"Ученик Джедая-17: Единственная свидетельница" - читать интересную книгу автора (Уотсон Джуд)

ГЛАВА 11.

— Оби-Ван, подожди! — скомандовал его учитель. Оби-Ван не хотел ничего слушать. Не теперь. Не в то время, когда Лина была одна и в опасности. Но он всё-таки остановился около лестницы.

— У нас будет больше шансов обнаружить её, если мы подумаем, где её искать, — сказал Куай-Гон. Он сел рядом с Микой.

— Как вы думаете, куда она могла пойти, — тихо спросил он.

Оби-Ван оставался наверху лестницы. Он знал, что не должен быть настолько нетерпелив, чтобы отыскать Лину. Но он не имел терпения видя, неторопливость учителя. И это путало его. Обычно он знал, что чувствует Куай-Гон и часто разделял его мнение. Они оба знали, как другой будет реагировать на ту или иную ситуацию, как будет думать и действовать. Сейчас этого больше не было.

Теперь, когда Оби-Ван думал, что Куай-Гон не заботится об исходе миссии, то взял всю ответственность на себя. Если Куай-Гон не остановил бы Оби-Ван, то сейчас возможно он был бы рядом с Линой и был уверен, что она в безопасности. Присевши на ступеньку, Оби-Ван сердито вздохнул. Не было никакого смысла слушать оправдания Мики.

— Тогда пойдём — сказал Куай-Гон. Он встал и пошёл к лестнице. Мика, с красными от слез глазами, поспешила за ним.

Оби-Ван сопровождал их. Он был слишком глубоко погружён в свои собственные мысли, чтобы слышать, о чём шла речь. Он глубоко вдохнул, чтобы освободиться от гнева, который кипел в нём. Куай-Гон не имел никакого права сомневаться относительно Лины. Он был слишком отвлечён до сих пор, чтобы заметить, кем она была, её настоящий характер и стремления. Но если Куай-Гон в течение какого-то момента сконцентрировался на миссии, то Оби-Ван мог также делать это.

Мика в этот раз не особо следила за тем, чтобы оставаться не замеченной. Она вела Джедаев по улицам Риана. Они оставили склады, прошли переулками и спешили в центр города. Над головами Куай-Гона и Оби-Вана мерцали разноцветные огни высоких зданий.

На одном из зданий Оби-Ван видел зелёные листья, различные двигающиеся формы. Внутри здания можно было увидеть, как течёт вода, а само здание выглядела как одна огромная, многоэтажная теплица. Хотя Оби-Ван не мог видеть, где оно начиналось и где заканчивалась, здание возвышалось в пейзаже города на многие километры.

— Там, — запыхавшись, сказала Мика, показывая на двери здания, — я думаю, что она может быть в парке.

— Я надеялся на нечто меньшее по размерам, — сказал Куай-Гон. Оби-Ван ничего не ответил, поскольку сам был удивлён или действительно расстроен.

Оби-Ван подошёл к Мике, когда они приблизились к входу.

— Почему она пошла бы сюда? — спросил он.

— Этот парк многое значит для Лины. Она часто была здесь с Рутином, и всегда приходила сюда, чтобы размышлять, — отметила Мика.

Гигантские овальные двери раскрылись и все трое зашли внутрь. Когда двери закрылись за ними, Оби-Ван почувствовал, как будто сошёл с корабля на другую планету. Воздух здесь был влажным. Шум города исчез, будучи заменённым эхом водопада и детских голосов.

Оби-Ван мог лишь едва разглядеть крышу за вершинами высоких деревьев. Дорожки здесь пересекались между собой, вели к ярко цветущим растениям, блуждали около ручьёв и водопадов. Люди прогуливались по мостикам, сворачивали в небольшие туннели, которые образовывали вьющиеся растения. Здесь наверху летали и маленькие птички, а небольшие амфибии, плескались в водоёмах.

Оби-Ван понимал, почему Лина пришла бы сюда. Это место напоминало ему место тысячи фонтанов в храме Джедаев. То было тоже идеальным местом отдыха и размышлений.

— Вы знаете её любимое место здесь? — спросил Куай-Гон.

Мика печально покачала головой.

— Я никогда не была здесь вместе с ней. Она приходила сюда одна, или с Рутином. Она может быть где угодно.

— Тогда я предлагаю, чтобы мы разделились, — сказал Куай-Гон Оби-Вану, — Мика может побыть со мной.

Оби-Ван кивнул и пошёл налево. Для него это было облегчением, не быть некоторое время вместе с Куай-Гоном. Он мог использовать его, чтобы подумать в одиночестве.

Как только он ушёл от своего учителя, мысли Оби-Вана вернулись к Лине. Вокруг него были небольшие группы людей. Они ели, играли, наклонялись к траве, чтобы посмотреть на листья. Оби-Вана они не интересовали. Среди них не было Лины.

Могло ли это действительно быть безумным увлечением? Оби-Ван задавался этим вопросом. После нескольких глубоких вздохов, здравого размышления без гнева и эмоций, Оби-Ван не мог отрицать этого. Как обычно, Куай-Гон оказался прав. Оби-Ван верил Лине. Но это было не только из-за её красоты. Это было нечто большее.

Это была её сила, сила, которая исходила от неё. Сила очарования. Лина была очаровательной молодой вдовой. Муж, которого она любила, был недавно потерян. Но вместо того, чтобы замкнуться в своём горе, она избрала новую цель. Она не опустила руки, не отказывалась от жизни — не то, что Куай-Гон.

Мысли Оби-Вана вернулись назад, к своему учителю. Он встряхнул головой и поднялся по крутому мосту, к водопаду. Может быть связь, которая была между ними не настолько нарушилась, как предполагал Оби-Ван. Независимо от того, что он чувствовал, Оби-Ван не мог отрицать, что Куай-Гон правильно распознал его чувства к Лине. Ещё до того, как они стали ясными ему самому.

Как может он настольно ясно чувствовать эмоции других, если сам не может разобраться в своих собственных, — задавался Оби-Ван вопросом.

— Со временем, — сказал бы мастер Йода, — со временем все излечивается.

Оби-Ван чувствовал, как новая энергия наполняет его, потому что он разобрался и отпустил то, что беспокоило его. Он рискнул позволить себе быть ослеплёнными собственными чувствами. Теперь он чувствовал себя более уверенно.

Но Оби-Ван не считал, что его учитель прав во всем. Он осматривал парк, разыскивая Лину, и сейчас он чувствовал, что решение помочь ей стало ещё сильнее, чем когда-либо. Несмотря на то, что его суждение было затуманено привязанностью, он знал, что Лина была на стороне справедливости.

Впервые за несколько часов, Оби-Ван имел куда более ясное мышление и видение происходящего. И сейчас он был более чем когда-либо ранее уверен, что Лина делает правильную вещь. Она боролась за мир и правосудие, и не только для себя. Для всей её планеты. И их обязанность как Джедаев, помочь ей в этом. В то время, как эти мысли сформировались в его мнение, там появилось нечто новое, подобное тёмному облаку. У них заканчивалось время.