"Сезон мошкары" - читать интересную книгу автора (Блант Джайлс)

9

Через неделю после этой исполненной важности беседы на берегу они вчетвером — Рыжий Медведь, Кевин, Леон и Клык — встретились в ресторане «Розовый бутон», грязной харчевне к югу от города возле Ридс-Фоллз. Клык выглядел смущенным, так как по дороге в «Розовый бутон», где он бывал, по подсчетам Кевина, по меньшей мере раза три, он заблудился, и другим пришлось его ждать. Рыжий Медведь ничего ему не сказал, лишь глянул этими своими глазами эскимосской лайки. Сначала они шли в гору вдоль линии водопроводных труб. Потом свернули на трассу, проложенную сноумобилями, в это время года пустынную. Пройдя несколько сот ярдов, они отважились пойти по тропе, которая и тропой-то могла называться лишь с натяжкой, потому что идти по ней было не легче, чем продираться через заросли. Мало-помалу они добрались до гребня горы, выйдя на скалистую площадку.

Рыжий Медведь велел им разжечь жертвенный костер — точно так же, как разжигал его недавно он. Потом показал на луну, полную, но не до конца.

— Чудесно, — сказал он. — Просто чудесно.

Одет он был в штаны из телячьей кожи и такую же куртку, и то и другое с бахромой. Куртка к тому же была затейливо расшита бусинками. Такой картинный голливудско-индейский наряд, подумал Кевин, выглядел бы глупо на другом, только не на Рыжем Медведе. На поясе у него болталась фляжка, а рядом висел длинный нож в чехле из телячьей кожи.

— Наша жертва ждет нас на том склоне горы. Вы трое оставайтесь здесь и не двигайтесь, что бы ни услышали, не двигайтесь. Возможно, вы ничего и не услышите. Когда я вернусь, я исполню ритуальный танец. Если все это кажется вам диким, если вы не можете воспринять чужую культуру, чужие обычаи, то я заранее прошу вас уйти. Уйти и больше не возвращаться.

Никто не шевельнулся.

— Но решив остаться, вы должны молчать об увиденном, не рассказывать об этом никому. Понятно?

Рыжий Медведь подошел к Кевину, почти вплотную приблизил к нему лицо с прозрачно-бледными глазами:

— Понятно?

— Да, конечно. Понятно. Я остаюсь.

Точно так же Рыжий Медведь подошел к Леону. Леон тоже ответил, что остается.

Настала очередь Клыка. Недомерка Клыка, чей вздернутый нос напоминал поросячье рыльце. При свете костра он казался каким-то нездешним существом.

— Тебе понятно? — спросил и его Медведь. — Ты не должен никому об этом говорить.

— Не буду говорить. Обещаю.

— Под страхом смерти, — сказал Рыжий Медведь.

— Обо мне не беспокойся, — заверил его Клык. — Я ни одной живой душе не скажу. Вы, ребята, мне как братья.

— Именно. Мы теперь твоя семья.

Рыжий Медведь расчехлил свой нож.

— Ждите и не разговаривайте. Через десять минут я вернусь. До этого времени — полное молчание. Глядите на огонь и ни о чем не думайте. Я буду просить духов направить меня.

Рыжий Медведь поднял над головой нож острием вверх и вытянулся на цыпочках, словно призывая удар молнии. Он произносил какие-то слова на языке, который Кевину показался не то языком оджибва, не то чиппевы, не то еще какого-нибудь индейского племени. Звучал он экзотически — щелкающие гортанные звуки не делились на предложения, а лились невнятным потоком слов с частым повтором. Затем Рыжий Медведь опустил нож, позвякивая своими бусинами, и скрылся за гребнем.

Кевин стал глядеть на огонь. С другого склона горы не доносилось ни звука, и трое сидевших у потрескивающего пламени тоже не произносили ни слова.

Лицо Кевина обдавало жаром, но спине было холодно и неуютно. Лучше бы он был сейчас в городе и попивал пиво в баре «Международный».

Послышался выкрик, а потом над гребнем показалась темная фигура. Рыжий Медведь перешел на бег. Новый выкрик, и фигура метнулась в круг света между ними и костром. Теперь Медведь бормотал что-то нараспев и двигался вокруг костра, делая какие-то странные расслабленные телодвижения. Поначалу это было не танцем, а как бы хождением, сопровождаемым негромким певучим бормотанием. Его тень на фоне костра росла и плясала на окрестных скалах и деревьях.

Мало-помалу танец стал энергичнее. Пошли прыжки и вращения, руки и плечи Рыжего Медведя блестели отсветом костра. Руки по самые локти были в крови. Он держал большой кожаный мешок, мешок мотался от его движений, чертя круги в воздухе. Потом, остановившись, он раскрыл мешок и вытряхнул содержимое в костер. Оно рухнуло на горящие щепки, и в небо взвились искры.

Трое сидевших у костра отпрянули, кашляя и отряхиваясь. Когда Кевин вновь повернулся к костру, он увидел охваченную огнем свинячью голову — маленькие глазки были крепко сжаты, как бы зажмурены в веселой гримасе. Морда перевязана клейкой лентой. Раскиданные, почерневшие ножки шипели на огне.

Рыжий Медведь стоял возле самого костра, весь напряженно вытянувшись вверх. Вены на его шее набрякли и выпирали подобно электрическим проводам. Голосом тонким и хриплым он заговорил. Слова, если это были слова, летели очень быстро, одно за другим, сыпались, сталкиваясь, налезая друг на друга. В костер летели брызги слюны, и была секунда, когда казалось, Медведя что-то душит. Кевин подумал, уж не безумен ли он. Леон выглядел не слишком взволнованным, зато Клык сидел открыв рот, точно в цирке.

Потом бормотание прекратилось, Рыжий Медведь словно обмяк, избавившись от того, что его одолевало. Он медленно опустился на землю.

Никто не проронил ни слова.

Спустя немного Рыжий Медведь сказал уже нормальным голосом:

— Я что, говорил?

— Ага, — подтвердил Кевин. — Ты много чего говорил. К сожалению, не по-английски.

— Бывает, что я не знаю, просто слышу ли голоса или говорю ими.

— О, ты говорил ими — громко и четко.

— Чудесно, — сказал Рыжий Медведь. — Теперь мы знаем, куда двигаться.

— И куда? — спросил Кевин. — На север?

Леон взглянул на него с брезгливой жалостью:

— Не в том смысле двигаться, идиот несчастный! — Он повернулся к Рыжему Медведю: — И насколько мы это знаем? Известно ли, что делать непосредственно сейчас?

— О да. Указано время, и место, и точный адрес. — Рыжий Медведь хлопнул себя по коленкам и оглядел остальных: — Перепугались?

— Нет, здорово было, — сказал Клык. — Прямо как в кино. Танец что надо!

— Ну, а ты? — Рыжий Медведь взглянул на Леона.

— Да нет, страха у меня не было. Хоть не скажу, что чувствовал себя совсем в своей тарелке.

— А ты как? — Взгляд Рыжего Медведя переместился на Кевина.

— Нервничал, — сказал Кевин. — От всей этой штуки с голосом я очень нервничал. А потом, ты же весь в крови.

Рыжий Медведь взглянул на свои руки, словно впервые их увидел. Открыл фляжку, обмыл сначала одну, потом другую руку. Чтобы смыть кровь, потребовалось несколько минут.

— Ты что, там вправду свинью заколол? — спросил Клык.

Рыжий Медведь ничего не ответил, может быть, не слыша вопроса. Он был занят своими руками.

— Может быть, я говорил не своим голосом?

— Ага, — отвечал Клык. — И очень непонятно.

— Это не я говорил. Это говорил дух. Говорить ему не хотелось, поэтому получается так, словно говорят с трудом. Но то, что он мне сказал… — Рыжий Медведь вылил в огонь остатки воды из фляжки. — Если он сказал мне правду, нас ожидает большая удача.

— Когда? — заинтересовался Клык. — Когда начнется удача?

— Через три дня. Мы отправимся в маленькое путешествие.

— Куда? В какое путешествие?

— Ты задаешь слишком много вопросов. Перед тем как отправляться, я скажу куда.

Через несколько дней Рыжий Медведь велел Леону собрать остальных и привести их в «Розовый бутон». Леон отказывался объяснить в чем дело — задуман был сюрприз. Рыжий Медведь ждал их за излюбленным своим столиком.

— Я подыскал нам прекрасное жилье, — сказал он, оставляя на столике пятерку за кофе.

Выйдя, он сел в свой БМВ, а остальные забрались в «транс-эм» Леона и поехали следом. Выбранным местом оказался заброшенный летний лагерь на южном берегу озера Ниписсинг. Разбросанные там хижины предназначались на снос, а на их месте собирались воздвигнуть отель. У Рыжего Медведя оказалось какое-то знакомство в компании, ведавшей сносом, и ему разрешили на лето поселиться в лагере. Рядом с хижинами была заросшая бейсбольная площадка, выложенная камнем, место для костра и готовки на свежем воздухе и покосившийся причал.

— Господи, здесь и пляж, и все такое, — сказал Клык. — И столбы для волейбольной сетки. Интересно, сетка-то есть?

— Ты что, волейбольную команду сколотить собираешься? — сказал Леон. — Нет ни сетки, ни мяча — вообще ничего нет. Хижины — и все.

— А сколько это будет стоить? — спросил Кевин.

— Бесплатно, — сказал Рыжий Медведь. Глаза его за поблескивающими стеклами темных очков улыбались. — Платить надо будет только за воду и электричество.

За день они управились с переездом. Каждый разместился в отдельной хижине и мог приходить и уходить, когда ему вздумается. Готовить в лагере было не слишком удобно, поэтому они нередко ели в «Розовом бутоне», хотя Рыжий Медведь с Леоном и старались почаще оставаться в лагере. Кевин же и Клык, в отличие от них, были любителями городской жизни, которую не променяли бы на лагерь, не будь квартиры в городе такими дорогими.

В один из вечеров вскоре после переезда Кевин сидел на корме маленького катерка, прорезавшего неспокойные воды северной части озера Ниписсинг. Клык свесился за борт и плыл, опустив руку в воду. Леон сидел на штурвале, а рядом с ним поместился Рыжий Медведь. Он медленно раскачивался взад и вперед с легкой улыбкой на лице. Темных очков он не снял, хотя солнце закатилось задолго до этого.

С запада тянул свежий ветер, и Кевин пожалел, что не захватил куртку. Отчалили они от частной пристани в Стэнли и сейчас пересекали водную гладь. От берега они были так далеко, что огни автомобильных фар на нем казались им светлячками. Почти полная луна серебрила шпиль собора и коробки муниципальных жилых кварталов вдали. Слева проплыли острова Маниту, справа — резервация Анишинабек. Потом береговые огни поредели. А когда луна спряталась за тучу, поверхность озера стала напоминать черный бархат.

Через двадцать минут Рыжий Медведь указал на ряд освещенных бакенов.

— Френч-Ривер! — крикнул он, заглушая шум мотора. — Почти приплыли!

Он поднялся и положил руку Леону на плечо. Потом, склонившись к нему, проговорил что-то, указывая через стекло. Леон крутанул штурвал, и катерок стал заворачивать к берегу. Среди деревьев поблескивали три огонька — словно созвездие в форме треугольника.

— Вот что указал мне дух! — опять крикнул, перекрывая шум, Рыжий Медведь. — Этот треугольник.

По знаку Рыжего Медведя Леон заглушил мотор, и они тихонько закачались на черных волнах.

— С этой минуты всем молчать. Говорить будем лишь я и Леон. Возможно, там и вовсе никого нет, а возможно, есть кто-нибудь один, но не больше. Во всяком случае, трудностей быть не должно. Ты, Клык, останешься на судне.

— Нет, я тоже хочу пойти. Брось, Медведь, разреши и мне тоже.

— Ты останешься на судне. Это важно. Ты должен быть готов в любую минуту отчалить. Могу я в этом положиться на тебя?

— О, конечно, только лучше бы я с вами пошел.

Перед ними из темноты материализовался причал. Рыжий Медведь выпрыгнул, обмотал канатом крюйсов и почти шепотом приказал Кевину:

— Брось мне тот конец.

Кевин бросил ему канат с кормы, и Рыжий Медведь развернул лодку носом в озеро. Потом, сняв с кормы еще один моток веревки, он перебросил его через плечо, словно собирался карабкаться в гору. Клык приподнялся из-за штурвала.

Кевин с Леоном прыгнули на причал. Втроем они молча двинулись по песку по направлению к огонькам. Вслед за Леоном Кевин поднялся по каменным ступенькам на чей-то задний двор. Хижину почти скрывали высокие кусты. Оглядевшись, он понял, что Медведя с ними уже нет. В доме горел свет и холодно мерцал экран телевизора. Сердце Кевина колотилось о ребра.

Леон, ни секунды не колеблясь, направился прямо к двери и постучал.

Телевизор замолк. Мужской голос нелюбезно спросил:

— Кто это?

— От Питера Нортвинда.

Что-то звякнуло, и в двери обозначился кружок света. Потом он померк, и тот же голос произнес:

— Но ты не Нортвинд.

— Ясное дело, кретин ты эдакий. Почему я и сказал: «От Нортвинда». А ты Вомбат?

— Не важно, кто я. Ты пришел слишком рано. Часа на четыре.

— Ветер был попутный. Что прикажешь делать? Гонять по твоему вонючему озеру еще часа два?

— Пароль.

— Чего?

— Ты слышал. Говори пароль.

— Так он же не один, ковбой. У меня в чемоданчике двадцать фунтов этих самых паролей! — И Леон приподнял чемоданчик.

— Отойдите от двери.

Леон и Кевин сделали шаг назад.

— Только двиньтесь, и вам крышка.

— Не волнуйся. Мы стоим и не двигаемся.

Дверь открылась, и проем загородил седоватый детина с хвостом на голове. В лунном свете блеснул пистолет.

— Из тех, кто шутил шутки с викинг-байкерами, в живых никто еще не остался, — произнес детина. — Ради вашего же блага искренне надеюсь, что вы шутки шутить не вздумаете.

— Понятное дело, — сказал Леон. — Зачем нам портить хорошие отношения?

— Нет у меня с тобой никаких отношений. Это с Нортвиндом у меня отношения. Ставь чемодан и отходи.

Леон поставил чемоданчик и отступил назад вместе с Кевином. Последнему еще не случалось видеть направленный на него пистолет, и он поразился впечатлению, которое производит эта картина. Колени его тряслись и сильно хотелось в уборную.

— Открой его.

Опустившись на одно колено, Леон нажал на защелки.

— Погоди-ка. Заело что-то. — Он подергал защелки и выматерился.

— Не люблю, когда меня шлют по-матерному, — сказал детина. — Иди-ка ты лучше сам туда.

Мягкий удар, и к горлу детины было приставлено лезвие.

— Опусти руку, — сказал Рыжий Медведь, — или я прорежу в тебе еще одну дырку.

Пистолет не шелохнулся.

— Если нож коснется меня, твой дружок, считай, покойник.

— Понятно, но он-то умрет быстро, в то время как ты…

— Почем мне знать, что ты так и так меня не грохнешь?

— Не грохну, если ты не дашь мне повода тебя убивать.

Мужчина опустил пистолет. Рыжий Медведь вынул оружие из его руки и ударил им мужчину по голове.

Мужчина упал на колени и силился подняться, но Рыжий Медведь пресек это новым ударом. Мужчина упал и так и остался лежать. Рыжий Медведь перебросил пистолет Леону, а сам, скинув с плеча веревку, сложным узлом связал мужчине руки.

Леон потянул Кевина за рукав:

— Пойдем.

Тот проследовал за Леоном в кухню.

— Кто-нибудь дома? — рявкнул Леон, потом, хохотнув, помахал пистолетом: — Нравится мне эта штуковина. По-моему, я привыкаю. Давай-ка начнем осмотр, а то нам пора.

Они прошлись по комнатам, ища обещанные Медведем деньги. Дом выглядел нежилым, почти без мебели. Кевин открывал шкаф за шкафом, но ничего не находил.

Потом из соседней комнаты послышался крик Леона:

— Нашел!

Леон находился в маленькой спальне, совершенно пустой, если не считать узкой койки. Портфель из шкафа он уже вытащил. У портфеля был кодовый замок, но викинги не дали себе труда воспользоваться кодом. Леон открыл портфель, и их глазам предстало столько денег, сколько ни один из них в жизни не видывал — портфель был набит тугими пачками.

— О господи, — проговорил Кевин, — почему это так писать хочется?

— Потому что ты обложался, парень. А мы все-таки разбогатели.

— Теперь ты, может быть, поверишь в колдовство? — спросил, подойдя к ним сзади, Рыжий Медведь.

— Я и всегда верил, — сказал Леон. — Но теперь буду его страстным поклонником. Буду проповедовать колдовство. Призывать людей верить в него.

— Идем к катеру, — сказал Рыжий Медведь. — Мы же не хотим быть здесь, когда вернутся остальные викинги.

Уже во дворе Рыжий Медведь пощечинами привел в полусознание заложника. Тот привстал на коленях, зашатался, и его вырвало. Потребовались время и несколько тычков ножом, чтобы сопроводить заложника к причалу. Лицезрение ножа не доставило Кевину удовольствия. Ничего в словах Рыжего Медведя, которые он говорил им перед этой операцией, не предвещало применения насилия.

Едва они впрыгнули на борт, как Клык уже завел мотор. Благоговейно, точно священной реликвии, он коснулся портфеля:

— Ну что, дело в шляпе или как?

— Да еще в какой громадной шляпе, парень! — сказал Леон.

Рыжий Медведь пихнул на борт шатающегося викинга, от которого теперь сильно пахло рвотой.

— Уложите его внизу. Почистите и заклейте ему рот вот этим. — Он швырнул Леону моток клейкой ленты. — Но чтоб был доступ воздуха. Мертвяка мне здесь не надо.

Леон пинками транспортировал байкера вниз по трапу и скрылся с ним.

— Как мы с ним поступим? — спросил Кевин. В недрах его назревал нарыв беспокойства.

— Подержим его до конца этой маленькой операции, а потом отпустим на все четыре стороны.

— Викинги просто убьют нас, ты это хоть понимаешь? Убьют буквально. Вот Кенга же пропал, будто его и не было.

Рыжий Медведь подступил к Кевину так близко, что тот почувствовал исходивший от него жар. Медведь взглянул на него так ласково, что на секунду Кевин встревожился, не собирается ли приятель его поцеловать.

— Не беспокойся больше ни о чем, Кевин. Теперь я забочусь о тебе. А как ты можешь видеть, — он обвел рукой линию берега, горизонт, озеро, — обо мне самом тоже кое-кто заботится. Все, что от тебя требуется, это доверять мне.

— Я просто боюсь, вот и все. Мы же ограбили банду байкеров.

— Понимаю. Но неужели ты мне не доверяешь?

— Доверяю.

Рыжий Медведь сел рядом с Кевином, который отдал швартовы. Он придвинул свое лицо к Клыку почти вплотную, так, что тот даже отстранился удивленный.

— А ты мне доверяешь?

— Конечно, доверяю, — сказал Клык. — Еще бы. Ведь ты мой Рыжий Медведь.

— Хорошо. Ты отдохни, а я порулю.

— Ой, не надо! Пусть у руля буду я!

— В другой раз.

На лице Клыка отразилось разочарование, но тем не менее он встал и прошел в заднюю часть катерка.

Рыжий Медведь правил к южной стороне островов Маниту. На несколько минут показались огни Алгонкин-Бей, а потом скрылись за береговыми откосами островов. Похолодало, и Кевин, чтобы согреться, обхватил себя руками. Тело покрылось гусиной кожей.

Вскоре Рыжий Медведь заглушил мотор, и они поплыли по ветру, слушая, как волны бьются о корпус.

В небе послышалось негромкое жужжание самолета. Кевин вглядывался в горизонт, но видел только посеребренные луной облака. Жужжание стало громче. Машина снизилась, поднырнув под облака, — четырехместный, не больше. Потом самолетик опять ушел вверх, скрывшись за облаками, после чего стал снижаться, устремляясь к воде, чуть покачивая крыльями. Поплавки скользнули по воде, оставив на черной поверхности две пенистые борозды. Рыжий Медведь включил бортовой двигатель, и они подплыли к самолету. На борту самолета были различимы какие-то цифры и буквы, но что они означали, Кевин понять не мог. Самолет мог быть местным, но с тем же успехом он мог прибыть из Чикаго или с Карибов. Открылась маленькая дверца, и показалось лицо в обрамлении длинных волос, но первое, на что упал взгляд Кевина, был пулемет.

— Это ты Рыжий Медведь?

— Я.

— Удостоверение личности покажи-ка.

— Чего-чего?

— Удостоверение личности. Живо!

Рыжий Медведь вытащил из бумажника свой документ и предъявил его.

— Если не веришь, можешь справиться обо мне у вождя Белый Кремень на…

— На Красном озере. Я уже справился. Все верно.

— Только не заговаривай со мной на оджибва.

— На это мне наплевать.

Последовало несколько обходных маневров, в результате чего Рыжий Медведь и летчик обменялись портфелями. Леон открыл портфель, набитый пакетиками весом унций в шесть, содержащими белый порошок.

— Проверь-ка, — сказал Рыжий Медведь.

Кевин вытянул один из нижних пакетиков. Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание, стараясь, чтобы не тряслись руки. Потом подцепил кончиком ножа немного порошка и попробовал его на язык. Горький вкус героина отозвался во всем его существе. Он открыл свою «лабораторию» и кинул несколько крупинок в маленькую бутылочку. Сломав ампулу, вылил из нее в бутылочку бесцветную жидкость и секунд тридцать взбалтывал взвесь. Жидкость запестрела красным, потом зеленым, потом цвета померкли. Кевин влил туда еще одну ампулу и еще секунд пять взбалтывал раствор.

Рыжий Медведь направил луч мощного фонарика на бутылочку. Жидкость приобрела однородную окраску.

— Фиолетовый, — объявил Кевин. — Мы имеем дело с концентрацией примерно восемьдесят процентов. Неразбавленный.

— Пересчитал? — обратился Медведь к пилоту.

В иллюминаторе показалось лицо:

— У меня только один вопрос.

— Выкладывай, — сказал Медведь.

— Как это вы сумели присосаться к кранику, перехватив его у викинг-байкеров?

— Мы убедили их, что будет выгоднее ладить с нами.

— Хм… Каким же это образом убедили?

— Путем колдовства, — сказал Рыжий Медведь.

Через мгновение самолет взвился в воздух и на светлых от луны облаках протянулась его тень.

Рыжий Медведь провел судно через залив к причалу, где оно было взято. Кевин так и не понял, заплатили они за аренду или просто украли катер, как перед тем деньги. Что ж, ничего против такого воровства он не имел — лишь бы не остаться в накладе и скопить что-нибудь на черный день.

Рыжий Медведь первым соскочил на берег. Повернувшись к ним, он простер руки, точно священник, благословляющий свою паству:

— Всем спасибо. Наше маленькое дельце мы провернули без сучка без задоринки, и все вы получите неплохие деньги. Завтра вечером мы это с шиком отпразднуем. Действовали вы очень профессионально, и я вами горжусь.

— А что скажешь насчет нашего друга — викинга?

— Я вижу, ты все еще беспокоишься, Кевин. Хоть я и обладаю неким знанием, тебе недоступным. О нашем друге-викинге ты не волнуйся. Я приобщу его к чудесам духовного мира, и викинги не причинят нам вреда.

— Но когда он вернется к ним, он все им расскажет. Ему придется это сделать. Иначе они убьют его.

— Он не вернется к ним. — Рыжий Медведь благосклонно улыбался их недоверчивости. — После сегодняшнего он станет работать на нас.

Рыжий Медведь подвел пошатывающегося викинга к ожидавшей его машине и затолкал в багажник.

Прошли недели, но о Вомбате Гатри ничего не было слышно. Кевин не знал, действительно ли тот стал работать на Рыжего Медведя. Причина такого его нелюбопытства была в том, что теперь он стал совладельцем большого запаса первоклассного героина, такого его количества, какого он в жизни своей не видывал, и он не хотел лишаться такого богатства, суя нос куда не следует.

Кевин хлопнул мухобойкой — звук был сильным, но мушка лишь переметнулась к оконному стеклу. Он опять подумал, где сейчас Терри и не вернулась ли она в Ванкувер. Хотелось позвонить ей и извиниться, но, собственно говоря, какого черта!

— Она уверяет, что всего лишь пытается вам помочь, — сказал Леттерман. Он сидел, подперев рукой подбородок.

— Да знаю я, знаю.

— И насчет Рыжего Медведя она, возможно, права. Непростой он парень.

— Я это понимаю, Дейв. Но я же не восьмилетний ребенок и не нуждаюсь в мамочке. Объясните ей это.

Леттерман подался вперед:

— Вы говорите, что завязали с наркотиками. Зачем же ворочать ими? Из спортивного интереса?

— О, с наркоманией я определенно покончил, Дейв. Мне надо было пройти через этот этап. И надеюсь, что с этим я справился. Сейчас к наркотикам я равнодушен. Но для денег они мне пока нужны. А потом я брошу и это.