"Условия любви" - читать интересную книгу автора (Хенке Ширл)

Глава 1

Граница Теннеси с Кентукки, октябрь 1864 г.

«Полуночники Пальмера», семьдесят пять оборванных и обмороженных северян, страстно мечтали о теплой постели и горячей еде. Ледяной дождь лил, не переставая с конца сентября, когда они покинули Кингспорт. Грязь и дождь были такими же смертельными врагами, упорными и беспощадными, как конница южан, которая их преследовала. Колонна Штатов оставила позади Теннеси и поднималась теперь по извилистой тропе в горах Вирджинии, двигаясь на север к Кентукки.

Уильям Джексон Пальмер оперся о переднюю луку седла, перемещая тяжесть тела, и мокрая упряжь заскрипела в знак протеста. Не было ни убежища, ни сухих веток для костра, хотя они все равно не осмелились бы развести его в цитадели Конфедерации.

«Ужасная погода, и все в этой проклятой войне не менее ужасно», — размышлял он.

Тропа вела их все выше к перевалам, за которыми лежали плато Кемберленд. Чтобы передать генералу Бэрбрнджу срочное донесение, им нужно найти перевал, не охраняемый мятежниками, хотя подобная перспектива казалась такой же унылой, как и погода.

«Полуночники Пальмера», эти страшные ночные стрелки, совершали налеты вдоль всей границы Теннеси с Кентукки. Нанеся удар, они исчезали в темноте, им повсюду помогали сторонники северян. Сегодня «Полуночники» ехали на встречу с таким человеком — Абнером Хендерсоном.

Пальмер взглянул на Стива Лоринга. Рожденный и выросший в Филадельфии, Лоринг принадлежал к тому же обществу, что и сам Пальмер, хотя мать его была булочницей из Луисвилля. Полковник часто задавал себе вопрос, какие чувства испытывает его молодой лейтенант к войне, в которой его семья оказалась по разные стороны фронта.

Стивен Террел Лоринг ехал рядом с полковником. Он стряхнул воду с полей шляпы и затем взглянул на небо. Несколько слабых розовых и золотистых полосок среди синевато-серых туч предвещали перемену погоды. Он заметил, как измотан командир, такой старый по сравнению с ним, хотя тяжелая усталость лежит и на его собственном лице. Коснувшись своей заросшей щеки, Лоринг тихо сказал:

— Абнер должен быть в хижине к полнолунию.

— Если мы увидим луну, — проворчал Пальмер. Его голубые глаза встретились с более темными глазами лейтенанта. — Он ужасно рискует, ведя всю колонну солдат через Воронье Гнездо.

При мысли о друге детства лицо Лоринга напряглось, потом он улыбнулся:

— Риска не больше, чем когда вы решились шпионить за Макклелланом в Хагерстауне.

Голос Пальмера прозвучал зловеще, когда он ответил:

— Зато, когда я пытался повторить безрассудный подвиг в Вирджинии, меня взяли в плен, и я провел три месяца в замке Сандер. Для Хендерсона это опасно, южане вешают шпионов. Стив пожал плечами.

— Они расстреливают нас в форме, а вешают без нее. Мертвый есть мертвый, Уилл. Абнер не может примкнуть к северянам, его отец служит с Джонстоном.

Пальмер пробормотал проклятие и вздохнул.

— Я считаю, ему нужно исполнить свой долг, как он его понимает, избежав расстрела южан.

— Особенно если один из них близкий родственник, — тихо произнес Стив.

— У тебя есть другие родственники на Юге? Стив неловко пожал плечами.

— Нет.

— Ты когда-нибудь сожалел о том, что пошел в армию? — спросил Пальмер.

— Каждый день, — усмехнулся Стив. В этот момент к ним подъехал галопом сержант Симмс, а за ним человек в гражданской одежде. Некрасивое лицо Абнера Хендерсона расплылось в улыбке, когда он увидел Стива.

— Черт, я думал, ребята, вас смыло дождем. Прождал вас в хижине больше часа.

Огромная рука Абнера сжала тонкую руку Стива. Хотя они были двоюродными братьями, но совсем не походили друг на друга. Стив унаследовал утонченные черты лица и грациозную осанку отца, аристократа из Филадельфии, Абнер же вырос в горах, на границе Теннеси с Кентукки, и был большим и неуклюжим, как его отец-фермер.

— Как поживает тетя Фай, Аб? — спросил Стив.

— У нее все прекрасно, но ты же знаешь маму. По пути Абнер объяснял Стиву и полковнику Пальмеру окружной маршрут, чтобы избежать встречи с местными патрулями южан и преодолеть горы.

— Вы думаете, мы можем подняться по этой вертикальной тропе при свете луны? — спросил Пальмер, когда Абнер закончил объяснение. Стив усмехнулся.

— Аб почти горный козел. Если кто и может провести нас, так это он. Конечно, нас преследует Прентис, но мы оторвались от него. По крайней мере, на какое-то время.

— Прентис, да, но еще и другой… — тихо сказал полковник Абнер перевел взгляд с Пальмера на своего кузена. Тишину сумерек нарушало только чавканье лошадиных копыт тонущих в промокшей земле.

— У вас много неприятностей?

— Нам бы хотелось считать достаточным наказанием полковника Прентнса, — сухо ответил Воль-мер, — но за последние месяцы на нас обрушилось слишком много несчастий.

— С тех пор, как Десятая из Огайо была переведена в эту команду, — загадочно добавил Стив.

— Тайные сторонники южан? — прошептал Абнер, беспокойно ерзая в седле.

— У нас два раза были довольно неожиданные встречи с патрулями южан, — ответил Пальмер.

— В тех местах, где их совсем не ожидали. — Лицо Стива казалось суровым.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Абнер. — Я бы не хотел, чтобы меня запомнил какой-нибудь парень, который потом расскажет начальнику гарнизона.

— Поэтому мы не упоминали твоего имени и не позволили никому, кроме сержанта Симмса, увидеть тебя вблизи, — ответил Пальмер.

Адъютант полковника Симмс встретил Абнера в хижине и проводил его к Пальмеру и Лорингу. «Полуночники» и огайцы ехали сзади.

— Мы уверены, что это человек из Огайо. С нашими пенсильванскими войсками ничего такого не случилось, — добавил Стив. — Но среди двадцати человек трудно выявить тайного сторонника южан. Мне кажется, это Вине Тэннер. Однажды ночью он слишком долго отсутствовал.

— Вы не можете осудить человека по такому подозрению, лейтенант. Если бы в наших условиях я делал перекличку по ночам, мне бы через неделю пришлось расстрелять половину моего войска, — возразил Пальмер.

— И все же, сердце мне подсказывает, что это Тэннер, — настаивал Стив. Лицо Пальмера погрустнело.

— За два года войны у тебя появилась интуиция, я знаю.

— Если ты имеешь в виду мою раздражительность, то ты прав.

Когда совсем стемнело, Пальмер объявил привал. Они дали отдых лошадям, поели старые сухари, запив их солоноватой водой. Все с нетерпением ждали появления луны. Переход через ненадежные горные перевалы Кемберленда был достаточно опасным даже днем, а в кромешной тьме он превращался в безумие.

Поднялся ветер, небо очистилось, и полная луна бросала бледно-серебристый свет на крутую извилистую тропу. Петляя, они потащились вверх к Вороньему Гнезду, единственному перевалу, не занятому южанами, чтобы потом добраться до широкого плато восточного Кентукки к армии генерала Бэрбриджа.

Когда они достигли последней вершины, Абнер остановился и показал на запад: внизу четко вырисовывалась тропа.

— Идите по ней до устья реки, потом поверните направо. По устью вы дойдете до Пайн Ноула. Пальмер кивнул.

— Вы оказали огромную услугу своей стране, мистер Хендерсон. Я и мои люди очень вам признательны.

— Я только выполнял свой долг, как ты и Стив. Лоринг протянул кузену руку.

— Когда эта проклятая война кончится, я приеду к тете Фэй в Клинч Крик отведать пирог с крыжовником. Тогда мы с тобой пойдем охотиться на белок.

— Все так и будет, кузен, — ответил Абнер.

Махнув на прощание, он свел лошадь с тропы и направился вниз по другому извилистому ущелью. Абнер думал о прощальных словах кузена насчет охоты на белок. Хотя Стив и меткий стрелок, но у него нет такого понимания леса и его тайн, как у Абнера, хотя после двух лет службы его мастерство, может, и разовьется.

Вой ветра, ледяной дождь, сырой туман, усталость и желание поскорее добраться до теплой постели притупили его охотничьи инстинкты.

Абнер Хендерсон даже не услышал выстрела.

Денвер, октябрь 1864 г.

Плач доносился из-за тяжелой двери спальни. Злобный голос Руфуса Клейтона перекрывал тихие рыдания и увещевания женщины:

— С этим покончено! Довольно того, что вы родили мне двух мертвых сыновей, мадам, а сейчас вы даже не можете произвести на свет живую хныкающую девочку!

Кэсс прислонилась к двери, чтобы услышать слабый голос матери.

— Руфус, я родила тебе прекрасного здорового ребенка. Кассандра…

— Моя единственная наследница, семнадцатилетняя девушка, избалованная и упрямая, как один из моих необъезженных мулов. Мне нужны сыновья, Эйлин, сыновья, чтобы продолжить мое дело. Я построил крупнейшую фрахтовочную фирму на огромной золотоносной территории. Будущее полно возможностей грести обеими руками. Я пережил пожар в прошлом году и наводнение этой весной. Я буду проклят, если не завладею половиной территории в следующем десятилетии. Но для чего я работаю? Жена, которая ходит в шелках и бриллиантах, не может родить мне наследника. Дочь, которая предпочитает платьям грязные ботинки, играет в мужские игры. Черт возьми, мужскую работу должен делать мужчина!

Костяшки пальцев, сжимавшие дверную ручку, побелели, и Кэсс разжала руку. Она потратила половину жизни, защищая мать от злобных тирад отца. И все, что она заслужила, — это осуждение Руфуса и просьбы Эйлин «вести себя как леди».

— Черт бы подрал их обоих! — прошептала Кэсс, борясь со слезами.

Она только что вернулась из двухнедельной поездки в горы. Конечно, начальник экспедиции Крис Альдерс взбесился, когда обнаружил ее, переодетую в погонщика, но было уже поздно отсылать се назад. Кэсс поехала, чтобы работать, вести команду, ни в чем не уступая мужчинам, даже в употреблении самых замысловатых слов погонщиков мулов.

Когда братья были живы, они хорошо ее обучили. Руфус потворствовал маленькой дочке, смеясь над ее попытками подражать старшим братьям, подстегивая ее интерес к фрахтовочному бизнесу. Как же быстро все изменилось после смерти братьев во время эпидемии холеры четыре года назад!

Кэсс прошла через зал к своей комнате в дальнем конце огромного кирпичного мавзолея, который Руфус Клейтон назвал своим домом-городом. Прежде всего ей нужно смыть двухнедельную грязь и переодеться. Ничто не выводило Руфуса из себя так, как се вид в мужской одежде.

Родители были всегда согласны только в одном — в осуждении ее привычек. Эйлин Куинлен происходила из старого рода южной аристократии, где леди не носили брюк, не ругались и даже не потели. Правда, они не стремились к фрахтовочному бизнесу.

Ароматная горячая вода согрела каждую ноющую косточку ее тела, помогая забыть о холодных ночах, проведенных на жесткой земле. Отцу сообщили о ее возвращении раньше, чем она успела раздеться, и он немедленно вызвал ее в свой кабинет.

— Пусть подождет, — бормотала она, намыливая волосы сиреневым шампунем. У нее были свои методы борьбы с Руфусом Клейтоном. Если мать безвольно и терпеливо выносила его оскорбления — это ее дело. А Кассандра Клейтон, будучи не в состоянии угодить каждому из родителей, давным-давно решила угождать только себе.

Когда час спустя она постучала в дверь его кабинета, на ней было простое льняное платье, ее медные кудри были уложены в прическу, которая, как она надеялась, придавала ей зрелость.

Не дождавшись ответа, Кэсс шагнула в кабинет. Руфус сидел за большим письменным столом, листая подшивку местных газет. Не взглянув на дочь, он выпалил:

— Явилась, наконец.

— Мне нужно было принять ванну, отец. Он закрыл газеты и встал. Крупный мужчина около шести футов с широкой костью и плотным мускулистым телом. Его темно-карие глаза свирепо уставились на нее.

Кэсс тоже была довольно высокой девушкой и бесстрашно ответила на его взгляд.

— Ну, начинай. Ты ведь собираешься кричать по поводу моей поездки.

— Если бы ты осталась дома и не расстроила свою мать почти до смерти, возможно, роды прошли бы лучше. Ребенок мог бы выжить, — жестоко произнес он.

— И какое бы это имело для тебя значение? Еще одна бесполезная девочка! Я слышала, как ты ругал мать. Твоя забота просто трогательна!

Он продолжал глядеть на нее, и его лицо то краснело, то бледнело.

— Кажется, ты добавила к своему длинному списку нежелательных черт еще и подслушивание.

Кэсс прошла по комнате и остановилась перед окном, выходящим на улицу.

— Для разнообразия давай обсудим мои хорошие черты, отец. Я ехала на переднем кореннике и тянула телегу Мэрфи с прицепом. Даже Крис сказал, что я учусь работать на ухабистой дороге, как любой из его новичков. Я могу вести дело от погрузки телег до закупки товаров, могу нанимать погонщиков и вести конторские книги. Тебе не нужен сын для управления твоей империей. Это могу сделать я!

Она стояла в совсем неженской позе, широко расставив ноги и упрямо выпятив подбородок.

— Спроси начальника обоза.

Руфус Клейтон шагнул к ней. Выражение его лица и угрожающая походка пугали многих мужчин, но только не эту отчаянную девчонку. Он не спал уже два дня с начала родов у жены, был утомлен и разочарован. Эйлин — нежная и слабая, но Касс — это его дочь. Каких великолепных внуков она подарила бы ему! Но только, если она выполнит роль женщины.

— Я неосмотрительно воспитал тебя, разрешая бегать за братьями и позволив тебе думать, что ты можешь взять верх над мужчиной.

Руфус покачал лохматой головой. Густые бакенбарды делали его лицо похожим на морду бульдога.

— Тебе пришло время узнать свою роль, но только это будет не на одной из моих грузовых телег!

— Думаю, моя роль — глупо улыбаться гостям или пить чай с Абигайл Симпсон и ее матерью. Я ненавижу вечеринки, танцы и пустые разговоры с безмозглыми женщинами.

— Ты тоже женщина, по крайней мере должна ею быть! Скоро тебе исполнится восемнадцать. Возраст, достаточный для замужества, — спокойно сказал он.

— Очень удобно, — усмехнулась Кэсс. — Выдай меня замуж, а потом снова приставай к моей бедной матери. Сколько раз ей еще рисковать? Со смерти моих братьев она уже трижды рожала мертвых детей, ты убьешь ее в ожидании сына!

Кэсс зажмурилась, пытаясь взять себя в руки, поэтому не увидела, как отец замахнулся на нее.

Руфус ударил ее по щеке, отбросив на книжные полки, занимавшие всю стену кабинета. Пока она пыталась устоять на ногах и не удариться о полку, его вдруг охватила боль вины. У него всегда был отвратительный характер, но и у Кэсс не лучше, не стоило ей провоцировать его.

Затянувшееся молчание нарушили резкие слова дочери:

— Я никогда не выйду замуж. Ни один мужчина не сделает со мной того, что ты сделал с моей матерью.

— Я спас эту женщину от бедности, дал ей шикарную одежду и огромные дома, все, что потерял се ленивый, никчемный отец. Она с радостью стала миссис Руфус Клейтон, для нее или ее семьи южан не имело никакого значения, что я грубый янки.

Касс усмехнулась.

— Ты купил ее у дедушки Куинлена, а меня пытаешься продать, отец!

— Черт побери, я сделаю все, чтобы доставить тебе удовольствие, в том числе выдам тебя замуж! Если, конечно, найду глупца, который захочет взять в жены такую странную женщину, — произнес он, стараясь усмирить ярость, как пламя, пляшущую в его глазах.

— Я скорее стану погонщиком быков, чем позволю мужчине завладеть мной!

Руфус вдруг опустился на колени и ткнулся лицом в ноги Кэсс. Он услышал ее крики о помощи, понял, что она приподняла его, положила его голову себе на колени, но уже не мог вымолвить ни слова.

— Паралич — болезнь непредсказуемая, мисс Клейтон. У него постепенно начинает двигаться правая рука, он может немного говорить, однако…

Доктор замолчал.

— Настоящая трагедия. Сначала ваша бедная мать теряет ребенка, потом неожиданный удар у вашего отца. Мы можем известить каких-нибудь ваших родственников? Руфусу понадобится человек для управления делами.

Они стояли в коридоре у спальни отца. Касс покачала головой и повела доктора к лестнице.

— Нет, доктор Симпсон. У отца не было родни, а родственники умерли. Мой кузен убит при Геттисберге.

— Думаю, адвокату Смиту нужно будет назначить кого-нибудь, — сочувственно сказал доктор. — Ваш отец просил поговорить с ним.

Касс молча кивнула и попрощалась с Симпсоном.

— Очень нужен этот хныкающий адвокат, — прошептала она. — Бог мне свидетель, я сама буду управлять Клейтон Фрейтингом и сделаю его крупнейшей империей в Скалистых Горах. Пусть они попробуют остановить меня!

Вирджиния, апрель 1865 г.

—Черт побери, Уилл, ты приказал разрушить железнодорожные пути, — Стив Лоринг с усмешкой посмотрел на Пальмера.

Они наблюдали за работой своих людей, уничтожающих жизненно важную артерию южан. Они только что получили сообщение о вчерашней капитуляции Ли, но Джонстон продолжал опустошать Северную Каролину, а Джефферсон Дэвис продвинулся в Джорджию. Война приближалась к концу, однако разорение не прекращалось.

— Как строитель я чувствую некоторое отвращение при выполнении подобного задания. После войны я восстановлю эти несколько миль пути, — серьезно ответил Пальмер, и его глаза вдруг загорелись. — Железная дорога пойдет на запад. Подумай, Стив, мы соединим Калифорнию с Филадельфией, Чикаго с Мексикой. Рельсы протянутся по всей Америке.

Стив растрепал пальцами вспотевшие волосы и снова надел шляпу. В неполные двадцать четыре года лицо его казалось слишком суровым и утомленным. И все же он улыбнулся вере своего командира в будущее.

— Ты пойдешь на Запад и построишь свою железную дорогу, Уилл. А я буду счастлив вырастить хорошего коня и просыпаться каждое утро в настоящей постели.

— Ты решил на всю жизнь стать фермером из Кентукки? Насколько я знаю Роберта Лоринга, а я знаю его хорошо, он строит более грандиозные планы для своего единственного сына.

Стив замотал головой.

— После этих двух лет я просто хочу дышать воздухом, Уилл.

Внезапно один из часовых дал сигнал тревоги. Несколько человек в оборванных серых мундирах медленно приближались к солдатам Штатов, которые прекратили работу, чтобы наблюдать за встречей.

— Полковник Прентис, я полагаю? — Пальмер кивком головы показал, что офицер может опустить руки.

Часовой стоял позади Прентиса с ружьем наготове, не спуская глаз с вражеского офицера. Тот слабо улыбнулся.

— Я курьер генерала Джонстона. Он договорился о перемирии с вашим генералом Шерманом. Пальмер повернулся к сержанту Симмсу:

— Принесите воды из родника и поджарьте немного мяса, оставшегося от завтрака. Позвольте мне, полковник, взглянуть на ваши документы, пока вы с вашими людьми будете отдыхать.

— Благодарю вас, сэр. Мы ничего не ели, кроме кукурузных лепешек, уже несколько недель, — сказал Прентис, идя за Пальмером в тень большого дуба.

Пальмер читал бумаги, кивая головой.

— Кажется, все в порядке, полковник. Я пошлю курьера к генералу Шерману и попрошу дальнейших инструкций. Надеюсь, нам не придется стать тюремщиками вашего генерала.

Стив сидел в тени ивовой рощицы и медленно жевал, не чувствуя вкуса пищи. Наконец он отложил оловянную тарелку и отпил горячего кофе. За последнее время их снабжение намного улучшилось, не то что в 1863 году, когда он присоединился к «Полуночникам Пальмера». Проклятый мятежник еще жалуется на старые сухари. А чем, черт возьми, питались мы все эти годы?

К нему подошел один из адъютантов Прентиса — косматый и бледный парнишка лет пятнадцати. Грозное лицо Лоринга смягчилось.

— Что тебе, сынок?

— Вы капитан Лоринг? Стив Лоринг? — спросил мальчик. Стив кивнул.

— Я слышал, эти люди называли ваше имя. Я знаю одну леди в Клинч Крике, у которой есть родственник по фамилии Лоринг.

— Фэй Хендерсон — сестра моей матери.

— Может, вы захотите увидеться с ней после войны, капитан? Она вдова, и у нее больше никого не осталось.

— А се сын Абнер? — с беспокойством спросил Стив.

— Абнера убили, капитан, — после некоторого колебания ответил мальчик. — Прошлой осенью. Мисс Фэй теперь одинока.

Стив схватил его за обтрепанный жакет.

— Абнер убит? Когда? Как это случилось?

— В прошлом году, в октябре. Мы шли за вашими ребятами, но лил дождь, и мы потеряли вас. Мы наткнулись на его тело в лощине. Его застрелили в спину. Полковник Прентис говорил, что он шпион северян, но я отвез его домой в Клин Крик, — испуганно рассказывал мальчик.

Стив отпустил его и тихо спросил:

— Ваш полковник знал, что он сторонник северян? Мальчик попятился.

— Он так сказал, капитан. Не знаю, прав ли он.

— Спасибо тебе, сынок.

Стив повернулся и пошел по склону холма туда, где сидели Пальмер и полковник.

— Прентис, я узнал, что в прошлом октябре вы нашли убитого штатского, когда преследовали нас до Кентукки, — без предисловий спросил он.

Большие руки Пальмера сжали оловянную кружку.

— Боже мой? Хендерсона? Прентис взглянул на Лоринга.

— Да. Некоторые из моих людей узнали его. Он был из Кентукки, но шпионил для северян. До меня доходили слухи, что он проводил вас и другие отряды Штатов через перевалы. Мы ни разу не смогли его поймать. Очевидно, смог кто-то другой.

— Его застрелили в спину?

— Да. Мы нашли рядом стреляные гильзы. От винтовки «Генри» 44 калибра. Ни у кого из моих людей не было денег, чтобы купить такое оружие, Лоринг. Вы знаете это.

Генерал Пальмер встал и провел рукой по волосам.

— О'Брайен, Тэннер и Уортман. У них одних такие винтовки.

— И они дезертировали до того, как мы добрались до генерала Бэрбриджа, — добавил Стив. — Они были тайными сторонниками южан. Я знал это!

Пальмер вздохнул.

— Я всегда подозревал, что предчувствие тебя не обманывает, Стив. Черт побери, надеюсь, им воздается за их предательство!

Точеное лицо Стива словно заледенело.

— О, не бойся, Уилл, справедливость восторжествует. Клянусь!