"Укрощение строптивого" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

1

Но почему именно Луи Бено?! – воскликнул Гуннер.

– Потому что только он может справиться с этим, – отрезала Мариана. – И ни с кем другим я иметь дела не желаю.

– Господи, ну до чего ты упрямая! – нахмурился Гуннер. – Это же просто глупо, Мариана! Неужели ты считаешь, что мы сами не справимся с выпуском продукции? У нас опытные люди, у нас вполне достаточно средств…

– Об этом не может быть и речи! – Мариана поднялась и прошла по кабинету к окну. – Как же ты не понимаешь, Гуннер?! Я вовсе не хочу, чтобы корпорация «Маггинс» начала свою деятельность в Компаунде: тогда в ней просто не будет смысла. А, кроме того, о нас уже начали расползаться такие слухи, что…

– Ну, с любыми слухами можно очень быстро покончить, нам к этому не привыкать, – заметил Гуннер. – Нет, Мариана, все твои возражения не стоят и выеденного яйца. Если мы организуем производство на своей территории и с нашими людьми, то будем в курсе всего. А что из себя представляет Луи Бено – мы понятия не имеем.

Она поглядела на него через плечо и слегка поморщилась:

– Не тебе об этом говорить. Ты, наверное, не одну пару башмаков истоптал, собирая о нем нужные сведения!

– Не больше трех пар, – усмехнулся Гуннер. – Но ты же сама сказала, что хочешь знать о нем все, до последней мелочи. И, тем не менее, у него такое богатое прошлое, что составить однозначное мнение трудно. Представляю, каким захватывающим чтением оказалось его досье. Лучше любого детектива…

– Да, это было довольно любопытно, – взгляд Марианы задержался на изысканном мостике, круто изогнувшемся над ручьем в садике, который был разбит на китайский манер. – Хотя, собственно, я уже знала, чего ждать от него после тех статей, что появились в журналах «Уолл-стрит» и «Бизнес Уик». Луи Бено – блестящий организатор и очень удачливый бизнесмен, который сумел сколотить свой первый миллион уже к двадцати пяти годам. При этом считается честным и порядочным, никогда не пропускает удачные ходы и находит неожиданные решения. Вот почему я остановила на нем свой выбор.

– Ты забыла упомянуть, что он беспощаден с теми, кто смеет выступить против него, и расправляется со своими противниками без всякой жалости. Укротить его будет непросто. Это человек, который не любит делить с кем-нибудь власть.

– Ну, в этом отношении вы стоите друг друга, – мягко улыбнулась Мариана, глядя на Гуннера. – Разве не так?

– Может быть. Но между нами есть существенная разница: я защищаю твои интересы…

– Я уверена, он тоже встанет на мою сторону, когда поймет, что я предлагаю ему сделку века. Он оценит ее размах и значение!

– И все же мне не нравится эта идея. Слишком рискованный ход. – Гуннер повернулся к мужчине, который до сих пор сидел в легком кресле в углу комнаты и молчал. – Она твоя сестра, черт побери! Скажи ей, наконец, Эндрю, что ты обо всем этом думаешь.

– Вы же не даете мне возможности и словечка вставить, – мягкая улыбка осветила красивое лицо Эндрю. – Я все-таки не понимаю, Мариана, почему ты остановила свой выбор именно на нем?

Разговаривать с братом для Марианы оказалось немного труднее, чем с Гуннером. Эндрю был гораздо проницательнее, а, кроме того, между ними существовали глубокая внутренняя привязанность и близость. Они очень хорошо знали друг друга, и ей почти никогда не удавалось что-нибудь от него скрыть.

– Я ведь уже объяснила, почему! Выбор пал на человека, который способен сделать то, что мне надо, наилучшим образом.

– И ничего больше?

Эндрю испытующе взглянул на нее, и в его глазах Мариана уловила ненавязчивое, но настойчивое желание понять, как все обстоит на самом деле.

– А какие еще могут быть причины?! – взорвалась она. – Я ведь даже никогда не встречалась с ним. Ты прекрасно знаешь, что я еще ни разу не выезжала за пределы Седикана.

– Тем более странно, что ты не хочешь, чтобы в поездке тебя сопровождал кто-то из наших людей. Мариана попыталась выдавить из себя улыбку:

– А ты не допускаешь, что я просто-напросто хочу попробовать собственные силы?

– После того, как ты всю свою жизнь провела в тепличной атмосфере? Сидела в своей лаборатории, засунув, как страус, голову в песок… – Эндрю покачал головой. – Странно, что ты вдруг, ни с того, ни с сего, решила в один миг завоевать весь мир. Почему ты не хочешь, чтобы я поехал с тобой? Чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь! – тут же вскинулась Мариана. – Просто не хочу, и все…

– Вот видишь? Ты даже не можешь объяснить причину. – Эндрю поднялся и двинулся к ней. – Что-то здесь не так, дорогая. Мне кажется…

– Нет! – выпрямившись, как пружина, воскликнула Мариана, не дав брату договорить фразу до конца. – Оставь это, Эндрю. Я так решила.

Эндрю знал, что, когда его сестра пребывает в таком состоянии, спорить с ней бесполезно.

– Не горячись, – он погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. – Никто не собирается отменять твои решения, мой маленький кактус.

Мариана почувствовала облегчение и, повернув голову, прижала губы к его ладони:

– Будет лучше, если ты перестанешь волноваться из-за меня, – попросила она более спокойным тоном.

– Ты же понимаешь, что это невозможно: как-никак ты у меня одна-единственная сестра. Впрочем, помешать тебе я вряд ли смогу. Мне остается только повторить в который раз: не думаю, что тебе по силам укротить Луи. Может быть, лучше сразу отказаться от этой идеи, чем потом жалеть до конца дней?

– Не вижу, о чем я могла бы пожалеть, – холодно заметила Мариана, отходя от брата. – Сколько можно сидеть, как птенчику в гнездышке?!

– Как кактусу в гнездышке, ты хотела сказать? – поправил ее Эндрю негромко. – Испуганный растерянный кактус, который даже не представляет, что такое смертельная схватка в деловом мире… Но ты ведь никогда не признаешься, если тебе страшно! – Он подошел к ней и поцеловал в лоб. – Ну, что ж, раз тебе надоело прятаться – поезжай; ты знаешь, что я всегда и во всем готов помогать тебе. – Эндрю обернулся к своему другу. – Идем, Гуннер. Если Мариана надумала выезжать завтра утром, ей нужно время, чтобы собрать вещи.

– И это все?! – Гуннер поднялся следом за ним. – Помог, называется! Спасибо!

– Она моя сестра, – голубые глаза Эндрю выразительно смотрели на друга. – И мое дело – облегчать ей жизнь, а не усложнять. Зато обеспечить ее безопасность – твоя задача. Вот и предлагай, как сделать поездку удобной и спокойной.

– Все равно ни одно мое предложение не будет принято, – едко заметил Гуннер. – Самое удобное и спокойное – остаться в Седикане. Может, ты все-таки передумаешь, Мариана?

Она отрицательно покачала головой.

– Ты задаешь мне нелегкую работенку! – Гуннер некоторое время внимательно смотрел на нее, а потом неожиданно усмехнулся. – А впрочем – чем труднее, тем лучше. Придется поломать голову как следует, но я люблю головоломки: они очень освежают мозги. Кстати, Куэнби недавно заметила, что я изрядно застоялся в конюшне.

– Она просто дразнила тебя, – засмеялась Мариана. – За годы вашей совместной жизни Куэнби, наверное, поняла, что, если у тебя нет никаких проблем, ты сам начнешь искать приключения на свою голову.

– Ерунда! Никто не представляет, насколько я обожаю мирную и спокойную жизнь. Кстати, не забудь позвонить Куэнби перед отъездом и попрощаться с ней.

– Я собиралась по дороге в аэропорт Марасеф заехать к вам. И не думай, Гуннер, что я доставлю тебе много беспокойства. Я все просчитала. Самолет прилетит в Париж в десять утра, и мне понадобится всего лишь час, чтобы добраться до шато Луи Бено. Самая большая трудность для меня – пройти мимо охранников у ворот Дарсебо. Ты сможешь устроить это?

Гуннер коротко кивнул:

– У меня там есть свой человек. Он сделает так, что с одиннадцати до двенадцати тебе никто не помешает. Поле будет чистым. Судя по полученным нами сведениям, Бено, как правило, проводит большую часть времени до обеда в саду. Так что, если ты пройдешь прямо к нему, тебе не придется иметь дело с обслугой. – Он нахмурился. – Но Бено набрал отлично подготовленную команду охранников. Представляю, как он возмутится, увидев тебя. Я знаю, что у него есть офис в Париже. Почему ты не хочешь договориться с ним о встрече там?

– Да потому, что он не захочет встречаться со мной! Когда Бено возвращается во Францию из Нью-Йорка, это значит, что он страшно устал и мечтает только об одном: отдохнуть, как следует. Дарсебо – его святилище.

– Что не мешает тебе вторгнуться в него без приглашения?

Мариана пожала плечами и ответила с обезоруживающим простодушием:

– Мне кажется, что в шато мне будет легче договориться с ним обо всем. Меня всегда угнетает слишком деловая и официальная обстановка. Я не смогу повести переговоры так, как мне хочется.

– Поразительное признание для деловой женщины! Тебе не кажется, что уже это – достаточно веское основание, чтобы оставить твою бредовую идею и поручить переговоры нам? – Взглянув на Мариану, Гун-нер махнул рукой, понимая, насколько бесполезно уговаривать ее. – Все, все! Ты сама придумала этот план и не давала мне покоя, требуя выполнить почти невозможные вещи. Надеюсь, ты готова расплачиваться за последствия.

Эндрю двинулся следом за Гуннером к двери, но на секунду замедлил шаг. Окинув сестру внимательным взглядом, он спросил – скорее себя, чем ее:

– Почему же все-таки Луи Бено?..

Мариана не сомневалась, что он слышал ее объяснения. Она открыла было рот, чтобы добавить что-нибудь еще, более убедительное, но оборвала саму себя. Менее всего ей хотелось лгать – особенно тем, кого она любила больше всего на свете…

– Ты не хочешь говорить, – утвердительно кивнул Эндрю. – Тогда единственное, о чем я могу просить тебя: постарайся быть осторожной. Ты плохо знаешь людей, Мариана, потому что больше привыкла иметь дело с чертежами и формулами. Но Бено – это не тот человек, которого ты можешь запрограммировать на ту волну, которая тебе нравится. И еще одно: передав дело в его руки, хорошо бы, по крайней мере, сохранить свободу действий. Оговори с ним этот пункт отдельно и не уступай ни на йоту!

– Что же делать? – спросил Гуннер у Эндрю, спустившись вместе с ним к машине. – Мне все это страшно не нравится. Просто черт знает что!

– Не волнуйся ты так. Ей действительно пора выходить в большой мир.

– Черт побери, да она – сущий ребенок! Ей не удастся справиться с таким опытным человеком, как Бено. Это же лев!

– С чего ты взял, что она ребенок? Мариана – взрослая девушка. А голова у нее работает так, что и Эйнштейн мог бы позавидовать.

– Ты сам знаешь, что я имею в виду.

Эндрю прекрасно понимал, о чем говорит его друг. В Мариане соединялись самые противоречивые черты характера: прямота и скрытость, холодный аналитический ум и потребность в любви, отвага и уязвимость.

– Боюсь, нам остается только одно: организовать все как можно более тщательно.

Гуннер, нахмурившись, изучающе посмотрел на друга.

– Такое впечатление, что ты сразу смирился с ее решением, почему?

– Я подумал, что это может быть полезно для нее. Хотя последнее время она меня очень беспокоит.

– Ну, вот видишь! – вскинулся Гуннер.

– Не пугайся, я имею в виду совсем не эту затею с Бено и корпорацией «Маггинс». Но ее явно что-то мучает, хотя это, судя по всему, не имеет никакого отношения к делам.

– В таком случае тем более лучше постараться удержать ее здесь. В Компаунде она, по крайней мере, будет находиться в полной безопасности.

– Это палка о двух концах, – заметил Эндрю. – Я чувствую, что она здесь задыхается и может натворить каких-нибудь глупостей. Быть может, оказаться сейчас в Париже намного безопаснее для нее.

– Что-то я не слышу уверенности в твоем голосе, – заметил Гуннер.

– Нет, конечно. Какая уж тут может быть уверенность! – отозвался Эндрю и невольно оглянулся назад, в сторону домика, который они только что покинули.

На самом деле он очень беспокоился о сестре. Кто знает, что произойдет после того, как они позволят Мариане уехать? Тем более что вся эта затея выглядела довольно странной и непонятной с самого начала. Эндрю не покидало ощущение, что она что-то скрывает, и это более всего мучило его. Но в то же время внутренний голос, которому он всегда доверял, подсказывал ему, что самое правильное – дать Мариане возможность довести до конца, что она задумала.

– Остается только надеяться, что ничего дурного с ней не случится, – пробормотал он. Дверь за Гуннером и Эндрю закрылась, и Мариана сразу почувствовала себя уже не такой уверенной, как прежде. Эндрю прав: ни один человек еще не мог похвастаться тем, что ему удалось укротить Луи Бено. А что, если ее идея действительно безумна? И откуда, в самом деле, в ней такое самомнение?

Мариана повернулась к окну, за которым был виден аккуратный садик. Все здесь так мирно, красиво и безопасно. Собственно, такой была и вся ее жизнь в Компаунде. И почему она вдруг перестала удовлетворять ее? Отчетливо осознав, что завтра утром покинет этот уютный, спокойный мир и окунется в полную неизвестность, Мариана почувствовала настоящий страх.

Наверное, надо, пока не поздно, отменить эту затею. Ведь она с детства привыкла к тому, что ее охраняют, стоит ли отказываться от этого сейчас? Может быть, лучше остаться здесь, продолжать работу в своей лаборатории? Заниматься тем, что она делала всю жизнь, и что у нее так хорошо получалось, а в организации предприятия положиться, как всегда, на Гуннера и его помощников? Ей стоит только окликнуть его и попросить, чтобы…

Нет! Мариана резко отвернулась от садика, который завораживал ее, и решительно прошла в холл:

– Маггинс!

– Иду, – миссис Маггинс неслышно появилась в холле. Ее голубые глаза сияли, рыжие кудряшки блестели на солнце, словно охваченные пламенем. – Как хорошо, что к нам снова заглянул Эндрю. Мне показалось, что он прекрасно выглядит. – Она вздохнула. – Боюсь, после своей женитьбы он не так скучает без нас… Что ж, зато теперь я могу полностью сосредоточить свое внимание на тебе.

– Ты уже закончила укладывать вещи?

– Конечно, дорогая! – в голосе миссис Маггинс девушка угадала легкий оттенок негодования. – А сейчас ступай, прими душ и приготовься ко сну, пока я займусь ужином.

– Я не голодна.

– Немного поесть необходимо. – Миссис Маггинс повернулась и направилась в сторону кухни. – Я сейчас отнесу поднос наверх и попрошу мистера Маггинса упаковать ящики с запасными деталями. Мы надолго уезжаем?

– Понятия не имею.

– Наверное, это не так важно. Хорошо, что ты решилась поехать: я всегда говорила, что ты слишком много работаешь. Надо иногда и отдохнуть.

– С чего ты взяла, что я еду отдыхать? – проворчала Мариана, поднимаясь по лестнице. – И перестань суетиться: ты прекрасно знаешь, что я в состоянии сама позаботиться о себе.

– Ты у нас умница, – невозмутимо ответила миссис Маггинс. – У тебя ровно пятнадцать минут.

В комнате у дверей стояли четыре кожаные сумки, а на постели лежал махровый халат. Мариана вздохнула. Она знала, насколько строго миссис Маггинс придерживается расписания и насколько бесполезно спорить с нею. Но жаловаться было не на кого: она сама сделала ее такой…

Мариана по привычке направилась к ванной комнате, но на полпути вдруг остановилась. Что она делает? Разве можно позволять миссис Маггинс распоряжаться ею до такой степени?! Черт возьми, ей не хочется сейчас принимать душ! Пёред отъездом надо еще сделать столько вещей…

Мариана решительно прошла к своему письменному столу, села на стул и выдвинула средний ящик. Надо оставить сотрудникам подробные инструкции, как следует организовать без нее работу лаборатории.

Неожиданно взгляд ее упал на фотографию Луи Бено. Она невольно снова начала вглядываться в это жесткое, решительное лицо, и привычное напряжение сковало тело. Незачем обманывать себя и придумывать оправдания, будто она хочет составить инструкцию. Просто ей захотелось еще раз посмотреть на фотографию, вот почему она подошла к столу.

Наверное, не следовало просить Гуннера приложить фотографию к досье Луи Бено. С того момента, как она оказалась в папке с бумагами, Мариану как магнитом тянуло к столу. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, с досадой подумала она. Судя по отчету, чары Луи действовали на женщин так, словно он обладал гипнотической силой. Прозрачные серые глаза смотрели прямо на нее; мужественное и в то же время красивое, как у Адониса, лицо дышало умом. Фотограф снял Луи так, что она могла отчетливо разглядеть только черты его лица, но Мариане не раз попадались его фотографии в разделах светской хроники, и она знала, что он высокий, стройный и двигается со спортивной легкостью. Настоящий мужчина! И все же за скептическим выражением его лица Мариана угадывала печаль и горечь…

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она провела пальцем по его красиво очерченным губам. И в который раз пережила нечто похожее на удар током. Кончики пальцев начали гореть. Боже, она уже не в состоянии держать под контролем свое собственное воображение! И с каждой минутой это становится все невыносимее… Куда она катится?!

– Это какое-то безумие, – прошептала Мариана. – Хватит! С этим пора покончить, Луи!

Мужчина на фотографии внимательно посмотрел ей в глаза, и Мариане показалось, что он едва заметно улыбнулся – теплой ласковой улыбкой. Чистое помешательство! Наваждение! Мариана отдернула руку от фотографии и задвинула ящик. Она правильно сделала, что запустила в действие механизм, который положит конец умопомрачению. И чем скорее – тем лучше.

Поднявшись, Мариана двинулась в ванную, прихватив по дороге приготовленный махровый халат. Мысль о завтрашней встрече с Луи Бено приводила ее в трепет, но отступать было невозможно. Ничего, при встрече с ним она непременно соберется! Ведь она продумала все до мелочей, а уж в собственной способности мыслить логически Мариана никогда не сомневалась. Она взвесила все его слабые и сильные стороны, учла все его пристрастия и антипатии. Нет, своего она добьется, во что бы то ни стало! Ей удастся не только войти в клетку со львом, но и заставить его прыгнуть в горящий обруч.

И тогда наваждение рассеется…

*

Луи открыл глаза, чувствуя, что его не покидает страшное ощущение потери.

– Что такое? – сонно пробормотала Барбара и теснее прижалась к нему.

– Ничего особенного. Обычный сон.

– Такой же, как и вчера?

– Да, что-то вроде того… – Если бы только вчера! Этот сон преследовал его каждую ночь вот уже почти месяц.

– Тебе снятся кошмары?

– Не совсем, – уклончиво отозвался Луи. Разве можно было описать Барбаре тот туман, который окутывал его во сне, и нежную фигуру женщины, чье присутствие угадывалось за этим туманом? Разве можно было объяснить, как напрягалась и начинала ныть его плоть? Но всякий раз попытки обрести ту, которая могла утолить это желание, кончались ничем.

– А я вот никогда не вижу снов, – лениво зевнула Барбара и потянулась.

– Мы все видим сны. Только ты не запоминаешь их. Вот и вся разница.

– Может быть, – она уже потеряла всякий интерес к предмету разговора. – Но раз уж ты проснулся…

Луи вздохнул: Барбаре, конечно, опять показалось, что он хочет именно ее. Он действительно всякий раз просыпался, испытывая возбуждение, но это не имело ничего общего с тем простым и грубым сексуальным влечением, которое он чувствовал к ней. В его ночных желаниях таилось нечто большее, правда, он сам не мог понять – что. Какое поле деятельности для последователей Фрейда!

«Ну ладно, хватит об этом!» – нетерпеливо оборвал сам себя Луи. Ведь он приехал в Дарсебо, потому что слишком много работал в последнее время, и ему просто необходимо было дать себе передышку. Пройдет усталость – исчезнут и мучающие его по ночам сны…

Барбара пробежала пальцами по его телу, с большим искусством демонстрируя страсть. Но Луи всегда угадывал за каждым ее движением внутренний холод и корысть. На миг его охватила горечь, но он тут же подавил ее. Ведь если бы Барбара не была такой, он бы вряд ли пригласил ее в Дарсебо…

Луи всегда был реалистом и давно уже смирился с неизбежным, много лет назад приняв это как должное.

Повернувшись к Барбаре, он заключил ее в объятия.

Быть может, сегодня чувство разочарования покинет его, и его перестанут донимать эти странные сны?

– Мне нужно поговорить с вами.

Луи насторожился, услышав это решительное, даже воинственное заявление и незнакомый голос. Однако, повернувшись и увидев обладательницу этого голоса, сразу расслабился. По дорожке сада прямо к нему шла темноволосая, тоненькая, маленького роста девчушка, которой на вид нельзя было дать больше семнадцати или восемнадцати лет. Она была одета в джинсы, теннисные туфли и свободного покроя белую хлопчатобумажную блузку. Наверное, одна из студенток, которых обычно нанимал на лето в помощь себе садовник Рауль.

– Это вы мне?

Девушка остановилась напротив него.

– Меня зовут Мариана Сандел, мистер Бено. Я хочу предложить вам одно дело. – И она указала на мраморную скамейку, что находилась возле него. – Вы позволите мне присесть?

– Дело? – разочарованно проговорил Луи, испытывая смешанное чувство удивления и досады. Отчего это все, словно сговорившись, обращаются к нему с деловыми предложениями? У него нет ни малейшего желания нарушить свой покой. Но, с другой стороны, не мог же он послать эту девушку ко всем чертям!

– Наверное, относительно питомника? На этот раз удивилась она.

– Питомника? А, вы имеете в виду цветы! – Девушка обвела взглядом ряды роз и небольшой домик в нескольких ярдах от них. – Да, сад у вас неплохой. Только слишком пышный. А эта ваша беседка почти такая же по размеру, как весь мой дом. Мне больше по вкусу сдержанные тона и уединенность.

– В самом деле? Вот уж никогда бы не подумал! – Слово «уединенность» мало подходило к облику этой девушки. Широко расставленные выразительные карие глаза смотрели независимо и смело; темно-каштановые волнистые волосы, свободно падающие на плечи, обрамляли ее живое лицо. Вообще вся ее стройная фигура излучала жизнь. – Судя по всему, вы одна из помощниц Рауля?

– Кто такой Рауль?

– Мой садовник.

Нахмурившись, девушка покачала головой:

– Наверное, мне не стоило так одеваться. Но в такой одежде удобнее чувствуешь себя в самолете, а из аэропорта я сразу отправилась сюда и даже не подумала, что надо переодеться. Боюсь, что у вас сложилось совершенно неверное представление обо мне. Я знаю, что выгляжу моложе своих лет, а уж в джинсах… Но я все равно считаю: чтобы вести разговор на равных, совсем не обязательно натягивать на себя строгие деловые костюмы и держать в руках «дипломаты». Каждый должен видеть, с кем он имеет дело! Любая попытка пустить пыль в глаза мне представляется бессмысленной.

– И с кем же я имею дело?

На губах Луи заиграла легкая улыбка. Что за забавная девица! И какая у нее чудесная кожа… Лучи полуденного солнца подчеркивали ее шелковистость, и Луи вдруг поймал себя на том, что ему хочется прикоснуться к щеке девушки ладонью и ощутить эту нежную теплоту. Но к еще большему своему изумлению, он почувствовал, как его плоть напряглась. Неужто он дошел до того, что такие юные создания способны вызвать в нем желание?!

– Может, вы все-таки соизволите объясниться? – спросил он резче, чем намеревался.

– Как все неловко получилось… Я хотела начать совсем по-другому! – Девушка вздернула подбородок. – Но ведь лучше вести разговор начистоту?

Сейчас он смотрел на изысканную линию ее шеи и видел, как быстро бьется жилка под нежной кожей. Сознание, что она волнуется, вызывало в нем какой-то непонятный подъем, прилив древнего инстинкта, ощущение своей власти и силы. Наверное, нечто похожее испытывают охотники, когда преследуют добычу… Однако нужно все-таки выяснить, кто она такая.

– Если вы не работаете у меня, то каким образом вам удалось пройти мимо ворот?

– Об этом позаботились мои друзья. Взгляд Луи оторвался от пульсирующей жилки на шее девушки, и он внимательно посмотрел ей в глаза.

– А вот в это мне трудно поверить. И более головастые мошенники не могли проникнуть сюда сквозь систему сигнализации и миновать моих охранников.

– Но мои друзья чрезвычайно… – она осеклась, увидев недовольное выражение его лица. – Поверьте, люди ни в чем не виноваты! Да и какое это имеет значение, раз я все равно уже здесь? И, как видите, не пытаюсь напасть на вас или вовлечь вас в какую-нибудь скандальную историю. Я всего лишь хочу сделать вас богаче.

Брови Луи удивленно поползли вверх.

– Я и без того богат.

– О, вы даже не представляете себе, насколько богаче можете стать!

– Вы считаете, что я такой жадный? Девушка покачала головой:

– Нет, но вы выросли в бедности, а я знаю, как трудно в таком случае понять, где пора остановиться. Луи, сузив глаза, изучающе смотрел на девушку.

– Похоже, вам многое известно обо мне…

– При выборе делового партнера необходимо узнать о нем как можно больше. Разве не так?

Снова в лице его проскользнула недоверчивость.

– Но я давно уже не завожу себе новых партнеров.

– А сейчас вы сделаете исключение! Я предлагаю нечто такое, чего вы просто не сможете отвергнуть.

Луи вдруг с удивлением подумал: какого черта он разговаривает с этой девчушкой, вместо того чтобы повернуться к ней спиной, пойти в дом и проверить, что там произошло с сигнализацией. Но, ощутив новый прилив желания, с досадой понял, почему не двигается с места. Ладно, в конце концов, можно и выслушать ее.

– Но пока что вы мне еще ничего… не предложили.

– Я как раз собиралась, но тут вы перевели разговор на эту вашу сигнализацию!

– Согласитесь, этому были весьма веские основания.

– Сейчас вы поймете, что любая сигнализация – пустяки в сравнении с моим предложением. То, о чем я хочу говорить с вами, должно перевернуть весь мир!

Тут уж Луи не выдержал и искренне расхохотался. Нет, эта девчушка определенно забавляла его.

– Но это так! – Мариана сжала кулаки. – Вы напрасно относитесь ко мне как к ребенку. Мне уже двадцать четыре года, и я… – Она глубоко вздохнула и выпалила:

– Черт побери, я с детства была настоящим гением!

Двадцать четыре?! Ну, слава Богу, она взрослая женщина, так что в его интересе к ней нет ничего предосудительного. Даже если бы ему пришло в голову переспать с ней, никто не смог бы обвинить его в совращении малолетних… Мысль об этом вызвала у Луи новый прилив желания, который ему с трудом удалось подавить. Да что за чертовщина с ним творится?! Настолько сильное и неподвластное разуму влечение ему давно не приходилось переживать. Он уже и забыл, что такое бывает!

– Как это приятно слышать, – пробормотал Луи, и Мариана поняла, что его слова относятся отнюдь не к ее предложению. Ну что ж, сейчас он все увидит собственными глазами.

– Вы не верите мне? Зря. – И, слегка повысив голос, девушка позвала:

– Маггинс!

– Иду, дорогая.

Луи обернулся в ту сторону, откуда доносился этот мелодичный голос, и, потрясенный, замер, увидев миссис Маггинс, которая двигалась к ним по тропинке.

– Господи! Да это же робот!