"Опасные страсти" - читать интересную книгу автора (Мартин Кэт)

Глава 4

Следующее утро Адриан провел на дипломатическом приеме, устроенном на летней императорской вилле, потом вернулся в Блауен-Хаус. День был теплый, солнце сияло вовсю, и он вышел на террасу, надеясь, что в такую прекрасную погоду графиня не захочет оставаться в доме.

Вспомнив о вчерашней ночной встрече в саду, Адриан усмехнулся. Невзирая на отказ, графиня к нему явно неравнодушна. Полковник судил об этом по тому, как она отозвалась на его поцелуй, как мягко ее руки обвили его шею. Губы Элиссы показались ему еще слаще, чем ее соблазнительное женственное тело. Когда она прижималась к нему, полковник чувствовал, что ее грудь более пышна, высока и упруга, чем он думал прежде.

Непреодолимое желание охватило Адриана в тот самый миг, когда он увидел Элиссу в саду. Ему захотелось сорвать с нее одежду и овладеть ею тут же, на месте.

Разыскивая ее, полковник скользнул взглядом по аккуратно подстриженным лужайкам и заметил женщин, сидевших на кованых скамьях. Оберегая от солнца свою светлую нежную кожу, они прикрывались маленькими ярко раскрашенными зонтиками. Графини среди них не было.

По узким дорожкам дефилировали джентльмены в смокингах с бархатными воротничками, ведя под руку дам в модных туалетах, но и там Элиссы не оказалось. Адриан прошелся по террасе из конца в конец, надеясь увидеть изящную светловолосую графиню, но ее нигде не было.

Обогнув дальний угол здания, он осмотрел лужайки, раскинувшиеся у восточной окраины поместья. Утром на виллу приехали внуки герцогини, дети ее дочери, оставшейся в Вене, — пятилетняя девчушка по имени Хильда и мальчик Вильгельм, которому едва сравнялось четыре. Дети играли под неусыпным присмотром гувернантки, но женщина, которая перебрасывалась с ними ярко-красным кожаным мячиком, была не кто иная, как леди фон Ланген.

Адриан наблюдал за ними с террасы, испытывая неожиданную радость при виде прекрасной блондинки, которая, хохоча, суматошно носилась по траве, забавлялась с еще более светловолосыми малышами, бросая и ловя мяч, посланный кем-нибудь из них. Сегодня Элисса была совсем другой — раскованной и беззаботной. Он до сих пор ни разу не видел ее такой. Золотистые волосы графини чуть растрепались, рассыпаясь завитками вокруг лица, и теперь Элисса выглядела намного моложе — точь-в-точь как при их первой встрече. Она уже не казалась утонченно-изысканной дамой, скорее — порывистой юной девушкой, с которой полковник целовался вчера в саду.

Некоторое время Адриан смотрел на нее, пока солнце не припекло его сквозь алую шерсть форменной одежды. Он снял мундир, небрежно перебросил его через плечо и, спустившись по ступеням, зашагал к лужайке, на которой возились дети.

До него доносился смех Элиссы, звучный и чуть более глубокий, чем он слышал до сих пор. Лицо графини едва заметно поблескивало от выступившего пота. Адриану нестерпимо захотелось присоединиться к игре, которой наслаждалась троица.

Мальчик швырнул мяч в его сторону, Элисса обернулась и тут же заметила приближающегося полковника. Мяч несильно ударил ее по затылку, графиня охнула, звонко рассмеялась, и от этого смеха у Адриана стало тепло на душе.

— Вильгельм ударил вас, — серьезно произнесла девочка. — Но ведь он не сделал вам больно, правда?

Графиня улыбнулась и шутливо погладила место, куда угодил мяч.

— Он сделал это не нарочно, и мне совсем не больно.

Адриан нагнулся, поднял мяч и бросил его мальчику.

— У Вильгельма зоркий глаз и точная рука, — поддразнил полковник. — Когда вырастет, он станет настоящим чемпионом.

Графиня с улыбкой смотрела на него.

— Надеюсь, вы не ошибаетесь. — Она повернулась к детям. — Вы уже встречались с его превосходительством полковником Кингслендом?

Дети разом отрицательно покачали головами, с некоторой нерешительностью взирая на Адриана.

— В таком случае буду рада вас познакомить. — Элисса официально представила их друг другу, и дети ответили столь же церемонно — Хильда сделала неуклюжий реверанс, а Вильгельм отвесил чопорный поклон, ни на секунду не отрывая глаз от мячика.

Заметив это, Элисса вопросительно посмотрела на полковника. «Вряд ли вы захотите играть с детьми», — говорил ее взгляд. В ответ Адриан наклонился и взял мяч в руки.

— Я могу бросить его куда дальше, чем графиня, — сказал он мальчику. — Давай-ка посмотрим, Вильгельм, сможешь ли ты его поймать.

— Да, да, смогу! — Не дожидаясь, пока полковник запустит мяч в воздух, мальчик побежал, сияя улыбкой и едва скрывая охватившее его возбуждение. Он пропустил первый бросок, ринулся за мячом и что было сил швырнул его в сторону Адриана.

— А теперь вот этот… — Адриан бросил мяч по более крутой дуге, целясь в подставленные руки мальчика. Вильгельм радостно вскрикнул, отчего на раскрасневшемся лице графини появилась улыбка, а полковник ощутил неожиданное удовольствие.

Вильгельм отправил мяч Адриану, и несколько минут они вчетвером перебрасывали мяч по кругу. Конец игре положила гувернантка, сказав, что детей ожидает послеобеденный сон.

— Я не хочу спать, — захныкал Вильгельм. — Я хочу остаться и играть.

— Не упрямься, Вилли, — мягко произнес Адриан. — Думаю, графине тоже пора отдохнуть, а у меня назначена встреча. Мне пора отправляться. Сделай, как велит няня. Завтра опять взойдет солнце, и мы опять будем играть.

— Обещаете? — спросила маленькая Хильда, слегка пришепетывая, так как во рту у нее не хватало двух передних зубов.

Адриан улыбнулся:

— Даю тебе честное слово.

— Идем, — сказал мальчик, беря сестру за руку. — Полковник придет поиграть с нами — солдат никогда не нарушает обещаний.

Дети побежали к дому, оставив Адриана наедине с графиней; он смотрел им вслед.

— Это правда, полковник? — спросила графиня, когда они направились к террасе, чтобы скрыться от солнца. — Солдат действительно всегда держит слово?

— Тот, которого вы видите перед собой, — всегда.

Она отвела взгляд, сосредоточившись на своих розовых атласных туфельках. Адриан, улыбаясь, рассматривал травинки, прилипшие к ее ногам.

— Вы любите детей, — заметила Элисса. — Умеете ладить с ними.

— Это вас удивляет?

— Немного.

— Потому что у меня нет своих детей?

— Посол Петтигрю говорил, что вы не женаты, и я решила, что у вас их быть не может.

— Как и у вас, если мне сказали правду.

— Да. Придет время, и мне очень захочется завести ребенка.

Адриан всмотрелся в ее лицо, подумав, что эти слова оказались для него неожиданностью. Впрочем, он не ожидал от Элиссы и того, что она станет забавляться с мячиком, словно малое дитя.

Наконец он пожал плечами и сказал:

— Ладить с детьми нетрудно. Для этого нужно лишь обращаться с ними так, как ты сам того хотел, когда был в их возрасте.

Элисса бросила на него удивленный взгляд, пытаясь по его лицу понять недосказанное.

— Вы — барон, и ваша обязанность — позаботиться о наследнике, — сказала Элисса. — Странно, что у вас до сих пор нет семьи.

Адриан усмехнулся:

— Титул мне безразличен, как и то, что с ним будет в дальнейшем. Моей семьей всегда была армия, и другая мне не нужна.

Элисса на несколько мгновений замерла, будто его слова задели в ней какую-то болезненную струну, потом двинулась дальше. Она поднялась по ступеням террасы и в сопровождении Адриана вошла в высокие резные двери заднего фасада особняка. Когда она остановилась, их тела едва не соприкоснулись, а подол розового платья коснулся высоких черных сапог полковника. Это едва не лишило ее присутствия духа.

— Я… мне пора… — Элисса вся подобралась, ее манера держаться изменилась, став более официальной, замкнутой. — Мне пора, полковник. Игра с детьми утомила меня. Я хочу принять ванну и отдохнуть перед ужином.

— Разумеется. — Адриан весело улыбнулся, но даже не подумал сдвинуться с места. — Мы славно провели время, леди. Надеюсь, вам понравилось так же, как и мне. — Он взял руку Элиссы и прижался губами к ее пальчикам.

— Да, я… — Она оглянулась. — Всего хорошего, полковник. — Элисса повернулась и торопливо направилась к дверям. Она почти бежала, словно внезапно оказалась в опасности. Постепенно ей удалось справиться со страхом, но волнение не проходило.

Адриан вышел на обширную лужайку, возвращаясь мыслями к невинной картине — Элисса, играющая в мяч с детьми. Пожалуй, чем меньше он будет докучать графине, тем больше у него шансов уложить ее в постель. После нынешнего дня это желание стало еще крепче.

Курортный городок Баден расположился на южной окраине лесов, раскинувшихся на холмах и простиравшихся от Вены до предгорий Альп. Джеймисону очень нравилось это небольшое уютное поселение. Выстроенный вокруг пятнадцати природных горячих источников, Баден представлял собой восхитительный маленький городок с красивыми мощеными улицами и четырехэтажными зданиями в стиле барокко, окрашенными в мягкие пастельные тона.

Джеймисон проезжал по городу, откинувшись на спинку стеганого кожаного сиденья, с удовольствием прислушиваясь к шумной возне детей и выкрикам уличных торговцев, расхваливающих свой товар. Адриан Кингсленд сидел напротив. Они ехали на очередное заседание на императорской вилле. Джеймисон не сомневался, что сегодня участникам предстоят жаркие словесные баталии.

Накануне вечером они с Адрианом провели немало часов, беседуя о войне и австро-британском союзе. Но сейчас их разговор принял иное направление.

Джеймисон внимательно посмотрел на друга:

— Итак, она по-прежнему отказывается встречаться с тобой.

Уолвермонт мрачно усмехнулся, не отрывая взгляда от стенки кареты:

— К сожалению, да. Пока ей удается противостоять моему неотразимому обаянию.

— Не отчаивайся, дружище, — негромко рассмеялся Джеймисон. — Совершенно ясно, что леди к тебе неравнодушна. Твое появление неизменно ввергает ее в смятение.

Полковник хмыкнул:

— Кажется, я действительно произвожу на нее впечатление, однако, судя по всему, недостаточное. — Он вздохнул. — Вынужден признаться, эта дама заинтриговала меня. Она полна энергии, очаровательна и, должен сказать, весьма умна, но мой интерес к ней объясняется не только этим.

— Может быть, все дело в ее красоте? Ты всегда питал слабость к хорошеньким женщинам.

Адриан покачал головой:

— В ней есть что-то… чего я никак не могу уловить. Чаще всего она выглядит такой, какова на самом деле, — безупречной изысканной молодой вдовой, в ней чувствуются порода и самообладание. Но иногда я готов поклясться, что она — невинная девушка.

— Невинная? Осмелюсь заметить, Адриан, эта женщина вскружила голову половине мужского населения Вены. Петтигрю явно без ума от нее, и Стейглер очарован не меньше. Вряд ли невинность способна привлечь таких мужчин.

— Это верно. — Полковник кивнул. — Хотел бы я знать, сознает ли она, сколь опасно флиртовать со Стейглером. Мыто с тобой отлично знаем, что он за человек и какие развлечения предпочитает. Его никак не назовешь робким воздыхателем.

Джеймисон нахмурился, признавая правоту друга. Генерал был не из тех людей, которые позволяют играть с собой, он не допускал даже легкого кокетства.

— К настоящему времени у меня сложилось определенное мнение относительно графини. Согласен, она прекрасна и, как ты говоришь, порой выглядит очаровательно. Но иногда ее манеры и поведение кажутся мне чуть театральными, искусственными. — Джеймисон улыбнулся. — С другой стороны, я еще не успел изучить ее… достоинства столь же основательно, как ты.

— В ближайшем будущем я намерен познакомиться с ней еще теснее, — отозвался Уолвермонт и выглянул в окно, привлеченный криками торговцев, продававших жареные колбаски на узких мощеных улицах. — Как бы там ни было, эта девица — самая соблазнительная штучка из всех, кого я встречал за долгие годы. Я хочу затащить ее в постель и не намерен отступать.

Джеймисон ничего не ответил. Он не впервые видел это, решительное выражение на загорелом лице друга. Рано или поздно Адриан своего добьется. Так или иначе, графине фон Ланген придется согреть своим телом постель барона Уолвермонта.

Элисса стояла у покрытого зеленым сукном стола в игорном зале виллы Блауен-Хаус, с беспокойством наблюдая за тем, как сэр Петтигрю проигрывает в карты. Посол вистовал, ставил и терял тысячи фунтов, и его фишки постепенно перекочевывали на другой угол стола.

Напротив сидел полковник Кингсленд, его выигрыш неуклонно возрастал. Адриан был отличным, можно сказать, незаурядным игроком; он забирал ставку за ставкой, но при этом его лицо оставалось совершенно непроницаемым. Несколько раз он встречался взглядом с Элиссой, и всякий раз она заставляла себя отвернуться. Она была твердо намерена не обращать на него внимания, сосредоточившись на Петтигрю и готовясь выполнить свой замысел.

Это оказалось не так-то просто. К ней постоянно возвращались воспоминания о том, как они с Адрианом забавлялись с детьми на лужайке, как он целовал ее в саду.

Посол негромко выругался, Элисса посмотрела на стол и увидела, что Петтигрю вновь проиграл. Он слишком много пил, и это пристрастие, которое Элисса совсем недавно обнаружила в нем, пагубно сказывалось на его игре. Элисса гадала, может ли он позволить себе такой крупный проигрыш и не пострадают ли от этого его супруга, да и все семейство.

Невзирая на все попытки быть объективной, Элиссе начинали нравиться неуклюжая любезность сэра Уильяма и отеческое внимание, которое он проявлял к ней. Она с немалым облегчением заметила, что привязанность посла носит скорее платонический, нежели плотский характер, и это обстоятельство привело к тому, что между ними установилось нечто вроде дружбы.

Однако Элисса не питала иллюзий. Посол по-прежнему оставался в числе подозреваемых ею в убийстве брата. Она не могла позволить себе забыть об этом. Петтигрю был умен, обладал хорошими связями. Вдобавок, если судить по его нынешнему безрассудному азарту, он вполне мог оказаться человеком, нуждающимся в крупных суммах денег. Значит, сэр Уильям мог быть Ястребом.

Но он мог быть и невиновен. Подумав об этом и не в силах смотреть, как несчастный продолжает проигрывать, Элисса наклонилась к его уху и зашептала:

— Мне бы не хотелось прерывать игру, господин посол, но я с удовольствием вышла бы в сад, а вы обещали меня сопровождать. Надеюсь, вы не откажете?..

Посол немного поворчал, посмотрел на карты, зажатые в руке, и наконец перевел на Элиссу взгляд, в котором безошибочно читалось облегчение.

— Разумеется, моя дорогая. С радостью. — Он повернулся к остальным: — Боюсь, джентльмены, вам придется меня извинить. Рыцарский долг превыше всего. Графиня просит меня сопровождать ее на прогулке, и я счастлив подчиниться ее желанию. Полагаю, вы не станете возражать.

Партнеры улыбнулись, пробормотали вежливое согласие, забрали невостребованные карты и положили их в колоду на углу стола. Петгигрю отодвинул кресло и протянул Элиссе руку, которую та с улыбкой приняла. Поворачиваясь, чтобы уйти, она бросила взгляд на полковника и увидела, как усмешка тронула уголки его губ. Элисса поняла, что он отлично знает, чем продиктовано ее вмешательство. Он смотрел на девушку с одобрением, к которому примешивалось еще что-то неуловимое.

Но уж конечно, не ревность. Для этого они слишком мало знали друг друга. И все же в его глазах что-то мелькнуло. Что бы это ни было, у Элиссы подпрыгнуло сердце, а губы внезапно пересохли. Она была рада возможности уйти из карточной комнаты.

Покинув зал, они с послом рука об руку вышли на террасу и задержались у кованой ограды, залитые мерцающим светом фонарей, укрепленных высоко над их головами на каменной стене.

— Мне не следовало так увлекаться игрой, моя дорогая. Я должен был понять, что вы скучаете. — Посол держал в чуть дрожащей руке бокал бренди, и Элисса увидела, что он еще более пьян, чем ей показалось.

— Поверьте, я вовсе не скучала, сэр Уильям, просто мне захотелось выйти на воздух. — Элисса с улыбкой смотрела, как посол подносит бокал к губам, и в ее мозгу вновь мелькнула мысль, которая уже посещала ее сегодня днем. Она шлепнула его по плечу веером. — Честно говоря, я подумала… Еще не поздно, как вы полагаете? Я бы с радостью выпила хереса перед сном. Может быть, вы наполните свой бокал, сэр Уильям, и мы вместе выпьем у камина в малом салоне?

Белые кустистые брови Петтигрю взлетели вверх.

— Великолепная мысль, дорогая. Действительно великолепная.

Они прошлись по террасе, отыскали лакея, потребовали бренди для посла и хереса для Элиссы и, взяв бокалы, отправились в уютный зал, о существовании которого большинство гостей, по-видимому, и не догадывалось.

Лишь только когда Петгигрю, выпив еще несколько бокалов, окончательно опьянел и всласть наговорился о своей любимой жене Матильде и их единственной дочери Мэри, сверстнице Элиссы, выражая сожаление по поводу их отсутствия, Элисса начала исподволь расспрашивать его в надежде выяснить, каковы на самом деле политические взгляды и пристрастия посла.

— Должно быть, переговоры относительно такого важного союза очень сложны, — сказала она.

— Чертова война… — пробормотал Петгигрю, клюя носом над наполовину опустевшим бокалом. — Ничего хорошего… одни убытки.

— Вы правы, сэр Уильям. Мне думается, война недешево обойдется австрийцам, а теперь, когда Наполеон стоит у их порога, наше вмешательство может лишь усугубить положение. Не лучше ли оставить их одних?

— Им нужно наше золото… Эрцгерцог пытается собрать большую армию, и французы… французам это не нравится. Они хотят помешать австрийцам… и сделают все, чтобы поставить их на колени.

— Еще бы. Бонапарт заплатил бы любые деньги за сведения, которые помогут ему победить.

— Любые… да.

— Изменник мог бы сколотить целое состояние…

Слова Элиссы были прерваны шорохом плотной ткани.

— Или изменница, — негромко произнес полковник Кингсленд, наклоняясь к Петгигрю и подхватывая бокал, который едва не вываливался из его непослушных пальцев.

Лицо полковника по-прежнему было бесстрастным, но по мрачному взлету бровей было ясно: он недоволен, что при попустительстве Элиссы посол оказался в таком состоянии.

— Полагаю, сэр Уильям, леди пора отдохнуть, — сказал он, метнув в ее сторону жесткий многозначительный взгляд.

— Да-да, конечно. Уже давно пора спать. — Очнувшись, Петтигрю криво улыбнулся девушке: — Прошу прощения, моя дорогая…

— Да, разумеется. Я и не заметила, что… что уже так поздно. — Посол встал, едва держась на ногах, и Элисса виновато подняла глаза на полковника: — Могу ли я просить вас об одолжении?..

Полковник коротко кивнул:

— Я с удовольствием прослежу за тем, чтобы господин посол благополучно вернулся в свои апартаменты. — Он вперил в девушку взгляд, наблюдая за тем, как розовеют ее щеки, и Элисса задала себе вопрос, действительно ли он так легко читает ее мысли, как кажется. — Доброй ночи, леди.

— Доброй ночи, барон. — Она смотрела, как Кингсленд, незаметно поддерживая сэра Уильяма под руку, осторожно уводит его из салона к лестнице, оберегая посла от конфуза.

Ей оставалось лишь надеяться, что полковник не догадался, чем она здесь занималась.

Но даже если он и догадался, Элисса знала, что при первой возможности сделает то же самое, как бы ей ни претило пользоваться слабостью сэра Уильяма.

Что бы там ни думал полковник, она должна любой ценой выяснить, был ли посол тем самым человеком, который называл себя Ястребом.

Наутро в Блауен-Хаусе начались приготовления к охоте, и в особняке все окунулись в кипучую деятельность. В округе водились серны и косули, дикие кабаны и перепела. Генерал Стейглер уговорил отпустить на охоту дам, которые любили прогулки в седле, и гостям подали лошадей.

Элисса всегда обожала верховую езду и с удовольствием присоединилась к охотникам, выбрав себе изящную серую в яблоках кобылу; генерал отправился на своем великолепном белом жеребце. Из всех скакунов Элиссе больше всего нравился огромный черный конь полковника Кингсленда; этот жеребец казался ей самым прекрасным из всех лошадей, каких она когда-либо видела в жизни.

Все утро компания мчалась, минуя поля и рощи, останавливаясь тут и там, пока охотники осматривались в поисках добычи. Перед обедом они оказались в маленькой долине с красной землей, окруженной поросшими лесом холмами, и мужчины приступили к разбивке импровизированного лагеря. Элисса отправилась к окраине долины, где слуги привязали скакунов, и пошла вдоль строя лошадей, осматривая прекрасных животных одного за другим, задержавшись у бесподобного черного жеребца полковника.

— Хороший, славный мальчик, — приговаривала она, поглаживая бархатистые ноздри коня. — Готова побиться об заклад, ты скачешь быстрее ветра. — Элисса с детства любила лошадей; ей повезло, она жила неподалеку от богатого сквайра, который разделял ее страсть и позволял ездить на своих чистокровных животных, когда она пожелает.

Конь мягко фыркнул и прижался ноздрями к ладони девушки.

— Настоящий красавец. Твой хозяин полковник недурно разбирается в лошадях.

— Это уж точно, — произнес черноволосый офицер, выступая из кустов за спиной Элиссы. Она несколько раз встречалась с ним и знала, что его фамилия Сент-Джайлз. — Столь же недурно он разбирается и в хорошеньких женщинах.

Элисса отвела взгляд и слегка раскраснелась. Ей было известно, что майор и полковник — близкие друзья, и она подумала, знает ли Сент-Джайлз о том, как Уолвермонт по ошибке забрался к ней в комнату.

Она провела рукой по шее коня, чувствуя ладонью солнечное тепло, которое впитала темная шкура животного.

— Как я понимаю, вы хорошо его знаете.

Майор улыбнулся. Он был высок, более хрупок, чем полковник, у него было приятное интеллигентное лицо и уверенная улыбка. Он казался более мягким и сдержанным, нежели барон.

— Мы с Кингслендом друзья детства.

— В таком случае я отдаю должное вашему терпению. Должно быть, не так-то легко уживаться с таким тяжелым человеком, как полковник.

— Он кажется вам тяжелым человеком? Что ж, и такое порой бывает, но я скорее назвал бы его упрямым и вспыльчивым, может быть, чуть-чуть испорченным. Но если вспомнить о его храбрости, преданности тем, кто ему небезразличен, верности своему долгу, я не знаю ни одного человека, которого мог бы с равным основанием назвать своим другом.

Слова майора смягчили душу Элиссы. Она и сама интуитивно разгадала в полковнике эти качества, но заставляла себя забывать о них, видеть только упрямство, самонадеянность, стремление делать все в угоду своим желаниям.

— Так вы знакомы с тех пор, когда были маленькими?

Майор кивнул:

— Мы вместе учились в закрытом пансионе. Когда мы познакомились, нам было по пять лет.

— Пять лет! Слишком юный возраст, чтобы отсылать мальчика из дому.

Лицо Сент-Джайлза омрачилось.

— Наши родные полагали, так будет лучше. Что касается меня, то мои родители в конце концов пожалели об этом, но родители Адриана — никогда. В его отсутствие они чувствовали себя свободнее. Он был вторым сыном, а значит, не считался наследником и в глазах семьи выглядел обузой. Титул барона Уолвермонта достался ему от троюродного брата.

Элисса гладила коня, представляя, как одиноко было мальчикам.

— Мне повезло больше, чем вам, — сказала она. — Мои родители обожали меня и моих братьев. Мы никогда не были особенно богаты, но недостатка любви не ощущали.

Майор едва заметно улыбнулся:

— Ну, если так, вам действительно повезло намного больше нашего. Не забывайте об этом, когда в очередной раз станете судить о полковнике по его поступкам.

Жеребец навострил уши, и Элисса легонько почесала их.

— Я ценю вашу откровенность, майор, хотя и удивлена тем, что вы проявляете ко мне такое доверие.

Сент-Джайлз лишь пожал плечами:

— Может быть, я не должен был откровенничать, но, как бы вы этого ни отрицали, мне кажется, полковник вам небезразличен. И если этот интерес упрочится, мои слова помогут вам лучше понять его, хотя это не многим удается.

Несколько мгновений Элисса молчала, вспоминая слова полковника, сказанные им после игры на лужайке: «Ладить с детьми нетрудно. Для этого нужно лишь обращаться с ними так, как ты сам того хотел, когда был в их возрасте».

— Спасибо за совет, майор. Я постараюсь не забыть, хотя полагаю, вряд ли наши отношения с полковником когда-либо выйдут за рамки обычной дружбы.

Сент-Джайлз кивнул и посмотрел в сторону лагеря:

— Кажется, охота вот-вот начнется. Желаю вам и прочим дамам приятно провести время до нашего возвращения.

Элисса смотрела на обступившие долину великолепные пихтовые леса и заросшие папоротником холмы. На далекой вершине виднелись развалины древнего монастыря, воздух был напитан ароматом хвои.

— А что нам может помешать?

Сент-Джайлз напоследок тепло улыбнулся девушке и двинулся к лагерю, предоставив Элиссе в одиночестве спускаться по склону. На полпути ее перехватил генерал Стейглер:

— Леди фон Ланген, я повсюду вас ищу. Я уже начал беспокоиться.

Элисса улыбнулась:

— Я наслаждалась прогулкой. Вокруг такие пейзажи!

— Пусть красота здешних лесов не вводит вас в заблуждение. Тут небезопасно, полно диких зверей, острых каменистых скал, обманчивых стремительных потоков. В лагере вы можете чувствовать себя спокойно, но не отходите от него слишком далеко.

— Не буду, генерал. — И все же Элисса не могла оторвать взгляда от восхитительных холмов. Невзирая на назойливость Стейглера и присутствие полковника, лишавшее ее самообладания, она была рада, что приехала сюда.

— Я вернусь через пару часов. — Глаза генерала словно раздевали Элиссу. — А вы пока думайте обо мне.

Элиссу охватила дрожь, но она заставила себя улыбнуться.

— Непременно, генерал, — сказала она, однако как только Стейглер поскакал прочь, с облегчением вздохнула, довольная тем, что он уехал.