"Смеющаяся богиня" - читать интересную книгу автора (Нэпьер Сьюзен)

Глава 7

Спустя четверть часа Ванесса покорно уселась в «BMW» Бенедикта. В глубине души презирая себя за смирение, она была не в силах противостоять ему. От его угроз Ванессу охватило уже знакомое чувство беспомощности. Пока он препровождал ее к столу, она ощущала у себя на спине его железную руку. Ричард выглядел обеспокоенным.

– Ванесса, что с тобой? Ты бледная как полотно!

– Я плохо себя чувствую, – заплетающимся языком ответила она, – и хочу домой.

– Конечно. Я сейчас же расплачусь… – Ричард поднялся и протянул ей руку, но его опередил Бенедикт, загородив собой Ванессу.

– Не спешите, Уэллс. Я сам отвезу ее домой. Вам не стоит лишний раз ехать в Уайтфилд и обратно. Попрощайтесь с Ричардом, Ванесса.

Даже находясь в шоковом состоянии, Ванесса услышала удовлетворение в голосе Бенедикта. Его радовало, что планы Ричарда на романтическое завершение вечера рухнули.

– Спокойной ночи, Ричард, – автоматически сказала Ванесса.

Сплетни… злословие. Она ощущала, как эти слова, словно крылья хищной птицы, бьют ее по лицу.

Лишь когда они дошли до «BMW», припаркованного на гравии под огромными деревьями похутукама, Ванесса нашла в себе силы запротестовать:

– Я оставила кардиган…

– Заберем его потом, он никуда не денется. Возьмите вот это, если вам холодно. – Он снял свой белый смокинг и накинул на ее дрожащие плечи. Ванессу окутало тепло и мужской запах. Открыв дверцу, он поправил подол ее широкой юбки, чтобы не прищемить, когда она садилась в машину. – Как дела? – спросил он, садясь с ней рядом и зажигая фары.

– Хорошо, – отрывисто ответила она, глядя сквозь ветровое стекло на очертания световых пятен, расплывчатые из-за тумана.

– Черт возьми, что с вами? Если он действительно столько для вас значит, то я отвезу вас обратно!

– Не каждый обладает вашей целеустремленностью и амбицией…

– Вы будете рады узнать, что я быстро меняю свои пристрастия. Но я по крайней мере смотрю в будущее, а не в прошлое. А вы погрузились в изучение истории, потому что это безопаснее, да, Ванесса? Ведь история не преподнесет никаких неожиданностей и не причинит вреда. Это свойственно лишь настоящему.

Ванесса грустно улыбнулась – прошлое может преследовать и причинять боль, и еще какую, уж она-то знает. Ее затошнило, и она прижала руку к горлу.

Худые вести не лежат на месте… Какое точное изречение. Похоже на невинную детскую игру-скороговорку, когда первоначальное слово так искажается при передаче, что конечный результат веселит всех. Но в тех злобных слухах, которые распространяли про нее, не было ничего смешного. Цель была весьма серьезная – погубить ее репутацию.

Неожиданно голос Бенедикта смягчился:

– Простите, если я испугал вас этой глупой угрозой. Я просто рассердился, но знайте, я никогда не причиню вам вреда. Мне скандал ни к чему, так как я слишком дорожу своей уединенностью. Вы можете мне полностью довериться. Полностью. Меня ничто не шокирует.

Ванесса чуть не попалась на эту удочку, уж больно нежно и заманчиво звучал его голос, но, заглянув ему в глаза, она увидела лишь одно любопытство и инстинктивно сжалась: на долю секунды ей померещились другие, алчно глядевшие глаза в надежде тоже получить от нее «правду» и тоже обещавшие понимание, а вместо этого предавшие ее.

Возможно, Бенедикт, учитывая его искушенность, и не будет шокирован, но грязная история в прошлом Ванессы до сих пор вселяла в нее ужас; она презирала себя и чувствовала беззащитной.

– Меня тошнит, – едва вымолвила она.

– Ванесса…

– Если вы сейчас же не поедете домой, то меня вырвет в машине, – с горечью сказала она.

Бенедикт торопливо включил зажигание и с грохотом выехал на дорогу, выразив таким образом свое раздражение.

– Только не думайте, Флинн, что разговор окончен, – сказал он и, несмотря на темноту, резко прибавил скорость.

– Это ваше дело, – чуть слышно проговорила она.

– Что вы хотите этим сказать? Она бросила взгляд на его профиль.

– Когда вы что-то намерены от меня узнать, то называете Ванессой, а когда угрожаете – то Флинн, чтобы указать мне на мое место.

– Мне еще предстоит узнать, каково ваше место, – загадочно произнес он. – А теперь будьте умницей и помолчите, я должен внимательно следить за дорогой.

Тут Ванесса вспомнила, куда он сегодня днем ездил, и с некоторой долей злорадства спросила:

– Кто же вместо вас получил награду? В ярком свете фар от мчавшейся навстречу машины она увидела, как он скривил губы.

– Вам, видно, приятно думать, что я не победил?

– Конечно, нет.

– Когда-нибудь я отучу вас врать, – резко сказал он. – Вам хочется, чтобы мое имя втоптали в грязь. Могу сообщить, что я сам себя не выставлял, это сделал Дейн. И я не проиграл.

– Но вы говорили…

– Я ничего не говорил. Это ваш гарцующий жеребец так решил. Вы же знаете, он немного туповат.

– Нечего его обвинять из-за своего плохого настроения! – кинулась Ванесса на защиту Ричарда.

– Я был в хорошем настроении, пока не нашел своего дворецкого под столом, а когда узнал, почему вы там прятались, то настроение совсем испортилось, – мрачно заявил Бенедикт.

При воспоминании об этом эпизоде Ванессу затрясло, и она плотнее запахнулась в его смокинг. Мысли у него работают только в одном направлении, подумала Ванесса и спросила:

– Почему же вы так рано оттуда уехали, раз победили?

– А зачем было оставаться? Чтобы выслушивать дифирамбы от подхалимов? Думаете, для меня это важно? Я получил не первую в своей жизни награду и, полагаю, не последнюю. Я-то знаю им цену.

Ванесса чувствовала, что он говорит правду, а не бахвалится. Она видела фотографию в «Архитектурном сборнике», на которой было представлено множество его премий и почетных дипломов.

– Но вы ведь собирались остаться ночевать в своей квартире…

– Я передумал. Вы считаете меня сухарем, а я иногда бываю порывистым, – раздраженно сказал он. – Может, я просто хотел отметить свою победу с человеком, который не преследует личные корыстные цели и чье мнение мне небезразлично!

Наступила полная тишина. Ванесса думала: не ее ли он имеет в виду? Как бы это узнать?

– Я мог предположить, – продолжил он, – что на вас это не произведет впечатления. Вы ведь считаете меня неудачником, и как таковой я не опасен, меня можно просто пожалеть, и больше ничего.

– Не говорите глупостей…

– Почему? Я уже один раз выставил себя дураком перед вами!

Он резко остановил машину и, отстегнув ремень безопасности, повернулся к ней.

Ванесса застыла. Ей было приятно и одновременно страшно наблюдать, как он положил руку на спинку ее сиденья. Значит, он, словно мальчишка, вернулся ради нее – поразить ее своим призом… Бенедикт Сэвидж, который ни во что не ставит свои успехи, хотел положить награду к ее ногам! Она нервно облизала губы и спросила:

– Почему мы остановились?

Воцарилось напряженное молчание. Наконец он сказал:

– Мы остановились, потому что я хочу соблазнить вас на этой темной и пустынной улице, Ванесса.

Ее бросило в жар. Глянув в окно, она увидела, что они стоят на посыпанной гравием дорожке перед входом в «Уайтфилд-хаус». А она и не заметила.

– Ox! – вырвалось у Ванессы.

– Вы разочарованы?

Ванесса покраснела, неловко схватилась за ручку дверцы и стала ее отчаянно дергать, но дверца не открывалась.

– Она заперта, – сказал Бенедикт.

– Вижу. – Потные пальцы Ванессы скользили по ручке.

– Ванесса…

Она обернулась, а он наклонился и открыл дверцу.

– Вы не хотите спросить, какую же премию я получил?

– О да… какую? – торопливо спросила она. Ей стало стыдно за свой эгоцентризм и за то, что не правильно истолковала его побуждения.

– Вам на самом деле интересно?

Типичный вопрос для ущемленного мужского самолюбия. Он хотел, чтобы она заслужила его прощение.

– Конечно, – ответила она.

– Мне казалось, что вам не нравятся мои работы.

– Кто вам это сказал?

– Дейн. Когда он был здесь в прошлом году, то вы заявили, что здание суда – это скучный бетонный монолит и что поэтому все современные города похожи друг на друга.

– Он лишь показал фотографию и спросил мое мнение, – объяснила Ванесса, вспомнив, как удивился Дейн ее недипломатичности, тому, что она ответила так откровенно. – Я не знала, что это вы проектировали.

Казалось, что Бенедикт вовсе не обиделся.

– Этот проект – один из моих ранних заказов, когда я еще работал в отцовской фирме. У отца было твердое правило: делать лишь то, что просит клиент, а не то, что считает нужным архитектор. В том случае заказчик оказался ограниченным человеком, он считал, что Фрэнк Ллойд Райт.[6] – опасный безумец, вот и получил здание, соответствующее его облику.

– Некоторые из ваших последних проектов мне понравились, – сказала Ванесса.

– Благодарю за похвалу, – сдержанно отозвался он. – Коммерческая архитектура почти всегда бездушна. Это уже бизнес, где главное – цена, и поэтому чего-либо нового, ранее не проверенного или необычного боятся. Частенько архитектор должен получить одобрение различных комитетов, а им очень трудно угодить – они еще консервативнее, чем иные заказчики. Мало кто обладает масштабным видением и думает о том, чтобы здание вписывалось в ландшафт, а не только приносило доход. Такой идеальный заказчик дает архитектору полную свободу действий, и он может выразить себя как художник. Вот почему я ушел из отцовской конторы и создал новую вместе с Дейном. Я беру в основном некрупные заказы, где можно проявить большую индивидуальность. Время от времени делаю и большие, «скучные», – тут он смешно поклонился в сторону Ванессы, – проекты, но теперь уже дополняю неинтересную работу кое-чем необычным. А премия была за частный дом. Не хотите ли на него взглянуть?

– Вы собираетесь отвезти меня туда? – удивилась Ванесса.

В темноте блеснули его белые зубы.

– Я имел в виду чертежи.

– А, да, конечно. Это интересно, – пробормотала она, не представляя себе, какие же дома проектирует Бенедикт Сэвидж. Наверняка дворцы для миллионеров и столпов общества – лишь они могут оплатить его высокие гонорары. Ванесса в душе порадовалась, что настроение Бенедикта улучшилось: после того как выговорился и удовлетворил свое тщеславие, он уже не представлял для нее прежней опасности. – Я бы взглянула на ваши проекты, когда вам будет удобно…

Глаза его блеснули, словно он понял ее маневр.

– Я поставлю машину в гараж. Откройте, пожалуйста, дом. И возьмите вот это.

С заднего сиденья он достал холодный металлический предмет и сунул ей в руки. Это оказалась небольшая фигурка, выполненная в стиле искусства маори.

– О, ваш приз? Очень симпатичный.

– Да, очень. Бегите в дом, а то холодно. У вас есть ключ? – В его голосе прозвучал смех.

– Я не ребенок. – Ванесса открыла дверцу и хотела выйти, но тут ее что-то дернуло, и она скорчилась от боли.

– Разрешите мне. – Бенедикт весьма любезно освободил Ванессу от пристежного ремня.

Она выбралась из машины, подхватив подол крепдешинового платья и кутаясь в смокинг Бенедикта. Поднимаясь по ступеням, она слышала за спиной его довольный смех.

Ванесса зажгла свет в вестибюле и на лестнице. Она вся кипела от негодования на себя: словно школьница, разволновалась безо всяких на то причин! Он, видно, догадался, что она боится, как бы он не набросился на нее. Но, с другой стороны, чего еще можно было ожидать после всего услышанного от него в ресторане? Под вызывающей игрой слов едва скрывались прозрачные намеки на их ночную любовную встречу.

Ванесса машинально дотронулась рукой до живота. Бенедикт выглядел весьма самодовольно, когда заявил о ее возможной беременности, как будто мысль о том, что она носит его ребенка, его не пугает. Всего за одну неделю он настолько поработил ее своим присутствием, что та стена отчужденности, которую она возвела вокруг себя за последние несколько лет, начала рушиться. Она чувствовала, что теряет самообладание и надо срочно что-то предпринять.

Ванесса осторожно положила приз на столик около телефона, но прежде внимательно прочитала выгравированную пластинку. Только она хотела уйти, как появился Бенедикт. Когда он успел поставить машину в гараж? Заперев за собой дверь, он прислонился к косяку и наблюдал за Ванессой, и от его упорного взгляда ей стало не по себе.

– Может быть, вы хотите, чтобы я подала вам кофе? – неуверенно произнесла она.

Он отошел от двери и медленно направился к ней. Ванесса непроизвольно стала двигаться назад, пока не уперлась спиной в стену. Она призвала всю свою силу воли, чтобы не отшатнуться, когда он остановился перед ней и одним пальцем снял с нее свой смокинг. Шелковая подкладка скользнула по голым рукам Ванессы, словно лаская. Он бросил смокинг на украшенную искусной резьбой стойку перил и лениво привалился к стене, положив при этом руку Ванессе на плечо.

– А теперь кто кого пытается поставить на место? – мягко усмехнулся он. – После сегодняшнего вечера не вздумайте больше называть меня «сэр». Привыкайте к этому, Ванесса.

– К чему привыкать? – Глаза Ванессы были чуть-чуть выше его глаз, но она ощущала себя маленькой и подавленной.

– К нашим новым отношениям. Если вы собираетесь управлять этой гостиницей, то вам надо набираться авторитета. Решайте: хотите ли вы до конца жизни остаться дворецким или готовы к повышению.

– Я? Управлять гостиницей? – слабым голосом спросила Ванесса и плотнее прижалась к стене, чтобы избежать исходящего от него жара.

Бенедикт ослабил бабочку и расстегнул верхнюю перламутровую пуговицу на рубашке. Сквозь тонкую шелковую ткань просвечивало тело. Он выглядел уставшим, каким-то неопрятным, на подбородке виднелась щетина, но при этом он излучал чувственные волны. Ванесса была сбита с толку – невероятно, чтобы этот сухарь в очках, далеко не красавец, обладал такой сексуальностью. Почему она раньше этого не ощущала? И почему его до сих пор не завлекла в свои сети ни одна женщина?

Бенедикт вопросительно поднял брови.

– Разве вы не себя имели в виду, когда говорили о должности управляющего? Ванесса помотала головой:

– Нет, мне это и в голову не могло прийти!

– Даже и не мечтали?

Она отвела взгляд. У нее не было никакого желания рассказывать ему о своих мечтах.

– Как я могла об этом думать? Я в этом совершенно не разбираюсь…

– Ваша теперешняя должность ненамного отличается от работы управляющего, – спокойно заметил он. – Вы обеспечиваете стол и ночлег для моих гостей, заведуете персоналом и закупаете продукты, ведете счета, наблюдаете за реставрационными работами, так что уже фактически исполняете обязанности управляющего. В маленькой гостинице нужна домашняя атмосфера, индивидуальный подход к каждому клиенту. Кто лучше вас с этим справится? Вы любите этот дом, не так ли? Разве вы не рады тому, что вам не придется его покинуть и вы останетесь в нем и превратите его в заведение, которым мы оба будем гордиться? Если вам будет трудно, то ведь есть курсы повышения квалификации…

Это было такое соблазнительное предложение, что Ванесса боялась поинтересоваться, каковы же его мотивы.

– Но почему я?

– Потому что я к вам привык.

– А-а…

Она ему удобна, и только. От обиды Ванесса опустила голову. А он провел рукой по краю незастегнутого выреза ее платья, трогая петельки и задевая костяшками пальцев ее подбородок.

– Вы должны быть польщены, – мягко упрекнул он. – Я с трудом допускаю к себе людей. Моя мать довела свою общительность до артистизма, и у меня по сей день сохранилось естественное нежелание раскрываться перед кем-либо из-за боязни, что это будет использовано против меня, особенно если дело касается женщин. Мне кажется, в этом мы с вами похожи: неохотно доверяем людям, – поэтому я готов простить вас за то, что вы пытались меня одурачить. Я понимаю, что вы лишь хотели обезопасить себя. И я предлагаю вам уникальную возможность, вся прелесть которой состоит в том, что вам не надо покидать этот дом, чтобы воспользоваться ею.

Палец Бенедикта очертил следующую незастегнутую петлю и еще одну, не касаясь кожи, но ей казалось, что огненные струйки бегут у нее по груди. Она сделала резкий вдох, и он отвлекся от своего захватывающего занятия.

– Видите, как я вам доверяю. А вы мне? Если не как мужчине, то как деловому человеку? Буду с вами совершенно откровенен, Ванесса. Я бы очень хотел заполучить вас снова к себе в постель, но оба предложения не зависят друг от друга. Станем мы любовниками или нет – не имеет никакого отношения к тому, что я считаю вас идеальной кандидатурой на должность управляющего. Я не усложню вам жизнь, если вы предпочтете получить от меня лишь выгоду, а не любовь, я не стану вас к этому принуждать. Спросите Дейна: я, конечно, не люблю проигрывать, но умею красиво стерпеть поражение.

Он обвел пальцем оставшиеся петельки и с хитрым видом сказал:

– Хотя вам придется кое с чем примириться – я так редко терпел поражения, что, вероятно, отучился быть при этом любезным…

На все сказанное Ванесса лишь раскрыла рот, не находя ответа. Крой ее платья делал ненужным ношение лифчика, и она боялась, что он это понял, так как его палец ласково трогал выпуклости ее груди, которая поднималась и опадала в такт дыханию. Он следил за выражением ее лица и слегка улыбался. Осторожно запустив пальцы в вырез платья, он нежно касался шелковистой кожи у нее на груди. Ванесса почувствовала, как напрягся у нее сосок от ласки, а голова закружилась от прилива крови. Все это было удивительно приятно.

– Ваше платье очень элегантно и… сексуально. Оно словно создано для вас. – Голос звучал сладким мурлыканьем. Согнув колено, он дотронулся до ее ног.

– Я сама сшила, – прошептала Ванесса, не понимая, к чему это уточнение. А вот то, что ее тело под платьем тает, – это было серьезнее.

– Какая вы умелая. – Его похвала польстила ей. А он добавил:

– Вы так же скоры на руку, как и на язык.

Ванесса залилась краской, а он хрипло рассмеялся:

– Я сделал комплимент вашему остроумию, Несса. А вы что подумали?

– То, что вы хотели, – ответила она, сгорая от возбуждения и одновременно от страха.

Бенедикт, видно, решил, что ей нравятся подтрунивания с сексуальными намеками, но Ванесса знала, что не выдержит этого. Она уже когда-то испытала подобное – и сильно обожглась. То, что началось как ухаживание, закончилось прямым насилием со стороны Джулиана Сент-Клера. Она не смогла вовремя остановить его, а он потерял терпение и грубо обошелся с ней. Получив свое, он ушел, бросив на прощание, что с девственницами лучше дела не иметь, и оставил ее в крови и синяках. А ведь именно ее невинность вначале привлекала его. Он сделал все, чтобы она влюбилась, и буквально растоптал ее.

– Я не знаю, что произошло между нами, поэтому не надо меня дразнить, это нечестно, – смущенно попросила Ванесса.

Пальцы его замерли.

– Вас это беспокоит?

Она сглотнула слюну и сосредоточилась, обдумывая ситуацию. Бенедикт не похож на Джулиана. Он старше и лучше разбирается в людях, свою блестящую карьеру он сделал сам, не то что избалованный плейбой Джулиан, который паразитировал на отцовском имени. Бенедикт терпелив и упорен, он требователен к себе, а не только к другим, так что он не причинит ей вреда, во всяком случае физического…

– Конечно, беспокоит, – ответила Ванесса.

Он вздохнул и, к ее разочарованию, убрал руку с платья. Сняв очки, он небрежно сунул их в карман брюк, затем обхватил ладонями ее лицо и заглянул ей в глаза. И она снова поддалась колдовству его взгляда.

– Простите меня, – сказал он и легонько нажал ей на затылок, притянув ее голову к себе и собираясь поцеловать.

Ванесса не могла сопротивляться, даже если и хотела бы, – загадочные голубые глаза так и манили. Ей захотелось узнать, что за человек скрывается за маской сдержанности и на самом ли деле ее охватывает желание от его прикосновений или ей это лишь кажется. Она забыла, что он ее хозяин и что существуют веские и разумные причины, почему не следует этого допускать. Она не только не противилась его объятию, а, наоборот, смело поддалась ему, ведь он не разочаровался в ней как в любовнице, и теперь ей хотелось узнать, не разочарует ли он ее.

Поцелуй не был горячим и страстным, чего так ждала Ванесса. Он был нежным и долгим, таким долгим, что она чуть не задохнулась. Бенедикт дал ей возможность перевести дыхание и снова поцеловал. Теперь его зубы покусывали ее пухлую нижнюю губу, а язык вкушал сладость рта. Приятная чувственная истома овладела Ванессой, охватив ее с головы до ног. Она обняла его за талию, чтобы не упасть от слабости в этом мире божественных поцелуев.

– Почему вы извиняетесь? – прошептала она, когда его губы переместились ей на шею – в то место, где бешено бился пульс.

Она ощущала, как болезненно напряглись у нее груди, крепко прижатые к его телу. Когда же он опять дотронется до них? Но вместо этого его рука скользнула по ее спине и обняла ее за талию, словно в танце. Не отрывая рта от ее шеи, он произнес:

– Пойдемте со мной…

– Куда? – спросила она, прекрасно зная ответ: в неземное блаженство объятий.

– Увидите…

Он увлек ее за собой в темноту верхнего этажа, медленно поднимаясь со ступеньки на ступеньку, сопровождая каждый шаг поцелуем и не отпуская ее, словно боясь разрушить сотворенные им колдовские чары. Но они вошли не в спальню. Когда Ванесса очнулась, то увидела, что стоит в его студии под лампами дневного света. От резкого освещения она заморгала, как сова, а он со вздохом сожаления разомкнул объятия.

Дрожащая от изумления Ванесса потянулась было к нему, но он уже отвернулся и что-то раскладывал на чертежной доске, прикрепляя кнопками. Руки у него трясутся, с удовлетворением отметила про себя Ванесса.

– Что вы делаете?

– Я хочу вам показать вот это – проект, который получил приз. И фотографии построенного по этому проекту дома.

Она недоуменно уставилась на него. Неужели именно сейчас он хочет поговорить о своей работе?

– Бен… – начала было она.

– Пожалуйста. – Он посмотрел на нее одновременно твердо и умоляюще. – Мне это важно. – Он протянул ей руку и прижал ее к себе жестом собственника. – Видите, дом построен на крутом холме, поросшем кустарником, и предназначен для семейной пары с тремя детьми. Они художники. Он работает с витражами, поэтому в проекте это учтено. Им хотелось, чтобы зелень была и внутри дома, а не только за его стенами. Но у них было не много денег, поэтому мне пришлось соединять обломки разрушенных домов, которые они собрали, чтобы большую часть строительных работ сделать самим. Что вы скажете?

Ванесса почти ничего не соображала, так как ее тело внимало лишь тому, как его ладонь поглаживает ей бедро через скользящий черный шелк. Но Бенедикту не терпелось узнать ее мнение, и Ванесса стала придумывать приятные для него слова. Когда же она внимательно всмотрелась в чертежи, то ответ прозвучал естественно:

– Да это замечательно! – Она нагнулась, чтобы разобраться в беспорядочных на первый взгляд очертаниях. Дом, казалось, вписался в неровный узор окружавшего его кустарника, выигрышно выделяясь на фоне крутого склона холма. Архитектору удалось избежать необходимости рубить большие деревья, растущие на строительном участке. – Это просто фантастика! – Ванесса с удивлением посмотрела на Бенедикта. – И это сделали вы?

– Меня, наверное, должен оскорбить ваш недоверчивый взгляд, – медленно и неуверенно произнес он, серьезно глядя на нее. – Но это моя работа, хотя, если вы заметили, она не подписана моим именем. Для такого рода проектов я использую псевдоним. Я их называю забавными. Таким образом я даю выход своим чувствам и получаю удовольствие, не компрометируя Дейна и себя перед нашими узколобыми клиентами… хотя мое авторство и не является секретом для профессионалов.

– А это что? – Ванесса была очарована замысловатостью деталей. По сравнению с безупречно выполненными акварельными эскизами его коммерческих заказов, получивших награды, которые она видела раньше, эта работа походила скорее на иллюстрации, чем на чертежи. Она будоражила воображение. – Вот эти лестницы – куда они ведут? Они напоминают хоры…

– Это игровые помещения и переходы между детскими. – Бенедикт бросил на нее быстрый взгляд и закрыл рукой ту часть проекта, о которой она спрашивала. – Ванесса, я привел вас сюда не для того, чтобы вы задавали вопросы. Я просто хотел, чтобы вы это увидели и поняли: я способен быть эмоциональным и выражать замыслы других людей, даже если они сами не очень точно себе представляют, чего хотят. Видите ли, иногда я кажусь бессердечным, но…

– Я никогда так о вас не думала, – запротестовала Ванесса, чувствуя, что любовный жар начинает гаснуть. Может, он пытается отделаться от нее? Вот и объясняет, что реагировал на ее чувственность только потому, что хотел польстить ей.

– До сих пор думали.

– Что вы хотите этим сказать? – глухо спросила она, не желая знать ответа.

Он повернул Ванессу лицом к себе и взял за плечи. Мрачно посмотрев на нее, сказал:

– Только то, что вы не можете забеременеть.

Она не сразу поняла, о чем он говорит и почему выглядит таким напряженным.

– О, Бенедикт, мне жаль… – Вдруг он решил, что она отвергнет его из-за этого?

Она нежно провела пальцем по его сжатым губам, но он отпрянул, как будто ее руки источали яд.

– Чего вам жаль?

– Вы абсолютно уверены? – спросила она, видя, как он потрясен. – Сейчас врачи научились бороться с бесплодием…

Тут глаза у него грозно засверкали, а руки упали с ее плеч.

– О чем, черт возьми, вы говорите? Я не бесплоден!

Он настолько разъярился, что у Ванессы сжалось сердце.

– У вас есть дети? – нерешительно спросила она.

– Нет! Никаких детей у меня нет! ~ взбесился он.

Ванесса аж отшатнулась от этого крика.

– Тогда откуда вы знаете, что вы не бесплодны? – запинаясь, снова спросила она. Ей казалось, что ее логика безупречна.

– Потому что… – тут он выговорил слово, услышав которое она чопорно поджала губы. – Довольны? – Он беспомощным жестом запустил руку в волосы. – Черт, вы сбиваете меня с толку, а я собираюсь сказать кое-что важное.

– Неужели кто-то может сбить вас с толку?! – Ванесса не удержалась от улыбки, которая еще больше разозлила его. Ей еще не приходилось наблюдать, как он теряет самообладание. Интересно, что будет дальше?

Круглыми от удивления глазами она смотрела на него, а он, глубоко вздохнув, отчетливо произнес:

– Я пытаюсь сказать вам, что вы никак не могли забеременеть от меня…

– Да? – Сексуальный опыт у Ванессы был невелик, поэтому она спросила:

– Вы хотите сказать, что не стали… что прервали?

– Вовсе не это, – огрызнулся он, – мне нечего было прерывать.

Побледнев, Ванесса в ужасе уставилась на него. Но любопытство взяло верх, и, слегка покраснев, она все же спросила:

– Мы что, просто не стали… этого делать?

– Мы той ночью ничем в постели не занимались! – взорвался Бенедикт. – Вернее, кое-чем занимались, – мрачно поправил себя он. – Мы спали.

– Спали?

Он пожал плечами.

– Спали?! – громко повторила она. До нее наконец дошло.

– Да, это такое бессознательное состояние, когда человек совершенно расслабляется.

– Что? – Ванесса набросилась на него словно смерч. – Вы заявляете, что я не…

– Не насиловали меня? Сожалею, но нет, – кротко ответил он.

– И что вы…

– И я вас не насиловал.

– Значит, мы всю ночь проспали! И вы хотите, чтобы я вам поверила? Вы что, меня за дурочку принимаете? – визгливо закричала Ванесса.

– Нет, просто за неопытную девушку. Если бы я занимался с вами любовью той ночью, то, поверьте, утром у вас на этот счет не было бы никаких сомнений. Ванесса. Вы испытывали бы боль в том месте, о котором я, как человек благовоспитанный, умолчу.

– Это вы-то благовоспитанный? – зашипела Ванесса. – Разве это порядочно – намекать, что я… Вы просто ублюдок! – Она покраснела при мысли о том, как он, должно быть, посмеялся над ней!

– Зуб за зуб, Ванесса, – заметил Бенедикт, но она пренебрегла справедливостью. Она вспылила и, прежде чем успела одуматься, влепила ему пощечину.

– Одна, – хладнокровно прокомментировал он, и она ударила его по другой щеке, да так сильно, что у него голова откинулась назад. – Вторая. – Он медленно поднял на нее взгляд.

У Ванессы хватило ума не доводить счет до трех, но ей ужасно хотелось отомстить.

– Вы пытаетесь запугать меня? – процедила она, кружа по студии подобно черной грозовой туче.

Он, вероятно, полагал, что худшее уже позади, и потому, скрестив руки на груди, не спеша следовал за ней по пятам.

– Мне не нужно вас запугивать – вы сами себя запугали. Меня всегда интриговало, как вы выглядите в порыве страсти. Теперь я это увидел. Вам надо почаще терять терпение.

Ванесса понимала, что он хочет смутить ее.

– Как вам не стыдно! – выпалила она, сжав кулаки. Вся та страсть, которую она ощущала несколько минут назад, вылилась в порыв ярости.

– Думаю, меня надо похвалить за честность, – ответил он. – Я признаюсь и в том, что испытывал вожделение, но плоть не поддалась.

Он что, хочет сказать, что она внушает отвращение? Ванесса вздрогнула, но решила не позволять ему никаких оскорблений. Она дала себе слово, что ни один мужчина больше не унизит ее как женщину.

– Черта с два не поддалась ваша плоть, – крикнула она Бенедикту. – Когда я проснулась, вы были очень даже возбуждены.

Он имел наглость усмехнуться и скромно пояснить:

– Обычно по утрам я в хорошей форме. И, возможно, грезил о том, что ждет меня впереди… Я ведь собирался заняться любовью со своим божественным подарком, как только хорошенько высплюсь после перелета с другого континента. И очень расстроился, когда обнаружил, что это лишь плод моего воображения.

– Вы отвратительны! – Ванесса задыхалась, охваченная противоречивыми чувствами: облегчением, смущением и… восторгом.

– Я ведь все-таки мужчина.

– Вы сексуальный извращенец!

– Я был бы им, если бы привел вас сюда и стал заниматься любовью, не сказав, что это у нас с вами в первый раз. Нам обоим не пошло бы это на пользу, раз вы девственница…

– Я уже этим занималась! – вызывающе крикнула Ванесса.

– Прекрасно. Значит, мне не надо бояться, что я причиню вам боль…

Ванесса вздрогнула от мучительных воспоминаний и обхватила себя руками. Он же прищурился и поджал губы.

– Неужели у вас хватит нахальства думать, что я позволю вам… – Она внезапно замолкла, а он подошел поближе и сказал ласковым голосом:

– Вам не нужно будет позволять. Ванесса. Вы станете полноправным участником. Вы ведь еще недавно хотели этого…

– Нет, не хотела. Мне просто было любопытно.

– Вам и сейчас любопытно. Хотите, я это докажу? Я с вами хотя бы откровенен, не то что вы.

– Я не понимаю…

– Да весь этот всплеск эмоций от того, что я делал и чего не делал! Вы, наверное, разволновались от мысли, что мы могли бы заниматься любовью. Ведь нас ничто не сдерживало! Вы даже немного возбудились, когда, проснувшись, обнаружили меня рядом с собой, не правда ли?

Ванесса крепче обхватила себя за талию.

– Я была в ужасе…

– Разумеется. Вы – полуголая, прижимаетесь к обнаженному мужчине, который явно возбужден, хотя и спит, и вы можете делать с ним что угодно. Вас ведь разбирало любопытство относительно меня, да, Ванесса? Вам не пришло в голову, что я вас изнасиловал, так как вы подсознательно доверяли мне. Поэтому вы не закричали, а просто смотрели на меня, на мое тело. А вы дотрагивались до меня? Или только хотели это сделать? Мне это было бы приятно. Так чудесно проснуться от ваших Прикосновений!

Она повернулась к нему спиной, чтобы не смотреть на него и успокоиться.

– А я дотрагивался до вас, Ванесса, – откровенно признался он, приблизившись к ней. – Когда я лег в постель, то, пока не уснул, ласкал вас – вашу потрясающую спину и особенно этот чудесный округлый зад. – Он обхватил ее сзади, уткнулся лицом ей в волосы и продолжил:

– Это было неотразимое зрелище – вы были похожи на сладкий, мягкий персик, который хочется съесть… Вы лежали ничком, поэтому я не мог погладить вашу грудь, но я был уверен, что она совершенной формы, потому что видел восхитительную выпуклость там, где она прижалась к постели. Я заснул с мечтами о том, как переворачиваю вас и накрываю ладонями вашу грудь, облизываю языком соски… интересно, они большие или маленькие, ярко-розовые или…

– Прекратите! – слабо запротестовала Ванесса, но эффекта это не возымело.

– Я вас волную, Ванесса? – Он слегка провел ладонями по ее рукам и вдруг повернул ее к себе лицом.

Он был очень доволен, увидев, как она покраснела и смутилась. Она закусила нижнюю губу, которую он совсем недавно так сладострастно покусывал, и с нежностью, от которой у нее защипало в глазах, коснулся ее волос.

– Не бойтесь, я не стану принуждать вас к тому, чего вы не хотите. Во всяком случае, сегодня. Я не стану торопить вас, но сделаю все, чтобы вы дали волю своим чувствам… и моим тоже. Я честно предупреждаю, что намереваюсь претворить в жизнь свои мечты о вас!