"Сезон мошкары" - читать интересную книгу автора (Блант Джайлс)

44

Розовые раковины были собраны в кучку с одной стороны. Другие, синие, как барвинок, были разбросаны на приборной доске между переключателем скоростей и чашкодержателем. В середине лежали три белые раковины; красиво разложенные, они образовывали маленькое созвездие Ориона.

Ален Клегг внутренне готовился к встрече с Рыжим Медведем, внушая себе по дороге на смотровую площадку Шэнли, что нет повода для паники и он будет держать себя в руках. Он даже попросил Рыжего Медведя погадать ему на раковинах, но теперь усидеть на месте он не мог. Самый вид Рыжего Медведя в его «шевроле» нервировал его.

— Надо кончать, — сказал он. — Местная полиция зарегистрировала два убийства и не намерена спускать это дело на тормозах.

Рыжий Медведь чертил какие-то знаки на клочке разграфленной бумаги — стрелы, направленные в ту или другую сторону, скрещенные молоток, молния — целая колонка знаков. Он собрал раковины и вновь потряс ими. Судя по всему, он Клегга не слышал.

— Послушай, — продолжал Клегг. — Одно дело наркотики. Я не имею ничего против того, чтобы маленько пощипать байкеров или заработать доллар-другой, переправив товар, который в любом случае раньше или позже попал бы к наркоманам. Мерзавцы получили по заслугам. Но у тебя на совести два убийства, парень, а это уже дело скверное. Да если бы, господи ты боже, я знал, что ты начнешь направо и налево убивать людей…

— Будь добр, заткнись, а?

— Что ты сказал?

— Я попросил тебя заткнуться. Ты мне мешаешь.

Рыжий Медведь склонился над раковинами так, что его длинные волосы, свесившись, почти прикрыли их. Розовые раковины опять легли в кучу, синие были разбросаны, белые же образовали узор — нечто вроде глаза и носа на сине-розовом лице. Клеггу захотелось хорошенько встряхнуть его:

— Слушай, Рыжий Медведь. Вомбат Гатри был изрублен в куски. Местная полиция этого так не оставит. Они кинут на это все свои силы. И то же самое касается Клыка. Они не угомонятся, пока не упрячут кого-нибудь за решетку. Какого черта тебе понадобилось их убивать?

— Кто сказал, что я их убил?

Рыжий Медведь начертил еще что-то на своем клочке бумаги и вскинул глаза на клиента. В его взгляде сквозило сдержанное любопытство.

— Разве кто-нибудь пришел и заявил, что это я их убил?

— Нет, но оба мы знаем…

Рыжий Медведь ухватил Клегга за кисть руки и сильно сжал:

— Ничего подобного мы не знаем. Разве ты забыл то, что я тебе нагадал? Из того, что произошло, не было ничего, что не предсказали бы раковины. Разве я не нагадал тебе, что мы разбогатеем? Разве не нагадал, что удача отвернется от викинг-байкеров?

— Одно дело — «отвернется удача», а другое — когда тебе отрубают пальцы на руках и ногах.

Рыжий Медведь еще сильнее стиснул его кисть:

— Ты что, испугался? И теперь решил выступить против меня? От всей души и ради твоего же блага надеюсь, что ты не задумал предательства. Может, ты уже и работаешь на викингов, действуешь, так сказать, в интересах обеих сторон?

Клегг испытывал сильное искушение дать ему по морде, но повторить судьбу Гатри ему не хотелось. Он вырвал свою руку из пальцев Рыжего Медведя.

— Ты отлично знаешь, что я не работаю на байкеров. Я помог тебе совершить крупнейшее из ограблений, какое только с ними случалось. И не надо уводить разговор в сторону. Ты убил Клыка неизвестно почему. Ты не должен был этого делать.

— Ей-богу, — Рыжий Медведь откинулся на спинку кресла, — это интересно: услышать такое именно от тебя. На случай, если ты запамятовал, могу напомнить, что это ты настроил меня против Клыка. «Тебе надо с ним разобраться, — сказал ты. — Клык болтает всем кому ни попадя. Растрезвонил по всей округе». Так вот, разреши тебе доложить, что я с моим приятелем Клыком разобрался. Разобрался — и точка.

— Нет, до точки далеко. Я ведь в Конной полиции служу. Занимаюсь наркотиками, надо мной есть начальство, и два алгонкинских полицейских уже допрашивали меня насчет Морриса Тилли и Вомбата Гатри. Я не смогу вечно притворяться, что ничего не знаю. Они хорошо знакомы с моим начальством, и если я начну темнить, они все равно узнают и раздуют эту историю до небес.

— Что ты им сказал? — голос Рыжего Медведя был еле слышен. Придется быть с ним поаккуратнее.

— Они расспрашивали приятелей Клыка, — сказал Клегг. — И те назвали тебя. А также Леона. Им известно, что несколько лет назад мы арестовывали Леона. В основном их вопросы касались его. Я рассказал им только то, что было в его досье, и ничего больше.

— А обо мне что ты им рассказал?

— Ничего. Мне не пришлось ничего рассказывать, так как они ничего о тебе не знали. Я лишь сказал, что слышал о таком. Слышал, что ты приехал откуда-то с Севера и что некоторое время уже нигде не показываешься.

— Я и вправду могу наладиться на Север, — сказал Рыжий Медведь. — Когда соберусь.

— Но есть и еще одно.

— Да?

— Да. Эти полицейские из Алгонкин-Бей, которые разговаривали со мной, — Кардинал и Делорм, — очень интересовались пистолетом, из которого стреляли в Клыка. Они знают, что Гатри украл его, и это указывает на связь между смертью Гатри и Клыка и на то, что убийца — один и тот же тип. Кроме того, они сказали, что это оружие применялось и еще при одном нападении.

— Как описывали они это нападение?

— Никак. Делорм ведь женщина. И женщина, если хочешь знать, хорошенькая. Она принялась было что-то говорить насчет этого, но Кардинал ее остановил. Значит, решено по какой-то причине пока об этом помалкивать.

— А по какой же это причине?

— Они говорили не об «убийстве», а о «нападении». Для меня это означает лишь то, что жертва осталась в живых — другими словами, имеется свидетель. Но кто это, они скрывают. В протоколах не упоминается, что пистолетом пользовались и в случае еще какого-то нападения. Видимо, они пытаются как-то защитить свидетеля.

— Свидетельницу, — сказал Рыжий Медведь.

— Что?

— Это женщина. Видевшая кое-что, чего видеть ей не полагалось. Но не волнуйся, мы обо всем позаботимся.

— Бога ради, не убивай больше никого! И так шуму достаточно! С одной стороны, ты взбаламутил полицию, с другой — викинг-байкеров. А уж байкеры не захотят этого спустить.

— Ален, послушай-ка… — Рыжий Медведь сжал плечо Клегга, на этот раз ободряющим жестом. — Уж слишком ты разволновался. Я не сделаю ничего из того, что может представлять для тебя опасность. Мы играем на одной стороне, помни это.