"Джек Вулф в дозоре" - читать интересную книгу автора (Хол Джоан)

Глава 4

Пожалуй, обыкновенный поцелуй, и даже не так чтобы очень долгий, или крепкий, или страстный — когда утверждаются в обладании, впиваются губами в губы, фехтуют кончиками языка.

Обыкновенный поцелуй.

Да-да. Поцелуй — и только, размышляла про себя Сара. Просто поцелуй — 9, 5 балла по ее личной, Сариной, шкале.

Бог мой, но прошло уже больше двух часов после этого поцелуя, а она все еще ощущала удары сердца. Больше двух часов. Сара скользнула быстрым взглядом по мужчине, сидящему напротив за обеденным столом с пластиковым покрытием.

Странное дело! Минувшие два часа прошли совершенно спокойно, хотя оба испытывали сильное, какое-то подспудное напряжение.

Казалось, и Сара, и Джейк действуют в добром согласии, пока, болтая и смеясь, готовили еду и накрывали в уютном закутке на кухне, который был вместо столовой. Но как бы ни изображали они приятельские отношения, их не отпускала напряженность, хотя и не похожая на свистящий, готовый взорваться снаряд, скорее это было вкрадчивое, томное ожидание.

То и дело возникали опасные моменты, когда они касались друг друга локтями, плечами, пальцами, встречались глазами и не отводили взгляда.

По всем признакам приближался еще один взрыв — самый мощный. Сара догадывалась об этом по внутреннему трепету, который ни на секунду не проходил.

Она превосходно скрывала свое состояние, хотя и не удержалась от вздоха, который, правда, приписала сытости, когда, покончив с трапезой, положила салфетку рядом с прибором.

— Для обеда, сготовленного на скорую руку, — заявила она, улыбаясь Джейку через стол, — это было великолепно.

— Пирог не дошел до кондиции, — возвращая ей улыбку, возразил Джейк и наполнил до краев фужеры шампанским из бутылки, заготовленной для такого случая. — Он не показался мне домашним и отдаленно не напоминал яблочный пирог моей мамы.

— А я не отличила бы его от домашнего, — смеясь, сказала Сара. — Мою маму иначе как горе-кухаркой не назовешь. Отец всегда дразнил ее, говоря, что она из тех стряпух, у которых и вода подгорает.

Смеясь вместе с ней, Джейк отодвинул стул и встал.

— Пойдемте в комнату, там уютнее, — предложил он, взяв оба фужера.

— Сначала я уберу со стола. — Сара тоже встала и протянула руку к пустым тарелкам.

Но Джейк остановил ее, обвив пальцами запястье.

— Это подождет. Потом займусь, — добавил он, отпуская ее запястье и жестом приглашая пройти в комнату. — Я хочу услышать что-нибудь еще.

— О стряпне моей матери? — Незаметно потирая место, где пальцы Джейка коснулись ее кожи, Сара последовала за ним. — Что тут рассказывать? — продолжала она, усаживаясь в углу длинного дивана. — Кошмар, да и только.

— И Бог с ним. — Джейк вручил ей фужер и опустился рядом на мягкий валик. — Тогда расскажите мне о себе — историю вашей жизни.

— Историю моей жизни? — с притворным ужасом уставилась на него Сара. — С первого дня моего существования?

— И во всех подробностях, — потребовал Джейк. — С первого дня до вчерашнего утра.

Когда мы встретились. Этого он не сказал, да и не надо было. Сара и так понимала, какое огромное значение он придает этой их первой встрече.

— Вы устали? — проговорила она на удивление беззаботным тоном, словно никакие чувства не волновали ее.

— Устал? — Джейк нахмурил брови. — Почему «устал»?

— Ну, история моей жизни — сплошная скука, — пояснила она. — В два счета вас усыпит.

— Скука? — Небрежный тон скрыл ловко наживленный крючок. — Даже по горячей линии секса?

Сара, не задумываясь, заглотнула наживку.

— А этой линии не было.

— Ай-ай-ай. — Ленивая улыбка тронула губы Джейка. — Как же так? Плохо дело. — В голосе звучало удовлетворение. Он поднял фужер, пригубил, перевел на Сару взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. — Может, добавите что-то? Буду очень вам обязан.

Он явно поддразнивает, убеждала себя Сара, отпивая глоток из своего фужера, чтобы смочить пересохшие губы и горло. Ладно, будем играть в эту игру вдвоем.

— А что именно вам надо? — спросила Сара тоном, как она надеялась, пресыщенной и утомленной светской жизнью женщины.

— Нагую красавицу, принимающую ванну из шампанского, — изображая сладострастие, протянул он.

— Чересчур дорогое удовольствие, — сохраняя холодное безразличие, отвечала она, едва не фыркнув от смеха. — Или у вас шампанского — море разливанное?

— Увы, нет. — Джейк принял удрученный вид.

— В таком случае, боюсь, вам придется примириться с моей жизнью, такой, какая есть, и выслушать очень скучный рассказ.

— Может, вы согласитесь на ванну из газировки? — спросил он с надеждой в голосе. — Газировки у меня на ванну хватит.

— Ни за что! — качнула головой Сара. — Шампанское — и ничего иного.

Джейк испустил глубокий скорбный вздох.

— Жестокая вы женщина, Сара. И жесткая. — Он помолчал. — Не в физическом смысле. Нет. Кожа у вас мягкая, гладкая…

— Так хотите слушать историю моей жизни? — перебила его Сара.

— Очень, — расплылся в улыбке Джейк. Борясь с впечатлением, которое эта ослепительная улыбка и он сам производили на ее робкие чувства, Сара принялась с быстротой пулемета строчить отчет о том, что успела в жизни до их вчерашней встречи.

— Как уже было сказано, я — из Балтимора. Родилась там двадцать семь лет назад и там же выросла. Отец был и есть инженер-конструктор, на руководящей должности. Мать — инспектор-консультант по старшим классам. Я всегда была книжным червем, люблю копаться в историческом прошлом, живу собственной жизнью, а так называемые компании или тусовки не люблю. — Сара умолкла и выпила глоток вина.

— Единственный ребенок? Ни братьев, ни сестер? — воспользовался паузой Джейк.

— К сожалению, — кивнула Сара. — Я многое дала бы, чтобы у меня была сестра или старший брат, но… — Она запнулась.

— Безобразие, — посочувствовал ей Джейк. — Вот у меня три — три брата. — Он засмеялся, вспоминая. — Круто нам бывало, а скучно — никогда.

— Завидую вам, — откровенно призналась она. — У нас до невозможности тихий дом, и мне иногда было в нем очень одиноко.

— И друзей не было? — удивленно поднял брови Джейк.

— Нет, друзья были, — рассмеялась Сара. — Такие же книжные черви, как я. Будущие хранители архивов.

— И мальчишки? — резко спросил Джейк.

— И мальчишки, — подтвердила она. — Но ничего серьезного, пока… — И, поймав себя на излишней откровенности, умолкла.

— Пока? — настойчиво переспросил Джейк. Сара заколебалась: говорить о единственном, но тягостном и унизительном переживании в ее такой прозаической, скупой событиями жизни было неприятно.

— Скверное что-то, да? — Он смотрел на нее, словно пес, вцепившийся зубами в кость, — кость, которую без драки не выпустит.

Выигрывая время, Сара поднесла к губам фужер и сделала медленный глоток. Случившееся с нею и так потрясшее ее тогда теперь не казалось уже таким страшным. Она вела себя глупо, но, если уж на то пошло, на ошибках учатся, без глупостей не наберешься ума.

Джейк решил за нее.

— Влюбились небось? — высказал он догадку и попал в яблочко.

— Да, — с кислой улыбкой призналась Сара. — И натворила много глупостей из-за этого человека.

— Смазливый кобелек из студентов?

— Вовсе нет. Я метила выше, — состроила гримасу Сара. — В профессора, декана исторического факультета, не больше и не меньше.

— А почему бы и нет? — пробормотал Джейк. — И он объяснил вам, что ему это ни к чему.

— Ему это было очень к чему. Но он был женат. И очень. Ронял для моего сведения фразы, как он несчастен и как одинок, намекая, что вот-вот разведется. — Она вздохнула. — А я каждое слово подбирала.

— Вы… э… сошлись с ним?

— Сошлась? — Сара расхохоталась каким-то клокочущим, горьким смехом. — Сошлась — вряд ли подходящее для этого слово. Отдалась душой и телом. Обожествляла — вот точное определение. А он милостиво брал, раз ему предлагали. И по невинности и простоте своей, а точнее, по глупости я с великой радостью все-все ему отдала.

Разве только крепко сжатые губы выдавали реакцию Джейка на эти откровенные признания. С его лица не сходило внимательное и будто бы спокойное выражение.

— А потом вы поняли, что он просто пользуется вами, и уползли зализывать раны, — проговорил Джейк, не задавая вопроса, а словно размышляя вслух.

— Если бы… — Сара закусила губу и, помолчав, изобразила явно наигранную, слишком веселую улыбку. — Нет, я, мисс Умная-голова-дурехе-досталась, приклеилась к нему, как липучка. — Моргнув, она отвела взгляд в сторону, потом снова уставилась прямо в глаза Джейку. — И только тогда сообразила, что к чему, когда его жена явилась ко мне с визитом.

— Вы любили его?

— Да, — прошептала она, — со всей пылкостью и трагизмом, на которые способны лишь очень юные души.

Секунду-другую Джейк задумчиво смотрел на нее.

— И рана все еще не зажила, — проговорил он наконец тихим голосом, словно размышляя вслух. — Вы все еще его любите. Да?

Его слова поразили ее. Почему, собственно? — спросила она себя. Боль, унижение, презрение к себе — все, с чем, как ей мнилось, она давно справилась, оказывается, тайным гнойником бередило ей душу и никуда не делось. И, осознав это, она вдруг увидела себя в отрезвляющем, безжалостном свете.

— Не отвечайте. — Поставив фужер на пол, Джейк сплел свои пальцы с ее. — Я не вправе вас спрашивать.

Прикосновение этих сильных мужских пальцев, как ни странно, подействовало успокаивающе, и она чуть улыбнулась ему и покачала головой.

— Ничего. Ваш вопрос вполне логичен. А вот вывод вы делаете неверный. Да, должна признаться, я все еще чувствую боль и унижение, в которых сама повинна, но его уже не люблю. — Она передернула плечами, изображая безразличие. — По правде говоря, теперь — по прошествии нескольких лет — я понимаю, что и тогда не любила…

— И никого другого, — заключил Джейк.

— И никого другого, — подтвердила она.

— Зато теперь всех мужчин ненавидите? — спросил он вкрадчиво и с явным интересом.

— Ненавижу? — удивленным эхом откликнулась Сара. — Нет, разумеется, нет. Я не настолько наивна, чтобы винить всю мужскую половину рода человеческого в том, в чем, по сути, сама виновата. К тому же ненависть — такое изнуряющее, бессмысленное чувство. Вы согласны?

— Полностью, — кивнул Джейк, не переставая гладить ее пальцы. — Но, — продолжал он, — не сомневаюсь, многие, пожалуй, даже очень многие, искали бы облегчения, обвиняя и ненавидя весь белый свет. — Оставив пальцы, он скользнул ладонью от запястья к ее локтю.

Сара подавила благодарный вздох, но трепет наслаждения не сумела побороть.

— Вы… — Ей пришлось сделать паузу, чтобы перевести дыхание и проглотить комок в горле. — Вы правы. Мудрое замечание, — сказала она негромким прерывающимся голосом.

Джейк улыбнулся и провел пальцами по ее плечу до самой шеи.

— Я ведь не раз и не два объезжаю свой квартал.

Указательный палец погладил кожу над воротничком.

Сара почувствовала, что ей трудно дышать.

— В… в связи с вашими обязанностями? — Голос ее понизился до еле слышного шепота.

— Мм… — кивком подтвердил Джейк и, соскользнув с валика, оказался рядом с ней, почти вплотную, так что она чувствовала его упругие мышцы, жар, исходящий от его тела. — Обязанностями полицейского, — пробормотал он, щекоча ей ухо своим горячим дыханием. — Насмотрелся я на грубость, пока ходил и колесил по стране.

Откуда-то изнутри — из самых глубин ее женского естества — ее обдало влажным теплом, по телу пробежала дрожь. А его рот уже приник к ее, и тепло жидкой лавой потекло по жилам.

— Где мы? Где мы? Где? — бормотал Джейк у самых ее губ, источая пьянящий винный дурман.

Где? На пути к безумию? Она уже не могла произнести ответ, мелькнувший в затухавшем сознании. Ну и пусть. Не имеет значения. Джейк знает, где они, куда держат путь и как туда добраться.

Его рот снова приник к ее. Тесно, еще теснее. Он пытался разомкнуть ее губы. Разомкнул. Кончик языка сделал пробу. И прорвался, проник в ее рот, и в ту же минуту ладонь Джейка накрыла ей грудь.

Прибыли. К месту назначения.

Разум отключился. Верх взяли чувства. Всепоглощающие чувства. Разлившееся по телу тепло стало жаром, судорога пробежала по спине, спустилась ниже. Губы Джейка стали жесткими; поднявшись к ее небу, его язык настоятельно требовал ответа, ответа, отказать в котором она была не в силах. И пока его язык вовлекал ее в эту первозданную эротическую игру, ее руки сами собой поднялись и обвили его крепкую шею, и вся она теснее прижалась к нему. Страстный, волнующий рык вырвался у него из горла. Ладонями Джейк охватил ее груди, пальцы призывно теребили соски, исторгая из Сары протяжный тихий стон.

Что-то, екнув, оборвалось у нее в животе.

Идти до конца?

Что-то екнуло, царапнуло у нее внутри — так, наверно, следует определить это ощущение, молнией пронеслось у нее в голове. И тут же эту мысль вытеснила внезапная лавина чувств — чувств, вызванных легким, как дуновение, прикосновением его губ к коже за ухом, чувств, рожденных скольжением его пальца от уха к подбородку, чувств, все усиливавшихся, пока его рот перемещался от ее подбородка к трепещущим губам, и чувств, еще более сильных, властных, обжигающих, которые вспыхнули, когда ее рот оказался во власти приникших к нему губ Джейка.

Собрав жалкие остатки своей хваленой трезвости, Сара откинула голову на спинку дивана.

— Я… о… Джейк, — с трудом выдохнула она, отрывая взгляд от пламени, бушевавшего в его синих глазах, и ошалело уставившись на подрагивавший у нее в руке фужер. — Боюсь, я расплескаю вино.

— Эту беду легко предотвратить. — Склонившись над ней, он взял у нее фужер и поставил на край столика у дивана. — И вся недолга. — Но не отстранился, а, напротив, вытянулся рядом во всю длину своего тела.

А потом Сара почувствовала тяжесть его широкой груди, натиск его бедер, напряжение крепких мышц его длинных ног, всю силу овладевшего им желания…

Мысль, что это сейчас произойдет, пугая, пробилась сквозь окутавший мозг сладострастный туман. Где-то внутри слабый голосок остерегал: слишком быстро, слишком быстро. Взаимопонимание достигается со временем.

Останови его! Резкая команда была услышана, и Сара заставила свое истомленное тело подчиниться. И хотя силы ее были на исходе, она разомкнула объятия, прижала руки к груди и оттолкнула Джейка от себя.

— Джейк… пожалуйста… — молила она, с трудом переводя дыхание.

К его чести, Джейк не стал упорствовать. С тяжело вздымавшейся грудью, потемневшими от страсти глазами он оторвался от нее, отказавшись от близости. И только его неестественно напружинившееся тело показывало, каких усилий ему это стоило.

Словно притягиваемая неодолимой мощью магнита, Сара не отрывала от него взгляда. Она вся сжалась при виде его полыхавших огненной страстью глаз, сжатых до боли челюстей, глубоких складок, прорезавшихся по обеим сторонам рта, дрожащих от натуги мышц его крепких ног и вдруг обозначившегося между ними бугорка…

Но она справилась с искушением и, отведя в сторону взгляд, поднялась с дивана.

— Уже поздно… — сказала она каким-то тонким, срывающимся голосом, — я… я, пожалуй, уберу посуду, — и прямиком направилась в кухню, где было намного безопаснее.

Джейк не шевельнулся и не последовал за ней. Откровенно говоря, он сильно сомневался, что способен двинуться с места. Ему было больно в самой уязвимой части тела, но боль эта не уязвляла его.

Глубоко вздохнув всей грудью, он оглядел себя, проделав взглядом тот же путь, который мгновение назад проделал взгляд Сары.

Улыбка растянула губы, когда глаза его остановились на непосредственной и очевидной причине ее поспешного бегства.

Да, он крепкий парень, крепкий, как железо. Джейк подавил усмешку — неплохое сравнение. Захотел показать себя во всей красе, ринулся ковать железо, пока горячо, вот и получил. Ничего, переможется.

Он не винил ее за то, что она сбежала. Она в своем праве. Добро ему было так быстро, так напористо действовать.

В любое другое время, с любой другой женщиной он, пожалуй, нашел бы объяснение этому внезапному, опрометчивому порыву. И, пожалуй, нашел бы себе оправдание, сославшись на ее прелести, перед которыми не мог устоять: на притягательную силу ее тела, так волнующе скрытого и вместе с тем выставленного напоказ облегающим платьем, на искусительную сладость ее полных, мягких губ, на то, как поначалу и сама она от него растаяла. Но всем его оправданиям — и он знал это — грош цена. Сара его не завлекала, не искушала. Это он тоже знал.

Не ее вина, что он не сумел удержать свои руки, свое тело, свои мысли на должном от нее расстоянии и что он все еще во власти ее тела, ощущает его жар и вкус.

Однако стремительность и необычайная сила проснувшегося в нем желания тоже заставляли задуматься. Было тут нечто новое, не похожее ни на что в его прежнем опыте. Даже в жаркие, ненасытные юношеские годы его тело не реагировало с такой быстротой.

Хотя, напомнил он себе, сейчас у него большой перерыв. Вот уже несколько месяцев — точнее, с тех пор как он вернулся в Спрусвуд — у него не было интимных свиданий с женщинами. Но длительное воздержание у него случалось и раньше, даже подольше нынешнего, и тем не менее, когда появлялась возможность положить ему конец, он не бросался в сладостную бездну с такой поспешностью, с такой неудержимостью, как несколько мгновений назад.

Странный скачок, решил Джейк, хмуро размышляя над своим состоянием — от надежды к разочарованию и обратно. Даже сейчас, когда ветер по имени Сара резко изменил направление в сторону кухни, паруса его либидо по-прежнему оставались развернутыми и хорошо надутыми.

Грустное хмыканье сменилось мягким смехом над самим собой. Черт возьми, уже перешел на аллегории, прибегает к метафорам и сравнениям. А ведь ты — полицейский, страж порядка, пожурил он себя, облегченно вздохнув, так как напряженность в мышцах стала спадать. А раз полицейский, исследуй улики и делай заключения.

Тут, кстати, звон посуды и ложек-вилок достиг его ушей, и Джейк окончательно взбодрился. Пока он выжидал, когда его небывалый сексуальный взлет закончится тихой посадкой, Сара занималась делом, гася свою реакцию уборкой и мытьем посуды. Сара.

Джейк вздохнул и спрыгнул с дивана. Чтобы найти ответ на его недоумения, не требовалось дедуктивного метода великого сыщика. Нет, не требовалось. Нагнувшись, Джейк поднял с полу свой фужер, потом взял со столика стоявший на краю фужер Сары. Ответ был в самом ее имени.

С внезапной ясностью Джейк осознал: стремительность его реакции была вызвана женщиной по имени Сара, а не просто потребностью в женщине, в любой женщине.

Ответ в первом приближении. Неопределенная версия. Довольная улыбка заиграла на губах Джейка, и он прошелся по комнате. На то он и полицейский, добросовестный страж порядка, блюститель закона. Кто-кто, а он привык иметь дело с такого рода версиями.

Стол был убран, обеденный закуток пуст. Судя по звуку текущей из крана воды, Сару следовало искать у мойки, куда Джейк и направился. Она стояла к нему спиной, погрузив руки в мыльную воду.

— Ну зачем это? — сказал он, остановившись на пороге. — Вы и вчера возились на кухне.

— Ничего страшного. Я привыкла, — пожала она плечами и, споласкивая тарелку под краном, спросила:

— Вы как? Нормально? — Она проговорила это тихим, едва слышным голосом.

— Живой, как видите.

— Джейк, — через плечо она бросила на него быстрый взгляд, — мне очень жаль, но я…

— Знаю, — перебил он, пытаясь облегчить ей задачу. — Вы тут ни при чем. Это я переусердствовал и заслужил, чтобы меня оттолкнули. — Он помолчал, но, когда отклика не последовало, пересек кухню и стал рядом с Сарой, однако соблюдая дистанцию. — Я принес ваш фужер с вином. — Джейк поставил его на выступ рядом с сушилкой для посуды.

— С меня, пожалуй, достаточно, — улыбнулась ему Сара. — Больше чем достаточно.

— Не в вине тут дело, — решительно заявил Джейк, ставя свой фужер рядом с ее. — И вы не хуже меня это знаете. — Он повернулся к ней лицом.

— Да, не в вине, — прошептала она, опуская глаза под его пронзительным взглядом.

— Да посмотрите же на меня, Сара. — Хотя он старался говорить мягко, все же намек на приказ в его голосе прозвучал.

Сара вскинула голову, словно ее дернули за ниточку, закусила губу, но держалась спокойно.

— Дело в сильном влечении — физическом и эмоциональном. Я это понимаю, и вы понимаете. — Он не отрываясь смотрел ей прямо в глаза. — Ведь понимаете?

— Да, — выдохнула она.

— Понимаете, — кивнул Джейк. — Мне приятно с вами, и вам, по-моему, тоже приятно со мной. Верно?

— Да.

— Вот и хорошо. — Джейк глубоко вздохнул и заговорил без обиняков:

— Я не отстану от вас. Я хочу обладать вами. — Он решительно покачал головой. — Нет, не совсем то. Я хочу раствориться в вас. До безумия хочу, до зубной боли. — Он еще раз глубоко-глубоко вздохнул. — Но клянусь, я не стану наседать на вас. Буду ждать, когда вы сами… сами мне скажете, откровенно, не боясь, что хотите меня. — Он заставил себя улыбнуться. — Мне это нелегко дастся… но я буду ждать.

— Джейк… я… — Слезы увлажнили ее прекрасные глаза, и эти слезы почти доконали его.

— Пожалуйста, Сара… не плачьте, или мне придется утешать вас, прижимать к себе, и я опять под шелком почувствую ваше тело и… — Он осекся, отступил назад, повернулся и, с силой дернув ящик буфета, вытащил оттуда кухонное полотенце. — Вы вымыли посуду, а вытирать буду я.

— И хорошо, — рассмеялась Сара и чихнула, — а за этим важным делом вы сможете, между прочим, рассказать мне историю вашей жизни. Баш на баш, как говорят.