"Фтор" - читать интересную книгу автора (Энтони Пирс)

$ 426

Арло проснулся в холодном поту от отвращения и ужаса. Видение власти Жизни было таким же мрачным, как и власти Хтона. Каждая победа означала жуткую смерть самых близких ему людей в том микрокосме, который отражал бойню макрокосма.

Было ли это видение послано Хтоном? Арло сомневался: отдельные части выглядели слишком правдоподобно. Его грядущая жизнь с Досадой была бы именно такой, и под конец ему пришлось бы по-миньонски убить своего единственного сына или быть убитым им. Это проистекало из любви к ней, и оба они об этом знали. Арло не мог избежать своей судьбы, бросив Атона и Кокену и навсегда покинув пещеры: рок коренился в его любви к миньонетке.

– Слава Богу, ты жив, – сказала Боль. – Кажется, я повредила тебе ногу, зато удалила большую часть отравы. Ты – крепкий, и яд гусеницы, вероятно, каким-то образом противодействовал яду саламандры, – но дело было совсем плохо.

– Ты – прекрасна, – сказал Арло, целуя ее.

– Прекрасны и твои сны, – ответила она. – Хотела бы я знать их полностью...

"Она стала нормальной и потому погибла". Эта мысль мелькнула у него в голове, когда он ее целовал – и поцелуй не причинил ей боли.

– Суть такова: мы не можем позволить себе Рагнарек. Ваша победа так же дурна, как и победа Хтона. Неважно, кто побеждает, торжествует Зло. Необходим компромисс.

– Для него уже поздно, – сказала она. – Войска вступили в бой по всей планете.

– Войну необходимо прекратить. Она будет прекращена.

Боль улыбнулась, высоко оценивая его гневную решимость.

– Как?

– Моя мать Кокена находится в своей жаркой пещере под страхом смерти. Ей не выдержать соперничества с миньонеткой.

– Как ни одной нормальной женщине, – согласилась Боль с легкой гордостью. – Но при чем тут?..

– На мгновение я подумал: а что, если бы они сразились между собой? Тогда одна из них убила бы другую, и проблема... не была бы решена! Кокена не сражалась, хотя и умеет это делать. Вместо этого она... пошла на компромисс. И обрела больше, чем могла бы потерять.

– Компромисс трудно дается миньонетке.

– Хтон хотел использовать меня – как и ты, – сказал Арло. – У меня есть ценные качества, проистекающие из Жизни и Смерти. Теперь нужно воспользоваться ими – от этого зависит судьба нашей галактики.

– По-моему, тебе лучше отдохнуть. Тебя ослабили яд саламандры и потеря крови, которую мне пришлось выдавить.

Арло глянул на свою ногу, саднящую, с онемевшими пальцами. Миньонетка обмотала ее тряпкой, оторванной от своей военной формы.

В сущности, она сделала все очень быстро и умело. Досада такой способной не была. Между отдельными миньонетками существовали различия, и Боль во многих отношениях была ценнее.

Они повернули за угол – и обнаружили перед собой химеру. Оба мгновенно ее узнали, хотя никогда прежде не видели. Птицеобразная и злобная, она парила прямо перед ними.

Испуганные камнетески остановились.

– Ого, – произнесла Боль. – Эту не обхитрить. Но, может, мне удастся отвлечь ее, а ты схватишь ее своими перчатками...

– Бесполезно, – сказал Арло. – Посмотри назад.

– Нет нужды. Я все чувствую. Еще одна химера.

– И еще несколько в примыкающих туннелях. Мы – в ловушке.

Боль мельком глянула на коробку с ксестским запасом тафисов.

– Как по-твоему...

– До сих пор не разморозились, – сказал Арло. – А если бы и разморозились, то сожрали бы первыми нас. Так что никакого смысла.

Боль повернулась к нему.

– Думаю, в любом случае я любила бы тебя. Как всякая миньонетка. – Она вынула нож. – Если мы встанем спиной к спине, мы сможем убить одну или две, прежде чем они нас прикончат. Первую я уберу граватаной; у меня есть запасная для тебя, если ты забыл ту, что я когда-то тебе дала. Старайся защищать глаза: химеры в первую очередь набрасываются на них.

– Ты – да, я – нет, – сказал он, вспомнив замечания Атона о лакомствах, которые предпочитают химеры. Это не успокаивало.

Арло знал, что все бесполезно. Химера не только питалась глазными яблоками и половыми железами – она поражала жертву со скоростью звука. Ножи, граватаны и даже взрывометы были против этой стаи бесполезны.

Однако у него было некое предназначение. Он сосредоточился, расширился – и где-то внутри его головы и тела прогрохотал беззвучный взрыв. Самые разные, невообразимо мощные элементы были сведены вместе, как в ядерном устройстве, и когда они слились, произошло качественное изменение.

– Что случилось? – вскрикнула Воль, встревоженная и всполошенная чувственным вихрем, сопровождающим эту метаморфозу.

– Высокое давление превращает уголь в алмаз, – сказал Арло.

Химеры бросились в наступление. Они пулями полетели в цель со всех сторон. Арло уловил их в своем мозгу прежде, чем увидел, как они движутся. Смерть...

"Смерть!"

Химеры рухнули на пол пещеры.

– Они мертвы, они все мертвы, – с удивлением проговорила Боль. – Я это чувствую. Миг невероятного блаженства... что-то их уничтожило!

Арло расслабился.

– Я дважды становился добычей яда, но выжил. Не потому, что мне везло, а потому, что я обладаю особыми возможностями. Отчасти я человек, отчасти миньон, отчасти Хтон. Жизнь открыла мне свои тайны, но и Смерть тоже. У каждой я взял ее силу, а вместе они суть... фтор.

– Я отвезу тебя назад в твою пещеру, – сказала Боль, словно он нес околесицу. – Твои чувства так перекручены, что я не могу их истолковать. Тебе нужно отдохнуть, прийти в себя – нам лучше убраться отсюда, пока то, что убило этих птиц, не нацелилось на нас.

Арло сосредоточился. Вновь в своем разуме и плоти он сплавил воедино различные элементы своей природы, своей генетики, своих знаний и чувств. Образно говоря, кислород жизни и фтор смерти слились. Он сознательно повторил то, что невольно произошло минуту тому назад.

Части совпали под воздействием необходимости, которую он видел, – необходимости прекратить Рагнарек, чтобы объединить сущности Жизни и Смерти, чтобы предотвратить ужасы-близнецы победы одной из сторон. Он стоял у развилки великой буквы Y, которая намного превосходила размах Мирового Древа Иггдрасиля. Здесь расходились два будущих, и сейчас он понял послание, содержащееся в мифологическом Рагнареке. Неважно, какая сторона победила, восторжествовало Зло – ибо сама битва не внушала доверия.

Им нельзя было дать разойтись: одно, по определению, не могло существовать без другого. Их нужно соединить, свести вместе, превратить в прямую линию, в единственное успешное будущее.

Возникло осознание, как у Хтона. Арло воспринимал пещеры посредством органов чувств находившихся там существ, но животными не ограничивался. Он получал сведения от миньонеток, ксестов, лфэ и ЕеоО: от всей жизни с обеих сторон.

Сначала от самых ближних: движущиеся туннели, видимые четырьмя глазами двух крупных козлов-камнетесок, запахи стен и свечения, которым они питались, ощущение камня и льда у них под ногами – неприятно холодное. Воздушные сквозняки, воспринимаемые усиками крохотных ледовых комариков, встревоженных санями. Вкус камня и воды, сообщаемый светящейся плесенью. Неуверенность и озабоченность миньонетки Боли: ей приходилось оберегать человека, который стал объединяющим фокусом усилий Жизни. Распространялась ли эта ответственность на его нелегкое личное положение? Должна ли она перехватить любовь Арло у его сестры, ослабив тем самым унаследованный им раздор с отцом? Или она объясняла все задним числом, уступая ошеломляющему искушению, – этот комплекс, и сильный молодой мужчина?

– Сын, который будет у тебя от меня, немедленно восстановит миньонский треугольник, – сказал ей Арло. – Если я действительно хочу быть свободным, я должен жениться на нормальной девушке – как сделал мой отец.

Боль в смущении уставилась на него:

– Ты можешь читать мои мысли... буквально?

– Разве удивительно, что из полутелепатии, обычной для галактики, наконец-то возникла настоящая телепатия? – спросил Арло. – Сейчас я покажу тебе кое-что еще.

Он сосредоточился на ней. Боль завизжала, схватившись за голову: пронзительный панический вопль, исходящий из самой сердцевины ее существа.

– Ты... выпотрошил меня! – с трудом произнесла она, вцепившись в сиденье саней.

– Нет, – Арло привлек ее к себе и вновь поцеловал. На этот раз он смаковал ее роскошное тело, бесподобную красоту, заслуживающую уважения личность. Он любил ее без горечи.

Она растаяла – женщина каждой своей клеточкой. Ее волосы сияли живым пламенем. Вдруг она вздрогнула и отпрянула.

– Что это? – спросила она.

Арло молча смотрел на нее.

– Это неизмененная любовь, – сказала она, недоверчиво покачивая головой. – Нет переворачивания!

– Теперь ты нормальна, – согласился Арло. – Телепатическое переворачивание чувств можно было исправить много поколений тому назад. Если бы разработчики планеты Миньон вели свои исследования более основательно. Сейчас миньонетке пора влиться в главный поток.

Она пришла в ужас.

– Весь наш образ жизни...

– Изменится. Но более того... – сказал Арло. Он вновь сосредоточился. Боль поднесла руку ко рту и укусила себя за палец. – Я могу управлять твоим телом, – сказал Арло ее устами. – А мог бы убить тебя, как сделал это с химерами.

Он отпустил ее, и она без сил откинулась на кресло.

– Это хтоническая мощь, после миксы...

– Я обхожусь без миксы, – сказал Арло. – Мой способ более действенен, ибо он естествен, целостен.

– Кто ты? – спросила Боль, заподозрив какую-то уловку со стороны пещерного существа. Если Арло оказался в его руках...

– Я не враг, – заверил Арло, улыбаясь. – Врага нет – не считая этой дурацкой борьбы. Я – Фтор, соединение могущества Жизни и Смерти. – Он умолк, распространяя свое осознание по всей планете, и обнаружил, что область его влияния стала намного больше, чем во время выманивания дракона, а мощь – сильнее его изначальной мощи вместе с мощью ксеста. – Когда все это кончится, я женюсь на тебе, и твои дети будут нормальными и телепатами. А теперь я должен прекратить Рагнарек.

– Эта сила нова для тебя, – предупредила она. – Если перестараешься, то очень скоро...

– Выбора не остается. Ведь это Рагнарек. – Когда все это кончится, он, победив или проиграв, утратит свое небывалое могущество. Второе видение оповестило его об этом. Но на личном уровне он уже сделал то, что было суждено: Боль стала нормальной женщиной. Мог ли он изменять судьбу настолько, чтобы предотвратить ее гибель? Если нет, можно ли избавить от мучений Досаду?..

Неуверенностью страдали не только миньонетки.

– Нам лучше укрыться в каком-нибудь безопасном месте, – живо сказала Боль. – Я буду стоять на страже, пока ты... расширишься. Даже если Хтон об этом еще не знает, он быстро догадается, и твоя жизнь окажется в большей опасности, чем когда-либо прежде.

– Ты полагаешь, что я противник Хтона?

Нож Боли взлетел – и остановился, удержанный его разумом.

– Я на стороне здравомыслия, – сказал Арло, отпуская ее. – Я не намерен разрушать Хтона. Хтон не есть зло – это просто другой путь. Мы должны найти компромисс ради взаимного выживания. У каждой стороны есть что-то необходимое другой. У жизни – подвижность, технология, способность размножаться... умение изменять физический облик галактики и приспосабливаться к тому, что нельзя изменить. У Хтона есть... соразмерность.

Боль с сомнением покачала головой.

– Будучи необузданной. Жизнь уничтожит себя и галактику, – продолжил Арло. – Как оттаявшие тафисы, пожирающие свое будущее ради немедленного утоления голода. Тафисы погибают после того, как насытятся, ибо им ничего больше не остается. Нужна некая сдерживающая сила. Хтон и является этой силой. Вместе, в согласии, двое создадут райское царство – для обоих.

– Мне этого не понять, – сказала Боль. – Но я считаюсь с твоим мнением. – Она убрала нож и взяла поводья. – Занимайся своими делами. А я найду какое-нибудь уютное местечко. – Пришедшая ей с запозданием мысль выдала ее личную озабоченность: – Мои дети будут нормальными? – Кажется, она не совсем была этим довольна.

Арло уступил ей материальные хлопоты. "Повинуйтесь ей", – передал он в тупые мозги камнетесок и укоренил там короткие команды касательно движения поводьев, чтобы они знали, что к чему.

Арло уже распространил свое осознание на пещеры. Теперь усилил его. Он ощущал камень и мириады его трещин и разломов, обводные каналы и металлические жилы, слабые хтонические токи, бегущие по ним, и огромную сеть – то целое, что было самим Хтоном.

Когда его восприятие расширилось, он усвоил электрическую схему, представлявшую собой пещерное существо, и узнал, где сокрыты тайны Хтона. ЕеоО слились вблизи генератора антивзрывной волны, готовые разъединиться в виде молодых особей и атаковать выделяемыми ими едкими кислотами важнейшие контуры. Но сюда уже двигалось огромное существо-присоска – противодействие Хтона угрозе. Оно поглотит и переварит всю лужу ЕеоО до того, как она завершит цикл воспроизведения, – если присоска доберется туда вовремя.

Лфэ вновь собралось и двигалось к большой газовой расщелине. Вскоре оно начнет ее поджигать. Хтон об этом еще не знал и не предпринял никаких встречных шагов. Многочисленные ксесты кишели в огромном нижнем туннеле, отвлекая Хтона своей деятельностью. Арло напомнил себе: не забыть подарить хвею своему другу-осколку!

Дальше – миньонетки покинули отгороженную область и под руководством лфэ скрупулезно очищали пещеры от управляемой Хтоном жизни. Обрызгивая стены уничтожающей плесень кислотой, они делали эти участки затемненными для восприятия Хтона. Для собственных нужд у них имелись небьющиеся электролампы.

Атон, Досада и Кокена объединились в подобие нормальной человеческой семьи и завалили вход в свою теплую пещеру. Снаружи бродило исполинское волкообразное существо и отыскивало ход внутрь – то самое чудовище, которое чуть не убило Досаду и меньше часа тому назад поджидало в засаде Арло. Арло вспомнил: Волк Фенрир – смертельный враг Одина. Этот волк убьет Одина в Рагнарек.

Хтон по-прежнему неотступно следовал тексту.

На поверхности планеты, известной как прелестная Идиллия, возникло другое противоборство. Старый доктор Бедокур выбрался из глубин, разыскивая старика Вениамина Пятого, и Вениамин вышел с ним на поединок. Согласно первому видению будущего оба были смертельными врагами. С мифологической точки зрения это Локи и светлый бог Хеймдаль – обладатель великого Рога Рагнарека. Оба они умрут.

Битва шла по всей планете. Если Арло не остановит ее сейчас, произойдет необратимое насилие. Но сможет ли он остановить целую планету?

Арло расширился, используя свои новые возможности. Он осознал, что черпает из того же источника, что и $-привод, – из силы, связующей вселенную. Проблема заключалась в том, чтобы превратить ее в приемлемую энергию, контролировать, направлять куда следует и фокусировать, когда нужно. $-энергия, в сущности, бесконечна, но Арло был слишком крохотным отверстием для ее истекания.

Теперь он подумал о Хтоне. Он искал своего пещерного друга. «Хтон! Хтон!» "Я здесь, друг". Вот так – совершенная связь.

"Мы – в Рагнареке, которого никто не переживет. Битва должна прекратиться".

"Жизнь должна быть искоренена, – ответил Хтон. – Она заразила галактику. Лишь очистившись от нее, мы сможем связаться с нашими мыслящими собратьями по вселенной".

Это означало, что и в других галактиках обитают неорганические разумы.

"Жизнь тоже разумна, – возразил Арло. – Один разум не вправе уничтожать другой. Разум в любом виде священен".

"Нет. Только неорганический разум".

Почему же Арло решил, что Хтон подчинится логике Жизни?

"Если мы продолжим битву, ты будешь уничтожен. Мы должны найти компромисс".

"Никакого компромисса с Жизнью". – Словно горячий ветер, прорвалось крайнее отвращение Хтона к Жизни-слизи.

"Это неразумно!" – возмутился Арло.

"Неразумно, – согласился Хтон. – Абсолютно".

– Арло! – крикнула Боль. – Ползет Змей Мидгарда.

Арло изменил фокус своего внимания. Она права: сверхчудовище прогрызало себе путь в камне, пробивало новый проход – прямо в убежище Арло. Его стремление было очевидно: Арло видел внутренним глазом, что змей распознал в нем враждебного рыбака, дразнившего его видением пищи и напавшего мириадами надоедливых ксестиков.

В сущности, он знал об Арло уже давно. Когда-то змей был безобидным, хотя и громадным созданием, шнырявшим по своему лабиринту и питавшимся забредавшими туда животными. Затем на его мозг оказал воздействие доктор Бедокур: он вселил в змея неизбывную ненависть к людям, особенно с миньонской кровью. Змей был лишен рассудка, но обладал сильной телепатией: он мог отличить человека от миньона. Сумасшедший Бедокур сделал его злобным и так же поступил с пещерным волком. Воистину дети Локи!

Арло сосредоточился на нем, но чудовищный змей сопротивлялся. Его мозг был как бы изолирован, так что чисто символического подавления оказалось недостаточно. Арло остановил его, но при этом потерял управление остальной битвой. Его маленький человеческий мозг не справлялся с энергией, необходимой для всех сразу.

Вениамин Пятый сжимал в руке косу, а доктор Бедокур – скальпель. Оружие Вениамина было намного внушительнее, но в данных обстоятельствах выглядело довольно неуклюже. Этой косой Вениамин очищал от сорняков будущие грядки хвей, подготавливаемые для сева. Бедокур же был предельно быстр и точен в обращении со своим маленьким инструментом, а при желании мог его и бросить. Но он знал, что если бросок не удастся или не поразит жизненно важную точку, от косы будет не защититься.

Двое мужчин были заклятыми врагами. Бедокур сопроводил племянника Вениамина Атона в преисподнюю и убил сына Атона Аса. Вениамин же «затрубил в Рог», призвав в подземный мир армию миньонеток. Сейчас они сведут счеты как и положено – лично. Ненависть требовала удовлетворения.

Они осторожно кружили друг возле друга, ожидая, когда соперник раскроется. Со всех сторон их обступали прекрасные цветы этого райского уголка – Идиллии: Вениамин бессознательно перешагивал через них, чтобы не повредить, зато Бедокур намеренно втаптывал их в грязь. Их поединком двигал не спортивный азарт, а острейшая ненависть.

Волк разрывал лапой камни, завалившие вход в пещеру Кокены. Крепкие, как металл, когти зверя цепляли камни и отшвыривали их в туннель. Наконец появилось отверстие. Волк протиснул в него свою толстую морду, но дальше голова не пролезала.

Атон стоял справа от отверстия, подняв обоюдоострый топор, слева стояла Досада со сталактитовым дротиком в руке. Он займется пастью, она – глазами, а Кокена оставалась приманкой в углу пещеры. Перед самым ударом Атон и Досада переглянулись, чтобы согласовать нападение, и застыли вдруг в долгом тоскующем взгляде – в присутствии Кокены, которой оба устыдились.

«Было бы хорошо, – бесстрастно подумал Арло, – если бы Досада погибла. Как бы горько это ни было, это решило бы проблему, которую поставила мне ее жизнь. Лучше оплакивать ее, чем из-за нее погибнуть».

Лфэ достигло почти самого дна газовой расщелины. Оно подняло отросток, сосредоточилось и создало электрическое напряжение между расходящимися усиками. Проскочила сильная искра. Скопление газа вспыхнуло, озаряя пропасть, ослепительно освещая пустоту и отвесные скалы вверху и снизу. Но газ был слишком холодным и разреженным: через мгновение пламя погасло.

Лфэ вновь подняло отросток. Если в первый раз зажигание не сработало, сработает во второй. Или в третий. Каждая вспышка будет нагревать воздух до тех пор, пока огонь не поддержит себя сам. И тогда – ад!

Лужа ЕеоО колыхалась и изгибалась, готовая преобразиться в новые особи. Но присоска уже добралась до нее. Она опустила хоботок в лужу и принялась пить.

Арло вновь сосредоточился на отдельных участках битвы. Он останавливал на месте людей, чудовищ и ванов, чтобы Рагнарек не миновал точку, после которой дороги назад не было. А освобожденный дракон тем временем приближался. Зубами, когтями и всей своей тушей он крошил тонкие каменные перегородки, разделявшие туннели лабиринта. От его движения тряслась все прилегающие пещеры, вокруг падали и разбивались сталактиты. Его дыхание горело жаром, взметая пыль и песок в вихреобразное облако. Змей Мидгарда!

Арло не знал, как поступить. Дракон был слишком огромным и сильным, чтобы управлять им частью своего разума, но если сосредоточить на нем все внимание, повсеместно возобновится Рагнарек. Он должен остановить одновременно и битву, и чудовище – или потерпеть поражение.

Можно убить несколько созданий поменьше – лфэ, присоску, но это лишь усугубило бы отвратительную вражду, породившую битву. Мир ценой убийства вообще не был миром! Арло мог разве что подавлять сражающихся, не причиняя им вреда, пока не был бы достигнут взаимный компромисс.

На какую-то минуту он отпустил дракона и остановил битву.

"Хтон! – крикнул он в уме. – Прекрати наступление! Мы должны провести переговоры, найти компромисс! Ради нашей прежней дружбы..." Но Хтон не ответил – и это был красноречивый ответ. Пещерное существо не будет заключать сделку, ни даже слушать. Его решимость неумолима, дружба Арло с ним – призрачна. А жуткое грохотание змея приближалось.

В приступе ярости Арло оставил без внимания все прочие пещеры и направил опустошительный удар на свою личную Немезиду – дракона. Тот остановился, мгновенно оглушенный, а Вениамин тем временем замахнулся на доктора Бедокура, лфэ высекло еще одну искру, чудовищная присоска набрала полный рот из лужи ЕеоО, Атон и Досада нанесли двойной удар по морде волка. Арло сознавал все это, ибо осознание требовало лишь малой части его мощи.

Бедокур отступил назад, и лезвие косы прошло мимо, не причинив ему вреда. Тогда он сделал выпад, выставив вперед скальпель. Газовая расщелина вновь загорелась, гораздо ярче, чем сначала, языки пламени поднялись почти до потолка. ЕеоО в тоске задрожало всей своей лужей, устремляясь в пищеварительный тракт присоски. А Волк Фенрир от раздражения так громко завыл, что трое людей в пещере, закрыв уши руками, упали на пол.

Арло быстро переключил управление и приостановил решающие столкновения, хотя в пещерах продолжали рыскать крохотные ксесты, а миньонетки вспугнули угрюмую гусеницу.

Зато теперь ожил Змей Мидгарда. Арло не мог использовать против него свой мозг, иначе возобновился бы Рагнарек. Придется сразиться с ним физически.

– Что ты делаешь? – закричала Боль, видя, что он держит свой Молот.

– Я должен убить чудовище, – ответил Арло.

– Ты должен быть защищен! – сказала она. – С ним сражусь я!

Арло еще раз поцеловал ее, в то время как его мозг видел всех миньонеток разом, словно ее многократное отражение. Однако она отличалась от всех, поскольку участвовала в сражении рядом с ним и одна была нормальной. Она стоила его любви.

– Я справлюсь сам. Возьми камнетесок с санями и выбирайся на поверхность. Скажи силам Жизни, что Рагнарек должен прекратиться, даже если я погибну.

Она колебалась:

– Но ты еще не подарил мне детей!

Она хотела его, а не детей. А он хотел ее. Но времени уже не было.

– Вызовется любой мужчина, – сказал он. – Ты – прелестна во всех отношениях. – После чего он оттолкнул ее своим разумом, и ей пришлось уйти. Она вскочила в сани, подобрала поводья, хлестнула камнетесок.

В этот момент стена рухнула. В пещеру влетели камни и, обрушившись на камнетесок, убили их. Боль скинуло с саней. Пещеру заполнил удушливый пар: вонючее дыхание Змея Мидгарда.

Глаз чудовища обнаружил Боль, когда она еще падала. Высунулся жирный и клейкий язык. Он накрыл женщину, прилипнув к борющемуся телу. Словно жужжащую муху, втянул ее в шестиметровую пасть. Зубы сомкнулись и начали грызть. Арло уловил ее недолгую агонию.

Его будущее исчезло вместе с Болью. Судьба не допустила даже небольшого изменения.

Арло сжал обеими руками Молот и опустил его чудовищу на нос, теперь досягаемый, поскольку морда змея с сомкнутыми челюстями была довольно маленькой. Боек Молота глубоко внедрился в кожу, выдолбив в ней отверстие. От нанесенного оскорбления чудовище оглушительно зашипело, но развело челюсти лишь настолько, чтобы перемолоть тело Боли и проглотить его.

Нос не годился: слишком мягок. Надо ударить по черепу! Но как до него дотянуться, если в пещере одна лишь морда?

Змей проглотил миньонетку. Его челюсти вновь широко распахнулись, и пасть заполнила всю пещеру. С зубов капала кровь. Чудовище пыталось схватить Арло, но места для маневра не хватило, и оно промахнулось. В раздражении оно ударило головой о потолок, выбив его и утроив объем пещеры.

Теперь змей вполне мог его укусить! Челюсти раскрылись так широко, что верхние зубы поднялись вертикальной стеной. Стена надвигалась на Арло.

Арло отступил как можно дальше назад – и обо что-то споткнулся. Это была коробка ксеста. Она опрокинулась, наружу выпал замерзший комок тафисов. Не совсем замерзший – прожорливые твари начинали двигаться.

Арло поднял коробку, когда ужасные челюсти уже закрывались. Он швырнул комок тафисов – прямо змею в глотку. Когда пасть судорожно сомкнулась, сработав на крохотную добычу, Арло увидел, как жар внутренностей топит остатки льда.

– Пусть это будет тебе наградой за убийство Боли! – прокричал он. Глаза его были в слезах, и не только из-за жгучих паров. "Боль!" Арло кинулся к пролому в стене. Острая боль пронзила его ногу в том месте, где миньонетка извлекала яд саламандры. Арло споткнулся.

Чудовище, пытаясь догнать его, наклонилось вперед и, врезавшись головой в выход из пещеры, развалило остатки стены и обрушило потолок. Мозг сориентировался на убегающую добычу. Змей рыгнул, и несколько извивающихся тафисов вылетело вместе с газами. После чего он последовал за Арло.

Сколько времени потребуется тафисам, чтобы прогрызть пищеварительный канал змея и приняться за него самого? Арло не мог этого сказать, поскольку чудовище было невероятно огромным, а он не мог остановиться и понаблюдать за происходящим.

Арло находился недалеко от опутывающего мир туннеля дракона. Скрипя зубами от боли в ноге, он побежал туда. Он проскочил через отверстие, которое проделало чудовище, притормозил у края перепада в рост человека и прыгнул на дно. Теперь путь был свободен, но нечего было и надеяться ускользнуть от жуткой твари в ее собственной норе. При условии, что змей оставался в добром здравии...

Но Арло знал пещеры вследствие своей полной осведомленности. И знал, что чудовище будет задерживаться, вынужденное то ли с трудом разворачиваться, то ли пробивать себе дорогу сквозь камень, чтобы вернуться на привычную тропу. Это давало Арло преимущество.

"Разве так сражается Тор?" – возник насмешливый вопрос Хтона.

Арло не ответил. Проявление неорганическим существом своих чувств лишь выдавало его неуверенность. Арло продолжал удерживать Рагнарек во временном бездействии, а Хтон, очевидно, был не в силах возобновить главное сражение до тех пор, пока Арло жив. Если бы он смог победить дракона... и, вероятно, смог бы, доведи он его вовремя до газовой расщелины. Если газ попадет в этот туннель и загорится – он будет гореть недолго, но этого вполне достаточно, чтобы покончить с чудовищем.

По планетным меркам расстояние было коротким, но оно оказалось длинным для пешего перехода, особенно с раненой ногой. Попав в собственный туннель, змей уже переориентировался. Времени не оставалось.

Какое-то животное, испуганное шумом, по ошибке вбежало в лабиринт. Арло эту породу не знал, но у животного было шесть дог, и с виду оно казалось резвым. Арло остановил его разумом и вскочил к нему на спину. Теперь у Арло был скакун!

Догадка оправдалась: существо было быстроногим. Когда они неслись по туннелю, у Арло в ушах свистел ветер. Вскоре они добрались до места, где туннель проходил прямо под газовой расщелиной. Арло спешился и прогнал скакуна прочь, чтобы по-возможности отвлечь змея. "Я – миньон", – вложил он в мозг животного, увеличивая вероятность того, что оно станет приманкой. Затем принялся бить Молотом по камню.

Дракон приближался невероятно быстро. Почему тафисы до сих пор не замедлили его движение? Или их переварил желудочный сок? Арло не подумал об этом раньше, и догадка не обнадеживала. Может случиться так, что он встретится лицом к лицу с исполненным сил чудовищем.

Едва Арло проделал в стене дыру и забрался на гору обломков, как змей пронесся мимо. Внезапное уплотнение и разрежение воздуха сбило Арло с ног. Приманка сработала, но долго дурачить чудовище он не сможет.

Арло вскрыл один из газовых отводов расщелины и забрался в узкий туннель, а газ потек через проделанную дыру в главный туннель. Этому помог отсос воздуха после промчавшегося дракона.

Вскоре давление воздуха вновь возросло. Дракон возвращался, причем головой вперед. Очевидно, где-то поблизости у него была петля для разворота. Газ со свистом устремился назад в разлом, но в туннеле его оставалось немало, и чудовище закашлялось. Отлично – дракон не мог дышать газом? Сам Арло тоже задыхался, но привлек свою особую физическую силу и держался с ее помощью. Он нашел место соединения туннеля с дном газовой расщелины.

Над Арло открылось ущелье – невидимое для его глаз, проницаемое для разума. К счастью, огня там не было. Дракон долбил под ним камень, используя свои когти-копры для того, чтобы углубиться в него и цеплять большие куски. Его пасть не была камнерезом, а в основном пережевывала добычу. Он постепенно утрачивал активность из-за беспокоящей боли в животе.

Восприятие Арло вошло в тело чудовища. Тафисы съели желудок змея и теперь трудились над остальными внутренностями. Но змей был настолько живуч, что даже распотрошенный мог жить невероятно долго. При благоприятных обстоятельствах он отрастил бы себе новые пищеварительные органы! Дракон по-прежнему был голоден – и уже видел перед собой добычу.

Арло взял Молот наизготовку, готовя удар поточнее. Змей мог прожить без огромного желудка, но умер бы без своего маленького мозга. А если удар не удастся, тогда поможет огонь. Нужно было только чем-нибудь высечь искру.

Кусок расщелины под Арло рухнул, падая в распахнутую пасть чудовища. Отыскав новый выход, туда же с воем понесся газ. Арло отчаянно цеплялся, но опора исчезла, и поток газа понес его прямо в пасть.

Но змей, восприятие которого было поколеблено тафисами, не сообразил, что добыча оказалась у него в пасти. Он выплюнул обломки или, скорее, продул их буреподобной отрыжкой – и Арло вылетел вместе с камнями. Он с силой ударился о стену пещеры почувствовав, как хрустнули кости. Арло невольно вздохнул – и обнаружил, что дышит смесью газа с воздухом и пылью, вполне пригодной для дыхания.

В этот момент кто-то его укусил. Он хлопнул по бедру перчаткой и обнаружил тафиса. Арло хотел раздавить его, но передумал и кинул обратно назад в пасть дракона. Помогала любая мелочь!

Он встал, сжимая одной перчаткой Молот, а другой ухватившись за ус в палец толщиной, растущий на губе чудовища. Арло карабкался по морде дракона до тех пор, пока не добрался до самого верха, – и тогда он ударил, направляемый своим всеохватывающим знанием анатомии этой твари. Прямо в точку, сюда...

Удар раздробил толстый костяной покров, передав жестокое потрясение крошечному мозгу. Этот орган был чрезвычайно чувствительным. Змей Мидгарда неистово дернулся и умер.

Успех! Арло спрыгнул с падающей вниз головы и побежал к выходу из ущелья. Но когда чудовище рухнуло, оно выдохнуло облако внутренних паров и желудочных газов, обжегших Арло кожу, ослепивших его и удушивших. Яд из отверстий над зубами смешался с парами и превратил облако в смертоносное. Арло, пошатываясь, сделал еще несколько шагов и упал.

«Вот так погиб Тор в ядовитом облаке, испущенном подыхающим Змеем Мидгарда, – подумал он, чувствуя, как его тело умирает и разум ускользает от него. – Точное подобие, которое Хтон вряд ли сочинил...» Но Хтон хотел, чтобы именно в это он и поверил!

Пока Арло верил, он был обречен, как были обречены дело Жизни и любой здравый компромисс. Ему нужно было искать свою собственную судьбу, а не повторять чью-то старую...

Тут Арло ощутил многочисленные укусы тафисов. Те кишели вокруг него, изрыгнутые последней судорогой змея. У Арло не хватало сил, чтобы отдирать их, к тому же они уже жадно вгрызлись внутрь. Какой аппетит! Должно быть, они размножаются, не отрываясь от еды, если пожирают так прожорливо!

Судьба? Слишком поздно! Когда разум ускользнул от Арло, скальпель Бедокура вошел в тело Вениамина. Вениамин схватил Бедокура за уши, крутанул его и толкнул на лезвие упавшей косы. Кровь хлестала из обоих врагов, сжимавших друг друга в предсмертном объятии.

Волк Фенрир повертел головой, ориентируясь на добычу по звуку. Его челюсти лязгали по столонам – и наконец, поймали Атона. Одно усилие, и Атон был проглочен под вопли двух женщин.

Присоска втянула в себя остатки лужи ЕеоО, оставив лишь студенистую пленку.

Лфэ высекло еще одну искру, и на этот раз расщелина наконец занялась. Пламя взлетало к верхним поперечным туннелям, засасывая холодный воздух, и опускалось вниз к донному вихрю, где газ утекал в туннель дракона.

Арло почувствовал жар, который испепелял его тело и заодно убивал тафисов, – и вдруг все понял. Он поддался на приманку! Он должен был нанести удар не по дракону, а по электрической схеме сверхозноба! Тогда убийственный срок был бы оттянут и это позволило бы ему добиться компромисса между Жизнью и Смертью, спасающего обоих.

Последними остатками своего мозга, накаляющегося в хрупком костяном убежище, Арло бросил сгусток $-энергии в то тончайшее устройство, что оставалось последним оружием Хтона. Арло не мог разрушить его физически, но мог изменить сопротивление и направление тока, превратить во что-то другое, обезвредить...

Хтон с ним боролся. Но Хтон тоже ослаб. Пламя в пропасти оплавило прилегающие контуры, закоротив некоторые из них, разорвав другие, нарушив организованный процесс и обратные связи, которые и были разумом Хтона. Два угасающих мозга – органический и неорганический – сражались за генератор сверхозноба, воздействуя на него то с одной, то с другой стороны, а в это время нарастающий ад рассылал свой жар по камню и туннелям, нарушая соединение хрупких диодов и резисторов.

Арло отчаянно старался разрушить устройство, прежде чем его собственный мозг окончательно исчезнет. Так же отчаянно Хтон пытался запустить его, хотя наводящая волна озноба еще не подошла. В результате устройство изменилось. Оно присоединило к себе в результате короткого замыкания всю резервную мощь Хтона, смешало особые сильнодействующие вещества, соединило кислород и фтор самым неожиданным образом, который не ограничивался органическими материалами, а включал в себя все сущее, и подключилось к $ без сдерживающего предохранителя мозга Арло, произведя в результате -

Фтор.