"Опасные страсти" - читать интересную книгу автора (Мартин Кэт)

Глава 8

За окном продолжали сверкать молнии. Адриан прислушивался к шуму дождевых капель, барабанивших по крыше и серым стенам коттеджа. Потрескивал огонь, и на решетке камина шипели раскаленные угли.

Элисса лежала на диване в нескольких шагах от него, уткнувшись головой в пуховую подушку, которую он нашел в одном из сундуков. Ее золотистые волосы просохли и теперь сияющим ореолом окружали лицо, отчего графиня казалась совсем юной и невероятно привлекательной.

Полковник ощутил сильнейшее желание. Застежка панталон едва сдерживала напор возбужденной плоти. Ему хотелось броситься к Элиссе, сорвать одеяло и обнажить ее грудь. Ему хотелось покрыть все ее тело поцелуями и ласкать до тех пор, пока она не застонет, называя его по имени и упрашивая взять ее. Но Адриан знал, что не сделает этого, по крайней мере сегодня ночью, пока Элисса не оправится от потрясения. Кроме того, он дал ей слово.

— Адриан…

Он видел, что Элисса не спит, и чувствовал на себе ее осторожный взгляд столь же отчетливо, как если бы она вытянула руку и прикоснулась к нему.

— Да, милая, что случилось?

— Почему бы вам не подвинуть кресло поближе и не сесть рядом со мной?

Тело Адриана пронзила болезненная дрожь, и он шевельнулся в кресле. Господи, какая это мука — сдерживать себя, сидя в нескольких футах от нее!

— Полагаю, это не слишком удачная мысль — особенно если учесть, как вы одеты… точнее, раздеты.

Элисса уселась на диване, прикрывшись одеялом, над краем которого начинался мягкий изгиб ее груди.

— У меня разболелась шея… Наверное, это из-за ушиба. И я подумала: может быть, вы согласитесь немного размять мне спину?

Полковник вздернул бровь. Он хорошо знал женщин, даже слишком хорошо. Графиня была одной из самых умных. Неужели она не понимает, о чем просит? Чтобы успокоиться, Адриан глубоко вздохнул. Может быть, он ошибается. Может быть, в словах Элиссы ему послышалось больше, чем она собиралась сказать, и он услышал то, что хотел, а не то, что она имела в виду.

Адриан еще раз вздохнул, поднялся на ноги и пододвинул кресло к дивану.

— Вы способны совратить даже святого праведника, — сказал он.

Элисса лишь улыбнулась, вынула из ушей изящные жемчужные сережки, положила их на стол и подвинулась на диване, чтобы полковник мог сесть.

— Вы достаточно хорошо себя чувствуете для массажа? — спросил Адриан.

— Мне уже лучше.

Он кивнул. Как бы то ни было, процедура хотя бы на время не даст ей заснуть, а при ушибах головы сон — отнюдь не лучшее лекарство. Он положил руки ей на плечи, и тело Элиссы чуть напряглось, но как только он начал разминать мышцы, вновь расслабилось.

— М-мм… как славно. — Элисса негромко замурлыкала, словно кошка, поводя плечами из стороны в сторону и покачивая головой.

Ее кожа казалась Адриану нежной, словно розовые лепестки, тонкие хрупкие косточки шеи, которые он разминал своими большими руками, оставляли впечатление восхитительной женственности. Короткие светлые волосы мягким шелком скользили по его пальцам. Она чуть повернула голову, чтобы Адриану было удобнее, и его палец коснулся ее подбородка. По спине Элиссы пробежала легкая дрожь, она уткнулась лицом в руку полковника и мягко поцеловала его мозолистую ладонь.

— Леди, — сдавленным хриплым голосом произнес он, — даже моему железному самообладанию есть предел.

— Вы не хотите… не хотите поцеловать меня, Адриан?

— Поцеловать вас? Господи… — Не мешкая ни секунды, он наклонил голову и впился в губы Элиссы жадным поцелуем, от которого к его чреслам прилила кровь. Сердце Адриана яростно забилось, в висках бешено запульсировала кровь. — Я хочу вас, Элисса, Господи, вы же видите, как я вас хочу… — Он вновь поцеловал девушку, взял в руки ее лицо, и его язык дерзко проник ей в рот. Из горла Элиссы вырвался негромкий стон, руки обвились вокруг его шеи.

— Позвольте мне лечь с вами, — шепнул он ей на ухо. — Позвольте мне нарушить обещание. — Элисса не отвечала, и он опять прильнул к ней губами, страстно целуя, пока не услышал, как прерывается ее дыхание и неистово бьется ее сердце. — Скажите… — умоляюще произнес он, — скажите, что вы хотите меня, Элисса…

— Да… — прошептала Элисса. — Я хочу вас… Возьмите меня, Адриан.

Только этого он и ждал. Он слишком долго был джентльменом, намного дольше, чем с любой другой женщиной. Элисса хочет его, а он хочет ее. Но теперь его уже ничто не остановит, Элисса будет принадлежать ему. Нащупав рукой край одеяла, Адриан стянул его до талии девушки, обнажая ее грудь, затем помедлил, любуясь ее телом.

— Восхитительно… — шепнул он, протягивая руку и накрывая ладонью ее грудь. Она оказалась твердой, округлой, ее венчал мягкий розовый сосок. Адриан стиснул его кончик большим и указательным пальцами и поднял глаза. Жаркий румянец окрасил щеки Элиссы.

— Пожалуй, надо задуть свечу, — негромко сказала она, отводя взгляд.

— Я хочу видеть вас. В последние дни я не мог думать ни о чем другом. — Адриан наклонился, чтобы поцеловать сосок, но Элисса остановила его.

— Если таково ваше желание, то и я хочу видеть вас.

Адриан улыбнулся, польщенный ее словами.

— Конечно, милая. Надеюсь, вам понравится. — Он быстро сорвал с себя промокшую рубашку и сапоги, влажные нанковые панталоны и, обнаженный, сел на диван рядом с Элиссой.

В отблесках каминного огня и свечи на столе он увидел восхищение на ее лице. Взгляд графини скользил по его телу, на щеках горел румянец смущения. Адриан еще раз подумал, что супруг Элиссы, должно быть, не сумел как следует преподать ей науку любви, и эта мысль принесла ему неожиданную радость.

— Вы великолепны, как творения Микеланджело, — прошептала она, протягивая изящную руку, прикасаясь к Адриану и перебирая пальцами завитки темных волос на его груди. — Даже ваша кожа, хотя и теплая, но гладкая и твердая, словно мрамор.

Адриан отвернулся, чуть растерянный.

— Я рад, что нравлюсь вам. — Как ни странно, это была правда. Почему-то ее одобрение очень много значило для него, и хотя ни одна женщина не оставалась равнодушной к его красоте, до сих пор никто не смотрел на него так, как Элисса.

Она провела пальцами по твердым мышцам на его животе, ощутив их напряжение. Рука Элиссы слегка задрожала. Затем ее ладонь скользнула по рубцу давней сабельной раны, она внимательно осмотрела шрам, потом ее взгляд опустился ниже, туда, где вздымалась его напряженная плоть.

Ее раскрасневшееся лицо побледнело.

— Вы… гораздо крупнее, чем я представляла.

Адриан негромко хмыкнул:

— У вас хрупкое телосложение, к тому же вы давно не были с мужчиной, поэтому мы сделаем все медленно и осторожно. Вам нечего опасаться.

Элисса хотела сказать что-то еще, но Адриан поцелуем заставил ее умолкнуть. Минуту спустя она целовала его в ответ, прижимаясь грудью к его рукам; ее соски отвердели и жаждали ласки. За окном бушевала гроза и сверкали молнии. По крыше стучал дождь.

Адриан ничего не замечал, охваченный единственным стремлением к цели, которую поставил перед собой в тот самый миг, когда впервые увидел Элиссу в огромной кровати, — раздвинуть сливочные бедра графини и овладеть ею.

Элисса со стоном выгнула спину, чувствуя, как страстное желание пронзает тело. Адриан наклонил голову, чтобы взять губами ее сосок, и она погрузила пальцы в его густые темные волосы. Поцелуи Адриана заставляли ее трепетать, из кончиков его пальцев словно струилось наслаждение, и Элиссе казалось, что ее кожа вспыхивает жаром всюду, где он к ней прикасается. Ее сердце учащенно билось, по соскам разлился томительный зуд, а между ног выступила непривычная скользкая влага.

От вожделения у нее закружилась голова. Прикосновения твердых мышц Адриана, прижимавшегося к ней всем телом, вызывали у нее желание вновь почувствовать губами его рот и язык. Господи, она не представляла себе ничего подобного!

Но хотя разум был затуманен наслаждением, Элиссу продолжали мучить опасения. Она еще ни разу не была с мужчиной и могла только догадываться, что ее ждет, когда такой могучий человек, как полковник Кингсленд, вторгнется в ее хрупкое тело. Элисса знала, что в первый раз бывает больно, но теперь, увидев, какой он огромный, начинала опасаться, что боль окажется намного сильнее, чем она думала.

Ее терзали противоречивые чувства — от жгучей страсти до холодящего ужаса. Адриан прижал ее к дивану и протиснул руки между ее ног, требуя впустить его внутрь, потом мягко и осторожно раздвинул шелковистые влажные складочки. Он проник туда пальцем, и Элисса затрепетала, смущенная и вместе с тем возбужденная чувством, которое вызвало незнакомое доселе вторжение в ее тело.

Однако даже прилив сладостного удовольствия не мог рассеять сомнений Элиссы в том, что она способна принять такого огромного мужчину, как Адриан.

Его палец начал ласкать маленький напряженный бугорок над входом в лоно. Потом она почувствовала, что Адриан погружается еще глубже, ощутила ритм его умелых ласк; удовольствие продолжало нарастать, захлестывая ее волнами. Не отрываясь от губ Элиссы, Адриан раздвинул ей ноги, улегся сверху и нацелил кончик своей возбужденной плоти, готовясь вонзиться в ее тело.

Но даже неодолимое желание не могло избавить Элиссу от страха.

— Адриан… — шепнула она.

— Все будет хорошо, милая, — ответил он, продвигаясь чуть дальше. Ее мышцы крепко сомкнулись вокруг его плоти, все тело напряглось, препятствуя вторжению. Элиссе вдруг показалось, что она не выдержит веса и напора Адриана, и ее обуял панический испуг.

— Адриан! Ради всего святого, не надо!..

Адриан впился в ее губы жадным поцелуем, заглушая отчаянную мольбу. Она попыталась отстраниться, но Адриан удержал ее, сунул руки ей под ягодицы и привлек еще ближе к себе. Он мягко задвигался, все шире раздвигая ноги Элиссы и все глубже вонзаясь в нее. Последняя искорка удовольствия, еще теплившаяся в ее душе, угасла, сметенная дыханием ледяного страха.

Она закричала во весь голос, отталкивая Адриана, но он резко подался вперед, раздирая Элиссу пополам, пока от слепящей боли на ее глазах не выступили слезы.

Адриан приподнялся на локтях и замер, стараясь унять дрожь нетерпения, которая пробегала по его покрытой испариной коже. Он отстранился, пригляделся к Элиссе и сердито сверкнул глазами:

— Господи… да ведь вы девственница!

Элисса моргнула, и по щекам у нее покатились слезы.

— Я… я не думала, что это так больно.

— Черт побери! — Адриан сжал зубы и вскочил. На его висках выступили крупные капли пота. Как только он оторвался от Элиссы, она судорожно вздохнула. Краска стыда бросилась ей в лицо, но Адриан, похоже, ничего не замечал. Обнаженный, он накинул на нее одеяло, потом отвернулся и начал натягивать одежду быстрыми порывистыми движениями, в которых сквозило явное раздражение. Когда он наконец вновь повернулся к ней, каждая клеточка его тела излучала гнев.

— Вы не графиня! У вас не было мужчин, и вряд ли вы могли состоять в браке. Кто вы такая, черт побери?

Элиссу охватил страх. Ей казалось, испытания кончились, но не тут-то было. Она вздернула подбородок, стараясь вновь обрести хладнокровие:

— Я именно та, кем себя называю, — графиня фон Ланген. Мой муж был… слишком стар, и в этом все дело. Мы никогда… мы ни разу не были близки.

Рот полковника превратился в тонкую линию.

— Вы утверждали, что он был сильным, страстным мужчиной.

— Я… мне не хотелось, чтобы вы думали о нем плохо.

— Вы лжете. Я вижу это по вашим глазам. Кто вы?

— Я уже говорила, графиня фон Ланген…

— Вы лгунья! — Адриан обрушился на Элиссу с такой яростью, что его зеленые глаза стали почти черными. — Точно так же вы солгали в тот день, когда я застал вас в коридоре у комнаты посла. Вероятно, кого-нибудь вы и могли бы надуть, но даже не надейтесь одурачить меня. — Он схватил ее за руку. — Я хочу знать, кто вы такая.

— Я же говорю, мой муж был пожилой, немощный человек. Спросите герцогиню, она подтвердит, что это правда.

— Герцогиня поверит любой лжи, которую вы решите ей преподнести. Уж не знаю, как вам удалось обвести ее вокруг пальца, но, судя по всему, удалось. Признайтесь, кто вы такая. Признайтесь, или я отправлюсь к Петтигрю и поделюсь с ним своими подозрениями. Не сомневайтесь — он поверит, что вы ловкая французская шпионка. Одному Богу известно, что с вами сделают власти. Вы этого хотите?

— Нет! — У Элиссы тряслись руки, но теперь дрожь охватила все тело. Она не шпионка! Она сама пытается разоблачить изменника! Как же вышло, что все обернулось таким образом? — Прошу вас, Адриан, умоляю. Не говорите Петтигрю. Никому не говорите.

Адриан бросил на нее жесткий взгляд.

— Тогда назовите свое настоящее имя.

— Я… я не могу. Поверьте мне. Почему вы не можете просто поверить, что я не шпионка?

— Как же верить, когда вы лжете на каждом шагу? — Адриан внимательно присмотрелся к Элиссе, почувствовав ее страх и нарастающую неуверенность. Девушка совершила ошибку, недооценив его. Судя по ее взгляду, она это понимала и была готова сделать все, что угодно, только бы исправить свою оплошность.

На губах полковника появилась хищная улыбка. Графиня она или нет, шпионка или нет, он так или иначе узнает истину. Ну, а пока он хочет, чтобы Элисса принадлежала ему.

— Что ж, графиня, вы хотите, чтобы я сохранил ваш секрет?

— Да… — прошептала она.

Адриан взял со стола одну из ее сережек и принялся разглядывать жемчужину в свете каминного огня.

— Я согласен молчать, но при одном условии.

— К-какое условие?

Адриан швырнул блестящий шарик обратно на стол.

— То, что мы начали сегодня, еще не закончено. Кем бы вы ни были, я хочу вас. Я сберегу вашу тайну, если вы пообещаете являться ко мне по первому требованию. Ни через десять минут, ни на следующий день, а именно в ту секунду, когда я вас позову.

Лицо Элиссы стало белым, как свеча, стоявшая на столе.

— Это невозможно…

— Вот как? В таком случае я иду к Петгигрю, как только мы вернемся на виллу.

Элисса приподняла подбородок. Бледность на ее щеках сменилась румянцем.

— Вы грубый, развращенный мужлан, полковник Кингсленд. Вы привыкли командовать и надеетесь, что я стану подчиняться вашим приказам. Вы всегда получаете то, что хотите?

— Отнюдь, — сказал Адриан, вспоминая о долгих годах одиночества в пансионе, о ночах, которые проводил без сна, мечтая вернуться домой. — Однако на сей раз я твердо намерен добиться своего.

Элисса повернулась к огню, в ее глазах сверкнул отблеск пламени.

— В таком случае я вынуждена подчиниться. Вы не оставляете мне выбора.

Адриан лишь кивнул:

— Я дам вам два дня оправиться от… сегодняшнего потрясения, но уже в понедельник вечером вы отправитесь со мной, куда мне будет угодно.

Элисса едва заметно кивнула, и Адриан, повернувшись, подошел к окну. Утром он отправит в Вену курьера. В столице есть человек, услугами которого он уже пользовался, — некто вроде сыщика, который сумеет раскопать прошлое девицы, не поднимая лишнего шума.

Кем бы она ни оказалась, Адриан в самом ближайшем будущем узнает правду и, возможно, выяснит, до какой степени простирается ее ложь. А тем временем он заставит ее расплатиться за обман своим хрупким соблазнительным телом.

— Гроза стихает, — бросил он через плечо. — Думаю, мы можем возвращаться, ничего не опасаясь.

Элисса посмотрела на одежду, сохнувшую на кресле у огня.

— Тогда я, пожалуй, оденусь… если вы не возражаете.

Полковник устремил на нее взгляд, в котором не чувствовалось и капли раскаяния.

— Ничуть, — ответил он. — И даже буду рад помочь вам.

Он подошел к камину, снял с кресла платье девушки и бросил в ее сторону, но даже не подумал отвернуться.

— Может быть, вы…

— Нет, — отрезал Адриан.

На глазах Элиссы блеснули слезы, но она отвернулась и быстро смахнула их с ресниц. Увидев слезы, Адриан почувствовал, как у него сжимается сердце. Черт побери, эта женщина, кем бы она ни была, оказывает на него дьявольское воздействие.

— Посмотрю, как там Минотавр, — произнес он наконец все еще сердитым, но уже чуть более мягким тоном, сам не понимая, отчего бы это. Может, виной тому была девичья кровь на простыне, напоминавшая о том, как грубо и безжалостно он попрал невинность Элиссы и заставил ее страдать.

Черт возьми! Она заслуживала еще и не такого наказания. И пока Адриан будет выяснять правду о ней, он позаботится, чтобы девица испила свою чашу до дна.

В дверь осторожно постучали, и герцогиня оторвала взгляд от темноты за окном спальни. Время приближалось к полуночи. Она уже отправилась в постель, но заснуть не могла. Тревога за Элиссу не давала герцогине покоя, и в конце концов она села у огня, прислушиваясь к звукам из-за двери. Она распорядилась сообщить о возвращении графини, в котором бы часу та ни приехала.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла юная горничная Гретхен.

— Графиня в безопасности, ваша светлость. Она упала с обрыва, но барон Уолвермонт нашел ее. Они отыскали укрытие и переждали там бурю.

Герцогиня облегченно перевела дух. Наконец-то Элисса дома, и ей ничто не грозит.

— Проведай ее, Гретхен. Спроси, не нужно ли чего, прежде чем она ляжет в постель. Передай: я рада, что все обошлось и что утром я первым делом загляну к ней.

— Да, ваша светлость. — Горничная ушла, и Мария почувствовала, как исчезает напряжение, сковывавшее ее тело.

Вздохнув, герцогиня забралась в кровать и натянула на себя одеяло. Она поступила правильно, разрешив Кингсленду отправиться на поиски Элиссы. Она увидела беспокойство в его ярко-зеленых глазах и поняла, что он не отступится, пока не найдет девушку.

Элисса нашлась, и все же герцогиня продолжала тревожиться. Юная леди явно неравнодушна к полковнику, а Мария отлично знала о его беспутной славе. Она надеялась, что у дочери ее старого друга хватит здравомыслия держаться от Кингсленда подальше, но не была уверена в этом.

Элисса не могла заснуть до глубокой ночи. Ее груди все еще трепетали и казались необычно припухшими. В том месте, куда ворвалась безжалостная твердая плоть полковника, едва не разорвав Элиссу пополам, пульсировала мучительная боль. Элисса недовольно поморщилась, раздосадованная своим поведением и тем бесславным итогом, к которому привели ее поступки. Она с неохотой призналась себе, что близость с мужчиной не доставила ей ни малейшего удовольствия.

Нынче вечером она совершила промах, и очень грубый. Она ошиблась в полковнике, слишком поздно сообразила, что его не так легко обмануть, как она полагала. И герцогиня вряд ли сможет его переубедить. К тому же Элисса и без того слишком обременила старую знакомую отца. Она не хотела еще больше впутывать герцогиню в свою ложь.

Элисса металась на постели, переворачивалась с боку на бок, несколько раз просыпалась и с трудом заставляла себя заснуть. Наконец занялось утро, и в комнату хлынули солнечные лучи, такие яркие, что Элисса проснулась с пульсирующей болью в голове, по-прежнему чувствуя жжение между ног. Оно напоминало девушке, как глупо она вела себя накануне.

Чуть позже в спальне появилась Софи. Она раздвинула полог и сообщила Элиссе, что герцогиня велела ей весь день провести в кровати.

— Ее светлость спустится к вам через полчаса, — добавила Софи. — Она желает убедиться, что ваше падение не повлекло за собой опасных последствий.

Элисса вздохнула. Ей не хотелось встречаться с герцогиней, вообще ни с кем — в особенности с полковником. Ей хотелось одного — укрыться в своей спальне и предаться жалости к себе.

И все же она заставила себя сесть в кровати и прислонилась спиной к изголовью.

— Подай мой пеньюар, Софи, — сказала она. — Я бы не хотела показаться герцогине слабой и беспомощной.

Недовольно ворча, Софи принесла голубой атласный пеньюар с вышивкой, и Элисса натянула его поверх ночной рубашки. Усевшись у зеркала, она налила в умывальный таз воды из фарфорового кувшина, ополоснула лицо и расчесала щеткой волосы.

— Теперь гораздо лучше, миледи, — улыбнулась Софи. — Ее светлость будет рада удостовериться в том, что вы почти пришли в себя.

Почти. Почти не значит совсем. Элисса сомневалась, что она когда-нибудь вновь станет прежней, ведь теперь всякий раз, стоило закрыть глаза, ее тело вспоминало ласки Адриана. Элисса вспоминала его жадные поцелуи, прикосновения его губ к своей груди. При этой мысли из ее уст вырвался еле слышный стон. Поначалу любовная близость казалась ей невероятно восхитительной. Ну почему все не могло ограничиться ласками и поцелуями? Почему жизнь так часто оборачивается горьким разочарованием?

Герцогиня постучала в дверь, Софи впустила ее в комнату и отправилась на кухню за завтраком.

— Вам следует лежать в постели, — сказала герцогиня, окидывая взглядом пеньюар и пуфик, на котором только что сидела Элисса. — Извольте до вечера оставаться в постели.

— Слушаюсь, ваша светлость.

— Вы неплохо выглядите. Как ваше самочувствие?

Надоедливая боль тут же напомнила о себе, и на щеках Элиссы проступил легкий румянец.

— Я… я чувствую себя превосходно, ваша светлость. Полковник Кингсленд вновь спас меня. Я так счастлива, что он меня нашел…

Герцогиня бросила на нее проницательный взгляд.

— Вы провели наедине с полковником немало времени. Надеюсь, он вел себя как подобает джентльмену?

Элисса вновь покраснела, но, сделав усилие, справилась с собой.

— Полковник проявил себя с самой лучшей стороны, ваша светлость, — сказала она. Это я вела себя, словно уличная девка, — хотелось добавить ей. Господи, и теперь Адриан хочет, чтобы она продолжала в том же духе!

— Барон Уолвермонт очень привлекательный мужчина, моя дорогая. Он богат и обаятелен, и все же хочу вас предупредить. Я не настолько стара, чтобы не помнить, каково это — быть рядом с таким мужчиной. До того, как я обручилась со своим ныне почившим супругом — упокой Господь его душу, — у меня был роман с человеком вроде вашего полковника.

— Он не мой полковник, — тихо сказала Элисса. — Просто один из моих знакомых.

Герцогиня снова бросила на нее проницательный взгляд, казалось, без труда угадывая, что означает невольный румянец на лице девушки.

— И тем не менее вы должны понимать, что он собой представляет. Женщины очень мало значат для таких мужчин. Даже если он к вам неравнодушен, единственная его семья — армия. Само его существование посвящено воинскому долгу. Это не та жизнь, которую я желала бы для вас.

— Я и сама не согласилась бы.

— Женщине нужна семья, нужен дом, дети, чтобы скрашивать преклонные годы. Будьте осторожны с полковником. Наслаждайтесь его вниманием, но не теряйте головы. Если сделаете так, как я советую, то выйдете из этого маленького испытания целой и невредимой, как того и хотела ваша мать.

Невредимой. После минувшей ночи говорить об этом было бессмысленно. Элисса потеряла невинность, но, как ни странно, душа ее почти не пострадала. Более того, если вспомнить о чувствах, которые она питала к Адриану, Элисса могла считать, что ей повезло.

— Я не забуду ваш совет. — Нет, она не забудет. Она уступит притязаниям полковника на ее тело, но чувства, которые он пробудил в ее сердце, оставит при себе. Если потребуется, она готова отдаться даже Стейглеру.

И уж конечно, сумеет сделать это с бароном Уолвермонтом.