"Французский поцелуй" - читать интересную книгу автора (Джордж Кэтрин)

Глава 2

Телефон прозвенел после десяти. Порция как раз начинала одеваться. Поэтому сейчас мсье Бриссак с таким же успехом мог включить сирену под ее окнами — она не собиралась выбегать в ту же минуту.

— Вы бы не могли подождать меня еще минут пятнадцать? — любезно попросила она.

— Да, конечно. Как вам будет угодно, — согласился он. Порция немного освежилась, приняв ванну и вымыв волосы. Жаль, что она захватила так мало вещей. Пришлось довольствоваться все тем же деловым костюмом, правда, блузку она надела другую. Затем Порция собрала волосы в пучок и вдела в уши янтарные сережки. После этих приготовлений, прихватив сумочку и ключ от номера, она отправилась очаровывать мсье Бриссака. Чтобы выгодно продать Тарет-хаус.

Бар был заполнен хорошо одетыми людьми, пребывающими в приподнятом настроении от плотного роскошного ужина, предложенного «Рэвенсвудом». Порция нерешительно остановилась в дверях и в тот же миг заметила высокую фигуру ее клиента у дальнего столика в углу.

— Прошу прощения. Я заставила вас ждать, — извинилась она, устраиваясь в предложенном им кресле.

— Ну что вы, — улыбнулся он. — Вы пунктуальны до секунды. Могу я предложить вам кофе с коньяком?

«Ну уж нет», — решила Порция. Ей необходимо сохранять свежую голову при обсуждении деловых вопросов с таким покупателем. Кстати, это большое преимущество перед ее компаньонами-мужчинами.

— Благодарю, — улыбнулась она в ответ. — Только кофе.

Порция не успела договорить, как из-за плеча у нее вынырнул официант и бесшумно поставил перед ней чашечку кофе. Порция поблагодарила, добавила немного сливок, отказалась от предложенных крошечных шоколадок и откинулась на спинку кресла в ожидании вопросов.

Но Бриссак не спешил с вопросами, внимательно изучая ее лицо. Черточку за черточкой.

— Итак, мсье Бриссак, — слишком оживленно начала она, — о чем вы хотели меня спросить?

Он слегка подался вперед, добавил в кофе немного сахара, и Порция совершенно непроизвольно отметила его сильные красивые руки, золотой перстень с вензелем на мизинце, тонкие темные волосы на запястьях и блестящие золотые запонки на белоснежных манжетах. На запонках был тот же вензель, что и на перстне.

— Прежде всего расскажите мне, пожалуйста, почему владельцы решили продать этот дом, — произнес он. — Может, имеются какие-нибудь скрытые недостатки?

— Нет, что вы, — уверила она его. — Можете удостовериться, я гарантирую, что дом в отличном состоянии. Электрическая проводка, водопровод — все безупречно. Крышу недавно перекрыли, так что и внешний вид дома, и интерьер комнат не нуждаются в переделке, а тем более в ремонте.

— Тогда почему владельцы продают его, вложив столько в ремонт и переделку? Порция печально улыбнулась:

— К сожалению, заурядная причина. Развод.

— А, понятно, — кивнул он. — Сожалею. В Тарет-хаусе должна жить большая семья.

— Именно поэтому он вас так заинтересовал?

— Нет, я не женат, — поморщившись, сообщил он. — По крайней мере пока. И, судя по тому, что вы — мисс Грант, вы тоже не замужем?

— Не замужем, — согласилась Порция и сменила тему разговора:

— Что бы еще вы хотели узнать?

— Ваше имя, — внезапно заявил он.

— Порция, — ответила она после некоторой паузы. Он посмотрел в свою чашку, дав ей полюбоваться завидными даже для женщин длинными ресницами.

— Понятно. Ваши родители были большими поклонниками Вильяма Шекспира[5] .

Порция постаралась говорить спокойно:

— Мое имя никак не связано с Шекспиром, мсье Бриссак. Просто мой отец был большим поклонником автомобилей.

Он удивленно приподнял брови.

— И что же?..

— Он любил спортивные автомобили, а больше всего — «порше». Так что я названа в честь этой машины. Правда, мама потом переиначила это имя на, так сказать, «шекспировский лад».

Он тихо хохотнул.

— Вашему отцу не откажешь в воображении.

— То есть?

— «Порше» — автомобиль маленький, элегантный и очень мощный. Описание полностью соответствует вам. Мне нравится ваше имя, — добавил он. — Я могу вас так называть?

«Если он купит Тарет-хаус — пускай называет как хочет».

— Конечно, если вам так угодно.

— Теперь моя очередь, — продолжил он и, привстав с легким поклоном, вновь сел в кресло. — Разрешите представиться. Жан Кристоф Люсьен Бриссак.

Порция удивленно приподняла брови.

— Как много имен!

— Но меня обычно называют просто Люк, — сообщил он.

Она покачала головой.

— Не в моих правилах обращаться к клиентам по имени.

— Но если я куплю Тарет-хаус, вам придется часто иметь со мной дело, Порция, — заметил он. Она тут же ухватилась за его слова.

— А вы собираетесь покупать его?

— Возможно. Если завтра при повторном осмотре он произведет на меня такое же благоприятное впечатление, как сегодня, и если мы сможем договориться о цене, то есть большая вероятность того, что вы, Порция, и я сможем заключить неплохую сделку.

Она постаралась взять себя в руки.

— Звучит крайне обнадеживающе.

— Однако есть еще одно условие для совершения этой покупки.

Порция насторожилась.

— Условие?

— Вы должны мне сказать правду. В Тарет-хаусе существует привидение? Ведь там есть призрак, да, Порция? — Его глаза были так близко, что она увидела зеленоватые черточки вокруг зрачков.

— Насколько я знаю — нет, — спокойно ответила Порция. — Дом, где мы сейчас находимся, намного стариннее, чем тот, вы же знаете. Так что привидения скорее населяют «Рэвенсвуд», нежели Тарет-хаус.

— Я так думал до того момента, пока не поднялся с вами в эту необыкновенную башню. Вы чуть не упали в обморок. И совсем не от тяжелого подъема. Вы были так напряжены, что ваш страх можно было потрогать руками.

Слушая его и вспоминая пустую комнату в старой башне. Порция вдруг вновь ощутила этот безотчетный, непонятный страх. Но, собрав все свое самообладание и профессионализм, она заставила себя прямо посмотреть в его глаза.

— Мсье Бриссак…

— Люк.

— Ладно, Люк. Если вы приобретете эту недвижимость, я гарантирую, что ни вас, ни кого-то другого, живущего там, не потревожат привидения. В Тарет-хаусе их нет.

Люк Бриссак, сдвинув прямые темные брови, задумчиво поглаживал кончиком пальца нижнюю губу. Порция снова заметила, насколько его губы контрастируют своей чувственностью с волевым твердым подбородком.

— Alors, — медленно произнес он и в упор посмотрел на нее. — Если я решу купить этот дом, вы расскажете мне, что вас потревожило там сегодня.

— Это и есть ваше условие при покупке?

— Нет. Но мне очень интересно. Я чувствую, как вы страдаете. И это меня сильно тревожит. Порция потрясение смотрела на него.

— Хорошо. Если вы решите купить дом, я вам расскажу.

Люк Бриссак взял ее руку в свою и крепко пожал.

— Договорились, мисс Порция.

— Договорились, — согласилась она, глядя на их соединенные руки и не спеша убирать свою. Его пальцы на ее запястье могли почувствовать бешеный пульс, предательски выдающий смятение Порции.

— Спокойной ночи, — произнес он и поднес ее руку к своим губам.

Она слишком поспешно встала.

— Если на сегодня все, мне пора идти спать, чтобы отдохнуть перед завтрашним днем.

Он проводил ее к выходу наполовину опустевшего бара.

— Выспитесь хорошенько.

— Я в этом не сомневаюсь. Номер просто великолепный. — Она поколебалась мгновение и взглянула ему в глаза. — Благодарю вас за этот номер. И за ужин. Вам, право, не стоило так утруждать себя, но мне действительно очень понравилось.

Люк Бриссак нахмурился.

— Но ведь я уже говорил вам, что специально забронировал номера. Я оплачу и ужин и завтрак.

— Я доставила вам столько хлопот. Могу ли я в честь заключения нашей сделки оплатить ваш ужин? — поинтересовалась Порция, останавливаясь на широкой лестничной клетке.

Он улыбнулся.

— Возможно, когда я вернусь в Лондон, чтобы уладить детали покупки, вы вспомните об этом? Ее сердце чуть не выскочило из груди.

— Несомненно, — быстро ответила она. — Наша фирма будет рада принять вас в Лондоне.

— Я имел в виду вас. Порция. — Улыбка сошла с его лица. — Или для вас важнее деньги, которые я заплачу вашей компании?

— В данной ситуации я не могу своим ответом вас обидеть. — Она улыбнулась, чтобы как-то смягчить свои слова. — И я стараюсь никогда не обижать наших клиентов. Поэтому я лучше скажу «спокойной ночи». Он слегка поклонился, усмехнувшись.

— Будьте готовы к восьми утра. Порция. Завтрак принесут в семь тридцать.

На следующее утро Порция проснулась достаточно рано, чтобы принять душ, одеться и собрать вещи еще до завтрака. По словам Бена Пэриша, клиенты обычно отклоняли предложение осмотреть бухту. Но что-то ей подсказывало, что этот покупатель отличается от других. Поэтому Порция надела коричневые шерстяные брюки, кремовый шерстяной свитер и мягкие кожаные туфли без каблуков. Сверху, вместо светлого зимнего пальто, — янтарного цвета куртку, подбитую овечьей шерстью. Наконец, насладившись свежим апельсиновым соком и невесомыми, тающими во рту круассанами. Порция в назначенное время спустилась вниз, держа дорожную сумку в одной руке и перекинув через другую длинное пальто. Увидев Люка Бриссака, она ощутила уже знакомое учащенное сердцебиение.

— Вот она, британская пунктуальность, — одобрительно проговорил он, идя ей навстречу. — Banjour[6] , Порция. Вам хорошо спалось?

— Доброе утро. Мне действительно отлично спалось, — ответила она. И это было абсолютной правдой. Как ни удивительно.

Игнорируя нескрываемый интерес девушки за регистрационной стойкой, Порция вручила свою сумку Люку, который сегодня был одет в теплый, под горло свитер, замшевую куртку и добротные спортивные брюки.

Когда они вышли в холодное, ясное утро, Порция с радостью отметила, что погода обещает быть прекрасной. Тарет-хаус при солнечном свете произведет наилучшее впечатление.

Люк поставил сумку в ее машину и сообщил, что они поедут в «рено», которое он взял напрокат.

— Прошлым вечером вы ехали слишком быстро по такой узкой дороге, Порция. Наверное, — добавил он, глядя ей в глаза, — вы хорошо ее знаете?

— Да, знаю, — кивнула она и села в машину. Подъехав к Тарет-хаусу, Люк Бриссак припарковал автомобиль на гравийной площадке, достал из багажника замшевую куртку и, обойдя машину, помог Порции выйти.

— Сегодня дом выглядит более гостеприимно, чем вчера, — прокомментировал он, разглядывая кирпичную кладку на фасаде. — Солнце ему больше идет, чем… как сказать crepuscule?

— Сумерки, — ответила Порция и отперла входную дверь, пропуская покупателя вперед. В холле солнечный свет играл разноцветными бликами на ромбах плиточного пола, и этот эффект сверкающей мозаики вызвал у Люка явное одобрение.

— Очень живописно, — заявил он и криво усмехнулся. — Вообще-то я не должен делать одобрительных комментариев. Мне надо быть хмурым и недовольным, чтобы вы тут же снизили цену.

Порция улыбнулась и направилась за ним в комнаты первого этажа, довольная тем, что дневной свет развеял страх и тревогу, которые таились здесь вчерашним вечером. Люк останавливался в каждой комнате и задавал Порции различные вопросы, касающиеся дома. Все шло замечательно, пока они не дошли до гостиной первого этажа, откуда можно было попасть в башню. Порция моментально ощутила, как внутри у нее зарождается знакомый липкий страх.

— Если вы не хотите подниматься наверх, то можете не делать этого, — быстро произнес он. Его глаза, темно-зеленые при ярком дневном свете, бьющем через три огромных окна гостиной, смотрели на Порцию вопросительно и тревожно.

Она тряхнула головой, постаралась взять себя в руки и ответила:

— Все прекрасно. Я готова. — Она стремительно взбежала на последний этаж, торопливо пересекла башенную комнату и остановилась возле окна. — Я же говорила, что от вида из этого окна просто перехватывает дыхание!

Люк Бриссак несколько мгновений полюбовался ее профилем, затем подошел к окну и взглянул вниз, на сад с ровными рядами газонов и аккуратно подстриженных кустарников. Сад был опоясан полоской леса, а еще ниже виднелся край скалы и небольшой кусочек песчаной бухты и, наконец, сверкающая гладь моря под лазурным зимним небом.

Люк кивнул:

— Вы были правы. Порция. Ради этого кто угодно простил бы все архитектурные излишества Тарет-хауса. «Еще бы», — подумала Порция.

— Вы говорили, что хотели бы спуститься к бухте, напомнила она. — У вас есть на это время?

— Да. Разве я не сказал? Дело в том, что я уже позвонил и отложил свой отъезд до завтра. Мы можем теперь не спеша обследовать бухту, затем пообедаем и обсудим сделку.

Порция, совсем не в восторге от его новоиспеченных планов, нарушающих ее собственные, шагнула в открывшийся лифт. Люк зашел следом и, хмурясь, нажал на кнопку.

— Вы считаете, что я посягаю на ваше личное время?

— Нет. — «Он ведь наш клиент», — напомнила она себе. — Если вы желаете обсудить все во время обеда, я отложу свое возвращение в Лондон. Но за обед заплачу сама. — Порция вышла в холл и направилась к двери.

— Я предложил пообедать, я и заплачу, — заявил Люк, следуя за ней.

Порция покачала головой.

— Я внесу это в статью расходов. И еще, — добавила она выразительно. — Я предлагаю пообедать в каком-нибудь пабе, а не в отеле.

Он остановился на площадке перед домом, скрестив руки на груди и наблюдая, как она запирает дверь.

— Вам разве не понравилась гостиничная еда?

— Понравилась, конечно. Она превосходна. — Порция начала спускаться по каменным ступенькам, ведущим к нижней части сада. — Но Бен Пэриш говорит, что вкусно кормят в Уитшифе, в паре миль отсюда. Я думаю, вы не откажетесь попробовать простой британской пищи. Для разнообразия.

Увидев плохо скрытое уныние, в которое повергло Люка ее предложение, Порция не выдержала и рассмеялась. Люк сразу же улыбнулся в ответ, идя следом за ней через рощицу к краю скалы.

— Вам надо чаще смеяться, Порция.

— Осторожней! — обернувшись, предупредила она. — Здесь довольно круто. — И помчалась дальше по заросшей тропинке, уходящей к скале и теряющейся в крутых изгибах где-то в песчаной бухте.

Порция проделала этот спуск со скоростью бегуна-профессионала. Люк Бриссак догнал ее лишь через несколько минут. Он тяжело дышал и гневно сверкал глазами.

— Порция, это сумасшедший темп! Она встряхнула головой и повернулась к морю, поеживаясь и застегивая куртку.

— Тропинка совершенно безопасная.

— На такой скорости, вероятно, только для горных козлов. Или, — продолжил Люк свое рассуждение, для того, кто привык по ней часто бегать. — Помолчав немного и не дождавшись ответа, он задумчиво уставился на скалы, окаймляющие пустынный берег, в который голубым треугольником врезался залив. — Просто завораживает. А есть сюда другие дороги?

— Нет. Эта единственная тропинка принадлежит Тарет-хаусу.

Люк поднял воротник замшевой куртки.

— Летом здесь должно быть замечательно. Большой плюс к достоинствам дома.

— Тропинку нужно привести в порядок, — подхватила Порция. — Если укрепить здесь и здесь, добавить несколько ступеней в скале и еще, пожалуй, перила в самых крутых местах, то будет вполне привлекательно. Не многие дома имеют собственные бухты.

— Действительно. — Люк поднял взгляд на облака, собирающиеся на горизонте. — Пойдемте, Порция, нам надо успеть вернуться до начала дождя.

Увидев тучу, надвигающуюся на скалу. Порция поняла всю безрассудность своего беспечного спуска. Достигнув вершины, она, тяжело дыша, напомнила Люку:

— Я же говорила вчера. Я не в форме. Его всевидящий взгляд заставил ее дышать еще учащеннее.

— На мой взгляд, вы в безупречной форме. Пойдемте. Для обеда рановато, но, может, ваш английский паб предложит нам кофе.

— Если бы я знала, что вы перенесли отъезд на завтра, я бы попросила вас встретиться утром попозже, сказала Порция, когда они шли обратно через сад.

Люк пожал плечами.

— Изменение моих планов потребовало значительных усилий. Пришлось отказаться от некоторых встреч. Я не был уверен, что все получится, до сегодняшнего утра.

— А почему вы все изменили? — с любопытством спросила она, садясь в машину.

— Я бы не успел до отлета самолета осмотреть бухту. А это было необходимо, чтобы принять решение. — Он сконцентрировался на крутом повороте серпантина. — А еще, — добавил он, — я решил больше времени провести с вами. А теперь командуйте. Где этот ваш паб?

В Уитшифе им подали не только чудесный кофе, но и незатейливый, отличающийся от пиршества в «Рэвенсвуде», но прекрасно приготовленный обед.

— Однако очень неплохо! — заключил Люк, доедая жаркое из ягненка в чесночном соусе. Порция засмеялась.

— Комплимент прозвучал бы лучше, если бы в нем не было столько удивления. Люк усмехнулся.

— Мы относимся к пище намного серьезнее, чем вы, англичане.

— И меньше страдаете от сердечных заболеваний. Я где-то это читала. Хотя пьете больше, чем мы, — добавила она и заметила расстроенное выражение его лица.

— Правда, — тихо согласился он.

— Я не имела в виду лично вас, — поспешно заверила Порция.

— Я знаю. — В его глазах промелькнула улыбка. — Хотите десерт?

Она покачала головой.

— Тогда, может быть, вернемся в бар и обсудим сделку? Простите, я на секунду. Закажу кофе. — Люк поднялся и направился к бармену.

Сознавая, что допустила некоторую бестактность, Порция решила в дальнейшем попридержать язык. Люк наотрез отказался от обсуждения покупки Тарет-хауса во время обеда, поэтому у нее оставалась единственная возможность договориться о сделке в тот короткий промежуток времени, который остался у нее до отъезда в Лондон. А за окном, к полному унынию Порции, уже бесконечным потоком лил дождь.

— Вы выглядите задумчивой, — заметил Люк, подходя к столику.

— Какая погода! Боюсь, мне придется поторопиться, дорога в Лондон длинная.

— Я знаю. — Он накрыл ее руку своей. — Останьтесь в «Рэвенсвуде» еще на одну ночь, Порция, а в Лондон вернетесь завтра утром.

Итак, Жан Кристоф Люсьен Бриссак ничем не отличался от остальных. Но Порция изумилась внезапному открытию, оттого что почувствовала величайший соблазн ответить «да». Она резко отдернула руку.

— Нет, я не могу этого сделать, — тихо произнесла она. — Я привыкла к дальним поездкам в любую погоду. Ну что, мы будем обсуждать Тарет-хаус или вы уже что-то решили?

— Я не прошу приглашать меня на ночь в ваш номер, мисс Грант. Я лишь беспокоюсь о вашей безопасности, — холодно ответил Люк.

— Да, конечно. — Порция встала и принялась застегивать свой портфель. — Я не собираюсь вас торопить. Я, в общем-то, и не ожидала определенного ответа уже сегодня. Возможно, мы созвонимся в ближайшее время и вы сообщите мне окончательное решение. А я тем временем…

— А вы тем временем сядете и выпьете кофе, — заявил Люк почти командным тоном. — Вы меня не правильно поняли, — добавил он после того, как Порция уселась в кресле. — И еще вы меня оскорбляете.

Порция приподняла брови.

— Оскорбляю?

— Да. Я не имею привычки вести дела с женщиной через постель. Даже если эта женщина так привлекательна и неприступна, как вы, — сообщил он.

Порция немного успокоилась.

— Приношу свои извинения, — натянуто ответила она.

Некоторое время они молчали.

— До меня клиенты доставляли вам много беспокойства?

— Нет. Мои клиенты — это обычно супружеские пары.

— Но мужчины наверняка приставали к вам?

— Один или два раза, — ответила Порция равнодушно.

В его глазах появилось сочувствие.

— Женщина с такой внешностью, как вы… — Люк пожал плечами. — Ничего удивительного.

— Если эти слова — комплимент, большое спасибо. Он исподволь изучал ее, размышляя о чем-то.

— Предполагались как комплимент. Однако теперь, когда вы подозреваете меня в грязных и блудливых намерениях, придется быть осторожнее.

— Осторожнее? — переспросила она.

— Ну, чтобы не обидеть вас.

— Я не могу себе позволить быть обиженной вами, деловито произнесла Порция. — Вы мой клиент. Люк хищно улыбнулся и продолжил за нее:

— И вы хотите, чтобы я купил недвижимость, которую ваше агентство безуспешно пытается продать довольно долгое время.

Да, Люка Бриссака не проведешь. А сколько было надежд продать Тарет-хаус без скидок! Удалось бы теперь продать его вообще…

— Конечно, хочу, — сдалась она.

Некоторое время Люк еще просматривал детали продажи дома, делая попутные замечания. В конце концов он втянул Порцию в обсуждение вопросов продажи, и его голос все чаще перекрывал расслабленный послеобеденный шум бара.

— Я подумаю над своим решением более детально и сегодня вечером позвоню вам в Лондон и сообщу его, — в результате заявил он.

— Если вы остаетесь здесь на ночь, то можете не спешить, — быстро ответила она, подавляя вспыхнувшее волнение. Он собирался купить Тарет-хаус. Порция была уверена в этом. — Вы можете позвонить мне завтра утром в офис.

Люк отрицательно покачал головой.

— Дайте мне свой телефон. Я позвоню сегодня вечером.

Порция поколебалась мгновение, затем нацарапала номер на листе своего ежедневника, вырвала его и протянула Люку.

— Спасибо, — поблагодарил он и спрятал листок в бумажник. — А сейчас я отвезу вас в «Рэвенсвуд».

Выйдя на улицу, они побежали сквозь дождь к машине.

— Mon Dieu[7] , что за погода! — выдохнул Люк, пристегивая ремень безопасности.

— Но так не всегда, — уверила его Порция, слегка отдышавшись. — Здешний климат — лучший в Англии.

— Не слишком убедительные рекомендации! Порция улыбнулась, мучительно пытаясь уловить хоть какой-нибудь намек на его решение о покупке дома. Но она постаралась обуздать свое любопытство. Если он заметит ее нетерпение, то незамедлительно потребует скидки. Кажется, ему не очень-то хочется покупать дом. Порция украдкой изучала его профиль, но это никак не помогло в разгадке намерений Люка Бриссака.

Когда они подъехали к стоянке «Рэвенсвуда», Порция отказалась от его приглашения ненадолго зайти в отель перед дорогой в Лондон.

— Мне лучше выехать сразу.

— А сколько времени займет дорога? — поинтересовался он, недовольно взирая на бесконечный дождь.

— Не знаю, но в такую погоду, боюсь, больше обычного.

— Я позвоню вам в десять. Вы успеете?

— Надеюсь. — Порция протянула руку. — Благодарю вас за номер и ужин… и… и обед. Когда я собралась за него заплатить, мне сказали, что обед уже оплачен.

Он пожал ей руку.

— Я никогда не позволяю платить женщине.

— Это иногда доставляет вам немало хлопот, так ведь?

Люк посмотрел на нее с удивлением.

— Никогда. До сегодняшнего дня. — Он поднес ее руку к своим губам. — Аи revoir[8] , Порция Грант. Поговорим позже. Будьте осторожны за рулем.

— Я всегда осторожна. До свидания. — Она села в свой автомобиль, пристегнула ремень и стремительно выехала со стоянки, с тоской понимая, что придется включать фары, чтобы не сбиться с дороги в этих дождливых февральских сумерках. На всякий случай Порция взглянула в зеркало, втайне надеясь увидеть там провожающего ее Люка. Но дорога была пуста. Да и почему он должен там стоять? Только полный глупец мог мокнуть под таким дождем. Знакомство с Жаном Кристофом Люсьеном Бриссаком было совсем недолгим, но одно уже совершенно ясно. Назвать его глупцом было никак нельзя.