"Фактор жизни" - читать интересную книгу автора (Мини Джон)Глава 24Из пещер гнилых к свободе неба Нас любовь несчастная ведет, Ненависть своим теплом и хлебом Нам судьбу прямую задает. Том окинул взглядом триконки и пробормотал: – А судьба нам встречи выбирает… От входа донесся сигнал. – Это я, – сказала Арланна. – Входи. Том убрал текст стихотворения. Он не был особенно против того, чтобы Арланна увидела стихи, но она могла обратить внимание на то, что в его стихах постоянно повторяется тема открытой жизни и свободы. Теперь, когда у Тома опять появился инфор, он собирался снова просмотреть уже открытые модули истории Карин. Ведь он сможет останавливать изображение, поворачивать и увеличивать его. Ведь он сможет, преодолевая страх высоты и тошноту, смотреть на ландшафт, открывающийся с высоты необозримого синего неба. Открывать талисман было очень тяжело, так как он был закодирован под управляющий жест левой руки. Приходилось сильно выгибать правую руку, чтобы имитировать этот жест. От этого у Тома происходили судороги в пальцах. – У меня не получается! – Арланна почти бросила инфор на черную столешницу. Они находились в жилой комнате Тома. Мембрана двери ради приличия оставалась прозрачной. Снаружи в центральном помещении общежития ужинали слуги, среди которых был и Жак. – Что случилось, Арланна? – Проблема в модуле. Только посмотри на это. Решетка сорита содержала пятьдесят три силлогизма в виде триконок, связанных сетью из закодированных цветом дуг. – Ты прежде использовала исчисление с концентрическим контекстом? – Том покрутил дисплей, указав на узел, который медленно развернулся в радужную мозаику. – Никогда не занималась функциональными упражнениями? – Никогда. – Левый глаз Арланны был подобен драгоценному камню, бирюза с оранжевыми вкраплениями янтаря. Отсутствие зрачка мешало Тому разгадать выражение второго, здорового глаза девушки. – Давай, я покажу, чему же меня научил Капитан… Забавно, что методы Школы для неимущих оказались полезными здесь, на Первой страте. – А не отложить ли? Твои друзья уже ужинают. – Знаю, – покачал головой Том. – Я не голоден. – Я заметила, что ты похудел. – Ийя-а! – Эхо воинственных криков разносилось по коридору. От удивления Том резко остановился и чуть не опрокинул тяжелый поднос. Перламутровые стены пылали цветом вечерней розы, коридор был пуст, и Тому ничего не угрожало. – Стоп! Это наверняка голос маэстро да Сильвы. Звона клинков слышно не было. – Бой в паре! С сердцем, бьющимся все быстрее, Том поспешил по сводчатому проходу и заглянул в оружейный зал. Пятьдесят воинов подпрыгнули в воздух, нанося молниеносные удары в направлении Тома. – Ийя-а! – Они с легкостью приземлились, энергично проделав заключительный удар. «О Судьба!» – Том присел на низкую скамеечку в нише. Он был заворожен происходящим. Бело-черные мешковатые тренировочные костюмы, худые фигуры, отрабатывающие удары локтем и кулаком, удары коленом и стопами при обороне против мнимых противников. – Снова бой в паре. – Голос маэстро да Сильвы будто пронзал заряженную атмосферу зала. Том напрочь забыл о подносе, стоящем на скамейке рядом. – Быстрее! В заранее спланированных, энергичных атаках половина учеников сделала прямой выпад, их противники смогли блокировать и изменить направление удара. Они перебросили атакующих через бедро, и те приземлились на спину. – Быстрее! Лишь после того как ушел последний из его усталых и потных студентов, маэстро да Сильва подошел к Тому. – Извини, что заставил тебя ждать. – Я не должен был здесь оставаться, маэстро. – Ну, если кто-нибудь спросит, скажи, что это я задержал тебя. Том отвесил короткий поклон и обуреваемый противоречивыми чувствами, пошатываясь, направился к выходу. – М-м-м, выглядит хорошо, – маэстро да Сильва взглянул на поднос, затем перевел взгляд на Тома. – Да? Том остановился, обернулся. – Могу я спросить… Чему вы учили их, маэстро? Это трудно назвать фехтованием. – Какая разница, как это называть? – маэстро пожал плечами. – Мы называем это «пси-два-дао», или «умение расслабляться и концентрироваться в нужный момент». – Но ученики… – Они не относятся к дворянам. – Маэстро глотнул сока. – Эти занятия грубоваты для дворянства. Том снова осмотрел оружейный зал, атмосфера которого все еще оставалась наэлектризована. И, секунду поколебавшись, спросил: – Любой ли человек может освоить это искусство, маэстро? Удар. Том запоминал свои ошибки. Он оказался самым ужасным и неуклюжим, самым плохим учеником из всех. С новичками занимался помощник тренера. Он внимательно следил за тем, как они выполняют упражнения. – Береги голову, Коркориган! Боль пронзила шею Тома. – Попробуй снова. Том сделал кувырок вперед и повалился на пол, тяжело дыша. – Еще раз. Сгруппировавшись, он отчаянно пробовал уцепиться за лодыжку противника, но снова и снова противник бросал Тома в воздух, и тот падал на мат. – Медленнее… Удар. Слишком поздно выставлен блок. Том не мог поднять колено в сторону, поэтому круговое движение ногой было медленным, неуклюжим, и удар направлялся не выше коленной чашечки партнера. В ответ партнер точно попадал по виску Тома. Откуда был нанесен этот удар? Ответить себе Том не успевал… Тренировка длилась вечно. Наконец перешли к упражнениям для тренировки брюшного пресса. Здесь Тому не мешало отсутствие руки, но он все равно отставал от других… В конце концов он свернулся калачиком, понимая, что больше ничего не сможет сделать. – Встать! Лицо заливал пот, и Том почти ничего не видел. Перед его глазами вспыхивали флюоресцирующие искры света. Юноша с трудом передвигал ноги. Постепенно приходили в себя и остальные ученики. – И… вдох… и… выдох… Ученики постепенно восстановили дыхание, а потом все одновременно поклонились. Пошатываясь и едва держась на ногах, Том шел по направлению к выходу. Каждый шаг его был кошмаром. – Эй, Том! Том повернулся, тяжело дыша широко открытым ртом. Единственное, что он мог сделать, так это коротко поклониться, опустив коротко стриженную голову. – Ты получил удовольствие от своего первого урока? У Тома едва не выскакивало сердце из груди, тошнота скручивала живот, пот струился по телу. Он с горечью осознавал свою абсолютную неспособность овладеть этим искусством. – Мне очень понравилось, маэстро, – сказал он, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь легкий туман, застлавший взор. |
||
|