"Нежданная любовь" - читать интересную книгу автора (Джордан Пенни)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Как насчет небольшой экскурсии по дому перед ленчем? – предложил Стюарт, когда они вошли внутрь.

– Может, я лучше сначала просмотрю ваши бумаги? – робко спросила Сара.

Стюарт удрученно развел руками.

– Боюсь, что на голодный желудок не стоит и рисковать смотреть на этот беспорядок.

– Это так плохо?

– Хуже не бывает.

Сара засмеялась – он все больше ей нравился. Она не могла припомнить, с кем ей было сразу так легко. Если бы только не эта идиотская реакция на него, когда он помог ей выйти из «лендровера»... Слава Богу, что Стюарт, кажется, этого не заметил.

– Если вы секунду подождете, я приготовлю ленч, а потом постараюсь справиться с обязанностями экскурсовода. Я думаю, вы лучше меня знаете историю замка. Как-нибудь в свободное время, если оно появится, я бы хотел изучить его прошлое более основательно, отделить реальность от легенд. Ведь он часто менял владельцев.

– Да, я знаю, – сказала Сара.

Странно, но она почувствовала досадный укор своей женской гордыне, наблюдая, как он умело и ловко орудует на кухне, готовя лосося. Теоретически она была за то, чтобы мужчина и женщина на равных занимались хозяйством, но теперь ее несколько покоробило, что Стюарт так независим и в том, что казалось сугубо женской привилегией.

Мысленно строго укорив себя, Сара подумала: а что, предпочтительнее было бы, чтобы он сидел и смотрел, как готовит ленч она? Ей этого хотелось, чтобы поразить его своей домовитостью? Как нелепо.

– Боюсь, что моя стряпня очень примитивна, – прервал ее размышления Стюарт. – Лосось, молодая картошка и зеленая фасоль. К сожалению, мои таланты не простираются настолько, чтобы приготовить голландский соус.

С ним бы Сара справилась – мама первоклассно и с душой готовила и передала свое умение обеим дочерям. Правда, живя одна в Лондоне, Сара заметила, что ей больше нравится смотреть, как другие едят приготовленное ею.

Когда они с Иэном познакомились достаточно близко и она стала приглашать его пообедать, он предпочитал дорогие и модные рестораны, а вкусно там кормили или нет, его не волновало.

– Вы готовы совершить большое турне? – спросил Стюарт, ловко поместив лосося в духовку и прикрыв дверцу.

Сара кивнула в знак согласия и встала.

– Я думаю, мы начнем сверху и будем спускаться постепенно вниз, – предложил Стюарт. – На чердак не полезем – там жуткая грязь.

Стюарт пропустил ее вперед, и она подошла к лестнице.

– Сколько спален в доме? – спросила Сара.

– Двенадцать, но я хочу оставить восемь, а меньшие переоборудовать в ванные. Я не пользуюсь сейчас ванной – там неполадки с окном и за эти годы все отсырело и отвалилась штукатурка. Но есть примыкающая к моей спальне гостиная, которую я хотел бы сохранить, чтобы было где с удобством и в тишине отдохнуть.

– Можно превратить эту комнату в гостиную-кабинет, – предложила Сара, когда они поднялись на лестничную площадку, – установить там компьютер и...

– Компьютер? Нет, благодарю, – твердо прервал ее Стюарт. – Мы с компьютером не сходимся во взглядах.

Сара рассмеялась.

– Вероятно, вы пользуетесь не тем программным обеспечением. Сейчас существует много удобных для пользователя приспособлений, вполне дружелюбных...

– Может, они и дружелюбные, но я совершенно точно не дружу с компьютером, скривился Стюарт. – Я знаю, что нынче подобные заявления не модны, так же как прошлом ни один уважающий себя мужчина не мог признаться, что он не водит машину. Мое чудовище фактически делает все, исключая приклеивание марок на конверты, но каждый раз, когда я пытаюсь воспользоваться им... – он пожал плечами и отворил первую из дверей в коридоре.

Это оказалась просторная комната с тремя маленькими окнами, огражденными решетками.

– Здесь, очевидно, была классная или детская, – сказал Стюарт, а Сара подошла к окнам, выходившим на задний двор. За забором, окружавшим конюшни и двор, она разглядела прежний огород. Обнесенный высокой каменной стеной с калиткой, он представлял собой заросли сорняков, крапивы и разросшегося шиповника. – Это еще одна задача на будущее. – Стюарт подошел и встал рядом с ней. – Восстановить огород. Если он и не будет таким, как раньше, то по крайней мере в нем хоть что-нибудь вырастет. Вдоль вон той стены когда-то был парник, а вдоль другой – шпалеры фруктовых деревьев.

– Это потребует много рабочих рук? – спросила Сара.

– М-да. Но я собираюсь расширяться и надеюсь, что будут спокойные периоды, когда людей можно перебросить от работы с деревьями на другие дела. Если это не получится и если я женюсь, то моей жене придется стать заядлой огородницей. А вы любите этим заниматься?

Вопрос был совершенно естествен и, конечно, не имел отношения к его предыдущим словам, учитывая, что он все еще переживал свою неудачную любовь и знал о теперешнем состоянии Сары. С ее стороны было глупо отнести его рассуждения об огороде к себе. Но Сара ярко представила, как она с наслаждением проводит длинные весенние дни, работая под укрытием старинных стен, копая, сажая, следя за ростом растений, подкармливая их и ухаживая за ними, а позже, наслаждаясь результатами своего упорного труда, собирает урожай.

– Да, конечно, люблю, – ответила Сара, чувствуя, как в ее голосе звучит внутреннее напряжение. Отвернувшись от окна, она направилась к двери.

Остальная часть дома полностью соответствовала описаниям Стюарта. Он показал, где починил внешнюю кладку здания, чтобы предотвратить протечки от дождя. Но, как Стюарт и говорил, замок потребует огромной работы, прежде чем превратится в жилище.

– По крайней мере вы знаете, что надо сделать, – заключила Сара после того, как Стюарт показал ей маленький кабинет, где сырость повредила деревянную обшивку стен. – То, во что вы превратили кухню, – просто замечательно.

– Спасибо. Я не уверен, что смогу так же удачно восстановить первоначальную обшивку и лестницы. Придется хорошенько поискать на складах редкие, именно сюда подходящие образцы пород деревьев.

– Трудное дело, – согласилась Сара, – однако, безусловно, стоящее. Странно, но я почти завидую вам. – (Он скорчил кислую мину.) – Это сложная, хотя и замечательная работа, – продолжила Сара. – А когда вы сделаете дом таким, как задумали, вам предстоит удовольствие жить в нем, сознавая, сколько усилий вы вложили и в итоге получили желаемый результат.

– Не многие женщины так считают, – сухо заметил Стюарт, а Сара подумала, что, наверное, решение перебраться сюда, к границам с Уэльсом, явилось результатом конца его любовного романа.

Возможно, его канадской возлюбленной – а Сара могла только предположить, что она из Канады, поскольку он говорил, что работал там, – не по душе пришлась идея переехать в Англию и жить в таком старом, полуразвалившемся доме. Лично она, Сара, приняла бы подобный вызов судьбы и согласилась. Ей не надо было закрывать глаза, чтобы представить, каким станет замок однажды: богатая парча на темных отреставрированных деревянных панелях стен, натертые до блеска полы и персидские ковры, солидная дубовая мебель, старинная и современная, поскольку в одних комнатах будет собран антиквариат, а другие будут обставлены более практичной мебелью, предназначенной для детей. Рядом с кухней – уютная, залитая солнцем гостиная, где дети смогут играть, находясь неподалеку от матери. Наверху – хозяйские апартаменты, которые описал Стюарт. Там будет стоять кровать с пологом, укрепленным на четырех столбиках, создавая атмосферу покоя. Рядом – уютная гостиная, где муж и жена могут провести несколько часов, уединившись от других членов семьи, включая детей.

За ленчем Стюарт рассказал ей более подробно о своей работе. Сара открыто восторгалась тем, что для нее было почти волшебством – пересадка деревьев, выкопанных с корнями.

Она засмеялась, когда он сказал, что поражен ее уверенностью в своих силах относительно приведения в порядок его бумаг.

После того как они поели, Стюарт неохотно ввел Сару в кабинет, предупредив, что, если, увидев хаос, она передумает и не захочет ему помогать, он не обидится. В кабинете было действительно не убрано, но все же он попытался хоть как-то разложить бумаги. Указав на них, Стюарт объяснил, что бессистемно разбросанные на первый взгляд кипы документов на письменном столе – это либо поступившая корреспонденция, имеющая отношение к заказам, либо выполненные и ожидающие отправки заказы, а также стопки входящих и исходящих счетов.

Когда Сара сказала ему, что все эти проблемы можно свести к минимуму, если полностью использовать компьютер и каждый день выделять немного времени для неотложной работы с документами, Стюарт, криво усмехнувшись, спросил:

– А как много это «немного времени»? В настоящий момент я полностью занят работой вне дома.

Сара задумчиво оглядела стол и произнесла:

– По первому впечатлению могу сказать, что понадобится два или даже три полных дня, чтобы заложить в компьютер весь этот материал, а затем...

– Не продолжайте, – предупредил Стюарт. – Вы говорите, два или три дня... Это у вас займет два или три дня. У меня на это уйдет, скорее всего, два или три месяца.

Сара рассмеялась и спросила:

– А вы не думали нанять кого-нибудь на неполный день, чтобы разобраться с документами?

– Не думал? Да я думаю об этом каждый раз, когда вхожу сюда. Но попробуйте найти квалифицированного человека с необходимыми навыками для такой работы за ту очень небольшую плату, которую я могу предложить. Послушайте, – неожиданно добавил он, – я не могу просить вас тратить столько вашего времени. Вы ведь приехали, чтобы...

– Примириться с тем, что Иэну я никогда не буду нужна, – горько закончила фразу Сара. – Поверьте, занять чем-нибудь мысли – это то, что мне сейчас совершенно необходимо.

Она замолчала, обдумывая, не позволила ли себе лишнее в высказываниях и не было ли его замечание тактичной уловкой, чтобы сказать, что он передумал, поняв, как много времени займет приведение в порядок его дел, и таким образом отказаться от ее помощи, поскольку он не хочет, чтобы она проводила столько часов в его доме.

Но, ей на удивление, он вежливо произнес:

– Если это на самом деле так, то не согласитесь ли вы поработать у меня неполный день, пока вы здесь? Вы ведь говорили, что собираетесь пробыть тут несколько месяцев. Я не смогу платить ту сумму, которая вам причитается за такую работу, но если вы действительно хотите чем-то занять время...

Работать для Стюарта?.. Сара задумалась и снова начала кусать нижнюю губу, причиняя сама себе боль. С этой привычкой надо кончать, решила она, – нельзя без конца кусать губы, когда волнуешься.

– Простите, – извинился Стюарт, – мне не надо было предлагать. Конечно же, вы не...

– Нет, нет, я согласна, – быстро прервала его Сара. – Я просто чувствовала себя неловко оттого, что вы, возможно, предлагаете мне работу из... жалости.

Она покраснела от такого заявления. Неважно, что ей хорошо в его обществе. От него, как любого мужчины, нельзя ожидать понимания того, что она сомневается в своей женственности и сексуальности. Он не может знать, как сильно ранили ее насмешки Анны, дали почувствовать, что ей не хватает чего-то очень важного. Была разрушена вера в себя как в женщину, в свою чувственность.

– Вы думаете, я предлагаю вам работу из жалости? – Стюарт покачал головой, а голос его прозвучал почти резко. – Может, и из жалости, но не к вам. Вас я не жалею. Наоборот, я до сих пор считаю, что вы легко отделались. Этот человек просто болван, упустить такую женщину... – Он замолк, а затем небрежно продолжил: – Я говорю как есть. Если вы решите работать у меня, то это вы окажете мне услугу, а не я вам.

Осторожность побуждала ее сказать, что ей нужно время подумать, но внутренний голос требовал не тянуть и принять предложение. Ей сейчас просто необходимо чем-то занять голову, а если она начнет колебаться да сомневаться...

– Я с удовольствием поработаю у вас, – твердо сказала Сара. – Если вы действительно хотите этого.

– Хочу ли я?! – Он задумчиво посмотрел на нее и невнятно произнес: – Что ж, это начало. Если вы готовы, то я покажу вам все кругом. Вы взяли сапоги? Сегодня, правда, хороший день, но все же...

– Не забывайте, что я выросла здесь. Они в вашем «лендровере».

– Хорошо, подождите, пока я их принесу. И тогда мы начнем.

Сара не успела возразить, что сама может их принести, а он уже открывал кухонную дверь. Глядя, как Стюарт широкими шагами направляется к «лендроверу», она спрашивала себя, правильно ли сделала, принимая его предложение о работе. Было поздно отказываться от своего решения, да и к тому же... Она вдруг осознала, и это ее потрясло, что ей уже хочется работать здесь. Она рассматривает эту работу как вызов. Но какой вызов? Сортировать его бумаги? Где-то под ложечкой неприятно заныло. Но ведь она не принадлежит к категории дурочек, которые постоянно запутываются в бесконечно повторяющемся разрушительном цикле? Она не станет зависеть в своих чувствах от Стюарта, как это произошло у нее с Иэном. Разумеется, нет. И мужчины, и ситуации абсолютно непохожи. Она влюбилась в Иэна еще до того, как стала работать с ним. Ей совершенно не грозит влюбиться в Стюарта. Да и как это возможно, если она до сих пор любит Иэна?

Иэн... Только надев сапоги и идя рядом со Стюартом к «лендроверу», она поняла, как мало о нем думала последние часы. Сара подавила невольную дрожь и сказала себе, что ведь это хорошо, для этого она и приехала домой – туда, где Иэн никогда не был и где никакие воспоминания о нем не могли мучить ее и отравлять ей жизнь.

Спустя час она с благоговением глядела на дюжину взрослых дубов, которые, как объяснил ей Стюарт, необходимо было вырыть и пересадить в поместье на юге Англии. Там в результате бурь, ставших последнее время привычным явлением, погибло много деревьев.

– В некоторых случаях, если мы действуем достаточно быстро, возможно спасти те деревья, которые буря вырвала с корнями. Наибольший риск представляют молодые деревца, так как они не имеют прочной корневой основы, но в то же время, будучи молодыми, они часто оказываются способными заново укорениться после пересадки. Но это – если мы поторопимся.

Чем больше он рассказывал, тем больше восхищалась Сара. Она и не представляла, что это так сложно. Ей казалось, что если дерево повалено и вырвано с корнями, то оно уже не выживет.

– Осторожно, – Стюарт взял ее за руку и отвел в сторону от мини-трактора с прицепом, которым управлял молодой человек. Она узнала сына местного фермера. Парень улыбнулся, и Сара ответила тоже улыбкой. Это заметил Стюарт. – Вы знаете юного Льюиса Ллуэллина?

– Да. – Сара наблюдала, как молодой человек умело развернул трактор на повороте, осторожно манипулируя прицепом с грузом молодых деревцев.

– Он работает у меня уже месяц и неплохо справляется. Сегодня нет времени показать вам питомник, где мы выращиваем саженцы, но когда вы начнете работать...

Говоря это, он повернулся, и Сара повернулась вслед за ним, не заметив низкую ветку, свисающую прямо перед ней. Она задохнулась от боли и неожиданности – гибкая ветка хлестнула ее по лицу.

Стюарт услышал, как она вскрикнула, и встревожено спросил:

– Что такое? Что случилось?

У него потемнело в глазах, когда он увидел красную полосу у нее на коже, а по выражению ее лица понял, как ей больно.

– Черт, это я виноват. Надо было вас предупредить. Дайте взгляну.

Она не успела остановить его, как он взял обеими руками ее лицо и осторожно повернул к свету. Стюарт стоял так близко, что Сара почувствовала не только свежесть ветра и зелени, но и явный, теплый запах мужского тела.

Если бы раньше кто-нибудь предположил, что она найдет в этом что-то эротическое и что ее собственная плоть тут же отреагирует, она бы горячо это отрицала. Но сейчас, несмотря на жгучую боль в лице, она нагнулась поближе к Стюарту, нетерпеливо вдыхала его запах и спрашивала себя, что будет, если расстегнуть пуговицы его рубашки, коснуться руками его потного теплого тела, прижаться лицом к его коже...

Сара слегка застонала, не желая признаваться в своей чувственности, а Стюарт ничего не понял и, извиняясь, сказал:

– Простите. Я знаю, как это жжет, но, к счастью, пореза нет, только царапина. Все же лучше вернуться домой и смазать чем-нибудь антисептическим. Мне следовало предупредить вас об этих ветках.

Дрожащим голосом Сара сказала:

– Я сама виновата.

Он все еще стоял рядом, держа ее лицо в своих руках. Сара чувствовала себя слишком неловко от ощущения его близости, и ей хотелось, чтобы он отпустил ее, – у нее не было ни права, ни причин так реагировать на него. Что с ней? Неужели из-за неприятия ее Иэном она настолько изменилась, что буквально за ночь из женщины, почти не интересующейся мужчинами, превратилась в иную – женщину, остро ощущающую мужскую сексуальность и так нескромно отвечающую на нее? И вместо того, чтобы отодвинуться от Стюарта, как надлежало сделать, она старалась подавить ошеломляющее желание придвинуться к нему еще ближе.

Он стянул с руки толстую рабочую рукавицу и осторожно провел пальцем по ссадине. Сара, вздрогнув, поморщилась.

– Простите, – снова извинился он, – я только хотел удостовериться, что это всего лишь царапина и что в ранке не осталось щепки.

Порыв ветра поднял ей волосы, и они задели Стюарта по лицу. Он пригладил их и откинул назад за уши. Сару бросило в дрожь, когда его рука дотронулась до ее кожи. Он замер, и она едва осмелилась посмотреть на Стюарта – его темно-золотистые глаза ярко блестели, а мышцы на лице напряглись. Он поспешно опустил веки, и только густые, темные ресницы выделялись на загорелой коже. У Сары все замерло внутри, когда она увидела, как жадно смотрит Стюарт на ее губы. Ей захотелось облизать их кончиком языка. Она вспомнила, что нижняя губа у нее от прикусов распухла.

– Вы прикусили губу.

Слова, произнесенные медленно и глухо, словно полные какого-то особого глубокого смысла, долетели до нее откуда-то издалека.

– Да. У меня вредная привычка. – Кончиком языка она нащупала маленькую ранку на нижней губе.

– Не трогайте.

Он сказал это резко, и она застыла, удивленно и смущенно вглядываясь в его лицо. Стюарт опустил голову и придвинулся к ней. Она могла отойти, чтобы избежать неминуемого поцелуя. Но, дрожа от волнения и страха, пьянивших ее, будто сильный наркотик, Сара не сделала ни малейшей попытки отстраниться.

Он поцеловал ее осторожно, почти нежно. Рот у него был теплый и требовательный. Кончиком языка он стал водить по трещинке на ее нижней губе, успокаивая боль. И Сара вдруг почувствовала такую непреодолимую, острую и пронизывающую потребность ответить на его поцелуй, что приоткрыла рот и потянулась к нему. Не успев подумать, что же она делает, Сара оказалась в кольце рук Стюарта. Она услышала сильные, неистовые удары его сердца, вдохнула теплый мужской запах, почувствовала упругость его тела и незнакомую ей доселе мужскую силу. Ее охватило страстное, болезненное желание. От сознания этого она пришла в ужас, издала слабый протестующий стон и оттолкнула его. Он тут же отпустил ее и сделал шаг назад.

– Простите меня.

Густая краска залила его лицо, и он выглядел почти сердитым, но, виновато признала Сара, не на нее, а на себя.

– Для меня нет ни извинения, ни оправдания, мне не следовало ни за что... – Стюарт скривился. – Я только надеюсь, что вы будете так великодушны, что отнесете это на счет того, что вы – очаровательная женщина, а я – всего лишь мужчина, который к тому же слишком долго жил один.

Что она могла на это сказать? Он так же виноват, как и она. Она ведь чувствовала, что он собирается ее поцеловать, знала это и ничего не сделала, чтобы помешать. Нужно было всего лишь чуть-чуть отодвинуться и отвернуться, и этой ситуации не возникло бы. Но вместо этого... Сара глубоко вздохнула. В душе она признала, что не только хотела, чтобы Стюарт ее поцеловал, но почти спровоцировала и поощрила его. Даже если он и не распознал ее тяги к нему, а он вроде этого не почувствовал, то она эту тягу ощутила очень сильно.

Она отвернулась и услышала, как он тихо сказал:

– Я надеюсь, это не отразится на вашем решении поработать у меня? Обещаю, что подобного больше не случится. Теперь, когда я знаю...

У Сары застыла кровь в жилах. Она испугалась, что он понял, что ее тянет к нему и в этом причина всего происшедшего; возможно, он слишком хорошо воспитан, чтобы дать и ей понять это. Но, к ее облегчению, Стюарт замолчал и угрюмо уставился в пространство.

Ей ничего не оставалось, как сказать в гнетущей тишине:

– Пожалуйста, не извиняйтесь. В конце концов, мы оба взрослые люди. Я уверена, что вы, как и я, понимаете, что это... это... – она запуталась в словах, чувствуя, как сильно колотится сердце, на губах до сих пор ощущается тепло его губ и ей недостает его поцелуя, – это просто непроизвольная физическая реакция, – запинаясь, пробормотала Сара и покраснела от его острого и проницательного взгляда, чувствуя неловкость и вину.

– Да, вы правы: естественный физический рефлекс.

Это замечание почему-то обидело ее. А что бы ты предпочла услышать, посмеялась над собой Сара, когда полчаса спустя они въехали на «лендровере» во двор замка. Что он вне себя от желания к ней или что он почувствовал мгновенное и неуправляемое физическое влечение мужчины к женщине? Конечно, нет. То, что Иэн отверг ее, привело к тому, что она упивается жалостью к себе, и ей захотелось, чтобы мужчина, причем любой, воспылал к ней страстью. Ей должно быть стыдно и отвратительно за свои мысли и поступки, а вместо этого...

Она снова сильно закусила губу и сморщилась от боли, так как попала зубами на трещинку.

Что же вместо этого? Сбитая с толку, растерянная, ощущая лишь острую боль внутри, Сара сознавала, что если бы по глупости она не оттолкнула Стюарта, то, возможно... Возможно что? Он стал бы заниматься с ней любовью? Конечно же, ничего не произошло бы, да она и не хотела этого от него. Дело в том, что...

Сара с трудом продохнула, боясь и подумать, как повела бы себя, ощутив любовные устремления Стюарта.

– Я хочу получше рассмотреть эту ссадину, – сказал Стюарт, остановив «лендровер».

– Не нужно, – поспешила заверить его Сара, – уже все в порядке. Вы не возражаете, если я останусь на пару часов? Я бы хотела ознакомиться с вашим компьютером и просмотреть с вами документы, но если я помешаю, то могу пока и уйти...

– Вы не помешаете, – коротко ответил Стюарт, уже без прежней теплоты и дружелюбия в голосе. Или она стала до нелепости чувствительной и ищет проблемы там, где их нет? Неужели в этом виноват Иэн? Ведь, в конце концов, Стюарт сам попросил ее помочь и предложил поработать у него.

А его поцелуй... Сара с грустью отметила, что на этот раз Стюарт хоть и обошел «лендровер» и открыл ей дверцу, но не сделал ни малейшей попытки помочь ей выйти, а просто вежливо ждал, когда она спустится вниз. Поцелуй хорошо бы выкинуть из головы – это была просто непроизвольная реакция мужчины на близость женщины, и больше ничего. Ясно, что Стюарт тут же пожалел о своей импульсивности. Другого объяснения быть не может. Она ведь знала, что он, как и она, страдал от неразделенной любви и, как нормальный мужчина, испытывал, очевидно, сексуальные желания. Также очевидно, что он не хотел быть неправильно понятым ею. После всего, что она рассказала ему об Иэне, он, вероятно, боялся, что она принадлежит к категории женщин, влюбляющихся в своих шефов. Если это так, то ее задача – переубедить его... или отказаться от работы. Но эта работа ей необходима, и она хочет ею заниматься... не из-за денег, а затем, чтобы окончательно не свихнуться и не думать постоянно об Иэне и о прошлом.

Самое разумное – это показать Стюарту, что случившееся сегодня днем для нее ничего не значит и что она считает это просто помрачением ума, о котором им обоим лучше забыть.