"Укрощение огня" - читать интересную книгу автора (Ринго Джон)ГЛАВА СЕДЬМАЯ– Договорились, – вздохнула Даная, завершая связь. Задание выпало не из приятных: клиент хотел стать кем-то вроде ската. Но причины оказались довольно вескими: человек был глубоководным ныряльщиком и хотел без помех исследовать морские глубины, да и серьезных проблем вроде тех, с которыми пришлось столкнуться, взявшись за лечение Герцера, не предвиделось. Боковым зрением женщина заметила, как Азур встал и встряхнулся, после чего направился в комнату Рейчел, что, возможно, указывало на возвращение дочери. Даная задумалась: кажется, вот уже два дня, как она не виделась с Рейчел. – Рейчел! – позвала Даная, и автоматические устройства перенесли звук голоса в комнату дочери. – Что, мама? Даная приосанилась и обдумала ответ. – Пожалуйста, подойди на минуту. – Хорошо, мама, – ответила Рейчел и вздохнула. Исполнительная система передачи тотчас же донесла вздох до ушей Данаи. Как только девушка зашла в комнату, у Данаи захолонуло сердце. Врачевательница и так переживала, что до сих пор не представилось достойных случаев попробовать силы, а тут еще… – Рейчел, мы же, кажется, договорились: никакой гомопластики! Изменения были невелики, но весьма заметны на взгляд профессионала. Надбровные дуги Рейчел выгнулись, скулы заострились, а нос слегка утончился. К тому же уменьшились груди, а зад стал еще меньше, чем перед вечеринкой у Маргарет. – Со мной ты не договаривалась, а все решила сама! – с жаром заявила Рейчел. – Я – твоя мать и имею право решать, – ледяным тоном ответила Даная. – Где ты сделала себе сомопластику? – Я не обязана отвечать. – Девушка скрестила руки на груди. – Я… я не обязана. – Ты могла сделать себе пластику и вне Сети, – заметила Даная, склонив голову. – Там встречается немало второсортной безвкусицы. – Горбани не скрывала профессионального презрения. – Но я заложила в Сеть личный запрет. Так как же тебе удалось? – Я. Не. Обязана. Отвечать, – отчеканила Рейчел. – И это – не второсортная безвкусица! – Как бы там ни было, изменения разработаны бездарно – холодно возразила Даная. – Поверь мне как профессионалу, дочка. Надбровные дуги посажены крайне неровно, скулы выступают за нос, а все вместе делает тебя похожей на короткоклювую птицу. В общем, неудачно. – Ты же не позволила мне сделать удачную пластику, мама! – с яростью выпалила девушка и обессиленно прислонилась спиной к стене, покачивая головой. – Хотя… да, ты права: вид ужасный. – Не ужасный, – резко ответила Даная, – но и не самый модный. Не то чтобы мне нравилась современная мода, она очень нездоровая, да и тебе не слишком идет. Согласись, дорогая: пока ты не сделаешь себе сомопластику и лицо, чтобы выглядеть в точности как твоя подружка Маргарет и все остальные подростки, которые будто вылупились из одного инкубатора, тебе не стать модной. Ты слишком… – Даная запнулась, подбирая верное слово. – Жирная, – подсказала Рейчел. – Не жирная, а женственная, – поправила Даная. – Теперь жирных нет. Жирная – это когда у тебя свисают большие складки… – Врачевательница взглянула на живот и руки девушки и пожала плечами. – Ты и сама видела картинки. Милая, ты прекрасна. Ты и сама отлично знаешь, что в те времена превзошла бы любую красавицу, – со вздохом добавила Горбани. – Конечно, мама, но теперь парням не нравятся женщины, способные пережить легкий голод. – Ну, ты не очень похожа на героиню полотен Рубенса, – ответила Даная. – Хочешь переделать? Или оставить как есть, пока не сделаешь настоящую сомопластику? У меня есть очень способные знакомые. – Когда? – с удивлением спросила Рейчел. – Когда тебе исполнится восемнадцать, – ответила Даная. – А пока ты под домашним арестом. Если ты не можешь сдержать даже такого простого обещания, то я сомневаюсь, что ты сдержишь слово вообще. – Но, мама! – Нечего мне мамкать! – отрезала Даная. – Ты пока еще не способна принимать взрослые решения, доказательство – что ты сделала сомопластику втайне от меня, и плохо к тому же. – Но я… я… – Рейчел безуспешно подыскивала верные слова, после чего развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты. – Джинн, я говорила о домашнем аресте вполне серьезно. Напомни мне отменить его через неделю. – Хорошо, мэм, – ответила программа. Даная вздохнула и потерла виски. – Ну что за день такой… Приготовленный Дионисом подарок оказался девушкой. Вернее, андроидом, – так решил Герцер. Андроид находился в заросшей лесом лощине вместе с полудюжиной приспешников Мак-Кейнока. Девушка была невысокой, хрупкой на вид, с короткими черными волосами и эльфийским лицом. И ей было страшно. – Это андроид? – на всякий случай уточнил Герцер. Как правило, искусственные создания излучали незамысловатые улыбки. Но девушка казалась обезумевшей от ужаса. Геррик отправил в Сеть мысленный запрос и убедился, что перед ним – настоящий андроид. А не перепуганная несовершеннолетняя девочка, даже не подросток. – О да, – подтвердил Дионис, сардонически ухмыляясь. – Но не простой. Ее запрограммировали на страх секса. Так гораздо… интересней. – Но разве таких андроидов не запретили? – От удивления у Герцера перехватило дыхание. Лицо и руки бросило в жар. – Не запретили, а, скорее, ограничили производство, – вновь ухмыльнулся Дионис. – Порой влиятельные друзья могут пригодиться. Герцер не был девственником, по крайней мере, секс с андроидами не был для него новинкой. Считался ли такой сексуальный опыт или нет – спорный вопрос, однако при недугах, терзавших его до недавнего времени, обзавестись настоящей подругой было нелегко. А потому андроиды были для Герцера единственным способом удовлетворить подростковое либидо, конечно, за исключением правой руки. И Герцер всегда представал в роли истинного рыцаря на белом коне, однако… Подобная тяга была знакома. Желание не просто войти в женщину, но подчинить, властвовать. Брать, а не вести переговоры или, как было в случае с андроидами, получать даром. Желание было тайной Герцера, о которой тот не хотел говорить. Никогда. Да ему и не с кем было говорить – ведь никто бы не понял… До него доходили слухи об издевательствах над андроидами, а некоторых из них, по слухам, даже отправляли в переработку. И теперь он понял, что дает почву для сплетен. Так кто же он? Герой или насильник? Порой грань между двумя понятиями представлялась такой шаткой. Радость битвы отчасти напоминала фантазии о… о плохом. Но даже наедине с собственными мыслями нелегко произнести слово «изнасилование». Прикончить орка, расправиться с неприятелями, видеть, как они убегают, повалить на землю испуганную девушку и силой взять то, что хочется… отомстить всем девчонкам, насмехавшимся, когда его трясли судороги. Всем девушкам, отвергавшим его тогда, когда он сильнее всего в них нуждался… Брать снова и снова. Карать. Так кто же он – рыцарь или разбойник? Сложно решить. Особенно сейчас, глядя на беззащитную, перепуганную… игрушку. Она – не настоящая девушка и не женщина. Просто искусственное создание. Почему-то от понимания этого стало легче, и все показалось не таким противозаконным. И ослаб интерес. Но ненамного. – Ну пожалуйста, – шептала андроид, и по ее щекам катились слезы, – пожалуйста… Геррик почувствовал, как, несмотря на попытки самоконтроля, усилилось сердцебиение. Еще немного – и… – Все в порядке, – успокаивал Дионис. – У мужчин есть свои потребности. Это поможет тебе получить удовольствие. Чуть позже ты узнаешь, что у женщин есть во многом сходные желания. Но и тогда у них все происходит чересчур стерильно. Лишние правила, ненужные предосторожности… А здесь все – настоящее. – Мак-Кейнок похлопал Герцера по спине. Слегка. – Давай, смелее. Возьми ее. Радуйся. Герцер непроизвольно шагнул вперед и протянул руку к блузке девушки. Блузка была из белого шелка, с пуговицами – такая же, как и короткая юбка. Он представил, как разрывает блузку, как его рука скользит по бедрам, как он овладевает… – Ну пожалуйста, ну не надо… – хныкала андроид. – Пожалуйста… У Геррика дернулся кадык, он покачал головой. – Нет, Дионис, – решительно ответил юноша. – Так нельзя. – Почему это – нельзя? – В голосе Мак-Кейнока звучало неподдельное удивление, точно к нему никогда прежде не приходила подобная мысль. – Она же только андроид. – И ее страх – ненастоящий, – согласился Герцер, хотя чувствовал иначе. – Но все равно так… так нельзя. Я не… нельзя так. – Юноша посмотрел на двоих приспешников Диониса, державших андроида за руки, но те только ухмыльнулись. – Так нельзя. – Вот ты как заговорил, – разозлился Дионис. – Ну что ж, не хочешь поразвлечься вместе с нами – уходи. Отправляйся к своим безобидным игрушкам и так называемым друзьям, которые тебя предали. Герцер открыл было рот, чтобы возразить, но только покачал головой, заметив выражение лица Мак-Кейнока. – Джинн, домой. Войдя в обширное помещение, Шейда внимательно оглядела членов Совета, но если среди присутствовавших и были заговорщики, то их лица никаких тайных намерений не выдавали. Селин явно решила копировать стиль прически Иштар, а ее волосы были заплетены в замысловатую конструкцию, украшенную хрустальными осами, блестевшими, точно золото и черное дерево. Пол с остальными союзниками уселся с одного конца стола. Когда Шейда, из предосторожности прибывшая последней, заняла свое место, Боуман стоя призвал собравшихся к порядку. – Прежде всего следует определить повестку дня, – заметил Пол. – Мать, обозначь, пожалуйста, первый пункт по плану Б. – Боуман посмотрел на вход и улыбнулся. – А вот и седьмой участник голосования! – Ты вызвал ДЕМОНА?! – вскрикнула Шейда. Как только прозвучал крик, ящерица, размотавшись, покинула шею хозяйки, взмыла к потолку и устроилась на насесте, откуда с ненавистью принялась разглядывать происходящее. – Как видишь, – пророкотало явившееся существо. – И я голосую «за». Подлинный облик Демона никому не был известен, поскольку этот тип везде появлялся в черных доспехах. Шлем имел вид звероподобного лица, сплошь покрытого немигающими глазами и клыками, а пальцы перчаток оканчивались длинными когтями. Демон был одним из тех двух хранителей Ключей, что редко появлялись на Совете, и гораздо старше любого из членов Совета. Свою жизнь он продлевал крайне незаконными средствами, пользуясь собственным положением, чтобы извращать законы в личных интересах. Интерес Демона состоял в хаосе, так что его появление было зловещим знаком. Со стороны союзников Пола послышалось несколько частых «за», и тот широко улыбнулся. – Теперь поля индивидуальной защиты отключены, – заявил он, поджав губы. – По пункту два: «за». – После семикратного выражения согласия председатель пожал плечами. – Отныне Совет официально находится в состоянии раздора, а потому применимы правила силового разрешения противоречий. – Пол печально посмотрел на Шейду. – Я иду на это ради всего человечества. Вы не имеете права стоять на пути, ведущем к выживанию человеческой расы. Тебе слово, Селин. – Добро пожаловать в «мир нового порядка», – произнесла она, вставая в полный рост. – Мои друзья давно хотели познакомиться с вами, – продолжила исследовательница, и волосы ее точно метнулись вперед одной вспышкой. Шейда выругалась: на противоположный конец комнаты перелетел рой насекомых. Ни яды, ни ядовитые существа не допускались в палату Совета, но в стае были осы Двух цветов: черные и желтые. – Бинарные токсины! – вскрикнула женщина, вскакивая с места и поспешно поправляя волосы. Пока она была занята прической, к ней метнулся Демон. Кантор быстро поднялся. Он даже не стал превращаться в медведя, и его рука врезалась в Тетцаколу Дуэнасу. От удара шея человека сломалась, и тот перелетел через всю комнату к Шейде, а Демон оказался верхом на спине оборотня-медведя. Но и Ангпхакорн не бездействовал. Вцепившись в столешницу, он покинул свое громадное сиденье. Длиннее змееподобное тело проскользнуло по столу и обернулось вокруг Сайда. В мгновение ока член Совета оказался вытащенным со своего места, и пернатый змей обвивал его – кольцо за кольцом. Человек испустил крик, больше напоминающий писк, глаза и язык вывалились: змей изо всех сил сжал удушающие кольца. Ангпхакорн сорвал Ключ с шеи жертвы и перелетел-переполз на другую сторону комнаты, к выходу, отбиваясь хвостом от наседавших ос. Летающая ящерица Шейды приподнялась на насесте, заложив крылья за спину, ухватила жужжащую осу, разжевала и сплюнула: уж очень отвратительный вкус. Ящерица зашипела, пролетая мимо Селин, и принялась уничтожать новых насекомых, снуя в воздухе то там, то здесь. Шейда вскинула руку, и браслет развернулся, превращаясь в широкий щит. Женщина метнула щит, отмахиваясь от пары ос, нагнулась над мертвым членом Совета и сорвала Ключ с шеи Тетцаколы. – Уходим! – крикнула она, отступая к выходу. Кантор боролся с Демоном, но тут на него присели две осы, выискивая просвет в густом мехе. Шейда посмотрела на Кантора, но тот лишь покачал головой. – Убирайся! – проорал оборотень, сорвав с шеи Демона Ключ и швырнув его в сторону Шейды. Высвободив руки из захвата Демона, Кантор ухватился за пару клыков, задирая его голову назад. – Уходи! – крикнул Кантор, почувствовав первый укус. Иштар нажала на кнопку своего летающего сиденья и покинула комнату при первых же признаках опасности. Несколько ос полетели следом. Шейда не сомневалась, что подруга спасется. Горбани и Айкава неожиданно оказались единственными уцелевшими в комнате, полной врагов. – Пора уходить, – сказала она, стремительно отступая к двери и отгоняя щитом очередную осу, а тем временем летучий защитник схватил зубами еще одно парящее в воздухе насекомое и приземлился на голову хозяйки. Раздвоенный язык ящерицы мелькал в воздухе. – Хм, – произнес Айкава, поймав на лету одну из ос и раздавив ее молниеносным движением фокусника. – Кажется… – пробормотал он, поймав еще одну и внимательно осмотрев насекомое, прежде чем раздавить ногтями. Айкава старался, чтобы в него не впилось жало на брюшке. Кинув оба раздавленных насекомых в сумку, он помахал бывшим коллегам рукой: – За такое я всех вас убью. – С этими словами Айкава покинул комнату, проделав несколько казавшихся почти невозможными сальто в обратном направлении. Теперь облако окутало Шейду. Та почувствовала первый укол, отступая к выходу. – Прощай, Пол. До встречи в аду. – С этими словами женщина еще раз взмахнула щитом и убежала. Последнее, что она увидела, прежде чем скрыться за дверью, было трясущееся в судорогах тело Кантора. Но он так и не выпустил Демона из смертоносных объятий. Четверо уцелевших членов Совета укрылись в заранее условленном месте – в доме Шейды на горе Терон. Из главной комнаты открывался живописный вид на горное озерцо, похожее на то, что было в Палате Совета. Но озерцо находилось на другом конце мира – там, где не было зала, превратившегося в поле боя. – Пол не остановится, – огляделся вокруг Айкава. – Ему будет нелегко нас выследить, – заверила Шейда. – В доме есть собственная система питания, отдельная от Сети, блокиратор телепортации и оружие. Пусть приходит. – Энергия в Сети понизилась, – заметила Иштар, всматриваясь в нечто, недоступное остальным. – Пол что-то задумал. При этих словах в ясном небе раздался громовой раскат и в невидимый заслон над домом ударила молния, отчего по полу пронеслась дрожь и в подвале что-то заскрежетало. – Кстати, есть и защитное поле, – заметила Шейда. Ящерица испуганно взлетела. – Это происки членов Совета. Мы не можем отомстить открыто, но… – Шейда мысленно подключилась к Сети и нырнула в открывшуюся глубину, выискивая слабые места. – Они качают энергию из самой Сети, но у них нет специальной станции. – Женщина ознакомилась с соглашениями и присвистнула. – Нужно голосовать. Пусть все, кто согласен с тем, чтобы прекратить всякую передачу энергии, скажут «за». – Но если мы так сделаем… – колебалась Иштар, и тут в защитный экран ударила еще одна молния. – Защита не продержится вечно, – заметила Шейда. – К тому же врагам может хватить ума расплавить скалу под нами. – Люди погибнут, – заметил Айкава. – Начинается война, – возразила Шейда. – И у нас нет времени на споры. Мы не в силах захватить все энергетические станции, мятежники уже пытались поступить так же, но помешали соглашения. Хотя если отправить людей на захват станций, то можно управлять физическим распределением энергии. – Женщина нахмурилась, кивнула. – Я обрушила на них с полдюжины спутников. Чтобы не скучали. А из Сети я забираю столько энергии, сколько требуется, чтобы расплавить почву у них под ногами. Конечно, мы в более уязвимом положении, чем враги… – Я только что добавила энергии, – сообщила Иштар, как только в воздухе полыхнула следующая молния, так и не ударив. – Их поразило таким же разрядом. Я и не знала, что установлен лимит на количество энергии, которую можно здесь получать. Хотя… хотя можно получить довольно много энергии, – добавила женщина после того, как гора затряслась от очередного попадания молнии. – Думаю, стоит укрепить фундамент. И побыстрее. – Мать никому не выделит энергию в неограниченном количестве – протокол установлен еще в эпоху войн против ИИ, – сказал Айкава и задумался. – Ну хорошо, допустим, мы отключим от Сети все генераторы. Что это даст? – Придется забирать энергию каждого генератора самостоятельно, – ответила Шейда. Генераторы на четырнадцать тераватт сосуществовали наряду с другими, вспомогательными источниками энергии питания Сети, наподобие геотермальных участков, откуда нанниты выкачивали энергию, чтобы предотвратить извержения и прочие возмущения земной коры. Вскоре после войн с ИИ начался недолгий период, когда применялись генераторы мощностью более чем тридцать тераватт. Но применение столь мощной энергии на поверхности Земли привело к серьезным проблемам, и по мере роста населения объем производства не менялся, хотя уровень потребления снизился. Раз в несколько поколений раздавались призывы увеличить производство энергии, но, когда показатель превышал двадцать тераватт, основной объем излишков шел на управление погодой. – Значит, энергию получает владелец генератора – кем бы он ни был, – заметила Иштар. – Я отслеживаю потоки, которыми Пол и его сторонники пользуются прямо сейчас, они выкачивают чуть ли не все запасы двух реакторов в Разин. Если хотим помешать Боуману получить энергию других станций… – То нужно обратиться за помощью к надежным людям и захватить генераторы, – кивнула Шейда. – Так удастся контролировать выработку энергии, а Полу не достанется ничего. – Улыбка покрыла лицо женщины сеткой морщинок. – Ну да, это я помогла Иштар, когда в Палате Совета началась заварушка. А заодно заблокировала возможности телепортации для врагов. – Но на блокировку тоже уходит энергия, – нахмурилась Иштар. – Кроме того, из Палаты можно выбраться, взять хотя бы недавний случай… – Да, но я же оставила им лазейку! – расхохоталась Шейда. – Пусть попробуют покинуть Палату пешком! – Тогда начнутся войны за генераторы, – яростно встопорщил перья Ангпхакорн. – Придется обеспечить защиту для каждого источника энергии! – Но я готова поспорить на что угодно: мои друзья более компетентны по части защиты, чем союзники Пола, – кивнув, ответила Шейда. – Ну что ж, отправляем аватар. – Мы и так уже забираем чужую энергию, – с удивлением сообщила Иштар. Затем взглянула на холмы вокруг дома. Там, где когда-то вздымались к небу деревья, раскинулась почерневшая пустыня: побочное следствие неукротимой силы, ударившей по неодушевленному объекту. – Пока энергии хватит, чтобы поддерживать Сеть, но если так пойдет и дальше… – Если сдадимся, то выиграет Боуман со своей «пятилеткой»! – парировала Шейда. – Нельзя допустить победы фашистов! – К тому же у нас имеются два дополнительных козыря, – согласился Айкава, протягивая один из Ключей. – Значит, силы почти равны. – Но у нас же нет никого, кто смог бы проголосовать или воспользоваться Ключами! – возразила Иштар. – Нужны двое. Двое надежных, проверенных… – Одного такого человека я знаю, – произнесла Шейда. – Сеть энергопередачи… – прерывисто прошептала Иштар, вглядываясь в бесконечные глубины Сети. – Она выключается… Бойцы кружили на месте: каждый высматривал брешь в обороне противника. Одинаковое вооружение, схожие доспехи: кольчуги, шлемы, кирасы и щиты. Они легко размахивали длинными мечами. После недолгого, бесплодного кружения на месте более крупный воин с воплем бросился вперед и грохнул щитом по щиту менее рослого противника, высматривая место для удара. Щитовая атака рассмешила Гарри Чеймберза, тот повалился навзничь и размахивал клинком, уворачиваясь от края щита нападавшего. – Стареешь, Эдмунд, – хохотнул Гарри, приплясывая вне пределов досягаемости кузнеца. – Да и ты тоже, – не остался в долгу Тальбот, хотя приходилось признать: немало лет тренировались они вместе, и еще ни разу менее крупному бойцу не удавалось отразить щитовую атаку с такой легкостью. – Значит, придется мне постараться, чтобы победить. – Размечтался, – ответил Гарри и ринулся в атаку, совершив несколько выпадов. Чеймберз наносил удар за ударом по щиту Эдмунда, стараясь не попасть лезвием по набитому по краю металлу. Тем не менее последовательные удары привели к желаемой цели: Тальботу впервые пришлось отступить. – Слабовато, Эдмунд. Жировать меньше надо. – Увы, но ты, кажется, прав, – задыхаясь, просипел кузнец, стараясь перейти в контратаку. Однако удары Эдмунда лишь отскакивали от щита противника, и кузнецу было никак не взять реванш. Внезапно Тальбот запнулся о ветку хвороста, случайно закатившуюся под ноги, и упал на колено, прикрываясь щитом от ударов сверху. – Слабовато, Эдмунд! – крикнул обрадованный Гарри: впервые на его памяти удалось добиться победы так быстро. Противник кузнеца призадумался, не прекратить ли схватку, но ведь ему так и не удалось нанести решающего удара – только молотьба по щиту из укрепленного дерева. – Да, – выдохнул Тальбот, замахиваясь клинком. – Старею, наверное, – договорил Эдмунд, и оружие метнулось вперед, прямо в сторону противника, ударив в бедро. Брызнула кровь, Гарри вскрикнул. Внезапно ситуация оказалась отнюдь не такой выигрышной, как на первый взгляд. – Боже мой, Эдмунд! – закричал Чеймберз, рухнув на землю и зажимая ладонью рану, из которой била кровь. – Что ты сделал с мечом?! Предохранительное поле должно было смягчить любой нанесенный лезвием порез, о чем Гарри вспомнил не сразу. К тому же собственное защитное поле Чеймберза, пусть и ослабленное, должно было предотвратить соприкосновение плоти и стали. Но ни одна защита так и не сработала. – Ничего я не делал, – проворчал Эдмунд, опустившись на колени и ухватившись за руку друга. – Дай посмотрю. – Больно же! – орал Гарри. – Болит, черт тебя подери! Тальбот отвел руку младшего товарища в сторону и осмотрел порез. Рана оказалась глубокой, удар пришелся на внешнюю сторону бедра. Меч рассек кольчугу и поддевку, а затем – квадрицепс. Обильное кровотечение, но не опасное для жизни: ни алого фонтана из разрубленной артерии, ни медленного, стабильного кровотечения из перерезанной вены. – Просто порез, – поморщился Эдмунд. – Чертовски болезненный! – воскликнул Гарри, приподнимаясь на локте, едва оправившись от потрясения. – Эдмунд, но почему над раной не видно облака наннитов? Почему так больно?! – А почему проклятый меч дошел до тела? – задал риторический вопрос кузнец. – Дворецкий! – Немного помолчав, Тальбот нахмурился и повторил: – Дворецкий! . – Джинн! – позвал Чеймберз. – Черт подери, Эдмунд! Джинн! Ответа не последовало. Никаких голосов из воздуха, никаких изображений. Тальбот огляделся. Друзья находились на тренировочном плацу, расположенном за кузницей и занимавшем треть хозяйских владений. Затем кузнец пожал плечами и подхватил Гарри под мышки: – Зажимай рану, а я помогу добраться до кузницы. – Ладно, – чуть слышно проговорил друг. – Мне плохо… – Из-за шока, – пояснил Эдмунд, направляя прихрамывающего приятеля к мастерской. – Придется снова тебя пристроить. – И кузнец сперва посадил раненого на скамью, а затем уложил на кожаные маты, расстеленные по полу. – Карборандум! – Ну что, мясной мешок, проблемы? – поинтересовался ИИ, выглядывая из огненных всполохов. – Что, черт подери, стряслось? – удивлялся Эдмунд, лихорадочно выискивая хоть что-нибудь достаточно чистое, чтобы перевязать рану. – Почему ты отвечаешь, а джинны молчат? – Сеть выключилась, – ответил ИИ. – В Совете – междуусобица. Делят энергию, вплоть до той, что питает механизмы. А я – самостоятельная единица. – Вот черт… – простонал Гарри. – Так что, долбаных наннитов не предвидится? – Не-а, – откликнулось существо. – Только если не произойдет чуда. Не только вам досталось: энергии нет нигде. А значит – никакой пищи, воды или света. Ситуация все ухудшается. – Это из-за мятежа Пола, – пробормотал Эдмунд, оглядывая кузницу. – Чего? – не понял Гарри. – Шейда говорила, что Пол, наверное, готовит переворот. Мы обсуждали, как лучше защищаться. Карб, на чьей стороне ИИ? – Большинство решило не вмешиваться и переждать, – чистосердечно признался Карб. – Нас может уничтожить только Совет, да и то если станет действовать единогласно. Чья бы сторона ни взяла верх – сторонникам проигравших придется несладко. – Ну а сам-то ты за кого? – поинтересовался Эдмунд, привязывая лоскут хлолка к бедру друга кожаным ремнем. – Я читал прокламацию Боумана, – ехидно заметило существо. – Не думаю, что стану ему помогать. – А мне можно ознакомиться с его заявлением? – попросил кузнец, вставая во весь рост. – Могу зачитать, – предложил Карборандум, – но только не представить для ознакомления. Мне… мне самому не хватает энергии. – Насколько серьезно твое положение? – Ну… А сколько у тебя угля? – задал встречный вопрос ИИ. – Не очень много, – признался Эдмунд. – Вот-вот завершится цикл. Но если экономить… – Если моя температура опустится ниже восьмисот по Цельсию – мне будет хреново, – напрямик отрезало существо. – Хотя нет, не хреново, я просто сдохну. – Погибнешь или отключишься? – уточнил Тальбот. – Возможно, удастся восстановить несколько функций. Но не уверен, что оправлюсь, – признался Карб. – Считай, я скорее мертв, чем жив, и мое дело почти безнадежно, если только не предвидится чуда. На которое, по-видимому, уже не приходится рассчитывать. Кстати, Шейда сейчас обзванивает всех знакомых, так что, наверное, и тебе скоро позвонит. – Мне нужно позаботиться о Гарри, – ответил Эдмунд. – Потом отправлюсь в деревню. Поговорю с Шейдой, когда вернусь. – Тальбот повернулся к приятелю и пригрозил пальцем: – Не умирай до моего прихода! – Постараюсь, – обессиленно ответил Чеймберз. Эдмунд прошагал через двор поместья, вовсе не чувствуя тяжести доспехов, и зашел в дом через боковую дверь. Распахнул дверцу ящика, хранящегося в давно не открывавшейся кладовой в конце коридора, и перерыл содержимое до самого дна. Затем достал упаковку и проверил содержимое. Удовлетворившись беглым осмотром, побежал обратно, к лежащему раненому. – Не знал, что среди твоих знакомых имеются ИИ, – заметил Гарри вернувшемуся хозяину. Лицо пострадавшего порозовело. – Вообще-то не хотелось, чтобы все знали о нашем знакомстве, – признался Карб. – Но при нынешних обстоятельствах… Расстегнув доспехи Чеймберза, Эдмунд принялся снимать с него штаны. – А я и не догадывался, что ты ко мне неравнодушен, – пошутил Гарри, придерживая тяжелый металл амуниции. – Хочешь, встану? Будет удобней. – Будет хуже, если погибнешь, – ответил Эдмунд, отодвигая кольчугу от раны. Наскоро разрезал поддевку из хлолка, затем открыл зеленый ранец, который нес за плечами, и принялся быстро исследовать содержимое. – И что это такое? – с неподдельным интересом спросил пострадавший. – Старинные медицинские принадлежности, – ответил Эдмунд, доставая бутылочку с антисептиком и несколько небольших упаковок. – Будет больно, – бесстрастно сообщил кузнец, поливая руки и рану коричневым содержимым из флакона. – Господи спаси! – завопил Гарри, едва не вскочив. Однако не отшвырнул бутылочку. – Что это было? – Штука называется «бетадин», в старину ею спину лечили, – сообщил Эдмунд. – Ну да ладно, вот сейчас начнется и впрямь древняя процедура, – предупредил Тальбот, доставая из одной упаковки изогнутую иглу, а из другой – моток ниток. – Ты действительно собираешься проделать то, о чем я думаю? – уточнил Чеймберз. – А что, предпочитаешь прижигание? – переспросил Эдмунд, достал из рюкзака скрепки и зажал рану, после чего принялся сшивать края. – Было бы и впрямь исторически достоверно. Только хорошего прижигания тебе с утра и не хватало… – Нет уж, спасибо, – ответил Гарри; у молодого человека перехватило дыхание после первого же совершенного кузнецом стежка. – Никаких проблем с зашиванием. Древний, конечно, метод, но сойдет. – Ляжка серьезно пострадала, парень, – сказал Тальбот, делая очередной стежок. – Извини. – Ну, ты же не знал, – оправдывал друга Чеймберз, проглотив очередной стон. – Сложнее всего – когда завязываешь, – заметил Эдмунд. – Придется тебе недолго инвалидом походить. – Эдмунд, можно тебя спросить? – обратился Гарри к другу после того, как тот сделал третий стежок. – Валяй. – А для чего тебе старинный медкомплект? Кузнец замешкался, затем закрепил третий стежок: – На случай, если занесет куда-нибудь, где нанниты не работают. – Но ведь единственное место, где… – Эдмунд Тальбот? Хозяин обернулся и машинально направил меч на визитера. Перед ним стояла аватара Шейды Горбани. – Эдмунд, Пол все-таки предпринял попытку переворота, – заговорила проекция. – Мне нужна помощь каждого, кто имеет военный опыт, чтобы… в общем, чтобы вести войну. На моей стороне. Боуман уже напал на энергостанции, их нужно защищать. Могу перенести тебя на место прямо сейчас. – Нет, – отказался Тальбот, помогая Гарри присесть. – Эдмунд, я уверена: ты не станешь помогать Полу. Его политика приведет… – Я знаю, к чему она приведет! – отрезал кузнец. – И не собираюсь ему помогать. Но здесь мой дом. Обязательно передай Шейде мой ответ, а еще – что она мыслит тактически, а не стратегически. Так и скажи. – Хозяйка желает, чтобы вы вошли в Совет, – сообщила аватара. – То есть? – не понял Эдмунд. – В битве за Палату Совета захвачено два Ключа. Шейда хочет, чтобы одним из них голосовали вы. – Ни хрена себе, – присвистнул Гарри. – Член Совета?.. – Нет, – чуть поразмыслив, отказался Тальбот. – Передай: мое место – здесь. Прежде чем действовать, необходимо восстановить разрушенное. Я нужен Шейде здесь. Скажи: главное – стратегия, а не тактика. – Обязательно, – заверила аватара, мерцая и растворяясь. – Ну и что, черт подери, это значит? – потребовал ответа Чеймберз, наклоняясь к другу. – Больно же! – Ну что ж, дам-ка я тебе обезболивающего, – решил Эдмунд. – К счастью, я недавно поставил бродить зерновую брагу – должно быть, уже добродила. – Звучит заманчиво. Друзья, прихрамывая, вошли в дом и направились на кухню, где хозяин усадил Чеймберза в кресло и принялся исследовать буфет. – Прежде всего тебе требуется восполнить потерю жидкости, – сообщил кузнец, отправив бутылку скользить до противоположного края стола. – А потом – луносвет. – Что ж, не откажусь, – признался Гарри, отхлебнув побольше синей жидкости. – А что, все пропало? – Кажется, да, – кивнул Эдмунд. – И мне нельзя вернуться домой, – заметил Чеймберз, вновь прикладываясь к бутылке. – Если только не отправишься в Лондон наземным путем. Роберт строит исторические корабли – не средневековые, а корветы, бригантины и прочее. Наверное, сможет доставить тебя домой. – А как же Даная? И Рейчел? – Никаких вестей, – ответил кузнец, сделав большой глоток луносвета. – Ничего узнать невозможно. Если бы я принял предложение Шейды… – Но это же… – Происходит по всему миру, – холодно продолжил Эдмунд. – И не только с моей семьей – со всеми. Только представь, в каком тяжелом положении оказались другие. Мы – в помещении, созданном, чтобы выстоять без энергии. А Фукуяме с его чертовым летающим замком… – Ну да, согласен. А ты остаешься здесь? – Прежде всего ответь: найдется ли теперь более привлекательное убежище? – Эдмунд жестом руки обвел жилище. С балок свисали связки луковиц и окорока. – Куда же я пойду? – Может быть, на юг – искать Данаю и Рейчел? – предложил Гарри. – Наверное, ты прав. Но… многие знают, где находится мой дом. Знаешь, как мало людей умеют отыскать путь по карте? Пойдут беженцы – понятие древнее, как «раб» или «вассал», но они пойдут! По последним дорогам. – «Все дороги ведут на Ярмарку», – произнес Чеймберз. – Да, черт подери, едва ли не все, что остались. Ну так что, хочешь, чтобы вместо меня всем Мирон распоряжался? Или, может, Тармак? – Нет, – согласился Гарри. – Именно это я и имел в виду, когда посоветовал Шейде мыслить стратегически. Если только не случится немедленной победы одной из сторон, то это… то эта война – вот, кстати, еще одно старинное слово – затянется. А если конфликт продлится, то кому-то придется держаться поближе к земле, чтобы обеспечивать пропитание. Думаю, мое место здесь, а не на посту, на страже какой-то дурацкой синтез-станции… – А если победит Пол? – Тогда придется отомстить. |
||
|