"Опасный флирт" - читать интересную книгу автора (Смит Джоан)

Глава первая

Прошла только одна неделя после смерти моего отца. Мы сидели в гостиной в Грейсфилде и обсуждали это печальное событие. Не говорить о нем мы не могли. Оно не давало покоя, причиняло боль, от которой негде было укрыться, изводило, как больной зуб, и, подобно больному зубу, грозило дать еще более серьезные осложнения, прежде чем удастся разобраться в путанице.

– Меня особенно интересует, – сказала я – что он делал в Брайтоне, когда он сам сказал, что едет в Лондон? У папы не было никакого повода очутиться в Брайтоне, Банни.

Мой компаньон и кузен, мистер Гораций Смайт покачал головой с безмолвным удивлением. Мистер Смайт получил прозвище Банни – так называют братца Кролика в сказках – за нервное подергивание носом. Теперь, в двадцать пять лет, он уже давно избавился от прошлого тика и оставался мягким добродушным человеком, главный недостаток которого состоял в том, что он был не очень изощрен в искусстве поддерживать разговор.

– Сверлит мозги, – согласился он.

Он глотнул еще эля и посмотрел вокруг в поисках другой темы, чтобы отвлечь меня от тяжелых мыслей. Мне необходимо было отвлечься. Папа не только поехал в Брайтон, хотя должен был быть в Лондоне, он еще и умер там при весьма странных обстоятельствах. Ему было только пятьдесят лет, и он никогда не болел и ни на что не жаловался. Пятьдесят – не юношеский возраст. Конечно, но он был здоровый и бодрый мужчина. Банни все оглядывал гостиную нашего родового поместья Грейсфилд на побережье Кента. Мысль о том, что теперь я стала единственной хозяйкой огромного имения, богатой наследницей, казалась ему невероятной. Чтобы подбодрить меня, он уже несколько раз повторил, что Грейсфилд классное место с сотнями акров земли и хорошим доходом. Салон, в котором мы находились, был сдержанно элегантен, хотя мне не очень нравились его синие тона, я предпочитала более светлые комнаты.

– Это все теперь ваше, Хедер, – снова повторил он.

– Завидная наследница. Хорошо, что мы кузены в первом колене, а то бы матушка заставила меня волочиться за вами.

Банни жил в трех милях от Грейсфилда, но проводил в нашем доме большую часть времени. Дома его донимали три сестры, они вечно перебранивались по малейшему поводу и делали пребывание в доме просто невыносимым. Соседи охотно приглашали Банни к себе, так как по своей мягкости он не угрожал ни их репутации, ни добродетели их дочерей.

– Все же это очень странно, – продолжала я начатую тему о папе.

– Такое впечатление, что кто – то специально хотел запутать нас. Фургон, в котором доставили гроб с телом, прибыл из Лондона и счет от врача тоже. Но человек, пригнавший его карету и вещи, сказал, что везет их из Брайтона.

– Он мог одолжить таратайку с лошадьми какому-нибудь приятелю, – предположил Банни.

– Именно так и мы думали сначала, но сегодня утром привезли папин чемодан из отеля «Ройял Кресент», который находится в Брайтоне. Тетя Ловат тут же разрыдалась: мне пришлось приказать слугам отнести его Уильямсу, чтобы он распаковал вещи подальше от ее глаз.

– Мой скудный ум не может найти разумный ответ, Хедер. Спросите Уильямса, что ваш папа делал в Брайтоне, лакей, наверняка в курсе.

– Уильямс не ездил с ним. Отец всегда ездил в Лондон один. И это тоже странно. Вы ведь знаете, что папа всегда гордился приятной внешностью своего камердинера.

– Да он надутый павлин, ха! – Банни поднес эль к губам, чтобы скрыть глупую усмешку, появившуюся на его покрасневшем лице. Такой густой краской он обычно покрывался, когда думал о женщинах так, так не следовало думать. Удивительно, что первой мыслью мужчины, когда ситуацию трудно объяснить, является убеждение, что здесь замешана женщина.

– С женщиной это не связано, – заметила я, поняв смысл его жеста.

– Я и не говорил о женщине.

– Твоя ухмылка сказала это.

– Клянусь всеми святыми, Хедер, у вас сердце, как стальное решето. Э-э – ловушка. Вы меня понимаете. Почему бы не взять Уильямса с собой, если ему нечего было скрывать? Потому что он знал, что этот длинный язык разболтает миссис Гиббонс, та проговорится вашей тетушке. Даже самые преданные слуги выбалтывают секреты хозяев.

– Может быть среди вещей отца найдется ключ к разгадке, – сказала я с надеждой.

Вся история смерти папы меня крайне тревожила. После смерти мамы три года тому назад, отец замкнулся. Он не был особенно близок ни со мной, ни со своей сестрой, миссис Ловат, которая жила с нами. В течение нескольких лет он увлекался разведением спортивных голубей. После смерти матери это увлечение захватило его целиком, перешло в страсть. Он нанял эксперта по имени Сноуд, который жил в доме и помогал отцу. Хитрый, вкрадчивый человек. Мне удавалось видеть отца только за едой и то далеко не всегда. Часто поднос с пищей доставлялся ему на голубятню. Учитывая наши отношения, я думала, что не буду долго тосковать по отцу. К чувству утраты добавилось не покидавшее меня сознание вины. Как-то мы сильно повздорили. Доводом был его отказ разрешить мне провести сезон светских развлечений в Лондоне. Но истинная причина заключалась в том, что у него была любовница. Мама узнала о существовании миссис Мобли за год до смерти. Я чувствовала, что эта женщина ускорила смерть мамы и в пылу стычки бросила отцу обвинение в лицо. После этого инцидента наши отношения заметно ухудшились. Если бы я постаралась сблизиться с отцом, я бы больше узнала о нем. Его смерть оборвала все, мне так и не удалось понять его и подружиться с ним. Даже не попрощалась в день отъезда. Он любил выезжать очень рано утром. Когда я спустилась вниз в восемь утра, он уже уехал. Это было неделю тому назад.

– Попросите Уильямса снести чемодан вниз, – предложил Банни.

Я послала за Уильямсом. Лакей спустился с оскорбленным видом.

– Мисс Хьюм, я паковал вещи вашего отца по распоряжению миссис Ловат, – сказал он.

– Так вы еще не распаковали чемодан, который он брал с собой в поездку?

– Еще не дошел до него, мэм. В данное время я занимаюсь тем, что затыкаю бумагу в его обувь и начищаю ее.

– Зачем? Что вы собираетесь с ними делать?

– Их отдадут в богадельню, сэр.

– Неплохо, – одобрил Банни. Он состоял в Приходском Совете и очень увлекался этой работой.

– Снесите папин чемодан вниз, Уильямс. Я сама разберу его, – сказала я.

Уильямс недовольно фыркнул.

– Хорошо, мисс Хьюм, раз уж вы не можете подождать часок-другой.

– Думаю, вы не будете сожалеть, если расстанетесь с этим самовлюбленным типом, – сказал Банни. – Хочу сказать, нет смысла держать лакея, раз его хозяин – о-э – погиб. Я давно заметила, что людям бывает трудно произнести слово «умер».

– Миссис Ловат дала ему месяц, чтобы подыскать другое место. Он служил отцу пять лет. Нельзя же выбросить его на улицу, хотя это нас, может быть, больше устроило бы.

Вскоре появилась горничная с кожаным дорожным чемоданом, отделанным медными наугольниками и того же цвета замком. Банни поставил чемодан на журнальный столик и открыл.

– Не заперт, – заметил он. – Я всегда запираю в дороге.

– В отеле ключ не остался. Он был в его маленькой шкатулке, вместе с часами, кошельком и ювелирными украшениями. Мы получили это все из Лондона вместе с телом. Вот этот чемодан прибыл из Брайтона и это его чемодан, вне всяких сомнений. Значит, отец был в Брайтоне.

Банни вытащил голубой сюртук из модной дорогой ткани.

– Это его сюртук, я точно знаю, – сказал он.

– А это его рубашка, – добавила я, вынимая белую рубашку, на которой я сама переставляла пуговицы, когда отец несколько располнел. Встряхнув рубашку, я заметила на левой стороне коричневое пятно, резко выделявшееся на фоне белизны. Когда до меня дошло, что это след крови, я замерла от неожиданности.

– Боже праведный! Посмотрите, Банни! Его, должно быть, ранили.

Банни вдруг стал совсем желтым. И смотрел он не на рубашку, а на сюртук. Я тоже последовала взглядом за ним. Слева на спине зияло небольшое отверстие. Не было сомнений, он было оставлено пулей. Повернув рубашку, я убедилась, что на спине тоже было пятно крови, хотя и меньшее, чем на груди. И маленькое пулевое отверстие. Мы обменялись испуганными взглядами.

– Его убили, – промолвила я, все еще не веря своим глазам.

– Мне казалось, что в его смерти замешана женщина, – сказал Банни.

– Теперь уже незачем скрывать от вас. Масло в огонь подлито. Должно быть, была дуэль. Возможно, дама была замужем.

– Какая дама? О чем вы говорите?

– Ваш отец ездил без лакея. Аккуратно, как часы, каждые две недели. У него, видимо, была дама сердца.

– Не верю, – защищалась я. – После смерти матери он ни разу не взглянул на другую женщину.

Банни не ответил. Имя миссис Мобли, казалось, витало в воздухе.

– Слышал, что миссис Мобли уехала в Ирландию, – наконец произнес Банни. – Новый обольститель, должно быть.

– Он ездил в Лондон раз в две недели вовсе не для того, чтобы встречаться с женщиной. У него же были голуби, по этому делу он и ездил.

– Да, конечно. Да подумайте сами, Хедер, как долго эти поездки длились?

– Около двух лет. Начались спустя примерно год после смерти матери, – размышляла я вслух. Мне вдруг подумалось, что год – как раз тот период, когда соблюдают траур, – Но почему он говорил, что едет в Лондон?

– Нужно было найти благовидный предлог. Вам он рассказывал дома, что ездит на заседания Общества любителей голубей, Но он мог сказать, что эти заседания проходят в Брайтоне. Интересно, нет ли у него ее портрета.

В чемодане было много шейных платков, носков и других мелочей. Я сгребла их обеими руками и выбросила на пол. Из кучи выпал кожаный несессер с бритвенными принадлежностями. Я вытащила их дрожащими пальцами. Портрета не было. И ни одна мелочь из того, что находилось в чемодане, не давала ответа на вопрос.

– Здесь ничего нет, – сказала я и вдруг почувствовала не облегчение, а разочарование. – Но он действительно ездил на эти заседания, Банни. Продал своих спортивных голубей, заменил их другими, купленными у лучших голубятников. С собой он всегда брал не меньше дюжины, отвозил их, а домой привозил других. Он не стал бы возиться с ними только ради свидания с женщиной.

– Совмещал приятное с полезным, – съязвил Банни.

– Надо поговорить со Сноудом.

Но я решила сделать это позже. Сейчас я уже еле держалась на ногах и была не в силах подниматься по лестнице на голубятню. Мне нужно было привыкнуть к мысли, что отец оказался таким рискованным человеком, что осмелился иметь любовницу, да еще участвовать в дуэли. В молодости отец имел репутацию отчаянного человека. Мама часто говорила об этом, даже гордилась, но я не наблюдала никаких признаков особой удали в его поведении, если не считать истории с миссис Мобли. Последние несколько лет отец был не менее смирным, чем Банни. В хорошую погоду он занимался охотой в окрестных местах, но большую часть времени отдавал голубям. Дрессировка голубей была кропотливым занятием. Птиц нужно было увозить подальше от голубятни, чтобы учить их возвращаться домой. Начинали с небольших расстояний, около мили, постепенно увеличивая их. Отец и Сноуд занимались тренировкой вместе. Сначала один увозил голубей, другой оставался дома, потом наоборот.

– Отец был метким стрелком. Странно, что он не выиграл дуэль, – сказала я, снова внимательно осмотрев дырочки и пятна крови на одежде. Вдруг волосы у меня встали дыбом. – Взгляните, Банни.

– Ужасная вещь дуэль, – сказал Банни мрачно.

– Да, но убийство еще хуже. Пуля пробила одежду на спине, но спереди она не вышла. Она осталась в теле. Это была не дуэль. Отца убили.

Банни раскрыл рот от изумления.

– Клянусь Богом, вы правы. Убили в спину, как собаку. Меня так поразили пятна крови, что я не обратил внимания, с какой стороны пробита одежда.

– Что теперь делать? Обратиться в полицию?

– Поедем в Хайт, – предложил он. Грейсфилд находился в двух милях от оживленного морского порта Хайта. Я вспомнила, как год тому назад у меня украли кошелек в Хайте, в магазине тканей. Тогда я описала вора во всех подробностях местному констеблю, но его так и не нашли. Как же они отыщут убийцу в Брайтоне?

– Нет, поедем в Брайтон, – возразила я.

– Куда?

– В Брайтон, туда, где его убили.

– Но это больше пятидесяти миль.

– Хоть пятьсот. Надо ехать.

Наконец-то я могла сделать что-то для отца.

– Вы, конечно, правы. Сегодня уже поздно. Мы выедем завтра.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Вы поедете со мной?

– Не можете же вы ехать одна, – ответил он просто.

Но ехать одной в обществе молодого человека я тоже не могла.

– Со мной поедет тетя Ловат, но мы будем счастливы, если вы захотите нас сопровождать. Вы лучше нас сможете объясниться с констеблями и прочими.

– То немногое, что могу для вас сделать. Мы ведь все же двоюродные брат и сестра. Не думаю, что матушка меня будет отговаривать. Да я и не прочь отдохнуть от болтливых девиц хоть несколько дней.

– Пойду предупрежу тетю, – сказала я нехотя.

В этот момент она вошла в зал. Тетя была несколько надменной внешне дамой средних лет. Она отличалась не столько красотой, сколько здоровым видом, несмотря на худобу. Из-под вдовьего чепца были видны каштановые волосы, слегка тронутые сединой. Проницательные серые глаза светились мыслью. Она переехала в наш дом, когда умерла мама. Мне было еще шестнадцать, считалось, что в этом возрасте я не смогу управлять имением. Сначала я невзлюбила ее, но со временем мы привыкли друг к другу и прекрасно ладили.

Тетя не очень отличалась от меня, если не считать разницу в возрасте. Я унаследовала много по отцовской линии. Через двадцать лет и мои волосы, наверное, начнут седеть, как у нее. И вокруг глаз появятся мелкие морщинки.

Что касается фигуры, то, если я не располнею, как мать, то стану такой же сухой шваброй, как тетушка. У миссис Ловат не было детей, и она с радостью приняла предложение жить с нами. Скоро я заполнила то место в ее душе, которое не суждено было занять ее собственным детям. Даже если бы я была ее родным ребенком, она не смогла бы любить меня сильнее. В наших отношениях не было излишней сентиментальности, но была глубокая искренняя привязанность.

– Добрый день, мистер Смайт, – приветствовала она Банни с улыбкой.

– Какие новости, Хедер? – Она окинула быстрым взглядом открытый чемодан.

– Это вещи Гарольда? – спросила она.

– Да. Я попросила Уильямса принести их сюда, – ответила я.

– Садитесь, тетушка. Боюсь, вам предстоит услышать неприятную новость.

Тетя Ловат сильно побледнела и тяжело опустилась в кресло, держась за сердце. Смерть отца была для нее большим ударом. Затем добавились странные обстоятельства, связанные с его пребыванием в Брайтоне. А теперь, когда все решили, что он, наверное, одолжил свой экипаж кому-нибудь из приятелей, что снимало определенную тяжесть с души, прибывает этот чемодан из Брайтона и мне предстоит высказать предположение об убийстве. Не слишком ли много на одну весну? Тетушка Ловат заметила коричневое пятно на белой рубашке и сразу поняла, что папа умер не естественной смертью, как утверждали документы. В свидетельстве о смерти говорилось о сердечном приступе. А тело было сокрыто в заколоченном гробу, чтобы скрыть правду. Тетя настояла, чтобы гроб открыли. Смерть отца казалась невероятной, в нее невозможно было поверить. Мы в оцепенении смотрели на его безжизненное лицо, но осмотреть тело не догадались.

– Его закололи ножом? – процедила она, едва шевеля губами.

– Застрелили, – сказал Банни и поднялся с места, чтобы налить вина. Он подал бокал миссис Ловат, подождал, пока она отопьет побольше и добавил: – В спину.

– Убит! – едва не задохнувшись, промолвила миссис Ловат.

– Да, тетушка. Именно поэтому мы должны ехать в Брайтон и заняться выяснением.

– Конечно, – сразу согласилась она. – Нельзя этого так оставить. Мы должны найти виновного и позаботиться, чтобы он не ушел от наказания.

Мы все посмотрели друг на друга, понимая, какое неприятное занятие нам предстоит.

– Выедем завтра рано утром, – сказала она.

– Банни предлагает сопровождать нас, – сообщила я.

– Как любезно с вашей стороны, мистер Смайт. В глазах ее появились слезы. Шатаясь, она встала. – Я попрошу горничную унести чемодан, – сказала она. – Хедер, положи вещи отца в него, мы захватим их в Брайтон как вещественную улику.

– Я все сделаю, – пообещала я, погладив ее руку.

– Бедная Хедер, – продолжала тетушка со слезами на глазах.

Я знала, о чем она думала, поднимаясь в свою комнату. Она размышляла о том, как это событие может отразиться на возможности моего замужества. Как любящая мать она мечтала о блестящей партии для меня. Чтобы найти жениха в Лондоне, я уже становилась немного перезрелой, но было много других мест, где не предъявляли таких жестких требований. Бат, например, где можно было встретить много представителей высшего света. У нее были там друзья, она там жила много лет. До папиной смерти она говорила о поездке на этот курорт. Сейчас, с ее утонченностью, было не время строить подобные планы, но я знала, что по истечении года траура, она вернется к этому вопросу.

Хотя девушка, чей отец замешан в скандальной истории, вряд ли могла рассчитывать на внимание высокопоставленных особ. Может быть, удастся не поднимать много шума с расследованием. Несколько вопросов в отеле, где останавливался отец. Вполне вероятно, что женщина все же замешана. Отец был достаточно молод и, видимо, нуждался в обществе женщин. $Или могло быть что-нибудь вроде игры с каким-нибудь аферистом в карты. Второй вариант, хоть и неприятный сам по себе, не бросал тени ни на отца, ни на дочь. Любой мог попасться на крючок к мошенникам. Но что это за шарада с переправкой тела в Лондон, прежде чем доставить его домой? Здесь все не так просто. Надо соблюдать предельную осторожность.