"Доказательства вины" - читать интересную книгу автора (Батчер Джим)ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯПри слове «конвент» на ум обычно приходит людное собрание профессионалов или сотрудников какой-либо компании, проводимое, как правило, в большом отеле, где все делают вид, будто учатся и повышают квалификацию, а на самом деле просто пользуются возможностью погулять на халяву, пофлиртовать, попьянствовать и вообще оторваться по полной. Тут же обнаружилось первое серьезное отличие конвента фанатов от делового: никто и не пробовал притворяться. Все просто оттягивались. Вторым отличием стал дресс-код: костюмы на этом конвенте отличались значительно меньшей консервативностью. «Сплеттеркон!!!» (судя по всему, участники конвента боялись, что их с кем-то спутают, иначе зачем три восклицательных знака?) оказался на поверку обилием костюмированных персонажей... а может, это сейчас мода такая, не знаю. Гостиница встречала входящего просторным атриумом, из которого два длинных широких коридора вели в ресторан и многоцелевые залы из тех, что можно делить раздвижными перегородками на кучу небольших помещений. В атриуме собралось человек двести народа, и всё новые участники конвента выходили из залов и зальчиков. — Я-то думал, народу здесь побольше, — заметил я Молли; по дороге мы успели заглянуть ко мне домой, где я оставил Мыша, забрав свой посох. — Так ведь вечер четверга, — отозвалась она так, словно это мне что-то говорило. — И время позднее. У нас уже зарегистрировались больше трех тысяч человек. — А это разве много? — Для первого в году конвента? Да это просто монгольская орда какая-то. — В голосе ее звучала неподдельная гордость. — И народ в оргкомитете в основном молодой... впрочем, держится это все равно на бывалых. — Некоторое время Молли сыпала именами и заслугами, словно я явился сюда в качестве инспектора проверять законность мероприятия. Мимо нас прошмыгнули две девицы среднего школьного возраста в ало-черных одеяниях, открывавших взгляду изрядную часть тела, с лицами, густо намазанными белым, и потеками крови из уголков рта. Скользнув по мне взглядом, одна из них улыбнулась, и во рту у нее обнаружились клыки. В ноздри ударил запах древесного дыма, и я очнулся в последний момент, едва не испепелив на месте пробегавшего в каких-то пяти шагах от меня вампира. Приглядевшись внимательнее, я увидел на клыках неровности и отпечатки пальцев: судя по всему, девчонка сделала их сама из дешевого пластика. Я перевел дух и заставил себя расслабиться, убрав из посоха накачанную в него энергию. Блин-тарарам, вот вышла бы история для газет! Чародей-Профессионал Сжигает Вампира-Любителя. Сенсация дня. Девицы убежали, ничего не заметив; впрочем, даже Молли нахмурилась, посмотрев на них, а потом на меня. Бровь ее вопросительно выгнулась. Я тряхнул головой. — Прошу прощения. День у меня тоже не самый простой выдался. Слушай, мне надо глянуть на ваш сортир — ну, где напали на того хозяина кинотеатра. — Идет, — кивнула Молли. — Только сначала стоит получить на регистрации беджик. — Беджик? — удивился я. — Зачем? — Затем, что незарегистрированным вход запрещен, — отрезала она. — Не будем смущать секьюрити — и гостиничных, и наших. Вам это будет мешать. — Верно. — вздохнул я. — Правильно мыслишь. Опять-таки я мог бы отреагировать неправильно. Следом за ней я подошел к ряду столов, над которыми висели бумажные таблички «А-Д», «Е-К» и так далее по алфавиту. За первым столом сидела и возилась с бумагами усталого вида шатенка среднего возраста. — Молли, — произнесла она, и лицо ее осветилось усталой улыбкой. — Кто это с тобой? — Гарри Дрезден, — ответила Молли. — Гарри, это Сандра Марлинг. Секретарь оргкомитета. — Вы тоже увлекаетесь ужастиками? — спросила Сандра Марлинг. — Последнее время моя жизнь — сплошной ужастик. — Ну, тогда вы найдете здесь, чем развлечься, — заверила она меня. — Мы крутим фильмы в нескольких залах одновременно и еще в кинотеатре, у нас работают буфеты, завтра обещаны автографы. Ну и конечно, сегодня тоже у нас несколько мероприятий... на конкурс костюмов всегда стоит посмотреть. — Звучит обещающе, — заметил я, стараясь изобразить максимум энтузиазма. — Сэнди, — вмешалась Молли. — Мне хотелось бы дать Гарри служебный пропуск как у меня, быстрее. Сандра кивнула. — Да, Розана искала тебя пару минут назад. Ты с ней еще не говорила? — С середины дня — ни разу, — спохватилась Молли. — Ты не напомнила ей, чтобы она витамины приняла? — Не дергайся, детка. Напомнила, напомнила. Молли облегченно перевела дух. — Спасибо. Тем временем Сандра дала мне заполнить анкету, с которой я справился довольно быстро. В конце концов она протянула мне пластиковый чехольчик с прищепкой-клипсой, в который вставлялась бумажная карточка с надписью: «СПЛЕТТЕРКОН!!! Привет, я...», и черный маркер. — Вы уж извините, принтер с утра испортился. Вы просто впишите свое имя, ладно? Я аккуратным почерком вписал на место пробела «Невинный Свидетель» и нацепил карточку себе на куртку. — Надеюсь, вам у нас понравится, Гарри, — сказала Сандра. Я взял со стола расписание и вчитался. За «Как сделать клыки» в 10:00 следовал пункт «Как визжать лучше профессионала». — Решительно не вижу, как мне может здесь не понравиться. Мы отошли от стола, и Молли неодобрительно на меня покосилась. — Не обязательно потешаться над этим. — Вообще-то, — возразил я, — я потешаюсь почти над всем. — Но это некрасиво, — возмутилась она. — Сандра всю жизнь вкладывает в этот конвент, и мне не хотелось бы, чтобы вы уязвляли ее чувства. — Где ты с ней познакомилась? — поинтересовался я. — Уж наверное, не в церкви. Молли посмотрела на меня еще менее одобрительно. — Она работает добровольцем в одном из приютов, где я отрабатывала приговор. Она помогла выкарабкаться Нельсону несколько лет назад. И Рози, и ее бойфренду. Я поднял руки, сдаваясь. — Ладно, ладно. Обещаю вести себя хорошо. — Спасибо, — кивнула она без тени улыбки. — Очень мило с вашей стороны. Я готов был уже разозлиться, но тут меня посетила неприятная мысль о том, что в таком случае я окажусь на той же стороне, что и Черити, а тогда и до Апокалипсиса рукой подать. Молли провела меня по коридору мимо залов к двери туалета. Дверь перекрещивали аж три полицейские ленты, и рядом с ней сидел на стуле полицейский в форме — крупный чернокожий мужчина с седеющими висками. Стул покачивался на задних ножках, полицейский опирался затылком о стену. На форменной куртке красовался беджик «СПЛЕТТЕРКОН!!!». Имя он тоже написал маркером: на месте пробела я прочитал «Представитель Власти». На кармане куртки красовалась фамилия «РОУЛИНЗ». — Ага, — поднял он на меня взгляд, когда я подошел поближе, и немного кривовато улыбнулся. Потом прочитал мой беджик и фыркнул. — Парень-консультант. Считающий себя чародеем. — Роулинз, — улыбнулся я в ответ и протянул ему руку. Он пожал ее своей лапищей. — Значит, вы у нас тоже любитель ужастиков, а? — хмыкнул он. — Э... да, — ответил я. Он снова фыркнул. — Я типа надеялся зайти в это заведение. Роулинз криво ухмыльнулся. — На этаже их еще два. Одно рядом со стойкой администратора, и еще одно в дальнем конце вон того коридора. — Мне нравится это. Роулинз хмуро посмотрел на меня. — Может, вы в грамоте не сильны. Видите ленту? Она означает место преступления и все такое. — Вот эту, яркую? Желтую с черным? — Именно ее. — Ух ты! — Если вы не знаете, это такая штука, которой мы, полицейские, отмечаем место преступления, чтобы туда не совали свой длинный нос разные там частные сыщики, которых хлебом не корми — дай потоптаться своими башмачищами по оставшимся уликам, — буркнул он. — А если я пообещаю ходить на цыпочках? — Тогда я пообещаю прекратить размазывать вас по стене, как только мне перестанет мниться, будто вы оказываете сопротивление при аресте, — заверил он. Потом лицо его посерьезнело, и взгляд сделался твердым как кремень. — Это место преступления. Нельзя. — Молли, — сказал я вполголоса. — Ты не будешь возражать, если мы с полицейским побеседуем с глазу на глаз? — Конечно, — согласилась она. — У меня все равно дел полно. Вы меня простите? — Она повернулась и, не оглядываясь, поспешила по коридору. — Хоть поговорить со мной об этом вы можете? — спросил я Роулинза. — Ну... — вздохнул он. — Слушайте, Дрезден, я ничего против вас не имею. Поговорить поговорим. Но внутрь я вас не пущу. — Почему? — не сдавался я. — Потому что это может обернуться против парня, которого мы забрали. Я нахмурился и склонил голову набок. — Да? Роулинз кивнул. — Мальчишка этого не делал, — сказал он. — Но камеры видеонаблюдения зафиксировали, как туда заходил он, потом пострадавший, и больше никого. И я все это время сидел здесь, не отходя. Я точно знаю, что никто другой не входил и не выходил. — Откуда тогда вы знаете, что на старика напал не мальчишка? Роулинз пожал плечами: — Никаких других улик. Он не задыхался, а ведь так отколошматить человека — дело непростое. И руки у него совершенно целые — не разбитые, и крови на них не было. — Тогда что же вы его арестовали? — спросил я. — Потому что никто другой этого сделать тоже не мог, — ответил Роулинз. — И еще потому, что старик был в отключке и не мог ничего рассказать, чтобы снять с парня обвинения. Мальчишка не бил его, но это не значит, что он не замешан. Я так подумал, может, он знает, как нападавший сумел проникнуть внутрь незамеченным, потому забрал его и допросил. Решил, что, если у него имелся сообщник, он скорее расколется, чем будет брать все на себя. — Роулинз поморщился. — Только он не раскололся. Он вообще ни черта не знал. — Зачем же его увезли? — Я не знал, что он проходил уже по одному делу, пока не разобрался с бумагами. Повторное обвинение автоматически переводит его в категорию подозреваемых. Очень некстати всплыло то дело. Он может погореть, даже если не виноват. Я покачал головой. — Вы уверены, что больше никто не входил и не выходил? — Я же прямо вот здесь и сидел, — обиделся Роулинз. — Любой, кто прошмыгнет мимо меня незамеченным, должен быть рыцарем-джедаем или чем-то в этом роде. — Или чем-то, — повторил я вполголоса, глядя себе под ноги. — Подружка, — буркнул Роулинз, мотнув головой вслед Молли. — Это она вас втравила? — Дочь приятеля, — кивнул я. — Я внес за парнишку залог. Роулинз хмыкнул. — Жаль мальчишку. Я сделал все по инструкции, но... — Он покачал головой. — Порой одних инструкций мало. — Девица считает, что он не виноват, — сказал я. — Девицы, Дрезден, всегда считают их белыми и пушистыми, — устало возразил Роулинз. — Проблема в том, что улики свидетельствуют против него. Более чем достаточно для суда, если только эксперты не найдут чего-нибудь здесь или на старикане, чтобы снять с него обвинение. А это возвращает нас к тому, с чего мы начали, — потому я вас и не пущу. Я кивнул. — А если я скажу вам, что это не простое дело? Он пожал плечами. — Думаете, нечисть какая-нибудь? — Я пообещал девчонке, что проверю. Роулинз нахмурился еще сильнее, но мотнул головой. — Не могу пустить. — Но хоть посмотреть можно? — попросил я. — Дверь только приоткрыть, чтобы я даже не заходил, одним глазом глянул. От этого ведь никому вреда не будет, правда? И потом, туда уже заходили — и вы, и ребята из «скорой», и детектив, возможно, тоже. Разве не так? И как я тогда могу затоптать улики, если всего лишь в дверь загляну? Роулинз пристально посмотрел на меня и вздохнул. Потом еще раз хмыкнул, и передние ножки его стула со стуком опустились на пол. — Ладно, — сказал он, вставая. — Только внутрь ни шагу. — Вы настоящий джентльмен, Роулинз, — заверил я его и локтем приоткрыл дверь. Она издала пронзительный скрип. Не заходя за ленту, я просунул голову в щель и огляделся по сторонам. Все стандартное. Туалет. Белый кафель. Кабинки, писсуары, раковины, длинное зеркало. Ну конечно, кровь вряд ли можно было назвать стандартной. На полу темнела большая лужа, и брызги разлетелись по сторонам так, что кто-то несколько раз поскальзывался на кафеле. На плитке четко читались отпечатки четырех разных ног; кроме того, кровь виднелась на раковине: судя по всему, пострадавший пытался, подтянувшись за нее, подняться на ноги. Довольно зловещее зрелище; впрочем, я мог этого ожидать. При убийстве, скажем, крови еще больше, но и так ее более чем хватало. Кто-то вложил в процесс избиения Кларка Пелла всю свою душу... если она у него имелась, конечно. От моего взгляда не укрылись кровавые брызги в верхнем углу зеркал и даже на потолке. — Господи! — выдохнул я. — И это нападение без применения оружия? Никаких ножей или чего такого? — У старика переломаны ребра, — отозвался Роулинз, — куча ушибов и ссадин: его крепко прикладывали об стены и пол. Но никаких порезов или проникающих ранений. — Не детская работа, — заметил я. — Но и не профессиональная. В людном-то месте. При свидетеле — если считать мальчишку на унитазе. В Чикаго такое обычно с рук не сходит. — Кто-то сильный, — пробормотал я. — И злобный как черт знает что. Должно быть, он продолжал колошматить старика даже после того, как тот упал. — Не иначе, похоже на кого-то из ваших знакомых, — хмыкнул Роулинз. Я покачал головой, еще раз окинул помещение взглядом и прикусил губу, пытаясь сосредоточиться. — Ну, хватит, — заявил Роулинз. — Закрывайте дверь, пока зевак не набежало. — Еще секундочку, — пробормотал я и усилием воли, направив заряд энергии себе в лоб, отворил свое чародейское Всякий, обладающий хоть малой толикой магических способностей, умеет Я отворил Место нападения, кровь, жестокость и боль, причиненная жертве, отнюдь не являлись неудачным стечением обстоятельств в неудачном месте. Скорее все это смахивало на изящное, хоть и извращенное произведение искусства. Я И на короткую долю секунды я Усилием воли я закрыл Что ж, зато, похоже, я нашел-таки ту черную магию, о которой предупреждал меня Привратник. Мог и не возиться с опасным заклинанием и Маленьким Чикаго. Я отступил на пару шагов, пытаясь выбросить из головы жуткую красно-белую палитру. В глазах плавали круги — так бывает всегда после того, как я пользуюсь — С вами все в порядке, дружище? — совсем тихо спросил он. — Угу, — пробормотал я. — Да, спасибо. Он перевел взгляд на закрытую дверь и обратно. — Что вы там такого увидели? — Не знаю точно, — ответил я. Голос мой слегка дрожал. — Что-то поганое. — Это ведь не просто хулиган, нет? — произнес он чуть слышно. Желудок снова болезненно сжался. Перед глазами у меня все еще стояла злобная ухмылка, отраженная в широко раскрытых глазах старика. — Возможно, нет, — пробормотал я. — Хотя это, пожалуй, мог быть и человек. Только совсем сбрендивший. Или... возможно, и нет. Не знаю пока. — Слова так и рвались у меня с языка, и я решительно захлопнул рот, пока не соберусь с мыслями. Я огляделся по сторонам и только теперь понял, что бегавшие по моей спине мурашки реагируют вовсе не на воспоминание о темной энергии, к которой я прикоснулся за дверью. Что-то сгущалось в воздухе, и совсем близко. — Роулинз, — спросил я, — сколько здесь еще полицейских? — Кроме меня, сейчас никого, — тихо отозвался он. Он вгляделся в мое лицо и тут же завертел головой, озираясь, а рука его дернулась вниз, к кобуре. — А что, неприятности? — Неприятности, — кивнул я, перекладывая посох в правую руку. Разом погас свет, и гостиница погрузилась в кромешную тьму. И тут послышался визг. |
||
|