"Доказательства вины" - читать интересную книгу автора (Батчер Джим)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Прибыли представители власти, и кризис сменился последствиями. Медики перенесли ту девушку, что пострадала сильнее, и вспоротого юношу в помещение первой медицинской помощи, а полицейские тем временем делали то, что в их силах, чтобы помочь остальным пострадавшим в ожидании прибытия новых бригад «скорой». Я оставался с раненой девушкой, держа ее за руку. Парень из «скорой» наспех осмотрел ее, убедился, что, несмотря на острую боль, жизни ничего не угрожает, и посоветовал мне оставаться на месте, не подпуская к ней никого до тех пор, пока врачи не смогут заняться ею по-настоящему.

Это меня вполне устраивало. При одной мысли о том, чтобы встать, мне становилось дурно.

Пока я сидел рядом с девушкой, помещение наполнялось полицейскими. Девушка затихла – страх отпустил ее, да и организм выделял эндорфины, притуплявшие боль. Кто-то ахнул, по полу затопали башмаки, Молли проскользнула мимо полицейского и бросилась к девушке.

– Рози! – воскликнула она, побледнев. – О Боже!

– Спокойно, спокойно, – посоветовал я и положил руку ей на плечо, не давая пошевелить раненую девушку. – Не надо ее трогать.

– Но она же ранена! – возмутилась Молли. – Почему ее не забрали в «скорую»?

– Ее жизни ничего не угрожает, – объяснил я. – Двое других пострадали сильнее. «Скорая» забрала их в первую очередь. Следующая заберет ее.

– Что случилось? – спросила Молли.

Я покачал головой.

– Пока не знаю точно. Я почти ничего не видел. На них напали.

Девушка на полу вдруг пошевелилась и открыла глаза.

– Молли? – спросила она.

– Я здесь, Рози, – отозвалась Молли и погладила раненую девушку по щеке. – Я здесь.

– Боже, – прошептала девушка, и из глаз ее покатились слезы. – Он их убил. Он их убил. – Дыхание ее участилось: снова накатывала паника.

– Ш-ш-ш, – произнесла Молли и осторожно, как испуганному ребенку, поправила подруге волосы на лбу. – Ты в безопасности. Все хорошо.

– Ребенок, – всхлипнула Рози. Она отпустила наконец мою руку и коснулась своего живота. – С ним все в порядке?

Молли прикусила губу и посмотрела на меня.

– Она что, беременна? – спросил я.

– Третий месяц, – кивнула Молли. – Она только-только узнала.

– Ребенок, – повторила Рози. – С ним ничего не случится?

– Врачи сделают все, чтобы с вами обоими ничего не случилось, – поспешно заверил я ее. – Постарайтесь не переживать из-за этого.

Рози закрыла глаза, из которых продолжали струиться слезы.

– Хорошо.

– Рози, – обратилась к ней Молли. – Можешь рассказать, что произошло?

– Не знаю точно, – прошептала та. – Я сидела с Кеном и Дриа. Как раз посмотрели любимую сцену и собирались уже уходить. Я нагнулась взять сумку, а Дриа грим поправляла, и тут свет погас, а она начала визжать… А когда я подняла голову, он уже стоял вот тут. – Она вздрогнула. – Прямо тут.

– Кто? – настаивала Молли.

Глаза у Рози расширились от страха, а голос понизился до едва слышного шепота.

– Жнец.

Молли нахмурилась.

– Как в кино? Ряженый кто-то?

– Этого не может быть, – сказала Рози, и голос ее задрожал еще сильнее. – Но это был он. Самый настоящий.

Прибыла новая бригада «скорой» и направилась прямиком к нам. При виде их Рози снова ударилась в панику и задергалась. Молли пригнулась к ней, поглаживая по голове, нашептывая что-то на ухо, и успокоила по крайней мере настолько, что медики смогли приступить к работе.

Я заставил себя встать и отошел в сторону. Рози уложили на носилки. Когда они поднимали ее свешивавшуюся с носилок руку, я увидел на сгибе у локтя маленькие круглые точки и синяки.

Мгновение Молли смотрела на меня огромными глазами, потом отвернулась, чтобы помочь санитарам укрыть Рози одеялом, спрятав при этом следы инъекций. На счет «три» санитары подняли носилки, выдвинули из-под них стойки с роликами и покатили Рози к двери. Девушка продолжала вяло дергаться и всхлипывать.

– Она боится, – сказала Молли парням из «скорой». – Позвольте, я поеду с ней, так ей будет спокойнее.

Санитары переглянулись, и один из них кивнул. Молли с облегчением вздохнула, кивнула в ответ и зашагала к дверям, держась у изголовья носилок, чтобы Рози могла ее видеть.

– Вы не беспокойтесь, сэр, – повернулся ко мне второй санитар. – Мы сейчас быстренько за вами вернемся.

– Это вы, что ли, об этом? – Я вяло махнул рукой в сторону моей изукрашенной синяками башки. – Не, это я не здесь. Это старое. Я в норме.

На лице у санитара изобразилось сомнение.

– Вы уверены?

– Угу.

Они выкатили носилки с девушкой за дверь. Я дотащился до стены и сел, привалившись спиной. Спустя минуту или две в зал вошел мужчина в твидовом костюме и направился к Роулинзу. С минуту они поговорили, причем раз или два он оглядывался в мою сторону, потом повернулся и подошел ко мне. Ничем не примечательный тип лет сорока с лишним, среднего роста, толстеющий, лысеющий, со слезящимися голубоватыми глазами. Он кивнул мне, придвинул стул и уселся, глядя на меня сверху вниз.

– Это вы Дрезден?

– Как правило, да, – отозвался я.

– Я сержант Грин. Детектив отдела убийств.

– Нелегкая работенка, – заметил я.

– Как правило, да, – согласился он. – Ладно. Роулинз говорит, вы свидетель того, что здесь происходило. Это так?

– По большей части, – кивнул я. – Хотя я застал только то, что происходило под конец.

– Ну-ну. – Он поморгал, с отсутствующим видом достал из кармана блокнот и ручку. За его спиной копы окружали место, где лежали жертвы, стульями с натянутой между ними полицейской лентой. – Так вы можете рассказать, что произошло?

– Свет погас, – начал я. – Люди ударились в панику. Мы услышали визг. Роулинз поспешил на помощь, и я за ним.

– Зачем? – спросил он.

– Что?

– Зачем? – повторил усталым тоном Грин. – Вы ведь человек штатский, мистер Дрезден. Помогать попавшим в беду людям – дело Роулинза, у него работа такая. Почему вы просто не поспешили к выходу?

– Ситуация была катастрофическая, – ответил я. – Вот я и помогал.

– Вы, значит, герой? – поинтересовался Грин. – Так?

Я пожал плечами.

– Я оказался здесь. Люди нуждались в помощи. Вот я и пытался помочь.

– Конечно, конечно, – кивнул Грин и поморгал еще немножко. – И как именно вы помогали?

– Свет держал, – признался я.

– Разве у Роулинза не было своего фонаря?

– В темноте света много не бывает.

– Конечно, – согласился Грин, строча в блокноте. – Значит, вы светили Роулинзу. А потом что?

– Мы услышали, как визжат здесь. Вошли. Я увидел нападавшего над девушкой, которую только что увезли.

– Можете его описать? – спросил Грин.

– Ростом почти семь футов, – ответил я. – Сложения как броненосец, веса фунтов триста или триста двадцать пять. Хоккейная маска. Серп.

Грин кивнул.

– Что случилось?

– Он напал на девушку. Нескольких человек он уже уложил. Он собирался перерезать ей горло серпом. Роулинз его застрелил.

– Выстрелил в него? – предположил Грин. – Трупа-то его на полу что-то не видно.

– Выстрелил в него, – поправился я. – Не знаю, попал или нет. Нехороший парень бросил девушку и замахнулся серпом на Роулинза. Роулинз отбил удар фонариком.

– Что потом?

– А потом я ударил этого типа.

– Как ударили? – спросил Грин.

– С помощью магии. Швырнул его вдоль прохода – он сбил проектор и порвал экран.

Грин постучал ручкой о блокнот и внимательно посмотрел на меня.

– Эй, – сказал я. – Вы спросили, я ответил.

– Может, он бросился бежать, – предположил Грин. – Сбил проектор и прыгнул сквозь экран, чтобы унести ноги.

– Если вам так спокойнее, пусть будет так, – кивнул я.

Он бросил на меня еще один пронзительный взгляд.

– А что потом?

– А потом он исчез, – вздохнул я.

– Он выбежал в дверь?

– Нет, – сказал я. – Мы не успели отойти от двери далеко. Он пробил экран, врезался в стену – и фьють! Исчез. Не знаю куда.

Грин записал и это.

– Вам известно, где находится Нельсон Линхард?

Я зажмурился.

– Нет. А с чего я должен это знать?

– Несколько часов назад он напал на одного типа здесь, на конференции, и жестоко избил. Вы внесли залог за его освобождение. Может, вы с ним дружны?

– Не совсем, – сказал я.

– Немного странно это выглядит – выложить пару тысяч баксов за то, чтобы выдернуть из тюрьмы парня, с которым вы не дружны. Не так ли?

– Угу.

– Тогда зачем вы это сделали?

Допрос начинал мне надоедать.

– У меня имелись причины личного порядка.

– А именно?

– Личного, – повторил я.

Грин внимательно посмотрел на меня своими слезящимися голубыми глазами. Минуту он молчал.

– Не уверен, – произнес он наконец вежливо и терпеливо, – что я все это понимаю. Я был бы очень благодарен, если бы вы помогли мне разобраться. Вы не могли бы рассказать мне, что здесь произошло? Начиная с того момента, когда погас свет.

Я вздохнул.

Мы начали все сначала.

И еще четыре раза.

Грин ни разу не сказал ни одного невежливого слова и вообще со своим скучающим тоном и слезящимися глазами смахивал скорее на провинившегося клерка, чем на детектива, но я буквально нутром чуял, что под твидовым камуфляжем скрывается жесткий, опасный человек, да и гонял он меня своими вопросами, как мальчишку… ну по крайней мере как того, кто знает больше, чем говорит.

Что, пожалуй, соответствовало истине. Однако всякие штуки насчет черной магии, эктоплазмы и исчезнувшего без следа жутика вряд ли подняли бы ему настроение. Когда имеешь дело с полицией, с этим вообще морока. Некоторым вроде, скажем, Роулинза доводилось встречаться с какой-нибудь вредной нечистью. Как правило, они не распространяются об этом – ведь другие копы начинают коситься на тех, кто рассказывает о встречах с монстрами… в общем, обычно все заканчивается направлением к психиатру.

Поэтому, если коп сталкивается лицом к лицу с вампиром или вурдалаком (конечно, если он остается после такой встречи в живых), следы о ней сохраняются только в его памяти, но никак не в официальных документах. Время обладает способностью сглаживать острые углы и шероховатости, так что это не слишком и трудно – избегать мыслей о наводящих ужас чудищах и наводящих еще больший ужас нестыковках в логике… в общем, вернуться к повседневной рутине. По прошествии времени большая часть копов убеждает себя в том, что случившееся – плод их воображения, что память просто пошаливает от страха и что раз уж всем прекрасно известно, что монстров не существует, они наверняка видели что-то такое, обычное, объяснимое.

Однако стоит снова запахнуть жареным, эти же самые копы меняются. Где-то в глубине души они знают, что это правда, и когда что-то сверхъестественное случается снова, они по крайней мере на время событий готовы забыть о всех своих сомнениях и делать все, что в их силах, чтобы выжить самим и защитить других, – пусть это потом и покажется им самим безумием. Пока конвент шел заведенным распорядком, Роулинз потешался над моими претензиями на чародейство. Однако когда все обернулось трагедией, он принял мою помощь без колебаний. Ну и есть, конечно, другая порода полицейских. Парни вроде Грина. Им в жизни не доводилось сталкиваться с чем-то, хоть отдаленно напоминающим сверхъестественный мир, с работы они возвращаются в среднестатистический дом к среднестатистическим двум целым и трем десятым ребенка и одной собаке, они подстригают палисадник по субботам, они смотрят по телику географический и научно-познавательный каналы, они подписаны на «Нэшнл джиогрэфик», и в подвальной кладовке у них царит безупречный порядок. Такие парни свято убеждены в том, что все подчиняется строгой логике, что все можно объяснить и что вне рамок этой логики не существует ничего.

– Ладно, мистер Дрезден, – сказал Грин. – Что-то я недопонял несколько отдельных моментов. Итак, что вы делали начиная с той секунды, когда погас свет?

Я устало потер глаза. Голова раскалывалась. Отчаянно хотелось спать.

– Я ведь вам уже говорил. Пять раз.

– Знаю, знаю, – кивнул Грин и одарил меня вялой улыбкой. – Однако порой повторение позволяет нам восстановить утраченные детали. Поэтому, если вы не против, не могли бы вы рассказать мне, как все было после того, как стало темно?

Я закрыл глаза и с трудом поборол внезапный соблазн подвесить Грина где-нибудь под потолком и оставить так на некоторое время.

Кто-то тронул меня за плечо, я открыл глаза и увидел Мёрфи: она стояла надо мной, протягивая белый пластиковый стаканчик.

– Привет, Гарри.

– Ох, слава Богу, – пробормотал я и взял стаканчик. Кофе. Я сделал глоток. Горячий и сладкий. Я даже застонал от наслаждения. – Ты просто ангел, Мёрф.

– А ты как думал? – отозвалась она. На ней были джинсы, футболка и легкий хлопковый блейзер. Под глазами темнели круги, волосы пребывали в изрядном беспорядке. Должно быть, звонок Роулинза выдернул ее из постели. – Добрый вечер, детектив Грин.

– Добрый вечер, лейтенант. – Грин честно старался хотя бы изобразить вежливость. – Что-то я не помню, чтобы просил помощи у специальных расследований… Может, случайно нажал на ускоренный набор. – Он порылся в кармане и достал сотовый телефон. – Ох, постойте-ка, – произнес он, мрачно посмотрев на дисплей. – Ошибочка вышла. Вас в меню ускоренного набора нет. Должно быть, нажал в момент умственного помрачения.

– Да вы не переживайте, сержант, – очаровательно улыбнулась Мёрфи. – Если я выясню, кто это сделал, я все вам расскажу, так что пучок морковки достанется вам.

Грин покачал головой.

– Здесь все и без того запутано, – сказал он. – Какой-то клоун вырядился персонажем из ужастика и пошинковал фанатов как капусту. Пресса за это уцепится – по сравнению с ними пираньи покажутся золотыми рыбками.

– Угу, – согласилась Мёрфи. – Похоже, помощь вам действительно не помешает. Вряд ли ведь вам захочется облажаться прямо перед объективами.

Сержант угрюмо покосился на нее и покачал головой.

– Вы не особенно славитесь в качестве склонного к сотрудничеству сотрудника, лейтенант.

– Я вижу рабочую задачу, – невозмутимо откликнулась Мёрфи. – Я могу помочь вам. А могу сделать так, чтобы пресса узнала, что вы отвергли помощь в поимке убийцы из-за распрей между отделами нашего ведомства. Выбирайте сами.

Грин посмотрел на нее внимательнее.

– Скажите, – произнес он наконец, – меня обвинят в сексуальных домогательствах, если я назову кое-кого самоуверенной, безапелляционной стервой?

Улыбка Мёрфи расцвела еще сильнее.

– Заходите к нам в спортзал, и мы это обсудим.

Грин хмыкнул и сунул блокнот с ручкой обратно в карман.

– Не уезжайте из города, Дрезден. Возможно, мне еще понадобится поговорить с вами.

– Буду ждать с нетерпением, – заверил я и отхлебнул еще кофе.

Грин протянул Мёрфи визитную карточку.

– Номер моего мобильного. На случай, если вы и впрямь вдруг захотите сотрудничать.

Мёрфи обменялась с ним визитками.

– Заметано.

Грин тряхнул головой, более или менее вежливо поклонился и отошел поговорить со стоявшими около огороженного лентой участка пола копами.

– Мне кажется, ты ему нравишься, – заметил я.

Мёрфи фыркнула.

– Он тебя гонял по кругу, да?

– Битый час. – Я постарался не выказать раздражения.

– Конечно, это действует на нервы, – заметила она. – Однако часто срабатывает. Грин, наверное, лучший следователь по делам убийств в штате. Будь он яркой личностью, дослужился бы до капитана.

– Не думаю, чтобы это дело способствовало его карьере.

Мёрфи кивнула и села на стул, с которого встал Грин.

– Ладно. Хочешь рассказать мне, что у вас тут вышло?

– Я еще даже кофе не допил, – запротестовал я, но выложил все – начиная с внесения залога за Нельсона. Единственное, о чем я умолчал, – это о визите в дом к Майклу. Я рассказал ей про нападение и как мы с Роулинзом помешали убийце.

Она медленно выдохнула сквозь зубы.

– Значит, эта тварь явилась из потустороннего мира, да? Раз ее нашпиговали пулями, а она не умерла и потом превратилась в слизь?

– Логичное заключение, – кивнул я. – Но мне некогда было заниматься аналитикой. Это мог быть кто угодно.

– Каковы шансы, что ты его убил?

– Я не так уж сильно ему врезал. Должно быть, он самоуничтожился.

– Вот черт, – буркнула Мёрфи, явно не уловив подтекста. Блин, нет больше настоящих любителей классики. – Как по-твоему, он вернется?

– Мне известно не больше твоего, – сказал я.

– Маловато будет.

Я вздохнул и кивнул.

– Посмотрим, что удастся нарыть. Как Роулинз?

– В больнице, – ответила она. – Ему нужно зашить порез.

Я крякнул и поднялся. Это потребовало усилия, и я слегка пошатнулся, но как только восстановил равновесие, подошел к останкам проектора. Нагнувшись, я поднял большую круглую жестяную коробку из-под пленки, повертел ее в руках и прочитал этикетку.

– Ого, – произнес я.

Мёрфи подошла ко мне, посмотрела на коробку и нахмурилась.

– «Потрошитель из пригорода II»?

Я кивнул:

– Это кое-что объясняет.

– Насчет смерти классического кино?

– Ты кинобездарь, – заявил я. – Парень, который на них напал, вырядился Жнецом.

Мёрфи бросила на меня вопросительный взгляд.

– Жнецом, – повторил я. – Только не говори мне, что ты вообще не видела Жнеца. Убийцу из фильмов про Потрошителя из пригорода. Его нельзя убить, а сам он приносит смерть извращенцам – то есть всем, кто занимается сексом или пьянствует. Уж если это кино не классическое, тогда не знаю вообще – что.

– Наверное, я его пропустила.

– До сегодняшнего дня снято одиннадцать фильмов про Жнеца, – сообщил я.

– Значит, я пропустила одиннадцать, – сказала Мёрфи. – Думаешь, кто-то пытался выглядеть как этот твой Жнец?

– Кто-то, – пробормотал я слегка угрожающе. – Или что-то.

Она неодобрительно покосилась на меня.

– Ты эту фразу долго готовил?

– Долгие годы, – кивнул я. – Такая возможность представляется не каждый день.

Мёрфи улыбнулась, но немного деланно, и мы оба это понимали. Шуткой действительности не отменить. А действительность заключалась в том, что молодого человека убили в нескольких футах от места, где мы сидели, и жизни еще как минимум двоих зависели только от опыта занимающихся ими врачей.

– Мёрф, – произнес я наконец. – Там, через улицу, кинотеатр. Им владеет тип по имени Кларк Пелл. Можешь узнать, какой фильм там шел сегодня днем?

Мёрфи перелистала свой блокнот назад.

– Уже узнала. Что-то под названием «Руки-Молоты».

– Старый, но грозный, – кивнул я. – Грабители бросили фермера на рельсы, и поезд отрезал ему кисти обеих рук. Они оставили его умирать, но он выжил, хоть и сбрендил, привязал себе к культям по кувалде и начал расправляться с ними со всеми по очереди.

– И Кларк Пелл пострадал сегодня в результате нападения, – поймала мою мысль Мёрфи. – Жестоко избит каким-то тупым орудием.

– Может, совпадение, – заметил я.

Она нахмурилась.

– Это что, возможно? Оживлять киношных монстров?

– Похоже на то, – подтвердил я.

– И как их остановить? – спросила она.

Я достал из кармана расписание конвента и пробежал взглядом.

– Вопрос звучит по-другому: как нам остановить их до завтрашнего вечера?

– А что будет завтра вечером?

– День показов. – Я помахал в воздухе расписанием. – С полдюжины фильмов будут крутить здесь. Еще полдюжины в кинотеатре Пелла. И по сравнению с большинством их героев Руки-Молоты и Жнец – милые малютки.

– Боже правый, – охнула Мёрфи. – Не может оказаться, что это обычные люди нарядились так?

– Вряд ли. Хотя возможно.

Она кивнула.

– Оставим эту версию Грину. Поставь себя на место полицейских, Гарри. Наш следующий ход?

– Поговорить с выжившими. И я попытался бы прикинуть, много ли возможности у кого-либо провернуть такое безумие.

Она кивнула, потом посмотрела на меня и нахмурилась.

– Первым делом ты бы поспал. Вид у тебя черт знает какой.

– Спасибо, – сказал я. – Я и правда едва на ногах держусь.

Она снова кивнула.

– Попробую переговорить с Пеллом, если он, конечно, пришел в сознание. Сомневаюсь, чтобы к остальным удалось попасть до завтра. Будем надеяться, они выжили.

– Верно, – согласился я. – А мне нужно будет с утра вернуться сюда и обнюхать это место. Если повезет, нам удастся выследить нехорошего парня прежде, чем кто-нибудь еще спрыгнет с экрана в зал.

Мёрфи в очередной раз кивнула и встала. Она протянула мне руку и, когда я принял ее, вздернула меня на ноги. Мёрфи вообще сильнее, чем кажется.

– Подбросишь меня домой? – спросил я.

Она уже достала из кармана ключи.

– Я что, похожа на твоего личного водителя?

– Спасибо, Мёрф.

Мы направились к двери. Обычно мне приходится умерять шаг, чтобы она не отставала, но сегодня я так устал, что дожидалась меня она.

– Гарри, – сказала она. – Что будет, если мы не успеем найти того, кто за этим стоит?

– Найдем, – заверил я.

– Но если нет?

– Значит, нам придется биться с чудищами.

Мёрфи вздохнула, и мы вышли на улицу, в теплый летний вечер.

– Значит, черт подери, придется.