"Малолетки" - читать интересную книгу автора (Харви Джон)– 13 —Рей валялся в своей комнатушке на пропахшей его спермой и потом узкой кровати и старался не думать о Глории. У нее было всегда улыбающееся лицо, светлые волосы и руки, которые она тянула к нему, лишь заметив: «Рей-о!» Как-то, сидя на заборчике у трактира, он назвал ей свое уменьшительное имя, и она громко прокричала его, подпрыгивая и кружась: «Рей-о! Рей-о! Рей-о!» Не раздумывая, он оторвал ее от земли и закружил, как на ярмарочной карусели: вверх-вниз, вверх-вниз. А она хохотала и дрожала – возбуждение смешивалось со страхом. В следующий раз, через несколько дней, когда она увидела его, потянула за руну свою бабку и показала на него через дорогу: «Рей-о!» Он тогда быстро помахал рукой и пошел своей дорогой. Рей отбросил одеяло, натянул водолазку и трусы и отправился в ванную. Еще не рассвело. Спустя пятьдесят минут он вышел из дома через заднюю дверь в холодное сырое утро, неприятно окутавшее его. Он шел через заросшую сорняками площадку, тщательно обходя собачьи какашки, и не чувствовал присутствия черной «сьерры», припаркованной среди других машин у тротуара, не видел направленной на него через приспущенное боковое стекло фотокамеры, не слышал из-за стука каблуков по асфальту щелчков фотоаппарата. – Интересно, сможете ли вы узнать его, миссис Саммерс? Линн Келлог разложила на столе фотографии размером двадцать на двадцать пять. Хотя их делали очень поспешно, центральная, снятая крупным планом, была довольно четкой и запечатлела даже облачко пара у губ снятого на фото человека. – О да, – Эдит Саммерс ткнула пальцем, – вот этот мальчик. – Мальчик? – Тот, который так нравился Глории. – Да? – Да. Рей-о. – Это его имя? – Так звала его Глория. Полагаю, его настоящее имя Реймонд. Рей. Он хороший юноша, не как некоторые. Когда Линн въезжала в Мейблторп, поток ослепительно ярких солнечных лучей порвал облака, висевшие над ней всю дорогу. Она увидела Эдит Саммерс перед домом, подметавшую метлой на длинной палке короткую дорожку, ведущую к воротам. Эдит настояла на том, чтобы Линн позволила ей открыть новую пачку печенья и заварить свежий чай. – Что вы имели в виду, миссис Саммерс, когда сказали, что Глории нравился Реймонд? – Ну, вы знаете, она иногда болтала с ним, была в восторге, когда встречала его. Каждый раз, когда Реймонд видел девочку, он обязательно окликал ее, махал рукой, шутил. – Где это происходило? – Простите? – Когда Глория и Реймонд видели друг друга, где это было? – На бульваре, по дороге из школы. Иногда на площадке для игр. – На площадке для игр? – Да, он бывал там иногда. – С друзьями? – Нет. По крайней мере, я их не видела. Скорее всего, сам по себе. Насколько я помню, он всегда был один. Я никогда не видела его с кем-либо еще. – А где он обычно бывал на площадке? – Не знаю. Да и какое это имеет значение? – Около качелей? – Возможно. Возможно, и около качелей. Но… – Вы не замечали, дружил ли он еще с какой-нибудь маленькой девочкой, кроме Глории? – Послушайте… – Или это была только Глория? – Послушайте, я не слабоумная и могу понять, куда вы клоните. – Миссис Саммерс, я не говорю… – Да-да… – Все, что я хочу… – Да, я все поняла. – Чем его заинтересовала Глория, доверяла ли она ему? – Послушайте. Я уже сказала вам: он хороший мальчик, вполне приличный, вежливый. То, что вы имеете в виду… – В тот день, когда вы оставили Глорию на качелях, миссис Саммерс, день, когда она пропала, вспомните, был там Реймонд? – Нет. – Постарайтесь вспомнить поточнее. – Нет. Его там не было. – Вы уверены в этом? Эдит Саммерс кивнула. – Прошу вас… – Если бы он был там, я запомнила бы. Глория обязательно подошла бы к нему. – Она вздохнула. – Если бы Реймонд был там, ничего подобного не случилось бы. – Почему вы так считаете, миссис Саммерс? – Потому что тогда я оставила бы ее с ним, в этом нет никаких сомнений. Попросила бы его присмотреть за ней, как делала это и раньше. Дивайн позвонил хозяину Реймонда по телефону: «Ничего серьезного, совершенные пустяки, конечно, не стоит беспокоиться и что-либо говорить самому парню, но вы можете помочь…» – Вам лучше подъехать сюда, – ответил хозяин. Дивайн оставил машину на другой стороне дороги, не доезжая ярдов пятидесяти. Никогда нельзя угадать, что упадет на твою машину в таном месте – среди фургонов, вывозящих продукцию с бойни. А он совсем не был уверен, что требуха на голубом крыле его автомобиля будет выглядеть живописно. – Мистер Хатерсадж скоро будет, – сообщила ему секретарша среднего возраста, проводя через двор в кабинет управляющего, небольшой квадратный закуток со стопками заказов на высоком столе и двумя календарями упаковочных фирм на стенах. Один из календарей заслуживал повторного взгляда – на нем между ног мясной туши торчала воткнутая вилка. Дивайн приоткрыл дверь, и в комнату ворвался гул рефрижераторов. Хатерсадж оказался плотным человеком лет пятидесяти в белом запачканном халате. Один глаз у него распух, и в нем застыл гной. Рука, которую он протянул Дивайну, была крепкой и сильной. – Я никогда не взял бы его, если бы не был обязан Терри. Это его дядя. Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом. – Ну, до сих пор не приходилось? Хатерсадж медленно покачал головой. – Пожалуй, у этого парня есть желание работать. Не из тех, кто начинает выставляться, лишь только научится работать не одной, а двумя руками. Умом особо не блещет, но кто отличается этим в наше время, тем более из работающих здесь? – Значит, на него можно положиться? – Пожалуй. Что он сделал? Дивайн не ответил. Вместо этого он спросил о часах работы Рея. Хотя многие на бойне трудились посменно, у Рея всегда была только дневная смена: с восьми утра до четырех – половины пятого. – Пять дней в неделю? – спросил Дивайн. – Шесть? – Как правило, пять и полдня в субботу. Иногда дополнительно в воскресенье. – Тоже полдня? – По часам. – И иногда, в таком случае, отгул? – Во вторник. Дивайн попытался вспомнить, в какой день исчезла Глория. Ничего, это можно будет легко проверить позднее. Дивайн взглянул на свои часы и сверил их со стенными прямо перед столом управляющего. – Это серьезно? Неприятность, в которую попал парень? – Не думаю. – Дивайн отрицательно мотнул головой. – Выходит, мне нечего беспокоиться? Кивок головой. – Мелкое воровство? – Ваша касса цела? Управляющий пренебрежительно махнул рукой. – То, что у меня там лежит, можете забрать, я и не пошевелюсь. – Он постучал пальцами, похожими на сардельки, по коленке полицейского. – У меня исчезают отсюда целые говяжьи туши. За неделю это мне обходится в три-четыре сотни фунтов. Пришлось создать свою службу безопасности, установить ночное патрулирование, ведь именно в это время суток совершаются кражи. Нам здорово помог один из ваших парней: сокращая путь через мост, он заехал на своей «панде» и удивился, увидев, что погрузка ведется ночью. Осветил фонарем трейлер, а там полторы дюжины туш и ворюга из службы безопасности держит дверцу контейнера и получает за это половину выручки. Парень, который проделывал все это, проработал здесь шесть лет и три года из них обхаживал мою дочку. Она здорово разозлилась, когда я сказал ей, что никакой свадьбы не будет. У Дивайна мелькнула мысль, что у дочки в нижнем ящике комода кроме шелкового нижнего белья наверняка лежит полдюжины сочных отбивных. – Вы можете подождать парня здесь. – Управляющий собрался идти. – Я свистну ему. – Все в порядке. Я пройдусь. – Пробирает вас, не так ли? – Хатерсадж улыбнулся, открывая дверь кабинета. – В каком смысле? – Запах. Моя жена клянется, что если родится снова, то выйдет замуж за вегетарианца. Я возразил, что это ей ничуть не поможет, ведь испускаемые им газы будут пахнуть вдвое хуже, чем тот запах, который я приношу домой. Конечно, это вина не вегетарианцев, а съедаемых ими овощей. Дивайн стоял у канала, облокотившись на парапет и наблюдая за стариком и мальчуганом, ловившими рыбу на удочки. Поплавки замерли на спокойной глади воды. «Если бы это было все, что может предложить жизнь, – думал Дивайн, – я бы тут же расстался с ней». Он повернулся как раз тогда, когда Рей выходил из-за угла. Дивайн не сдвинулся с места, ожидая, пока юноша подойдет к нему. Пусть немного поволнуется, понервничает. – Вы меня дожидаетесь? Рей стоял перед ним с опущенными плечами. Швы купленной по случаю кожаной куртки уже начали расползаться. К лицу и волосам прилипли ошметки свиного жира, кусочки засохшей крови. – Идешь домой? – спросил Дивайн. – Машина вон там. Садись, подвезу. – Нет, спасибо. – Рей нерешительно смотрел на него. – Я лучше пройдусь. – После рабочего дня? – Дивайн протянул руну к плечу Рея. – Ты же не хочешь. – Нет, хочу. – Дивайн обхватил пальцами его локоть. – Я люблю прогуляться. Помогает прочистить голову. – Как угодно. – Дивайн отпустил его руку. Рей быстро кивнул, моргнул и начал обходить Дивайна, но детектив перенес вес на другую ногу и блокировал его путь. – Давай посидим немного в машине, – предложил он. – Итак, Реймонд, Рей. – Дивайн расслабился и открыл ближайшую дверцу машины, чтобы юноша мог сесть. – Как дела на работе? Все в порядке? Рей фыркнул, наклонился вперед и стал смотреть через переднее стекло. – Ладишь со своим начальником? – Хатерсаджем? Нормально, только он кричит все время. – А остальные? Рей посмотрел вокруг. Чего он хочет добиться, задавая все эти вопросы? Совсем не похоже на то, что показывают по телевизору. – Думаю, все нормально. Мне мало приходится сталкиваться с ними. Правда, есть такие, кто, проработав здесь пару лет, воображают, что все уже знают. Вы понимаете, что я имею в виду? Дивайн ободряюще кивнул головой. – По крайней мере, здесь нет цветных, уже хорошо. – Пальцы Рея ни на минуту не оставались в покое: только что нервно мяли ткань брюк, потом согнулись, а теперь сжались в кулаки. – И это правильно. Им нечего делать в оптовой сети с мясом. Представьте, вы идете к мяснику за куском для жаркого или отбивной, а это мясо уже держал в руках какой-то там негр. Противно? Дивайн должен был признать, что в этом парень прав. – Где он у тебя, Реймонд? Где-то дома или всегда с тобой? – Что? – Нож. – У меня нет никакого ножа. – Реймонд. – У меня нет ножа. Дивайн уставился на него, испытывая удовольствие. – Зачем мне нож? Да и вообще, какой нож? Не знаю я ничего ни о каком ноже. – Под кроватью? В кармане? Ведь мне известно, что у тебя есть нож прямо сейчас, здесь. – Нет. – Нет? – Он в ящике. – В каком ящике? – В моей ном нате. – Вместе с носками? Рею хотелось выйти из машины. Он не понимал, почему полицию заинтересовал какой-то нож и какое отношение это имеет к случившемуся. – Зачем тебе нож, Рей? Ведь ты не берешь работу на дом, не счищаешь там лишний жир с туш? – Для защиты. – От кого? – От кого угодно. – От девушек? – Конечно, не от девушек. Почему? – Однако он был с тобой в ту ночь, не так ли? – В какую ночь? Пот проступил на лбу Рея, потен по носу. – Ты знаешь, – улыбнулся Дивайн. – Нет, не знаю. – Ночь, в которую вы были с Сарой, в ночь, когда вы обнаружили Глорию. – Нет закона, запрещающего иметь нож. – О, Реймонд, здесь ты ошибаешься. Ношение холодного оружия, намерение причинить умышленный вред. Попадется не тот судья, и тебе обеспечен срок. В машине было жарко и становилось еще жарче. Рей чувствовал запах своего и чужого тела, запах пота. – Я ухожу. – Его руна потянулась к ручке. – Я хочу уйти. – Ты никогда не пользовался им, чтобы попугать кого-нибудь, Реймонд? Заставить сделать что-то против воли? Рей неловко потянул, и дверь открылась, выпустив его наружу. Сначала он думал, что полицейский рванет за ним, затащит обратно. Но тот просто сидел в машине, положив руки на руль, и ухмылялся, глядя, как Рей вначале пятился, потом почти побежал через улицу. Всю дорогу вдоль Лондон-роуд, срезая путь мимо станции, пробираясь по дорожке для буксировки барж вдоль канала, Рей все время оглядывался назад, ожидая увидеть Дивайна, возникшего за спиной и догоняющего его. Когда он наконец вставил ключ в замок двери и свалился на кровать, он так сильно дрожал, что крепко прижал руки к телу и лежал так, не двигаясь, пока рубашка под курткой не стала жесткой и холодной. |
||
|