"Полуночный Ангел" - читать интересную книгу автора (Берд Джулия)

Глава 1

Лондон, 1880 год

Его называли Полуночным Ангелом. Небескорыстные служительницы Венеры частенько любили посудачить о нем. Эти падшие создания появлялись на улицах Лондона в тот час, когда сгущающиеся сумерки и туман придавали им черты вполне благообразные. Их во множестве можно было увидеть тогда, когда газовые уличные фонари самым выгодным образом высвечивали их прелести и помогали заманить очередного клиента.

Кто-то считал его рыцарем в сияющих доспехах, который может появиться в любой момент на великолепном черном скакуне и унести особо удачливых в свой замок. Другие полагали, что он не более чем выдумка и что нет на земле реального человека, который мог бы быть таким благородным, как это приписывали мистеру Моргану, и таким невероятно красивым – всегда в высоком цилиндре, с белоснежным шелковым шейным платком, повязанным поверх жесткого воротничка, в общем, аристократом, блистающим отменными манерами. А были и такие, кто поговаривал, будто бы он калека, поскольку еще ни одна живая душа не видела, чтобы он выходил из своего роскошного экипажа.

Те из женщин, у кого уже имелся изрядный жизненный опыт, считали, что он всего лишь плод фантазии молоденьких девиц из рабочей среды, которые надеялись подзаработать своим телом несколько фунтов стерлингов, а уж потом заделаться поборницами нравственности. Сами же эти юные девицы, которые еще не поняли, что, раз ступив на кривую дорожку, они уже никогда не смогут сойти с нее, поскольку иного способа зарабатывать себе на хлеб просто не найдут, обожали говорить о нем, равно как и обо всех тех девчонках, которых загадочный мистер Морган уже спас. Они увлеченно обсуждали, как он будто бы выдернул их из уличной грязи и поместил в свой Стоун-Хаус – своего рода приют для падших созданий. Там девушек отмывали, обучали хорошим манерам, а потом выдавали замуж за иностранных князей. Правда, по большому счету в эти россказни не очень-то верилось даже самым наивным.

Находились, конечно же, и такие, кто утверждал, что именно их мистер Морган выбирал для своих постельных игр, и уж они-то позволяли себе с полным правом болтать про него любые вещи, в том числе и то, что «ника-а-акой он не джентльмен», он хитрый лис, который пользуется всеми благами, не платя при этом ни пенни.

Реджинальд Шейн тоже терялся в догадках, что ему следует думать об этом мистере Моргане. Двадцатиоднолетний клерк просто поверить не мог, что человек, чье имя уже успело обрасти легендами, сидит сейчас в экипаже прямо напротив него, и что это именно он только что нанял Шейна на работу в качестве своего личного секретаря или даже поверенного в делах. Хотя справедливости ради приходилось признать, что Шейн пока толком не знал, чем ему, собственно, предстояло заниматься. Морган сообщил через третьих лиц о своем желании встретиться с ним в кабаке «Красное перо».

Как раз это-то обстоятельство озадачивало Шейна больше всего. «Красное перо» было не просто кабаком – это был самый настоящий бордель, причем с одной существенной особенностью, отличавшей его от остальных подобных заведений. Здесь обслуживали мужчин – что было вполне естественно и никакого удивления само по себе не вызывало. Вот только обслуживающий персонал состоял из одних лишь мужчин. Было ли известно мистеру Моргану, что Реджи – гомосексуалист? Так ли ему это было важно? И каковы были пристрастия самого мистера Моргана? Что было у него на уме, когда он вознамерился нанять Реджи к себе на работу? Только лишь профессиональные качества, которыми молодой человек, несомненно, обладал? В конце концов, утонченно-изысканные манеры, которыми блистал Полуночный Ангел, могли свидетельствовать отнюдь не только о его великолепном воспитании.

– Почему вы так пристально смотрите на меня, мистер Шейн? – спросил Полуночный Ангел.

Они проехали сквозь облако грязно-желтого цвета – это были испарения, которые исторгала из своих многочисленных труб расположенная неподалеку спичечная фабрика. Реджи прокашлялся и отвернулся, словно внезапно в толпе людей он заметил неприятного для него знакомого.

– Вы нервничаете, мистер Шейн? – Голос Моргана звучал глухо и хрипло. Похоже, этот джентльмен много курил. Однако же в складках его черной шелковой накидки не было видно ни единой пылинки, ни единой табачной крошки. Более того, Реджи показалось, будто бы он уловил запах духов, исходящий от этого человека. Что, вне всякого сомнения, указывало на то, что мистер Морган предпочитал общество женщин, каким бы не в меру мягким и деликатным в обхождении он ни казался. Реджи готов был поклясться, что не ошибается. И он пообещал себе стать отменным клерком и со временем совершенно забыть обо всем, что связывало его с улицей и грязной торговлей собственным телом.

– Я совсем не хотел таращиться на вас, сэр. – Реджи принялся смущенно теребить в руках свой коричневый котелок. Затем запустил пятерню в копну спутанных темных волос и шмыгнул носом. От этой привычки Реджи туча веснушек на его вздернутом носу тут же пришла в бурное движение. Он сделал попытку растянуть губы в улыбке. – Все никак не поверю в удачу, которая так вдруг взяла и свалилась на меня! Одного не пойму: как могло случиться, что из такого количества людей вы выбрали именно меня? Но я очень вам благодарен за эту работу, честное слово. И обещаю сделать все, что только смогу.

– Да уж, постарайся. – Морган слегка улыбнулся, и от движения губ кончики его аккуратных черных усиков чуть приподнялись. Свет газового фонаря упал на мгновение на его лицо, и глаза его вдруг сверкнули, показавшись Реджинальду почти фиолетовыми.

Снова прокашлявшись, Реджи спросил:

– А в чем будут состоять мои обязанности, сэр? Да и как вообще вы узнали, что я ищу работенку?

– Один наш общий знакомый упомянул в разговоре вас и проговорился о вашем искреннем желании приложить все усилия к тому, чтобы сделать свою жизнь лучше. Я решил нанять вас без всякой проверки. Однако если эта работа вас не интересует…

– Нет-нет! Что вы! Даже передать не могу, как я вам благодарен!

– Вот и отлично. В мои намерения входит со временем сделать вас управляющим Стоун-Хаусом. Вы слышали о нем?

Реджи так и ахнул.

– Вы это серьезно? Это ж такая ответственность… и очень большая честь, конечно же, для меня. Стоун-Хаус! Надо же! Да кто ж о нем не слыхал?!

Морган отвернулся к окошку кареты, пристально вглядываясь в лица шлюх, неисчислимое множество которых стояло по обеим сторонам дороги. Реджи невольно подумал, уж не подыскивает ли Морган девку для собственного удовольствия? Реджи очень надеялся, что от него самого он не станет ожидать подобного же поведения.

– Позвольте задать вам вопрос, сэр… Куда это мы направляемся?

– Мы катаемся, Реджинальд, просто катаемся. Могу я называть вас по имени?

– Конечно, сэр. Зовите меня Реджи.

– Я кое-кого ищу.

– Это кого же?

– Ее зовут Минни.

Неужели его любовница? Реджи едва не произнес это вслух, однако он вовремя прикусил язык, сообразив, что ему лучше помалкивать. Он заставил себя откинуться на спинку сиденья и попытался сделать вид, будто он спокоен и невозмутим, хотя на самом деле испытывал что угодно, только не спокойствие. Возможно, слухи и верны. Возможно, Стоун-Хаус – это никакой не приют для заблудших женских душ, а самый настоящий гарем, принадлежащий Полуночному Ангелу. И тогда понятно, почему он и выбрал Реджи. Он знал, что Реджи – всего лишь несчастный педик, а значит, вряд ли позарится на женщин, живущих в этом самом Стоун-Хаусе.

– Ты, по-моему, не доверяешь мне, Реджи, – неожиданно заговорил Морган.

Юноша от смущения густо покраснел. Так, значит, этот тип не только необычайно проницателен, он еще и мысли читать умеет! Реджи от страха прошиб пот.

– Да нет, сэр, ну что вы! Я просто…

– Я и не жду, что ты так сразу проникнешься ко мне доверием. Однако надеюсь, ты поверишь мне, если я скажу, что тебя ждет большое будущее – при условии, что ты станешь усердно трудиться. Я хочу открыть второй Стоун-Хаус в Саутворке, а находиться в двух местах одновременно мне, конечно же, будет не под силу. Мне нужен тот, кто способен будет решать возникающие проблемы и, возможно, как и я, время от времени прочесывать улицы. Я знаю, что улиц ты не боишься.

– Нет, сэр, – ответил Реджи, не сумев сдержать дрожи, и оттого звонко клацнув зубами. – Я совсем не боюсь улиц.

Заявление было не более чем бравадой, поскольку Реджи как никто другой знал, что самые темные улицы Лондона таили в себе немало опасностей. А именно эти улицы, самые злачные места города, время от времени посещал Полуночный Ангел, чтобы спасти молодых девушек от жизни, похожей на ад.

Софи Парнхем распахнула дверь черного хода Чемберлен-мюзик-холла, что располагался в Ист-Энде, в тот самый момент, когда прогремели последние оглушающие аккорды финала вечернего представления. Безжалостная луна высвечивала рваный горизонт, обозначенный высокими и острыми городскими крышами. Зловонное дыхание прогресса висело в воздухе – оно выкашливалось через дымоходы близлежащих угольной и спичечной фабрик. Но четырнадцатилетняя девушка почти не замечала убогости окружающего ее городского пейзажа. Ей хотелось немного пройтись. Дорога, которую она выбрала, шла вдоль задней стены театра. Каждый вечер в этом самом театре ее мать лицедействовала на подмостках.

Софи наслаждалась относительной тишиной. Здесь почти не были слышны раскаты хохота и гром аплодисментов. Никто из тех, кто участвовал в представлении, уже не мог внезапно налететь на нее с криками: «Софи, помоги! Мой костюм порвался!», или: «Софи! Мисс Кэнфилд потеряла сознание. Живо принеси нюхательные соли!», или: «Софи, у нас не хватает помощников. Подними занавес. Скорее!».

Она услышала голоса тех, кто был на представлении, – люди неспешным потоком уже начали выходить из театра и заполнять улицы. А это означало, что ей пора возвращаться в театр.

– Как же быстро пролетело время! – со вздохом проговорила девушка и взялась за ручку двери. Неожиданно до ее слуха донесся голос мужчины; его речь выдавала принадлежность к высшему сословию.

– Добрый вечер! – произнес мужчина.

Это был представительный седоволосый джентльмен. Он стоял на противоположной стороне тротуара. Софи огляделась по сторонам. Видимо, он обращался именно к ней – он даже галантно приподнял свой высокий цилиндр, когда она посмотрела на него.

Софи высоко вскинула голову, вспыхнув от возмущения. Похоже, он решил, что она одна из тех падших созданий, которые не редкость в этом районе, да и время сейчас более чем подходящее. Девушка поспешно дернула дверь. Но та, как назло, оказалась заперта.

– Боже! – Она прикусила нижнюю губку, бросив настороженный взгляд на джентльмена, который неумолимо приближался к ней. Затем снова подергала дверь – и снова никакого результата. Софи застучала кулачками по деревянной поверхности, но толку от этого не было никакого. Едва ли кто-то сейчас услышит ее в общей суете – актеры переодевались, смывали грим и спешили разойтись по домам.

– Добрый вечер, юная мисс.

Мужчина был уже совсем рядом. Его глубокий и к тому же определенно красивый голос звучал уже буквально за спиной у девушки. Она вздрогнула и приготовилась дать этому искателю запретных удовольствий решительный отпор.

– Чего вы хотите? – резко бросила она, по-прежнему пытаясь открыть дверь. Софи знала, что с мужчинами надо быть твердой и не давать им спуску. Этому учила ее мать.

– Вы чем-то расстроены, милая?

Она повернулась и сердито посмотрела на него:

– Ничуть, сэр. А теперь окажите любезность, уходите и оставьте меня одну.

Джентльмен одобрительно улыбнулся.

– Ну же, ну же, моя дорогая, – по-отечески ласково произнес он. – Не бойтесь меня. Я не причиню вам никакого вреда.

– А я и не боюсь. – Девушка пристальнее вгляделась в его лицо, чтобы запомнить, так, на всякий случай. Однако тьма была такая, что различить ничего толком было нельзя. Софи отвернулась и снова принялась колотить в дверь. – Вот мерзкая дверь! Ну надо же, взяла и закрылась! Но сейчас обязательно кто-нибудь услышит меня и откроет. – Когда мужчина немного отошел от нее, Софи чуть успокоилась. – А что вы здесь делаете, сэр? – уже участливо спросила она. – Здесь ведь и на воров можно нарваться.

– Вот-вот. О том же подумал и я, когда увидел вас, моя дорогая. Вы на улице в такой час, совсем одна! Я решил, что вы, должно быть, заблудились.

– Нет-нет, сэр, я работаю здесь, в театре. – Софи откинула со лба белокурый локон. – Просто вышла немного подышать воздухом.

– Не мог ли я видеть вас на сцене?

– Нет, сэр, что вы! Я в театре на подхвате, помогаю с костюмами.

– А как зовут вас, милое дитя?

– Мисс Софи Парнхем.

– И кто же ваши родители? Известно ли им, что вы ходите совсем одна по улицам Лондона, где вас может подстерегать масса опасностей?

Что-то уж слишком много вопросов задает этот джентльмен. Шел бы он лучше своей дорогой. Однако его беспокойство казалось искренним.

– Я сирота. Но уверяю вас, сэр, я могу о себе позаботиться.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, однако, будь ваши родители живы, думаю, они непременно сказали бы вам, что молоденькой девушке, такой как вы, не годится расхаживать одной. На улицах полно карманников, воришек и похитителей, которых следует опасаться, особенно такой темной ночью, как сегодня.

– Со мной ничего не случится. Уж я-то смогу постоять за себя. – Софи повернулась к двери и снова забарабанила в нее. – Кто-нибудь мне сейчас обязательно откроет. Пожалуйста, сэр, уходите.

– Как пожелаете, моя дорогая. Хотел бы только заметить, что представление сегодня было великолепным. Мне необычайно понравилось. – И с этими словами джентльмен протянул Софи небольшой букетик цветов, которые она не сразу и узнала. – Это омела. Ну же, берите, это вам.

– Омела! – Софи приняла подарок. Она и не видела никогда этого растения в цвету. Оно появлялось в их доме лишь зимой, под Рождество, когда мать этими тонкими веточками с бледно-зелеными листьями, на которых блестели мелкие белые ягодки, украшала двери и оконные рамы.

Софи смутилась, и хотела было вернуть букет, однако мужчина взмахнул рукой, затянутой в белую перчатку:

– Нет-нет. Они ваши, моя дорогая. Это подарок. И я ничего не прошу у вас взамен. – Он прикоснулся рукой к цилиндру, вежливо кивнул Софи на прощание, а затем удалился тем же путем, каким подошел к ней.

Софи задумчиво смотрела ему вслед. Джентльмен медленно спустился по дороге и скрылся за углом.

– Эй, вы там! Открывайте же! – громко закричала Софи и застучала в дверь с такой силой, что этот грохот и мертвого бы поднял из могилы. – Это я, Софи…

Договорить ей не удалось, слова застряли в горле. Кто-то незаметно подкрался к ней сзади и с силой зажал ей рот рукой.

– Пошли, красотка, – просипел грубый голос из-за ее спины. Насильник одной рукой перехватил ее поперек туловища, а другой держал закрытым ее рот. – Кабы знала, что для тебя лучше, помалкивала бы, ясно тебе?

Софи мгновенно обмякла в тисках его рук.

– Вот так-то лучше. Ты, вижу, не дура, сразу все смекнула. А теперь давай, двигайся.

И он потащил ее в сторону от театра. Софи улучила момент и впилась зубами в сжимающую ее рот ладонь. Похититель отдернул руку, невнятно бормоча ругательства, а Софи закричала что было сил. Однако ее крики о помощи растворились в гнетущей тишине улицы. Девушка вырывалась как могла, однако все было напрасно. Негодяй оказался поразительно сильным и ловким. Со все возрастающим ужасом девушка начала понимать, насколько верны были слова того джентльмена. Улицы кишели ворами и разбойниками. И что еще страшнее – похитителями.

А в это время не так далеко от места этого происшествия проезжала карета, где в напряженной тишине ехали Реджи и его новый работодатель. В какой-то момент мистер Морган дважды стукнул тростью с набалдашником в виде львиной головы в потолок кареты. Кучер тут же прикрикнул на лошадь, и карета замедлила свой ход. Они остановились в клубах зловонных испарений, стелющихся вдоль булыжной мостовой, возле грязного и убогого питейного заведения – паба под названием «Королевская голова». Уродливая шлюха с отвисшим животом и с выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами тотчас же выползла из темноты.

– Ба! Да это ж сам Полуночный Ангел! – протянула она и подошла к распахнувшейся перед ней дверце экипажа. – Здрасьте вам, мистер Морган.

– Добрый вечер, Минни. Как поживаешь, старушка?

Шлюха посмотрела на него с циничной ухмылкой:

– Да ничего, жива пока еще. Не сдохла! – Она взглянула на него так, как смотрела на клиента, которого пыталась соблазнить, и растянула губы в улыбке, обнажив два ряда гнилых зубов. – Когда ж вы заберете меня в свой гарем, а, мистер Морган? Этот ваш Стоун-Хаус гарем ведь и есть, разве я не права? Ежели что, так я завсегда готова хорошенько потрясти задом.

Морган улыбнулся:

– Залезай, Минни. Я отвезу тебя туда прямо сейчас.

Реджи сунул пальцы за жесткий воротник, который нещадно давил ему на горло, к тому же пот лил с Реджи градом, так что его обшарпанный галстук совсем промок. Мысли его крутились с лихорадочной быстротой. А. что, если Морган вздумает оприходовать эту жуткую бабищу прямо здесь, в карете? Вдруг таким образом он проверяет своих работников, подвергая их подобному извращенному посвящению в новую должность? Реджи не мог поверить, что такой джентльмен, как мистер Морган, станет тратить свои деньги на то, чтобы помогать этим отбросам общества и пытаться перевоспитать их, ради одного лишь морального удовлетворения. Что Полуночный Ангел надеялся выиграть от этого? Зачем ему тратить силы и возиться с существами, подобными этой мерзкой старой карге Минни? Уж ее-то совершенно точно не переделать.

Минни ухватилась за дверцу кареты и залезла внутрь. Вместо того чтобы занять сиденье напротив мужчин, она плюхнулась прямо между ними. Реджи бросил короткий взгляд на ее помятые, бесформенно трясущиеся, но, однако же, выставленные напоказ прелести и едва не расстался с недавно съеденным ужином. Ей, должно быть, было уже за пятьдесят. Реджи аж затрясло от отвращения, и он мигом перебросил свое тело на пустующую скамейку. И с изумлением увидел, как Полуночный Ангел опустил ладонь на коленку Минни, причем прикосновение это выдавало не столько вожделение, сколько явное дружеское участие.

– Пора тебе покончить с этой жизнью, Минни, – мягко произнес Морган. – Тебе известно, что обычно я приезжаю за молоденькими девушками, за теми, кто еще не успел порастратить силы и загубить свою судьбу, но и тебе пора бы уже отдохнуть. Попробуй себя в чем-нибудь другом.

Реджи искоса бросил взгляд на Моргана. Такие медоточивые речи были уместны в чьем-нибудь будуаре, а уж никак не в тесной карете. И женщина при этом должна бы быть хоть чуточку более привлекательной, чем эта уродина Минни.

Неожиданно Реджи стало стыдно за все, что он вообразил себе о своем новом хозяине. Похоже, Морган и в самом деле переживал за судьбу тех женщин, которых уводил с улицы. На какую-то минуту Реджи показалось, что старая шлюха согласится поехать с ними. Но она вдруг разразилась жутковатым хохотом.

– Да у тебя тут юный дружок имеется! Уж не требуется ли его ублажить? Это я всегда пожалуйста! Может, хочешь, чтобы я взяла его прямо здесь? – И Минни подмигнула ошарашенному Реджи. – Хотите посмотреть на это – развлеку! Удовлетворить вас обоих одновременно? И это пожалуйста – только заплатите мне хорошенько.

– Ну уж нет, увольте, – буркнул Реджи. Он издал нервный смешок, а потом вдруг истерично захохотал.

– Я предлагаю тебе пожить в Стоун-Хаусе, – сказал Морган, не сводя с Минни дружеского взгляда. – Хватит тебе заниматься этим грязным делом, старушка. Одна моя добрая знакомая позаботится о тебе. Ее зовут миссис Кромвель. А ей может потребоваться твоя помощь в работе с молоденькими девушками.

Минни вмиг ощетинилась:

– Не нужен мне никто! Тоже мне, благотворители какие нашлись! Никогда ни у кого ничего не просила, зарабатывала себе на хлеб собственным горбом. Зачем мне ждать помощи от таких, как вы, мистер Морган?

– Затем, что я знаю о твоем горе. – Морган произнес эти слова настолько тихо, что Реджи с трудом их расслышал.

– Ну и что вам такого известно? – вскинулась на него Минни.

– Я знаю о том, что у тебя умерла дочь. Знаю, что один из клиентов на прошлой неделе забил твою Лолли насмерть. Клиент, которого нашла для нее ты. А ведь ей было всего шестнадцать лет. Слишком юная, чтобы вести ту жизнь, какую она вела, Минни. И слишком юная, чтобы умереть.

Губы Минни задрожали, выражение угрюмой воинственности уступило место полнейшему отчаянию. Минни уронила голову на руки, и все ее тело начало сотрясаться от горестных рыданий.

– Надо было мне самой прибить ее сразу же, как только она родилась! Пусть бы я сама расшибла ей тогда голову этой его тростью, чтобы не рвалось так сейчас мое сердце из груди! Ох, Лолли! Сладкая моя Лолли!

Карета подкатила к бывшему фабричному зданию, над главным входом которого теперь красовалась вывеска, извещающая, что это и есть знаменитый на весь Лондон Стоун-Хаус.

– Проводите Минни внутрь, будьте так любезны, Реджи. И передайте ее на попечение миссис Кромвель, которая знает, что надо делать, и позаботится о ней.

Реджи соскочил с подножки и участливо протянул руку, помогая старой шлюхе выйти из кареты и обнаружив при этом редкое умение и сочувствие, наличия которых он и не предполагал в себе.

Позже, уже совсем ночью, Реджи отправился к себе домой со странным чувством удовлетворения. Он смог оказаться кому-то полезным, и это было необыкновенно приятно. И еще он заключил, что мистер Морган обладает исключительно редкими душевными качествами и, вне всякого сомнения, является настоящим благородным джентльменом. Пройдет совсем немного времени, и Реджи поймет, как сильно он заблуждался.

Пробил час ночи, когда карета мистера Моргана остановилась на подъездной аллее, ведущей в Боумонт-Хаус на Стрэнде. Выстроенный из серого камня особняк на протяжении вот уже нескольких столетий являлся оплотом нескольких поколений представителей этого семейства. Назвать особняк великолепным значило бы не сказать о нем ровным счетом ничего.

Морган оглядел себя и, хотя все было безупречно, оправил свой костюм. Он вышел из экипажа, тронул поля высокой шляпы, поблагодарив кучера за поездку, и карета тут же двинулась по направлению к служебным постройкам. Морган посмотрел по сторонам, бросил взгляд вдоль широкой, вымощенной камнем подъездной аллеи и подошел к неприметной дверце, которую открыл своими ключами. Три пролета по узкой темной лестнице – и он поднялся к еще одной двери. На этот раз ему потребовалось всего лишь постучать.

– Мистер Морган, – раздался мягкий женский голос, – это вы?

– Да.

Дверь, скрипнув, распахнулась, и Морган невольно прикрыл глаза, оказавшись в залитой ярким светом газовых светильников превосходно оборудованной всем необходимым – и костюмами, и гримом – комнате.

– Проходите, проходите, – проговорила Колетт с теплой улыбкой. На ее лице отразилось явное облегчение. Шестидесятилетняя служанка взмахом руки поторопила мистера Моргана. Вид у нее был усталый.

– Мне, конечно же, не следует заставлять тебя ждать так долго в такие ночи, как эта, милая Колетт.

– Да я бы все равно глаз не сомкнула. Я же не могу места себе найти до тех пор, пока не увижу вас в целости и сохранности после всех этих ваших ночных вылазок.

Морган снял пальто и протянул его сгорбившейся служанке.

– Ты все еще хмуришься? Но все волнения позади. Ведь так, Колетт? Или случилось что-то такое, о чем я еще не знаю?

Она, казалось, не услышала вопроса, занятая тем, что вешала хозяйское пальто в шкаф.

– Колетт! Что-то произошло? – требовательно спросил Морган. – Ты нездорова?

Когда Колетт повернулась, улыбка на ее лице отчего-то показалась ему вымученной.

– Нет-нет. Со мной все хорошо. Ну же, снимайте свой сюртук и жилетку. Удалось ли спасти сегодня какую-нибудь молоденькую заблудшую душу?

– Сегодня мне было не до молоденьких. – Морган расстегнул рубашку и отстегнул накладные манжеты. Затем развязал белоснежный, сильно накрахмаленный шейный платок. – Хотя кое-кого – одну старую потаскушку – мне все же удалось увести с улицы. Бедняжка! Недавно она потеряла свою дочь.

– Да, будь таких, как вы, побольше, и мир наш стал бы куда лучше.

– Возможно.

Морган прочесывал улицы вот уже целых пять лет, но вместо того, чтобы увидеть, как падших созданий становится все меньше, замечал лишь, что число их с каждым годом только растет. Едва ли не в десятикратном размере.

– Поднимите-ка руки повыше, прошу вас. – Колетт нагнулась и расстегнула булавку, которая скрепляла надетый под рубашку бандаж.

Затем Колетт принялась медленно разматывать полоску грубой жесткой материи, которой был обмотан торс мистера Моргана, и вскоре наружу вырвались полные груди с крупными сосками, которые вмиг затвердели от холодного воздуха.

– Ну вот, мистер Морган, – заговорщически подмигнула Колетт, – теперь вы снова женщина. Так вы, наверное, чувствуете себя куда лучше, правда?

– Да, верно, гораздо лучше, – ответила ей Лидия, сбрасывая с себя последние детали своей маскарадной экипировки.

– К сожалению, вам снова надо будет одеться.

Лидия взглянула на служанку и удивленно вскинула брови:

– В такой час? Но зачем? Колетт нахмурилась:

– Конечно, вам бы сейчас лучше отдохнуть, но, как я понимаю, придется встретить гостей. Сэр Тодд и леди Лич вместе с вашим супругом ждут вас в библиотеке.

– Так поздно? Должно быть, случилось что-то серьезное. – Лидия внимательно посмотрела на служанку. – Говори, в чем дело?

– Там еще и мисс Луиза Кэнфилд. – Выражение лица служанки было напряженным. – Все они ждут, когда же вы наконец явитесь к ним.

– Луиза Кэнфилд? Эта известная актриса?

Колетт кивнула. Она не сказала Лидии всего, что знала, а Лидия не хотела понуждать ее говорить, чтобы не ставить служанку в неловкое положение. Колетт Армитидж, как и ее муж Генри, прислуживала графу Боумонту, мужу Лидии, вот уже более тридцати лет. Они оба знали ее дорогого Бо куда лучше, чем сама Лидия.

– Ну что ж, полагаю, мне следует пойти и выяснить все самой.

Лидия стояла, задумчиво постукивая носком туфельки по полу, и пыталась догадаться, что за новости ждут ее в библиотеке. Колетт же тем временем затягивала ее стройную фигуру в корсет. Лидии пришлось сменить одну форму несвободы на другую. Да, все обстояло именно так. Какой бы безрассудной и храброй она ни была, осуществляя свои ночные вылазки в обличье Полуночного Ангела, в женском платье она просто не сможет чувствовать себя уверенно без такой детали туалета, как жесткий корсет. Лидия подняла руки, чтобы Колетт было удобнее стягивать шнурки.

Отражавшаяся в большом зеркале худощавая фигурка вполне могла бы сойти за мальчишескую, если бы не полная грудь Лидии, которая сейчас была приподнята получашечками корсета. Лидия опустила левую руку на свои короткие черные волосы и, щедро умастив макассаровым маслом, подняла их со лба к затылку. Гладкая прическа еще больше подчеркнула ее высокие скулы, а губы словно бы стали казаться полнее. Голубые, с лиловатым оттенком, глаза с пристрастием разглядывали отражение в зеркале. Лидия столько времени пробыла мистером Морганом, что уже сама толком не знала, кто же она на самом деле.

– Не забудьте про усики, – напомнила Колетт.

– Ах, Господи! Конечно! – Лидия с коротким смешком сняла фальшивую накладку с верхней губы. – Я уже даже не обращаю на них внимания, настолько привыкла. Но мне совсем не хочется шокировать сэра Тодда и леди Лич своим диким видом! Не хватало только явиться к ним в платье и с усами! – К тому же Лидии совсем не хотелось опозориться перед известной актрисой мюзик-холла, ожидающей ее в библиотеке.

Колетт помогла своей хозяйке надеть белье и роскошное шелковое платье кремового цвета. Превращение Генри Моргана в леди Лидию Боумонт было почти завершено. Колетт взбила ее волосы, умащенные душистым маслом, прикрепила к затылку шиньон, сделанный из собственных же длинных волос Лидии, и обрызгала свою хозяйку женскими духами. Графиня Боумонт была готова принять гостей.