"Вечный любовник" - читать интересную книгу автора (Холт Виктория)

Глава 14 КОРОЛЬ ФРАНЦИИ

Король Франции! Генрих ликовал, но понимал, что ему не до торжеств.

Он воевал с Лигой, был гугенотом и в момент своего воцарения осаждал Париж – город, объявивший, что никогда не примет короля-гугенота.

Генрих выехал из Медона и прибыл в лагерь католиков в Сен-Клу. Это был один из самых важных дней в его жизни. По дороге из одного лагеря в другой он думал о том, какой прием его ждет, потому что от этого зависело очень многое.

В Сен-Клу его встретили главные полководцы последнего короля – маршал д'Омон, д'Юмьер и де Живри. Они встали перед ним на колени, и у Генриха полегчало на душе.

– Сир, – обратился к нему Живри, – вы король смелых людей. Никто из нас, кроме трусов, вас не оставит.

– Благодарю вас, – ответил Генрих.

Другие оказались менее приветливыми и выбрали полномочного представителя Франсуа д'О, который явился к новому королю и попросил разрешения с ним побеседовать.

– Сир, – сказал он, – настало время вам выбрать между маленькой Наваррой и троном большой Франции.

– Мне незачем выбирать, – ответил Генрих. – Я являюсь королем Наварры и по праву унаследовал французскую корону.

– Сир, – продолжил д'О, – для того чтобы вас приняли как короля Франции, вам необходимо отказаться от гугенотской веры.

– Дружище, – усмехнулся король, – никто из моих подданных не вправе оказывать влияние на мои решения. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Те, кто захочет мне служить, могут это сделать. Тех, кто не захочет, я буду считать моими врагами.

Он уехал из Сен-Клу и вернулся в Медон, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.

Положение было не из приятных. Требовались прозорливость и точный расчет, которыми Генрих, однако, обладал.

Он решил, что даст обещание изучить католическое учение, на что потребует некоторого времени, а также оставить на должностях военачальников-католиков и занимающих высокие посты чиновников, никого не увольнять за религиозные убеждения.

Однако войти в Париж он пока не мог, приходилось ждать. Поэтому, отправив тело умершего короля в Компьен, Генрих уехал в Нормандию, надеясь, что королева Елизавета пришлет ему помощь из Англии. Но вместо этого против него выступил герцог де Майенн.

Париж волновался. Мадам де Монпансье расхаживала по улицам, заявляя, что ее брат, герцог де Майенн, скоро привезет человека, который именует себя новым королем, только въедет он в город не как коронованный повелитель, а как побежденный выскочка.

Наваррский понимал, что его положение отчаянное. Но именно в таких ситуациях он обычно проявлял подлинное величие. У него был талант военачальника, который он использовал при крайней необходимости. И теперь такая необходимость настала.

В Париже его хотели увидеть, чтобы облить презрением; в городе распевали про него насмешливые частушки, а подстрекали к этому неистовая герцогиня и ее дружки.

– Генрих IV будет править не больше недели, – обещала она. – А потом, мои друзья, мы возведем на трон настоящего короля Франции.

Генрих был прижат к морю и сражался как никогда прежде. Воины верили ему, потому что он сам был грубым солдатом, часто немытым и неухоженным, одним из них, и в то же время его блестящий ум не давал им забывать, что он истинный король и вождь. Перед боем Генрих им говорил:

– Господь на нашей стороне, а его враги с Майенном. – Он прикрепил на шлем большой белый плюмаж, который был хорошо виден, и этот смелый поступок придал еще больше храбрости его воинам. А Генрих повторял: – Если наши знамена падут, мои друзья, держитесь белого плюмажа. Его вы не потеряете из виду. Запомните это. Он приведет вас к победе… и к славе…

Парижане напрасно ждали, что пленного короля с позором проведут по улицам. Он не потерпел поражения, а, наоборот, разбил у Арка, неподалеку от Дьеппа, герцога Майенна.

Но успех в одном сражении не означает победы в войне. Майенн был повержен, ему надо было пополнить свою армию, но в этом же нуждался и Генрих.

Когда пришла зима, Генрих начал наступление на Париж, понимая, что никогда не станет настоящим королем Франции, если столица не будет его. И хотя в пригородах ему сопутствовал успех, Париж перед ним не склонился.

Генрих продолжал писать Корисанде, но все реже и реже, а сами письма становились все менее и менее страстными. Писал он и сестре.

Когда Генрих в последний раз видел Корисанду, та сильно располнела. Она родила ему двух детей, он по-прежнему хорошо к ней относился, но уже не желал ее так сильно, как раньше.

Оказавшись рядом с Парижем, Генрих зашел в один из монастырей и соблазнил там монахиню. Это не было сильным чувством, но доставило ему удовольствие. Он был благодарен Екатерине де Верден и обещал при первой возможности сделать ее настоятельницей. Встреча с ней положила начало его неверности. Теперь он сам удивлялся, отчего так долго оставался верен одной женщине.

Корисанда в Нераке с нетерпением ждала от него вестей. Она понимала, как ненадежно ее положение королевской любовницы, и чувствовала, что теряет власть над ним, хотя их связь была такой долгой, что хотелось надеяться на ее продолжение.

Просыпаясь по ночам, Корисанда думала о том, какая женщина рядом с ним в этот момент. Иногда плакала, вспоминая, как он оставил поле битвы, чтобы положить к ее ногам вражеские знамена и штандарты, потому что ее восхищение значило для него больше всего на свете.

Однако Корисанда не сердилась на Генриха за происходящие в нем изменения. Раньше он был королем маленькой Наварры, а теперь стал королем Франции.

Как у него дела там, на севере? Она постоянно об этом думала и часто обсуждала с принцессой Екатериной. За последние годы женщины очень сблизились. Екатерина уже не была юной девушкой, и ее донимали свои проблемы.

– Порой мне кажется, что я никогда не выйду замуж, – сказала она однажды, сидя над шитьем. – По-моему, Шарль скоро придет в отчаяние и женится на другой.

Корисанда знала, что кузен Екатерины, Шарль де Бурбон, граф Суассонский, младший брат принца Конде, любит Екатерину много лет и она его тоже. Временами казалось, что они вот-вот поженятся, но свадьба все откладывалась и откладывалась, заставляя влюбленных страдать.

– И я, и Шарль, мы оба стареем, – добавила принцесса.

Корисанда с легкой завистью рассмеялась:

– Такова уж судьба всех нас.

Екатерина отложила шитье и, сжав кулачки, спросила:

– Но почему брат не дает на нашу свадьбу согласия? Чего он еще ждет?

– Он слишком долго был занят своими делами. Вспомни, ведь совсем недавно Генрих был всего лишь королем Наварры.

– И что, королю Франции сложнее дать сестре разрешение, чем королю Наварры?

– Всему свое время, моя дорогая.

– Наверное, раньше я попросила бы тебя, моя дорогая Корисанда, похлопотать за меня, – сказала Екатерина.

Женщины грустно посмотрели друг на друга и снова взялись за шитье.

Выпавший снег сделал невозможным продолжение боевых действий. Потом снег растаял, пошли дожди, началась распутица.

Король понимал, что солдат во время вынужденного ожидания надо как-то подбадривать. Он обменивался с ними задорными шутками, и его воины после этого были готовы идти за ним куда угодно.

В марте Генрих выиграл битву при Иври. Когда его войска заняли пригороды Парижа, он отправился в замок Ла-Рош-Гийон, где решил устроить свой штаб.

Его любезно приняла хозяйка замка. Едва увидев ее, король понял, что давно сильно не влюблялся.

– Мадам, – сказал он, – как хорошо, что меня принимаете именно вы.

– Сир, мой долг принять вас.

– Надеюсь, эта обязанность вас не тяготит? Она опустила глаза:

– Ничуть, сир.

Он посмотрел на ее черные ресницы, фарфоровую белизну кожи, блестящие волосы и, глядя на эту красавицу, с неудовольствием вспомнил о Корисанде. Как он мог так долго оставаться ей верным? У него полная опасностей жизнь, он никогда не может быть уверен утром на рассвете, что увидит закат солнца. Это жизнь солдата, жизнь искателя приключений, да другая ему и не нужна. А при такой жизни надо доставлять себе удовольствия при первой же возможности. Долгая привязанность к Корисанде – лишь эпизод в его жизни, о котором теперь можно вспоминать с удивлением. Ему нужна жена, семья и дети. За что злой рок заставил его жениться на Марго, которая теперь, по слухам, ведет в Юссоне такой скандальный образ жизни, что заводит романы даже со своими пажами. О, они с ней очень похожи! Он никогда не уважал Марго так, как следует уважать женщину, поэтому ему и казалось, что он нашел в Корисанде то, что ему нужно. Если бы она была королевой! Если бы ее дети были законными!.. Если бы она не стала такой толстой и такой нежеланной… Если бы он сам был другим…

Генрих рассмеялся. Он всегда благодарил Господа за эту счастливую способность – смеяться над другими и над самим собой.

Ему было уже тридцать семь, жизнь сильно его потрепала, он больше не был красивым. Впрочем, красивым Генрих не был никогда. Правильнее сказать, теперь он не молод. Но все еще полон жизни, полон той свойственной ему грубой силы, с которой когда-то в Беарне карабкался по скалам. Но теперь стал еще и королем Франции. Возможно, бродягой, королем, которому еще предстоит отвоевать свое королевство, но все-таки королем.

На женщин титулы всегда производили впечатление. Власть привлекает так же, как и внешняя красота. Генрих считал, что большинство женщин предпочитают человека, потрепанного битвами и другими испытаниями, пахнущего лошадьми и порохом, если он с короной на голове. Для всех такой мужчина неотразим, даже для монахинь. И исходя из этого решил, что симпатичная хозяйка замка Ла-Рош-Гийон скоро станет его любовницей.

Она приготовила для венценосного гостя угощение, они сели за стол. Увидев, как хозяйка раздает приказания слугам, очевидно стараясь угодить королю, он приободрился, с удовольствием подумал об уютной постели, которую разделит с симпатичной женщиной, и даже мысленно поблагодарил судьбу за то, что она привела его в Ла-Рош-Гийон.

– А что маркиза де Ла Рош-Гийон нет в замке? – поинтересовался Генрих.

Ее лицо приобрело печальное выражение.

– Сир, маркиза больше нет. Я вдова.

Вдова! Что ж, тем лучше. Не придется делать мужа рогоносцем.

– Как грустно, что такая молодая и симпатичная женщина вынуждена оставаться в одиночестве.

– Сир, я любила моего мужа. И больше мне никто не нужен.

Он положил руку на ее ладонь и проговорил:

– Наверное, рана слишком свежая. Но ваша боль стихнет.

Она ничего не ответила и дала знак музыкантам, чтобы они играли.

Когда трапеза завершилась, король поднялся из-за стола.

– Я бы прошел к себе в спальню, – сказал он. – Может, завтра придется идти в бой. Солдат никогда ни в чем не может быть уверенным.

– Я распоряжусь, чтобы вас проводили.

– Умоляю вас оказать мне честь, проводите меня сами.

Когда они поднимались по лестнице, маркиза шла впереди. Он обратил внимание, как гордо она держит голову, и почувствовал возбуждение. «Я влюбился, – подумал Генрих, – в первый раз с тех пор, как охладел к Корисанде. Как хорошо быть влюбленным и благодаря этому снова чувствовать себя молодым!»

Маркиза открыла дверь в спальню и посторонилась, чтобы дать ему пройти. Он обнял ее, привлек к себе, но почувствовал, что тело женщины напряглось, и с досадой подумал, что за ней придется поухаживать. Ничего страшного. Можно надеяться, долго ухаживать не понадобится.

– Смею надеяться, вы имеете все, в чем нуждаетесь, сир?

– Это решать вам, мадам, – ответил он. Она сделала вид, что не понимает.

– Я распорядилась, чтобы в вашей комнате все было устроено настолько удобно, насколько это подобает для человека вашего положения.

– Удобно! Мне не нужны удобства. Моя дорогая госпожа, когда я увидел вашу ни с чем не сравнимую красоту – чего еще я могу желать?

– Ваше величество очень любезны.

– С такой женщиной, как вы, нельзя не быть любезным.

– Понимаю, слухи о том, какой вы сердцеед, достигли и Ла-Рош-Гийона.

Он закрыл дверь и, прислонившись к ней, посмотрел на маркизу. С острым подбородком и взъерошенными волосами над высоким лбом Генрих напоминал сатира.

– Однако, мадам, вы не выказываете страха.

– Нет, сир, я уверена в своей безопасности. Вы слишком галантный господин, чтобы применить к женщине насилие.

– Тогда я должен заставить вас изменить свои взгляды.

– Я предана мужу. У меня никогда не будет любовника.

– Может, теперь настало время заиметь одного?

Она покачала головой:

– Я воспитана в убеждении, что женщина, которая не ведет благочестивого образа жизни, – большая грешница.

– Грех! Грех! Что греховного в том удовольствии, которое я доставил бы вам?

– Сир, – промолвила она, – прошу вас, позвольте мне уйти.

Он вздохнул и посторонился. Когда маркиза вышла, Генрих тихонько выругался. Он заставит ее переменить свои взгляды. Теперь он еще сильнее хотел, чтобы она стала его любовницей.

Живя в замке Ла-Рош-Гийон, Генрих продолжал ухаживать за маркизой, но она оставалась непреклонной. У нее никогда не будет любовника, повторяла ему маркиза. Она не настолько родовита, чтобы стать его женой, даже если он будет свободен, но и не простушка, которая ничтоже сумняшеся может разделить с ним ложе.

Генрих много раз слышал подобные заявления и не особенно обращал на них внимание. Он дал маркизе письменное обязательство жениться на ней, если только будет свободен. Она приняла его с достоинством, но своего отношения к нему не переменила. Надо подождать дня нашей свадьбы, говорила она королю.

С каждой встречей маркиза казалась Генриху все более привлекательной, однако, уехав из замка и устроив штаб в монастыре, он опять нашел уступчивую монахиню.

Разве это не странно, что женщина, давшая обет безбрачия, нарушает его ради короля, а вдова, которой даже не надо изменять мужу, остается непоколебимой? Генрих посмеивался над глупостью маркизы, но продолжал желать ее сильнее, чем кого бы то ни было.

Однажды, к его удивлению, ему принесли письмо от короля Шотландии.

Яков VI писал своему другу и брату из Франции, что желает ему удачи в борьбе с католиками, мешающими королю взойти на трон, и надеется, что между ними установится более крепкая дружба. Раз сестра короля Франции не замужем, то почему бы ему на ней не жениться?

Король Шотландии и Екатерина! Поскольку король Шотландии Яков VI в один прекрасный день мог стать королем Англии Яковом I, это, подумал Генрих, совсем не плохая партия для его сестры, юные годы которой уже прошли. Правда, она старше Джеймса, но так ли это важно? Он так загорелся желанием устроить этот брак, что на какое-то время перестал вздыхать по маркизе де Ла Рош-Гийон.

Однако у него были некоторые сомнения. Он любил сестру. Их связывали воспоминания о детстве под строгим надзором матери. И сколько раз они друг другу помогали! Всегда были добрыми друзьями… Генрих знал, что Екатерина влюблена в Шарля де Бурбона, графа Суассонского, что они давно хотят пожениться и оба устали ждать.

Однажды Генрих уже почти дал согласие на их брак, но потом заколебался. Суассон был Бурбоном и католиком, а католики Франции искали человека, которого хотели бы видеть на троне вместо Генрих IV. Все помнили, что он воспитан в гугенотской вере, однажды, ради спасения своей жизни, принял мессу, но потом вновь вернулся к своей религии и стал вождем гугенотов. Католикам Франции было бы очень удобно сделать своим королем Суассона. Если бы он женился на сестре истинного короля Франции, то его воцарение стало бы абсолютно легитимным.

Но Генрих продолжал битву за трон, и ему нельзя было допустить ни одной ошибки. Бедная Екатерина, она так долго ждала своего Суассона, а теперь может его потерять. Однако она уже не девушка, всего на несколько лет моложе брата, они оба вступали в пору зрелости. Сестра должна знать, что долгом принцессы является выйти замуж таким образом, чтобы это принесло больше чести ее стране и ей самой.

– Дорогая Екатерина, – промолвил он, – прости меня, но тебе придется распрощаться с Суассоном и ехать в Шотландию.

Генрих не мог отдать ей грубый приказ и хотел ее к этому подготовить, решив возложить такую ответственную миссию на Корисанду. Она и Екатерина жили вместе, стали хорошими подругами.

Он написал своей старой любовнице, сожалея, что им не суждено быть вместе, и попросил ее оказать ему маленькую услугу, касающуюся ее подруги и его сестры. Объяснил, что король Шотландии предлагает послать ему шесть тысяч своих солдат, так необходимых гугенотам в сложившихся обстоятельствах, а взамен рассчитывает на крепкую дружбу с Генрихом, которая может стать еще более прочной, если Яков VI женится на его сестре Екатерине, будет его шурином. Генрих просил Корисанду подготовить Екатерину к такой чести, но сделать это мягко, потому что знает, что она любит другого. Он просил Корисанду объяснить Екатерине, что однажды она может стать королевой Англии и в таком качестве оказать неоценимую услугу Франции.

«Сделай это ради любви ко мне», – писал он.

Корисанда прочитала письмо и уронила его на колени. Ради любви к нему! А сколько любви к ней у него осталось? Она уже не была миловидной, как прежде. Похоже, Генрих забыл ее и вспоминает лишь тогда, когда ему что-то нужно. Он сломал ее жизнь, а теперь хочет испортить жизнь своей сестре.

«С какой стати я буду ему помогать?» – спрашивала себя Корисанда.

До нее дошли слухи, что теперь ее любимый ухаживает за маркизой де Ла Рош-Гийон. Бедняжка! Как долго она будет ему верить? До тех пор, пока вместо своей любви он не начнет обращаться к ней с просьбами сделать что-нибудь для него?

Подошла Екатерина и сразу обратила внимание, что ее подруга чем-то озабочена.

– Что тебя беспокоит? – поинтересовалась она.

– Это. – И Корисанда передала ей письмо. Екатерина прочитала и побледнела:

– Но я дала обещание Шарлю, а он мне.

– Король изменил свое мнение.

– Корисанда, я никогда на это не пойду. Я люблю Шарля, а он любит меня.

Корисанда кивнула:

– Он хочет, чтобы я убедила тебя отвергнуть человека, которого ты любишь, ради короля Шотландии.

– Этому не бывать! – воскликнула Екатерина. – А тебе бесполезно пытаться меня переубедить.

– Я и не собираюсь этим заниматься.

– Но он тебя просит.

– Я больше не намерена выполнять его просьбы.

Екатерина обняла Корисанду, воскликнув:

– О, моя подруга, что с нами обеими станет? Корисанда погладила принцессу по волосам, ее глаза сузились, губы сжались. Она проговорила:

– Напиши Шарлю. Расскажи ему все. Он приедет и тогда… кто знает?

Екатерина пристально посмотрела на подругу, но Корисанда продолжала улыбаться. Отчего бы ей и не помочь этим влюбленным? Разве теперь она что-нибудь должна Генриху?

Генрих устал ждать. Надо напомнить этой упрямой госпоже, что он король, так что немного настойчивости не помешает.

Он послал записку в замок Ла-Рош-Гийон, сообщив, что его армия находится поблизости и ему хотелось бы поужинать со своей дорогой подругой. Однако не стоит приглашать других гостей, пусть это будет ужин тет-а-тет. Записка недвусмысленно говорила о его намерениях.

Маркиза приняла его учтиво и не выказывая страха. Он был рад, что наконец-то нашел путь в ее спальню. Конечно же ей просто хотелось поломаться, прежде чем согласиться. Эту тактику применяют многие женщины, только никто из них не был способен вести такую игру столь долго.

Они прошли в обеденный зал, в котором уже был накрыт стол. Слуги – их было несколько – ходили в их присутствии на цыпочках. Генрих от души поел, выпил и почувствовал, что цель близка.

– Вы не выглядите раскаивающейся, – заметил он. – Вы знали, что все должно кончиться этим?

– Да, сир, – последовал ответ. – Я знала, что мы к этому придем.

– Вы немного печальны.

– Вашему величеству известны мои взгляды.

– Я собираюсь их изменить, моя любовь. Постараюсь сделать вас счастливейшей женщиной в королевстве.

Она покачала головой, и он нежно ей улыбнулся:

– Разве это грех – доставить другому большое удовольствие? Разве это грех для подданного – служить своему королю?

– Вы меня почти убедили. Генрих торжествующе рассмеялся:

– Тогда стоит ли терять время? Маркиза бросила на него тревожный взгляд:

– Сир, я нервничаю. Мне надо немного успокоиться… а потом вы придете ко мне. Пожалуйста, прошу вас об этом одолжении.

– Не надо просить меня так слезно, моя дорогая. Скоро вы поймете, что для меня самая большая радость – сделать что-то для вас. Ну, пошли?

– Вы дадите мне время?..

– Десять минут.

– Пятнадцать.

– Хорошо. Видите, я все делаю, как вы просите.

Он проследил глазами, как она выходила из комнаты, и стал смотреть в свой кубок. Придется подождать, но маркиза того стоит.

Пятнадцать минут показались Генриху вечностью. Однако ради будущих приятных минут стоит повиноваться ее прихотям.

Наконец Генрих поднялся. Пришло время идти в спальню, где она его ждет. Он представил ее обнаженной и, выйдя из обеденной залы, взбежал по лестнице, как мальчишка.

Перед дверью в спальню остановился. Генрих знал, что это та комната, – отсюда с балкона маркиза смотрела, как он подъезжает к замку. Король открыл дверь и в недоумении уставился на пустую кровать. Затем осмотрел спальню, думая, что его желанная где-то прячется, чтобы еще его подразнить.

– Я найду тебя! – крикнул он. – Теперь бесполезно прятаться.

Заглянув во все шкафы, вышел на балкон; но и там ее не было.

Спускаясь по лестнице в поисках слуг, Генрих со страхом догадывался о произошедшем.

– Ну, парни, где ваша госпожа?

Слуги смутились. Тогда он прикрикнул:

– Ну, болваны, говорите! Я никогда никого не обвиняю за чужие поступки.

– Сир, мадам маркиза пятнадцать минут назад уехала из замка.

Король опустил глаза.

Это был ее окончательный ответ.

Пришла пора охоты в лесу, и Генрих поехал на нее со своими друзьями. Одним из его фаворитов был Роже де Сен-Лари, герцог де Бельгард, весьма симпатичный молодой человек. Прежде он занимал высокую должность в суде Генриха III, который к нему благоволил, а после смерти монарха стал служить его преемнику. Генрих IV быстро с ним сошелся и дал ему из-за его желтоватой кожи прозвище Сухой Лист. Но молодой человек отличался весьма приятной внешностью, а за годы службы в суде приобрел изысканные манеры, которых недоставало самому королю.

Как-то они скакали рядом, и Генрих, испытывающий разочарование после неудачи с маркизой де Ла Рош-Гийон, рассказал другу, что с ним приключилось.

– Храни нас Господь от благовоспитанных женщин! – простонал он. – Пока я понял, что она не уступит, мне пришлось потратить столько времени!

– Во Франции есть и другие женщины, сир.

– Мне это хорошо известно, но если в сердце живет только одна…

– О, понимаю, сир.

– Ты выглядишь довольным, Сухой Лист.

– Неужели, сир?

– Несомненно, и я догадываюсь почему.

– Я думаю о моей любовнице, сир.

– Клянусь, что она пылкая и преданная, страстная и прелестная.

– Первые три ваших утверждения, сир, верны. А что касается четвертого – она самая красивая женщина Франции.

– В глазах влюбленного его возлюбленная всегда самая красивая.

Генрих подумал о Корисанде. Как же долго он считал ее самой красивой женщиной во Франции! До той поры, пока был ею ослеплен и был не способен это понять.

– О, вы же не видели моей Габриэлы, сир.

– У меня растет любопытство. Ты должен меня ей представить.

Бельгард не хотел знакомить свою любовницу с королем, но понял, что избежать этого не удастся.

– Сир, – сказал он, – замок Кевр находится неподалеку от Компьена. Как-нибудь мы туда съездим.

Генрих решил, что эту поездку не стоит откладывать надолго. Обращение с ним маркизы вывело его из равновесия, ему надо было отдохнуть и отвлечься.