"Отбрось сомнения" - читать интересную книгу автора (Лэнгтон Джоанна)2Хилари не понимала, что с ней творится. Ее руки слегка дрожали от неожиданно нахлынувшего приступа волнения, к щекам прилила краска, а кровь понеслась по венам с удвоенной скоростью. Черт! — возмутилась она, выключая свет в детской и выходя в коридор. Проклятые воспоминания будят во мне те же самые ощущения, что и тогда. Глупо и смешно! Хилари ненавидела себя за то, что продолжала любить Эдвина, за то, что до сих пор не чувствовала ни малейшего интереса по отношению к другим мужчинам, за то, что трепетала от счастья, улавливая в маленьком лице дочери удивительное сходство с его чертами. — Когда девочка похожа на папу, это означает, что ее ждет большое счастье в жизни, — говорил Освальд, с улыбкой разглядывая двоюродную племянницу. — Если ты не придумываешь, что Лили — копия Эдвина, нам можно за нее не беспокоиться! За неделю до предварительной поездки в Майами-Бич Хилари продала браслет с бриллиантом — единственную вещь, подаренную Эдвином. Рассталась с ним она без сожаления. Эту вещицу ей так ни разу и не пришлось надеть, поскольку мероприятия, где принято появляться в бриллиантах, были не для нее. Ювелир заплатил ей приличную сумму, которой должно было хватить на отправку контейнера, на билеты и все остальное. — Только не бери с собой Лили, когда поедешь осматривать дом, если не хочешь, чтобы твой ребенок задохнулся от накопленной годами пыли, — предупредил Освальд. Перспектива провести следующие выходные без любимой дочери расстраивала Хилари, но она решила, что брат на этот раз, пожалуй, прав. До поездки оставалось несколько дней. Хилари отвела Лили в садик, вернулась домой и принялась завтракать. Раздался звонок. Пережевывая хлеб с сыром, держа сандвич в руке, Хилари вышла в холл и открыла дверь. И чуть не подавилась, увидев на пороге высокого мужчину в добротном деловом костюме. — Я узнал у Анны, где ты живешь. Звонил вам вчера, хотел предупредить о своем визите, но никого не было дома… — пробормотал Эдвин. По спине Хилари побежали мурашки. Слышать его голос было так сладостно и мучительно, что у нее перехватило дыхание. Ей стало вдруг тревожно и страшно, душу сковало ощущение приближающейся грозы. Перед ней стоял Эдвин Айртон, но она не верила собственным глазам. Ей казалось, что происходящее — всего лишь чудесный сон. Эдвин показался ей даже выше и мужественнее, чем в те далекие времена, когда они были вместе. Он обладал все тем же мощным обаянием и удивительной привлекательностью, перед которыми невозможно устоять. Женщинам подобных мужчин следует обходить стороной, если они не хотят навеки потерять покой. — Что тебе нужно? — спросила Хилари, немного придя в себя. — Я намереваюсь сделать тебе одно предложение. Уверен, ты не сможешь ответить на него отказом, — ответил Эдвин. Хилари хмыкнула и прищурила прозрачные серые глаза. — А я уверена в том, что смогу ответить отказом на любое предложение, какое бы ты мне ни сделал! Эдвин внимательно и спокойно осмотрел лицо Хилари. Его взгляд задержался на ее пухлых алых губах, и в памяти всплыли волнующие картинки из их совместного прошлого. Когда-то эти губы дарили ему неземные изысканные ласки, такие, каких он не получал ни от одной другой женщины… Когда-то с этих губ слетали нежные безумные слова, от которых голова шла кругом… На смену приятным воспоминаниям пришло вдруг другое, мгновенно отрезвившее его: перед его глазами возник образ лохматого пария на мотоцикле и Хилари, целующей его. Удушающая, жгучая ярость пронзила сердце Эдвина острым ножом, и он процедил сквозь зубы, перешагивая через порог и проходя внутрь дома: — Готов поспорить, дорогая, что мое предложение придется тебе по душе. Этот человек самоуверен до предела, гневно подумала Хилари, и ее щеки вспыхнули. — Во-первых, я не приглашала тебя войти, — выпалила она. — Во-вторых, даже не желаю знать, что за предложение ты собираешься мне сделать! Эдвин насмешливо скривил красивые губы. Хилари яростно сжала пальцы свободной руки в кулак и вызывающе взглянула в синие глаза Эдвина. Он обладал отвратительной способностью: умел мгновенно перевоплощаться, превращаясь в крайне высокомерного типа, ведущего себя с окружающими людьми, как с низшими существами. Умел незначительным движением, например особым наклоном головы, заставить собеседника чувствовать себя униженным и неполноценным. Хилари давно поняла, что эти качества передались ему по наследству. Потомки старинного английского рода, Айртоны и Грейсы по сей день сохраняли некоторые из семейных традиций и считали, что они благороднее, умнее и выше остальных людей. Эдвин осмотрел Хилари с головы до ног небрежным, но заинтересованным взглядом, и она почувствовала себя так, будто стоит на прилавке с ценником на груди. И хотя в его глазах отразилось плохо скрытое желание близости, пробудившее в ней знакомую дурманящую страсть, она гордо вскинула голову, развернулась, прошла в гостиную и положила недоеденный бутерброд на столик у окна. Эдвин проследовал за ней. Хилари охватила легкая паника. Как я буду разговаривать с ним? — с отчаянием и страхом думала она. Он всегда действует на меня как колдовское зелье! Я не могу ни здраво мыслить, ни противостоять его чарам! Ощущаю себя его рабыней… Лучше бы мы никогда не встречались. Прекрати пялиться на ее чертову грудь! — одернул себя Эдвин, усилием воли отводя взгляд от полного аппетитного бюста Хилари, обтянутого тонкой тканью выцветшего розового топа. И выброси из головы идиотские мысли! С первого мгновения, как только эта женщина появилась в проеме двери, удушающая чувственная волна захлестнула его и вернула в те дни, когда все еще было возможно. Ему вдруг захотелось обнять ее, коснуться соблазнительных губ. Он еле сдержался и злился на себя за проявление слабости. Эдвину хотелось понять, почему его все еще влечет к ней со столь страшной, столь непреодолимой силой. Пять лет назад он, вглядываясь в ее черты, отмечая, что она — далеко не красавица. Нос у нее был несколько крупноват, рот — слишком широк, а верхние части щек осыпаны светлыми веснушками. К тому же ему всегда нравились высокие женщины, а Хилари была среднего роста. Тем не менее еще тогда его так и подмывало запрятать девчонку под паранджу, усадить в красивую башенку и любоваться только самому ее восхитительными округлыми формами и бездонными серыми глазами. — Продай нам дом, завещанный тебе моей прабабушкой, — холодно произнес он. Эдвин еще не договорил начатой фразы, а у Хилари уже все сжалось внутри от обиды и жалости к самой себе, Как она не догадалась сразу, зачем к ней пожаловал Эдвин Айртон? Других причин для встречи с ней у него ведь не могло и быть… — Я не намереваюсь продавать свой новый дом, — ответила она как можно более спокойным тоном. — Мириам пожелала, чтобы в нем жила я. Разве ты не понимаешь? — Но почему ей вдруг захотелось презентовать тебе свой коттедж? — с оттенком раздражения в голосе спросил Эдвин. ~ Я ничего не понимаю! У Хилари не было ни малейшего желания разговаривать с ним на эту тему. Поначалу она сама страшно удивлялась поступку старой Мириам, а потом вдруг догадалась: старушка упомянула ее в завещании скорее всего потому, что испытывала по отношению к ней элементарное сострадание. Ведь она знала, что Хилари стала жертвой чар ее балбеса правнука. Быть может, когда-то ей самой довелось пережить нечто подобное. — Мириам обладала добрым сердцем, — печально протянула Хилари. — Пойми, в нашей семье не принято передавать имущество в руки посторонних людей, даже самую малую его часть! — с чувством воскликнул Эдвин. — Я очень хорошо заплачу тебе, за такую цену ты никогда не продашь этот дом! Хилари едва удерживалась, чтобы не расплакаться. Четыре года назад мужчина, который уговаривал ее сейчас отказаться от щедрого подарка судьбы, бесцеремонно оттолкнул ее от себя, избежав столь важной для них беседы. Мужчина, чьего ребенка она воспитывала… Уж Лили-то имела право жить поблизости с Айртонами. В конце концов в ней текла их кровь. К тому же продавать коттедж столь поспешно, думалось Хилари, было бы большим неуважением по отношению к доброй покойной Мириам. Эта сделка осквернила бы ее светлую память. — Повторяю, я не собираюсь продавать этот дом. — Ей стоило немалых усилий посмотреть ему прямо в глаза. Когда их взгляды встретились, она ощутила, что низ живота заливает горячая, до восторга приятная волна, а в голове происходит настоящее помутнение. Испытав сильную неловкость, не зная, куда деваться, она отвернулась. — Сначала хотя бы взгляни на чек, — пробормотал Эдвин, вздохнул и кивком указал на столик у окна. На нем рядом с недоеденным бутербродом Хилари действительно лежал чек. Она даже не заметила, как Эдвин положил его туда. — Посмотри на сумму, а потом съездим куда-нибудь и позавтракаем, — предложил он. Интересно, смогу ли я беспрепятственно выйти с ней из дома? — подумал он. Или и на этот раз мне не удастся справиться с разожженной ею во мне страстью? «Потом съездим куда-нибудь и позавтракаем…» Где-то я уже слышала нечто подобное! — с грустью подумала Хилари. Ах, да! Конечно… Сколько раз во время их романа Эдвин приглашал ее позавтракать, пообедать или поужинать, а на полпути к ресторану поворачивал назад и мчал на сумасшедшей скорости домой, чтобы вновь заняться с ней сексом. Однажды они не доехали до его виллы, а затормозили на заброшенном пляже и слились в неудержимом порыве страсти. — Вернее, мы попытаемся съездить куда-нибудь и позавтракать, — поправил себя Эдвин. Хилари вновь посмотрела ему в глаза. И тут же почувствовала, что и он вспоминает о том же случае на заброшенном пляже… Эдвин улыбнулся, и эта умопомрачительная улыбка всколыхнула в ее сердце столько дорогих воспоминаний, что ей стало страшно. Испугавшись собственного состояния, она резким движением скрестила руки на груди и ответила подчеркнуто ледяным тоном: — Возьми свой чек и, пожалуйста, уходи. — Что? — Эдвин нахмурился. — Неужели ты… действительно хочешь, чтобы я ушел? Естественно, Хилари этого не хотела. Но твердо знала, научившись на собственном горьком опыте, что отдаваться власти эмоций и забывать о гордости — неразумно и опасно. Высокомерие и самоуверенность, с которыми Эдвин держался, лишь помогали ей сохранять самообладание. Наверняка он полагал, что она бросится в его объятия по первому зову, как тогда — в семнадцать лет. Но у нее не было желания обрекать себя на новые страдания, оправляться от которых неимоверно тяжело. — По-моему, коттедж Мириам удален от твоей виллы на приличное расстояние, — сказала она. — Верно, но… — начал было Эдвин. — И потом, надо полагать, ты не так часто появляешься в Майами-Бич, правильно? — попыталась удостовериться Хилари. Эдвин ответил на этот вопрос приглушенным стоном. — Я не собираюсь выяснять с тобой, насколько мы будем удалены друг от друга, понимаешь? Единственное, о чем я тебя прошу, так это о продаже коттеджа. В нем может жить лишь тот, кто принадлежит к членам нашей семьи. В первое мгновение Хилари не могла вымолвить ни слова. Да как он посмел в открытую заявить ей, что она хуже и ниже его? — Ты не имеешь ни малейшего права указывать мне, что я должна делать. Я не ищу покупателя для своего дома, и это мой окончательный ответ, — процедила она сквозь зубы. Эдвин нервно провел длинными красивыми пальцами по пышной шевелюре. — Если ты мечтаешь иметь коттедж в Майами или его окрестностях, я попрошу своего агента подыскать тебе что-нибудь подходящее… — Не стоит, — отрезала Хилари. — А ты, оказывается, ничуть не изменилась. Все такая же безрассудная и легкомысленная, — с угрожающим спокойствием заметил Эдвин. — Тебе, конечно, и в голову не приходило, что дом моей прабабушки на протяжении вот уже полувека использовался только для летнего отдыха, что он не пригоден для постоянного проживания. — Какое тебе дело до того, изменилась я или нет? — вспылила Хилари. — Ты не знаешь обо мне нынешней ровным счетом ничего! Эдвин усмехнулся и обвел многозначительным взглядом выцветший топ и потертую джинсовую юбку Хилари. — Ошибаешься, — невозмутимо ответил он. — Во-первых, я почти с полной уверенностью могу сказать, что ты нуждаешься в деньгах. Во-вторых, не сомневаюсь в том, что основные твои качества остались неизменными. Изжить подобные вещи практически невозможно. — Если ты намекаешь на то, что я тебя обманула, то спешу напомнить: все, в чем я перед тобой провинилась, так это в том, что попыталась выдать себя за человека более взрослого и опытного. Больше не лгала ни в чем! — кипя от возмущения, заявила Хилари. — Ну-ну, не волнуйся так сильно! — издевательски утешительным тоном произнес Эдвин. — Вообще-то о твоей уникальной способности врать я даже как-то забыл. Но сейчас мне пришлось вспомнить об отсутствии в тебе каких бы то ни было моральных устоев. — Что? — Хилари непонимающе моргнула. Эдвин рассмеялся. — Талантливая лгунья решила разыграть из себя святую невинность! Хилари затрясло. — А себя ты считаешь святым? — выкрикнула она, краснея от ярости. — Нет, святым я себя не нахожу, моя дорогая, — все так же спокойно ответил Эдвин. — Но никогда в жизни не падал так низко, как ты. Крутить романы одновременно с двумя женщинами и спать с обеими — подобное кажется мне грязным и омерзительным. Ничего не понимая, Хилари округлила глаза и уставилась на Эдвина так, будто перед ней стоял не человек, а по меньшей мере привидение. Он опять рассмеялся. — О, да ты талантливо играешь выбранную роль! Или, быть может, ты забыла о том парне, с которым каталась на мотоцикле, пока я находился в Майами? — Я… Я ни с кем не крутила… — задыхаясь, пробормотала Хилари. — И уж тем более не спала… Лицо Эдвина исказила презрительная гримаса. — Ха-ха! Так я тебе и поверил! — Замолчи! — не узнавая собственного голоса, выкрикнула Хилари. — Как ты смеешь говорить мне подобные вещи? Я никогда, слышишь, никогда тебе не изменяла! — Рассказывай подобные сказки другим болванам! А меня больше не пытайся дурачить. Из этого ничего не. получится! — ответил Эдвин и вышел в холл. Хилари выскочила вслед за ним. — Я никогда не прощу тебе то, что ты так разговаривал со мной сегодня! — объявила она. — А я не нуждаюсь в твоем прощении. — Эдвин чувствовал, что ничего не желает больше знать, потому что опасался дальнейших разбирательств. Она должна принять от меня чек, упрямо твердил он себе. Я обязан добиться ее согласия на продажу дома. Нам следует держаться друг от друга как можно дальше! Если спор затянется, я просто поручу вести с ней переговоры своему юристу. А сам вернусь домой, к красавице Глэдис. Она умная, честная, благородная и надежная. И станет для меня i идеальной женой. Скоро мы подарим отцу внука, и тот, я надеюсь, немного воспрянет духом. Жаркие любовные сцены и непременно следующие за ними выяснения, разбирательства, взаимные оскорбления и скандалы — с Глэдис ничего этого не будет. И слава Богу! После ухода Эдвина Хилари медленно вернулась в гостиную, прошла к столику и, опустившись в большое кресло, обитое плюшем, уставилась в окно невидящим взглядом. О каком парне на мотоцикле он вел речь? — размышляла она, хмуря брови. Находясь в то лето в Майами-Бич, я практически ни с кем другим не общалась… Только с ним. Ей вдруг вспомнился тот вечер, когда Молли, Денис и Хью познакомили ее со своими новыми друзьями, тоже отдыхавшими в Майами на каникулах. Многие из них разъезжали на мотоциклах, беря их напрокат. А один парнишка даже промчал Хилари вдоль берега. Она не помнила ни его имени, ни лица. Эдвина тогда не было. Он уезжал на несколько дней по делам… Неужели он увидел меня с тем парнем и решил, что я ему изменяю? — задумалась Хилари. Десятки раз она давала себе слово, что больше не будет возвращаться мыслями в то роковое лето. Но сейчас не удержалась и вновь погрузилась в воспоминания. Чувство одиночества заметно ослабло в ней, после того как она увидела Эдвина. Все ее мысли без остатка заполнились им. Даже выходки мачехи и странное поведение отца потеряли для нее былую значимость. Ей нравилось жить в мире своих мечтаний. Он был ярким и красочным и дарил утешение, в котором она так сильно нуждалась. Главными и единственными героями ее фантазий, естественно, были они с Эдвином, чье имя на тот момент оставалось для нее тайной. Она все чаще бродила по пляжу одна, вообще перестала выезжать куда-либо по вечерам вместе с родителями. А в полночь, когда в округе смолкали все звуки, купалась нагишом в бассейне перед коттеджем, который они снимали. Их шумная компания возвращалась домой поздно, часа в два ночи. Хилари до сих пор помнила, как блаженствовала в теплой ласковой воде бассейна, подсвеченной каким-то магическим голубоватым светом. Однажды свет неожиданно погас. Испугавшись, она выбралась из воды, закуталась в большое махровое полотенце и зашагала к дому, напряженно всматриваясь в темноту. — Эй, постой! — послышалось у нее из-за спины. Она оглянулась и в первое мгновение ничего не могла понять. По асфальтированной дорожке от богатой виллы, расположенной на некотором удалении от их коттеджа, к ней двигалась чья-то фигура. — У меня есть фонарик! — радостно объявил приятный мужской голос. Хилари увидела вспышку света. И только когда человек приблизился к ней и направил луч на себя, она поняла, кто с ней разговаривает. Красавчик, которого она встретила в кафе! От волнения и неожиданности у нее похолодели руки. — Отключили электричество. Говорят, произошла какая-то авария, — сообщил незнакомец. — Остается только надеяться, что к утру все будет в порядке. Хилари молчала. — У меня есть отличное предложение! — воскликнул он. — Зайдем ко мне домой, возьмем вино и фрукты и отправимся на пляж. Согласна? — Идея заманчивая, но… — заговорила Хилари, густо краснея. Хорошо, что темнота скрыла ее смущение. — Я должна одеться. — Зачем? Ты прекрасно выглядишь и без одежды. На протяжении вот уже нескольких дней я наблюдаю за твоими ночными купаниями и, признаться, очарован тобой. — Чт-то? — спросила Хилари, чувствуя, что ее лицо вот-вот воспламенится. — Но… Незнакомец рассмеялся. — Не стоит оправдываться. Не люблю лишних слов. А людей, которые знают, чего хотят, уважаю. Мы ведь встречались с тобой в кафе. Я помню, как ты на меня смотрела, — пробормотал он, соблазнительно понизив голос. — А увидев, как ты плаваешь перед моими окнами обнаженной, понял, что это приглашение. Изысканное и смелое. Вот я и пришел. — Последние слова он прошептал, подойдя к ней вплотную и проведя пальцем по ее щеке. — У тебя потрясающе нежная кожа… И никакой косметики. Ты мне очень нравишься. Для неопытной Хилари эта сцена явилась воплощением восхищенной чувственности, влюбленности, и она не сумела ответить отказом на приглашение сногсшибательного незнакомца, хотя не понимала, как он мог видеть ее купающейся в бассейне и о каком приглашении вел речь. — Меня зовут Хилари, — пробормотала она и зашагала дальше к дому. — Я только переоденусь и вернусь. — А я — Эдвин. Эдвин Айртон, — крикнул он ей вслед. Его вилла, несмотря на то, что было темно, поразила Хилари роскошью и комфортом. Эдвин взял из холодильника бутылку красного вина и фрукты, и они поехали на его машине на отдаленный пляж. В эту ночь Хилари лишилась девственности. Что повлияло на нее столь сильно, что она совершенно потеряла голову, ей было не понятно. Близость Эдвина, его горячие поцелуи сводили с ума, но, когда он вошел в нее, ее тело пронзила жуткая боль. Она сумела мужественно пережить это испытание, а когда все закончилось, поднялась и побрела по ласковому песку вдоль берега, делая вид, что любуется отражением луны в темных водах океана. Наверное, Эдвин почувствовал тогда, что она не получила того же наслаждения, что и он. Но понял ли, что для нее эта близость — первая в жизни, ей было неизвестно. — Ты сводишь меня с ума. Ты необыкновенная, сладкая, манящая, — шептал он ей и, поднимая на руки, кружил по безлюдному ночному пляжу. У нее все переворачивалось внутри. Поверить в то, что с ней — девчонкой, которую ежедневно отчитывает и унижает мачеха, обращаются так нежно и бережно, представлялось для нее почти невозможным. Молли не спала, когда Хилари вернулась домой в половине четвертого утра. Они жили в одной комнате. — С кем ты была? — требовательно спросила она, испепеляя Хилари взглядом. — Неужели с тем парнем, что разъезжает на черном «ягуаре»? Хилари удивленно хлопнула ресницами. — Как ты догадалась? — Однажды он ехал по дороге справа от нашего коттеджа, и я видела с балкона, как ты на него пялишься! — ответила Молли, осуждающе качая головой. Хилари ничего не ответила, лишь виновато потупила взгляд. Следующим вечером состоялось их второе свидание с Эдвином. Хилари чувствовала себя более раскрепощенно и уже не сомневалась, что по уши влюблена в этого парня. Они занимались любовью в апельсиновом саду у его виллы. Боль еще ощущалась, но была уже менее пронзительной. Странно, но каждое его прикосновение будило в ней настоящий вулкан страсти. Она и не подозревала раньше, что может быть настолько чувственной, настолько пылкой. В эту и последующие ночи Молли спала в комнате Хью. Конечно, Хилари восприняла потерю подруги с горечью в сердце, но отказаться от встреч с Эдвином даже не подумала. Возлюбленный сумел вытянуть ее из страшной тьмы, в которой она пребывала в течение нескольких лет после смерти матери, и ей было страшно представить, что однажды им придется расстаться. Через полторы недели Хилари уже чувствовала себя другим человеком. Она смотрела на жизнь радостно и весело, как тогда, когда была жива мама. Потом опять наступил мрак. За ним пришел новый свет — появление Лили… Хилари только сейчас заметила, что ее глаза полны слез. Порывисто схватив со столика чек, она разорвала его на мельчайшие частички, так и не узнав, на какую сумму он был выписан. Нет уж! Я не позволю Эдвину Айртону распоряжаться моей жизнью! — твердо решила она. Ведь уже заказан контейнер, собраны вещи и все продумано. Чего ради я должна менять свои планы? Поеду в Майами и попытаюсь начать там новую жизнь в доме добродушной старушки, совсем не похожей на остальных представителей семейства Эдвина. Быть может, к концу лета и подыщу себе другой домик, но обязательно немного поживу в этом… В знак благодарности милой Мириам, с которой, к сожалению, мы были слишком мало знакомы. Вообще-то ей не следовало обижаться на Эдвина. Он никогда не клялся в любви и верности. — Только пусть держится от меня подальше! — прошипела Хилари, обращаясь к пустоте. — Я достаточно из-за него настрадалась! |
||
|