"Контрабандистка" - читать интересную книгу автора (Лоуренс Стефани)

Глава 29

Кит стояла перед дверью небольшого дома на Жермин-стрит. Здесь жили три сына дядюшки Фредерика, и она надеялась, что хотя бы один из них окажется дома. Кит забарабанила дверным молотком, и вскоре дверь открылась. На пороге стоял Хеммингс, старый слуга.

Сколько Кит помнила сыновей дядюшки Фредерика, Хеммингс всегда жил с ними. Он хорошо знал Кит, но сейчас, в мужской одежде, долго не узнавал ее.

— Добрый вечер, Хеммингс. Мои кузены дома? — Кит легонько оттолкнула слугу, оторопело стоявшего в дверях, и прошла в дом.

Хеммингс, тут же осознав свою оплошность, быстро закрыл дверь и, повернувшись, в крайнем изумлении посмотрел на гостью.

— Не удивляйся, — сказала Кит. — Так куда безопаснее. Джеффри дома?

— Хозяин уехал на званый обед, мисс, а с ним и мистер Джулиан.

— Значит, Джулиан сейчас не в армии?

Хеммингс кивнул, и Кит в первый раз за сегодняшний день улыбнулась. Должно быть, Джулиану дали отпуск. Какой приятный сюрприз!

Леди Хендон уехала из замка в воскресенье, около полудня. С того времени прошло уже более суток. Когда она в своем бледно-голубом платье сошла по ступеням замка, к ней подошел дворецкий. Кит сказала Ловису, что едет в Линн навестить больную подругу, брат которой должен ее встретить. Кроме того, она заверила дворецкого, что оставила лорду Хендону подробную записку. С собой она взяла лишь маленькую черную сумочку. Джош отвез ее в Линн и остановил экипаж у гостиницы «Герб короля». Вечером того же дня из гостиницы вышел стройный, элегантно одетый юноша в низко надвинутой на глаза шляпе. Он сел в восьмичасовой дилижанс и отправился в Лондон.

…Дилижанс катился с черепашьей скоростью, и в столицу Кит прибыла лишь к концу следующего дня. Ей не сразу удалось найти наемный экипаж, достаточно чистый, чтобы он был пригоден для поездки. Как назло, экипаж попал в пробку, и, когда она добралась до Жермин-стрит, был уже седьмой час.

— Мистер Бертранд уехал на неделю в деревню, мисс. Вы, наверное, очень устали. Я приготовлю для вас постель.

— Прекрасно, Хеммингс. — Кит изобразила на лице слабое подобие улыбки. — Я была бы тебе весьма признательна, если бы ты приготовил что-нибудь на ужин.

— Конечно, мисс. Может быть, вы пока посидите в гостиной?

По всей гостиной были разбросаны журналы. Кит собрала их в стопку и только после этого опустилась в глубокое кресло и прикрыла глаза рукой. Она не знала, сколько просидела так. Дилижанс немилосердно трясло на колдобинах, и, должно быть, из-за этого ее с самого утра тошнило. За весь день у нее и крошки во рту не было, но, когда Хеммингс принес поднос с ужином, ей совсем не хотелось есть.

Все-таки Кит заставила себя проглотить несколько ломтиков ветчины, чтобы немного поддержать силы. Поужинав, она поднялась наверх, умылась и разделась. «Интересно, — подумала она, — как бы Джек проучил меня, если бы увидел в мужском платье?» От этой мысли сердце ее застучало сильнее, кровь быстрее побежала по жилам.

Она не знала, правильно ли поступила, уехав от мужа. Долгое путешествие немного охладило ее пыл, но не изменило ее намерений. «Джеку придется понять, что он слишком часто причинял мне душевную муку, он должен измениться», — думала Кит. Она не сомневалась, что, обнаружив ее отсутствие, Джек бросится ее разыскивать. Вот только признает ли, что вел себя неправильно, или сочтет ее поступок очередным капризом?

Тряхнув кудрями, Кит аккуратно убрала одежду в шкаф и вытянулась на чистых простынях. Как хорошо, что сегодня ночью она сможет как следует выспаться, что никто не будет храпеть под ухом, как прошлой ночью! Сон подкрадывался к ней, и все тревоги забывались. «Я подумаю обо всем этом завтра», — решила она, засыпая.

На следующее утро, за завтраком на Кит был тот же мужской костюм, что и вчера. Вдруг дверь открылась, и в гостиную вошел Джеффри. Взглянув на юношу в щеголеватом полотняном костюме со странно знакомым лицом, он вдруг узнал в нем свою двоюродную сестру. От изумления Джеффри вытаращил глаза, и Кит поняла, что Хеммингс еще не успел сообщить новость хозяину.

— Доброе утро, Джеффри. — Кит отхлебнула кофе и весело взглянула на кузена.

Джеффри оглядел ее с ног до головы и, не веря своим глазам, воскликнул:

— Кит! Это ты? Что ты здесь делаешь?

— Решила уехать на неделю из замка. — Кит улыбнулась. — Разве ты не рад меня видеть?

— Черт возьми, Кит, конечно, рад. Но… — Джеффри провел рукой по темным волосам, — что об этом думает твой муж?

— Не знаю, что он думает, но уверена: сейчас он меня разыскивает, — ответила гостья с невозмутимым видом.

Джеффри смотрел на нее, не зная, что и сказать.

— Подожди, дорогая. Я… что-то ничего не понимаю. Какую игру ты затеяла?

— Это не игра. — Кит вздохнула и положила локти на стол.

Джеффри налил себе кофе и вопросительно посмотрел на кузину. В конце концов ей пришлось рассказать, что произошло. Однако история ее звучала неубедительно, и Кит не удивилась, когда Джеффри встал на сторону Джека. Она попыталась объяснить, почему так поступила, но ей так и не удалось вызвать у брата сочувствие.

— Ты сошла с ума, — безапелляционно заявил Джеффри. — Ты хоть понимаешь, что он волнуется? Кит неопределенно пожала плечами.

— Ты хотя бы оставила ему записку? Он знает, где тебя искать? — Джеффри сам все больше волновался.

— Нет, не знает, — отрезала Кит. — Но если он хорошенько подумает, то может догадаться, где я.

На несколько минут воцарилось молчание. Джеффри внимательно посмотрел на кузину и наконец спросил:

— Кит, а ты не беременна?

Она вспыхнула. И тотчас же, оправившись от смущения, воскликнула:

— Конечно, нет!

— Ну хорошо, хорошо. Просто я подумал, что если бы это было так, ты могла бы сообщить об этом Джеку, когда он явится за тобой. Любой мужчина знает, что беременным женщинам следует во всем потакать, и Джеку пришлось бы забыть о своей гордости. Он не стал бы тебя упрекать и даже постарался бы во всем тебе угодить.

— Ты ничего не понимаешь! — с горечью проговорила Кит. — Я хочу, чтобы он понял, что вел себя неправильно. Я не могу мириться с тем, что он ничего мне не рассказывает о своих делах, словно я для него — чужая.

— Ах, Кит! — Джеффри покачал головой.

В этот момент дверь отворилась, и вошел Джулиан, самый младший из трех братьев. Увидев кузину, Джулиан просиял. И Кит, разумеется, пришлось еще раз рассказывать свою историю. Когда молодые люди наконец принялись за завтрак, Джеффри, нахмурившись, сказал:

— Кит, тебе нельзя здесь оставаться.

— Ах… — выдохнула гостья.

— И не потому, что мы не хотим тебе помочь. Постарайся представить, что почувствует твой муж, когда приедет сюда и увидит, как ты разгуливаешь по Жермин-стрит в мужском костюме. — Джеффри сделал многозначительную паузу и добавил: — Он ведь с меня спросит за это.

— Но я привезла с собой платье, — нашлась Кит.

Джеффри тяжко вздохнул.

— Пойми, дорогая, разгуливать по Жермин-стрит… Здесь не место для порядочной женщины. Ты загубишь свою репутацию.

Кит поморщилась. Она и сама знала, что Джеффри прав. Она достаточно долго прожила в Лондоне, чтобы усвоить некоторые истины. Например, то, что именно на Жермин-стрит находились заведения с хрустальными люстрами, красными плюшевыми портьерами и огромными зеркалами в золоченых рамках, заведения, в которых мужчины покупали женщин.

— Но куда же мне поехать? Только, Джеффри, ради всего святого, не предлагай мне пожить у твоих родителей!

— Это исключено, — заявил Джеффри.

Он стал перечислять всех своих знакомых, но, как оказалось, ни к одному из них по той или иной причине Кит поехать не могла.

— Дженни! — вдруг просиял Джулиан. — Дженни Мак-Киллоп!

Мисс Дженни Мак-Киллоп была гувернанткой сыновей Фредерика Кранмера и, кроме того, несколько лет была наставницей Кит. Потом Дженни уехала в Саутгемптон, чтобы ухаживать за стареющим братом.

— Несколько месяцев назад я получила от нее письмо, — сказала Кит. — Ее брат умер и оставил ей в наследство дом. Она собиралась пожить там до конца года, а потом решить, что делать дальше.

— Ты в самом деле можешь к ней поехать. — Джеффри выпрямился и пристально посмотрел на кузину. — Как ты думаешь, где сейчас твой муж?

— Не знаю. — Кит пожала плечами.

— Надеюсь, ты успеешь уехать до того, как он ворвется сюда. Если то, что я слышал о Джонатане Хендоне, правда, он съест тебя живьем, прежде чем ты успеешь ему что-либо объяснить. Лучше уж пусть он сорвет свой гнев на мне. — Джеффри повернулся к брату: — Джулиан, ты можешь проводить нашу дорогую кузину до Саутгемптона.

— Можно взять твой экипаж? — робко спросил Джулиан.

У Джеффри был великолепный новый двухколесный экипаж, и он очень гордился им.

— Ладно уж, бери, — великодушно разрешил Джеффри. — Но если я обнаружу на нем хоть одну царапину, тебе придется самому его перекрашивать.

Джулиан просиял:

— Ах, Джеффри…

Кит протянула кузену руку, и он пожал ее пальчики.

— Думаю, чем быстрее вы отправитесь в путь, тем лучше, — сказал он. — Если Джулиан поторопится, вы доберетесь до Саутгемптона до наступления темноты. Скорее всего тебе, Джулиан, придется переночевать у Дженни, а утром возвращаться в Лондон.

Теперь, когда вопрос с ее пристанищем был улажен, Кит решила выпить еще чашечку кофе. Ей не хотелось ехать в Саутгемптон, ведь Дженни жила так далеко от замка лорда Хендона! Но с доводами Джеффри пришлось согласиться. Джек пришел бы в ярость, узнав, что его жена живет на скандально известной Жермин-стрит. «Кроме того, почему бы мне не проведать Дженни? — подумала она. — Возможно, это отвлечет меня от тягостных мыслей».

Джек пребывал в прескверном расположении духа. Он лежал в постели и смотрел в потолок. Жизнь, совсем недавно такая прекрасная, вдруг стала ужасной.

Он скучал по своей жене. Более того, он даже сна лишился и почти ничего не ел последние три дня. В замке царила тишина, и эта тишина угнетала его. Джека мучили угрызения совести — ведь он причинил столько боли своей рыжей кошечке… Теперь он наконец понял, какую ошибку совершил, уехав без объяснений.

Джек со стоном поднялся. Он решил, что исправит свою ошибку. Все это время он ждал, что Кит смягчится и вернется в замок. Но ее холодная постель…

Лорд Хендон надел свой лучший костюм, втайне надеясь, что его элегантный вид произведет на Кит впечатление и она раскается. Он знал, как поведет себя при встрече. Холодно поздоровавшись, он попросит разрешения поговорить с ней наедине. А потом, когда все уйдут, он объяснит ей, что леди Хендон не пристало вести себя подобным образом и ничто на свете не может ее оправдать. После этого он страстно поцелует ее и увезет домой. Вот и все.

Джек допил кофе и распорядился, чтобы оседлали Фаворита.

— Если ее здесь нет, то где она!? — прорычал Джек. Он метался по гостиной, точно раненый зверь, а Эми в ужасе смотрела на него.

— Дорогая, принеси нам, пожалуйста, чего-нибудь выпить, — обратился Джордж к своей невесте.

Когда Эми вышла, он плотно прикрыл за ней дверь и посмотрел на Джека.

— Я ведь тебе говорил, чтобы ты не оставлял Кит надолго одну. А если ты уехал, ничего ей не объяснив, то в ее поступке нет ничего странного.

В глазах лорда Хендона было безысходное отчаяние, и Джордж потупился. Воцарилось тягостное молчание. Джордж почувствовал, что сейчас впервые в жизни понял Джека. Он вытащил из кармана смятое письмо и протянул его другу.

— Я думал, что мне не придется тебе его показывать, но вышло по-другому. Прочти в самом конце.

Джек развернул письмо.

«Уверена, что тебе Джек доверяет гораздо больше, чем мне, и ты сумеешь объяснить ему, что он был не прав».

Джек скомкал письмо. Он стоял, стиснув зубы, сжав кулаки.

— Но я же не знал… Почему она так переживает? — спросил он Джорджа.

— Она хотела понять, что удерживает тебя в шайке, и ты прекрасно это знаешь, но скрываешь от нее правду.

— Но почему ты ее защищаешь? — в растерянности пробормотал Джек.

— Да, конечно, она своенравна, но сейчас я на ее стороне.

— Надеюсь, ты не зашел слишком далеко в своем стремлении открыть правду? — спросил Джек в раздражении. — Ты не рассказал Эми о нашей миссии?

Джордж опустился в шезлонг и с невозмутимым видом ответил:

— Нет, конечно, нет. Но дело в том, что Кит — не Эми.

Джек, нахмурившись, принялся расхаживать по комнате.

— Если бы я рассказал Кит всю правду, одному Богу известно, как бы она себя повела. Наши дела слишком опасны, и я не мог подвергать ее такому риску.

— Джек, ты же прекрасно знал, что Кит за женщина. Зачем ты на ней женился, если не был готов к риску?

— Я женился, потому что люблю ее.

— Что же, если это действительно так, то у вас все уладится, — улыбнулся Джордж.

Джек, озадаченный, посмотрел на приятеля и спросил:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что если ты ее любишь, то должен принимать ее такой, какая она есть. Разве можно разбить вазу, а потом склеить из осколков другую, лучшую? К примеру, тебе бы понравилось, если бы Кит вдруг обратилась к Эми?

Джек ухмыльнулся, но промолчал.

— Конечно, — продолжал Джордж, — эта крошка не в твоем вкусе. К счастью, Эми помолвлена не с тобой, а со мной.

И тут дверь отворилась, и в комнату вошла Эми, а за ней — дворецкий с подносом, заставленным ликерами и чайничками. Джордж окинул взглядом стройную фигурку невесты, и глаза его потеплели. Эми разлила чай по чашкам. Но Джек, как обычно, предпочел бренди.

— Может, ты все-таки расскажешь подробно, как это случилось? — спросил Джордж.

— В понедельник утром я вернулся из Лондона, — начал Джек. — Едва переступил через порог, мне передали твое письмо. Я поехал проведать… Гм, поехал проведать одного нашего приятеля, а потом вернулся в замок. Но Кит там не было. — Джек вытащил из кармана письмо жены и протянул его Джорджу. — Можешь прочитать.

Джордж развернул письмо. Пробежал его глазами.

— Ты можешь гордиться своей женой. Ведь даже в такие минуты она не утратила ясности мысли.

— Я был уверен, что Кит уехала в Кранмер-Холл, и думал, что за нее не стоит беспокоиться, — продолжал Джек. — Но потом оказалось, что ее там нет. Когда я отправился в Кранмер-Холл, чтобы проведать ее, то еще издали заметил Спенсера, совершавшего конную прогулку. Я подъехал к нему. Но не успел и рта раскрыть, как он накинулся на меня с вопросами — как поживает его внучка и так далее.

— Но может быть, на самом деле Кит была в Кранмер-Холле, а Спенсер просто обманул тебя? — предположил Джордж.

— Нет. — Джек решительно покачал головой. — Я верю лорду Кранмеру. Он не стал бы потакать внучке в такой игре.

— Это правда, — согласился Джордж. — Что же ты ему сказал?

— А что я мог ему сказать? Что его внучка, которую я обещал любить и защищать, сбежала от меня? — Джек криво усмехнулся. — Мне пришлось солгать ему, и это была самая трудная ложь в моей жизни. Вернувшись в замок, я не стал приставать к слугам с расспросами. Они были уверены, что все в порядке, а я решил не поднимать лишнего шума. Кит сказала дворецкому, что едет в Линн навестить больную подругу, брат которой якобы должен ее встретить. Джош отвез ее в Линн, к гостинице «Герб короля». Было это в воскресенье. В гостинице мне сказали, что леди Хен-дон действительно у них останавливалась. Она заплатила вперед и приказала подать в номер ужин. Последним, кто ее видел, был слуга, приносивший еду.

Джордж задумчиво барабанил пальцами по столу.

— А не видел ли кто-нибудь неподалеку от гостиницы стройного юношу в низко надвинутой на лоб шляпе? — осторожно спросил он, поглядывая на Эми.

— Не знаю, об этом я не спрашивал. Я лелеял надежду, что Кит в поместье Грешем. Но ее и тут не оказалось, и теперь я не знаю, где еще ее искать, — с горечью произнес Джек.

Джордж заметил, что взгляд Джека устремлен куда-то мимо него. Он увидел в серых глазах друга сомнение — удивление человека, который, прекрасно зная себя, вдруг обнаружил в своей душе совершенно неожиданные чувства и теперь немного стеснялся своего открытия.

— А почему она остановилась в «Гербе короля»? — спросила Эми, которая все это время пила чай, внимательно слушала разговор своих гостей и помалкивала. — Не потому ли, что именно от площади перед гостиницей отходит восьмичасовой дилижанс до Лондона?

— До Лондона? — удивленно переспросил Джек. — Но к кому она могла поехать в Лондон? Не к теткам же?

— Господи, конечно же, нет! — Эми снисходительно улыбнулась. — Ее к ним не заманишь. Скорее всего она поехала к Джеффри.

— Кто такой Джеффри? — помрачнел Джек.

— Ее кузен, разумеется, — ответила Эми. — Джеффри Кранмер.

— Слава Богу, — пробормотал Джек. — А где живет этот Джеффри Кранмер?

Эми нахмурилась, нервно комкая скатерть. Затем проговорила в нерешительности:

— Кажется, на Жермин-стрит.

Сообразив, что это значит, Джордж тяжко вдохнул.

— Большое спасибо, Эми. — Голос Джека звучал ровно.

Взяв перчатки, он направился к двери. Джордж бросился вслед за ним.

— Ради Бога, Джек, не делай того, о чем тебе потом придется пожалеть.

— Не волнуйся, Джордж, — сдержанно ответил Джек. — Моей жене ничто не угрожает, кроме определенного наказания. А потом мы будем долго объясняться. Нам так много нужно сказать друг другу!

Джеффри взглянул на каминные часы — часы показывали шестой час, и он никак не мог придумать, чем занять себя до ужина. Вдруг в дверь резко постучали, и Джеффри понял, что пришел тот, кого он ждал в течение трех последних дней.

— Лорд Хендон, сэр, — доложил Хеммингс.

Джеффри попытался придать своему лицу выражение холодного безразличия, что ему вполне удалось, и тут в гостиную вошел лорд Хендон. Он окинул взглядом комнату и вдруг уставился на стол, словно искал следы присутствия гостьи.

Лицо Джеффри было спокойно, как спокойно бывает лицо игрока в покер, который блефует, имея лишь две пары на руках. Сейчас он по-другому начал оценивать поступок своей кузины и смог наконец понять, почему она сбежала от мужа. Лорд Хендон церемонно поклонился, и в этом поклоне Джеффри почувствовал такую издевку, что внутренне содрогнулся. За внешней холодностью гостя ощущалась ярость, безжалостная, как удар хлыста.

Лорд Хендон подошел к нему вплотную, и Джеффри невольно поежился, увидев, как сверкают его глаза. И был в глубине этих глаз не только гнев — были боль и страдание. Лорд Хендон долго смотрел на Джеффри сверху вниз, так долго, что тому трудно стало сохранять невозмутимый вид — он опустил глаза и смутился. Мозг его лихорадочно заработал, изобретая систему обороны. Но мысль никак не оформлялась в слова, и он ждал, чтобы лорд Хендон заговорил первым.

— Я полагаю, Кранмер, вы держите в вашем доме то, что принадлежит мне, — изрек наконец лорд Хендон.

«Разъяренные мужья — это не по моей части», — решил Джеффри, а вслух сказал:

— Ее здесь нет.

— Где же она? — нетерпеливо спросил лорд Хендон.

Кит просила Джеффри сказать мужу, где она, сразу же, едва тот войдет. Джеффри не забыл о просьбе сестры, но ему почему-то захотелось потянуть время, чтобы почувствовать себя хозяином положения. Он жестом пригласил гостя сесть, взял графин, налил две рюмки коньяку и, подвинув одну рюмку лорду Хендону, сказал:

— Я ждал вас целых три дня.

Лорд Хендон поднял рюмку и одним движением руки опрокинул содержимое себе в рот.

— Я думал, что эта чертова кукла в Кранмер-Холле, — раздраженно объяснил он. — Сегодня утром я был там, но оказалось, что ее нет. Мне понадобилось несколько часов, чтобы напасть на ее след. И если бы Эми Грешем не вспомнила про вас, я бы до сих пор мотался по графству Норфолк, пытаясь хоть что-то узнать о беглянке.

— Я не думаю, — серьезно сказал Джеффри, — что Кит бы это понравилось.

— Так где же она? — оборвав хозяина, спросил лорд Хендон.

Джеффри не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне.

— Мне бы не хотелось думать, что моя дорогая сестра может подвергнуться оскорблениям или физической расправе, — холодно сказал он.

Лорд Хендон расхохотался, не отводя взгляда, и от этого смеха Джеффри стало не по себе.

— Обещаю, что ни один рыжий волосок не упадет с ее хорошенькой головки, — сказал лорд Хендон. — А остальное вас не касается. Как только я разыщу мою жену, я увезу ее в замок.

Джеффри нахмурился. Чем дольше он разговаривал с лордом Хендоном, тем меньше тот ему нравился. Сейчас Джеффри вовсе не был уверен, что с таким мужем его кузина счастлива. «Лорд Хендон может овладеть телом Кит, но он не в силах подчинить себе ее душу», — подумал он, а вслух сказал:

— Я далек от мысли, что Кит рвется обратно. — Он решил, что достаточно позлил своего посетителя, и добавил более спокойным тоном: — Я плохо разбираюсь в женщинах, но хорошо знаю свою кузину. Из ее слов я понял, что ее отъезд связан с непониманием между вами.

Джека безмерно раздражал весь этот разговор, он не понимал, почему должен разговаривать со своей женой через посредников. Он смотрел на Джеффри невидящими глазами и спрашивал себя, как много успела наплести ему Кит. И вдруг он ясно увидел ее в ослепительно белом подвенечном платье с глубоким вырезом — ах, в нем она была неотразима! Он помнил, как еще совсем недавно шептал ей волнующие и страстные слова, целовал ее горячие губы, а теперь вот она уехала, не сказав, куда. Грустная сладость воспоминаний опалила его горечью, и сердце заныло от боли.

— Джеффри, кто-нибудь говорил вам, сколько тревог приносит женитьба? — вырвалось у него, и это было началом их примирения.

Вечером того же дня Джек сидел, удобно устроившись в кресле перед камином. Джеффри Кранмер любезно пригласил его отужинать и, когда Джек признался, что еще не знает, где будет ночевать, предложил остаться на ночь у него. За ужином Джек окончательно помирился с Джеффри и разговорился с Джулианом, младшим из трех сыновей дядюшки Фредерика. Очень скоро Джек почувствовал, что нашел в лице кузенов Кит людей, близких ему по духу, и даже решил, что они станут на его сторону в случае, если его жена надумает снова сбежать.

Впрочем, он надеялся, что подобное больше никогда не повторится.

Джеффри весьма подробно характеризовал мисс Дженни Мак-Киллоп и посоветовал, как найти к ней подход. По его словам, эта добрая женщина долгое время была его гувернанткой, потом — дуэньей Кит; теперь она живет на одной из самых живописных улочек Саутгемптона и занимается хозяйством. Когда Джек понял, что Дженни Мак-Киллоп — женщина весьма строгих правил, у него сразу отлегло от сердца. В Саутгемптоне его женушка была в надежных руках, и ему не о чем было беспокоиться.

Джек сидел у камина и в который раз обдумывал свое поведение. Он находил, что действительно был невнимателен к Кит. Он был занят в основном познанием ее тела, и ему было недосуг знакомиться с ее душой. Слишком часто он оставлял ее одну, не желая отвечать на вопросы, которые она могла бы ему задать. Слишком часто в его словах звучал оттенок насмешки. Ах, как трудно признаваться себе в собственных ошибках! Но он чувствовал, что избавляться от них будет еще труднее.

Джек знал, что любит свою жену. Он никогда не признавался Кит в любви, так же как и она ему. Но каждый раз, когда он сжимал ее в своих объятиях и ее губы трепетали под его губами, душа его рождала чувства, прежде ему неведомые, — радость, волнение, безумное желание раствориться в ее нежных руках. Да, он любил ее и боялся ее потерять. И если он не говорил об этом Кит, то только потому, что опасался показаться ей слабым, боялся, как бы она не попыталась использовать его любовь против него же. Теперь он понял свою ошибку и решил попросить у нее прощения — за то, что не признавался ей в своих чувствах, что не говорил ей всей правды. Он чувствовал полную уверенность в том, что она была предназначена ему самой судьбой, и его охватывало чувство глубокого сожаления при мысли, что он обидел ее.

Джек смотрел на танец огня в камине и пил бренди. Он знал, что ему очень повезло в жизни. Он никогда не думал, что жена может стать его близким другом, а Кит стала. Ему надо только исправить свои ошибки. Он старался представить себе встречу с ней и чувствовал, что уже готов к этой встрече. Он собирался потребовать у своей норовистой рыжей кошечки лишь одного: ни при каких обстоятельствах не исчезать больше из замка и пропадать неизвестно где. Она должна пообещать ему не делать ничего такого, что приводило его в состояние паники. Она не должна причинять его сердцу невыносимую муку, от которой его золотистые волосы станут серыми, серебристо-серыми, как лунный свет на недвижной воде.

Джек подбросил в камин несколько поленьев и снова откинулся на спинку кресла. Теперь, когда он гораздо лучше представлял себе встречу с женой, он мог подумать, как ему добраться до Саутгемптона. «В лондонском порту на якоре стоит бриг „Эльбек“, который завтра утром отправляется в Саутгемптон, — вспомнил он. — Это весьма кстати. Из Саутгемптона бриг должен плыть в Лиссабон, оттуда — в Брюгге, а из Брюгге уже вернется в Лондон. Но я прикажу изменить маршрут, и из Брюгге „Эльбек“ пойдет к берегам графства Норфолк».

Лорд Хендон был владельцем брига «Эльбек», и для него на судне всегда была готова большая каюта. Небольшое морское путешествие с женой сулило ему много приятных минут.