"Фтор" - читать интересную книгу автора (Энтони Пирс)$ 426Арло остановился, когда к нему подбежал крот-светляк. Лапки крохотного зверька оканчивались острыми шипами, которые входили в камень наподобие бурильного молотка, и крот перебегал по стенам с резким цокающим звуком. – Что с тобой. Железный Коготь? – спросил Арло. Общаться с пещерными животными он мог без слов, посредством Хтона, но Кокена велела ему почаще разговаривать вслух. Иначе, предостерегала она, он забудет язык своих предков. Его предков? Арло знал о них лишь из рассказов Кокены про огромную вселенную вне пещер Хтона – целых планетах, населенных людьми, а не животными. В это трудно было поверить, особенно потому, что ему не разрешали посмотреть самому. Возможно, мать имела в виду ДЗЛ – большую книгу Древнеземлянской литературы, – по которой она учила его читать. Все истории – про минувшие времена, и ни одной – про пещеры... Крот развернулся и зацокал в обратную сторону. Его блестящая шерстка мерцала голубым светом. Он был один из едоков свечения, которые выискивали на стенах питательную плесень и, объедая ее, ослабляли освещение. Почти весь Хтон освещался плесенью: не слишком ярко, но и не настолько тускло, чтобы сделать передвижение рискованным. Не считая тех временных затемнений, которые недавно выели более крупные едоки. – Чего он хочет, Хтон? – спросил Арло, направляя внимание в то место в своем мозгу, где обычно появлялся его друг. Но на этот раз не получил ответа. Что ж, у Хтона свои дела, а вопрос был не таким уж важным. Арло последовал за кротом. Тот проискал до одной из узких пещерных речушек, затем поспешил вдоль берега. Арло шел за ним по воде. Этот участок был безопасен, он здесь часто бывал и знал его особенности. Маленькие китомедузы не могли на него напасть, а гусеницу он бы услышал издалека. Они продвигались вверх по речке до тех пор, пока стены не сузились и не показались многочисленные сталактиты, капель с которых подпитывала речку. – Тупик? – пожаловался мальчик. – Ты меня дразнишь? Он ошибался. Это был не тупик, поскольку кто-то пробил в стене отверстие, ведущее в новый туннель. По высоте отверстия Арло рассудил, что это сделала камнеедка величиной с человека. Безвредная тварь, да и живет она в одиночку – но какая сильная! Стена здесь была в палец Арло. Глупая камнеедка, вероятно, ударила по ней, рассчитывая на ее прочность, и убежала прочь, когда отвалился целый кусок стены. – Так вот зачем ты привел меня! – воскликнул польщенный Арло. – Спасибо, дружок. Конечно, я нашел бы проход и сам, но с тобой быстрее. Новый участок для исследований? Но крот на этом не остановился. Он процокал в отверстие и двинулся дальше. – Что-то еще? – Теперь Арло разволновался. У него был тонкий нюх на приключения («Ты унаследовал его от отца!» – любила говорить Кокена, взъерошивая его рыжие волосы) и дар отменного ходока. («От матери», – сказал бы, подмигивая, Атон). Странное дело, ведь Кокена прогулки не жаловала и все время отсиживалась в расслабляюще теплой пещере возле кипящего потока. Впрочем, его родители всегда казались печальными, и не только потому, что один потерял глаз, а другая – возможность передвигаться, но и потому, вероятно, что не могли забыть своего первенца, имени которого Арло ни разу не слышал. Тот мальчик умер в младенчестве, еще до рождения Арло. Он знал о кем лишь со слов старого доктора Бедокура. Вот почему буква "А" Первенца перешла ко второму ребенку – иначе бы его назвали по-другому. Арло знал, что он – второй сын и в глазах родителей принадлежит ко второму сорту, хотя они никогда об этом не упоминали – не было нужды. Теперь Арло двигался осторожнее, ибо новые туннели могли быть смертоносны, пока неизвестны их особенности. Этот участок казался заурядным, но Арло не такой дурак, чтобы полагаться на внешний вид. Он принюхался, изучая подозрительные запахи. Иногда на такой вот сухой территории подстерегала химера... Его нос что-то обнаружил. Какой-то новый запах – знакомый, но непривычный. Наверняка животное – неизвестного ему по пещерам вида. Арло продолжал бесшумно двигаться, свернув с прямой тропы крота, чтобы не попасть в засаду. Кроту-светляку можно было доверять, но животное нетрудно одурачить. А что, если кто-то послал крота, чтобы заманить мальчика в пределы своей досягаемости... Арло оскалил зубы наподобие того, как это делал иногда Атон. У мальчика на бедре висел длинный острый сталактит, а за щекой были спрятаны два осколка железного камня. Он мог рассечь глаз нападавшему животному с расстояния в десять своих ростов. Двадцать ярдов в мерах длины Древней Земли. Эта способность была бесполезна против крупных хищников, но большинство из них он мог избежать или перехитрить. Необходимо лишь крохотное предупреждение. Загадочный запах усилился. В пещерах всегда был слабый сквозняк, даже в тупиках, здесь же ветер дул со стороны каменоломни. Арло бесшумно ступал голыми ногами по теплому камню, нащупывая языком один из камней за щекой. Ради таких вот испытаний он и жил? Опасность, приключение, неизвестность, действие! Затем Арло услышал завывание, доносящееся сквозь отдаленный плеск текущей воды: вероятно, вой раненого животного. Он двинулся на звук неосторожно высунул голову из-за поворота стены. Посреди чашеобразной пещеры он разглядел разочаровывающе маленькое существо. Это был обнаженный человек. Чтобы осознать это, Арло потребовалось какое-то время, поскольку, кроме родителей и Бедокура, он редко видел других представителей своего вида. Другие были на картинках в ДЗЛ, поэтому Арло знал, что они существуют, – но те были одеты. Возможно, это зомби. Зомби выглядят как люди, хотя ими не являются – и не только потому, что они голые. Арло сам сбрасывал стесняющую его одежду, когда выходил из дома. У зомби не было разума. Они двигались по указанию Хтона и избегали настоящих людей. Арло никогда не видел зомби-ребенка, но пещеры полны неожиданностей. Во всяком случае, бояться ему нечего. Зомби оказался небольшой и, очевидно, неисправный. Звуки, которые слышал Арло, были плачем. Неудивительно, что они показались ему такими странными! Даже зомби заслуживают определенного внимания. Хтон забывает иногда о них, позволяя им кое-как прозябать поодиночке вне мест обычного пребывания, и тогда они и впрямь становятся беспомощными. Арло мог бы проводить этого зомби к его спутникам. – Здравствуй, – сказал он, подходя к нему – но не слишком близко. От зомби всего можно ожидать. Голова поднялась. По грязному лицу текли слезы, а за спутанными желтыми прядями сияли огромные глаза. – Здравствуй. Арло вздрогнул. Говорит! Зомби говорят только при непосредственном управлении Хтона. А он думал, что бог отсутствует. – Хтон? – спросил Арло, сосредоточившись. – Что? – произнес ребенок. Арло взглянул в его глаза. Они были тусклыми – но Хтона там не было. Что означало... – Ты – человек! – Я не знаю, где нахожусь. – Ты говоришь самостоятельно! У тебя есть разум! – Не обижай меня! – Как тебя сюда занесло? – Старая тюрьма... слишком далекая прогулка, не могу найти дорогу назад... – Тюрьма! Отсюда до нее дневной переход – для меня. Для тебя еще дольше. Арло знал, что он хороший ходок. Он мог перегнать отца, так как был сильнее его и лучше знал пещеры, а кроме того, мог вызывать Хтона, чтобы тот придержал хищников. – Наверное... уже несколько дней, – сказал ребенок. – Не умею здесь определять время. Интересно. Арло определял время по ритмам больших пещер, пульсу Хтона – он автоматически переводил их в часы и дни, которые показывали родительские часы. – Я провожу тебя туда. Ребенок поднялся. – Спасибо. Теперь Арло увидел, что это девочка. По крайней мере, не мальчик. Грудь как у мужчины, но между ног не видно никакого отростка. – Ты девочка? – спросил он с любопытством. – Вполне. Он пожал плечами и повернул к реке. – Туда. – Пожалуйста... – сказала она, уже без слез, но с прежним страданием в голосе. – Я хочу есть и устала. У тебя нет ничего съестного? – Полным-полно свечения, – ответил он, указывая на стены. Она недоверчиво поглядела на него. – Вот это зеленое? Ты его ешь? – Иногда. Или убиваю какое-нибудь животное. Или растение. – Растения в пещерах не растут! Здесь нет солнца. Ни одно из этих утверждений не имело смысла, и он не стал отвечать. Она задумалась. – Значит, животное. – Кое-какие есть в реке. Арло повел ее туда. Она нетвердыми шажками последовала за ним. Он гадал, как она смогла забраться так далеко без пищи, если не ела свечения. И как сама не стала пищей хищника. Большинство животных держалось поодаль от тюремных туннелей (те были чересчур жаркими и сухими), но она должна была пройти и через другие места. Пока она не показала и намека на знание пещер. Следовательно, она должна, знать, как драться. В таком случае она опасна. Атон умел драться, и Арло знал, что лучше не втягивать его в серьезное единоборство. Даже хрупкая, слабая Кокена с год назад впечатала его в стену, когда он, по ее словам, забыл, что еще носит короткие штанишки. Штаны – одежда времен ДЗЛ, надеваемая на ноги, в пещерах ими не пользовались, но Арло ее понял. Когда-нибудь и он научится боевому искусству... Так что за этой беспомощной на вид девчушкой нужен глаз да глаз – пока он не удостоверится в ее способностях. Вероятно, найдется способ скрытно провеять их. Арло вытащил из холодной речной воды скатомедузу. Та сопротивлялась и пыталась дотянуться до его руки жалом, но он умелым движением переломил ей псевдохребет, и она затихла. В убийстве была своего рода прелесть, но также и вина, поэтому он никогда не убивал просто так. – Держи! Девочка отпрянула. – Это? – Животное. Его едят. – Сырое? Он с недоумением посмотрел на нее. – Оно же мертвое. Я его убил. Ты хотела, чтобы оно жило? – Ты его не приготовил! В раздражении Арло осадил ее: – Ты хочешь его поджарить? – (Кокена поступала так с мясом и совершенно его портила.) – Да. – Зачем? – Чтобы сделать съедобным! – Оно и Она села и прислонилась к стене, вытянув ноги. Они отличались от его ног: не такие жилистые, поокруглее. По-своему славные. – Пожалуйста... мы можем его приготовить? – Когда доберемся до огненного языка, – ответил Арло. Его взгляд проследовал вдоль ее гладких ног до места их соединения, где находился не детородный член, а некая складка. По какой-то причине она его заинтересовала. – Хорошо, – согласилась девочка с легким вздохом. – До огненного языка. – Ее тон показывал, что она не понимает, о чем говорит. Раздражение Арло боролось с любопытством. – Дай поглядеть, – потребовал он. – Что? – Вот это. – Он ткнул пальцем в складку. Почти инстинктивно Арло понимал, что ведет себя неприлично, но это его лишь подстегивало. Он готов был поставить блоки отскочить, если она нападет на него. Девочка находилась в неудобном для схватки положении, он это уже отметил. Насколько она быстра и ловка? – Как ты устроена? Девочка не возражала. Ее тело было совершенно расслаблено. – Так же, как любая девчонка. Он ощупывал ее до тех пор, пока не наткнулся на камень у нее под ягодицами, но так ничего и не обнаружил. – Как ты мочишься? – Хочешь, чтоб я сделала это тебе на руку? – Да. – Не могу. Пойдем лучше искать огненный язык. Подавленный по нескольким причинам, он встал и направился к ближайшему выбросу пламени. Ощущение ее странной, мягкой, несовершенной анатомии вызвало в нем какое-то сильное чувство, но он не мог найти ему точное название. – Ты не спросил, как меня зовут, – сказала она, бредя следом за ним. Ее имя, казалось, мало его интересовало. – А ты не спросила, как зовут меня, – грубо заявил он. – Как тебя зовут? – Арло Пятый. – Хвея! – воскликнул она. Арло в удивлении остановился. – Ты что-то знаешь о Хвее? – Фамилии-числа. Они с планеты Хвея. Все знают о ней – это единственное место, где растут растения хвеи. Твое имя начинается на "А" значит, ты первенец. Ты – счастливый! Он был польщен. – Моя мать – Кокена Четвертая, третья ветвь высокородной Династии. – Наверняка из дворянства Хвеи. Она, конечно, переживала, когда тебя осудили. – Осудили? – А за что же тебя отправили в Хтон, дурачок? – Меня сюда не отправляли! Я здесь родился. – Не ври! – Здесь живет вся моя семья. Мы – не заключенные... мы – местные. Девочка покачала головой: – Я здесь недавно, но знаю, что здесь никто не рождается. В пещерах что-то этому мешает. Наверное, очень жарко. – У реки не жарко! Она задумалась. – Верно! Здесь ветер, и водятся животные. Вероятно, возможно и размножение. – Она подняла голову, откинув назад светлые волосы. – Я хотела бы увидеть твою мать. – Нельзя. Ты вернешься в тюрьму, которую покинула. – После чего в очередной раз задумался: – Что мог сделать такой ребенок, как ты, что его сослали туда? По тебе ни за что не скажешь. – Мы никогда не говорим о своем прошлом, – робко произнесла она. – Ты же только что спрашивала – Тем не менее. Рассердившись, Арло готов был ее ударить. Он быстро приходил в ярость. Она не отступила, но и не напала. Вместо этого она вдруг улыбнулась – проказливой и беззаботной улыбкой, которой, как он понял, она его дразнила. Он улыбнулся в ответ, сознавая комичность ситуации, но девочка внезапно помрачнела. Человек, размышлял Арло, намного сложнее животного. Какое-то время он рассматривал девочку, пытаясь понять ее побуждения. Но они оказались такими же неуловимыми, как и плоть, которую он тщетно искал у нее между ног. Она из тюрьмы – это был единственный намек. Преступница, отвергнутая себе подобными. Но конечно же не из-за того, что ее настроение так быстро меняется? Арло плохо знал тюремные пещеры по нескольким причинам. В них жарко и ветрено, так что человек без запаса воды быстро обезвоживается. Они удалены от обычных мест его обитания. Они почти не соединяются с главными пещерами, так что до них добраться трудно. И Атон запретил их посещать. В результате Арло редко видел заключенных и относился к ним почти как к зомби: существа из иного мира, не родственные ему. Все заключенные были взрослыми, некоторые даже старыми. Мужчины – гибки и жилисты, женщины с выпирающими или отвислыми грудями и курчавыми волосами на лобке. По сравнению с Кокеной, они были уродливы, несмотря на свою наготу. Но иногда, разглядывая их, он обнаруживал, как набухает и, твердеет его член. – У тебя пенис торчит, – сказала девочка. Смущенный без видимого повода, Арло двинулся вниз по реке. Чтобы не отстать, девочке пришлось идти быстрее. – Почему в тюрьме не говорят о прошлом? – кинул он через плечо. – Не знаю. Наверное, просто условность. Я не... – Не ступай в воду! – внезапно крикнул он. Она замерла с занесенной ногой. – Я не могу все время перепрыгивать, как ты! Здесь ведь неглубоко. – В этом месте обитают присоски. – Что за присоски? – Сейчас покажу. Арло окунул скатомедузу в чистую воду и помотал ей, держа руки над водой. Через мгновение возникло какое-то подвижное мерцание. Когда он вытащил скатомедузу, с нее свисало два тонких, прозрачных хвостика. Внутри каждого уже образовалась красная полоска – кровь из мяса перекачивалась в пищеварительный тракт паразита. – Присоски причиняют боль, – объяснил Арло. – Ух ты! – согласилась она, отступая назад. Ударив скатомедузу о стену, Арло сбил с нее присоски. Те упали в воду и исчезли из виду, оставив на поверхности две воронки. – Почему ты их не убил? – спросила девочка. – У них не очень приятный вкус, если они давно не питались. – Не для – Зачем? – Они же опасны! – Не для меня. – Ты только что показал, как они... – Если кто-то настолько глуп, что сует ногу в воду, где они обитают... – Ты так и не спросил, как меня зовут. – Забыл. Он пошел дальше, вниз по реке. Она двинулась следом, ловко перепрыгивая, где необходимо. Огненный язык вырвался из трещины в горячем камне. Арло поднес к нему скатомедузу, чтоб поджарить жирное мясо. – Откуда здесь огонь? – спросила девочка. – Атон говорит, утечка из газовых пещер. Газ попадает главным образом в большие туннели над тюрьмой, но какая-то часть просачивается через трещины и вырывается в таких вот местах. Атон поджег газ, чтобы он не отравлял нам воздух. – Как много ты знаешь! – с восхищением произнесла девочка. – Мне уже четырнадцать. Я умею читать. – А мне одиннадцать. Я тоже читаю. – Что ты сделала? Кого-нибудь убила? – Ты так и не спросил, как меня зовут. – А если спрошу, ты расскажешь, что сделала? – Нет. Я не должна рассказывать. Арло пожал плечами, хотя его бесило, что его слова вновь оставили без внимания. Эта девчонка не походила на преступницу, а ведь, если верить Атону, в тюрьму Хтона попадали лишь самые злостные правонарушители. Что она – Я могла бы наврать, – сказала она. – Я это здорово умею. Ты бы и не понял, верно? – Понял бы, раз ты предупредила, что врешь! – Но я бы сделала вид, что говорю правду. Арло ее рассуждения показались слишком хитроумными. – Кокена считает, что люди всегда должны говорить правду. – А ты сам? Он вспомнил о вынужденной лжи, которую говорил матери. – Нет. – Так что? – Ладно. Как тебя зовут? – Паллада. Это тоже вранье. – Почему? – Потому что настоящее имя выдало бы, что я сделала. – Тогда почему же ты жаждала открыть мне свое имя? – Чтобы ты лучше узнал меня. – Мне для этого не нужно имя! – Нужно. Имя девушки мучительно важно. – Не для меня. – Для краткости можешь звать меня Ада. – Обойдусь без имени! – Ты прелестен, когда бесишься. – Вот твоя еда, – буркнул он и сунул ей под нос подпаленное пузырящееся мясо. – Можно, конечно, Алла или Лада, но мне больше нравится Ада. – Так почему ты в тюрьме? – Здесь я не в тюрьме. Я – бывшая узница из Ада. – Я не это имел в виду. – Ух ты! – вздохнула она, понюхав скатомедузу. – Наверное, лучше было оставить ее сырой. – Ты же обещала мне все рассказать, если я спрошу, как тебя зовут! – Я обещала тебе соврать, – ответила она. – Что я и сделала. – Вранье насчет имени не считается! – Вранье, – сказала она вкрадчиво, – свелось бы к тому, что я сказала бы тебе, почему меня посадили в тюрьму. На какое-то мгновение он был сбит с толку. – Не понимаю тебя! – А тебе нужно? – Да! – Зачем? – Не знаю, – уныло признался он. – Можешь забрать свою горелую рыбешку! – Зачем? – Чтобы отплатить мне за вранье. Наказание. Месть. – Так ведь еда пропадет. – В таком случае можешь сделать мне больно как-нибудь иначе. Например, ударить. Арло задумался. Предложение было весьма привлекательным, хотя не исключено, что она, опять его дразнила. Его удар не достигнет цели – или окажется поводом для смертельного ответа. Именно так дрался Атон, и даже в игре он был опасен. Зато так можно проверить, понимает ли она что-нибудь в драке. Если он нанесет сильный удар, быстро поставит блок и одновременно отпрыгнет, игра будет стоить свеч. – Да. – Ударь меня! – проговорила она, заложив руки за спину и подняв голову. Так она была очень мила. Арло ударил. Его кулак быстро и сильно поразил ее подбородок и отбросил девочку назад. Он был доволен – ему удалось предотвратить встречный удар и без вреда покинуть пределы ее досягаемости. Ада упала, словно сломанный сталагмит. Затылок хрустнул о каменную стену. Она лежала почти так же, как и тогда, когда он нашел ее, но на этот раз не плакала. Тотчас же Арло раскаялся в содеянном. Он не осознал, насколько он крупнее ее и сколь слабо ее сопротивление. Теперь стало очевидно, что Ада – ничтожный боец. Она взбесила его и навлекла на себя воздаяние, ожидая разве что чисто символический удар. Он был расстроен, но не собирался причинять девочке вред. Арло сел на корточки и осмотрел ей голову. Сквозь желтые волосы сочилась кровь, окрашивая их в алый цвет. Он зачерпнул воды в реке и плеснул Аде на голову, чтобы промыть рану. Девочка была жива, но он знал, что повреждение головы способно медленно убить ее или превратить в зомби. Потеря крови тоже вредна и к тому же могла привлечь хищников. Арло понял, что убийство дается ему намного проще, чем лечение. – Хтон! – с болью воскликнул он, обращаясь за помощью к своему другу-богу. Но Хтон по-прежнему не отвечал. Арло быстро прикинул свои возможности. Можно бросить ее в реку, сплавить к ближайшей китомедузе. Китомедуза средних размеров способна за несколько часов проглотить скелет. Но Ада была еще жива и, несмотря на неприятности, которые она ему доставила, он не Можно рассказать все родителям. Но Атон с недовольством отнесся бы к появлению в пещерах человека, а Кокену оно бы расстроило. Родители прогнали бы Аду назад в тюремные туннели, чего Арло не хотел. Девочка произвела на него сильное впечатление, в природе которого Арло не мог разобраться. Но он не желал, чтобы она ушла, пока он в этом не разберется. Можно отнести ее в свой сад хвей – тайное место, о котором даже родители не знают. Ада сказала, что хвеи растут только на планете Хвея, но это неправда. В саду можно оказать ей помощь и накормить, пока она придет в себя – если это случится. А если нет – в реке полно китомедуз. Так рассуждал его разум, но и чувства уже вступили в дело. Он причинил девочке боль – и обязан помочь ей. Он почти не знал ее, но она обещала заполнить возникшую в нем вдруг пустоту. Арло поднял Аду, вновь удивившись, какая она легкая, и понес вниз по реке. Ее голые ноги свисали с его левого плеча, а запачканные кровью волосы – с правого. И опять он почувствовал непривычную боль от угрызений совести. Никогда в жизни он не нанесет больше бездумного удара. Арло миновал камнетеску – серое, в рост человека, животное, покрытое плотно прилегающими чешуйками, – которая, стоя на задних лапах и опираясь на хвост, соскабливала зубами съедобное свечение. Она была сильна, но безопасна. На ней можно было проехать верхом и без вмешательства Хтона. Вряд ли кто из пещерных созданий был так послушен, как камнетеска. – Отлично! – воскликнул Арло. – Ношу повезет камнетеска. Но тут же сообразил, что ничего у него не получится. Ехать верхом – это одно, а заставлять глупое животное везти груз – совсем другое. Только Хтон мог до такой степени управлять им. Камнетеска понимала, что Арло ей не угрожает, и поэтому игнорировала его. Тут помощи не найти. Ноша была не очень тяжелая, однако руки были заняты ей, а это затрудняло движение. Арло мог бы перекинуть Аду через плечо, головой вниз, но боялся, что это усилит кровотечение. Он не сумел направиться в сад напрямик, поскольку не мог ни плыть, ни карабкаться. Ровных туннелей здесь почти не было. Они извивались, как ходы громадных червей (Атон называл их лавовыми каналами), образованные потоками и разломами. Самые опасные животные часто посещали нижний уровень пещер – те места, где шел сейчас Арло. Он нес Аду и потому не мог для защиты ни бросать камни, что лежали за щекой, ни орудовать дротиком-сталактитом. Удивительно, как может все изменить одна девчонка! Пока неприятностей у него не возникало. Пещерные животные были не так умны, как он, и не сразу улавливали его слабые места. Но положение становилось все тревожнее, поскольку весть о его странном поведении уже распространилась по Хтону. Будучи свободным, сильным и подвижным, он имел лишь несколько смертельных врагов. Сейчас их становилось гораздо больше. Химера... Арло вздрогнул. Так рисковать он не мог! В сад вел один короткий путь, к тому же ровный и сухой: через лабиринт дракона. Арло не боялся дракона, но лишь потому, что тот не мог покинуть собственные туннели. Его громоздкое тело преуспевало лишь на своей территории. В больших пещерах дракон становился неловким, улизнуть от него не составляло труда. Но в пределах своих туннелей диаметром метра в три он превращался в исчадие ада – свирепое и неодолимое. Дракон был плотояден и питался большими и малыми тварями, которые по глупости или случайно забредали в его логово и не успевали вовремя выбраться оттуда. Сейчас Арло приближался к владениям дракона. Из-за девчонки, которая, вероятно, все равно умрет. Он понимал, что действует иррационально – ведет себя, по словам Атона, как дурак, – и какая-то его часть гневалась на это. И все-таки он шел. Туннели здесь были не естественными, а выцарапанными в цельном камне мощными когтями дракона. Впрочем, камень был довольно мягкий: Арло смог бы обтесать его своим сталактитом. Но даже на крохотный туннель потребовались бы месяцы утомительного труда – а эти были далеко не крохотные! Арло вошел в сужающийся проход, сохранившийся с тех времен – вероятно, века тому назад, – когда дракон был молод. Большинство туннелей он расширил, но их было так много, что некоторые на краю логова он пропустил. Вероятно, изменил свой первоначальный замысел и больше в них не нуждался, а то и оставил их намеренно – для входа добычи. Очевидно, большую часть добычи дракону удавалось поймать, иначе бы он сдох с голоду. Арло бывал в окрестностях лабиринта и знал, что он двухмерный. Тело дракона было таким тяжелым, что при падении его бы раздавил собственный вес, поэтому он предпочитал не забираться наверх. Так говорил старик Бедокур: а он-то разбирался в повадках животных. К тому же дракон в это время обычно спал и пробуждался с неохотой. Так что рискнуть стоило. Узкий туннель перешел в широкий. Следы когтей выдавали работу дракона, постоянно скребущего стены, чтобы вместить свое увеличивающееся тело. Общее устройство логова было несложно. Туннели лучами отходили от центральной пещеры, как спицы колеса, описанного в ДЗЛ. Их пересекал спиралевидный туннель, который делал несколько оборотов и заканчивался тупиком. Все «спицы» выходили за пределы спирали и тоже кончались тупиком. Большинство животных, забредших в лабиринт, терялись, так как не могли понять его устройства. Преследуемые драконом, они инстинктивно бежали наружу и попадали в тупик, где и становились верной добычей. Арло быстро шагал к центру. Слух чудовища настроен в первую очередь на звук удаления. К шуму приближения он терпим, поскольку хочет, чтобы добыча забралась в центр лабиринта и там заблудилась. Пока Арло идет твердо и без страха, дракон вряд ли проснется. И все же Арло хотелось, чтобы, эта часть пути поскорее завершилась. По сравнению со спиралью «спицы» были короткими, но Арло и с пустыми руками понадобилось бы минут десять, чтобы пересечь логово. Сейчас времени на это уйдет вдвое больше. Арло добрался до центральной пещеры. Здесь, зарывшись в мощные складки кожи, спал дракон. Даже лежа он был раза в два выше Арло. Впрочем, стоя он почти такой же: лапы у него короткие, а туловище при беге удлиняется. Воняло здесь изрядно – весь, пол пещеры завален нечистотами. Храп дракона напоминал завывание в дальних туннелях-воздуходувках. Арло обошел дракона, стараясь идти бодрым шагом, чтобы показать «приближение». Выход наружу будет потруднее. Можно воспользоваться спиральным каналом, но это займет больше времени и, пожалуй, скорее разбудит спящее чудовище. Дело не в близости или громкости звуков, а в их природе и направлении. Ада пошевелилась. С одной стороны, это хорошо, поскольку она приходила в себя, а с другой – плохо, поскольку он не мог предостеречь ее, чтобы она молчала. Звук его голоса мог разбудить дракона! Девочка чихнула. Дракон вздрогнул. Его толстый хвост дернулся. Арло продолжал идти. Любое изменение и характере движения могло стать роковым – если их положение уже не является безнадежным. Чихание, однако, не звук страха, оно могло бы сойти за... Громадный зверь перевернулся. Показались его твердые как металл когти. Каждая лапа была величиной с грудь Арло, каждый коготь подкреплялся особым расположением костей и мышц, которые наделяли его невероятной пробивной силой. Арло подумал, что, судя по строению лапы, дракон мог приходиться дальним родственником кроту-светляку. Арло уверенно направился в дальний туннель. Дракон больше не шевелился. Опасность миновала. У Арло по телу пробежала дрожь облегчения. – Куда ты меня тащишь? – громко спросила Ада. Послышалось фырканье. Не было нужды оборачиваться, чтобы понять: на этот раз дракон проснулся! Дети стояли перед ним, как на блюдечке. – Дура! – сердито воскликнул Арло, опуская девочку на ноги. – Беги... если можешь. Прямо по этому туннелю. В самом его конце есть дыра... я пойду другим путем. А дракон уже двигался, пока еще вяло и сонно, сотрясая камень топотом своих ног. Арло вскрикнул, будто в страхе – несложная задача! – и побежал по спиральному туннелю. Дракон добрался до пересечения и замер, смущенный наличием двух жертв. Какую из них преследовать? Но уже через миг решил: испуганную. Он обогнул угол и ринулся вслед за Арло. Ада замерла на месте, когда мимо нее промчалось удлинившееся туловище. Арло понял это не глядя: кроме топота дракона, других звуков не было слышно. Арло собирался отвлечь чудовище, но оказался в трудном положении. На какое-то время он мог убежать от дракона, сворачивая в пересекающиеся туннели, – вес и скорость делали дракона менее подвижным, чем Арло. Но так не могло продолжаться вечно – и это бы не спасло раненую Аду. Когда дракон отстанет от Арло, его добычей станет она – на этот раз замирание на месте его не обманет! Почему девчонка не убежала, пока у нее была такая возможность? Пещера сотрясалась под ужасными лапами дракона, передвигающими его туловище. Дыхание с запахом падали вырывалось из паста, словно горящий газ. Арло понял, почему попавшие в лабиринт животные вели себя глупо и быстро теряли самообладание. Дрожащий камень делал их поступь неуверенной, приводил к неверной оценке своего положения и уменьшал подвижность. Дыхание чудовища едва ли не сдувало добычу, а его жар и зловоние могли ее парализовать. Показался поперечный туннель, и Арло свернул в него. Дракон затормозил на повороте, потеряв скорость. Отлично – Арло был необходим выигрыш времени! Пожалуй, Арло мог обхитрить дракона, пока тот сонный, а сам вернуться назад к Аде и указать ей путь бегства. Слабая надежда, но... Изгиб туннеля – и перед Арло показалась стена. Он ошарашенно уставился на нее. По ошибке он попал в тупик! Надо было свернуть в обратную сторону, к центру, где возможностей для бегства было больше. Вместо этого он побежал из лабиринта, как обезумевшее животное, и попал в ловушку! Стены туннеля были здесь гладкими, без следов когтей. Дракон обмазал их своей густой слюной, сделав не подверженными повсеместному зеленоватому свечению. Зачем? Положение стало безнадежным, но Арло должен бороться. Туша чудовища перегородила туннель: мимо не проскользнуть! Два крохотных глаза сфокусировались на мальчике. Распахнув челюсти, дракон приближался к нему. Арло выплюнул в ладонь камень, прицелился и кинул в правый глаз дракона. Но тварь успела моргнуть, и осколок лишь скользнул по кожистому веку. Арло бросил второй камень в другой глаз – дракон снова моргнул. Уловка не удалась, он даже не ослепил чудовище – теперь оно легко справится с добычей. Не считая хитрости, оставался лишь сталактитовый дротик. Арло выставил его перед собой, ожидая, когда громадные челюсти щелкнут перед ним, а он отскочит в сторону, уклонится от пасти и поразит дракона в глаз. Веком дротик не задержать! Арло несколько раз махнул рукой, заставляя дракона моргать. Тот не знал, что камни у Арло кончились. Дракон наклонил голову и закрыл глаза. Тогда Арло высоко подпрыгнул и оказался между горячими черными ноздрями. Он тянулся к глазам дракона, но ноги его скользнули по слизи носа, и он приземлился прямо перед сомкнутыми челюстями. До глаз было не достать! Арло воткнул дротик в мягкую влажную перегородку носа. Дракон взвыл и отпрянул. На какой-то миг его грузное тело коснулось гладкой стены туннеля, образовав с другой стороны пустоту. Удастся ли проскользнуть в нее? Но тут челюсти дракона далеко разошлись, обнажив на удивление маленькие зубы. Из пасти вырвался воздух вперемешку со слюной, и образовалось туманное облако. – Яд! – воскликнул Арло, когда его окружила обжигающая дымка. Это был конец. – Хтон! Хтон! – закричал он. "Я Тело дракона обмякло. С боков всосался свежий воздух. Арло жадно его глотнул, избавляясь от боли в легких, а слезы промыли глаза. Теперь мальчик был в безопасности, ни одна тварь в пещерах не могла одолеть управление бога. Арло разразился благодарностями и вопросом: «Хтон меня спас, но где Хтон был до сих пор?» – Смотри, кого я нашел! – сказал он вслух, вспомнив про Аду. Но Хтон уже покинул его. Арло стоял обескураженный и озирался, словно мог воочию обнаружить присутствие бога. Что это – упрек? Но в чем он провинился? Впрочем, отсутствие Хтона не было полным – дракон оставался неподвижным. Что означал отказ Хтона от общения? Арло пожал плечами. Он подобрал на земле оружие, а затем поспешил по туннелю к тому месту, где в последний раз видел Аду. Прежде всего надо вывести ее из западни. А на досуге можно поразмыслить о том, что имел в виду Хтон. Ада сидела, скрестив ноги, в том же туннеле. У нее и мысли не было бежать! Голова девочки склонилась, на теле блестел пот. Нет, не пот – слизь! С дурным запахом, блестяще белая, она покрывала всю кожу. Что ее вызвало: рана на голове или яд дракона? Нет, у чудовища не было времени выдохнуть на нее яд. Это микса – слизь Хтона. Однажды он видел ее на Атоне, когда тот хотел зайти туда, куда запретил ходить Хтон. По словам доктора Бедокура, так бог карал существо, наделенное мозгом и силой воли для сопротивления велениям пещер. – Нет! – воскликнул Арло, прикоснувшись к девочке. Она вся горела: еще один признак. – Ведь она не враг! Я ранил ее, я привел ее сюда – я должен спасти ее! Хтон оставил его слова без внимания. Слизь стала твердеть. Ужасная белая корка покрыла Аду так, что девочка превратилась в каменное изваяние. Никогда прежде Арло не сопротивлялся воле Хтона. Теперь придется это сделать. Он взял сталактит и приставил к своей груди. Обеими руками обхватил его толстый конец и напряг мышцы. – Прекрати – или я умру! – крикнул он. Внезапно Арло подпал под волю Хтона, принуждающего его мышцы расслабиться. Он боролся, вдавливая острие себе в кожу, но противодействующая ему сила превосходила даже силу дракона. Девочка зашевелилась. Когда она попыталась встать, с нее упали белые хлопья. Помочь ей Арло не мог. Все его существо было отдано борьбе с богом – борьбе, которую, как он теперь понял, ему не суждено выиграть. Хтон слишком могуч, Хтон – правитель всех пещер! Кто сражается с Хтоном, тот становится зомби. Но Арло сражался. На его коже появился белый налет – первый блеск слизи миксы. Мальчика бросило в жар – жар не страсти, но казни. Его сокрушали, медленно и неизбежно, но он не сдавался. Вдруг все прекратилось. Еще некоторое время Арло удерживал свой меч, чтобы убедиться, что осада не перенесена на девочку, затем расслабился. Хтон опять исчез. Зашипел дракон, шум эхом пронесся по пещерам. Хтон отпустил и его! Арло поспешил вывести Аду из лабиринта, пока дракон не вернулся. Спустился с ней к безопасному потоку, где смыл ей отвратительную миксу с кожи и кровь с волос. После этого повел в свой сад. Сад находился в громадной пещере, настолько высокой, что потолка не было видно. Здесь было светло и тепло, поскольку яркое свечение исходило не только от стен и пола, но и от изящных зеленых и голубых растений, которые росли в нишах. Но еще сильнее освещало пещеру ровное желтоватое пламя сверху: горящие струи газа, чудовищные огненные языки, бросавшие вниз свет и жар, когда не было дымки. В саду было шумно – не от завывания ветра, а от рева падающей воды и вырывающегося огня. Арло принес Аду в свой любимый укромный уголок и опустил возле пенящегося водопада. Он принялся подкладывать ей под голову мох, но, пока занимался этим, девочка села – и так живо, что он догадался: какое-то время она уже бодрствует. – Привет, – сказала Ада. Арло тупо уставился на нее. – Что? Она говорила на языке Древней Земли, а не на галактическом. Арло знал его благодаря ДЗЛ, но никак не ожидал услышать мертвый язык в живых устах. – Ой, больно! – закричала вдруг Ада, схватившись за голову, и упала на спину. Расстроенный Арло забыл о вопросе, который хотел задать. Он подложил ей под голову мох. Лицо девочки было искажено сильной болью. Зачем он ее ударил? Мальчик чувствовал себя беспомощным, он не знал, как ей помочь. Некоторое время Ада корчилась от боли и стонала, а его сознание вины росло. Из головы у нее вновь потекла кровь, и мох потемнел. В ту минуту, когда Арло показалось, что она умирает. Ада затихла. Глаза были закрыты, словно она спит. Какое-то время Арло наблюдал за девочкой, но она не двигалась, и постепенно его тревога отступила. Ее место занял очередной приступ раздражения. Почему Ада не сказала ему, что умеет говорить по-древнеземлянски? И если она пришла в себя, когда он нес ее из логова дракона, почему не дала об этом знать? Она вполне могла передвигаться по туннелю до приступа миксы, а затем снова ослабла. Или так только казалось. Арло пришло вдруг на ум, что последний обморок был очень удобен для девочки, которой не хочется отвечать на вопросы. Но ведь она и впрямь ранена, и у него не было уверенности, что он притворяется. Чему следует верить? Раздираемый сомнениями Арло оставил девочку и пошел через сад. Растительность здесь была высокой и пышной, с тем нежным, ароматным запахом, который присущ хвее – цветку любви. Старик Бедокур несколько лет тому назад привез ему в подарок побег молодой хвеи. Бедокур мальчику не нравился, и Арло ему не доверял, но этот сумасшедший обладал трогательным умением делать прекрасные подарки и к тому же в нужное время. Хвея – прекрасный тому пример. Вероятно, Бедокур рассчитывал, что Арло будет носить цветок в волосах, как носят мужчины планеты Хвея. Но та самая незрелость, что позволяла хвее переходить от человека к человеку и не привязываться к нему, позволила ей вновь вернуться в почву. И хотя во всей галактике хвеи росли только на их родной планете – Арло все равно попробовал. И добился успеха! Цветок пустил корни и разросся. Было очевидно, что условия, необходимые для его разведения, были, очевидно, в этой светлой пещере точно такими же, как и на родной почве. Один-единственный побег разделился на два, затем на четыре. Арло пересадил новые растения и вскоре собрал семена. Теперь все они лучились здоровьем – некоторые крупнее, некоторые зеленее, некоторые крепче других. Арло попробовал скрестить их с пещерным светящимся мхом, чтобы вырастить светящуюся хвею, единственное в своем роде растение во всей вселенной, и достиг определенного успеха. Неискушенность Арло мешала ему осознать, сколь замечательно его достижение и как оно отражается на способности Хтона управлять ходом жизни в пещерах. Мальчик остановился у самой обещающей ниши, где росла новая разновидность. Эти цветы были голубыми и – да-да! – слегка светились! Первый светящийся голубой гибрид! Арло поднес к цветку ладонь, но тот отклонился. На самом деле хвея не двигалась, просто ближайшие к нему лепестки чуть поникли, обозначая отказ. Потрясенный, Арло отступил назад. Никогда раньше ни одно из растений не отвергало его! Что случилось? Он подошел к другой хвее – привычно зеленой. Она тоже уклонилась от него. Следовательно, дело было не в гибриде, а в чем-то между ним и хвеями. А для того, кто знал, что такое хвея, это было ужасно. " Это окончательно потрясло мальчика. Для него это было слишком. Арло выбежал из сада в один из проходов, поспешил по нему до пересечения с другим туннелем и дальше – вверх по извилистому подъему. Он не понимал точно, от чего бежит. Потом сообразил, что направляется к пещере норн. Да, они могли бы объяснить. Его подсознание верно вело его. Арло продолжал идти по запутанным туннелям, избегая ловушек и опасностей, которые истребили бы любого человека или животное, плохо знакомых с этими тропами. Петляя по каньонам и штопорам, он пересек несколько троп гусениц и лабиринт малого дракона и наконец вышел к пещере – уступу за высоким водопадом, примерно на половине высоты стены. Река здесь была сравнительно узкой, потому что круто падала вниз, образуя плоское полупрозрачное полотно, которое завешивало уступ холодным туманом брызг. Арло знал, что по другую сторону эти брызги испаряются, способствуя образованию облаков, которые проливаются иногда дождем на растения внизу. Порой ему хотелось полетать среди этих облаков, с той же легкостью проникая в их тайны, с какой он проникал в тайны туннелей. Но его желания были не слишком сильны. И вообще он чувствовал бы себя совершенно спокойно, не будь здесь жилища пори. Они появились из темной дыры – три человеческие фигуры. Все три зомби: две – полностью, третья – наполовину. Полуженщина подошла к нему. – Да, мы можем рассказать тебе, Арло, сын Атона, – сказала она. – Если захотим. Она была довольно привлекательной – с крупными красивыми грудями, тонкой талией, гладкой кожей и длинными черными волосами. Арло понятия не имел, сколько ей лет: определить возраст зомби невозможно. Вероятно, лет пятьдесят или шестьдесят, поскольку глаза ее стали щелками, сквозь которые просвечивал древний голод. Арло стоял на краю уступа и молча ждал. Его не удивило, да и не встревожило, что Верданди знает о цели его прихода, хотя он ничего не сказал: такова природа пори. Их знание исходит от Хтона, который конечно же знает все. Однако они не вполне принадлежали Хтону, человеческое в них сохранилось, особенно у Верданди. И внешне они различались. Полуженщина протянула ладонь к водопаду. На Арло полетели брызги. У нее было жуткое намерение? – Тебе ответят мои сестры, – сказала она. – Но им нужно к тебе прикоснуться. Ибо обе были слепы. Состояние зомби каким-то образом лишило их зрения и во многом слуха, и они полагались на осязание. Вероятно, микса – довольно толстый слой клейкого вещества... уф! Арло это знал и сочувствовал их положению – но не любил, когда его трогали их морщинистые цепкие руки. – В таком случае спрашивай у своей хвеи, – сказала Верданди, отворачиваясь. Она в самом деле знала! И наверняка знала ответ. Придется покориться. Арло знал, что они не причинят ему вреда. Более того, он мог бы сбросить всех троих со скалы, если бы было нужно. Вот разве что рассердит этим Хтона. Кроме того, норны будут с ним осторожны, потому что больше зависят от Хтона, чем он. Арло стоял на месте, а три женщины приблизились к нему. Урд протянула свою тощую руку и положила ее мальчику на грудь. Ее пальцы заскользили по мышцам его груди, а изо рта полился поток какой-то тарабарщины. – Дитя злобы, – перевела Верданди. – Плод кровосмешения, но очень сильный. – Я – дитя Урд ткнула своими обломанными ногтями в его соски и издала резкий смех. Арло догадался, что его подурачили какой-то игрой слов или шуткой, смысл которой понятен только норнам. Скульд положила свои холодные ладони на его правую ногу и тут же разразилась тарабарщиной. Вновь переводила Верданди: – Как скоро эта плоть нас приведет всех к Рагнареку! На этот раз Арло смолчал. Пророчество было явно бессмысленным, но ему не хотелось вызывать их безумное веселье. Теперь дотронулась Верданди. Ее гибкие и сильные руки тронули его детородный член и стали поглаживать его и растягивать, вызывая реакцию, которая вовсе не была ему неприятной. – Сей твердеющий уд пронзит твою сестру, – сказала Верданди. – У меня нет сестры! – крикнул Арло, отскакивая в сторону. – Почему вы не отвечаете на мои вопросы? Почему от меня прячется Хтон? Почему отворачивается хвея? Кто эта девочка Ада? Верданди спокойно взглянула на него. Теперь она дышала полной грудью и выглядела на редкость красивой женщиной. Но ее слова оставались словаки зомби. – Мы ответили: о прошлом, будущем и настоящем. Твое раздраженное кровосмешение уничтожит жизнь и смерть. Арло отшатнулся. – Это безумие! Какова ваша цена за честный ответ? – Ибо он знал, что они Верданди задержала на нем взгляд. – Тебе шестнадцать... почти, – сказала она. Арло собрался поправить ее, но тут же сообразил, что вряд ли точно знает свой возраст. Прошло уже два года с тех пор, как он спрашивал о нем Кокену, и сейчас, вероятно, он старше. – Вполне брачный возраст, – продолжала норна. Теперь он наконец ее понял, и ему стало не по себе. Верданди массировала его тело, возбуждая в нем некое желание, некую тайну. Наверняка она знала об этом больше мальчика и хотела от его тела чего-то большего, чем простое прикосновение. И потому, что он угадывал в себе мощное, тревожное желание, его отвращение усилилось. – Не надо! Арло не знал, что он имеет в виду. Вероятно, это был страх перед посвящением в таинство, которое могло бы его самого сделать отчасти зомби. – Какая другая цена? Верданди указала рукой. – Встань в воду. Арло посмотрел на водопад. Встать в эту падающую стену было бы убийственно! Но Верданди показывала в сторону, и он увидел чуть дальше на краю уступа небольшой желобок, из которого в пропасть хлестала дугообразная струя. Там была площадка – но можно ли на ней устоять? – Меня смоет! – возразил он. Она протянула ему ладонь, предлагая помощь. Арло было не по себе, но он решил, что это лучший компромисс, которого он мог добиться, – и шагнул к разрыву водопада. Вблизи положение оказалось совсем сомнительными Мальчик испытывал чувство, граничащее с ужасом. И потому продолжал идти, понимая, что норны его проверяют. Они ожидали, что он отступит, повернет назад – и тогда не будет предлога для ответов. Или для его вопросов. Но он этого не сделает. Он погрузил одну ступню в воду. Вода была ледяной и падала с такой силой, что ногу сразу же отбросило назад. Арло потерял равновесие. Он неистово замахал руками, но Верданди ухватила его за руку и не дала упасть. Вероятно, схватив его за руку и распоряжаясь его жизнью, она получила от него то, что хотела. Верданди легко могла бы столкнуть его в поток. Пусть так, все равно он не сдастся. Арло снова погрузил ступню в воду, надежно поставил ее на скользкий камень и медленно перенес на нее центр тяжести. Ошеломляющая сила передалась на его ноге сначала до пояса, а затем до груди. Казалось, что сила струи сейчас смоет его, но когда он вошел в струю целиком, эта сила уравновесилась, а вода, обтекая его со всех сторон, удерживала внутри себя. Середина водопада была пустой: на голову ему почти не лило. Мальчик отпустил руку норны и остался один, в вызывающей озноб оболочке падающей воды. Вероятно, так ощущали себя зомби под покровительством Хтона. Вскоре его смущение и раздражение, связанное с Алой, ослабли. Она была всего-навсего маленькой девочкой, ребенком, которого ударили по голове. Вполне естественно, что она реагировала иррационально. Он будет заботиться о ней, и она поправится. Ему понравилась эта мысль: заботиться о ней. У него никогда не было товарища-человека, а тем более девушки. Теперь Арло был в силах заняться вопросом о хвее. Почему растения уклонялись от него? Может быть, рассердились на присутствие в саду еще одного человека? Однако старик Бедокур нередко заходил в сад. Арло это сердило, но он ничего не мог поделать: Бедокур был еще одним творением Хтона – как и нервы, хотя немного другим. Хвеи Бедокура не любили – но это никак не влияло на отношение растений к Арло. Почему же с Адой получается по-иному? Причина, должно быть, в самом Арло, на что, похоже, и намекали норны. Наверное, изменился каким-то образом он и стал для хвей чужим. У цветов не было разума, они не могли рассуждать, а значит, не могли и лгать. Они реагировали лишь на то, что скрывал в себе стоящий рядом человек. Как трудно думать! Арло редко вникал в мотивы своих действий, но сейчас ему надо постараться. Придется разбираться вместе с хвеями, потому что чуткие цветы, словно в зеркале, отражали его самооценку. В каком-то смысле он пребывал в кровосмесительной связи, возможно, разрушая этим себя: его чувства обращались в пределах собственной семьи, не взаимодействуя с чувствами других людей. Слова норн стали понятными. В чем же он изменился? Ни в чем – разве что проявил заботу о девочке. Неужели хвеи любили бы его больше, если бы он оставил девочку умирать? Если бы позволил Хтону сделать из нее еще одного зомби? Нет – он поступил так, как счел правильным, потому что ему нужен товарищ. Другой товарищ, отличный от хвей? Но хвеи не ревнивы. Более того, суть этих растений в том и состоит, чтобы скреплять любовь мужчины и женщины. Стоит хвее выбрать какого-то мужчину, и она умрет в его отсутствие – если только рядом нет женщины, которая по-настоящему его любит. Мужчина? Женщина? Любовь? Какое это имеет к нему отношение? Но приходилось во все искренне вникать. Ада очаровывала его и одновременно раздражала. Это смущало. Возможно, его смущение передалось хвеям. В таком случае ему придется узнать девочку получше. И тогда смущение пропадет. Внезапно Арло испытал чувство страха. Он схватился за дротик и едва не потерял равновесие. На мгновение его лицо высунулось из водяной струи, и он увидел пропасть. Но это не был его собственный страх. Здесь, сохраняя равновесие, он чувствовал себя в безопасности. В той безопасности, которая вообще возможна в пещерах. Нет, что-то угрожало не ему, а кому-то другому. Его отцу Атону? Нет, не ему. Его матери Кокене? Нет. Арло замер. Аде! Она осталась в саду одна, без всякой защиты, и что-то большое и жуткое двигалось к ней. Он почувствовал это той своей частью, которая настроена на жизнь пещер. Этой способности научил его Хтон. Арло выбрался из-под струи. Вода с силой ударила по нему, и его нога заскользила. Мальчик со всего маху уселся на скалу, свесив ноги с края, а взгляд устремив вниз сквозь светящуюся дымку сада... и вновь рука Верданди подхватила и удержала его. – Ты спасла меня. И к тому же ответила на мои вопросы, – сказал Арло. – Я это запомню. Но сейчас мне нужно спешить. Верданди кивнула. Наверняка она знала, что он вернется к ней, и могла подождать. У зомби невероятное терпение. Арло покинул пещеру пори, увлекаемый новым порывом. Он проделал обратный путь через лабиринт туннелей, в очередной раз подумав о том, сколь непреодолимы они для того, кто не знает их особенностей и скрытых угроз. Отец здесь пройти бы не смог – по крайней мере, быстро и безопасно. А за плечами Арло годы их изучения под защитой Хтона и с его помощью. Отсюда был только один надежный ход: туннель-штопор, размеры которого едва позволяли пройти по нему человеку. Остальные тропы вели мимо китомедуз, гусениц и прочих хищников. Арло мог ходить там, когда с ним был Хтон, но не в одиночку. Достигнув штопора (название происходит от предмета, упомянутого в ДЗЛ: спирали из металлической проволоки, используемой для вынимания пробок из древних бутылок), он остановился. Там была саламандра. Лучше всего от нее убежать. Обычно саламандры не покидают жаркие туннели-воздуходувки. Это наводило на мысль, что ее присутствие здесь не случайно. Саламандру вызвал Хтон, чтобы преградить ему дорогу. Зачем? Арло застыл на месте, по спине у него побежали мурашки. Ада одна, а ведь только его решительность спасла ее недавно от осады Хтона. Над ней нависла чудовищная опасность Кажется, волк. Сейчас... Он должен миновать саламандру? Но тварь уже почуяла его, а одно прикосновение ее крохотных зубов означало смерть. – Хтон? – машинально позвал он, понимая, что это бесполезно. Случай с Адой послужил ему уроком: нельзя больше полагаться на своего друга-бога. Нельзя полагаться вполне. А если ненадежным оказывается какой-то промежуток времени, то ненадежным становится и Придется сражаться с саламандрой самому – причем быстро, ибо угроза Аде нарастала. Уклонившись от прямого нападения, Хтон применил теперь обходной маневр: он послал некое чудовище убить Аду, пока саламандра задерживает Арло. Задержись он у пори дольше, и все кончилось бы до его возвращения. Норны, управляемые Хтоном, ничего не сказали ему, а старались дольше отвлечь его. Арло нахмурился. Когда-нибудь, когда ему нечем будет заняться, он заставит их пожалеть об этом. Вдруг у него в голове возникла новая отвратительная мысль. Арло понимал, что невероятно усложнил себе жизнь, противопоставив свою волю воле бога. «Но выбрось из головы теоретические выводы перед лицом конкретного и вспомни о саламандре». Арло не отваживался поднять на нее руку. Тварь была размером с его ладонь, но ее смертельный яд мог убить за несколько минут. Мальчик не рисковал перепрыгнуть через нее, потому что она прыгала не хуже его. Можно отбросить саламандру в сторону палкой, но у него не было ни палки, ни камня, да и времени, чтобы их найти. Оставался сталактитовый дротик, по-прежнему висевший на бедре. Если бы он смог заколоть эту тварь... Времени на раздумье не оставалось. Саламандра двинулась к нему, ибо эти существа всегда нападают и никогда не отступают. Надо сражаться или бежать. При обычных обстоятельствах Арло убежал бы, но здесь не было обходного туннеля, который позволил бы обойти ее и продолжить путь. Мальчик прыгнул навстречу саламандре, целясь в нее острием. Тварь раскрыла пасть, чтобы укусить оружие – и острие дротика воткнулось ей прямо в глотку. Удачный удар! Арло отбросил дротик в сторону. Саламандра еще не мертва, но ей не избавиться от пронзившего ее тяжелого каменного дротика, а с ним передвигаться она не может. Путь свободен. Тут Арло задумался. Дротик ему еще пригодится. Даже наверняка – чтобы отвести опасность, приближающуюся к Аде. Он осторожно взял его за конец, подняв саламандру в воздух. Ее глазки-бусинки злобно пожирали мальчика, и это Арло как-то странно взволновало. Ему Арло двинулся дальше, держа дротик горизонтально и чуть сбоку, чтобы яд не попал ему на руку, стекая вниз по дротику, или не был сдут ветром. Можно сбросить саламандру с помощью камня, а затем тщательно отмыть дротик в проточной воде. Если бы было время. Вот и приходится нести дротик так неуклюже. Штопор добавлял проблем. Если наклонить дротик вниз перед собой, яд стечет на камень, которого потом коснется нога. Если же держать его над собой, капли упадут прямо на него. Но оказывается, можно нести дротик сзади так, что он ни разу не окажется над ним. Ядовитые капли падали на камень, и Арло понимал, что пройдет немало времени, прежде чем он отважится пройти по этой тропе. Ну что ж, норны подождут! Он уже бежал по широким туннелям. Скоро он вернется в сад – и встретится с опасностью. Приближаясь к саду, мальчик знал, что животное очень крупное. Ему приходилось выбирать туннели, по которым оно могло пройти, потому оно и двигалось кружным путем и медленно. – Арло? На его пути стоял человек. Он был ниже и худощавее Арло. И стар: насколько знал мальчик, шестьдесят с лишним лет. Доктор Бедокур. Арло понял, что этот человек здесь не к добру. В сущности, еще одна преграда, поставленная Хтоном, – более внушительная, чем норны и саламандра. Ибо Бедокур был не только сумасшедшим, но и умным. Все-таки Арло удастся, наверное, с помощью хитрости пройти дальше. – Я заколол бродячую саламандру. Теперь надо от нее избавиться. Осторожно – яд, – и он нарочно направил дротик на Бедокура. – Так-так, встреча с саламандрой, – проговорил Бедокур, не уступая прохода, и глаза его так и засверкали среди желтоватых морщин. – Знал бы тогда твой отец... – Ее убил я Как бы сдвинуть этого человека? Волк все ближе приближался к спящей девочке, Арло ощущал сейчас как ее невинность, так и его злобу. Злоба... как там сказали норны? На это нет времени! Арло надо прорваться, но он не может оттолкнуть старика. У Бедокура своя собственная, особая мощь, как у самого хитрого из миньонов Хтона. Нередко он говорил, в сущности, от имени Хтона. Нападение на него стало бы выпадом против Хтона: несмотря ни на что, это невозможно. – Физически Атона задержала саламандра, – сказал Бедокур. – А душевно – миньонетка. Его смерть вторит его жизни, но он не сумел вовремя разобраться с подобиями. – Миньонетка? Смерть? Мой отец – Все люди, отправленные в тюрьму Хтона, юридически считаются мертвыми, – сказал Бедокур. – Пещеры заменяют высшую меру наказания. Из них не выпускают, так что они напоминают мифическую преисподнюю. В этом смысле я умер в $ 394, Атон – в $ 400. Меня приговорили к Хтону за то, что я сумасшедший, его – за то, что он любил миньонетку. Почти одно и то же. В Арло росло отчаяние из-за маячившего приближения пещерной опасности, однако желание получить сведения об отце вынуждало его довести разговор до конца. Он знал, что Бедокур удерживает его здесь, подобно саламандре и норнам. Но жажда, которую вызвал в нем старик, была неотразимее той, которую возбудили норны, и бороться с ней было труднее, чем с угрозой саламандры. Мальчик понимал, что Бедокур будет говорить только то, что хочет, как и норны, которых он напоминал. Ох?.. Но волк, кажется, временно потерял запах добычи. Хтон не мог вести его всю дорогу, ибо это явно нарушило бы соглашение, которое они, недавно установили. Волк должен был найти Аду сам. Таким образом возникло дополнительное время. Арло пришлось бы отложить или, вернее, навсегда потерять возможность получить это знание. Для него, привязанного к пещерам, источники информации извне были неоценимы. Поэтому он внимательно слушал, хотя одновременно и сердился, что попал в ловушку. – Кто такая миньонетка? – спросил он. – Женщина модифицированной человеческой природы с планеты Миньон. Твоя бабушка была миньонеткой, ты – на четверть миньон. – Но вы сказали, что моего отца посадили в тюрьму за любовь к миньонетке! А моя мать... – Кокена – человек или близка к этому. Она родом с Хвеи. Миньонетка – это смерть. – – Верно! Атон искал несметное сокровище, голубой гранат, а нашел саламандру. Точно так же он всю жизнь искал прелестную сирену – или, скажем, валькирию – миньонетку, но поиски привели его сюда, в подземный мир. Сирена, валькирия, миньонетка: все это дороги к смерти. Такова вся его жизнь. – Все вторит смерти? Это бессмыслица... – Его жизнь вторит его смерти, а смерть – жизни. Ему достаточно истолковать подобия, и он узнает свое будущее. Арло оставался недоверчивым. – Миньонетка похожа на саламандру? У нее есть ядовитые клыки? – В своем роде. В твоей жизни тоже имеются подобия – надо только суметь разобраться с ними. Намеки вокруг тебя. Арло улыбнулся и снова взглянул на саламандру. – Если я встречу миньонетку, я проткну ей живот дротиком. – Конечно. Это самое правильное. Когда Бедокур с ним соглашается, то, как знал Арло, лучше обдумать все заново. Но внезапно в нем возникло невыносимо сильное чувство. Волк обнаружил запах, напал на Аду и терзает ее? Арло выставил перед собой саламандру и бросился бежать. На этот раз Бедокур, зная об опасности, отошел с дороги. С какой радостью Арло зацепил бы его саламандрой? Через несколько секунд он ворвался в сад. Но его приближение вспугнуло чудовище – Арло увидел лишь огромное туловище убегающего зверя. Он бросил вслед дротик, надеясь задеть его отравленным концом, но расстояние было слишком велико. Ада лежала на камне вся в крови. Тело разодрано, словно у распотрошенной камнетески, так что видны даже внутренности – однако жива. Арло бросил один испуганный взгляд и понял, что сам ничего не сделает. Ему нужна помощь. Чья? Несомненно, не Хтона! К кому еще обратиться? Он едва помнил, как домчался до дома. Как-то вдруг оказался там, тяжело дыша и натягивая трусы. Кокена с удивлением смотрела на него. На ней было платье, очень похожее на изображенные в ДЗЛ. Она всегда одевалась, несмотря на удушливую жару. Одежда стала частью ее пещерно-домашнего ритуала, и Арло никогда не приходило на ум, что может быть иначе. Кокене было около пятидесяти, а красива она или уродлива – какая разница? Она его мать. Арло с трудом перевел дыхание. В этой духовке пот, казалось, так и брызнул из его кожи. Но Кокена не покидала своего обиталища возле горящей стены, обогреваемой кипящим потоком. Разве что на минутку. – Девочка, – закричал Арло, – умирает. Чудовище! Кокена не теряла времени на расспросы. – Атон в наветренном лесу. Найди его. Возьми Слейпнира. – Я не умею ездить верхом на Слейпнире! – возразил Арло. – Ухватись ему за хвост и беги следом. Он быстро найдет Атона и привезет вас обоих назад. Она права: это самый быстрый способ передвижения. – Спасибо, мать! Новость об Аде не вызвала у нее ни малейшего удивления! Арло покинул пещеру-духовку и поспешил на пастбище. Это была небольшая сеть туннелей, предоставленная животному и огороженная со всех сторон. Преграды препятствовали не его побегу, а вторжению опасных хищников. Мальчик обнаружил Слейпнира по звуку: непрерывное «шур-шур-шур». Слейпнир был из числа едоков свечения: он обтесывал своими крупными резцами камень и добывал таким образом покрывающий стены лишайник. Утомительное занятие, отнимающее массу времени и усилий, – но у этой твари были и время, и сила, и почти отсутствовало воображение. Атону приходились то и дело перегонять Слейпнира на новый участок, иначе тому пришлось бы обтесывать камень без свечения и умереть с голоду. У Слейпнира была вытянутая голова, тело, состоящее из сегментов, и восемь мощных ног. Он был длинным и приземистым, способным не останавливаясь мчаться по очень узким туннелям. Что и делало его хорошим скакуном – для Атона. У Слейпнира разума почти не было, зато он знал своего хозяина и не терпел на себе никого, кроме него, хотя мог бы увезти несколько человек сразу. – Пойдем, глупыш, – позвал Арло. Никакой реакции. – Слейпнир! – громко крикнул Арло. Тот, услышав свое имя, оживился, но когда увидел, что это Арло, вернулся к трапезе. «ШУР! ШУР!». Арло ухватил его за жалообразный хвост. – Ищи Атона! – заорал он, стараясь по возможности подражать голосу отца. – Атон! АТОН! Имя подействовало. Слейпнир огляделся в поисках хозяина. Не увидев его, обнюхал землю. – Атон! Наветренный лес! – крикнул Арло, дергая Слейпнира за хвост. Ада умирает, а ему приходится возиться с этим слабоумным зверем! Слейпнир не понимал слов, но теперь его желание найти хозяина нарастало, и он двинулся с места. Мозг крохотный, зато нюх отменный. Через мгновение он взял свежий след и потрусил по нему. Действительно ли так велика разница между человеком и животным, гадал Арло. Норны, саламандра и доктор Бедокур вызывали у Арло определенные реакции подобно тому, как Арло вызвал сейчас реакцию у псевдоконя. Одного разума мало, чтобы перехитрить эти реакции, иначе он сумел бы спасти Аду, проигнорировав все отвлекающие обстоятельства на своем пути. Когда Слейпнир бежал, он Пещеры приняли неясные очертания. Одни были темные, другие – светлые; те – маленькие, эти – огромные. Некоторые тянулись прямо, и по ним сквозил ветер; некоторые замысловато извивались. Постороннего человека удивило бы здесь разнообразие форм и расцветок, для Арло же это само собой разумелось. Наконец они добрались до наветренного леса. Повсюду с потолка свисали сталактиты, соединяясь со сталагмитами, вздымавшимися вверх, как колонны. Многие из них вертикальными не были: постоянный ветер отклонял капающую жидкость, наклонными получались и каменные изваяния. Порой, спустя века, природные силы меняли направление ветра, вынуждая эти сооружения изгибаться в другую сторону, а возросшее число наветренных колонн тормозило воздушные течения, что сказывалось на форме колонн подветренных. Медленный рост уступал место выветриванию. В итоге у сталактитов отрастали беспорядочно свисающие ветви, а у сталагмитов – причудливо закрученные корни. Цвета были самые разные: светящиеся голубые и розовые полосы, наросший зеленый мох. Арло видел перед собой своеобразную летопись пещер: свечение не всегда было здесь зеленым, и в разрастающихся колоннах сохранились его древние разновидности. – Отец! – крикнул Арло. Руки и ноги у него онемели, тело ныло от болезненной гонки, но это было неважно. Атон обернулся. Ему было пятьдесят два года. Он был темнобородый, сильный, с выражением решительности, а то и беспощадности на лице. Он ткнул Слейпнира кулаком в нос – так он ласкал животное. Оно было настолько могучим, что не почувствовало бы легкого прикосновения. Единственный глаз Атом вопросительно смотрел на Арло. – Девочка. Ранена. Умирает. Кровь. Помоги, – проговорил Арло между глотками воздуха. Атон уперся ладонью в спину Снейпнира и вспрыгнул на него. Его энергичность не показалась Арло странной: отец всегда был деятельным человеком. Лишь недавно Арло обогнал его в росте. Атон наклонился, подхватил сына и усадил на задний сегмент скакуна. Слейпнир даже не обратил на это внимания: его интересовало лишь то, что на нем сидит Атон. В этой области пещер не было других людей, кроме Атона, Кокены, Арло, доктора Бедокура да нескольких зомби! Однако Атон ни секунды не колебался. – Где? – спросил он. – В моем саду. Атон знал, где расположен сад, но ни разу там не бывал, поскольку путь в сад был сопряжен с многими опасностями. На этой тропе Хтон Атону не помогал, как будто бог хотел, чтобы там бывал один Арло. Само собой Арло исследовал все туннели и отыскал туда безопасный путь, который не зависел от ноши Хтона. Атон направлял Слейпнира по указаниям Арло, и они быстро неслись к саду. Даже на таком резвом скакуне путешествие заняло много времени – безопасная дорога, вела в обход. Отгоняя страшную мысль о том, что их там ожидает, Арло заговорил с отцом, а это бывало крайне редко. Отношения у них были не то чтобы плохие, но какие-то неполные. В сущности, Арло плохо знал отца. – Кто такая миньонетка? – Он уже задавал этот вопрос Бедокуру, но не получил удовлетворительного ответа. Спина у Атона напряглась, и Арло понял, что допустил ошибку. Он был вторым сыном, заменившим любимого первенца, и не смел позволять себе такое. Просто Арло решил, что сегодня особый случай. – Кто говорил с тобой об этом? – Старик Бедокур. Атон презрительно хмыкнул, но чуть расслабился. – Что он тебе рассказал? – Что я на четверть миньон. Моя бабушка... – Довольно! Арло рад был оставить этот предмет. Атон – человек необузданного нрава, у него имелись садистские черты. Очевидно, хитрый Бедокур пытался посеять раздор. Пора сменить тему разговора. – Откуда у тебя Слейпнир? Атон вновь расслабился. – От Бедокура, – он всегда называл доктора Бедокура именно так. – В старые времена мы с ним исследовали пещеры и по неосторожности попались гусенице. Бедокур пытался отвлечь ее, пока я пробивал дыру в стене, но она проткнула его хвостом и включила в себя. Арло знал, как это бывает. Длинная гусеница таранит хвостом-пикой свою добычу посередине тела. Через мгновение в жертву проникают особые вещества или нервы, и та не умирает, а продолжает жить в виде сегмента этой твари, шагающего в унисон с другими сегментами. В обычном состоянии сегменты у хвоста медленно лишались жизненных соков, перекачиваемых в переднюю часть гусеницы, и усыхали до тех пор, пока не превращались в ходячие обрубки. Гусеница ела не пастью: ее лицо было огромным фасадом, предназначенным для того, чтобы испугать возможную жертву и отогнать ее к хвосту. Лучшей защитой от гусеницы, как, впрочем, и от других хтонических опасностей, было бегство. Но действуя с должной осторожностью, гусеницу легко было избежать. При случае Арло вскарабкивался ей на середину туловища, поскольку опасен был только хвост. Наконец до Арло дошел смысл слов Атона. – – Кажется, дошло, сынок, – усмехнулся Атон. – Бедокур жив лишь наполовину. Он – создание Хтона, сумасшедший доктор, голем, живой чурбан. Хотя, особенно когда ему помогает Хтон, – Я не мог. Хтон хочет, чтобы девочка умерла. – Так я и думал, – сказал Атон. – Похоже, Хтон не участвовал в данном замысле. Ты начинаешь понимать, что бог пещер не обязательно благодетелен. – Да! Тяжелый урок, как и большинство пещерных уроков. Однако Арло почувствовал, что отец доволен. Атон ненавидит Хтона, но остается здесь, во владениях Хтона, и Хтон терпит его. Почему? Арло не смел спросить – пока. – Обычный человек пропал бы, – продолжал Атон. – Но Бедокур принадлежит Хтону, а Хтон управляет всей жизнью в пещерах. За исключением нас троих. Человеческий мозг слишком сложен, и чтобы управлять им, нужны особые усилия и специальные средства. – Микса! – воскликнул Арло. – Верно. А те из нас, в чьих жилах течет кровь миньона, способны противостоять даже миксе. И если все-таки Хтон побеждает, результатом его победы оказывается не управляемый человеческий мозг, а зомби. То, что ему не надо. И все же у неорганического разума есть способы достичь свою цель. Хтон мог бы остановить гусеницу – но, видно, он хотел преподать нам урок. И потому позволил гусенице поймать Бедокура. Я убежал – Хтон дал мне такую возможность, – а вот Бедокур целую неделю прошагал в гусенице. Позади него было включено еще несколько сегментов. Я думал, что больше никогда его не увижу, но не очень жалел об этом. Атон тряхнул головой, его темные волосы развевались при движении. – До этого случая я не знал по-настоящему, насколько Хтон могуч. Возможно, и сейчас еще не знаю. И Хтон показал мне свое могущество! На эту гусеницу напал хищник – что-то вроде огромного волка – и... – Волк! – вскрикнул Арло. Но тут же закрыл рот, ибо отец замолчал. Мальчик хотел дослушать его до конца. – Волк разодрал ее как раз перед Бедокуром. Главная гусеница убежала, а Бедокур выжил в качестве независимого сегмента. Он не стал настоящей гусеницей, потому что не мог использовать хвост для включения новых сегментов, – всего-навсего бродячий обрывок с десятью ногами. Но теперь им управлял Хтон. Уверен, что сам я в таком положении умер бы. Через некоторое время хищник напал снова и на этот раз откусил последние четыре сегмента. Бедокур снова остался жив. Он стал почти обычным – если можно так выразиться, как-никак, он наполовину сумасшедший, наполовину Хтон, – а остаток его бывшего тела стал существовать сам по себе. Он тоже не умер. Новая голова приняла на себя управление и питание. Этот остаток из последних сегментов был очень сильным, поэтому существо получилось могучим, но глупым. Бедокур отдал его мне, чтоб я о нем заботился, и назвал Слейпниром в честь восьминогого коня из скандинавской мифологии. Ты можешь прочесть об этом в ДЗЛ. Атон замолчал, а Арло больше не спрашивал. Невероятная история, но ей приходилось верить! Хтон был могуществен, а у доктора Бедокура на теле имелись огромные шрамы, происхождение которых мгновенно прояснилось. Ну, разве не поразительно, что сумасшедший доктор почти в буквальном смысле породил прекрасного пещерного коня – четыре сегмента гусеницы! Где еще такое возможно? Они въехали в сад. Атон с любопытством огляделся, моргая из-за необычного желтого освещения – бывать здесь раньше ему не приходилось. – Прекрасно, – сказал он с пониманием. – Кажется, я смутно припоминаю что-то похожее. Когда впервые Хтон вел меня через пещеры, используя полуженщину... – Черноволосую? – спросил Арло. – Да. Полузомби. Не знаешь, она еще жива? – Да. Она – одна из пори. – Одна из пори! – Атон разразился смехом. – У Хтона в его каменных электрических контурах, кажется, неплохое чувство юмора. Когда я знал ее, она была сукой из Нижней Пещеры. Сука. Женская особь древнеземлянской собаки, явно оскорбление. Но они оказались уже в саду Арло возле водопада, где находилась девочка. Ада лежала в прежнем положении. Арло боялся на нее посмотреть. Его волновал не вид ее ран и крови, а то, что он совсем недавно узнал эту девчонку и, в сущности, виноват в случившемся. – Ее распотрошили, но она жива, – сказал Атон. – Удивительно! Ты уверен, что это не зомби? – Она – Атон поднял голову. – Волка? – резко спросил он, явно подразумевая ту же связь, что и Арло. Бедокура от гусеницы освободил волк... – Это существо напоминает волка. Своим нравом. Бедокур задержал меня, я пришел слишком поздно и едва увидел его. Огромное... огромное, как волк! – Ты никогда не видел волка! – Зато видел рисунки в ДЗЛ. Но я имею в виду свое – Волк, – повторил Атон. – Ты прав: в пещерах чутье важнее внешнего облика. – Тут он вздрогнул. – Так девочку привел ты! Она наверняка из тюрьмы. – Да. Она так сказала. Но теперь Арло почувствовал некоторую неискренность отца и догадался, что тот что-то от него скрывает. Атон должен был удивиться, возможно, рассердиться, но не сделал ни того, ни другого. Вряд ли отец находился в сговоре с Хтоном. Так что же ему было известно? – Нам ее не спасти, – с сожалением сказал Атон. – Видишь – кишки у нее наружу. Не понимаю, почему она еще живая. Временами отцу недоставало такта. Однако он был прав. Непонятно было, почему Ада еще дышит. – Надо попытаться, – сказал Арло. – Попробуем сшить ее и посмотрим, что из этого получится. А спасти ее может только Хтон. – Ко Хтон На него глянул глаз отца, и Арло понял, что его последующий вопрос был чисто риторическим. – Почему? – Потому что Хтон послал волка убить ее! Атон кивнул. Он обдирал прочное лыко с естественной растительности сада. – А тебе не кажется, что Хтон мог бы сразу убить ее, а не оставлять на волоске от гибели? – Я... – Но его появление и впрямь мало что изменило: волк уже убегал. – Она – С Хтоном можно заключить сделку. Так я спас твою мать. Арло раздирали надежда и недоверие. – Ты?.. – У нее был озноб. – Озноб? – Ах да, об этом нет в ДЗЛ, – вздохнул Атон. – Как мне все это не нравится! Похоже, что твоя девочка умирает, вот я и говорю о другом. А вдруг поможет. – Он замолчал, стараясь обрести душевное спокойствие, а руки его продолжали работать, подготавливая лыко. – Многое из того, что мне известно об ознобе, я узнал от толстяка Цветика. Первоцвет или Цветик – мой собрат-заключенный, четверть века уже прошло. Цветик, Влом, Старшой, Гранатка, черноволосая сука... я так и не узнал ее имени. – Верданди. Атон фыркнул, но продолжал: – Двести сорок один обитатель нижних пещер и еще больше в верхней тюрьме. Но Цветик был особым. Он знал все, за исключением того, как находить гранаты. Он застрял в протоке, и Старшой разрубил его топором. Пришлось сделать это, потому что появилась китомедуза... – Он помолчал. – Цветик устроил замечательное представление. Он описал тайну озноба в виде пародии на древние теории света, говорил о корпускулярной и волновой теориях и рассказал, как первая была подорвана, а вторая опровергнута. Он забавно играл словами! А также насмехался над тупостью военврачей, по мнению которых человек без температуры больным быть не может, даже если умирает. И над схоластической системой «печатайся или пропадай», которая вечно заставляет профессионалов заниматься не своим делом. Арло замотал головой: – Не понимаю. – Естественно. Заключенные тоже не улавливали всех тонкостей. Но суть такова: у озноба циклы в девяносто восемь лет – его волны распространяются из центра галактики. В пораженных ознобом местах умирает больше половины населения. Заболевший становится все холоднее и холоднее – и не может поддерживать в своем теле необходимые для жизни процессы. От озноба нет лекарств. Кокена заболела ознобом, когда он в последний раз прошел над планетой Хвея – в $ 403. Я знал, что она умрет. Она осталась на пути озноба, чтобы ухаживать за мной, доведенным до безумия, и этим показала мне, что такое настоящая любовь. Я знал, что тоже люблю ее. Поэтому я сделал то, что когда-то поклялся не делать: заключил с Хтоном сделку и согласился поселиться здесь при условии, что Хтон сохранит ей жизнь. Пока Хтон свое слово держит, я держу свое. Можно назвать это честью и благородством двух врагов. Кокена обитает в жаркой пещере, и температура ее тела не падает, а присутствие Хтона поддерживает ее силы и здоровье. Так и живет. Жизнь не совсем для нее, но если она когда-нибудь покинет эту жару или Хтон, она умрет. Арло был ошеломлен. В несколько слов отец прояснил тайны всей жизни – но сколько новых тайн возникло после его рассказа! Какова истинная причина озноба, и как Хтон мог свести его на нет, словно Кокена – еще одна хвея, существующая по воле бога, но не зомби? Что довело Атона, как он сам в этом признался, до безумия? Как с этим связана миньонетка? Почему Хтон Атон обматывал лыко вокруг туловища Ады, соединяя края огромной раны и засовывая кишки внутрь – осторожно, по обороту за раз. Даже Арло видел, что это крайне грубая, а главное, бесполезная хирургия, но делать было нечего. – В пещерах, по крайней мере, нет вредных микробов, – пробормотал Атон. – Раны не гноятся, а заразных болезней нет. Снаружи может убить крохотная царапина, даже воздух, выдохнутый больным... – Царапина саламандры убивает, – сказал Арло. – И дыхание дракона тоже. – Нечто подобное, – согласился Атон с мрачной улыбкой. – Я заключил с Хтоном сделку, – отважился Арло. – Пригрозил убить себя, если он не прекратит миксу. Глаз Атона расширился. – Ты испытал миксу? – Хтон пытался овладеть Адой, и она покрылась белой коркой, поэтому я приставил к себе дротик и... – Я заключил таким образом сделку с подземным богом, потому что ему пришлось бы или превратить тебя в зомби, или позволить умереть. Ты победил! – По-моему, да. Но когда я оставил Аду, на нее напал волк... Атон положил руку на плечо Арло. – Сынок, ты – настоящий мужчина. Чтобы спасти свою девушку, ты, как и я, боролся с самим Хтоном. Но ты остановился на полпути. Арло был польщен словами отца. Потом бросил взгляд на перевязанное тело Ады, все еще медленно истекающее кровью, и понял, что потерял то, за что боролся. – По-моему, нет. – Ты помешал Хтону применить миму. Но пока он управляет пещерными животными, он может убить девочку. Тебе не спасти ее, не заключив с Хтоном договор. Арло задрожал, хотя в саду было тепла. – Я должен снова попытаться себя убить? Атон прикрыл глаз. – Сынок, я недооценивал тебя. Моим первенцем был Ас, и после его смерти детей у меня как бы не стало. Ты родился позднее, но не был для меня настоящим. Ту же самую ошибку я совершил, когда цеплялся за миньонетку, предпочитая ее твоей матери. Но теперь ты – настоящий мужчина, и я знаю, что, хотя ты родился вторым, ты мой, мой до последней клеточки, как и Кокена. Второй, но не хуже первого! Я не хочу, чтобы ты умер. Арло снова изумился. Столь сильного выражения родственных чувств он от отца еще не слышал. Кроме того он узнал имя своего погибшего брата: Ас. И получил от Атона признание, что он любил миньонетку. Но голос Арло не дрогнул: – Благодарю тебя. Но как мне защитить Аду от Хтона? – Точно так же, как я защитил Кокену. Скажи Хтону, что не будешь противиться ему, пока девочка жива. Жива – Я нужен Хтону... – эхом отозвался Арло. – Наверное, так оно и есть. Хтон всегда был мне другом. Пока не появилась Ада. Атон улыбнулся: – Значит, Хтону не нужен ребенок от тебя! И не нужно воздействие на твою душу постороннего человека. Пожалуй, это козыри в твоей сделке. Пообещай Хтону, что у вас с Адой не будет детей и что ты продолжишь сотрудничать с ним, как и прежде, что бы она тебе ни говорила, если, конечно, Хтон не будет вам вредить. И пусть исправит причиненный им ущерб. – Но я не знаю, будут ли у нас дети... и откуда они вообще берутся! – возразил Арло. – Ничего, узнаешь. Хтон в силах предотвратить зачатие, пока вы оба остаетесь здесь. По-моему, это честная сделка. Взгляни, согласен ли Хтон. Арло обратился внутрь, и там был Хтон – его друг, как и прежде. – Хтон согласен, – сказал мальчик с удивлением. Атон поднял бровь над здоровым глазом. – Вот видишь! – У него не было прямой связи с Хтоном, да он в ней и не нуждался. Арло взглянул на Аду, которая, казалось, спокойно отдыхала. – Что такое зачатие? – спросил он, догадываясь, что оно имеет какое-то отношение к любопытной складке между ее ног. Атон повернулся к Слейпниру. – Девочка еще маленькая. Не принуждай ее ни к чему. Дай прийти в себя, дай два-три года подрасти. Узнай ее лучше. Если она добрая, она наполнит твою жизнь так же, как Кокена наполнила мою. Она превратит животное в человека. – Атон забрался на своего скакуна. Арло пришло на ум, что отцу что-то известно о появлении Ады: подруги для мальчишки, не сознававшем, как он одинок. Но Хтону это не понравилось, и вот результат: нападение волка. – Ты спрашивал о миньонетке, – сказал Атон. – Когда вернешься домой, спроси у матери. Она расскажет тебе все, что ты хочешь узнать. – Он обратился к Слейпниру: – Любой дорогой – домой! Уверен, что на этот раз Хтон нас защитит. – И ускакал. Арло чувствовал согласие Хтона. Бог знал, что Атон скажет и сделает, и разрешил ему посетить сад. Один-единственный раз. Мальчик долго сидел возле Ады, размышляя над словами отца и наблюдая, не станет ли девочке лучше. Наконец явился доктор Бедокур. – Так ты заключил с Хтоном мир, – сказал он. – Позволь осмотреть ребенка. Все шло как надо. Арло позволил старику снять лыко и листья и исследовать огромную рану. – Потрясающая живучесть! – заметил Бедокур. – И удивительное везение. Ни один внутренний орган не поврежден, кровотечение сравнительно слабое. Подозреваю, что несколько швов и благодеяние Хтона поставят ее на ноги. – Почему Хтон хотел ее убить? – спросил Арло. Атон высказал свое предположение, но сейчас мысль о принесении Ады в жертву, чтобы помешать ей стать его подругой, показалась мальчику маловероятной. Наверняка были менее сложные причины! – Пути Хтона неисповедимы. Но теперь ты заключил сделку, и Хтон будет соблюдать ее условия. Ни одна пещерная тварь не причинит девочке вреда, пока ты и Хтон будете заодно. – Чего хочет от меня Хтон? – воскликнул Арло. Бедокур посмотрел на него своим беспокойным взглядом. – Я – сумасшедший. То есть не соответствую нормам вашего общества, хотя могу, в случае необходимости, соответствовать. Твой отец сумасшедший наполовину. А вот ты душевно здоров. Ты избран Хтоном. Тебя ждет великая судьба. – Но Бедокур лишь улыбнулся. Ада выздоравливала на изумление быстро, если учесть опасность ее ран. Все же на выздоровление требовалось время. Арло приносил ей еду, которую готовила Кокена: хлеб из свечения, перебродивший сок, вяленое мясо камнетесок. Он то и дело относил ее к узкой глубокой расщелине над водным потоком, где она справляла нужду. Поддерживал ее, когда она начала ходить. Разговаривал с ней. Арло все рассказал девочке о пещерах: о реках, китомедузах, ледяных туннелях, гусеницах, сталагмитовых лесах, химере и Хтоне. Рассказал, как его отец добывает золото, гранаты и другие драгоценные камни и делает из них прекрасные кольца, которые доктор Бедокур переправляет наружу в обмен на одежду, орудиен книги. Ада, в свою очередь, рассказала ему о великом мире снаружи. О том, как чудесные $-корабли путешествуют с Земли по всему человеческому сектору галактики и даже торгуют с разумными иномирянами: ксестами, лфэ и ЕеоО. (Девочке пришлось произнести это необычное имя несколько раз: ударение на первом и последнем слоге, а все в целом напоминает скорее восклицание, чем имя.) Как человек разделился на планетные подвиды: каждый из них сложным образом приспособлен к своему миру, хотя внешне все выглядят как люди и могут даже скрещиваться. (Скрещиваться? Арло с любопытством спросил: «Как это делается?» Но, кажется, она его не расслышала.) Как ночью появляются звезды, точно такие же, что описаны в ДЗЛ: бесчисленные светящиеся точки, которых особенно много в области «Млечного пути». Как по орбитам вокруг некоторых звезд вращаются скалы, называемые «планетоидами», – порой всего в несколько километров в поперечнике, и путешественник почти не притягивается к их поверхности. – Превосходное место для добычи редких руд, – добавила она. – Глубокие пласты выходят здесь наружу и легко достижимы. Золото, иридий... все, что угодно, и почти не требуется энергии, чтобы отправить добычу в космос. Рудные челноки – выгодное космическое занятие. – Наверное, – согласился Арло, завороженный этим зрелищем. В ДЗЛ об этом ничего не было! – А некоторые из планетоидов превращены в туристские гостиницы. Космотели. Закрытые, совершенно уединенные, со всеми домашними удобствами. – Она доверительно подмигнула. – Меня зачали в космотеле! – Но как?.. – Мой отец умер. Мать тоже. Наверняка какая-то любовная история! Так были обойдены дальнейшие расспросы о природе размножения людей. Но в воображении Арло одно переплеталось с другим добыча руды на планетоиде и любовная история. Они не только разговаривали, но и играли во всевозможные игры – от пятнашек до шахмат. Ада была искусна во всех играх – она обладала отличной физической и умственной координацией. Для девочки она знала на удивление много. Пока Ада выздоравливала, с ней произошла удивительная вещь. Ее измученное болезнью тело стало крупнее, чем было. Ноги округлились, особенно в бедрах. Грудь набухла двумя бугорками. Под мышками и между ног выросли волосы, скрыв ту складку, которая так заинтересовала Арло. Ее тело стало отчасти напоминать тело норны Верданди. И лицо слегка изменилось, стало не таким детским. Короче, она превратилась в златовласую маленькую красавицу. Но особенно изменилось ее поведение. Очень многое в Аде по-прежнему раздражало, но многое на что-то намекало. И, странное дело, чем сильнее она его бесила, тем привлекательнее становилась! – Куда они ведут? – спросила Ада, указывая на беспорядочные проемы в стене. Ей стало намного лучше, и она горела желанием всюду побывать. – К большой газовой расщелине, – сказал Арло. – Ее не обойти. Это самое длинное ущелье в пещерах – оно тянется на сотни километров. – Давай посмотрим! – крикнула она и побежала к ближайшему проему. – Подожди! – воскликнул Арло, устремившись за ее мелькающими бедрами. Какая-то часть его мозга отметила, насколько пополнели ее ягодицы. Вероятно, потому что, выздоравливая, она слишком долго сидела. – Там небезопасно! Но Ада уже забралась внутрь, пригнувшись под низким потолком туннеля. При этом она оттопырила попку, которая вновь заинтересовала Арло, хотя он уже знал, что в сущности там ничего нет. Тем не менее непосредственная опасность встревожила его. – Там обрыв! – крикнул он. – Туда нет безопасного спуска... к тому же ты задохнешься от газа. Ада завернула за поворот. Арло последовал за ней. Еще один поворот, и туннель сузился настолько, что ее бедра застряли. Арло знал, что впереди обрыв, и, как сумел, схватил девочку. Одна его ладонь оказалась между ног, поймав ее за бедро, и пальцы погрузились в мягкую плоть. – Стой! – крикнул он. – Вот ты как! – послышалось в ответ. – Заводишь меня! – хихикнув, она скользнула в дыру. Арло пытался удержать девочку, но ее бедра, которые только что плотно сжимали его ладонь, раздвинулись, и пальцы выскользнули. Вновь он испытал возбуждение и тревогу – ему хотелось удержать бедро, которое так его возбуждало, и одновременно защитить Аду от, опасности – и все-таки он упустил ее. Арло нырнул за девочкой, но теперь сам застрял в узком месте. Он рванулся и ободрал с боков кожу – камень здесь был очень тверд. Раздраженный острой болью и ее бегством, Арло вновь ринулся за ней. – Ой! – крикнула Ада, и на мгновение он испугался, что девочка упала в пропасть. Но она вовремя остановилась и теперь сидела на кромке скалы, свесив ноги вниз. – Почему ты не подождала? – сердито спросил он. – Ты ведь могла убиться! Я Ада всматривалась в дымку перед ними, словно ничего не случилось. – Что это, Арло? Я никогда не видела ничего подобного! – Газовая расщелина, я же говорил, – сдержанно объяснил он. – Оттуда, с потолка, спускаются газовые пары. – Он указал на далекий и высокий потолок, который отсюда не было видно. – Они скапливаются на дне в километре отсюда, а может, больше – не знаю точно, какая здесь глубина, – и всасываются в каменные трубы. На другом конце, по ту сторону пещер, горит огонь. Он вдувается в проходы и раскаляет туннели как раз там, где тюрьма. Потом воздух охлаждается, расширяется, успокаивается и возвращается сюда, чтобы повторить цикл. Ада глядела вниз. – Ничего не вижу. – И не увидишь. Внизу нет свечения. – Откуда же ты знаешь про газ? – Отец рассказал. Тот редкий случай, когда Атон разговорился. Он вообще больше любил рассказывать о вещах, чем о людях. – А откуда он знает? – Ему, наверное, рассказал толстяк Цветик во время Тяжелого Похода. Девочка фыркнула: – Но это же миф! – Что? – Тяжелый Поход. Тюремная байка. Никакого Тяжелого Похода не было. – Мой отец проделал – Очень милая байка, – сказала Ада. – И ты тоже очень милый. – Она наклонилась к нему, сидящему на корточках, и поцеловала его в губы. Она никогда не целовала его прежде. Результат был потрясающий. Казалось, Арло, как в воронку, всосало в соединение их губ, и он почувствовал, что его крутит и вертит. Умопомрачительное блаженство! В ДЗЛ много раз описывались поцелуи, зачастую очень бегло и перед фигурами умолчания, которые, к его досаде, скрывали механику размножения, – но действительность превзошла все ожидания! После чего падение и вращение стали буквальными. Ада соскользнула с выступа и едва не увлекла его за собой. В следующий момент Арло обнаружил, что цепляется одной рукой за неровный край, обняв Аду другой, а ноги его болтаются в поисках опоры. Через мгновение его опытные ступни нащупали опору и страх перед возможным падением ослаб. – Что ты – Я поскользнулась. – У нее был довольно жизнерадостный вид. – Нет. Ты не... Ада вскарабкалась наверх, угостив его еще одним видом своих по-новому таинственных ягодиц, и побежала по примыкающему туннелю. Разгневанный, он поспешил следом. Этот туннель был уже предыдущего. Ада пробиралась по нему чуть впереди Арло и наконец выскочила в главный проход А преследовавший ее Арло, ослепленный желанием и яростью, снова застрял. На этот раз его заклинило по-настоящему: бедра так плотно придавило к камню, что, не причинив себе острой боли, он не мог ни двинуться вперед, ни отступить назад. Он стоял, вытянувшись, лицом к туннелю. Обнаружив, что Арло ее не преследует. Ада вернулась назад. – Что случилось? – Я застрял. Не могу двинуться, – с жаром сказал он. – В самом деле? – в ее голосе прозвучала радость. – Похоже на это! Она наклонилась, чтобы получше разглядеть его промежность. Юные груди Ады стали в этом положении более выпуклыми. Когда-нибудь, догадался он, они будут напоминать груди Верданди – большие и пухлые. Потом, вероятно, отвиснут, как у двух других пори, и станут менее возбуждающими. Но только потом, а сейчас... – Кажется, он поднимается, – сказала она. – У меня – И к тому же становится больше. – Заткнись! – воскликнул он в смущении и ярости. Хотя в отношении пола особого стыда у него не было и он гордился эрекцией, в данном положении она была ему ни к чему. Скорее она демонстрировала его невежество и напоминала о прикосновении и любопытстве пори. Как они сказали? «Сей уд пронзит...»? Он не владел уже собой. Ада приплясывала вплотную к нему, вращая бедрами и выставив свой зад так, что он почти терся об Арло. – Почему ты не... Внезапно Арло прозрел смысл своего возбуждения. Теперь он знал, куда вставить восставший орган! Он ринулся было к ней, не понимая, готов ли он доставить ей удовольствие, или нанести боль, или то и другое вместе. Но камни держали его крепко, и бедра обожгла сильная боль. От ярости он едва видел Аду, однако желал ее с такой силой, о существовании которой и не подозревал. Да, теперь он знал, что делать, – когда ему подвернется случай. – У-тю-тю! – пропела Ада и на этот раз действительно коснулась его члена. Арло исхитрился. Он не стал лезть вперед, а резко крутанулся. Кожа содралась с обеих сторон, и казалось, даже кости сжались, но он все-таки вырвался, выскользнул из узкого места! Зато Ада исчезла. Теперь она была такой же быстроногой, как и он, и знала пещеры достаточно хорошо, чтобы спрятаться. Он не смог ее поймать. Вероятно, к лучшему. Арло заключил с Хтоном сделку, дабы сохранить девочке жизнь, но в тот момент с радостью готов был убить ее сам. – Миньонетка? – переспросила Кокена, и на лице ее появились морщины, делавшие ее старше. – Отец велел спросить у тебя, – сказал Арло, и тело его нервно напряглось. На этот раз он был рад, что одежда помогает скрыть напряжение. – Бедокур сказал, что миньонетка, как и саламандра, означает смерть... что это подобия, как жизнь и смерть Атона. Он... – Доктор Бедокур – сумасшедший, – сказала Кокена. – Да. Он говорит, что он сумасшедший полностью, а отец – наполовину. Только, кажется, он имеет в виду совсем не то, что мы. Но Бедокур всегда говорит мне правду, хотя и по-своему, а он сказал, что отца посадили в тюрьму за любовь к миньонетке. И еще он сказал, что моя бабушка была миньонеткой, и я – четверть-миньон. Разве можно посадить человека в тюрьму за то, что он любит свою мать? Я люблю тебя... Чтобы удержаться. Кокена уперлась о горячую стену. Арло подхватил ее под другую руку, боясь, что она упадет. – Что с тобой? Мать овладела собой. – Как твои дела с Адой? Кокена встречалась с Адой лишь однажды. Это было ужасно – Кокена не выказала ни малейшей ревности и радушно протянула навстречу девочке руки – Ада же убежала. Арло отреагировал обычной вспышкой гнева, но не смог поймать Аду, чтобы вернуть ее или объясниться. Она обращалась с Арло, Атоном и Бедокуром, понемногу раздражая всех, – но Кокена, которая не имела к ней ничего, кроме любви, была отвергнута. Одна из тех вещей, что огорчали Арло, – и все же его влекла к Аде возрастающая страсть. Словно ему – Она чертовски невыносима, – сказал он. – Но порой страшно мила. Мне то хочется убить ее, то... – Арло осекся, неуверенный, много ли он может себе позволить. Например, вряд ли Кокену обрадует случай в газовой расщелине. Ничего, собственно, не произошло, но будь он чуть проворнее... – Она юная женщина, а ты юный мужчина, – сказала Кокена. – Тебе естественно желать ее. Это не стыдно. В таком случае почему мать никогда не рассказывала ему про половой акт? Очевидно, где-то – Но я больше всего хочу ее тогда, когда больше всего ненавижу! – воскликнул он. Кокена села в кресло-качалку. Оно было из камня и передавало ее телу тепло от стен и пола. Арло исходил от жары потом, но его мать совершенно не потела. У нее явно был нарушен механизм теплообмена организма. – Да, тебе пора узнать. Но должна предупредить: в этом боль – для твоего отца, для меня, да и для тебя тоже. – Потому что я на четверть миньон! – догадался он. – Да. Я надеялась, что миньонская составляющая будет в тебе подавлена, но, кажется, этого не произошло. Поэтому тебе лучше узнать правду, чтобы уметь с этим справляться, как твой отец. – Он любит и ненавидит Она слабо улыбнулась: – Нет. Он никогда не причинял мне боли. Но пока он не победил свою химеру, было очень плохо. На его руках много крови, большую часть его злых поступков нужно выбросить из головы, потому что он не знал. Я молюсь, чтобы на твоих руках ее не было. – Чего он не знал? – сокрушенно воскликнул Арло. Порой его родители были хуже Бедокура и нора и изводили его туманными ответами. – Все началось с твоего дедушки Аврелия Пятого, отца Атона. Аврелий женился на дочери Десятого, во всех отношениях замечательной женщине, которую любили хвеи. Но через два года она умерла при родах, ибо в некоторых отношениях планета Хвея весьма первобытна. С горя Аврелий отправился в космос и там попал под власть миньонетки. Ее привлекла к Аврелию его страшная печаль, а также чувство вины из-за того, что он ее любит. – Не понимаю, почему он на ней не женился? – Миньон – запретная планета. Аврелий нарушил галактический закон, сперва тем, что отправился туда, а потом тем, что привез Злобу к себе домой. Так что... – Злоба! – Это слово упоминали норны. – Что за имя? Кокена коснулась его плеча. – Тебе нелегко, сынок. Потерпи вместе со мной. – Извини. Кокена говорила об очень важном, и он не имел права ее перебивать. Можно было отложить свои вопросы. – У всех миньонеток такие имена. Ярость, Агония, Боль, Жуть, Невзгода... Арло снова едва не перебил ее, но сделал вид, что поперхнулся. Он должен не спорить, а слушать. Кокена улыбнулась, и он увидел в ее улыбке то, за что отец полюбил ее. – Да, поначалу это кажется странным. Но они верны своей природе, как мы верны своей. Дело в том, что чувства у миньонеток перевернуты. Наша любовь, красота, радость воспринимаются ими как ненависть, уродство, отвращение, и наоборот. Они – чувственные телепатки и потому воспринимают эти чувства непосредственно. Ненависть мужчины для них божественная любовь, но любовь эта может быть смертельной. В сущности, миньонетки бессмертны, их почти ничто не может убить, и они веками остаются красивыми и молодыми. К тому же они похожи друг на друга, пока ты не узнаешь их лучше. Так они и живут, пока их не настигнет чья-то любовь – и тогда они умирают. Их имена, собственно, выражают их привязанности. Она перевела дыхание, как бы собираясь с силами. – Мужчины планеты Миньон близки к норме, но им приходится учиться ненавидеть тех, кого они любят. Они бьют своих жен и даже пытаются убить, зная, что только так сохранят их. В результате у мужчин с Миньона сильно развиты садистские черты, связанные с любовью. Вот почему эта планета под запретом. Такого рода любовь уже принесла в истории Древней Земли слишком много бед и привела бы к уничтожению цивилизованных культур галактики. Злоба оставалась с Аврелием один год и родила ему Атона. К этому времени Аврелий смирился со смертью дочери Десятого и начал любить Злобу без чувства вины. Он не понимал – вероятно, не позволял себе понять, – что она бежала от его любви. Поэтому Атон рос без матери... В культуре Миньона есть одна особенность. Женщины живут веками, а мужчины обычно умирают в пятьдесят лет. Очевидно, за этот срок их ненависть обращается в любовь, садизм ослабевает, и когда это происходит, их казнят другие мужчины. Эта печальная, но почетная кончина известна под эвфемизмом «неосторожность». Но миньонетка не становится вдовой: она выходит замуж за своего сына. – – Это естественный для них порядок, – продолжала Кокена, хотя он видел, что она страдает от дурных предчувствий. Кокена, дочь Четвертого с планеты Хвея, была исконно консервативной, истинным ребенком своего мира. Однако она сумела приспособиться к своему чрезвычайному положению – к любви полуминьона Атона. Она была терпима. – Миньонетка становится женой своего сына, а после него – своего внука, который является ее сыном, а после него – следующих своих потомков мужчин, хотя каждому из них она мать. Она рожает одних мальчиков до тех пор, пока наконец не состарится. Тогда она рожает девочку, которая и занимает ее место. – Но если моя бабушка... – Подразумеваемое ошеломило Арло. – Аврелий был человек, а не миньон. Он не мог принять законов Миньона. Тогда Злоба отправилась на, поиски своего сына Атона. – Кокена умолкла, словно собираясь с новыми силами, и на этот раз Арло отлично понял, почему. – Ты должен понять. Она была с виду молодой красивой женщиной, она появилась как возлюбленная, а не как мать, и он не знал... Молодая и красивая. Это как-то сразу ослабило его отвращение. Но второй вопрос вряд ли можно было обойти так просто. – Мой отец Атон... женился на своей... – Да. Свадебного обряда не было, поскольку ей приходилось скрывать свою личность от властей. Официально он был помолвлен со мной, но... – Я убью ее! – крикнул Арло, исполненный каким-то новым гневом. – Нет. Она давным-давно умерла... к тому же она была не такая уж плохая. Я встречалась с ней. Знала ее. То, кем она была, что она делала, определялось ее генами, ее культурой. Все мы – плоды своей наследственности! С объективной точки зрения нет истинного и ложного. – – Я никогда не встречала более умной, обаятельной, умелой и любящей женщины, если не считать парадоксальной перевернутости ее чувств. Сейчас я вижу, что миньонетка владеет в Атоне лишь его половиной, и я люблю его за это не меньше, чем за его человеческую сторону, которая превосходна. – Кокона вновь умолкла. – Но я любила бы его и без того... – Атон не женился бы на тебе, будь она жива! – воскликнул Арло. – Как ты можешь... – Быть второй любовью не так уж плохо, – сказала Кокена. Арло заколотило, когда он вспомнил, что то же самое сказал отец. Атон и Кокена, такие разные на поверхности, обладали одинаковой природой и прекрасно подходили друг другу. – Первая любовь может быть буйной, безрассудной, тяжелой; вторая же опирается на опыт. Я жалею только о том, что миньонетке пришлось умереть, чтобы наш брак стал возможным. – Неужели он не женился бы на тебе, пока не умерла его мать? Я убью его! – воскликнул Арло, содрогаясь от гнева, но понимая, что это пустое бахвальство. У него не было ни сил, ни желания убивать отца, просто ему хотелось выразить свою поддержку Кокене. Собственно, он стал уже повторяться – но мысль о необходимости смерти матери для женитьбы жутким образом засела в его голове. – Ты – на четверть миньон, – сказала Кокона. – Убить отца... это тоже путь миньона. Мужчин, которые живут слишком долго, убивают их сыновья, которым не терпится исполнить свои супружеские обязанности. От этих слов Арло похолодел. Все его недавние страсти и безумия свелись к одному: кровь миньона жаждала в нем садистской любви. Неудивительно, что его роман с Алой протекает так бурно! Придется все изменить. – Надеюсь, во мне больше от Аврелия, чем от миньонетки, – сказал Арло. – Как я хотел бы познакомиться с этим отважным стариком! – Его брат Вениамин еще жив – у доктора Бедекера время от времени с ним какие-то дела. Вениамин очень похож на Аврелия. – Да? – «Это очень интересно!» – Сумею ли я когда-нибудь встретиться с Вениамином? – Для этого тебе придется покинуть пещеры или ему спуститься в них. И то и другое маловероятно. Все верно. Очень интригующее начало, а в конце – тупик. Арло вернулся к исходной теме: – И все-таки ты должна быть – Нет. Это был брак по расчету: Первый сын Старшего Пятого, Третья дочь Старшего Четвертого. Очень выгодный с общественной точки зрения – но мы ни разу не встречались и познакомились лишь после романа Атона с миньонеткой. Он знал ее с самого детства. Она его первая женщина... а я готова была быть хоть сотой, только бы последней. Познав ее, он выбрал меня – это величайший подарок в моей жизни. «Кокена и словом не обмолвилась против миньонетки!» – Кто убил ее? – Атон. Арло вновь опешил. – – Своей любовью. Арло искал Аду, желая объясниться, извиниться. Но она избегала его. Ее золотые пряди развевались, когда она проносилась по пещерным туннелям. Наверняка она думала, что он хочет вновь ее ударить. После заключения договора с Хтоном она боялась не пещерных тварей, а самого Арло. – Подожди! Подожди! – звал он. Но она не слушала. Преследуя девочку, он далеко ушел от сада, пересек реку, в которой обитали рыбообразные хищники, разрывающие на куски всех несведущих, и попал в прошибающие ознобом ледяные пещеры. Он редко забредал сюда, поскольку здесь было очень скользко и к тому же холодно. Но он не мог отступить, пока не заставит себя выслушать. Ада кружилась вокруг сталагмита. – Ой! – крикнула она, когда тепло ее руки растопило сверкающий лед и она лишилась опоры. Ноги у девочки заскользили, и она без всякого вреда для себя изящно упала. – Ой! – повторила она и покатилась вниз по извилистой ледяной реке на голой заднице, подняв ноги и руки и медленно вращаясь. Арло плюхнулся на живот и последовал за ней. Тончайший слой воды на льду сводил трение на нет. Жар погони делал соприкосновение со льдом весьма возбуждающим. Вид Ады, вращающейся с привлекательно раскинутыми конечностями, возбуждал его по-иному. Первое бы он объяснил. Тогда как... Ледяная река, покинув ущелье, впадала в ледяное озеро. Волосатые пещерные птицы тут же упорхнули, едва на середине озера появилось двое людей. Поверхность была покрыта обломками ледяных сталактитов. Арло сметал их со своего пути руками и ногами и наблюдал, как они катятся и со звоном разбиваются об отвесную обледеневшую скалу берега. Забавное зрелище, но он попал сюда не за этим. Скольжение Ады замедлилось. Более тяжелый Арло продолжал катиться. Он вытянул руку и, оказавшись рядом с Алой, поймал ее за ногу и подтянул к себе. – Я хочу рассказать тебе о миньонетке, – выдохнул он. Челюсть у нее очень мило опустилась. – Ты – Да. Я – на четверть миньон. Моей бабушкой была миньонетка Злоба. От нее я унаследовал садистские склонности. Но их можно подавить. Мой отец подавляет... и я тоже буду. Я люблю тебя. На мгновение Арло показалось, что Ада не так его поняла. Ее лицо перекосилось от притворной боли. – Что с тобой? – спросил он, и в нем вспыхнуло прежнее раздражение. – Я сказал, что люблю тебя! – А внутри он гадал, правда ли это, или же замечание Кокены о буйстве первой любви служило предупреждением. Никогда раньше он не испытывал такого рода любви... Вдруг Ада улыбнулась. Она протянула руку и ущипнула его за самое нескромное место. – Докажи! И тут же уперлась в него ногами и с силой оттолкнулась. Девочка покатилась по льду в одну сторону, он – в другую. Ее поступок был по-своему забавен и однако же приводил Арло в ярость. В любом случае, это вызов. Он непреклонно будет доказывать свою любовь – зная, что не в шутку угрожает своей четвертинке миньона, он, тем не менее, решился. Арло достиг каменной стены, уперся в нее ногами и оттолкнулся. Его понесло в обратную сторону, к Аде. Но она успела оттолкнуться от противоположной стены и проскочила мимо него. – Ку-ку, глупышка! – крикнула она, весело махнув рукой. Арло становилось все жарче, а его ягодицам – холоднее. Он достиг стены и оттолкнулся под таким углом, чтобы попасть прямо на нее. Но девочка вновь миновала его, приведя Арло в бешенство. – Плохо стараешься! – воскликнула она. Полный решимости, он придумал стратегию получше. До того, как оттолкнуться от стены, он посмотрел, в каком направлении движется она, и выбрал угол так, чтобы пересечь линию ее движения. Ада была не в силах изменить его, так как скользила по инерции, и когда они наконец поравнялись, Арло схватил ее за длинные волосы. Он безжалостно дернул, и ее волосы погасили их инерцию. Когда она с разинутым ртом и вытаращенными глазами закружилась вокруг него, он об этом пожалел. Но Ада лишь рассмеялась, а он опять разъярился. Арло подтащил девочку к себе. Она охотно позволила это сделать: ноги у нее были раздвинуты, с пяток капала холодная вода, ягодицы белели в тех местах, где их охладил лед. Ада поцеловала его, мгновенно пробудив в нем жажду ее тела, затем уперлась ступнями ему в живот и снова отпихнулась. Но дважды на одну уловку он не попадется! Арло по-прежнему держал девчонку за волосы. Она взбрыкнула, но никуда деться от него не смогла. Арло подтянул ее обратно, пытаясь обхватить распростертые руки и манящие ноги. Но сцепления со льдом не было. Ада рассмеялась, глядя на его попытки прижаться к ней. Все равно, что на материнском уроке держать лист бумаги на весу и писать на нем по-древнеземлянски. Без твердой опоры – тщетные усилия. Ада же была далеко не твердой, а извивалась как пещерный червь. Его неумелость казалась ей забавной, и она то и дело дразнила его, мельком показывая цель. От смеха она вся дрожала вплоть до лобка. – Ну и любовник! – весело кричала она. Они продолжали скользить по льду и наконец стукнулись о стену. У Арло возникла новая мысль. Вот где его опора! Он сманеврировал так, чтобы она оказалась спиной к стене, а ее руки и ноги не могли его снова оттолкнуть. Нащупал в скале неровности и трещины и плотно прижался к ним ладонями, чтобы растаял тонкий слой льда. Это позволит ему ухватиться понадежнее. Его руки и ноги образовали у стены замкнутое пространство, и она оказалась пойманной. «Теперь, – подумал он, – решающий маневр». Словно он – космокорабль, о котором она рассказала: челнок, доставивший иридиевую руду с поверхности планетоида. Он находился на орбите, нацеливаясь кронштейном – устройством для хранения руды. Надо точно состыковаться, выкинуть спускной желоб и перекачать свой груз в закрытый бункер. Насос включится автоматически, как только произойдет соединение; человеческие руки для управления не нужны. Такие корабли не нуждаются в герметичности, системе жизнеобеспечения и защите от радиация Они очень производительны. Но данный челнок страдал от одной неполадки и никак не мог состыковаться с приемным механизмом. Чтобы добиться соединения, Арло приходилось упираться краями кронштейна и разворачиваться. С определенной осторожностью и расчетом все должно было получиться. Транспортер-гидрант уже наполнен для немедленной отгрузки. Он нацелен в трубу бункера. Измельченная руда поднимается по внутреннему транспортеру, создавая необходимое для сброса давление. Медленно, медленно к цели... Цель отклонилась: необходимо внести поправку. Легкий толчок в сторону – слишком сильно, назад! Контакт! Гидрант включился, руда пошла... И в тот же момент что-то отбрасывает спускное отверстие в сторону. Для поправок слишком поздно! Ценный груз не попадает в бункер и извергается в космос – пропавший, невосстановимый. Арло очнулся от грез в высшей точке боли-наслаждения. Ада смеялась так громко, что стала задыхаться. Руки у Арло заняты – цепляются за скалу позади Ады. Он и забыл, что у нее-то руки свободны! Она воспользовалась ими в решающий момент и все испортила. Руки Арло отпустили скалу и сомкнулись у Алы на шее. Он сжал девочку и стукнул ее головой о стену. Из-за слабого сцепления удар получился не очень сильным. Они снова откатились на середину озера. – Извини, – сказала с раскаянием Ада. – – Я тебе докажу. Дай мне хвею. С сомнением и полный разочарования, Арло привел Аду в сад. Там сорвал прекрасный цветок светящейся голубой хвеи и держал его в руке до тех пор, пока тот не сориентировался на него. После чего подарил цветок Аде, зная, что сейчас он завянет и умрет, ибо ее любовь не могла быть искренней. Во какая-то часть в нем надеялась, что этого не случится, – жаль было не только их отношений, но и небывалую голубую хвею. Ада воткнула растение себе в волосы – хвея продолжала цвести. Ее свечение даже усилилось. Ада молча смотрела на Арло, не нуждаясь более в словах и внезапно превратившись из дразнившего его подростка в прекрасную девушку. Она действительно |
||
|