"Кровь тайны" - читать интересную книгу автора (Энтони Марк)ГЛАВА 45Эйрин проснулась одновременно с запылавшими в небе алыми сполохами рассвета и с ясным пониманием, что ее мир изменился. Стуча зубами, она быстро оделась в шерстяное платье: слуги еще не успели разжечь камин. Обычно Эйрин оставалась в постели до их появления, но сегодня не могла так долго ждать. Слова Мирды показались ей совершенно немыслимыми; они отрицали все, что Эйрин узнала за прошедший год. Тем не менее сердце подсказывало ей, что Мирда говорила правду. Тревис Уайлдер из пророчества о Разбивателе рун трижды сделал все, что было в его силах, чтобы спасти Зею. Невозможно поверить, что он способен причинить вред миру Зеи. Прошлой ночью, лежа в постели, не в силах заснуть от охватившего ее возбуждения, Эйрин вспомнила свои приключения. И вдруг ей на память пришли слова, похожие на откровение Мирды. Древний дракон Сфитризир произнес эти слова, обращаясь к Тревису в далекой равнине Рассветных Водопадов. Из слов дракона следовало, что Тревис попытается спасти Зею, но, несмотря на свои лучшие намерения, ее уничтожит. Но, если вспомнить Фолкена, драконы всегда говорят правду, но так, чтобы она ранила, как острый нож. Какова же истина, заключенная в словах дракона? Эйрин никак не удавалось ее ухватить. Несмотря на вчерашний разговор с Мирдой, ей было трудно принять новые истины. Как можно спасти мир, разрушив его? Она не знала. Пока не знала. Но решила, что обязательно найдет ответ. И когда Эйрин вновь увидит Тревиса Уайлдера, если, конечно, ей суждено с ним встретиться, она обязательно все ему расскажет. – – Эйрин сомневалась, что все так просто. Она пыталась заглянуть в себя, но ничего не увидела, кроме целого вороха тревог и вопросов, извивающихся словно угри. Тем не менее мысль о разговоре с Тревисом не вызывала у девушки дурноту, в отличие от ощущений, которые она испытывала, когда не могла заставить себя написать Иволейне. Эйрин выскользнула из спальни, когда к ней собралась войти служанка. От удивления девушка уронила охапку дров, которые принесла для растопки камина. – Извини! – бросила через плечо Эйрин. – Но сегодня мне не понадобится огонь. – Да, миледи, – пробормотала служанка, но Эйрин уже мчалась по коридору. Было еще совсем рано, но она надеялась, что Мирда уже проснулась – у нее накопилось множество вопросов, которые она хотела задать своей наставнице. Она уже подходила к покоям королевы Иволейны, когда спереди, из прохода, ведущего в небольшую комнату, послышался чей-то голос. Что-то в этом женском голосе заставило Эйрин остановиться. Казалось, незнакомка с кем-то спорит. Однако ее собеседник, очевидно, отвечал ей шепотом – второй голос Эйрин расслышать так и не удалось. Эйрин понимала, что ей следует уйти; ведь подслушивать чужие разговоры – дурной тон. – У вас нет выбора. Какой бы жестокой ни оказалась правда, вы должны ее принять. У вас нет другого выхода. Разве вы не королева? Прежде всего вы обязаны думать о нуждах своего Доминиона, и только потом обо всем остальном. Потрясение и страх сплавились в холодную амальгаму в груди Эйрин. Она застыла возле прохода, глядя широко открытыми васильковыми глазами на расхаживающую по комнате женщину. Королева Иволейна. На ней была лишь свободная ночная рубашка, и она ходила босиком, несмотря на холодный каменный пол. Волосы свалялись, кожа побледнела, и Эйрин вновь подумала, что королева заболела. Затем она вспомнила вчерашний разговор с Мирдой. На мгновение Эйрин увидела глаза королевы, горевшие лихорадочным огнем. – Узор не связывает вас в государственных вопросах. – Она теребила свисающий на плечи локон. – Он на это не способен. Но вы все равно поступили правильно. Он должен знать, принадлежит его душа Быку или нет. – Она горько рассмеялась. – Может быть, есть еще какие-то причины? Возможно, вы не королева и даже не колдунья. Но разве материнский долг не остается для вас самым главным? Неужели вы готовы принести его в жертву ради благополучия Доминиона, в соответствии с пожеланием ваших сестер? Королева дернула себя за локон. Прядь золотых волос осталась у нее в руке, и она смотрела на них, не понимая, откуда они взялись. Эйрин закрыла рукой рот: Перед ней стояла сестра Мирда. – Иди, – сказала колдунья, и ее голос прозвучал тихо, но твердо. – Подожди меня в своей спальне. Эйрин молча кивнула. Приподняв подол платья, она побежала по коридору, не оглядываясь. Через минуту девушка влетела в свою комнату и захлопнула дверь. Она стояла, опираясь спиной о стену, а сердце отчаянно стучало у нее в груди. Потом сделала несколько неуверенных шагов и опустилась в стоящее у огня кресло. Служанка успела разжечь камин, и в комнате стало слишком жарко, но Эйрин было все равно. Она мучительно пыталась понять, что же все-таки происходит. Полчаса спустя, когда в ее дверь негромко постучали, она так и не нашла ответа на свои вопросы. Пришла сестра Мирда. Ее темные волосы были стянуты в пучок на затылке и заколоты деревянными шпильками. Колдунья жестом предложила вскочившей Эйрин сесть, а сама устроилась в кресле напротив. Довольно долго обе молчали, но первой не выдержала Эйрин. – Королева сошла с ума? – спросила она, глядя в огонь. – Нет, она не безумна, – ответила Мирда. – Будь это так, было бы значительно легче. Нет, она сохраняет рассудок, вот почему с ней так трудно. Большую часть ночи Иволейна провела на ногах, обдумывая ситуацию. Вероятно, она вышла из спальни, чтобы не беспокоить меня и служанок. Даже попав в такое трудное положение, она думает о других. Эйрин прекрасно понимала, что не имеет права спрашивать о личных проблемах королевы, но не удержалась. – Но что произошло? Чем обеспокоена королева? – У луны три лица, не так ли? Как и у Иволейны, хотя она всего лишь женщина. Эйрин проглотила смешок. Да, именно об этом рассуждала сама с собой Иволейна: прежде всего она королева, потом колдунья – но, возможно, ей в первую очередь необходимо быть матерью. Бессмыслица какая-то! У королевы нет мужа, и у нее нет детей. Возможно, она имела в виду своих подданных. Разве они не дети своей королевы? Да, вероятно, именно так она и рассуждала. – Должно быть, ей очень тяжело, – сказала Эйрин. – Иногда мы вынуждены делать невыносимо трудный выбор, – Мирда взяла левую руку Эйрин. – Тебе тоже предстоит выбирать. Эйрин ощутила, как на нее накатывает волна тепла – Мирда не стала пользоваться Даром, но Эйрин все поняла. – Да, – продолжала Мирда, глядя на Эйрин своими миндалевидными глазами. – Я поделилась с тобой знанием, которое колдуньи держали в секрете, – знанием, которое пытались скрыть или уничтожить совсем. Теперь тебе решать, что с ним делать. Но прежде я хочу, чтобы ты меня выслушала. Некоторые колдуньи никогда не забывали о пророчествах наших самых мудрых сестер. И нас опечалило то, что нас отодвинули к самому краю Узора. И хотя нас мало, мы можем кое-что сделать – ты уже видела, как мы повлияли на плетение Узора. В течение многих лет мы встречались и тайно работали вместе. Жар, идущий от камина, начал слабеть; Эйрин показалось, что подул холодный ветер. – Вы члены тайного совета! – воскликнула Эйрин. Мирда напряженно улыбнулась. – Да, нас иногда так называют. Лирит рассказывала Эйрин про такие советы во время своих уроков: небольшие группы женщин собирались тайно, придумывали собственные заклинания, ткали свои узоры. Многие из таких советов имели темную природу, они пытались использовать Дар, чтобы контролировать и манипулировать другими людьми. Когда о них узнали простые люди, они выступили против таких колдуний – их сжигали на кострах или топили в реках. Эйрин высвободила руку из ладоней Мирды. – Но тайные советы распущены. И создан Верховный Шабаш, чтобы мы все могли работать вместе. – А стала бы ты работать вместе с сестрой Лиэндрой и ее фракцией? Последние слова Мирда произнесла все тем же ровным голосом, но они были подобны пощечине. – Значит, один тайный совет остался. – Один, о котором мне известно, – уточнила Мирда. – Но кто знает, сколько их в действительности? Так или иначе, для тебя настал момент выбора. Ты можешь присоединиться к нам, став изменницей, еретичкой. Наказание, которое полагается за такое преступление, известно – твоя нить будет вырвана из великого Узора. Можешь мне поверить, это ужасное наказание, гораздо страшнее, чем ты можешь себе представить. Как только заклинание произнесено – если к плетению присоединится достаточное количество колдуний, – ты больше никогда не сможешь прикоснуться к Паутине жизни. Эйрин содрогнулась; от одной только мысли о таком наказании ей становилось плохо. Отлучение подобно смерти, нет, намного хуже. Ведь каждое мгновение своей жизни она будет знать, чего лишилась. – Или ты можешь сообщить о нас другим сестрам, – продолжала Мирда. – Отправить послание сестре Лиэндре. И занять высокое положение в нашем ордене. А потом станешь свидетельницей того, как меня и моих сестер одну за другой навсегда отрежут от Узора. – А что если я ничего не стану делать? – Не получится. – Тогда я… Мирда подняла руку. – Нет, сестра. Такие решения нельзя принимать сразу. Только через три дня, когда наступит полнолуние, ты дашь мне свой ответ. Если, конечно, не намерена послать сообщение Лиэндре прямо сейчас. – Нет! – выпалила охваченная отвращением Эйрин. – Тогда давай продолжим наши уроки. Эйрин никак не могла настроиться на занятия после того, что ей рассказала Мирда. Тем не менее она изо всех сил попыталась сосредоточиться на том, что делает. Мирда учила ее творить заклинание иллюзии, и вскоре Эйрин полностью погрузилась в работу. – Изменяя форму нитей Паутины жизни, – сказала Мирда, – ты можешь убедить других людей, будто они видят вовсе не то, что происходит на самом деле. Мирда протянула Эйрин маленькое серебряное зеркало. Задача Эйрин состояла в том, чтобы изменить свое отражение. Это оказалось трудно. Эйрин целую вечность смотрела в зеркало, но видела лишь дурацкие гримасы, свои попытки сосредоточиться, потом ее лицо слегка посинело – она забыла, что нужно дышать. Она не могла ничего поделать. Как она сможет ввести в заблуждение других, если не способна обмануть себя? И как только она об этом вспомнила, по поверхности зеркала прошла рябь, словно по гладкой воде пруда после того, как в него бросили камень. На Эйрин смотрела женщина с огненно рыжими волосами и хитрыми расчетливыми глазами. Эйрин ахнула, и в следующее мгновение образ чужой женщины исчез; осталось лишь ее удивленное лицо, глядящее из зеркала. – Очень хорошо, – сказала Мирда, забирая зеркало. – Это трудное заклинание. Лишь немногие способны сотворить его с первого раза. Но тебе придется много тренироваться, чтобы окончательно им овладеть. Эйрин едва слышала ее слова. О чем она думала перед тем, как изображение в зеркале изменилось? Почему-то ей казалось, что это важно, но ей никак не удавалось сосредоточиться. Она подумала о Лирит и Грейс. – Сестра? – встревожено позвала ее Мирда. Эйрин тряхнула головой. – Ничего страшного. Просто я вспомнила сестру Лирит и леди Грейс, вот и все. – Она вздохнула. – Как бы я хотела с ними поговорить. – А что тебе мешает? Эйрин уставилась на свою наставницу. Что она имеет в виду? – Ты ведь знаешь заклинание, позволяющее разговаривать при помощи Духа Природы, – заявила Мирда. – Я слышала твой голос. – Но мне неизвестно, где находится Лирит. Да и Грейс очень далеко отсюда. Я не могу говорить с людьми на таких огромных расстояниях. – Почему? Эйрин не знала, что ответить – невозможно, и все. Однажды она попыталась обратиться к Лирит, когда та находилась в другом крыле замка, и у нее ничего не получилось. Мирда подошла к окну, и солнечный свет упал на ее лицо. – Паутина жизни образует огромную сеть. Она охватывает мир, вбирая в себя все вещи и соединяя их вместе, как бы далеко они ни находились друг от друга. Где бы ни оказались твои друзья, если они на Зее, ты постоянно с ними связана. Нужно лишь последовать за нужной нитью, и ты их найдешь. Безумие какое-то! У нее не хватит сил, чтобы преодолеть такие огромные расстояния. Тем не менее Эйрин сказала: – Я хотела бы попробовать. – Сядь, – сказала Мирда. – Закрой глаза и представь себе своего друга. Эйрин выполнила указания Мирды, закрыла глаза и ощутила тепло солнца на своих щеках. Потом она представила Грейс – почему-то ей показалось, что Грейс немного ближе. – Начни со своей нити, – продолжала негромко давать указания Мирда. – Следуй по ней до тех пор, пока она не пересечет другую нить. Проверь ее, спроси у новой нити, не стала ли ты ближе к своему другу. Если да, то следуй по ней, если нет, оставайся на прежней тропе. И при каждой новой встрече испытывай следующую нить. – А как я узнаю, что нити сказали мне правду? – спросила Эйрин, не открывая глаз. – Как насчет иллюзии, вроде той, которую я только что создала? – Сейчас ты творишь заклинание. Ты знала, что изображение в зеркале было иллюзией, тебе не составит труда распознать ложь. Жизнь не сможет тебя обмануть, если в твоем сердце правда. – Эйрин ощутила мягкое прикосновение к своим вискам. – А теперь отправляйся на поиски своего друга. Эйрин собрала волю в кулак и потянулась к Паутине. Перед ней мерцала ее собственная голубая нить. Она двинулась по ней и увидела другие нити: сияющую жемчужно-белую Мирды, нити слуг, проходящих мимо, и тонкие паутинки других существ, живущих в замке, – пауков, мышей и голубей. Потом она оказалась в саду, в окружении наполненных энергией жизни растений. И вот она подошла к скрещению нитей. Куда идти дальше? Эйрин испытала одну из них, как посоветовала Мирда, показав ей образ Грейс. Эйрин так и сделала. Вскоре она уже подходила к новому перекрестку. Эйрин испытала нить, и слова прозвучали в ее сознании уже громче: А потом удивление. Почему она все еще в саду? Она Давно должна была выбраться из замка? И почему всякий раз, когда она натыкается на новую нить, получается, что она должна перейти на нее? Наконец Эйрин оказалась в том месте, где скрещивалось множество нитей. Она попробовала одну. Такого просто не могло быть, каждая нить утверждала, что она приведет Эйрин к Грейс. Мирда утверждала, что жизнь не может лгать. Нет, она сказала иначе. Заклинание прекратило свое действие, и Эйрин открыла глаза. – Ой! – воскликнула она. Сестра Мирда посмотрела на нее с грустью и отвернулась. Дверь негромко хлопнула, Эйрин осталась одна. |
||
|