"Холодное, холодное сердце" - читать интересную книгу автора (Эллиот Джеймс)

Глава 32

Вертолет ФБР «Джет рейнджер» опустился на широкой лужайке около домов преподавателей и общежитий студентов в Блек-Виллидж, во дворе колледжа в Хэмпден-Сидни. Джек Мэттьюз заранее пробовал дозвониться до начальника полиции колледжа Дж. Д. Гатри, но так и не застал его на месте и велел передать, что они с Брейди прибудут в течение часа. Когда они сошли с вертолета, то увидели ожидающего их Гатри.

— Боюсь, вы напрасно прилетели, — крикнул он, стараясь, чтобы они услышали его в шуме все еще вращающихся лопастей. За его медленным, по-южному певучим говором, добродушным выражением лица скрывался острый проницательный ум. — Они уехали.

— Кто уехал?

— Жена и дочь профессора Спирко. Сегодня утром.

— Насовсем?

— Похоже, что так, но точно я не знаю. Их дом вон там.

Гатри отвел Мэттьюза и Брейди к одному из небольших кирпичных домов в колониальном стиле. Широко распахнул переднюю дверь, шагнул в сторону и размашистым жестом пригласил войти.

Громко стуча каблуками по деревянному полу, они переходили из комнаты в комнату. В доме не было ни души. Не было и ни малейших признаков того, что еще недавно тут жили люди.

Брейди показал на оконные проемы в гостиной.

— Они увезли с собой даже карнизы для занавесок.

Мэттьюз опустился на одно колено и пощупал рукой в углу.

— Господи Исусе! Они не только увезли с собой все паласы, но и прошлись по всему дому пылесосом.

— Бьюсь об заклад, что если бы мы стали искать отпечатки пальцев, то ничего бы не нашли.

— Я не видел их отъезда, — сказал Гатри. — Но жена профессора Янклоу, их соседка, говорит, что сегодня утром, в шесть часов, прибыл большой фургон с восемью грузчиками; вывезли все, что только было в доме. К четверти девятого они уже уехали.

— А жена и дочь?

— Уехали еще раньше, на одном из этих больших лимузинов с тонированными стеклами.

— Миссис Спирко не разговаривала перед отъездом с кем-нибудь из своих подруг?

— И слова никому не сказала. Села в лимузин и укатила.

— Никто из соседей не знает, куда она уехала?

— Нет. Я думал, что они быстро устроили похороны, и позвонил в морг: вскрытие было закончено к одиннадцати часам, а в двенадцать пятнадцать за телом уже приехал катафалк. У гробовщика были все необходимые подписи, и коронер отдал им тело.

— Где они его погребли?

— Они его не погребли. Насколько я знаю, во всяком случае.

Мэттьюз посмотрел на Брейди, тот покачал головой.

— Мне нужна копия протокола вскрытия, — сказал Мэттьюз. — Фотографии с места убийства и все, что у вас есть.

— Я так и думал, что они вам понадобятся, — сказал Гатри. — Все это ждет вас в моем кабинете. Хотите поговорить с женой профессора Янклоу?

— Пока нет, — отказался Мэттьюз. — Что вы можете рассказать мне о Спирко?

— Немного, — сказал Гатри. — Он был загадочным человеком.

— Загадочным? В каком смысле?

— После убийства я просмотрел его досье в административном отделе. Он приехал в Хэмпден-Сидни около двух лет назад, из университета Мак-Джилла в Монреале, Канада. Предполагается, что он преподавал там русский язык.

— Предполагается?

— Забавная вещь, — сказал Гатри. — Я позвонил туда, чтобы получить о нем какие-нибудь сведения. Узнать, не было ли у него там каких-нибудь проблем, врагов, например. Хотел поговорить с людьми, которые его знали. У меня сложилось впечатление, что его никто не знал. Досье его есть, и с этим все в порядке, но я связался с лингвистическим факультетом и с факультетом русских исследований, и никто из профессоров не помнил его, даже никогда не слышал о нем, а ведь они проработали там не меньше пятнадцати лет.

— А с бухгалтерией университета вы не связывались?

— Конечно, связался. У них нет ни одного счета на имя Джорджа Спирко. Или он преподавал там бесплатно, или вообще не преподавал. Если бы я любил заключать пари, то поставил бы все свои деньги на то, что он там только числился, но никогда не работал.

— Не сомневаюсь, что вы выиграли бы, — сказал Мэттьюз. — Знает ли коронер название бюро ритуальных услуг, которое прислало катафалк?

— Да, конечно. «Братья Хольт» из Ричмонда. Но это ничего не дает.

— Почему?

— Я уже проверил, — сказал Гатри. — Такого бюро ритуальных услуг в Ричмонде нет. Весьма любопытно, не правда ли?

— Спирко был русским?

— Точно не знаю.

— Он проработал здесь почти два года, и никто ничего о нем не знает? — спросил Мэттьюз.

— Он никому не открывал своих карт. Почти все свободное время играл на виолончели. Жена профессора Янклоу была немного знакома с миссис Спирко, но она говорит, что та всегда замыкалась, как только разговор заходил об их прошлом. То же самое и дочь.

— В здешнем досье нет никаких данных о его родственниках?

— Там записано только одно имя и телефон с указанием: «Позвонить в случае смерти». Имя — Дэвид Хендерсон.

— Вы позвонили по этому номеру?

— Пробовал. Номер принадлежит компании «Глобал демографию», которая находится в Рестоне, штат Вирджиния. Там нет и не было никакого Дэвида Хендерсона. Может быть, номер записан неправильно. У меня не было времени для проверки.

— Не трудитесь. Скорее всего это какая-то подставная компания.

— Компания, которая служит прикрытием для каких-то других целей?

— Да, совершенно верно.

— Как я понимаю, — сказал Гатри, — мы говорим об одном государственном управлении.

— Возможно.

— Вы предполагаете, что смерть профессора Спирко связана с «Трупосоставителем», которого вы разыскиваете?

— Как я уже сказал, шеф, если бы я любил заключать пари...

— Я был бы вам признателен, если бы вы держали меня в курсе происходящего. Мне не нравится, что на мне висит нераскрытое убийство. Первое в этом колледже.

— Хорошо, шеф, спасибо вам за помощь. Я загляну в вам в кабинет, прежде чем уехать.

Мэттьюз кивком головы позвал с собой Брейди и вернулся обратно к вертолету; взял оттуда свой портфель и вынул из него портативный телефон. Отойдя в сторону от вертолета, набрал номер Центрального отделения помощи перебежчикам при ЦРУ. Этот номер он узнал еще раньше в отделе связи Бюро с Управлением.

Джон Куинлан, шеф ЦОПП, хорошо помнил ясные инструкции, которые дал ему заместитель директора по операциям, — любые телефонные запросы о Малике или Спирко должны быть переадресованы по специальной линии, созданной в предвидении обращения со стороны ФБР, Лу Грегусу, в центр операций.

— Джим Монагхэн, — сказал Грегус, используя одно из тех фиктивных имен, которые получают все оперативные сотрудники ЦРУ по завершении их подготовки.

— Говорит специальный агент ФБР Джек Мэттьюз. У нас, кажется, есть одна общая проблема.

— И какая же это проблема, агент Мэттьюз?

— Джон Малик.

— Малик? Это имя ничего мне не говорит.

— Подумайте.

— Подождите одну секунду, я выясню, есть ли в нашей системе человек с таким именем.

Грегус сделал знак Хэку, который по его просьбе слушал разговор через динамик. Тот постучал по клавиатуре своего компьютера, как бы что-то выясняя.

— У нас нет никакого Джона Малика. А в чем, собственно, дело?

— Это один из ваших адаптированных перебежчиков, который оказался маньяком-убийцей.

Грегус помолчал столько, сколько ему казалось нужным, и ответил с убедительными нотками удивления в голосе:

— Не могу в это поверить. Никак не могу. Я не имею права вдаваться в подробности нашей программы, но могу заверить вас, что у нас ведется очень строгий контроль над всеми людьми.

— Имя Джордж Спирко тоже ничего вам не говорит?

— Никогда не слышал о таком, но на всякий случай могу проверить.

Хэк снова постучал по клавиатуре, и Грегус сказал:

— Та же самая история.

— Но вы хоть слышали о «Трупосоставителе»? — полным сарказма голосом спросил Мэттьюз.

— Да, читал в газетах.

— Я занимаюсь не рыбной ловлей, а кое-чем посерьезнее, Монагхэн. Я знаю то, что знаю, — сказал Мэттьюз. — Во всем этом чувствуется умелая рука ЦРУ, и мне нужно ваше сотрудничество.

— В каком деле?

— Я знаю, что вы проводите операцию по прикрытию этого маньяка-убийцы.

— Это совершенно нелепое обвинение, агент Мэттьюз. Я надеюсь, что у вас есть хоть какие-то основания для него.

— Вы превосходно знаете, что я как раз расследую это дело.

— Понятия об этом не имею. Может, вы просветите меня?

— Перестаньте валять дурака. Ваш человек, Малик, убил еще двух женщин за последние четырнадцать часов, а вы делаете все, чтобы не допустить его разоблачения — видимо, до тех пор, пока не отыщете его сами, а уж тогда вы закопаете его так глубоко, что уже никому никогда его не найти.

— Агент Мэттьюз, — сказал Грегус. — Повторяю, я не знаю, о чем вы говорите, и возмущен вашими обвинениями.

— Вы их отвергаете?

— Не хитрите со мной.

Мэттьюз решил переменить тактику.

— Послушайте. Чтобы добиться успеха, мы должны работать совместно. У нас будет еще время подумать о политических последствиях; пока же мы должны остановить этого свихнувшегося убийцу, который бродит по улицам.

— Уверяю вас, что если бы я располагал хоть какими-нибудь полезными для вас сведениями, то, не колеблясь, сообщил бы их вам. Но к сожалению, я просто не понимаю, о чем вы говорите.

При этих словах Мэттьюз вышел из себя.

— Послушайте меня, и послушайте хорошенько, вы, наглый обманщик и лжец, который заботится лишь о том, чтобы прикрыть свою задницу, вы, бумажная душа, вы, сукин сын, пособник убийцы. Когда я установлю связь между Маликом и вами, — а рано или поздно я непременно это сделаю, — вы горько пожалеете, что не раскололись, пока у вас была такая возможность, и я взвалю на вас вину за все эти кровавые злодейства. Окажите мне сейчас помощь, и я постараюсь прикрыть ваши тайные операции. Но если вы будете по-прежнему ставить мне палки в колеса, вы и все, кто вас поддерживает, поплатитесь за это своими карьерами и пенсиями.

— Наш разговор закончен, агент Мэттьюз. Всего доброго. Желаю вам удачи в вашем расследовании.

Мэттьюз весь кипел от гнева и, укладывая телефон в портфель, старался по возможности успокоиться.

— Может, мы идем по ложному следу? — спросил Брейди, слышавший лишь половину разговора.

— Ни черта подобного. Они нагло лгут. Может, они и убедили бы меня, если бы не были так болтливы. При других обстоятельствах, выслушав меня, они заявили бы, что я хочу получить сугубо конфиденциальную информацию, и они не имеют права ни подтверждать, ни отрицать, охвачен ли тот или иной человек их программой. Но они начисто отрицали все.

— Вы полагаете, что они близки к поимке Малика? — спросил Брейди.

— Не знаю. Но они озабочены не поимкой его; они хотят уничтожить не только его, но и всякие следы того, что он когда-либо существовал.

— И они могут это сделать.

— Боюсь, да.

На явочной квартире в Александрии Грегус повернулся к Хэку.

— Как ты слышал, эфбээровцы подобрались совсем близко.

— Но у них нет реальных доказательств, которые они могли бы пустить в ход.

— Может, и нет, но пора переходить ко второй фазе операции, — сказал Грегус. — Никаких подходящих кандидатов?

— Пока нет. Но я слежу за всеми полицейскими компьютерами от Вашингтона до Майами. Что-нибудь да наклюнется.

— Включи в район своих поисков северо-восток.

— Настолько далеко? До самого Бостона?

— Он совершил убийства в Нью-Джерси и Нью-Йорке. Вполне возможно, что он переехал в Бостон.

— Было бы более правдоподобно, если бы он переехал в какой-нибудь среднеатлантический штат.

— Сосредоточь свои усилия там, но следи за всем Восточным побережьем: нам не приходится быть слишком разборчивыми. Я хочу начать действовать, как только Калли доберется до Малика.

— Если он доберется, — сказал Хэк. — Он не звонил?

— Пока нет. Но поддерживать постоянную связь не в характере Калли.