"Терпкий вкус страсти" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

6

– Нет! – Санчия вздрогнула и резко села на постели, отталкивая руками что-то невидимое:

– Боже! Нет, я не…

– Санта Мария! Что с тобой? – Лион приподнялся на локте и хмуро посмотрел на нее:

– Ты больна?

Санчия дико озиралась кругом. Комната была чистой и опрятной, а не темной и душной. Она подняла руки, и страшная слабость пронзила ее:

– Они все еще здесь?

– Кто?

– Мои руки. – Она вытянула их перед собой и пошевелила пальцами:

– А я уже думала, что их нет. Я думала, что меня бросили в Стинке и отрубили мне руки.

– Сон. – Голос Лиона был грубоватым, но успокаивающим:

– Ложись и спи.

– Сон, – повторила она. Конечно же, она должна лечь, но страх снова пережить кошмарное видение преследовал ее. Она легла, утешаясь тем, что Лион лежит рядом. Как странно быть в постели рядом с обнаженным мужчиной. Наверное, со временем она привыкнет к этому. Если у нее будет на это время. Кто знает, как надолго она понадобится Лиону? Ничто не постоянно в этом мире.

– Тебе часто снилось, что тебе отрубают руки? – спросил Лион низким голосом.

– Да, я же тебе говорила, что я не очень-то храбрая.

Он молчал так долго, что ей показалось, он уже заснул.

– Сон ничего не доказывает. И это не трусость – понимать всю опасность предстоящего. Это очень разумно.

Она рассмеялась неуверенно:

– Значит, я умнее, чем кажусь. Я всегда боялась. Но особенно после того, как видела того вора, которого бросили в Стинке, его руки – такие бледные, окровавленные. Они еще шевелили пальцами, словно хотели за что-то ухватиться…

– С тобой такого не случится.

– Надеюсь, – прошептала она.

– Не бойся. Мне нужен ключ, но с тобой ничего не произойдет, – в его голосе послышались резкие ноты.

«Он опять рассердился, – подумала Санчия. – Наверное, я помешала ему спать».

– Прошу прощения, я разбудила вас, мой господин.

– Лион.

– Я забыла. – О боже, как нетерпеливо он вздохнул. Лучше уж вернуться в то жуткое сновидение, где ее ждало наказание, чем снова увидеть его разгневанное и недовольное лицо. – Я постараюсь запомнить. Извини меня… Лион.

Вместо ответа он пробормотал какое-то проклятье.

Она долго еще не могла заснуть, чувствуя, что Лион лежит рядом, все такой же рассерженный и напряженный. В конце концов сон сморил ее.

– Чему ты улыбаешься? – мрачно спросил Лион, обращаясь к Лоренцо, который подсаживал Санчию на лошадь.

– А почему бы мне не улыбаться? – спросил Лоренцо невинным голосом. – Такое светлое, ясное угре; и я так хорошо выспался. Чем же ты недоволен? Тем, что не можешь сказать того же про себя? Но я уверен, ты с лихвой возместил недостаток сна чем-то другим.

Лион ничего не ответил, вскочил в седло, пришпорил жеребца и через секунду был уже далеко от постоялого двора.

– Кажется, сегодня будет такой же трудный день, как и вчера, – заметил Лоренцо. – А я-то надеялсяquot; что, как только Лион утолит свое желание, будет немного легче. – Он при-чмокнул, трогаясь с места. – Вперед, Санчия, иначе он проделает половину пути до Солинари, прежде чем мы догоним его.

Санчия пустила кобылу легкой рысью:

– А как ты угадал… – Она замолчала. – Ты, должно быть, очень хорошо его знаешь.

– Достаточно, чтобы понять, что его нетерпение достигло предела, когда я покинул вас вчера вечером. – Лоренцо внимательно посмотрел на нее. – Желание очень сильно привязывает мужчину к женщине, и тебе надо сделать так, чтобы эти узы потуже затянулись, – это убережет тебя в Мандаре.

– Убережет?

Тонкая улыбка коснулась его губ:

– Дело в том, что там очень сложная обстановка. Госпожа Катерина будет не в восторге от твоего появления. Санчия насторожилась:

– Катерина?

– Госпожа Катерина Андреас, мать Лиона. Когда она бывает чем-то недовольна, она становится неукротимой.

– О! – вздохнула Санчия.

– Значит, мне надо искать способ угодить и ей тоже? Он усмехнулся:

– Госпожа Катерина очень своенравная и решительная. Существует рассказ о том, как она защитила Мандару, когда Лион и его отец сражались в Тоскане. Кондотьер Николино решил, что Мандара представляет собой богатую добычу, и осадил город. Катерина собрала отряд, который мог бы отбить атаку, затем послала лазутчиков в лагерь неприятеля. Они захватили Николино и притащили его в Мандару. Тогда Катерина встала перед нападающими и приказала помощнику Николино дать приказ об отступлении. Иначе она повесит их вожака. К сожалению, он не поверил, что женщина в состоянии выполнить эту угрозу, и не послушал ее.

– И что произошло?

– Она повесила Николино. А затем его тело на веревке вывесили на стене крепости перед глазами нападавших. На следующее утро осада была снята.

Холодный комок подкатил к горлу Санчии. Мало того, что она должна угождать Лиону, теперь ей еще придется придумывать способы, как умилостивить его воинственную мать.

– Она, наверно, очень сильная?

– Да. – Лоренцо взглянул на нее:

– Но у тебя тоже есть сила. Она будет уважать тебя больше, если ты не позволишь ей ездить на себе. – Он улыбнулся:

– А если позволишь, то тебя затопчут.

– Я не допущу, чтобы меня растоптали. – Она решительно вскинула голову. – Скажи, Лоренцо, по каким-то своим причинам тебе хочется, чтобы я сразилась с нею?

Лоренцо промолчал.

– А ты поможешь мне в этом?

– Нет, я только расставляю фигуры на шахматной доске, но я не вмешиваюсь в игру.

– Никогда?

Он встретил ее взгляд:

– Никогда.

Санчия сжала поводья. Она почувствовала себя такой одинокой:

– Но он может не взять меня в Мандару. Он был так сердит на меня сегодня утром.

– Это не гнев. Скоро ты научишься разбираться в нем получше. – Лоренцо бросил взгляд на Лиона, который ехал в нескольких десятках ярдов впереди. – Его терзает тот же недуг, что и вчера. И это вовсе не конь рвется вперед.

– Ты имеешь в виду…

– Именно так, дорогая Санчия, – тон Лоренцо стал несколько бодрее, и он пустил коня чуть быстрее, – что внушает мне надежду на скорый отдых еще до того, как мы приедем в Солинари.

По узенькой тропинке, которая петляла по лесу, они выехали на небольшую полянку.

Сначала Лион проехал дальше вперед, а потом вдруг развернул Таброна и галопом подскакал к ним.

– Мы остановимся здесь, пока жара не спадет, – коротко бросил он.

– А я что-то даже и не заметил, что сегодня жарко, – пробормотал Лоренцо. – Но я согласен с любыми условиями, лишь бы получить возможность сползти с этого животного.

Лион, не обращая внимания на его замечание, спешился и подошел к Санчии:

– Слезай! – Его большие руки схватили ее за запястья. – Поторопись!

Его угрожающий тон сначала удивил ее, но потом она увидела его лицо и все поняла. Лоренцо был прав: не гнев гнал его вперед. Лицо Лиона приняло то же самое выражение неутолимого голода и желания, которое она видела у него прошлой ночью.

Приподняв, он быстро снял ее с седла. Руки Лиона обжигали ее тело сквозь ткань платья, в его объятиях она чувствовала себя обнаженной.

– Ты хочешь…

– Не бойся. – Его голос стал хриплым. – И не болтай. Просто дай мне то, что мне надо. – И он сдернул платье с ее плеч.

Его голова припала к ее груди, и он взял в рот один из сосков, отчего она вдруг сразу ослабела, потом другой, ритмично прижимая его зубами и языком, отпуская и снова втягивая в себя. И та же самая горячая волна, что пронизывала ее прошлой ночью, снова поднялась где-то в глубине ее лона. Ее глаза закрылись, и голова откинулась назад, так что оказалась прямо на уровне седла.

– Здесь? Но мессер Лоренцо…

– Он вежливо отвернется, – пробормотал Лион, подняв голову. Краска прилила к его щекам, и его ноздри вздрагивали при каждом вдохе. – И будет более чем доволен. – Он взял ее за руку и потащил прочь от лошадей, в глубину леса.

– Куда мы идем? – Она пыталась бежать рядом с ним.

– Не очень далеко.

Он остановился в нескольких ярдах от тропинки и привалил ее к стволу дерева.

Грубая кора ощущалась сквозь мягкий бархат ее платья, до нее доносился острый запах земли и листьев, а также запах его кожаной куртки.

Его пальцы возились под курткой, в том месте, где находились завязки на штанах, пока, наконец, он не освободил распиравшее его мужское естество, которое с силой высвободилось из тесных пут.

– Не сопротивляйся, – приказал он, поднимая платье и нижнюю юбку к талии. – Делай то, что я буду говорить. – Его ладони обхватили ее ягодицы, так что он приподнял ее и придвинул прямо к своему телу. – Обхвати меня ногами.

Она обвила его ногами.

– Я и не собиралась сопротивляться… – и тут же замолчала, встретив его тяжелый взгляд. Ее голова откинулась к стволу, и она ощутила каждый дюйм его горячей плоти.

Он вскрикнул и замер на мгновение, войдя в нее. Его лицо выражало наслаждение, казавшееся почти непереносимым.

– Боже! Да… да! – И затем он начал двигаться, с силой входя и выходя из нее, и эта сила пронизывала ее с ног до головы. Ее плечи вдавливались в шершавый ствол дерева при каждом новом толчке его огненной плоти.

Санчию почти пугала жестокость его желания, но страха перед самим Лионом она уже не испытывала. Она поверила, что он не собирался причинять ей боль, он просто пытался каждым движением утолить свой голод, о котором предостерегал ее.

– Дай, – пробормотал он, – скорее. Дай!

«Он хочет не только мое тело, он желает, чтобы я ответила ему так же, как ответила прошлой ночью», – поняла она.

Пошире раздвинув ее нежные лепестки, он коснулся их сердцевины большим и указательным пальцами, осторожно сжимая ее. Санчия вскрикнула и выгнулась дугой навстречу ему.

– Сейчас, – прохрипел он, – сейчас же! – Он сделал глубокий вдох.

И она дала ему то, к чему он так неудержимо стремился. Лепестки ее раскрылись сами собой, принимая волны могучего прилива, накатывающиеся одна задругой.

– Вот так, – прошептал он, и его горячая щека легла на ее висок. – Это то, чего я хотел.

«Он доволен мной, – подумала Санчия. – Наконец-то доволен». Какое это счастье – ощущать неслыханное удовольствие самой и в то же время давать наслаждение другому.

Лион неловко погладил ее волосы, крепко прижимая к себе девушку, даже сейчас не желая оставлять то, что ему принадлежало.

Чуть погодя он медленно отступил, неохотно выпуская ее из объятий.

– Я не хотел быть грубым. Но я слишком долго ждал, – сказал он и затем, чуть поколебавшись, добавил, как бы сожалея о том, что вздумал извиняться:

– Когда я желаю тебя, ты должна тотчас принимать меня. Возможно, будут такие же случаи, как сегодня. И я не смогу ждать, пока рядом окажется кровать.

– Я поняла.

– Хорошо. – Он повернулся:

– Здесь рядом ручей – приведи себя в порядок, и затем мы снова тронемся в путь. Я хочу приехать в Солинари до захода солнца.

Лоренцо сидел, лениво прислонившись к дереву неподалеку от тропинки, и поднял голову, увидев, как они выходят из леса.

– Уже? Кажется, было жарче, чем мне казалось, мой друг. Я-то надеялся на более длительный отдых. – Он поднялся на ноги, тщательно отряхивая свою серую бархатную куртку. – Правда, есть надежда, что мы еще сделаем короткий привал попозже. – Лукавое выражение мелькнуло в его глазах. – Сегодня и в самом деле жаркий день.

– Мы не будем останавливаться до тех пор, пока не приедем в Солинари. – Лион вскочил на жеребца, и они двинулись в путь.

– А вот теперь он сердит, – заметил Лоренцо, помогая Санчии сесть на лошадь.

Но когда ее взгляд с тревогой скользнул по его лицу, он покачал головой:

– Не на тебя. На себя. За то, что позволил себе – пусть ненадолго – отвлечься от главной цели – добыть Танцующий Ветер. Такой гордый человек, как он, не прощает собственных слабостей. Он не любит зависеть от чего бы то ни было, даже от своих потребностей. Но лично я вижу в этом хорошее предзнаменование.

– Почему?

Он задержал на ней взгляд, как бы прикидывая, стоит ли отвечать.

– Потому что чувство ответственности Лиона сродни рабству. Он пленник собственных убеждений. Его забота распространяется не только на Танцующий Ветер, но и на все, что является частью его мира, с которым он связан тесными узами. Для меня это не удивительно. Отец внушал ему эту мысль еще тогда, когда он был ребенком. И, кстати, статуэтка – символ этих крепких уз.

– Узы? Но он правитель. Ответственность не есть узы.

– Для некоторых – это то же самое. – Лоренцо усмехнулся. – Мой совет – постарайся вызвать в нем как можно более сильное желание. Это очень важно для вас обоих.

– Я не имею представления, как пробуждать в нем желание. – Щеки Санчии полыхнули жаром. – И я не знаю, стоит ли заставлять его забывать об ответственности. Ведь на самом деле, это…

Лоренцо со стоном взгромоздился на лошадь:

– Санта Мария! Еще один строитель храмов чести и славы. Я думал, в тебе больше чувства. – Он покачал головой:

– Впрочем, возможно, именно это и привлекает его к тебе. Подобное тянется к подобному.

Санчия недоверчиво посмотрела на него:

– У нас с ним нет ничего общего.

– Есть. Но ты, Санчия, в чем-то похожа и на меня. И очень интересно, какая же сторона твоего характера возьмет верх. – Он оглядел ее оценивающим взглядом. – Власть обладает огромной силой. Я могу подсказать, как наилучшим образом использовать его страсть, чтобы занять главное место в его сердце. Я думаю, для Лиона это будет лучше, чем вечно потакать своему безмерному честолюбию.

– Я не имею над ним никакой власти.

– Продолжай сохранять эту веру, и ты еще больше укрепишь свое влияние на него.

– Ты заботишься о нем. – Мысль о том, что такой человек, как Лоренцо, проявляет о ком-то заботу, удивила ее. – Почему?

– Кто знает! – Его улыбка оставалась насмешливой. – Быть может, потому, что если бы обстоятельства сложились иначе, я был бы таким же, как и он. А может быть, потому, что он напоминает мне сына, которого я мог бы родить. – Он задумался. – Что заставляет людей испытывать те или иные чувства? Жизнь полна странных, неожиданных проявлений, полных тайн и загадок. Что и делает ее терпимой. – И копыта его лошади, которую он пустил вперед, быстрее застучали по дороге.

Уже ближе к вечеру они приехали в маленький деревянный дом, стоявший на берегу голубого озера.

– Все, дальше мы не поедем, – сказал Лион, взяв под уздцы Таброна. – Деревня отсюда недалеко, и Солинари находится как раз за ней. Я не хочу, чтобы весть о нашем прибытии достигла дворца. Поэтому подождем, когда Марко приедет к нам. Владелец дома, с которым я уже переговорил, приготовит все необходимое на ночь.

– А кто это – Марко? – спросила Санчия.

– Мой брат. – Лион спрыгнул с коня, пересек двор и вошел в дом.

«Еще один сюрприз. Я и в самом деле совершенно ничего не знала о Лионелло Андреасе, – подумала Санчия. – Интересно, его брат такой же неистовый, как Лион и его мать, которая родила их обоих? Вполне вероятно». И ей вдруг показалась такой милой и родной ее Флоренция, в которой она, по крайней мере, знала, какие опасности ее поджидают.

– Марко не похож на Лиона, – ответил Лоренцо так, словно прочел ее мысли. Он спешился и помог ей проделать то же самое. – Ты будешь очарована им. Как и большинство женщин.

– Ей нет необходимости очаровываться им, – Лион как раз вышел из дома и остановился около них. – Я не собираюсь делить ее с ним.

– Как жестоко с твоей стороны, – сказал Лоренцо. – Почему ты так жадничаешь в случае с Санчией, когда…

– Дом выглядит довольно чистым, – перебил его Лион. – Я заплатил владельцу за ночь, и он, и его жена уйдут ночевать в другое место в нескольких милях отсюда. Хозяин дома сходит в деревню и привезет послание Марко, пока женщины приготовят нам воду для купания.

– Великолепно, – согласился Лоренцо. – И поскольку тебе так нравятся эти четырехногие твари, я думаю, ты не будешь ничего иметь против, если я оставлю заодно и свою лошадь на твое попечение, а сам немного отдохну. – И, не дожидаясь ответа, Лоренцо направился к домику.

Лион криво усмехнулся, провожая его взглядом:

– Не будем его разочаровывать. – Он взял поводья и направился к небольшой конюшне. – В домике всего одна комната, и мы не сможем побыть одни, пока не покинем Солинари. – Он обернулся:

– Ты чего стоишь? Идем со мной в конюшню.

Она наконец поняла и поспешила за ним.

– Ты снова хочешь меня?

– Если мы найдем охапку сена или какую-нибудь попону, не испачкаемся навозом.

Он открыл дверь маленькой конюшни, ввел коней внутрь и привязал их к коновязи.

– В конце концов, мы можем воспользоваться и яслями. – Он вдруг резко повернулся к ней. – Все это не имеет никакого значения. Ничего не имеет значения, кроме одного. – Он вытянул руки, провел по ее плечам, и она всем телом ощутила дрожь этих горячих рук. Его взгляд снова пробежал по конюшне в яростном нетерпении, пока он не заметил небольшую охапку сена за яслями. – Я болен тобой. Ты нужна мне сейчас, немедленно. – Он донес ее до охапки сена и поставил на колени. – Помоги мне! – Его голос стал низким, полным силы, желания и даже гнева:

– Останови это безумие!

Он поднял ей платье и взял ее даже с большим неистовством, чем раньше, и достиг пика быстрее, увлекая ее за собой в водоворот болезненного наслаждения.

Они лежали рядом, с трудом приходя в себя после обрушившегося на них яростного шквала.

– Ненавижу! – Лион закрыл рукой глаза и говорил сквозь стиснутые зубы. – Ненавижу эту проклятую слабость. Это невозможно вынести!

– Ненавидишь? – удивленно прошептала Санчия. – Но зачем тогда ты занимаешься этим?

Он ничего не ответил, и она продолжала неуверенно:

– А что, со мной у тебя это происходит по-другому, чем с Джулией Марцо?

Он отнял руку от лица, и его потемневшие глаза сверкнули негодованием и обидой:

– Конечно, она делает все значительно лучше. Думаешь, я бы тут хлопотал с тобой, будь она рядом? – Его улыбка стала жесткой.

Санчия почувствовала странный укол в груди, который заставил ее на время забыть обо всем:

– Мне очень жаль, что я не могу угодить тебе. Но может быть, если ты объяснишь, что я делаю неверно…

– Что ты делаешь неверно? – Его голос неожиданно стал грубым, он вскочил на ноги и принялся расседлывать Таброна. – Неверно то, что твои объятия так нежны, что твои соски такие розовые, твоя кожа такая мягкая… – Он сорвал седло с жеребца и бросил его на пол. – Ты все время стоишь у меня перед глазами. Я хочу тебя, хочу и не могу насытиться. – Он стоял позади нее, отвернувшись. – Сними одежду.

Она замерла в недоумении.

– Встань и сними одежду!

Она вскочила и торопливо стянула платье, рубашку и нижнюю юбку.

– Подойди.

Он повернулся и, не отрываясь, смотрел на нее, взглядом лаская каждый нежный изгиб ее тела, проникая, казалось, в самые сокровенные места.

– Моя, – сказал он хрипло. Его ноздри вздрогнули. – Каждый кусочек твоего тела – мой. И настолько долго, насколько я пожелаю держать тебя. Ты поняла?

Она быстро кивнула.

Его руки коснулись ее груди:

– Мое. Никто не касался тебя. И ты не должна никому позволять касаться этого. – Пальцы прошли сквозь мягкие завитки, скрывающие манящую глубину ее лона. – Никогда. Ты не смеешь даже улыбнуться другому мужчине до тех пор, пока я не прикажу этого. – Его голос был полон такой яростной страсти, что она не смела пошевельнуться и только беспомощно смотрела на него. – Повторяй же: я принадлежу тебе.

– Я… принадлежу тебе.

– Ни один мужчина никогда не прикоснется ко мне, кроме тебя.

– Ни один мужчина никогда не прикоснется ко мне, кроме тебя.

Его взгляд выразил что-то похожее на удовлетворение. Затем он отнял руки и отвернулся:

– Теперь одевайся и иди в дом.

Отойдя от него, она начала одеваться и робко предложила:

– Я бы могла помочь тебе управиться с лошадьми.

– Иди в дом!

Она прошла по земляному полу к двери и обернулась, перед тем как выйти. Лион стоял неподвижно, безжизненно опустив руки.

– Я на самом деле больше не боюсь тебя. Это было только вначале, но теперь я знаю, что ты не хочешь причинить мне вреда.

Он не ответил. Его мысли были уже где-то далеко.

– Мне необходимо заполучить Танцующий Ветер.

– Я знаю, что ты должен сделать это. – Удивленная неожиданной переменой темы разговора, она добавила:

– Я добуду тебе ключ. Я обещала, и я сдержу слово. Когда мне надо отправиться во дворец?

– Сегодня, если Марко привезет те сведения, которые нам нужны.

Она была ошеломлена:

– Так скоро?

– Да. – Он принялся расседлывать ее кобылу. – Иди и попроси Лоренцо, чтобы тебе приготовили воду для купания, и смени платье до того, как вернется Марко.

«Не для того, чтобы доставить удовольствие Лиону, а для того, чтобы идти во дворец», – подумала она обреченно.

– Поспеши!

Санчия повернулась и быстро пошла от конюшни к дому.

Марко Андреас въехал во двор домика в тот самый момент, когда последние лучи закатного солнца упали на зеркальную гладь озера. Он остановился и некоторое время не мог оторвать взгляда от завораживающей красоты. Невольная улыбка озарила его прекрасные черты.

– Ну, что ты скажешь об этом Аполлоне? – спросил у Санчии Лоренцо, пока они смотрели, как Лион идет через двор навстречу брату.

Санчия посмотрела на молодого человека, радостно засмеявшегося при виде Лиона, и тоже улыбнулась.

– Он один из блестящих молодых людей.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь сам – таких людей можно увидеть беззаботно гуляющими по улицам, они всегда кажутся счастливыми и полными жизни, носят красивую одежду, играют на мандолине, поют серенады для своих возлюбленных. Они обычно рисуют, или лепят, или пишут поэмы…

Лоренцо вскинул брови:

– Ну, а какое любимое занятие Марко, как ты считаешь?

Она внимательно оглядела Марко Андреаса, который что-то серьезно обсуждал с Лионом. Марко очень мало напоминал своего брата. Он был на несколько лет младше его и отличался классической красотой, вызывавшей в памяти скульптуры Микеланджело. Светло-каштановые вьющиеся волосы спускались на плечи, карие глаза мягко светились радостью и теплотой в отличие от сверкающих холодных глаз брата, черных, как эбеновое дерево. Подумав немного, Санчия ответила:

– Он живописец.

– Как ты пришла к такому заключению?

– Он мечтательно смотрел на заход солнца и улыбался. Скульптор больше обращает внимания на форму, на объем предметов и скорее всего не обратил бы внимания на то, как отражаются лучи солнца в озере. Поэт бы нахмурился, подыскивая слова, чтобы передать увиденное. А у синьора Марко красота окружающего запечатлелась в глазах, и требуется всего лишь перенести это на холст.

Лоренцо засмеялся. Лион и Марко повернулись и посмотрели на него вопросительно.

Лоренцо кивнул Марко, его губы изогнулись в приветливой улыбке:

– Добрый вечер, Марко.

Марко улыбнулся в ответ:

– Ты кажешься таким счастливым, что встретил меня. Чем это я так обрадовал тебя?

– Как я могу не ликовать при виде такого блестящего молодого человека? – Лоренцо повернулся к Санчии. – Он и в самом деле художник, и хотя не играет на мандолине, у него приятный тенор. Скажи мне, Марко, тебе когда-нибудь случалось исполнять серенады?

Марко поморщился:

– Тебе не удастся подколоть меня, Лоренцо. Ты считаешь, что я уже ни для чего другого не гожусь, как только служить объектом для твоих шуток!

– Не клевещи на меня. Я только устроил Санчии небольшое испытание на проверку твоего характера. Она нашла, что ты очень привлекателен.

– В самом деле? – настороженно спросил Лион, и его взгляд остановился на ее лице.

– В этом не было ничего особенного, – быстро проговорила она. – Просто мессер Лоренцо спросил меня… Это была шутливая загадка, игра.

– Загадка, которую ты должна была разрешить? – в голосе Лиона послышалась язвительность. – И каким же образом, хотел бы я знать?

Марко бросил быстрый взгляд на своего брата, шагнул вперед и учтиво поклонился:

– Я счастлив, что вы нашли меня интересным, мадонна Санчия. Хотя, зная Лоренцо, я уверен, что его слова нельзя принимать всерьез. Ему доставляет удовольствие ставить людей в неловкое положение. Не так ли, Лион?

– Иногда.

– По большей части, – возразил Марко и быстро продолжал:

– Лион рассказал мне, что вы согласились принять участие в возвращении Танцующего Ветра. Вы очень добры, что не отказываетесь помочь нам. Но когда вы увидите, что эта статуэтка – само совершенство, вы поймете, почему такой недостойный человек, как Дамари, просто не имеет права обладать ею.

– Доброта тут ни при чем. У нее просто нет другого выхода. Санчия сделает то, что пообещала сделать. – Лион взял под уздцы коня Марко и двинулся к конюшне. – Иди в дом. Я присоединюсь к вам, как только расседлаю коня и напою его.

– Я сам сделаю это, – запротестовал Марко.

Лион ничего не ответил ему, ведя жеребца на поводу.

Марко вытянул губы и слегка присвистнул:

– Лион пришел не в лучшее расположение духа. Думаю, что это связано с сегодняшним делом. И ему было бы спокойнее, если бы он сам отправился за ключом, чем ждать, когда его принесете вы, мадонна Санчия.

– Просто Санчия, – поправила она. – Конечно, очень приятно, когда к тебе обращаются, словно ты настоящая знатная дама, но это как-то смущает и сковывает меня. Зовите лучше просто Санчия.

Марко мягко улыбнулся:

– Это доставит мне еще большее удовольствие. Прекрасное имя для такой же прекрасной дамы. Ты тоже можешь называть меня просто Марко. – И он жестом попросил ее пройти вперед в дом. – Мы должны сделать все необходимое, чтобы сегодня ночью с тобой ничего не случилось.

Он произнес эти слова с такой теплотой, словно внезапно лучи солнца коснулись Санчии. Она вернула ему улыбку, чувствуя прилив уверенности.

– Лион сказал, что мне ничто не угрожает.

Марко вскинул брови:

– Надеюсь, что это так. Но это не очень легко.

– У тебя есть какие-то новые сведения? – спросил Лоренцо, идущий следом за ними.

Марко кивнул и вытащил из-под плаща свернутый пергамент, который был у него за поясом:

– Мне удалось подкупить старого Витторио, и он нарисовал нам план лабиринта. Он работал садовником во дворце еще до того, как Дамари купил его. Витторио страшно не понравился его новый хозяин. К тому же ему весьма пригодятся полученные им дукаты, чтобы выкупить дом сына в Генуе, и он поступил очень мудро, покинув Солинари сегодняшним утром, пока Дамари все еще остается в Пизе.

– Дамари еще нет? – спросил Лион от дверей. Марко развернул пергамент и разложил его на деревянном столе, который стоял в центре комнаты.

– Он уже два дня как уехал в Пизу и должен там пробыть до начала следующей недели. – Его взгляд скользнул от пергамента к лицу Лиона. – По словам Витторио, капитан охранников проговорился, что хозяин Солинари уехал для встречи с герцогом Валентино.

– Борджиа? – уточнил Лион. – Тогда у нас совсем мало времени.

Марко усмехнулся:

– Может быть, даже меньше, чем мы думали. Борджиа не любит праздных рассуждений, он предпочитает действовать. Его руки по локоть в крови после восстания в Романье, а несколько месяцев назад, когда в Чезене возникли беспорядки, он, не задумываясь, казнил своего друга де Ларкаса и украсил его головой пику перед дворцом.

– И все же Борджиа никогда не упустит того, что само плывет ему в руки. – Лион склонился над чертежом. – А что здесь?

– План подземного лабиринта во дворце.

– Становится темно и не очень хорошо видно. Кто-нибудь, зажгите свечи.

Санчия поспешила выполнить приказание и поставила толстую сальную свечу на стол.

Неверный пляшущий свет осветил лист пергамента с грубовато нанесенной серией штрихов.

– Но это совершенно не похоже на карту, – сказала она удивленно.

Марко печально вздохнул:

– Витторио не очень хороший чертежник. Надеюсь, хотя бы достаточно точный. – Его тонкий указательный палец остановился у самой длинной черты в верхней части чертежа. – Это дворец. – Затем он проследовал по ряду отметок, образующих квадрат в центре рисунка. – А это и есть сам лабиринт, расположенный в саду дворца. – Он показал на квадратик в самом центре лабиринта. – Здесь сокровищница, где Дамари держит награбленные богатства. У лабиринта всего два выхода. Каждый охраняют два человека.

– Очень умно. – Лоренцо подошел ближе к столу. – И даже если кто-то одолеет охранников с одной стороны, то без карты вор потеряет дорогу и не доберется до сокровищницы или заблудится на обратном пути с добычей в руках.

– Очевидно, Дамари меняет охранников через определенные промежутки времени, – предположил Лион.

– Через каждые тридцать минут, – подтвердил Марко. – Обычно Дамари держит в комнате для охранников по крайней мере человек пятьдесят. На этот раз пятнадцать из них он взял с собой в Пизу.

– Тридцать пять против трех, – заметил Лион сухо. – Будем надеяться, что сможем достаточно быстро миновать лабиринт и успеем вернуться к назначенному сроку.

– Так это то место, куда я должна пройти? – Санчия указала на квадратик в центре лабиринта. – Сокровищница? Марко покачал головой:

– Нет, тебе следует всего лишь подойти к южному входу лабиринта. У Родриго Эстебана, капитана охранников, есть ключ от сокровищницы, который он носит на кольце за поясом. – Он сунул руку под плащ и, вытащив большой железный ключ, вручил его Санчии. – Он выглядит точно так же, как тот, настоящий. Тебе надо взять ключ от сокровищницы и заменить его этим ключом, но так осторожно, чтобы Эстебан ничего не заметил.

– Есть ли другие ключи на кольце? – спросила Санчия.

– Еще два. Один от темницы и один от ворот железной изгороди, которая окружает дворец. Вокруг дворца растет кустарник и есть небольшая роща, в которой можно спрятаться, и можешь не беспокоиться насчет ворот. Витторио дал мне ключи и от ворот тоже. Мы можем отпереть их и пройти, чтобы дать взятку солдатам, которые стоят там.

Санчия невидящим взглядом смотрела на железный ключ в руках.

– Что-то не так? – насторожился Лион.

– Другие ключи. Мне ведь надо не просто снять один ключ и заменить его. Два оставшихся могут зазвенеть, и я не знаю, смогу ли…

– Сможешь, – сказал Лион. – Ты должна это сделать.

– Лион, ради бога, если она говорит, что не сможет… – Марко нахмурился:

– Я почему-то не подумал о том, что они могут зазвенеть.

– Дукаты тоже звенят в кошельке, однако она освободила меня от него без единого звука, – выражение лица Лиона было непреклонным. – Она просто будет осторожнее. Ты сделаешь это, Санчия!

Она сглотнула комок и быстро кивнула:

– Да, сделаю.

Улыбка осветила лицо Лиона:

– Через несколько часов все будет кончено, и ты вручишь мне ключ. Мы обставим все таким образом, чтобы обезопасить тебя как можно лучше. Мы подкупили трех шлюх из деревни, которые отвлекут охранников от входа в лабиринт и постараются заставить их забыть обо всем на свете.

– А этих стражников не удивит, что девицы решили сами прийти во дворец?

– Может быть, и удивит, но вряд ли удержит от того, чтобы воспользоваться их услугами, – сухо ответил Лоренцо. – Очень мало кто из мужчин способен пошевелить мозгами, когда хорошенькая шлюха раздвигает перед ним ноги.

Лион кивнул:

– Ты пройдешь вместе с женщинами, сделав вид, что ты одна из них, и постараешься незаметно снять ключи.

– Очень хорошо, – сказала она слабым голосом. Он нахмурился.

– Все будет в порядке, уверяю тебя.

Она попыталась улыбнуться:

– Ты попробуешь сегодня же ночью выкрасть статуэтку, когда получишь ключ?

– Нет, на следующую ночь.

– Все ясно. – Ее пальцы так крепко сжали железный ключ, что зубцы головки врезались в ладони. – Не мощи бы мы пойти во дворец прямо сейчас? Мне не хочется раздумывать. Мне хочется поскорее сделать это.

Самые разные чувства промелькнули на лице Лиона, когда он смотрел на нее:

– Да. – И он тотчас отвернулся:

– Мы можем трогаться немедленно. Марко отправится в деревню и приведет женщин. Мы встретимся у ворот во дворец через час. – Он повернулся к Лоренцо. – Марко сказал мне, что неподалеку от дворца есть роща, хорошо, если бы ты пошел туда и ждал нас с лошадьми.

– Великолепно. Я предпочитаю роль пассивного наблюдателя. Хотя существуют и более завлекательные компании, где бы можно было провести сегодняшний вечер.

Лион протянул руку к Санчии, и снова необыкновенная улыбка осветила и смягчила его жесткие черты:

– Пойдем, любимая.

«Любимая». Это слово эхом отдалось в ее сердце, теплая волна благодарности поднялась в душе. Еще никто до сих пор не обращался к ней с такой любовью и нежностью, и необыкновенное воодушевление вспыхнуло в ней. Она шагнула вперед и вложила свою руку в его ладонь.

– Идем.

Мягко и бережно Лион сжал ее маленькую тонкую руку. И в эту минуту отступил страх, ее уже ничто не могло испугать. Он сказал «любимая», поклялся ей, что с ней ничего не случится, и держал ее руку в своей так, словно между ними возникли какие-то новые отношения.

И она последовала за ним.