойные воды Мексиканского залива, а оттуда по извилистому руслу реки Миссисипи двинулись к Новому Орлеану.

Все это время Джонни хранил ледяное молчание в присутствии девушки и почти не покидал своей каюты. Сначала его поведение отчасти объяснялось тем, что он должен был восстановить подорванное здоровье: в плену англичане избивали его и морили голодом.

Но вот наступило время, когда он окончательно поправился и смог самостоятельно выходить на палубу. Но и тогда Джонни явно предпочитал уединение, не желая смотреть, как Анемон разгуливает по кораблю, перешучивается с матросами или стоит на шканцах рядом со Стивеном.

Его неприязнь к девушке придавала этому плаванию некоторую напряженность, но ничто не могло полностью омрачить счастья Анемон. Она наслаждалась каждым мгновением, проведенным со Стивеном, и купалась в его любви.

Шли дни, и она с растущим нетерпением ожидала встречи с отцом. Теперь почти все ее мысли были поглощены таинственным заговором Де Воба. Она знала, что Стивен разделяет ее беспокойство по поводу планов француза.

В то утро, когда «Морской лев» прибыл в порт Нового Орлеана, она не находила себе места от волнения. Скоро они со Стивеном сойдут на берег и вместе отправятся в отель «Бержерон», а потом с помощью ее отца сделают все возможное, чтобы помешать Де Воба воплотить в жизнь коварные замыслы.

Несмотря на раннее утро, было уже жарко и душно. Анемон обнаружила, что июнь на Миссисипи – это палящий зной и невыносимая влажность. Лишь речной ветерок делал терпимым такое сочетание погодных условий.

В день их прибытия в город она надела тонкое платье из бледно-голубого муслина с атласной отделкой и убрала густые пепельно-русые волосы в затейливую высокую прическу, которая открывала шею освежающему летнему ветерку.

На ней не было никаких украшений, кроме шпилек для волос – с ними ее похитил Стивен в ту ночь, – но природное очарование и красота девушки не нуждались в искусственной мишуре.

Она решила посмотреть, как корабль будет причаливать в порт, и насладиться видом большого незнакомого города. Проходя по коридору к трапу, она заметила, что дверь в каюту Джонни Такера открыта, и это было довольно необычно. Анемон заглянула внутрь и увидела, что Джонни сидит на своей койке и натягивает сапоги. В тот момент, когда она остановилась у двери, он поднял голову, и его карие глаза потемнели от привычного гнева.

– Доброе утро, – поздоровалась она холодным, но вежливым тоном. – Как хорошо, что мы уже в порту, правда?

Девушка не могла пройти мимо, не заговорив с Джонни, но навязывать ему свое общество не решалась: слишком уж откровенно он ее избегал. Поэтому она удивилась, когда Джонни встал с койки и неожиданно пригласил ее в каюту.

– Мне нужно с вами поговорить. – Он показал на стул, стоявший в центре комнаты: – Присаживайтесь, если хотите.

– Спасибо, я постою.

Анемон испытывала смешанное чувство беспокойства и сочувствия. С одной стороны, ей хотелось завоевать расположение Джонни Такера – ведь он дружил со Стивеном и занимал большое место в его жизни. Но с другой стороны, ее с самого начала оскорбляло его незаслуженное презрение к ней. Она не желала заискивать и льстить. Всячески стараясь быть приветливой, она давала ему возможность сделать шаг навстречу, но никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы унижаться перед ним, умоляя о снисхождении.

Он окинул ее долгим оценивающим взглядом. Она ждала в молчаливом нетерпении, гадая, что же он скажет дальше.

– Я рад, что мы прибыли в порт, – наконец бросил Джонни и принялся расхаживать по каюте. У него еще болела нога, и он слегка прихрамывал, но манера держаться у него была самая решительная. Он был так же высок, как Стивен, – крепкий молодой человек, светло-русый, с квадратной челюстью, прямым носом и темными бровями вразлет над карими глазами, опушенными длинными ресницами. – Стивен говорил мне про дело Де Воба. Это будет интересно.

– Да. – Анемон была рада, что они хоть в чем-то сошлись мнениями. – Что бы ни замышляли Де Воба с Пауком, их надо остановить. Я уверена, что их заговор не сулит ничего хорошего обеим нашим странам.

Джонни поджал губы и резко повернулся к девушке:

– Да плевать я хотел на Англию! Пусть катится ко всем чертям! Если Наполеон завоюет ее всю, туда ей и дорога. Меня беспокоит только Америка.

– Разумеется, – холодно отозвалась девушка, с трудом сдерживая раздражение.

– А знаете, – вдруг сказал Джонни, подойдя ближе и нависнув над ней в тесной каюте, – мать Стивена – англичанка. Она очень красивая, знатная леди, лучшая подруга моей матери. Вы знали об этом?

– Стивен рассказывал мне о своей семье и о вашей. Ваши отцы вместе плавали много лет назад – во время войны с Англией.

– Да. Алекс Берк похитил тетю Элизабет – так я называю мать Стивена – с английского торгового судна и взял ее на борт своего частного корабля. Они полюбили друг друга. Это чудесная история. Я слышал ее бессчетное множество раз. Тетя Элизабет родилась в Англии, она была знатного происхождения, но оставила все и стала американкой. Да, она перешла на нашу сторону, когда Америка боролась с британской тиранией. Она раскрыла роялистский заговор, разоблачила предателя и спасла жизнь Алексу.

– Замечательно! – сказала Анемон, которой все меньше и меньше нравился этот разговор. Джонни откровенно пытался вознести мать Стивена на героический пьедестал и тем самым унизить ее самое. – К чему же вы клоните? Или вам просто нравится вспоминать прошлое? – спросила она с холодной улыбкой.

Джонни неприятно усмехнулся. Лицо его исказилось от злобы.

– Я клоню к тому, что ты и в подметки не годишься Элизабет Берк, матери Стивена. Она настоящая леди, красавица и патриотка. А ты всего лишь английская шпионочка, случайно попавшаяся ему на пути.

Анемон с трудом овладела собой. Ее душила ярость. Слова Джонни были далеки от истины и неоправданно жестоки.

– Стивен любит меня, Джонни, а я люблю его. Мы работаем вместе на благо Англии и Америки. Если бы не я, он бы даже не знал, с какого конца подступиться к этому новоорлеанскому делу. Если бы не я, ты бы сам сидел сейчас в трюме «Бельведера» или погиб в плену у капитана Фредерикса. Ты никак не можешь смириться с тем, что Стивен нашел свою любовь. Почему бы тебе не порадоваться за него?

– Свою любовь? – На этот раз его смех прозвучал еще более оскорбительно. Он гадко осклабился и оглядел девушку с головы до пят. – А ты, оказывается, глупее, чем я думал!

Ей очень хотелось залепить ему пощечину, стереть с его смазливого лица эту противную усмешку.

– Не вижу смысла продолжать этот разговор! – Ее серые глаза полыхнули гневом, но она продолжила ровным голосом: – Я ухожу. Но если бы ты действительно был другом Стивену, ты не стал бы делать ему больно, нападая на меня. Если он узнает об этом разговоре, он очень огорчится.

– Надо думать, ты сейчас же побежишь к нему и все расскажешь?

– Вовсе нет. Можешь не волноваться по этому поводу. То, что ты сейчас сказал, не имеет большого значения, и я не буду беспокоить Стивена из-за такой ерунды.

Она хотела уйти, но Джонни быстро схватил ее за руку. Его лицо пылало, а в карих глазах наконец появилось какое-то чувство – нечто среднее между яростью и торжеством.

– Не спешите, мисс Карстейз. Мне кажется, вам нужно знать, как на самом деле относится к вам Стивен Берк.

– Я это уже знаю, Джонни. Отпусти меня!

– Нет, ты ошибаешься! Ты думаешь, что он тебя любит. Тебя? Господи, как только можно было такое вообразить? – Он усмехнулся, обнажив белые ровные зубы. – Женщины без ума от Стивена. Я имею в виду не продажных женщин, а самых красивых, утонченных и изысканных особ, которые вьются возле него, а ему остается только выбирать. С какой стати он вдруг предпочтет им тебя?

– Довольно! – выдохнула Анемон, взбешенная его наглостью.

Она знала, что он ее не любит, что ее английское происхождение и близость со Стивеном не дают ему покоя, но она не могла и предположить, что его враждебность перейдет все границы дозволенного и он вот так откровенно на нее набросится. Потрясенная, Анемон пыталась вырвать руку.

– Я могу понять твою злобу ко мне и твою нелюбовь к Англии. Поверь мне, я пыталась быть терпимой – ради Стивена, – но ты зашел слишком далеко, Джонни! Попридержи язык, иначе пожалеешь – я тебе обещаю!

Он резко оттолкнул ее от себя, и Анемон отлетела к стене каюты. Она медленно выпрямилась, с отвращением услышав его презрительный смех.

– Вы мне грозите, мисс Карстейз? – язвительно спросил Джонни Такер. – А что вы можете мне сделать? Да у тебя не хватит ни силы, ни ума, чтобы одолеть меня! Ты настолько глупа, что даже не понимаешь: все это время Стивен просто пользовался тобой!

– Это смешно… – начала она, но он стремительно пересек каюту, схватил ее за плечи и грубо встряхнул.

– Это правда. Уильям Таттл мне все рассказал. – Джонни говорил, чеканя каждое слово. – Однажды Стивен признался ему, что хочет соблазнить тебя и выяснить, что тебе известно о заговоре в Новом Орлеане. Он решил использовать тебя, чтобы побольше узнать про заговор Де Воба.

– Нет! Я тебе не верю!

Анемон почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Джонни, заметив, какое впечатление произвели на девушку его слова, с торжествующей улыбкой посмотрел в ее побледневшее лицо:

– Вот так-то, маленькая дурочка. Стивен никогда не любил тебя. Он просто хотел вытянуть из тебя информацию о Новом Орлеане, а заодно и другие секреты. Уильям сказал, что ты ему не нужна, что его волнует только одно – как Америке избежать войны.

Анемон точно ударили под дых. Она не могла вздохнуть и с трудом различала перед собой злорадное лицо Джонни Такера. Это неправда! Он все лжет!

Лжет?

Тут она вспомнила слова Стивена, сказанные им в ту ночь, когда он защитил ее от приставаний Энтони: «Эта малышка не так уж и красива. Ты наверняка найдешь себе получше». Он никогда не считал ее привлекательной и ни разу не взглянул на нее с интересом – до тех пор, пока не узнал, кто она. Пока не выяснил, что она шпионка!

Нет, нет! Анемон отчаянно гнала от себя эти мысли, вспоминая упоительные мгновения их любовной близости – его пылкие ласки, страстные, опьяняющие поцелуи, нежные слова… Это не могло быть ложью! Стивен любит ее!

– Я тебе не верю, – повторила она, но Джонни уже видел в ее лице сомнение.

– Нет, веришь! Ты знаешь, как сильно Стивен хотел узнать про заговор в Новом Орлеане. Тебе известно, что он предан своему делу и очень умен.

– Он не мог так поступить…

Анемон вновь услышала презрительный смех Такера и внимательно всмотрелась в его лицо. Ей хотелось увидеть его глаза, прочесть в них ответ на единственно важный для нее вопрос. И глядя в его по-мальчишески красивое лицо, в карие глаза, обрамленные длинными ресницами, она поняла: он сказал правду. Несмотря на всю свою ненависть к ней, он не лгал ей.

– Я вижу, ты мне веришь. – Джонни отпустил девушку и отступил назад, глядя ей в глаза.

Анемон не могла говорить. Она чувствовала себя опустошенной. В душе ее больше не было ни радости, ни волнения. Она повернулась к двери и, не чувствуя под собой ног, вышла из каюты. Слезы ручьями текли из ее глаз. Точно в трансе, она подошла к трапу и поднялась по ступенькам на палубу корабля…

Никто не видел, как с «Морского льва» сошла маленькая девичья фигурка и растворилась в портовой толчее. Судно только что бросило якорь, и моряки возились с парусами и снастями. Им было некогда глазеть по сторонам.

Она шла как во сне, механически переставляя ноги и не оглядываясь назад. Лицо ее было залито слезами. Видя плачущую девушку, прохожие удивленно оборачивались: что могло так расстроить эту бедняжку? И покачав головой, шли дальше…