"Мой герой" - читать интересную книгу автора (Маклейн Джулиана)

Глава 10

После формального обеда, во время которого Адель, слава Богу, сидела на противоположном от Дамьена конце стола, леди направились в гостиную пить кофе, а мужчины остались за столом, наслаждаясь вином и сигарами.

– Садитесь рядом со мной, Адель, – позвала ее Вайолет, подвинувшись и освободив ей место на софе, – нам следует ближе, познакомиться, ведь мы скоро станем сестрами.

Адель поднялась со стула на другом конце гостиной и села рядом с будущей невесткой, которая выглядела просто восхитительно в красном шелковом платье с большим декольте, отделанном черным кружевом. Ее темные волосы были собраны в пучок, а несколько изящных локонов спускались на виски.

– Гарольд так счастлив, что вы наконец добрались сюда, – проговорила Вайолет, наклонившись, чтобы взять чашку с кофе, – он вас просто обожает. Я никогда не видела его таким влюбленным.

– Благодарю вас, Вайолет, – вежливо ответила Адель.

– Вы тоже, наверное, довольны, что соединились с ним.

– Да, конечно.

Вайолет коснулась руки Адели и понизила голос до шепота:

– Мне даже трудно себе представить, что вам пришлось пережить за последние несколько дней. Я молилась за вас каждую ночь, и мы все вздохнули с облегчением, когда узнали, что Дамьен разыскал вас. Вы должны мне все рассказать. Было это так страшно, как я себе представляю?

– А как вы себе все это представляли? – спросила Адель, почувствовав себя весьма неловко.

– Быть похищенной и оставаться пленницей – это достаточно страшно, а потом еще путешествовать по всей Англии одной в обществе такого мужчины, как Дамьен. Вы, наверное, были ужасно напуганы?

Адель наклонилась и поставила на столик свою чашку.

– Дамьен не напугал меня. Или... вы это имели в виду? – Она была зла на себя за этот ответ.

Вайолет внимательно смотрела на нее несколько секунд, прищурив глаза, потом улыбнулась и помахала рукой:

– Да, конечно, Дамьен не мог вас напугать. Он же член нашей семьи. Хотя при его репутации, находясь рядом с ним, леди всегда следует быть весьма осторожной. Уверяю вас, это очень хорошо, что все сохранилось в тайне, иначе и ваша репутация пострадала бы, – рассмеялась Вайолет.

Адель промолчала, так как понятия не имела, что ей следовало на это ответить.

Вайолет прикрыла рукой рот и, чуть помолчав, стала оправдываться:

– О, простите, Адель, я просто пошутила. Я обожаю Дамьена, как родного брата, и честное слово, я не хотела вас обидеть.

– А я и не обиделась, – ответила Адель, стараясь сохранить небрежный тон, – моя сестра в письме упоминала, что Дамьен немного... – она остановилась, подыскивая слова, – не помню уже, что она писала, да это и не имеет теперь никакого значения. Важно то, что я уже здесь, в полной безопасности, и мы с Гарольдом скоро поженимся.

Вайолет сжала ее руку:

– Да, и я надеюсь, вы разрешите мне помочь вам. Я смогу показать вам самые лучшие магазины, где можно выбрать цветы и все остальное. Это будет так интересно! – Потом ее голос стал игривым. – Нам только надо удержать мать, а то она будет настаивать, чтобы вы воспользовались услугами домашней портнихи. Они захотят сделать из вас шарик сбитых сливок с бантиками со всех сторон.

Адель улыбнулась, хотя разговор был ей не очень приятен.

– Не волнуйтесь, – продолжала Вайолет, – я этого не допущу. Я хочу, чтобы все было самым лучшим для вас и для Гарольда. Он же все-таки мой единственный брат и мой самый любимый человек на свете. Вы не могли и мечтать о лучшем муже, Адель. Он самый порядочный человек из всех, кого вы когда-нибудь встречали. Не забывайте об этом.

Адель опять взяла свою чашечку, хотя в ней уже почти не было кофе, и согласилась с тем, что Гарольд самый порядочный человек на свете и что ей очень повезло. Она прекрасно понимала, что ей предстоят нелегкие дни и надо быть весьма рассудительной, твердо стоять обеими ногами на земле и очень осторожно принимать любые решения.

– Нет, я совсем не так хорошо знаю графа Уитби, – говорила Клара Юстасии, которая любящими глазами смотрела на свою дочь, Вайолет. – Я видела его на свадьбе моей сестры, но у меня больше не было возможности встречаться с ним. Я ведь вышла замуж в прошлую зиму, а, насколько я знаю, граф все это время был в Калифорнии.

Юстасия передала Кларе чашку горячего кофе со сливками.

– Да, эта поездка в Калифорнию немного взволновала меня. Полагаю, он хотел найти себе там жену. – Она встретилась глазами с Кларой и попыталась оправдаться: – Нет, ничего плохого в этом нет. Вы, американские девицы, весьма симпатичные и очень энергичные. Я говорю об этом только потому, что мне казалось, он заинтересовался Вайолет. Она выглядит великолепно в этом платье, не правда ли? – Мамаша с гордостью смотрела на свою дочь.

– Да, безусловно. У нее будет успех в этом сезоне. Не удивлюсь, если она получит дюжину предложений, – уверила ее Клара.

Юстасия сделала несколько глотков кофе.

– Достаточно будет и одного, – она как-то неуверенно улыбнулась, – если оно будет от того, от кого она хочет.

Позже мужчины присоединились к дамам, все слушали музыку и беседовали. Все, кроме Дамьена, который извинился, сославшись на срочные дела.

Адель вздохнула с облегчением. Она была уверена, что не смогла бы весь вечер притворяться, что видит его в первый раз. Кроме того, ей бы пришлось провести весь вечер не только стараясь спрятать свое влечение к нему, но и пытаясь избавиться от этого чувства.

Вайолет играла на пианино и спела известную песенку «Дом родной». После этого начали играть в шарады, и было много шуток и смеха. Наконец Адель оказалась наедине со своим женихом в тихом уголке гостиной.

– Гарольд, мне так неприятно, что я доставила столько волнений всей вашей семье в эти последние дни, – сказала она. – Мне трудно поверить, что я стала виновницей всех этих неприятностей.

– Ерунда, – ответил он, как всегда, благожелательно улыбаясь, – вы теперь здесь, и только это имеет значение. Завтра я проведу вас по всему дому и по саду, все объясню, и вам покажется, что вы жили тут всю жизнь.

– Это будет очень приятно, Гарольд. Большое спасибо.

– И мне кажется, – продолжал он, – моя мать полна самых разнообразных идей относительно нашего бракосочетания. Надеюсь, у вас хватит такта выслушивать ее. Она говорила о каких-то лилиях в церкви, и ей ужасно хочется узнать, что вы, американцы, предпочитаете из еды. Она считает своим долгом соорудить мостик между нашими двумя культурами и облегчить вам переход в наш английский мир.

Адель мягко улыбнулась:

– Но я ведь не меняю религию, Гарольд.

Он как-то неловко рассмеялся:

– Нет, конечно, нет. Я только хотел сказать, что какие-то вещи окажутся новыми для вас. Надеюсь, вы сможете со всеми вопросами обращаться к моей матушке. Очень важно, чтобы вы усвоили все обычаи, принятые у нас в Англии.

– Думаю, что так и будет. Но я надеюсь, что я и к вам, Гарольд, смогу обращаться со всеми своими вопросами, мы ведь скоро станем мужем и женой.

Он покраснел, потом громко рассмеялся:

– Конечно! Я буду счастлив ответить на любой ваш вопрос, мисс Уилсон. – Он еще сильнее покраснел и добавил: – Адель. Я каждый раз забываю.

Она улыбнулась, находя его волнение весьма трогательным. Ей было очень спокойно в его обществе. Никаких трепещущих бабочек внутри. Он был таким, каким она его помнила.

Вечер закончился после двух часов. Адель и Клара направились в свои комнаты, удобно расположенные одна напротив другой в хантингтонском крыле здания.

– Ты не зайдешь ко мне на несколько минут? – спросила Адель, надеясь, что сестра не очень устала.

– Конечно. У нас не было возможности поговорить по душам, так, чтобы матушка нас не слышала. А завтра приедет Сигер, и я буду, наверное, занята большую часть дня.

Сестры улыбнулись. Адель прекрасно знала, какие горячие чувства связывали сестру с ее мужем, Сигером.

– Ты, как всегда, озорничаешь, Клара. За это Сигер, вероятно, и любит тебя.

– За это и за сдобные булочки с коричневым сахаром. Он до сих пор злится, что я не рассказала секрет их приготовления повару. Я делаю их всегда сама, а слуги так и не понимают, как им вести себя, когда маркиза вертится на кухне. Они в панике мечутся, стараясь подать мне нужные вещи.

Адель рассмеялась, и они зашли в ее спальню. Клара уселась на кровать, в то время как Адель сняла ожерелье и положила его на ночной столик.

– Могу я спросить у тебя кое о чем, Клара?

– Конечно, – ответила старшая сестра.

Глядя в глаза сестре, Адель помолчала какое-то мгновение, потом спросила:

– Почему ты всегда уговаривала меня ввязаться в какое-нибудь приключение, хотя я убеждала тебя, что мне это не нужно?

Клара улыбнулась и не сразу ответила:

– Думаю, мне всегда хотелось, чтобы ты хоть однажды преодолела свои внутренние строгие запреты. Я боялась, что ты подавляешь свои чувства и что в конце концов ты можешь взорваться. Потому что я бы обязательно взорвалась, если бы все время вела себя так правильно, как ты.

Адель усмехнулась и переспросила:

– Взорвалась?

– Да, хотя ты никогда не показывала, что ты несчастлива или не удовлетворена. Всю свою жизнь я говорила себе, что ты совсем не такая, как я, и мне не следует опасаться, что ты сорвешься, как иногда случалось со мной. Мы совсем разные, постепенно мне удалось убедить себя в этом.

А Адель вспомнила, что она чувствовала, лежа в кровати рядом с Дамьеном прошлой ночью. Она, без сомнения, подавляла свои чувства, свою страсть, о существовании которой в себе она даже не подозревала.

– Но ты все равно пыталась заставить меня «вырваться», как ты это называешь, – возражала Адель, – на пароходе ты советовала мне попробовать выезжать на балы в этот зимний сезон.

Клара виновато пожала плечами:

– От старых привычек трудно отказаться.

Посмотрев в зеркало, Адель вытащила шпильки из прически.

– Может быть, тебе все еще кажется, что я подавляю свои чувства?

Старшая сестра ничего не ответила.

– Меня начинает удивлять, – продолжала Адель, – почему я всю жизнь вела себя так идеально и так отличалась от тебя и Софи. Я что, родилась с таким характером, или что-то заставило меня вести себя именно так?

– С этим вопросом лучше обратиться к нашей маме. – Наклонившись, Клара взяла какой-то предмет, лежавший на подушке. – Что это?

Она передала записку сестре. Записка была написана на почтовой бумаге Осалтонов.

«Мисс Уилсон, я взял на себя смелость и договорился с семейным врачом Осалтонов о том, что он посетит вас завтра, в десять часов утра.

Д.».

Записка была от него, и этого было достаточно, чтобы пульс у Адели невероятно участился. И то, что завтра чужой человек будет осматривать ее и наконец скажет ей, сохранила ли она свою девственность, добавляло волнений.

Забрав записку из рук Адели, Клара сказала:

– Врач посмотрит на твою ногу, это весьма разумно. Надо убедиться, что там нет инфекции. Подожди, а чья это подпись, «Д.»? – Несколько секунд она смотрела на записку. – Это, должно быть, лорд Элсестер.

Клара внимательно смотрела на сестру, которая в этот момент не в состоянии была сказать ни слова. Хотя и трудно было понять, из-за чего. Это была просто записка о визите доктора, визите, которого она ждала, который был ей нужен. Но записка была личной, она предназначалась только для нее...

А Клара продолжала:

– Вы уже, оказывается, обращаетесь друг к другу по имени.

Адель ощутила, что каким-то чутьем Клара сразу поняла все, несмотря на то, что не было произнесено ни одного лишнего слова.

– Понимаю, – сказала она, отдавая Адели записку, – знаешь, я была весьма удивлена, когда увидела его сегодня вечером.

– Почему? – спросила Адель.

– Потому что он такой красавец. А почему ты не упомянула об этом?

– Я помолвлена с Гарольдом, – сердито проговорила Адель, – и я не обращаю внимания на то, красивы другие мужчины или нет.

Она сама не понимала, почему таким тоном разговаривает с Кларой, которая догадывалась о сути происходящего. Вероятно, инстинкт подсказывал, что ей следует внушить это самой себе. Она ведь так привыкла всегда быть хорошей!

Адель продолжала стоять у своего ночного столика, медленно отстегивая сережки, пока Клара не прекратила ходить по комнате за ее спиной.

– Ты не должна разговаривать со мной таким тоном, Адель, мы ведь сестры.

Младшая сестра подошла к шкафу и достала халат.

– Я разговариваю обычным тоном. Просто меня абсолютно не интересует, как выглядит лорд Элсестер. Разве ты не помнишь, что писала о нем Софи? Что он содержит любовниц сомнительной репутации? Я вспомнила об этом сразу, как только он сказал мне, кто он такой. Вряд ли я могу считать такого мужчину привлекательным, Клара, как бы он ни выглядел. Думаю, ты обо мне лучшего мнения.

– Но он спас тебя, героически спас, а потом еще бинтовал твою рану.

– В меня стреляли. У нас не было другого выхода. Уверяю тебя, я в тот момент не чувствовала ничего, кроме адской боли.

Слишком поздно она поняла, что слова ее звучат как попытка оправдаться, и повернулась к сестре, которая сочувственно смотрела на нее. Возможно, именно теперь и проявилась та неудовлетворенность, о которой подозревала Клара. Может, это был первый намек на взрыв? Неясные мрачные предчувствия охватили Адель.

– Не надо, Клара, – сказала она резко, подняв руку. – У меня все в порядке. Я люблю Гарольда, и он единственный человек, за которого я хочу выйти замуж.

– Но... – попробовала возразить старшая сестра.

– Никаких «но». Я знаю, у тебя весьма романтические представления о страсти и приключениях, и я признаю, что Дамьен на самом деле очень красивый мужчина, но мы об этом уже говорили. Дамьен действительно спас меня, но он не тот, кто мог бы быть моим рыцарем в блестящих доспехах. Это Гарольд. В конце концов, это Гарольд послал его.

– Я понимаю, но все-таки...

– Никаких «но», – повторила Адель. – Я не хочу больше говорить об этом. Дамьен помог мне, и я весьма благодарна ему за это, но он не тот человек, за которого я когда-нибудь хотела бы выйти замуж. И кончим этот разговор.

Совершенно неожиданно Клара сдалась:

– Хорошо, я больше не буду упоминать об этом.

– Большое спасибо.

Клара зевнула.

– Пойду проверю, как там Энн, а потом в постель. – Она подошла к двери, обернулась, как-то неуверенно посмотрела на сестру и вышла.

Как только за ней закрылась дверь, Адель взяла записку и еще раз прочитала ее. Затем задумалась 6 том, как Дамьен устроил ей этот визит доктора. Он думал о ней, о ее проблемах, самых интимных проблемах. Она подумала о том, что он потратил время на поездку к доктору, что он, наверное, старался объяснить ему ситуацию как можно сдержаннее и осторожнее. И он не забыл о ней.

Тепло распространилось по всему ее телу. Ей было любопытно, рассказал ли он Гарольду о визите доктора. Какая-то часть ее души, часть, которую она старалась подавить, надеялась, что он не говорил с Гарольдом. Ей приятно было сознавать, что у них с Дамьеном есть общий секрет, о котором знают только они двое. И ей трудно было представить себе, как бы она могла говорить об этом с Гарольдом.