"Затерянный остров и другие истории" - читать интересную книгу автора (Джонсон Полин)

ЗАТЕРЯННЫЙ ОСТРОВ

— Да, — сказал мой старый тилликум, — мы, индейцы, потеряли многое. Мы потеряли наши земли и леса, дичь и рыбу, нашу древнюю веру и одежду. Молодежь забыла даже язык отцов, сказания и обычаи предков. Мы не в силах вернуть все это. Можно много дней взбираться по горным тропам, заглядывая во все потайные места, можно день и ночь плыть по морю, одна луна будет сменять другую, но никогда не найдет каноэ пути к нашему прошлому, вчерашнему дню индейского народа. Оно потеряно, как Остров в протоке Норс-Арм. Он где-то здесь, быть может, совсем рядом, но… его нет. Никто не может найти.

— В Норс-Арм много островов, — заметила я.

— Это верно. Нет только Острова, который мы, индейцы, ищем уже десятки лет, — возразил тилликум печально.

— А был ли он там когда-нибудь? — спросила я.

— Да, — просто ответил вождь. — Мой дед и прадед видели его; но то было давно. Отец мой уже не видел Острова, хотя искал, без устали искал его много лет. Я тоже пытался найти его, пока не состарился, но и мои поиски были напрасны. Не раз и в безмолвии ночи греб я в поисках Острова в своем каноэ. Дважды, — тут вождь понизил голос, — дважды видел я его тень: скалистые берега вздымались выше великанов-кедров, а на вершине скал — сосны и ели, словно королевская корона.

Как-то раз летней ночью, когда я плыл по Норс-Арм, тень этих скал упала на мою лодку, на лицо, на воды позади меня. Я быстро оглянулся. Острова не было. Ничего не было. Только широкие полосы воды по обе стороны лодки да луна… Нет, берег Большой Земли здесь ни при чем, — поспешно предупредил он мою мысль. — Луна была прямо над головой, лодка почти не давала тени. Нет, это был не берег.

— Зачем вы ищете этот Остров? — вырвалось у меня, и вспомнились собственные давние мечты, которые так и не сбылись.

— Там, на Острове, скрыто то, чего я хочу. Я верю, что оно там, и буду искать его до самой смерти, — твердо сказал старый вождь.

После этого мы долго молчали. Я полюбила эти минуты, потому что они всегда завершались рассказом. И вот мой старый тилликум начал:

— Это было больше ста лет тому назад. Ванкувера не было. Этот большой город был тогда лишь в помыслах Сагали Тайи. Вещая мысль о нем еще не посетила белого человека. Лишь один великий индейский шаман знал, что когда-нибудь настанет день и большое селение бледнолицых раскинется между Фолс-Криком и Инлетом. Он увидел его в вещем сне, и сон этот преследовал его всегда — днем и ночью, когда он смеялся и пировал со своим народом или пел один в лесу волшебные заклинания, бил в бубен и потрясал шаманской погремушкой, чтобы пришла к нему великая сила исцелять больных и умирающих своего племени.

Вещий сон об этом преследовал его много лет. Он стал уже древним, древним стариком, но продолжал слышать таинственные голоса, столь же четкие и ясные, как и тогда, когда он впервые услышал их в юности. И они говорили:

— Между двух узких полос соленой воды, — слышал он, — поселятся белые люди. Сотни, тысячи белых людей. Индейцы переймут их обычаи, станут жить, как они, станут во всем, как они. Не будет больше великих военных плясок, не будет битв с другими могучими племенами. Индейцы словно бы утратят всю свою храбрость, мужество и веру.

Старый шаман ненавидел эти голоса, ненавидел свой сон, но вся его сила, вся власть его колдовства не могли прогнать ненавистных видений.

А ведь он был самым могучим на всем севере Тихоокеанского побережья! Высокий, сильный, с мускулами, как у Лилу — лесного волка, когда тот кидается на добычу, много дней он мог обходиться без еды и питья, смело вступать в борьбу с пумой и гризли, плыть наперекор северному ветру, бесстрашно кидаясь в высокие волны. Один выходил он против своих врагов и побеждал целые племена. Сила, мужество, колдовские чары — все было у него огромным, точно у великана. Он не ведал страха, и никто в мире — в лесу, на земле и на небе — не мог его одолеть. Он был храбр, очень храбр. И только тревожного сна, навязчивого видения о неизбежном нашествии белых, не мог одолеть старый волшебник. Оно гнало его прочь от празднеств и плясок, от добрых очагов и жилищ, от сказок его народа, что звучали у берегов, где теснились лососи и куда спускался с гор олень напиться из чистого ручья.

И вот однажды шаман покинул родное селенье. Через могучие леса, непроходимые чащи и болота пробирался он к далекой вершине, что зовется у белых Тетеревиной горой. Там провел он много дней без еды и питья, день и ночь напевая заклинания и волшебные песни своего народа. Далеко внизу, у него под ногами, меж двух проток соленой морской воды, лежала узкая полоска земли — предмет его тревожных сновидений.

И тогда Сагали Тайи дал ему силу увидеть будущее. Старый шаман заглянул через сотню лет, пронзив взглядом то, что вы именуете Инлетом, и увидел огромные вигвамы, тесно прижатые друг к другу. Сотни, тысячи вигвамов из камня и дерева и длинные прямые тропы, разделяющие вигвамы. Он увидел, как по дорогам толпами движутся бледнолицые. Услышал шум весел в воде — а ведь индейцы гребут бесшумно, — увидел фактории белых людей и их сети, услышал чужую речь. Потом все исчезло, постепенно, как и появилось. Узкая полоска земли в проливе снова была его родным лесом.

— Я стар! — в горе и страхе за свой народ вскричал волшебник. — Я стар, о Сагали Тайи! Скоро уйду я в край Счастливой Охоты моих отцов. Не дай моей силе погибнуть вместе со мной! Сохрани навсегда мое мужество, мою храбрость и бесстрашие. Сохрани их для моего народа, чтобы он мог выстоять под властью белых. Сохрани мою силу живой, спрячь ее так, чтобы бледнолицые никогда не смогли найти ее!

Шаман спустился с вершины горы, по-прежнему напевая заклинания, сел в каноэ и поплыл в многоцветных лучах заходящего солнца вверх по Норс-Арм.

Настала ночь, когда он приплыл к Острову. Высокие серые скалы вздымались к небу; на их вершине короной стояли сосны и ели. Он подплыл ближе и тут почувствовал, что сила, мужество и бесстрашие покидают его. Старый шаман видел, как они проплыли в воздухе к Острову, словно горные облачка, серо-белые и полупрозрачные.

Слабый как женщина, поплыл он обратно в родное селенье. Там рассказал он о чудесном Острове, где его храбрость и великая сила будут всегда жить для индейского народа, и завещал искать его. А утром старый шаман уже не проснулся.

— С тех пор, — продолжал тилликум, — наши юноши и старцы ищут этот Остров. Он где-то здесь, в какой-то затерянной протоке, хотя мы и не можем его отыскать. Но когда мы найдем Остров, к нам вернутся смелость и сила, которые были у индейцев до прихода белых, потому что старый волшебник говорил: храбрость и сила не умирают. Они живут вечно для детей и внуков.

Старый вождь умолк. Мое сердце рвалось к нему, я была вместе с ним в мечте о затерянном Острове. Я подумала о замечательном мужестве моего тилликума и сказала:

— Но ведь тень Острова однажды упала на тебя. Не правда ли, друг?

— Да, — печально промолвил он. — Только тень.