"Не соблазняй меня" - читать интересную книгу автора (Ортолон Джулия)

Глава 2

Именно в этот момент их уединение нарушила официантка, которая принесла два капуччино и десерт. Джеки с нетерпением ждала, когда та оставит их. Наконец женщина ушла, и Джеки обратилась к Эйдриану:

— Что значит «пороховница дороже золота»? — Эйдриан вместо ответа, вооружившись вилкой, подцепил кусочек торта-мороженого, щедро сдобренного шоколадом и взбитыми сливками.

— М-м. Вкусно. На, попробуй.

— Я не хочу сладкого, а хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос.

— Ну же… — Эйдриан качнул вилкой, соблазняя Джеки. — Только один кусочек.

Подавив в себе досаду, Джеки открыла рот и, когда мороженое растаяло у нее на языке, с трудом удержалась, чтобы не заурчать от удовольствия.

— Давай вернемся к вашему разговору со Скоттом Лоренсом, который состоялся пару месяцев назад, — сказал Эйдриан, размешивая вилкой взбитые сливки.

Джеки хорошо запомнила тот день. Писатель начал с того, что поинтересовался, не состоит ли она, часом, в родстве с Джеком Кингсли. Джеки поначалу пыталась отпираться, зная, что, услышав правду, собеседник обязательно начнет допытываться у нее о сокровищах. В итоге так оно и вышло.

В минуту слабости она выложила ему все о полученном ею в наследство письме. Его написал первый помощник капитана «Свободы» — судна Джека Кингсли — незаконному сыну Джека. В послании описывался несчастный случай, унесший жизнь капитана. Из этого письма и рассказов, передававшихся из уст в уста на протяжении долгих лет, можно было довольно подробно представить себе трагические события той ненастной ночи времен Гражданской войны. Истории переросли в легенду о Жемчужном острове — в сказку о несчастной любви капитана Кингсли и Маргариты Бушар Лерош, красавицы жены корабельного магната из Галвестона.

Джеки подалась вперед, сцепив руки замком.

— Я уже рассказывала Скотту Лоренсу, что члены судовой команды слышали, как Джек Кингсли прокричал, что не оставит корабль без сокровища, и решили, будто это что-то поистине ценное. Они не знали, что предмет имеет ценность исключительно для него и дорог ему как память.

— Он служил Джеку напоминанием о том, чему не должно было быть места в его жизни, — продолжил Эйдриан, вызвав удивление Джеки. — О том, что заставило его стать честным человеком, а не повторять судьбу деда и отца.

Джеки потрясенно уставилась на Эйдриана.

— Да откуда тебе это известно?

— Мне это известно из дневников Маргариты, потомком которой я, к твоему сведению, являюсь. — Эйдриан пожал плечами, как будто его осведомленность относительно семейных секретов Джеки была чем-то несущественным. — Однажды Маргарита спросила Джека, правдивы ли слухи о том, будто он унаследовал от своего деда сокровище Лафита. Тот рассмеялся, точно это сокровище было постоянным объектом шуток его близких (а я думаю, так оно и было), и подтвердил, что, действительно, получил его, и теперь оно хранится в его каюте, напоминая Джеку о его решении бросить занятие контрабандой и начать новую жизнь. К сожалению, он так и не сказал ей, что представляет собой это сокровище, поэтому упоминаний о пороховнице в ее дневниках не встречается. Информация о пороховнице — это именно то звено, которого нам недостает в нашем исследовании, и причина, по которой мы нуждаемся в твоей помощи. Историческая комиссия не даст нам разрешения привлечь археолога, если мы не предоставим убедительных доказательств того, что пороховница имелась на борту судна, когда оно пошло на дно.

— Маргарита писала о Джеке Кингсли?

— Причем много.

Джеки затрепетала при мысли о том, что существует еще один источник информации о ее легендарном родственнике. О человеке, в честь которого она получила свое имя. Ведь это не какие-то там устные предания, обраставшие со временем массой дополнительных подробностей, а истина из первых уст. Каким он был на самом деле? Героем и храбрецом, как уверял первый помощник капитана? Или обаятельным лицемером, как и многие другие мужчины их рода, включая ее отца?

— Мне нужно знать одно, — сказал Эйдриан. — Что конкретно сказал помощник капитана о пороховнице?

Джеки колебалась. Слишком уж она привыкла избегать любых разговоров о письме, чтобы теперь заставить себя заговорить о нем. Но Эйдриан со своими родственниками как потомки Маргариты были причастны к этой истории и имели право все знать. К тому же у них имелись ответы на вопросы, которые всю жизнь волновали Джеки.

— Он… э-э… по его словам, Джек собирался передать сокровище Эндрю, своему сыну, чтобы тот, глядя на него, помнил о том, что человек в первую очередь должен беречь свое доброе имя, а не искать легкой добычи.

— Однако нам нужны подробности. — Эйдриан наклонился к Джеки поближе. Его лицо приняло решительное выражение. — В телефонном разговоре ты сказала Скотту, что в письмах ясно сказано: «сокровище» — это пороховница, которую Лафит подарил деду Кингсли.

— Верно.

— Прекрасно. — Напряжение Эйдриана заметно уменьшилось. — Именно это нам нужно было знать, чтобы обратиться с ходатайством в историческую комиссию.

При одном упоминании о государственном учреждении, которое истово ненавидело «мусорщиков», таких, как она и ее отец, Джеки уж было хотела прервать разговор и уйти, но соблазн узнать побольше о Джеке Кингсли удержал ее на месте.

— Ладно, теперь пришла твоя очередь объясниться. Что такого ценного в этой пороховнице?

— После разговора с тобой Скотт провел кое-какие исследования относительно пороховницы и обнаружил, что эта вещь представляет собой историческую ценность. Кроме шуток. — Эйдриан вскинул брови, стараясь собраться с мыслями. — Ты знала, что она изначально принадлежала Джорджу Вашингтону и что он вырезал на ней свои инициалы?

Джеки удивленно вытянула шею.

— Не может быть!

— Ну что, заинтересовал я тебя, наконец?

— Нет. Вовсе нет.

— Врешь. — Эйдриан протянул ей на вилке еще один кусочек торта, и на этот раз Джеки приняла его, не раздумывая.

— Итак. — Она прикрыла рукой рот. — Каким образом она оказалась у Лафита? Он что, украл ее у кого-нибудь?

— Ни в коем случае. — Эйдриан поддел вилкой кусочек для себя. — Во время Войны за независимость зеленый юнец, некий Эндрю Джексон, служил фельдъегерем в народном ополчении. Однажды Вашингтон спрятал депешу в своей личной пороховнице и передал ее Джексону с тем, чтобы тот доставил ее за линию расположения английских войск. Джексон сохранил пороховницу как реликвию, которая и находилась при нем в 1814 году в битве у Нового Орлеана. Поскольку твой предок плавал вместе с Лафитом, я предположил, что ты знаешь, как пираты из Баратарии поспособствовали победе в этой битве.

— Я много чего знаю о головорезах, скрывавшихся в болотах Луизианы. То была банда жестоких, не знавших пощады разбойников. Несмотря на то, что капитан Реджиналд Кингсли был представителем английской знати, хоть и сосланным, он удачно вписался в их ряды.

Эйдриан утвердительно кивнул.

— Из прочитанного я готов заключить, что определение «головорез» довольно точно их характеризует. Но они ведь и впрямь помогли разбить англичан.

— Понятие порядочного человека не определяется одним совершенным им добрым поступком.

— Это правда. Но как бы то ни было, а после окончания битвы был дан праздничный бал. Там-то Джексон и преподнес пороховницу в дар Лафиту. Тот произнес цветистую речь и объявил, что будет хранить пороховницу всю жизнь в память о службе такому «выдающемуся вождю народов».

— За старика Жана! — с иронией в голосе сказала Джеки, поднимая чашечку с капуччино. — Произносить речи он был мастак… хотя добрая половина того, что слетало с его уст, являлась ложью. И эта речь — прекрасный тому пример: ведь пороховницу он не сохранил. Он передарил ее моему пращуру Безжалостному Реджи.

— Вот это мы и надеемся доказать… с твоей помощью.

— Но вам-то что от этого? — удивилась Джеки. — Как я уже говорила, законы штата Техас не дают права на спасенное имущество. Все, что вы найдете, будет принадлежать властям, так что вам от этого нет ровным счетом никакой пользы.

— Вообще-то, польза есть, и большая. — Эйдриан улыбнулся. — Польза будет от притока туристов. Легенда Жемчужного острова уже сейчас привлекает в нашу гостиницу множество приезжих, особенно тех, кто хочет поплавать с аквалангом в месте затопления судна. Представь себе, как расцветет наш бизнес, когда после частичной экскавации комиссия получит дополнительную информацию о судне.

— Так, значит, речи о том, чтобы поднять корабль, не идет?

— Нет. Их интересует не само судно, а только артефакты, затонувшие со «Свободой». Плюс ко всему средства массовой информации раструбят об истории, связанной с кораблекрушением. — Улыбка Эйдриана стала еще шире. — Господи, да лучшей рекламы и представить себе невозможно!

— Это правда. Какую пользу это принесет тебе, понятно. Однако… — Джеки поставила локти на стол и сцепила пальцы. — Что-то я никак не возьму в толк, мне-то от этого какой прок?

— Да! Действительно, что от этого выигрываешь ты? — Эйдриан отодвинул в сторону десертную тарелочку и, так же, как Джеки, положив руки на столешницу, подался вперед. Его лицо приблизилось к Джеки почти вплотную, так что она видела, как в его глазах танцует пламя свечи. — Мы хотим заключить с тобой сделку, подобную той, что мы уже заключили со знакомым тебе капитаном Бобом.

При упоминании об их общем дальнем знакомом Джеки насупилась. Бобби Джонсон проживал в Корпус-Кристи, когда она только начала сдавать свой корабль внаем, но потом он переехал в Галвестон, чтобы открыть там свой собственный бизнес по организации поездок на турбоутах.

— А при чем тут Бобби?

— Помимо регулярных экскурсий на турбоутах в бухте Галвестон, капитан Боб со своей женой Пейдж каждую субботу организуют краткосрочный тур под названием «Обед в Доме с привидениями», что чрезвычайно выгодно для всех нас. Они переправляют туристов по морю из исторической части Галвестона на Жемчужный остров, где мы подаем им обед на веранде с видом на скалистую бухту. Мы даже наряжаемся в костюмы, чтобы создать им иллюзию путешествия во времени.

Туристам это нравится, и они щедро платят за еду, которой мы их потчуем.

Вспомнив костюм, в котором щеголял Эйдриан на «Балу пиратов», Джеки вскинула брови. Его наряд не шел ни в какое сравнение с теми, что были по этому случаю на ней и членах ее команды, отличаясь продуманным дизайном и тщательной проработкой мельчайших деталей. Если он обслуживает туристов в этом костюме, то не мудрено, что «Обед в Доме с привидениями» пользуется таким успехом. Ни одна из нормальных женщин из плоти и крови, увидев Эйдриана в том красном сюртуке и высоких ботфортах, не останется равнодушной и долго еще, не один месяц, будет фантазировать о морских разбойниках и захваченных ими пленницах. Джеки и сама — что греха таить — была не чужда таких эротических фантазий.

От одной этой мысли у нее внизу живота разлилось тепло.

— Так, стало быть, ты… хм… — откашлялась, — организовываешь поездки совместно с Бобби?..

— И моей сестрой Рори. Она просто кладезь идей и подумала, не пойти ли дальше.

— Продолжай.

— Я хочу, чтобы ты тоже проявила фантазию. — Эйдриан не мигая, пристально посмотрел Джеки в глаза, и ее фантазия нарисовала ей его в красном сюртуке. — Ты уже представила себе, сколько желающих найдется заплатить за обед и вечер, проведенный в море на корабле, на настоящей балтиморской шхуне, а теперь прикинь, насколько увеличится прибыль, если туристы отправятся на этом судне на Жемчужный остров, где небезызвестный Анри Лерош когда-то развлекал в своем дворце контрабандистов.

В груди Джеки сладко заныло: использовать «Пиратское счастье» как действующее круизное судно было мечтой ее жизни.

— Значительно. Прибыль увеличится значительно.

— Да. — Эйдриан улыбнулся, и на его лице заплясали отблески свечи. — Мы устроим это как совместное предприятие и разделим затраты на его промоушен пополам. Затем каждый из нас будет получать прибыль пропорционально затрачиваемым усилиям. Ты получаешь доход от перевозки, а мы — от организуемых обедов, а также с оборота магазина подарков и от гостиницы, интерес к которым, безусловно, возрастет. Это только в том случае, если мое предложение тебя привлекает. На миг, на один лишь краткий миг Джеки позволила себе помечтать. Она представила, что оплата стоянки судна перестанет быть для нее такой обременительной, что она сможет нанять дополнительных работников, заменить прохудившиеся паруса…

— Все, что от тебя требуется, — тихо проговорил Эйдриан доверительным тоном, — это помочь нам убедить комиссию в том, что пороховница была на «Свободе», когда та затонула.

Все мечты Джеки о новых парусах и отсутствии материальных проблем враз лопнули, как мыльный пузырь. С таким же успехом Эйдриан мог сказать: «Все, что от тебя требуется, — это голой, встав посреди толпы, исповедоваться в своих грехах и ждать, когда тебя закидают камнями».

Разочарованная, Джеки закрыла глаза.

— Мне жаль. Действительно жаль. Все это было бы здорово, но… я не могу. — Прежде чем Эйдриан успел отреагировать на ее слова, Джеки откинулась назад и махнула рукой официантке. — Будьте добры, мы готовы расплатиться.

Эйдриан помотал головой, пытаясь понять, в чем дело.

— Что значит — не можешь?

— То и значит. Я не могу тебе помочь.

Официантка принесла счет. Едва только Эйдриан вытащил из кармана бумажник, как Джеки встала, собираясь идти, и он, не дожидаясь сдачи, пошел за ней, оставив довольно существенные чаевые.

Как только они вышли за дверь, Джеки повернулась к нему и протянула руку.

— Спасибо за ужин, но я, с твоего позволения, пожалуй, пойду: завтра вечером мое судно арендовали под грандиозный прием с обслуживанием, и мне придется рано встать, чтобы все подготовить.

Эйдриан взял ее руку, якобы собираясь пожать ее, но не выпустил и задержал в своей.

— Я провожу тебя до корабля.

— В этом нет необходимости.

— Мы вернемся тем же путем, — заметил он ей. Джеки готова была заспорить, но тут послышались голоса, и она посмотрела на приближающуюся к ресторану пару. — Я прошу тебя, давай пройдемся. Мы же, в конце концов, договаривались: я плачу за ужин, ты выслушиваешь меня.

— Я тебя выслушала. И отказалась. Я не могу тебе помочь.

— Ладно, тогда объясни почему. — Эйдриан повернулся и очень медленно побрел вдоль по пирсу, стараясь выгадать как можно больше времени на разговор. — Я предложил тебе сделку, от которой ты не только ничего не теряешь, но и выигрываешь, ты же напрочь отказываешься.

— Все не так просто. В прошлом году, чтобы один-единственный раз выйти вечером в море и пройти маршрут до Галвестона, мне пришлось потрудиться, чтобы привести корабль в надлежащее состояние. На это ушло целых две недели. И это еще без пассажиров на борту. Для многодневных экскурсионных программ мне потребуется еще больше матросов и рабочих рук, не говоря уж о том, что придется отделать каюты. Я не в состоянии себе этого позволить.

— Прости, но ты меня не убедила. Речь идет о том, чтобы заработать денег, и мы, я думаю, заработаем целую кучу. Все, что мы у тебя просим, — это позволить нам воспользоваться твоим письмом. — Эйдриан наблюдал за размышлявшей над его словами Джеки, силясь в тусклом свете пирса проследить за ее реакцией.

— Какая связь между организацией круизов и этой пороховницей? — наконец спросила она. — Ты прав, идея ценная, дело может оказаться прибыльным для всех нас.

Если он согласится взять ее в дело, не потребовав от нее письма, она никогда его не покажет, это совершенно очевидно.

— Прости, но нет письма — нет сделки.

— Но почему?

— Джеки… — Эйдриан остановился под фонарным столбом, и они оказались в центре маленького светового круга. — Этот проект очень важен для нас. Не только потому, что он выгоден для нашего бизнеса. Бизнес для нас не главное. У нас… личный интерес.

— То есть? — Джеки с тревогой подняла на него глаза. Вокруг, как эльфы в золотистом свете, кружились ночные бабочки. Откуда-то издалека, сквозь шум бившихся о сваи волн долетали звуки музыки. Волшебная красота этой ночи так растрогала Эйдриана, что он чуть не проговорился. Однако тотчас подавил в себе этот минутный порыв. Если сказать Джеки, что они с сестрами хотят сделать это ради Джека и Маргариты, чтобы помочь их мятущимся душам успокоиться, Джеки решит, что они не в своем уме. А ведь, может, так оно и есть, черт возьми! Однако кое-что ей все же можно сказать.

— Ну, хорошо, ты имеешь право знать правду. — Эйдриан выдохнул. — Маргарита подарила капитану Кингсли цепочку. Эта цепочка с кулоном в виде жемчужины сама по себе имеет интересную историю. Мы предполагаем, что Джек хранил ее в пороховнице.

— Цепочка? Господи! Да я бы знала о ней! — Джеки раздраженно фыркнула. — На какое-то время тебе удалось завоевать мое доверие, но выходит, ты ничем не отличаешься от остальных охотников за затонувшим золотом и драгоценностями.

— Вообще-то, нам не известно, представляет ли этот кулон какую-нибудь материальную ценность. Дело не в этом. Это история нашего рода, Джеки. Ты, я уверен, способна понять нас. Нам хочется найти эту реликвию.

— Чтобы потом сразу же отдать исторической комиссии?

— А что прикажешь делать? — спросил Эйдриан. — Не превращаться же в самом деле в шайку мародеров?

Джеки отпрянула назад, как будто получила пощечину, а потом развернулась и зашагала прочь.

Проклятие! Эйдриан вспомнил, что отец Джеки как раз и был одним из таких охотников за сокровищами.

— Постой! — Он бросился за ней вдогонку. — Я совсем не то хотел сказать.

Джеки метнула в него гневный взгляд.

— Давай не будем, ладно?

— Ладно. Хотя я подразумевал совсем другое: мы вернем кулон в любом случае, независимо от того, что будет дальше. Может быть, со стороны это выглядит глупо, но для нас это не так.

— Ты сам не знаешь, о чем просишь. — Джеки остановилась у трапа на свой корабль и отперла ворота. — Прости. Я могу понять, как много для тебя это значит, и была бы не против тебе помочь, но не могу. Мой ответ — «нет». А сейчас мне нужно идти. Завтра мне предстоит тяжелый день. Спасибо за ужин и всего хорошего.

— По крайней мере скажи, что подумаешь. Я перед отъездом зайду к тебе утром, и мы с тобой сможем еще переговорить.

— Нет! Я не желаю больше разговаривать на эту тему и не хочу, чтобы ты приходил и снова поднимал этот вопрос в присутствии членов моей команды.

— Тогда сама приходи утром ко мне в гостиницу, и мы побеседуем там. — Эйдриан назвал гостиницу, в которой остановился, и номер своей комнаты.

— Ну конечно. — Джеки закатила глаза. — Можно подумать, это что-то даст.

— Когда придешь, позвони мне в номер. Я спущусь в вестибюль, и мы пойдем пообедаем вместе.

— Я же сказала тебе: у меня завтра на борту вечеринка. Весь день я буду занята подготовкой.

— Ну, хорошо, тогда давай хотя бы позавтракаем.

— Нет, нет и еще раз нет. Даже если ты еще раз накормишь меня, я не передумаю.

— И все же подумай до утра, ладно? — Чтобы его слова прозвучали более убедительно, Эйдриан взял ее лицо в руки. — Прошу тебя.

Джеки не знала, смеяться ей или негодовать.

— Ты понимаешь, когда тебе говорят «нет»?

— Нет. — Повинуясь порыву, Эйдриан наклонился, чтобы по-дружески чмокнуть ее в щеку, однако Джеки испуганно дернулась, и его губы оказались к ее губам ближе, чем он рассчитывал. Их губы легко соприкоснулись — совсем чуть-чуть. Мучительное соприкосновение застало Эйдриана врасплох и привело в возбуждение. Оно волной прокатилось по его телу в тот миг, когда он почувствовал, что губы у Джеки такие же мягкие, как он и думал, глядя на них. Черт! Подобное открытие на ночь глядя не сулит ничего хорошего. Тем более что Джеки, широко распахнув глаза, в изумлении уставилась на него, не делая, однако, никаких попыток высвободиться. Наоборот, Эйдриану даже показалось, что она не возражала бы против настоящего поцелуя.

Подавив в себе желание поцеловать ее, он отступил назад.

— Сладких тебе снов, Джеки. Увидимся завтра утром.