"Укрощение строптивого" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)5Нет! Мариане опять показалось, что она кричит, хотя на самом деле из ее горла не вырывалось ни звука. Зато каждая клеточка тела пылала, словно в огне. Что случилось? Откуда эта мучительная боль? Изо всех сил продираясь сквозь туман, окружавший ее, Мариана поняла, что чувствует не свою, а чью-то чужую боль. Боль Луи! Мариана с трудом открыла глаза; взгляд ее упал на кресло возле кровати. Никого. Но она знала, что Луи должен был сидеть рядом! Где же он?! Еще одна волна боли окатила ее, и сразу пришла разгадка: Гуннер! Он уже здесь! Мариана заставила себя спустить ноги на пол. – Нет! – пробормотала она. – Нет, Гуннер… Не делай этого!.. Но он не мог услышать ее просьбы, зато Мариана, казалось, обрела способность видеть сквозь стены. Она видела, что Луи лежит на полу в холле, не в силах сопротивляться, а Гуннер навалился на него сверху и с улыбкой удовлетворения смотрит на поверженного противника… Качаясь, как тростник на ветру, Мариана добрела до двери, вышла на площадку и посмотрела вниз, заранее зная, какое зрелище предстанет ее взору. – Гуннер! Вряд ли он услышит этот слабый шепот. Надо постараться спуститься вниз. Надо собраться с силами… Вцепившись обеими руками в лестничные перила, Мариана начала спускаться. Господи, если бы боль хотя бы на минуту отпустила ее! – Гуннер, пожалуйста! Но он не смотрел на нее, не слышал… Мариана видела, как он склонился над Луи и что-то делал с ним, но не могла разглядеть – что именно. Еще один шаг. Следующий. Теперь оставалось совсем немного, но она может не успеть… Луи! Бедный Луи! Если ее боль – всего лишь отзвук того, что он испытывает, тогда каково приходится ему? – Перестань, Гуннер! Остановись! – прошептала она чуть громче, перегнувшись через перила. Наконец-то он услышал и резко обернулся к ней. – Мариана, что происходит?! – Не смей! – Она опустилась на пол рядом с Луи, обняла его и прижала к себе, как младенца. – Нельзя больше причинять никому вреда, Гуннер. И без того столько боли в мире… – Господи, да я и не собирался, Мариана! – буркнул Гуннер. – Я старался быть осторожным… Никак не предполагал, что он окажется таким сильным! И вдруг боль исчезла. А вместе с ней начала таять и сила, заставившая Мариану подняться с постели. Кончики пальцев онемели, слабость сковала тело. Она разжала руки, и в ту же секунду Луи открыл глаза. – Мариана? Гуннер шагнул к ним, но Луи с необыкновенной легкостью откатился в сторону и привстал. Глаза его сверкали. – Не смей подходить к ней, ублюдок! Гуннер замер на месте. – Я не собираюсь причинять ей вреда! – он в растерянности провел ладонью по серебристому ежику волос. – Хотя, кажется, невольно причинил… Похоже, что я не совсем разобрался в происходящем. – Поэтому и напал на меня, как только я открыл дверь? – Я беспокоился из-за Марианы, – пожал плечами Гуннер. Луи удивленно посмотрел на него, а потом нахмурился. – Я не собираюсь тратить время на бессмысленные разговоры! Мне надо отнести ее в постель. Они разговаривают обо мне так, словно меня вообще нет здесь, как сквозь туман, подумала Мариана. Но, может быть, они и правы? У нее было такое ощущение, словно она находится где-то вне своего собственного тела и наблюдает за всем со стороны. Глаза ее слипались, но она не могла позволить себе заснуть, пока не убедится, что Луи ничего не грозит. Он поднял ее на руки и начал подниматься вверх по ступенькам. – Эй! Что с ее рукой? Почему она перевязана? – окликнул его Гуннер и устремился следом. – Ничего особенного. Небольшое происшествие, – ответил Луи, не останавливаясь. – Я дал ей сильное снотворное, которое могло свалить с ног и медведя. Не понимаю, каким образом ей удалось встать с постели! – В самом деле? И что же это за «небольшое происшествие»? – Не твое дело! – отрезал Луи. – И вообще, мне бы хотелось, чтобы ты поскорее убрался отсюда прочь. Я сам позабочусь о ней. В твоих услугах она не нуждается. – К чему так горячиться? – примирительно улыбнулся Гуннер. – Прошу прощения, но я не смогу уйти, не поговорив с Марианой. Эндрю будет ждать от меня подробного отчета. – Он посмотрел на девушку. – Но она в таком состоянии, что вряд ли из нее выжмешь хотя бы слово. – Гуннер, не смей трогать его, – начала было Мариана, но он приложил ладонь к ее губам. – Все в порядке. Не беспокойся. Теперь я и пальцем не прикоснусь к нему. – Ты обещаешь? – переспросила она шепотом, почти одними губами. Гуннер нахмурился: – Разве моего слова недостаточно? – Обещай мне! Гуннер пожал плечами, но покорно проговорил: – Клянусь тебе, Мариана, что с ним ничего не случится. Как хорошо! Теперь Луи в безопасности. И можно расслабиться. Мариана закрыла глаза, едва Луи уложил ее на постель и накрыл одеялом, и дальнейшее слышала уже сквозь сон. – Боюсь, что вы несколько… утомились после случившегося. Я могу побыть возле нее, – предложил Гуннер. – Черта с два! – возразил Луи. – Поскольку я убедился, что Мариана знает вас, можете найти себе комнату и дождаться, когда она проснется. Но не смейте приближаться к ней без моего ведома! – Неужели вы считаете, что я каким-то образом могу обидеть ее? Черт побери, да кто, как не я, сидел возле ее постели, когда она болела корью?! Кто, как не я, учил ее кататься на велосипеде… – Тогда пойдите и найдите себе комнату. Гуннер усмехнулся: – Кажется, вы оба только и думаете, как бы защитить от меня друг друга. Кстати, меня зовут Гуннер Нильсен, и я крестный отец Марианы. – Он нежно прикоснулся к ее щеке ладонью. – Спокойной ночи, малышка. Поговорим обо всем утром. Луи выглядел страшно утомленным. Мариана поняла это в тот самый момент, как только открыла глаза. Яркое солнце светило за окном – значит, уже полдень, а не утро… Темные круги залегли у него под глазами, казавшиеся еще более заметными на сильно побледневшем лице. – Ты выглядишь просто ужасно, – сказала Мариана. – Ради Бога, пойди поспи. – Я не устал, – ответил Луи и поморщился, заметив, каким скептическим взглядом она окинула его. – Ну, разве что самую малость, – добавил он, растирая онемевшие плечи и руки. – После того, как твой крестный отец приложил меня, все тело болит, будто по нему проехали катком… – Тем более надо принять горячий душ и поспать! Он упрямо покачал головой. – Нет, я останусь здесь. Мариана почти с отчаянием посмотрела на него. – Ради Бога, перестань дрожать надо мной! Я чувствую себя сейчас гораздо лучше, чем ты. Обычно после того, как Гуннер «прикладывает» кого-то, человек отлеживается не меньше недели… – Как интересно! Поясни заодно, кто он такой – этот твой Гуннер Нильсен. – Ну… своего рода полицейский. – И чьи же законы он охраняет? – Может быть, лучше он сам тебе расскажет обо всем? Губы Луи изогнулись в скептической усмешке. – Я жду ответа сейчас, Мариана! Мне кажется, я заслужил его. – Мне тоже так кажется, – слабым голосом отозвалась она. – И обещаю: ты получишь ответы на все свои вопросы после того, как отдохнешь и будешь в состоянии воспринять информацию с достаточно ясной головой. – Иначе я «ничего не пойму»? – Не исключено, что ты все равно ничего не поймешь, но я, по крайней мере, попробую объяснить тебе. – А почему я должен быть уверен, что ты не ускользнешь, пока я буду спать? – Я никуда не собираюсь убегать. Сейчас уже поздно. Мы с Гуннером, если честно говорить, совершили ошибку. И теперь должны расплатиться за нее. Окинув ее изучающим взглядом, Луи, наконец, махнул рукой. – Хорошо, я не имею ничего против. Самое главное для меня – это чтобы ты оставалась здесь. Встретимся через несколько часов. – Он двинулся к двери. – Только не вставай с постели, отдохни, как следует. Я пришлю к тебе миссис Маггинс, она принесет завтрак. – Может, хватит нянчиться со мной? Легкая улыбка промелькнула у него на губах. – Боюсь, не получится. Это уже начинает входить У меня в привычку… Дождавшись, когда он закроет дверь, Мариана откинула одеяло в сторону и попыталась встать. Колени ее еще слегка дрожали от слабости, но, тем не менее, она чувствовала себя намного лучше, чем за день до того. А значит, хватит валяться в постели! То, что произошло вчера ночью, разнесло в пух и прах, выстроенный ею план. И разбитые кусочки не так просто будет собрать… Надо постараться чем-нибудь занять себя и хотя бы на время заглушить страх, который вызывала эта рассыпавшаяся мозаика. Мариана заставила себя медленными шагами дойти до ванной комнаты. Через час она, искупавшись, оделась и готова была отправиться на поиски Гуннера, когда услышала стук в дверь. А вслед за этим стуком в комнате появился и он сам. – Сегодня ты выглядишь значительно лучше, – с облегчением улыбнулся Гуннер. – Не тот полутруп, который появился ночью на лестнице. – Я себя и чувствовала соответственно, – призналась Мариана. – И сейчас еще коленки дрожат от слабости. – А больше ты ничего не испытываешь? – встревоженно спросил он. – Подумай хорошенько! – Ну, разве что легкую боль в суставах. Чего ты так переполошился? – Как и полагается в таких случаях, – пробормотал Гуннер, не отвечая ей. – Садись. Нам надо потолковать кое о чем. – Как хочешь, – Мариана пожала плечами и села на банкетку возле окна. – О чем же ты собирался поговорить со мной? – Прежде всего – почему ты не позвонила в условленное время? Ты же знала, что должно было последовать за этим! – Я не могла позвонить… – Что с тобой произошло? – Случайность, – непринужденно ответила она. – Я упала… – Упала?! Где? – В саду. – Странно. Неуклюжей ты никогда не была. Как это случилось? – Какая разница? Сейчас мне уже лучше. – Нет, это большая разница! – грубовато перебил ее Гуннер. – Не могу же я оставить тебя в таком месте, где происходят подобные «случайности». Мне уже пришлось пустить в ход такую малоприятную вещь, как виброфон, – прошлой ночью, чтобы миновать охранников. И, кстати, почему была вырублена телефонная линия? Мне все это не нравится, Мариана. По-моему, будет лучше, если я останусь здесь, пока ты не поправишься. Чтобы «несчастный случай» не повторился. – Но в этом нет ни малейшей необходимости! Луи и так пострадал из-за меня. – Ничего с твоим Луи не сделается, – нахмурился Гуннер. – Он оказался очень сильным мужчиной. Пожалуй, одним из самых сильных людей, которых я встречал за пределами зоны. Мне даже показалось, что ты все время была вместе с ним… Сердце Марианы забилось, когда она осознала, что Гуннер имеет в виду. – Меня не было с ним! И не могло быть, ты же знаешь. Наверное, я просто слышала шум внизу и представила себе… – Ты подсоединилась к нему! – упрямо повторил Гуннер. – Только невероятная внутренняя связь могла поднять тебя из постели в таком состоянии, в котором ты находилась. Он так много значит для тебя, Мариана? Она открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла и только покачала головой: – Не знаю, – наконец прошептала она. – Рядом с ним я чувствую… мне трудно передать это ощущение. Гуннер посмотрел ей в лицо. * – Тебе придется найти определение, – губы его сжались. – Потому что нам предстоит выяснить одну очень важную вещь. – Что ты имеешь в виду? – упавшим голосом спросила Мариана. Гуннер помедлил, а потом неохотно выговорил: – Эндрю считает, что у тебя начинается нарушение «равновесия»… Слова крестного потрясли Мариану, ее охватил ужас. – Ерунда! Этого не может быть! Я себя чувствую совсем не так, как те… – Почему ты не хочешь признать это, черт побери?! Если ты подсоединилась к нему, не нужно никаких других доказательств. Пойми: чем раньше ты осознаешь свое состояние, тем больше шансов… Мариане показалось, что ее снова окутывает темнота. Она вспомнила свои сомнения, ночные кошмары… – Нет! Это совсем другое дело! Перестань пытать меня! – Другое дело? Но какое именно, Мариана? Вот что я пытаюсь понять! – Я люблю его, – сказала она, только в последнюю секунду осознав, что сейчас произнесла. Глаза ее округлились от страха, она в отчаянии прижала руки к груди. – Нет! Только не это! – Я предполагал, что такое может произойти… – Но я не хотела этого! Не может быть! – воскликнула Мариана, хотя уже прекрасно понимала, что и в самом деле влюбилась. – Даже если так, думаю, что мне удастся справиться. Мягкая улыбка появилась на лице Гуннера. – Не стоит так пугаться. Ничего плохого в этом нет. Бено вчера стоял на страже твоих интересов, как лев. Значит, он способен подумать о том, как тебе будет лучше. И если ты расскажешь ему, в чем дело, наверное, он сумеет дождаться, когда все завершится. – В этом нет никакой надобности, – решительно возразила Мариана. – Я не чувствую, что утратила «равновесие». – Послушай, что я скажу тебе, – строго сказал Гуннер. – Ты когда-нибудь видела, чтобы Эндрю ошибался? – Нет, но я не вижу также… – Он сказал мне, что начал беспокоиться еще до твоего отъезда из зоны, что кое-какие признаки нарушения «равновесия» стал замечать еще год назад. И он попросил меня: если я замечу хоть что-нибудь подозрительное, то должен немедленно привезти тебя домой. Ты знаешь, каким образом действуют эмоции и сильные переживания на тех, у кого нарушается «равновесие». Мариана закрыла глаза, потому что страшные воспоминания захлестнули ее, и с трудом выдавила из себя: – Знаю… – Тогда поговори с Бено! Объясни ему, в чем вся Сложность. Глаза Марианы сверкнули от переполнявших ее Чувств. – А ты знаешь, какая жизнь выпала на его долю? – спросила она требовательным тоном. – Я не собираюсь забивать ему голову еще и моими сложностями: Луи хватает по горло своих. Он заслужил хотя бы Толику счастья… – Не горячись! – осадил ее Гуннер. – И не расстраивайся. Хуже этого для тебе ничего и придумать нельзя. Постарайся сохранять безмятежность духа. – К черту спокойствие и безмятежность! Ты ошибаешься насчет меня! – А я тебе советую как следует поразмыслить над этим вопросом. Эндрю уверял меня, что ты сопротивлялась этому всю жизнь. Ради Бога, признайся, пока не поздно! – Неподдельная нежность смягчила резкие черты Гуннера. – Мы все любим тебя, Мариана. Позволь нам помочь тебе! Но они оба прекрасно знали, как мало надежды было на то, что кто-то может помочь в подобной ситуации. Мариана скрестила руки на груди, чтобы унять Дрожь. – Я не… – ей с трудом удалось сглотнуть застрявший в горле комок. – Мне страшно, Гуннер! – Не стану вводить тебя в заблуждение: тебе есть, чего бояться, Мариана. Окажись на твоем месте, я перепугался бы ничуть не меньше. Но Эндрю может помочь. Он сказал, что недавно им удалось добиться необыкновенных успехов. – Да? – рассеянно спросила Мариана и глубоко вздохнула. – Ну, что ж, считай, что тебе удалось убедить меня. Но я хочу, чтобы ты завтра же вернулся в Компаунд. – Без тебя я не поеду! – Через несколько дней я приеду сама. Не беспокойся, Гуннер. Со мной все в порядке. Мне просто нужно развязать один узел, который завязался сам собой… – Бено? Она быстро кивнула. – Мы с тобой оба виноваты перед ним. Каждый из нас на свой лад причинил ему вред: ты – физически, я – морально. Но я найду способ, как исправить случившееся. Ответом ей был глубокий вздох. – Проще всего сказать ему правду, – проворчал Гуннер. – Именно это я и собираюсь сделать. – Рассказать обо всем?! – Во всяком случае – о главном, – она печально улыбнулась. – Все остальное не имеет такого большого значения. А теперь поезжай домой и постарайся убедить Эндрю, что я справлюсь. – Лгать ему я не собираюсь! – Тогда просто скажи, что я скоро вернусь, и после этого поговорим о том, что можно сделать. Такой ответ его удовлетворит? – Может быть… – Тогда так и поступим. – Мариана поднялась, подошла к Гуннеру и поцеловала его в щеку. – А теперь уходим поскорее, пока Луи не проснулся. Мне проще объясниться с ним наедине. Иначе он постоянно будет ощетиниваться при виде тебя. – Я привык к тому, что при виде меня все ощетиниваются. – Гуннер поднялся с кресла. – Кстати, Мариана, если уж ты так привязалась к нему, может быть, пригласить его в Компаунд? Она медленно покачала головой. – Нет, Гуннер. Луи заслужил лучшего. Гуннер помедлил, прежде чем повернулся и прошел к двери. – Даю тебе неделю. При условии, что ты будешь звонить каждый вечер. Договорились? – Начиная с понедельника – каждый вечер. – И обещай мне: если ты заметишь, что начинается резкий упадок сил, что ты впадаешь в сонливость, что вообще начинается какой-то перекос, ты переменишь свой план и немедленно вернешься. – До скорой встречи, Гуннер… – Ты не даешь мне обещания? – Мы виноваты перед ним, – повторила Мариана, упрямо вскинув голову. – И мне хочется исправить ошибку – независимо от того, сколько времени понадобится на это. – Ладно, тебя не переспоришь. Только, пожалуйста, постарайся не затягивать слишком долго, – с болью в голосе проговорил Гуннер. Едва только дверь за ним закрылась, как в комнату проскользнула Маггинс, толкая перед собой столик с Подносом. – Устраивайся поудобнее и поешь. Мистер Луи потребовал, чтобы ты съела все до последнего кусочка. – Только не сейчас, Маггинс. – До последней крошки! – послышалось негромкое жужжание – это миссис Маггинс разворачивалась возле кровати. – Ты у нас большая умница, но как ты заставишь свою головку работать, если ее нечем будет питать? Ты просто ослабеешь, вот и все. Мариане давно хотелось заставить свою голову работать. Последние дни она жила исключительно эмоциями, а это ни к чему хорошему привести не могло. Вот и теперь, после разговора с Гуннером, все ее чувства были взбудоражены. Она даже на какой-то миг пожалела о том, что он не заставил ее силой уехать с ним в Компаунд, где не было Луи и ей не пришлось бы делать такого болезненного выбора. Но она не смогла бы убежать от себя и там! Боже, ей так не хотелось верить в диагноз, поставленный Эндрю… – А теперь ляг в постель, – посоветовала Маггинс. Мариана послушно побрела к постели. Маггинс права. Ей надо набраться побольше сил для того, чтобы ответить на все вопросы Луи, а потом постараться исправить свою ошибку. – Вот какая хорошая, послушная девочка, – пропела Маггинс, устанавливая поднос на постели. – Я не девочка! – раздраженно воскликнула Мариана. Она чувствовала себя сейчас старой, как Мафусаил, и сомневалась, сможет ли когда-нибудь снова стать той девочкой, которая всего несколько дней назад пришла в сад Луи. За это время все так изменилось! Вернее, переменилась она сама. «Но утрата „равновесия“ тут ни при чем! – пыталась убедить себя Мариана. – Ведь любовь тоже способна изменить человека…» – Почему ты не разбудила меня раньше? Мариана оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе, и увидела Луи, который, нахмурившись, стоял напротив нее. – Зато ты выглядишь теперь намного лучше. – Еще бы! Проспал чуть ли не сутки… Тебе надо было разбудить меня. – Зачем? Тебе необходимо было выспаться. Обычно после встречи с Гуннером требуется немало времени на то, чтобы прийти в себя. – И где же твой убойный крестный отец? – Я отослала его обратно. Луи сел в кресло возле стола. – Мне кажется, нам надо обсудить кое-какие вопросы, – решительно заявил он. – Я уже сыт по горло! Объясни мне, наконец, что за чертовщина здесь творится. Во-первых, каким образом ему удалось пройти в дом? Каким образом вообще вам удается проникать всюду незамеченными?! – Для Гуннера это не составляет никакого труда. А мне помог он. – Но почему для него это не составляет труда? Мариана откинулась в кресло, изучающе глядя на Луи. Глаза его сузились, выражение лица выдавало напряженную работу мысли. Было ясно, что его блестящий ум уже начал производить кое-какие сопоставления. – Скажи сам. Мне кажется, ты нашел правильный ответ. – Видишь ли, то, к чему я пришел, лежит за пределами здравого смысла. – Луи усмехнулся. – Впрочем, то, что произошло вчера, – тоже из ряда вон выходящий случай. – Значит, твои умозаключения верны… – Контроль над умами? – быстро спросил Луи. Она кивнула: – Но это только вершина айсберга. – Я знаю, что русские собирались проводить эксперименты в этом направлении. Значит, зона расположена в России? Мариана отрицательно покачала головой. – В Седикане. Кланад находится под защитой шейха Бен Рашида. – Ничего не понимаю! Какой еще «кланад»? – Ох, это долгий разговор. Попытаюсь рассказать вкратце. Кланад – это группа беженцев, которые покинули Саид Абебу много лет назад и образовали что-то вроде небольшого сообщества в Седикане. Среди них было много ученых, которых преследовали в Саид Абабу с тех пор, как власть там захватил диктатор. Сместить диктатора с помощью силы они не могли и поэтому решили действовать доступными им способами… Короче говоря, они поставили над собой эксперимент: ввели в мозг некий химический препарат, который должен был вызвать ряд трансформаций… – И что же? Им удалось добиться успеха? – В каком-то смысле – да. – Ты хочешь сказать, что они способны проникать в сознание других людей и воздействовать на умы? – Да, в той или иной степени. Наверное, тебя удивляет, почему они не сообщили мировой общественности о своем открытии? – О, нет! Как раз это меня нисколько не удивляет. Я прекрасно знаю, что большинство людей относится к проекту воздействия на мозг еще более настороженно, чем к созданию роботов. Твои родственники и друзья, наверное, считают, что будут в большей безопасности, если никто ничего не узнает о них. – Конечно, – быстро проговорила Мариана. – Но поверь мне: нет никаких оснований бояться кланада. У нас приняты соответствующие законы, и многие из них более жесткие, чем в других странах. Никто из нас не имеет права без разрешения самого человека проникать в его мозг. И говорить о каком-либо контроле над разумом тем более нет оснований – за исключением тех случаев, когда дается особое разрешение Совета. – В который входит и твой крестный папочка? – Да, и мой брат Эндрю. – Мариана взглянула ему прямо в глаза. – Ты веришь мне? – Если бы ты рассказала нечто подобное два дня назад, я бы только расхохотался. Но благодаря тому, что продемонстрировал твой крестный отец, большая часть сомнений отпала. Так что приходится поверить, – Луи встряхнул головой. – Хотя все это совершенно невероятно. – Большинство людей называет нас выродками, – печально улыбнулась Мариана. – А некоторые просто смеются над нами. Но ты ведь сам догадался о многом, пообщавшись со мной и Гуннером. – Ну, я вряд ли могу служить примером. Ведь в твоем досье наверняка указано, что мои родители – цыгане. Так что я родился с верой в такие вещи, которые вызывают насмешку у других людей. – Он пожал плечами. – А кроме того, я прекрасно знаю, что такое быть вне общества, вне закона… Скажи, ты тоже унаследовала тот дар, которым обладают твои соотечественники? – Ты имеешь в виду телепатию? Нет. Просто у меня повышенные умственные способности. – Это что, какая-нибудь мутация? – Вроде того, – Мариана нервным движением сняла колпачок с ручки, которую взяла со стола, и принялась вертеть его в руках. – Видишь ли, никто не знает, чего можно ожидать от полукровок. – Полукровок? – Моя мама не принадлежала к кланадцам. Иногда в результате таких связей рождаются дети, наделенные незаурядными способностями, а иногда, напротив, пониженными. К сожалению, этого нельзя предвидеть заранее. Например, мой брат Эндрю – очень сильный человек. Гораздо сильнее, чем Гуннер. – Надеюсь, ты поймешь меня, если я заранее откажусь от встречи с ним, – сухо заметил Луи. – С меня хватит и Гуннера! – Но тебе непременно понравится Эндрю! – С жаром возразила Мариана. – Его все любят. Это чудесный человек. Как, впрочем, и Гуннер… Просто Гуннер обязан выполнять возложенные на него обязанности. – А какая же обязанность возложена на Эндрю? – Он целитель.. – Врач? – Нет, не совсем врач. Это нечто большее, чем –, врач… – Она вздохнула. – Дело в том, что эксперимент кланадцев нельзя считать удачным на все сто процентов. Иногда возникают не слишком приятные последствия. Они могут проявиться через поколение, и опять же все это непредсказуемо… Но давай вернемся к этому в следующий раз. Сначала тебе надо как следует переварить услышанное. – Да, не помешало бы… – Он внимательно посмотрел на нее. – Но гораздо больше мне хочется выяснить для себя, почему ты пришла сюда? – Но ведь я тебе уже объяснила! – Тогда ответь, почему ты не имеешь права вступить с кем-то в нормальные отношения? – Разве я сказала «не имею права»? – Мариана еще быстрее принялась вертеть колпачок в руках. – Должно быть, я не совсем правильно выразилась. Кланадцам ничто не мешает вступать в нормальные браки. Это просто… моя индивидуальная особенность. Видишь ли, моя жизнь с детства была до отказа заполнена работой. Я к этому привыкла. А мужчина начнет требовать внимания, диктовать свои условия… Наверное, будет намного разумнее, если я… – Послушай, ты не могла бы положить колпачок на место? А то вертишь его, как жонглер. У меня даже в глазах рябит. Оставь его наконец и скажи, что тебя заставило бросить эту привычную, размеренную жизнь? Мариана сначала непроизвольно сжала пальцы, а потом медленно разжала их и положила колпачок на стол. – Это все из-за снов… – пробормотала она наконец. Луи насторожился: – Из-за чего? – Мне начали сниться сны, связанные с тобой. – И что же это были за сны? Щеки Марианы порозовели. – Иногда это была похоже на то, что произошло в беседке… А иногда и еще хуже! Мне снилось, что я всюду ищу тебя и… – …ничего не находишь, – закончил за нее Луи, вспомнив собственные сны, которые мучили его последнее время. – Это доводило меня до исступления! Я даже не могла бы описать, как ты выглядишь, но ты по-прежнему продолжал являться мне во сне. А потом я увидела твою фотографию в журнале и сразу узнала… Конечно, скорее всего я уже прежде видела какую-нибудь телевизионную передачу с твоим участием, – быстро добавила она. – Ведь ты постоянно мелькаешь то на одном деловом совещании, то на другом. – Верно. – Так или иначе, но, когда я поняла, кто именно мне снится, стало еще хуже. – Она сцепила пальцы. – Ты являлся каждую ночь и проделывал такое… Наконец и днем я стала думать только об этом, даже не могла работать. А работа значит для меня все! Я должна работать, Луи… – И что ты решила? – После того, как прошло месяца четыре, а сны продолжали терзать меня, я решила, что надо сесть и как следует все проанализировать. Понять, почему мне снятся такие сны. – Умираю от желания узнать, к какому выводу ты пришла! – К вполне логическому выводу, что это просто сексуальный выверт. Фиксация на некоем незнакомце. – О, мы оба знаем, какой у тебя незаурядный аналитический ум! Но Мариана не обратила внимания на его иронию. – И я решила, что это мое тело посылает сигнал. Что оно требует… – Ребенка? Она быстро кивнула. – Я всегда любила детей, а в то время чувствовала себя такой одинокой… Это был единственно разумный ответ. – А тебе не кажется, что это был слишком упрощенный ответ? – Нет! – Мариана почувствовала, что слезы вот-вот брызнут у нее из глаз. – Надо же было как-то прекратить эти мучительные сны. – Это я понял. – Но мне не хотелось никоим образом обижать тебя! Я подумала, что если ты станешь совладельцем корпорации, то… Луи молча смотрел на нее. – Ты напрасно считаешь, что это глупо! Вот увидишь: как только корпорация начнет приносить доход… – Я не считаю, что это глупо, – голос его был удивительно мягким. – Просто ты очень, очень юная, ma petit. – Напрасно ты так снисходителен ко мне. Я этого не заслужила. Начав осуществлять свой план, я нанесла тебе травму… – Но ведь и ты пострадала! Так что мы теперь квиты. – Нет, еще нет. Но я придумала, как… – Тсс, – он поднялся, обошел вокруг стола и положил руку ей на плечо. – Не волнуйся, успокойся. Теперь все будет в порядке. Его неожиданная ласка едва не лишила Мариану самообладания. А она должна была быть такой собранной сейчас! – Ты всего не знаешь, Луи… И перестань быть таким нежным со мной! Легкая улыбка коснулась его губ. – Попытаюсь. А что, тебе больше понравилось бы, если бы я колотил тебя каждый день или запер в темницу? – Не иронизируй. В этом нет ничего смешного. – Но и ничего трагического! Мы справимся, Мариана. – Я знаю, что справимся. – Она выпрямила плечи и указала на бумаги, лежавшие перед ней на столе. – Я все продумала. И переписала контракт. Теперь тебе будет принадлежать пятьдесят процентов валового дохода и полный контроль над всей линией… Над чем ты смеешься? – Над тобой, – улыбка продолжала играть на его губах. – Итак, мы снова вернулись к тому, с чего начали, – к «Маггинс». – Что еще я могу предложить тебе? Это самое ценное, что у меня есть! – Ошибаешься, – лицо Луи неожиданно стало серьезным. – Ты забываешь, что тебе принадлежит мой ребенок. Мариана во все глаза смотрела на него. Что он имеет в виду? Неужели он хочет… – Но я не могу расстаться со своим ребенком! – Не можешь? – Луи вдруг коснулся губами ее виска. – Да ты ведь и сама выглядишь почти как ребенок! – Я знаю, что буду прекрасной матерью! – упрямо проговорила Мариана. – Может быть, иногда я кажусь слишком легкомысленной и порывистой, но… – Ну, уж легкомысленной тебя назвать трудно, – он продел указательный палец в завиток волос над ее ухом. – Ты без конца все анализируешь и просчитываешь. Д я много лет назад понял, что самое главное – уметь довериться своему внутреннему чутью. – Но разве ты никогда не делаешь ничего холодно и расчетливо? – Есть люди, которые считают именно так, и я не разубеждаю их, – пожал плечами Луи. – Ноты должна знать, что я – достаточно щедрый человек и, уж во всяком случае, собираюсь быть щедрым по отношению к своему ребенку. – Ты любишь детей? – А разве может быть иначе? Дети всегда напоминали мне какой-то магический, волшебный кристалл. – Задумчивое выражение промелькнуло у него на лице. – Но я прекрасно знаю, какие это хрупкие создания, как легко можно сломать ребенка, искалечить его душу… Мариана вспомнила, что Луи был обделен в своем детстве самым жесточайшим образом. Ей вдруг захотелось протянуть руку и приласкать его, прижать к своей груди, как она это сделала, когда нашла его лежащим На полу. – – Ты хочешь поделиться со мной доходами корпорации, – Луи легонько подул на завиток ее волос. – Но было бы намного щедрее, если бы ты поделилась со мной ребенком… – Это невозможно! – На свете нет ничего невозможного, – покачал головой Луи. – Конечно, ты меня плохо знаешь, но дай мне возможность проявить себя. Останься здесь на несколько дней… – Я не могу оставаться здесь. Мне надо вернуться к себе домой, в Седикан. – Почему? Мариана начала лихорадочно продумывать ответ, но не смогла найти ничего лучше, кроме самого простого. – Там моя лаборатория. – Я выстрою тебе здесь новую! А еще лучше – в Коннектикуте. Там я провожу гораздо больше времени. И мне бы хотелось, чтобы вы всегда были рядом со мной. – Мне надо вернуться в Седикан, – упрямо повторила Мариана. – Я не смогу жить нигде, кроме Компаунда. До этого я никогда не выезжала за пределы зоны. – Даже когда ходила в школу? – В Седикане прекрасные педагоги! – начала почему-то оправдываться Мариана. – И я не понимаю, почему должна жить где-то еще. Компаунд – дивный город, там совсем нет преступности… – Перестань спорить! Мне ничего не известно про твой Седикан. Быть может, это действительно райское место. Просто меня удивляет, что ты так стремишься в свое гнездышко. Многие молодые люди предпочитают храбро броситься навстречу жизни, опробовать свои крылья, увидеть мир… – А для меня самое главное – безопасность, – проговорила Мариана. Действительно, воинственное настроение очень быстро покинуло ее – гораздо скорее, чем она надеялась. Мариана поняла, что по-прежнему не говорит Луи правды, изо всех сил пытается отгородиться от него стеной лжи, потому что испытывает страх. – Обеспечить тебе безопасность для меня не составит труда, – убеждал он, и в его голосе звучали бархатные нотки. – Поверь мне, никто не сможет позаботиться о тебе и о ребенке так, как я. Боже, ей так хотелось ему поверить! Его слова завораживали Мариану, и она чувствовала, что ей трудно разорвать эту пелену. – Довольно, Луи! Надо смотреть правде в глаза. Я должна встретить лицом к лицу все трудности, которые ждут впереди. – Очень разумно. Но я не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе. Надеюсь, мне удастся переубедить тебя, когда мы окажемся в Коннектикуте. Мне хочется, чтобы твоя жизнь протекала в счастье и безмятежности. Безмятежность! Легкая дрожь пробежала по телу Марианы, когда она вспомнила, что Гуннер использовал то же самое слово, чтобы предостеречь ее. – Я не собираюсь ехать в Коннектикут. Луи слегка приподнял ее подбородок указательным пальцем и серьезно посмотрел в глаза. – Я чувствую, что ты чего-то боишься, Мариана, но не могу понять, чего. Может быть, неопределенности своего положения? Что ж, очевидно, мне опять придется идти на компромисс, но зато на этот раз я получу взамен нечто большее. – Следующую фразу он проговорил с запинкой: – Тебе не кажется, что мы могли бы… пожениться? Она недоверчиво посмотрела на него. – Пожениться?! – Ну, может быть, не сию же минуту… Мне хочется дать тебе время привыкнуть к этой мысли. – Но зачем тебе это? Луи помолчал немного, а когда заговорил, голос его звучал глухо: – Видишь ли, я ведь тоже чрезвычайно одинок, у меня нет никого во всем свете. Было бы просто замечательно, если бы я смог выстроить новый чудесный дом для тебя и малыша. И я мог бы иногда приходить к вам… О, не беспокойся, я не буду слишком донимать тебя. И никогда не посмею повторить того, что произошло между нами в беседке… Просто мне хочется быть рядом с тобой, помогать тебе! Разве я прошу о слишком многом? Боже, о какой малости он просил! Даже нищий надеется на большую подачку! Мариана с трудом проглотила застрявший в горле комок. – Нет, это совсем не много. И все-таки я не могу ничего обещать тебе. Мне сначала нужно… Прежде, чем я… – Она замолчала и улыбнулась, сделав над собой усилие. – Но кто знает, что может произойти? Вдруг получится так, что однажды я позвоню тебе и попрошу взять нас в Коннектикут! Луи покачал головой: – Я не согласен на «вдруг». Это слишком неопределенно. Мариана решительно встала из-за стола. – Что делать? Не всегда все получается так, как мы хотим! Кстати, ты мог бы отправить кого-нибудь в деревню позвонить своим поверенным, чтобы они приехали сюда завтра? Мне хочется основать корпорацию «Маггинс» как можно скорее. Как я уже сказала – пятьдесят процентов валового дохода будут принадлежать тебе, и… – Пусть эта корпорация катится ко всем чертям! – В его голосе вдруг зазвучали незнакомые ей нотки. – Неужели ты не слышала ничего из того, что я тебе говорил?! Мне этого мало! – Знаю, – открыв двери, она обернулась и посмотрела на него заблестевшими глазами. – Но ничего другого я предложить не могу. Тебе пока придется довольствоваться всего лишь корпорацией. И, не дожидаясь ответа, Мариана быстрыми шагами прошла на террасу. Господи, до чего же она устала! И как ей было больно! Это, наконец, несправедливо, черт возьми! Ей не хотелось терять Луи, когда она только что нашла его. Ей не хотелось возвращаться домой, чтобы встретиться там с неизвестностью, которая поджидала ее, как зверь в засаде. Но меньше всего ей хотелось заставлять страдать Луи. «Перестань думать о себе! – услышала она собственный голос. – И довольно оскорблять его разговорами о корпорации». Нужно сделать так, чтобы Луи больше не было больно. Чтобы он вспоминал об их встрече не с горечью, а с благодарностью… Быстрыми шагами Мариана пошла по тропинке сада. Радуясь, что к ней вернулась способность логически мыслить, она тщательно взвешивала все случившееся и искала наилучший выход. |
|
|