"Стихия страсти" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

Глава 3

Отведенная ей каюта на верхней палубе приятно поразила Джейн. Она была небольшая, но очень уютная и явно предназначалась для кого-то из членов экипажа. Пол устилал нарядный бежевый ковер, а стены были облицованы такими же панелями из орехового дерева, как и у владельца яхты. Справа от двери стоял комод, а напротив располагалась узкая односпальная кровать, покрытая пледом в ярких золотисто-кремовых тонах, и прикрепленная к стене тумбочка в современном стиле.

Бенджамин указал на дверь, что находилась рядом с кроватью.

– Душ, – коротко пояснил он и уже на пороге добавил:

– Советую сразу лечь спать. Ваш рабочий день на борту «Ветерка» начнется ровно в шесть часов утра.

– Капитан!

Он обернулся, вопросительно глядя на Джейн.

– Мы действительно сейчас отправимся в плавание?

Бенджамин кивнул:

– Вы же сами слышали, что сказал Доминик. А я, как правило, выполняю распоряжения хозяина, мисс Смит.

– О да, конечно, но я… – В глазах девушки мелькнула тревога. – Мне нужно предупредить подругу, что со мной ничего не случилось. Иначе она с ума сойдет от беспокойства! Не могли бы вы как-нибудь передать ей сообщение до отплытия?

– Что ж, это нетрудно устроить, – без всякого выражения ответил он. – Напишите номер ее телефона, ей позвонят.

– Спасибо. Я вам так признательна! – обрадовалась Джейн и схватила ручку и блокнот, которые он вынул из кармана своего кителя. Быстро написав фамилию Пенни и номер, она пояснила:

– Видите ли, проблема в том, что телефон стоит в холле общежития. Если ее не смогут найти, попросите, пожалуйста, чтобы ей передали записку.

– И что же нужно будет написать? – сухо осведомился капитан.

– Что я на несколько месяцев уезжаю из города и сообщу о себе, как только появится возможность.

– Очень сдержанное послание, – заметил капитан и, закрывая за собой дверь, пожелал ей спокойной ночи.

Джейн с вожделением взглянула на кровать, но потом решительно направилась к крошечной душевой, на которую указал Бенджамин.

Пусть он приказал ей немедленно ложиться, К пусть через несколько часов ей придется приступить к работе, сначала она все-таки примет душ! Слишком много треволнений выпало сегодня на ее долю. Только горячая вода поможет смыть пот, грязь и усталость этой полной невероятных событий ночи. Она не сможет лечь на белоснежные простыни, пока не почувствует себя такой же чистой и освеженной.

Теплая вода ласковым живительным потоком струилась по одеревеневшим мышцам Джейн, снимая всю накопившуюся усталость. «Вот заварила кашу!» – жалобно подумала она. За всю жизнь ей еще ни разу не приходилось попадать в такую переделку.

А ведь ее жизнь никогда не была тихой и безмятежной. Дедушка частенько говаривал, что как пчелы слетаются на мед, так на Джейн постоянно валятся всякие беды. Что можно было на это возразить? Разумеется, с ее появлением размеренному существованию деда пришел конец, хотя меньше всего ей хотелось причинять ему беспокойство. А все дело было в несчастном характере Джейн, в ее неудержимой порывистости. Сколько раз дед убеждал внучку не бросаться сломя голову в любую авантюру, а сначала основательно все обдумать и взвесить. Но следовать его совету у нее просто не хватало терпения. Впрочем, жизнь дедушки и без того нельзя было назвать спокойной. Он был полковником-инженером, и его беспрестанно посылали то в один, то в другой конец земного шара. Джейн моталась за ним, и в тех местах, где прошло ее отрочество, было столько искушений для юных озорников!

Дед, конечно, по-своему любил ее, но по натуре он не был эмоциональным человеком, вот почему ему тем более трудно было понять легко воспламеняющуюся внучку. Джейн покачала головой, отгоняя знакомую боль, которую испытывала в детстве, когда натыкалась всякий раз на его суховатую холодность. Даже ее успехи, казалось, оставляли его совершенно равнодушным!

– Но все это в прошлом, – сказала вслух Джейн.

Полтора года назад, когда дед умер, она пообещала себе никогда ни на что не жаловаться.

Закрутив краны, девушка вышла из душа и укуталась в пушистое белое полотенце, висевшее на вешалке над комодом. «Представляю себе, что сказал бы дедушка, если бы узнал о том, что произошло сегодня», – уныло подумала она, растираясь насухо. А впрочем, все могла кончиться гораздо хуже. Ясно, что работа ей предстоит тяжелая, но к этому она привыкла за время жизни с дедом. Джейн знала, что труден бывает только первый шаг, и, с присущим ей оптимизмом, была уверена, что дальше все пойдет как по маслу. В конце концов, два месяца – не такой уж долгий срок!

Закончив вытираться, она аккуратно повесила свою одежду на плечики во встроенный стенной шкаф. Как хорошо, что она надела совсем новые свитер и джинсы! Их должно хватить хотя бы на первое время путешествия. А там придется попросить Пенни прислать ей что-нибудь из вещей: едва ли на борту яхты найдется для нее какая-нибудь одежда…

Выключив свет, она юркнула под простыню и слегка вздрогнула, ощутив прикосновение холодной накрахмаленной ткани к обнаженному телу. Даже ночной рубашки у нее с собой не было! Но Джейн решила не унывать и, энергично взбив подушку, угнездилась на ней своей огненно-рыжей головкой. Последнее, что она услышала перед тем, как погрузиться в сладкий сон, – глухой стук мотора. Яхта выходила в море.

На следующее утро, ровно в шесть часов капитан Маркус постучал в дверь каюты Джейн и вывел ее на палубу, протянувшуюся, казалось, до самого горизонта. Вручив девушке ведро, скребок и мыло, он сказал с легкой насмешкой:

– Не буду тратить время на ненужные указания. Знаю, как вы рветесь приступить к новым обязанностям, так что работайте, пока я не прикажу вам остановиться. Вы ведь, кажется, были согласны выполнять любую работу, мисс Смит?

Развернувшись, он быстрыми шагами пошел прочь, а Джейн, глядя на его прямую, затянутую в синий китель спину, едва удержалась, чтобы не показать ему язык. Впрочем, четыре часа спустя от ее веселости не осталось и следа. Она бы с удовольствием выплеснула всю накопившуюся злость на этого черствого, бесчувственного человека! Но вместо этого ей приходилось вновь и вновь макать жесткую щетку в ведро с грязной водой и, стоя на четвереньках, ожесточенно скрести деревянную палубу. Хотя что толку злиться на капитана? Она во всем виновата сама, и теперь ей ничего не остается, как заниматься этой проклятой работой!

В сотый раз отбрасывая упавшие на лоб пряди волос, Джейн перепачкала себе, все лицо. Ткань на джинсах была достаточно прочной, но все равно не могла надежно защитить колени. Джейн как раз раздумывала о том, как было бы здорово, если бы у нее сейчас оказались хорошие спортивные наколенники, когда услышала над головой низкий мужской голос:

– Вы и есть тот самый страшный террорист?

Джейн приподняла голову и обнаружила прямо перед собой крепкие ноги в начищенных до блеска ботинках и ослепительно белых брюках. Девушка села прямо на палубу и, взглянув вверх, увидела привлекательное, дружелюбно улыбающееся лицо. Парню было около двадцати лет. Одетый в короткий, до талии, бежевый жакет стюарда, загорелый, с копной вьющихся белокурых волос, он производил впечатление доброжелательного человека. Джейн угрюмо посмотрела на шутника и в очередной раз убрала со лба прилипший от пота завиток.

Юноша присел перед ней на корточки и взглянул так приветливо и уморительно серьезно, что она с неохотой призналась себе – злиться на него у нее нет никаких оснований. Ясная лучезарная улыбка, игравшая на его лице, свидетельствовала лишь о добродушии и абсолютной открытости.

Джейн распрямилась и потерла усталую спину.

– Не боитесь заразиться? – сухо осведомилась она. – Вы – первый из экипажа, если не считать капитана, кто заговорил со мной.

– Это не их вина, – заступился он за своих товарищей. – Так приказал старик.

– А почему же вы не повинуетесь его приказу? Разве вы его не боитесь?

– Боюсь, – простодушно признался он. – Но думаю, что в ближайшие полчаса мне ничего не грозит: я только что отнес капитану ленч. Кстати, я не представился. – Он протянул ей крупную, покрытую бронзовым загаром руку:

– Саймон Доминик.

– Джейн Смит, – протянула она в ответ свою, но, увидев, что рука мыльная и грязная, тут же отдернула ее. – Я вся перепачкалась, – пробормотала девушка, с гримаской отвращения разглядывая свои ладони.

– Послушайте, вы действительно притащили бомбу в каюту Джейка?

– Да… Но это вышло совершенно случайно. Саймон Доминик присвистнул, глаза его заблестели.

– Невероятно! Не могу себе представить, как это можно «случайно» принести бомбу в каюту.

Джейн покачала головой:

– Это слишком длинная история.

– Вы, очевидно, не доверяете мне? – догадался он.

– Признаться, я уже сама теперь не понимаю, кому можно доверять, а кому нет, – с грустной улыбкой произнесла девушка. – Постойте! Вы сказали, что ваша фамилия Доминик? Вы родственник Джейка?

– Очень дальний, – сдержанно признался он. – И меня отделяет от кузена Джейка не только четырежды разбавленная кровь, но и сорок миллионов долларов. К счастью, он сейчас не руководит корпорацией. Вице-президентом судовладельческой компании Домиников является мой отец. Ну а мне будет позволено делать карьеру, как только закончится период обучения… Кстати, почему вы не пользуетесь электрическим скребком? Дело пошло бы гораздо быстрее!

Джейн нахмурилась:

– А что, на «Ветерке» есть электрический скребок?

– Конечно! Даже несколько. Принести вам один из них?

Девушка глубоко вздохнула, чтобы не дать волю охватившему ее гневу. Бенджамин, вручив ей ведро и щетку, ни словом не обмолвился про электрический скребок, который намного облегчил бы ее работу! Черт бы его побрал!

Джейн очень захотелось принять предложение Саймона, она уже открыла было рот, чтобы согласиться, но задумалась. Нет, пожалуй, не стоит. Капитан Маркус, очевидно, сознательно усложнил ей работу, и это только справедливо. Должна же она искупить все, что натворила! Джейн готова была понять капитана. Она не сомневалась, что ее дедушка при подобных обстоятельствах поступил бы точно так же. Что ж, она заслужит уважение капитана, чего бы ей это ни стоило! И предстоящие два мучительно долгих месяца, саднящие колени и ноющая спина – не такая уж высокая плата за это…

– Нет, не надо, – медленно выговорила она. – Обойдусь.

– Как хотите, – пожал плечами Саймон и, поднимаясь на ноги, спросил:

– А террористам разрешается обедать или их полагается держать на хлебе и воде?

Джейн макнула щетку в воду и улыбнулась:

– Надеюсь, мне будет позволено обедать с командой. Во всяком случае, капитан дал мне ясно понять, чтобы я не ждала никаких привилегий.

– Если он не будет возражать, я перед обедом зайду за вами.

– Спасибо за участие, – тепло откликнулась Джейн.

Она была уже готова полюбить Саймона Доминика всем сердцем.

Весело отсалютовав ей, он направился к мостику, а через час, как и обещал, сначала проводил Джейн до каюты, где она быстро умылась и двумя взмахами щетки привела волосы в порядок, а потом они вместе пошли в столовую.

Это была довольно просторная комната, заставленная небольшими столиками. Каждый здесь обслуживал себя сам. Эта же комбата, как догадалась Джейн, служила и кают-компанией – на стене висела черно-желтая мишень, для метания дротиков, а возле стены стоял сложенный теннисный стол, который при желании можно было расставить.

Саймон ни на секунду не умолкал, занимая ее разговорами, пока она выбирала себе блюда, а потом сам отнес ее поднос к столику и сел напротив.

– Я чувствую себя, как леди Годива, – прошептала она, поливая соусом хрустящий и сочный зеленый салат.

– А я, например, очень рад, что они схватили тебя, – улыбнулся Саймон; они оба не заметили, как перешли на дружеское «ты». – В экипаже ведь никогда не было женщин. Теперь нам будет веселее. Кстати, у тебя довольно своеобразный почерк, – пошутил Саймон, и глаза его заискрились весельем.

– Не советую перенимать привычку писать на стенах, – улыбнувшись, ответила Джейн

Она попробовала салат и удивленно воскликнула:

– Фантастически вкусно! При таком поваре у капитана, думаю, нет проблем с набором команды.

– К сожалению, ты заблуждаешься. Нам перепадают деликатесы, только когда на яхте появляется Джейк: его личный повар берет на себя часть обязанностей нашего Макса.

– Саймон, можно кое о чем тебя попросить? – вдруг сказала девушка. – Не мог бы ты одолжить мне какие-нибудь старые рубашки или свитера, пока подруга не вышлет мне мои собственные?

Он с сомнением взглянул на тоненькую, хрупкую фигурку Джейн:

– Ты утонешь в моей одежде. Но я спрошу у других, надеюсь, все же что-нибудь подходящее найдется.

– Спасибо, Саймон! – обрадовалась она. – Теперь не придется ходить в одном и том же целых два месяца. А кроме того, боюсь, что джинсы, которые на мне, протрутся через два дня.

– Должен сказать, там, куда мы направляемся, тебе вряд ли понадобится свитер. Надо будет поискать что-нибудь полегче.

– И куда же мы направляемся? – с любопытством спросила Джейн. – Я ведь даже не знаю, где мы находимся сейчас.

– Мы в Мексиканском заливе. Будем плыть вдоль восточного побережья Мексики к Юкатану а потом, возможно, направимся в Венесуэлу.

– Как здорово! Ни разу не бывала в Мексике – мечтательно произнесла Джейн, но тут же оборвала себя:

– Скорее всего капитан не разрешит мне покидать яхту.

– Надеюсь, что разрешит. Мне кажется, старик смягчился немного: иначе он не позволил бы мне отвести тебя обедать, – оптимистично предположил Саймон.

– Возможно… – в голосе Джейн прозвучали нотки сомнения.

К вечеру у нее уже не осталось ни малейших сомнений: она пришла к убеждению, что у капитана железная воля и каменное сердце. Каждая клеточка ее тела ныла, лучи солнца, падающие на лицо, нещадно жгли кожу. Джейн не представляла, как она вечером посмотрится в зеркало. Особенно досталось ее носу, а о коленях и говорить было нечего. Они распухли и так болели, будто она целый день ползала по горячим угольям. На ладонях успели вскочить волдыри, из-за которых она с трудом удерживала в руках щетку. Скрипя зубами и морщась от боли, Джейн продолжала отскребать проклятую палубу. Капитан Маркус приказал драить палубу до тех пор, пока он сам не остановит ее. И, черт побери, она будет работать до этого момента, даже если придется скоблить доски всю ночь!

Легкий бриз взъерошил взмокшие от пота волосы, теперь уже потерявшие свой огненный цвет и ставшие темно-каштановыми. «Хорошо еще, что солнце зашло и стало прохладнее», – вяло подумала девушка.

От усталости и боли последние два часа Джейн терла палубу словно в полузабытьи. Только гордость и упрямство не позволяли ей бросить щетку с ведром и разрыдаться. Нет, она скорее упадет замертво, чем позволит себе проявить слабость и даст капитану почувствовать себя победителем!

Чья-то тень легла на мокрую палубу, но Джейн упрямо не обращала на это никакого внимания и не прекращала работы. Наконец капитан не выдержал:

– Какого черта вы тут делаете?! Вы знаете, что уже почти восемь часов вечера? – рыкнул он.

Джейн, стиснув зубы, продолжала двигать щеткой, но теперь уже намного медленнее.

– Исполняю ваш приказ, сэр. Скребу эту чертову палубу.

Она обмакнула щетку в ведро с водой и со всего размаха плюхнула ее на пол, с удовлетворением заметив, что несколько капель грязной воды попали на идеально начищенные ботинки капитана.

– Если вы будете так добры и сойдете с этого места, я смогу закончить свою работу, сэр.

– Черт подери, вы что, принимаете меня за рабовладельца? Вы должны работать ровно восемь часов в сутки – так же, как и остальные члены команды.

Джейн бросила щетку в ведро и с вызовом ответила:

– А я решила, что являюсь исключением из общего правила. Вы ведь приказали мне работать, пока сами не остановите.

– Мне некогда опекать вас, мисс Смит, у меня и без того масса обязанностей, – отрезал Маркус, но Джейн показалось, что он все же немного смущен. – Я полагал, что у вас хватит ума закончить рабочий день вместе с остальной командой.

– Так вы разрешаете мне на сегодняшний день прекратить работу? Я вас верно поняла, сэр?

– Прекращайте, – бросил он сквозь зубы.

Когда Джейн встала на ноги, резкая боль в коленях заставила ее пошатнуться, Бенджамин инстинктивно бросился помочь, но она сердито оттолкнула его руку и, вызывающе вздернув маленький подбородок, проговорила:

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи!

Затем нагнулась, взяла скребок, мыло, ведро и, расправив плечи, с гордым видом прошествовала мимо, изо всех сил стараясь не шататься от внезапно нахлынувшей слабости. Пусть это чудовище знает, что она не собирается сдаваться!

Приняв сначала горячий, а потом холодный душ, Джейн почувствовала, что снова ожила. Какое же это блаженство – смыть пыль и грязь с усталого, измученного тела! Изумрудно-зеленым шампунем, найденным на полочке, девушка вымыла волосы так, что они заскрипели. Закутавшись в одно полотенце и намотав на голову другое, она вышла из душа, присела на постель и стала рассматривать свои колени. Побагровевшие и отекшие, они выглядели ужасно.

«Завтра я буду чувствовать себя так, будто ползаю по битому стеклу», – мрачно подумала Джейн. Может, все-таки попросить капитана дать ей работу полегче? Нет, она ни за что не сделает этого. Он не увидит ее сломленной. И она не попросит его ни о чем, что бы ни случилось!

Внезапно раздался резкий стук в дверь, и Джейн растерялась. Ей страшно не хотелось опять облачаться в пропыленные джинсы и свитер. Что же делать?! Ведь у нее не было даже халата…

– Минуточку, я сейчас, – отозвалась она, быстро сбросила с тела полотенце, завернулась в простыню и прошлепала босыми ногами к двери.

За дверью стоял Саймон Доминик с целым ворохом каких-то вещей в руках. Он заулыбался, увидев ее, закутанную в простыню, словно в тогу, и с тюрбаном на голове.

– Весьма экзотично! Вряд ли в тех вещах, которые дали наши ребята, ты будешь выглядеть так соблазнительно.

– Саймон, большое тебе спасибо! – Джейн в самом деле была преисполнена благодарности – Войдешь?

Он покачал головой:

– На твою каюту капитан наложил табу. Я только занес тебе вещи. Надеюсь, хоть что-нибудь из этого сгодится.

– Конечно, сгодится! Передай, пожалуйста, всем членам экипажа мою признательность. В ответ Саймон только кивнул головой.

– Боюсь, у меня для тебя плохие новости, – нерешительно начал он. – Капитан Маркус, узнав, что я иду к тебе, велел напомнить, что у тебя есть еще одна обязанность. Через полчаса ты должна быть готова.

В первый момент Джейн не могла понять, о чем идет речь, но потом наконец вспомнила.

– Джейк Доминик! Как это я забыла?! Мне же предстоит еще играть роль придворного шута! Хотя вряд ли он найдет меня сегодня вечером забавной. Часа не пройдет, как я просто-напросто свалюсь с ног, – устало произнесла она.

– И он ради этого готов беспокоить тебя после такого тяжелого дня?! – возмутился Саймон.

– Ничего страшного. Надеюсь, эта часть работы окажется полегче. Спасибо за заботу, Саймон. Не волнуйся, все будет в порядке, – успокоила она его. – Увидимся завтра утром в столовой.

– Договорились, – он улыбнулся ей в ответ и дружески махнул на прощание рукой.

Через сорок пять минут Джейн появилась в каюте Доминика; вернее – в той ее части, которая служила гостиной. В своем наряде она действительно ощущала себя настоящим шутом. Как ни старалась она укоротить брюки цвета хаки, скрутив толстые манжеты, они все равно были слишком длинны, а на бедрах при этом вздувались пузырем, делая хрупкую девичью фигурку толстой и неуклюжей.

Растянувшийся кремовый свитер болтался почти до колен, так что пришлось заправить его в мешковатые брюки. Чересчур длинные рукава, закатанные по локоть, все время сползали, и она то и дело поправляла их. Еще не просохшие после мытья волосы тоже не повиновались ей и, сколько она ни разглаживала их щеткой, скручивались в тугие мелкие завитки.

Взглянув на себя в зеркало, Джейн грустно улыбнулась. Впрочем, какая разница, как она выглядит! Даже в самые лучшие дни ей было далеко до роскошных и ослепительных любовниц Доминика. Так что нечего и пытаться соперничать с ними.

Владелец яхты сидел, развалившись в огромном, обтянутом коричневой кожей кресле, под ногами лежала небольшая подушечка. С некоторой досадой Джейн отметила, что он необыкновенно хорош собой в этих темных, плотно обтягивающих его брюках и красном свитере с высоким воротником.

Когда она открыла дверь и вошла, он был целиком погружен в какую-то рукопись. Доминик тут же оторвал взгляд от страниц изумленно осмотрел ее с ног до головы – от заляпанных грязной водой парусиновых тапочек до непокорных рыжих волос. Губы его раздвинула насмешливая улыбка.

– Конечно, мне хотелось, чтобы ты развлекала меня, но, по-моему, ты переусердствовала.

Джейн возмутилась. Подойдя к Доминику, она встала перед ним и воинственно уперла руки в бока:

– Мистер, я очень устала, не ужинала и вдобавок обгорела на солнце. Все это, как вы понимаете, не улучшает моего настроения. Вам ведь прекрасно известно, что мне нечего носить, поэтому очень прошу вас не отпускать в мой адрес таких дешевых шуточек. Я вовсе не настроена их выслушивать!

Доминик удивленно вскинул брови, и улыбка сошла с его лица.

– Я тоже чертовски устал, Рыжик, Кстати, мне повезло значительно меньше, чем тебе: увы, не довелось позагорать на солнышке. Головы некогда было высунуть из каюты. Весь день пришлось корпеть над этим жутким сценарием, отыскивать смысл в отвратительной каше из дешевых сцен и пустых монологов. У меня есть только одно преимущество перед тобой: я поужинал.

С этими словами Доминик проворно поднялся и, взяв Джейн за руку, потащил к роскошно инкрустированному красным деревом бару. Посадив ее на табурет, обтянутый золотистым бархатом, он добавил:

– Но это дело поправимое. Что ты предпочитаешь – ветчину, сыр, бекон? Тебя устроят сандвичи и кофе?

– Д-Да, это было бы замечательно, – запинаясь, произнесла ошеломленная девушка, и Доминик, встав на колени перед холодильником, вытащил оттуда продолговатую коробку, в которой оказалась розовая, нарезанная тончайшими ломтиками ветчина.

Из коробки побольше он достал свежие, еще хрустящие булочки, быстрыми ловкими движениями приготовил сандвич, добавил ломтик помидора, листик зеленого салата, немного майонеза и протянул все это Джейн. Потом из термоса, стоявшего в дальнем углу бара, налил в чашечку горячего кофе и сделал приглашающий жест.

– Может, что-нибудь еще? – преувеличенно вежливо спросил он. – Думаю, в холодильнике есть икра…

– Нет, спасибо, – поморщилась Джейн. – Звучит заманчиво, но я никогда не понимала, как икра может кому-то нравиться.

– Я тоже, – оживился Джейк. – Но мой повар – неисправимый сноб. Он утверждает, что холодильник уважающего себя мультимиллионера должен быть доверху набит икрой.

Джейк налил себе кофе и, облокотившись о стойку, стал наблюдать, с каким наслаждением Джейн уплетает сандвич.

– А ты действительно проголодалась – удивился он. – Кстати, из-за чего ты пропустила ужин?

– Я была занята, – уклончиво ответила Джейн: она не собиралась жаловаться на то, как с ней обращается капитан.

Доминик слегка коснулся пальцем ее обгоревшего носа.

– Похоже, Марк нашел для тебя какую-то работу на палубе. Ну что ж, думаю, это приятное разнообразие после бесконечной зубрежки в стенах колледжа.

Джейн криво усмехнулась. Было ясно, что владелец яхты даже не поинтересовался, какую работу нашел для нее капитан. А, собственно, почему он должен вникать в такие подробности? Это обязанность капитана – следить за командой, за тем, чтобы крутились все винтнки часового механизма по имени «Ветерок» и хозяин был доволен, испытывая чувство комфорта.

– Да, приятное, – лаконично обронила она и отхлебнула из чашечки ароматный крепкий кофе. – Но неужели вы работаете даже на яхте? Я полагала, что здесь вы только отдыхаете,

– К сожалению, не удается. Нужно как можно скорее внести в сценарий необходимые изменения и отослать режиссеру-постановщику, – объяснил он, поднося чашку к губам. – Это отнимет несколько дней, зато уж потом я по-настоящему расслаблюсь.

Джейн взглянула в беспокойные темно-карие глаза и лениво подумала: «Да способен ли он вообще когда-нибудь по-настоящему расслабиться?» За недолгий период их общения девушка успела составить о Доминике определенное мнение. Жизненная сила и энергия били в нем ключом и, казалось, могли повергнуть в замешательство кого угодно, тем более Джейн с ее весьма ограниченным знанием мужчин.

Впрочем, необычность обстоятельств, которые свели этих, абсолютно противоположных друг другу людей, избавляла Джейн от скованности и стеснения. Во всяком случае, ей с ним, как ни странно, было легко, будто они знали друг друга еще с пеленок.

– Но раз вы так заняты, зачем же было посылать за мной? – заметила она, дожевывая последний кусочек сандвича и отодвигая тарелку.

– «Бедняга Джейк не знает, что такое безделье», – ответил Доминик, переиначив реплику одного из героев своего последнего фильма. – Видишь ли, после этой отвратительной бодяги мне просто необходимо отвлечься, и тут незаменимы упражнения в чистой логике. Итак, Джейн, не сыграть ли нам партию в шахматы?

Джейн состроила гримаску:

– Для упражнений в логике вы выбрали неудачного партнера. Мой дедушка когда-то готов был рвать на себе волосы из-за моих ходов.

– Жаль, – усмехнулся он, – но уж что есть, то есть.

Внезапно девушку охватил азарт, и, глядя прямо в глаза Доминику, она заявила:

– Должна предупредить, я не привыкла быстро сдаваться, мистер Доминик. Так что не рассчитывайте на легкую победу.

– Ну, легкая победа меня бы скорее огорчила. Не люблю, когда мне что-нибудь приносят на блюдечке. – Одним глотком осушив чашку кофе и указав на шахматный столик, Доминик вежливо предложил:

– Ну так как? Идем?

– Идем! – ответила она, почувствовав внутри холодок от вызова, который ей бросили.

Странно, что из-за этого человека обыкновенная игра в шахматы вдруг приобрела такую значимость и настолько взволновала ее. Поставив свою пустую чашку рядом с чашкой Доминика, Джейн соскользнула с высокого табурета и направилась вслед за ним к шахматному столику, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Апартаменты владельца яхты состояли, очевидно, из нескольких кают, и эта была большой и необыкновенно красивой. Персидский ковер покрывал дубовый паркет. Угловая софа и два огромных кресла были обиты дорогой тисненой кожей коричневых тонов. На стенах, затянутых роскошным бархатом, висело несколько полотен старых мастеров.

Джейн с восхищением замерла перед одной из картин, пораженная тем, с каким мастерством великий Эль Греко написал простой пейзаж.

Джейк Доминик остановился рядом и, глядя на ее восторженное лицо, насмешливо спросил:

– Тебе нравится Эль Греко, угадал? Неудивительно, он ведь тоже был своего рода революционером.

Но Джейн даже не обратила внимания на его иронию, зачарованно рассматривая картину.

– В каждом его мазке столько страсти, – медленно произнесла она. – Какое счастье, что в вашей спальне не было картин! Ведь я могла нечаянно забрызгать одну из них, – и с ужасом передернула плечами.

– Если бы это случилось, я бы свернул твою нежную шейку, – искренне признался Доминик.

– Но я была очень осторожна! Я сначала проверила, нет ли чего-нибудь на стене.

– Как ты могла это сделать? Там было слишком темно.

– А как, интересно, я догадалась, что вы голый? Просто провела ладонями – и все, – не задумываясь, выпалила Джейн, но, осознав смысл сказанного, смутилась, покраснела и, избегая смотреть Доминику в глаза, пробормотала:

– Давайте же играть! Я готова…

Губы Доминика дрогнули:

– Какая жалость, что в тот момент ты не произнесла эту фразу!

Джейн вовсе не хотелось вести разговор в таком тоне. Желая показать, что не собирается поощрять подобные фривольности, она гордо вздернула подбородок, прошла мимо него к шахматному столику и, усевшись, спокойно сказала:

– Вы прекрасно поняли, что я имела в виду. Доминик кивнул с преувеличенной покорностью, но все-таки не удержался:

– Надеюсь, хотя бы твоя игра в шахматы не обманет моих ожиданий.

Джейн не сочла нужным удостоить его ответом, и Доминик, усмехнувшись, выдвинул ящик стола и достал вырезанную из тикового дерева шахматную доску.

Некоторое время они играли молча, и Джейн очень скоро поняла, что намного слабее владельца яхты. Доминик играл напористо и энергично, она же привыкла к спокойной и методичной игре дедушки. Надо сказать, Джейн играла достаточно хорошо, а временами даже талантливо, но обычно ее подводила излишняя импульсивность. К сожалению, так случилось и на этот раз.

Тем не менее, когда после двух часов игры Доминик поставил ей мат, она почувствовала, что была на высоте. Владелец яхты с удовлетворением откинулся на спинку кресла и, лениво протянув руку, уложил ее ферзя на доску.

– А знаешь, ты могла бы играть намного лучше. Тебе нужно только научиться контролировать себя.

– Знаю, – вздохнула Джейн. – То же самое постоянно твердил мне дедушка. Но мне не хватает терпения; я, наверное, никогда не смогу просчитывать все ходы.

– Даже ради того, чтобы насладиться победой? – Доминик испытующе посмотрел на нее.

– Победа для меня не так важна. Я просто наслаждаюсь самой игрой.

– Ну, боюсь, что тут я тебя понять не смогу. У меня совсем другая философия, – по его губам скользнула ироничная улыбка, – По-моему, самое стоящее в любой игре – это победа! И я привык добиваться ее любыми путями.

Джейн уже успела ощутить это: даже в шахматы он играл так, будто поражение может стоить ему жизни. Улыбнувшись своим мыслям, она принялась помогать ему собирать фигурки из слоновой кости в шахматную коробку, старательно раскладывая их по отдельным гнездышкам.

– Мне кажется, противоположность наших методов придает игре особую остроту, – сказала Джейн.

Девушка была настолько поглощена своим занятием, что не замечала, как внимательно разглядывает ее хозяин яхты. А Доминик не сводил с нее глаз. Его забавляла почти детская серьезность, с которой действовала Джейн. Временами она даже высовывала кончик языка, словно помогая себе в этом тонком деле.

– Да, это действительно придает игре особую остроту, – не сразу ответил он. –

Неожиданно Джейн зевнула. Сейчас, когда азарт прошел, она опять почувствовала себя страшно усталой.

– Спасибо за интересный вечер, мистер Доминик, – тоном вежливой маленькой девочки произнесла она. – Позвольте пожелать вам спокойной ночи.

– А тебе не хочется еще кофе? – предложил он, поднимаясь на ноги, и, взглянув на часы, добавил:

– Сейчас ведь только начало двенадцатого.

В ответ она покачала головой:

– Мне пора ложиться. Завтра придется вставать в шесть часов.

– Ах да, совсем забыл! – раздраженно воскликнул он. – Что ж, беги. Но помни: завтра ты должна быть здесь ровно в восемь вечера.

– Как, завтра? Опять?!

– Ну конечно! Ведь мы же договорились, что ты будешь развлекать меня!

Доминик был явно раздосадован, что это приглашение совсем не обрадовало ее.

– Хорошо, – покорно согласилась Джейн и поднялась, собираясь уходить.

Она была уже в дверях, когда Доминик окликнул ее:

– Кстати, не забудь поужинать! Я не желаю больше напрасно терять время.