"Сезон мошкары" - читать интересную книгу автора (Блант Джайлс)

39

В Кризисном центре лучше, чем в больнице, решила Терри. Во-первых, лучше само помещение — большой старый дом, в котором когда-то, видимо, жили богатые люди, возможно, семейство какого-нибудь железнодорожного магната, потому что располагался дом на углу улицы, называемой Вокзальной, и когда детектив Кардинал вез ее в Центр, они проезжали закопченное и заколоченное здание вокзала. Судя по количеству комнат, в семье, наверное, было около десяти детей, и Терри даже пожалела эту викторианскую мученицу, жену магната, наверняка вертевшуюся как белка в колесе всю свою жизнь, работавшую как проклятая, чтобы потом умереть, рожая одиннадцатого ребенка.

Заведующий Центром Нед Феллоуиз также произвел на нее неплохое впечатление. Раньше он был священником, как сообщил один из постояльцев. Но никакой показной набожности, никакого высокомерия она не обнаружила в этом худощавом сорокалетнем лысеющем мужчине с такой приятной улыбкой. Зарегистрировал он ее быстро и без всякого шума, занеся ее данные в компьютер, со всех сторон обложенный шаткими кипами психологической литературы.

Предназначение их Центра, как объяснил он ей, — это в первую очередь реабилитация подвергавшихся супружескому насилию жен, но принимают они и других клиентов, если есть свободное место. Пулю в голову они, очевидно, посчитали причиной уважительной.

— У нас не тюрьма и не больница, — сказал он ей весело и бодро. — Мы считаем, что все наши клиенты взрослые люди и способны себя обслуживать и отвечать за свои поступки. Правил у нас здесь немного, но мы ждем, что они будут выполняться.

Комната Терри была удивительно большой для казенного учреждения. Матрас на двуспальной кровати с алым покрывалом оказался вполне сносным, а мягкое кресло даже удобным. Древний, почти без ворса ковер на полу. Ванная в конце коридора общая, но чистая.

Кое-кто из так называемых клиентов показался ей симпатичным. Но Терри ни единой минуты не считала себя чем-то на них похожей. У одной женщины рука была в гипсе, у другой подбиты оба глаза. О своем пулевом ранении она им не сказала, а люди здесь тертые и о такого рода вещах не расспрашивают.

Так что совершенно определенно уж лучше здесь, чем в больнице. Пространство не ограничивается палатой и террасой. Вместо автомата с карамельками — настоящая кухня. И все-таки это было похоже на домашний арест.

Выходить на улицу ей не разрешалось — так требовал детектив Кардинал, и Нед Феллоуиз был абсолютно с ним согласен.

— Здесь не тюрьма, — не уставал повторять он, — и мы не ваши родители. Но совершенно ясно, что, пока не засадят за решетку того, кто так с вами поступил, вам грозит серьезная опасность, поэтому выходить из здания не надо.

Почти весь день она проводила в своей комнате. Попробовала было выйти в общую гостиную, но там ее забросали вопросами — откуда она родом и чем занимается. А ей не хотелось отвечать. Она углубилась в книжку в бумажной обложке, забытую кем-то из «клиентов», но чтение не отвлекало от беспокойных мыслей. В конце концов она отшвырнула книгу в угол, встала, надела синюю «кофтушку» и оглядела себя в зеркале. То, что надо.

Едва выйдя на улицу, она сразу почувствовала себя лучше. Вечерний воздух еще пах весной: он был напоен ароматом распустившихся цветов и влажной земли. Дул сильный ветер, и ей приходилось придерживать завязки капюшона.

До Мэйн-стрит было всего пять минут хода. Транспорта на улицах немного, но перед так называемым «Капитол-сентер» были припаркованы машины — шел какой-то концерт. После одного-двух неверных поворотов она отыскала бар, в который однажды привел ее Кевин. «Козел в сапогах» — так он назывался и, по словам Кевина, служил ему убежищем, когда хотелось скрыться от Рыжего Медведя и остальных. Едва войдя, она почувствовала, как ноздри ее щекочет дым, и закашлялась. Типичный, английского стиля паб, показавшийся ей ничуть не опасным. Терри откинула капюшон и подошла к стойке.

Барменшей была молодая, очень хорошенькая блондинка.

— Я ищу парня по имени Кевин Тейт, — сказала Терри. — Он мой родной брат. Длинные темные волосы, рост — около шести футов. Всегда носит при себе блокнот. Часто посещает ваше заведение.

— Похоже, я знаю, о ком вы говорите, — сказала барменша. — И зовут его точно, Кевин, а фамилия мне неизвестна. Сегодня его, правда, что-то не видно. И вообще он здесь давно не показывался.

— А вашу напарницу вы не спросите?

— Эй, Дора! Ты Кевина в последнее время у нас видела? Худой такой парень с длинными волосами и блокнотом.

Вторая барменша оторвала взгляд от крана и покачала головой.

— А вы, случайно, не знаете, где он живет? Это очень срочно.

— Понятия не имею.

— А кто-нибудь здесь не может быть с ним знаком? Я ведь не знаю его здешних друзей.

— Ну, а о друзьях его я и вовсе не знаю.

Барменша, сощурившись, вглядывалась в завесу дыма:

— Вот с этим парнем он несколько раз беседовал. Сама видела. Но друг он ему или не друг — не знаю.

Она показала на бородатого, небольшого роста молодого человека в дальнем конце бара. На нем были очки в тонкой оправе, а в руке книжка в бумажной обложке; он вцепился в книжку с такой силой, словно желал выдавить из нее сок.

— Спасибо.

Терри двинулась в глубь зала.

— Вы всегда читаете в пабах? — спросила она молодого человека.

Он поднял глаза от книги.

— Иногда, — отвечал он. — Это лучше, чем болтать или глазеть на экран телевизора. Единственное, почему я предпочитаю этот бар, — то, что здесь хоть телевизор не орет как бешеный.

— Вы друг Кевина Тейта, не так ли?

— Ага. Вернее будет сказано, я его знакомый. Ведь видимся мы с ним только здесь, когда он приходит. А в последнее время это случается нечасто. Мы говорим с ним о поэзии.

Слава богу, подумала Терри, это не знакомство на почве наркотиков.

— Дело вот в чем, — сказала она. — Я сестра Кевина, и меня зовут Терри.

— А я Роджер. — Он протянул ей влажную руку. — Кевин говорил мне о вас.

— Правда?

— Ага. Мы обсуждали Йейтса. Вы ведь знаете Уильяма Батлера Йейтса?

— Не очень.

— У него есть потрясающие строки:

— Вам они знакомы?

— Не думаю.

— Кевин сказал, что ему кажется, будто это про вас. А еще он говорил, что у вас чудесные ярко-рыжие волосы. И что вы по-настоящему хорошая актриса. Что у вас с головой? В вас стреляли?

Терри на секунду оторопела, но тут же поняла, что он просто шутит.

— Попала в автомобильную аварию. Очень серьезную. Мне еще повезло, что отделалась сотрясением мозга. Но в результате не могу припомнить адрес Кевина, а моя записная книжка во всей этой суматохе потерялась. А мне очень нужно его найти.

— Господи, не знаю даже, что вам сказать. Я понятия не имею, какой у него адрес. И говорили мы ведь только о поэзии. А в полицию вы обращались?

— Да. Они не смогли мне помочь. Он же не из тех, кого разыскивает полиция.

— Не знаю даже. Он ведь заядлый книгочей. Попробуйте разузнать о нем в библиотеке и книжных магазинах.

Терри была готова его расцеловать. Нашелся человек, знающий Кевина только с хорошей стороны!

— Спасибо. Наверное, я воспользуюсь вашим советом.

Он показал ей обложку своей книги:

— Бодлер. Читали когда-нибудь?

Терри покачала головой.

— Отличный поэт. Они напечатали его на двух языках: на одной странице идет текст по-французски, а напротив — английский перевод. Я владею французским достаточно, чтобы понять, какой это хороший поэт. Вызывает жажду учиться еще, чтобы понимать по-настоящему. Послушайте, а почему бы вам не посидеть здесь и не подождать его? Иногда он приходит довольно поздно.

— Нет, спасибо. Мне надо его найти. Это спешно. Если он придет, не передадите ли ему это?

На салфетке из-под бокала с коктейлем она написала номер телефона Кризисного центра.

— И скажите, что мне необходимо поговорить с ним как можно скорее.

— Хорошо. Я, разумеется, все передам.

— И последний вопрос.

— Да?

— Куда мне направиться, если мне нужен наркотик?

Улыбка Роджера растворилась и исчезла где-то в районе бороды. Он неодобрительно сдвинул брови.

— Я наркотиками не увлекаюсь.

— Я тоже. Ну а если бы увлекалась?

— Стоит попробовать Оук-стрит. Бар «Международный». Не в самом баре, а на парковке через дорогу. Вот, пожалуйста, я нарисую вам план, как пройти.

Снаружи ветер еще усилился. Когда она переходила дорогу, начался дождь. Ладно, я не детектив, не сыщик и не соглядатай. Я не знаю, как можно раздобыть информацию без того, чтобы явиться за ней самолично и попросить дать мне ее. Только надо сделать это быстро — отыскать Кевина и утащить его обратно в Ванкувер в реабилитационный центр. Пусть даже взяв за ширинку.

Оук-стрит была неприятно темной. Парковка на другой стороне улицы занимала чуть ли не квартал. Терри поймала себя на том, что оглядывается. Бар «Международный» был недалеко. Брал ли Кевин ее и туда? Нет, место вроде незнакомое. На парковке маячили какие-то темные фигуры, и на нее пахнуло запахом марихуаны, к которому примешивались запах озерной воды и мокрого асфальта.

Она направилась к темным фигурам. Ими оказались два парня, почти подростки, в нейлоновых куртках и девушка в джинсах, державшихся на бедрах и приоткрывавших дюйма два голой спины чуть ли не до ягодиц. Они укрывались от ветра за щитом с афишами. При виде Терри смех их замер, и они молча уставились на нее. Один из них раздавил ногой окурок, но облачко марихуанного дыма пополам с дождем от этого не рассеялось.

— Простите, — сказала она. — Может быть, вы сможете мне помочь?

— Зависит от просьбы, — сказал старший из парней. Куртка на нем висела и болталась в коленках. Строит из себя крутого, посматривает с прищуром.

— Я ищу парня по имени Кевин Тейт. Вы его, случайно, не знаете?

Троица переглянулась, а потом опять уставилась на Терри.

— Не-а, — сказал тот, что был в обвислой куртке. — Вроде как нет.

— Может быть, он вам все-таки попадался? Длинные вьющиеся темные волосы, и всегда при нем блокнот.

Паренек помоложе и девушка затрясли головой. Паренек постарше пожал плечами:

— Имя, похоже, мне знакомо. А точно сказать не могу.

— Я не из полиции. Я его сестра.

— И тем не менее ничем не могу вам помочь.

— Я хочу вот что вас спросить. Куда бы вы кинулись, если б вам понадобился героин?

— Ах ты боже мой! Так вам, оказывается, героин нужен! — Он попятился, чуть ли не скрывшись за своей курткой.

— Вовсе не героин. Это просто путь, как найти Кевина.

— Где искать героин, я понятия не имею. Я такими вещами не балуюсь. — Парень окинул ее высокомерным взглядом, словно внезапно потерял к ней всякий интерес. Снобизм процветает даже в сообществах наркоманов.

Терри повернулась к девушке:

— Помогите мне! Он попал в беду!

— Простите, я ничего не знаю.

Терри перевела взгляд на младшего из парней.

— Да нет же. И я ничего не знаю. Это ведь героин, я с ним дел не имею.

— Ладно. Так или иначе, спасибо.

Она уже пошла прочь, когда старший окликнул ее:

— Послушайте, вот если вам покурить что надо, так это дело другое.

Терри нахлобучила на голову капюшон, слетевший на ветру, и продолжала идти.

На Мэйн-стрит теперь показались машины — в театре кончился спектакль. Терри шла по Уэрт-стрит, направляясь к Кризисному центру. Она срезала путь, пройдя через парк, где блестел под дождем бронзовый солдат.

Выйдя из парка, она была вынуждена остановиться на переходе. Поток глянцевых от дождя машин тек в сторону Мэйн-стрит. Дворники их работали не переставая. Ветер рвал с нее капюшон, и она больше не удерживала его — все равно промок насквозь.

Леон уже проехал переход, когда вдруг понял, кого он только что видел. Рыжие волосы, вздернутый нос — должно быть, она. Нет, невозможно. Наверное, у нее имеется кузина или еще какая-нибудь родственница, которая так поразительно похожа на нее. Но в память врезался пластырь на голове.

Вновь всплыла сцена из недавнего прошлого: водопад, мухи, дрожащая девушка. Он вел ее по лесу, уперев ей в спину пистолет, вел на место, где они с Рыжим Медведем порешили байкера. Другого места быть не могло — ведь убивать женщин ему еще не приходилось, и он знал, что не сможет этого сделать в любом другом месте. Но уже возле самого водопада она чуть было не сбежала от него. Тяжелый ботинок Леона зацепился за камень, и она воспользовалась случаем. Ему пришлось обогнуть водопад и уже на той стороне перехватить ее. Господи, какая же там была вонь!

А на углу ветер стал рвать с нее капюшон, и она ухватилась за завязки, пытаясь удержать его. Этим резким движением она и привлекла его внимание, когда он стоял перед светофором. Потом она отпустила завязки и сложила руки на груди — тут-то он и увидел пластырь на ее голове справа, маленькое белое пятнышко.

Уже за перекрестком он нажал на тормоз, но задние машины принялись сигналить. Движение на Уэрт-стрит одностороннее, и развернуться он не мог. Он спустил оконное стекло и установил зеркальце бокового вида так, чтобы ее видеть. Да, она все еще была на углу. Но свет вот-вот сменится, черт его дери.

У следующего перекрестка он сделал правый разворот и ринулся назад с такой скоростью, что пешеходы даже испугались. Затем новый правый разворот у первого стоп-знака — и дальше по Макинтош. Здесь движение было не таким плотным, хотя он и приметил цепочку мокрых фар, тянущуюся до самой Мэйн.

Как в воду канула.

Леон проехал за угол и еще целый квартал. Шла она вроде сюда. Завернула, наверно, в какой-то из домов. Либо сюда, либо, перебравшись через Уэрт, направилась куда-то севернее. Остановившись на углу Вокзальной, он выскочил из машины, даже не потрудившись ее запереть, и побежал задыхаясь. Он кружил, щурясь от дождя, поворачивал то в одном, то в другом направлении.