ГОЛЕМ В ОКОВАХ

Пирс ЭНТОНИ

Перевод с английского В. Волковского

Глава 7 БАШНЯ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ

Они плыли на юг вдоль побережья. Чудовище было столь огромным и устойчивым на воде, что походило на плавучий остров. Кровать попросту поставили ему на спину, а Гранди с Храповиком забрались на нее.

Говорить чудовище не могло, потому что рыло его по большей части оставалось погруженным в воду, но голема это не огорчало. Он уже наговорился вдоволь.

Морское чудовище продвигалось вперед уверенно, но не слишком быстро, так что на путешествие до башни предстояло затратить несколько дней. На рассвете путешественники сделали привал; кровать установили на уединенном и, как заверил Лох, совершенно безопасном вдававшемся в море мысе, где имелся тенистый грот. Это давало возможность Храповику отдохнуть с комфортом. Чудовище отправилось в открытое море подкрепиться планктоном, а Гранди ограничился тем, что нарвал целый букет ирисов, увешанных спелыми сладкими ирисками. Храповик, как всегда, перекусил имевшейся под кроватью пылью.

Из пыли он возник, и в пыль же ему предстояло обратиться, когда Айви вырастет. Такова трагическая участь всех подкроватных чудовищ.

По мере продвижения на юг облик побережья менялся. С каждой милей земля рыжела, потом стала желтеть и, наконец, приобрела ярко-желтый цвет.

– Чудной какой-то берег, – пробормотал Гранди, когда путники в очередной раз остановились.

– Так это же Золотые Пески, – пояснило чудовище.

– А… – неопределенно протянул голем. Услышанное название ему решительно ничего не говорило, но сознаваться в собственном невежестве он не хотел.

И вот в отдалении замаячила ужасная Башня из Слоновой Кости. Замаячила в буквальном смысле слова, ибо, как выяснилось, представляла собой маяк. Желтый луч света метался из стороны в сторону, высвечивая то вздымающуюся поверхность моря, то прибрежный песок и скалы.

Местность показалась Гранди унылой и непривлекательной. Возможно, обыкновены увидели бы в Золотых Песках нечто, заслуживающее внимания, но у големов вкус не в пример лучше. Гранди никогда не сунулся бы в это несчастное захолустье, но что поделать, Поиск есть Поиск.

Чудовище остановилось на почтительном расстоянии от башни, опасаясь быть замеченным ведьмой. В дальнейшем Гранди мог полагаться только на себя.

Лох объяснил голему, что во время отлива можно добраться по мелководью к самому подножию башни. Правда, делать это желательно побыстрее, – с приливом башня превратится в остров. О том, как проникнуть внутрь маяка, Гранди не беспокоился, полностью полагаясь на способность Храповика карабкаться по отвесным стенам. Что волновало голема больше всего, так это местонахождение морской ведьмы. В башне она сейчас или куда-нибудь отлучилась?

Когда прилив достиг наивысшей точки, морское чудовище выплыло на мелководье и высадло своих спутников на берег, ухитрившись с помощью ласта засунуть кровать в темный золотой грот. Операция была рикованная, но удалась как нельзя лучше; Храповик мог не опасаться света.

Тем не менее он вдруг принялся жаловаться на судьбу, сожалея, что не имеет возможности хватать Айви за лодыжки.

– Чем скорее мы закончим Поиск, тем скорее ты сможешь снова заняться любимым делом. Если, конечно, не встретишь романтическое приключение, – напомнил ему Гранди.

В ответ Храповик пробормотал что-то невнятное. Кажется, он и сам не знал, чего ему хотелось больше.

Первым делом Гранди решил выждать и осмотреться. Лох уверял, что ведьма имеет обыкновение время от времени покидать башню, но большего рассказать не мог, ибо видел ее лишь издали, да и то мельком. На то, чтобы проследить за ведьмой, у него не хватало самообладания.

Сейчас чудовище удалилось от берега в поисках планктона. Гранди знал, что оно вернется, ведь даже страх перед ведьмой не заставит Лоха забыть о своем долге. Он сделает все, чтобы вызволить попавшую в беду девицу. Но решать, что именно надлежит делать, предстояло не чудовищу, а голему Гранди.

И на сей раз ему улыбнулась удача. Ближе к полудню он углядел отчалившую от подножия башни лодку. По всей видимости, ведьма держала ее пришвартованной у двери, а сейчас отправилась на сушу за припасами. Голем мог переправиться к башне и попытаться вызволить Рапунцель. Правда, ведьма, наверное, заперла дверь, чтобы девушка не сбежала. Если бы удалось ее открыть…

Гранди с волнением дожидался наступления сумерек. Сгустилась тьма, а ведьма так и не вернулась. По правде сказать, голем не сумел как следует разглядеть фигуру в лодке, но не сомневался, что это была именно ведьма. Едва ли она позволяет Рапунцель отлучаться за снедью. Правда, старая карга могла завести какую-нибудь помощницу, чтобы самой не хлопотать по хозяйству. Если так, то… Нет, об этом Гранди предпочитал не думать.

Тем временем начался отлив, из-под воды выступила полоска суши. В течение ближайшего часа голем с Храповиком могли добраться до башни и вернуться назад. Лодка так и не воротилась; возможно, ведьма отлучилась на всю ночь.

Обстоятельства складывались настолько благоприятно, что в это трудно было поверить.

Под покровом ночи Гранди оседлал подкроватное чудовище. Кровать пришлось оставить в золотом гроте, но беспокоиться о ней не стоило – чудовище установило ее так высоко, что ей не угрожал даже самый сильный прилив. Тем более что Гранди не собирался задерживаться в башне: дельце следовало обтяпать как можно быстрее.

Когда отлив достиг низшей точки, голем направил Храповика вперед. Образовавшийся перешеек не был сухим, кое-где попадались лужи и бухточки, но подкроватное чудовище преодолевало их без особых усилий. Гранди рассудил, что в запасе у него не больше часа. Стоит задержаться, и прилив отрежет его от берега. Между тем расстояние до башни оказалось больше, чем представлялось с берега. К тому же даже во время отлива на перешеек то и дело набегали волны. Человеку это не доставило бы неудобства, но голему пришлось пережить несколько весьма неприятных мгновений. Он еще раз с горечью осознал, что в герои, скорее всего, не годится.

Просто-напросто не вышел ростом.

На дорогу к башне ушло минут двадцать. Гранди с Храповиком обогнули ее и застыли в растерянности.

Никаких дверей. Отвесная гладкая стена, и ничего больше. Но как же тогда выбралась наружу ведьма?

Гранди уставился на небо. Отсюда, снизу, башня выглядела невероятно высокой. Казалось, ее вершина касается ночных облаков, и единственное видимое отверстие – что-то вроде окошка – находилось почти у самой вершины. Чуть ниже освещавшего море вращающегося луча.

– У нее должна быть лестница, – печально промолвил Гранди. Затем он вспомнил о способностях Храповика и решил, что, возможно, еще не все потеряно:

– Надо попробовать вскарабкаться.

Нельзя сказать, что эта идея очень привлекала голема – путь наверх казался долгим и опасным, – но другого выхода не видно. Он покрепче вцепился в шерсть Храповика, и подкроватное чудовище облапило стену. Здоровенные волосатые лапы скребли полированную кость – да без толку.

Слоновая кость оказалась слишком гладкой для Храповика. Стену Провала испещряли мелкие трещинки, за которые можно было уцепиться, здесь же ничего подобного не имелось. Забраться наверх не представлялось возможным.

Гранди выругался.

Наверху раздался какой-то звук. Окошко открылось, и послышался нежный, мелодичный голос:

– Это ты, матушка Сладость?

Матушка Сладость? Что за чепуха?

– Почему ты воротилась так рано? – Чудесный голосок прямо-таки зачаровывал.

– Я.., э.., гость, – не сразу нашелся голем. – Можно мне войти?

– Нет. Мне нельзя разговаривать с чужаками.

Ну, конечно. Ведьма не преминула настроить невинную девчушку против посторонних.

– Но я проделал долгий путь только для того, чтобы поговорить с тобой.

– Нет-нет. Матушка Сладость на сей счет непреклонна. Никаких чужаков!

Окошко начало закрываться.

Гранди был близок к отчаянию.

– Но я не совсем чужак, – выкрикнул он в последний момент, – я от Айви.

– От Айви? – Окошко вновь приоткрылось. – От моей подружки по каламбурам?

– Ее самой. Я веду Поиск ради нее и должен поговорить с тобой по ее просьбе.

Рапунцель помедлила.

– Ну… – нерешительно промолвила она, – думаю, если на минутку…

– Но я не знаю, как попасть внутрь, – признался Гранди. – Никак не могу найти дверь.

Послышался звонкий смех:

– Так ведь там и нет никаких дверей. Из реального мира нет доступа в Башню из Слоновой Кости.

– А как же в нее попасть?

– Погоди, я сейчас распущу волосы.

– Рапунцель, – воскликнул Гранди, – сейчас не время заниматься прической!

Наверху вновь зазвенел девичий смех:

– Я распущу их для тебя. Именно так поднимается наверх матушка Сладость.

В следующий миг к подножью башни упали шелковистые волокна. Гранди с удивлением прикоснулся к ним. Трудно было поверить, что это волосы Рапунцель. Башня достигала в высоту несколько сот футов, но коса размоталась до самой земли. Однако голем прекрасно понимал, что ему не взобраться на такую высоту: руки онемеют, и он разобьется о скалы. Если морская ведьма забирается в башню таким манером, то она на редкость крепкая старушенция.

Зато для Храповика подъем не представлял проблемы. Он мигом ухватился за косу и принялся взбираться наверх с удивительной скоростью. Уже у самой вершины Гранди неожиданно подумал о том, что Рапунцель может испугаться Храповика. Ведь он не кто-нибудь, а подкроватное чудовище, смысл существования которого заключается в том, чтобы пугать юных особ.

– Рапунцель, закрой глазки, и мы войдем, – попросил он.

– Мне? Закрыть глазки? – удивленно переспросила Рапунцель. – Но зачем?

Объяснить это было не так-то просто. И тут голем сообразил, что перед ним стоит и другая проблема. В башне светло, а значит, Храповик не может туда проникнуть.

– Или погаси свет, – сказал голем, – он меня слепит.

– А… – Свет тут же погас. Видимо, лампа находилась неподалеку.

Храповик добрался до темного окошка и залез внутрь. Отсутствие света разрешило обе проблемы.

Но теперь, когда они находились внутри, Рапунцель решила снова зажечь лампу.

– Я поверну ее вниз, чтобы свет не резал тебе глаза, – резонно предложила она.

– Погоди! – воскликнул Гранди. – Должен признаться, что я пришел не один. Со мной друг. Ему нельзя появляться на свету.

– Твой друг? Кто он?

– Он известен как.., ну, он из тех, которые живут под кроватью.

– Под моей кроватью никто не живет.

– Ну, вообще-то он живет под кроватью Айви, – как-то сбивчиво пояснил голем. – А сейчас он мой.., короче, я на нем приехал. Он может карабкаться по стенам лучше меня, потому что у него больше рук.

– Под кроватью Айви?

– Она ребенок, а у детей.., под кроватями кое-кто водится.

– А, ты, наверно, имеешь в виду Храповика! – воскликнула Рапунцель. – Я вспомнила, она упоминала о нем.

– Но он не может выходить на свет, да и кровать сюда не поднять, так что…

– Так пусть забирается под мою кровать, – радостно предложила Рапунцель. – Мне всегда хотелось иметь подкроватное чудовище.

– Даже и не знаю, – заколебался Гранди. – Я всегда думал, что он может жить только под кроватью Айви.

– Глупости. Мы с Айви подруги, так что моя кровать вполне сгодится.

В темноте обозначилось движение.

– Эй, Храповик, – позвала девочка, – где ты? Давай, я покажу тебе свою кровать.

– Не думаю, чтобы она мне подошла, – отозвался Храповик на чудовищном языке.

– Пожалуйста, попробуй, – продолжала уговаривать Рапунцель. – Я буду так несчастна, если ты откажешься. – Голос ее и вправду начал звучать печально. – У меня никогда не было подкроватного чудовища, даже в гостях. Матушка Сладость никогда не допускала их в башню. Если ты не согласишься, я.., я не знаю, что сделаю.

– Храп, лучше тебе попробовать, – промямлил Гранди, ощущая неловкость. Когда Рапунцель чувствовала себя счастливой, голос ее звучал по-настоящему счастливо, но когда ей казалось, что она несчастна.., это было ужасно.

Храповик неохотно пересек темную комнату и нырнул под кровать Рапунцель. Затем раздался удивленный всхрап:

– Э, вот так кроватка! Я вполне могу ее использовать. Пыль под ней наивысшего качества.

– Прекрасно, – заявил Гранди. – В таком случае можно зажечь лампу. Под кроватью он в безопасности.

Лампа загорелась в то же мгновение. Видимо, у Рапунцель имелись волшебные спички. Поначалу свет действительно ослепил голема, но вскоре он приспособился. И увидел Рапунцель.

Сказать, что она прекрасна, значило не сказать ничего. Никогда в жизни Гранди не видел столь очаровательного создания. Это была не девочка, а девушка лет двадцати. Ее удивительные глаза постоянно меняли цвет в своих затененных зрачках, а ниспадавшие шелковистым водопадом волосы, почти черные на макушке, к кончикам кос становились белыми. На ней был наряд старинного обыкновенского фасона: юбка, корсаж и бархатные туфельки. Тяжелые косы удерживало на месте множество крепких гребней – Рапунцель как раз приводила прическу в порядок. Казалось удивительным, что голова девушки не клонится к полу под весом волос, но их невероятная длина волшебным образом уменьшалась по мере того, как их укладывали в прическу. Несомненно, магический талант Рапунцель заключался именно в ее волосах.

– Ой, – воскликнула она, увидев Гранди, – я думала, ты больше!

– Боюсь, я не успел тебя предупредить. Дело в том, что я голем.

– Голем?

– Несколько десятилетий назад меня сделали из щепок, тряпок и веревок, – пояснил он. – « Потом мне удалось стать живым, но мой рост не изменился.

– Это очень хорошо, – неожиданно заявила девушка. – Мне так даже больше нравится.

– Да ну? – изумился Гранди.

– Разумеется. В таком росте есть свои преимущества… – В следующий миг девушка оказалась одного роста с големом.

Гранди ошалел. Вместо обычной девушки перед ним стояло крохотное обворожительное существо, чуть пониже его. Рапунцель совершенно не изменилась, лишь уменьшилась во всех пропорциях.

– Э.., как… – ошарашенно пролепетал голем.

– Я смешанного происхождения, – пояснила Рапунцель, – среди моих предков были и люди, и эльфы. Все началось несколько веков назад, когда моя пра.., пра.., короче, моя в ..надцатом колене бабушка Колокольчик повстречалась с симпатичным варваром по имени Джордан. По отношению к нему она использовала приспособительную магию, и все их потомки получили способность изменять размер от эльфийского до человеческого и даже в несколько более широких пределах. Вот я, например, смогла подделаться под тебя, хотя ты меньше эльфа, а могла бы стать выше обычного человека. Некоторые мои предки вступали в браки с эльфами, некоторые с людьми, – в зависимости от вкусов, но наследственная магия сохранялась на протяжении поколений. Так что размер не имеет для меня значения, хотя обычно я сохраняю человеческий рост; ибо такова матушка Сладость. Кстати, будь я твоего роста, мои волосы не достали бы донизу… хотя тут я не уверена. Они постоянно растут, а я давно не распускала их, сделавшись маленькой.

– Эльфесса Колокольчик, – повторил Гранди, кое-что припоминая. – Я знаю человека из тех времен по имени Джордан. Он говорил, что…

– Ой, это наверняка он! – воскликнула Рапунцель, радостно всплеснув ладошками. – Мне всегда хотелось узнать, что стало с ним после того, как он покинул эльфийский вяз. Моя прародительница по женской линии никогда больше о нем не слышала, ведь он, как все варвары, был неисправимым бродягой.

– Я могу рассказать тебе эту историю, – заявил Гранди с весьма довольным видом, потому что девушка ему очень и очень нравилась. – Однако прежде мне следует поведать тебе нечто более важное. Боюсь, тебе трудно будет это понять.

– Не думаю, – весело возразила Рапунцель, – я понятливая.

Она уселась рядом с Гранди – прямо на пол, мебель была слишком велика для обоих, – и у голема закружилась голова. Мало того, что Рапунцель во сто крат милее всех девиц, каких ему доводилось видеть, так она еще и относится к нему как к полноценной личности.

– Как все-таки здорово иметь компанию, – промолвила она. – Ведь прежде у меня никогда не бывало гостей. Даже подкроватного чудовища. Матушка Сладость частенько отлучается, а оставаться одной так тоскливо. Одна радость – посылки от Айви, хотя мне нечего предложить ей взамен тех замечательных вещиц…

– Замечательных? – удивился голем.

Девушка подскочила. В движении она казалась еще прелестней.

– Смотри, они у меня на столе.

Рапунцель приняла человеческий рост и, подняв голема, бережно поставила его на стол. Пальцы ее были нежными, мягкими, и от них слегка пахло душистым маслом.

– А сейчас держи меня за руку, – велела она, протягивая палец.

Гранди взялся за палец, отметив безупречную форму гладкого ноготка, и неожиданно Рапунцель оказалась на столе рядом с ним. Она снова была маленькой и держала его за руку.

– Понимаешь, – пояснила она, – мне трудно сделать это одной. Я должна находиться там, где изменилась, хотя бы частично. Конечно, я могу прыгнуть вниз и измениться в воздухе, но прыгать вверх как-то не слишком удобно. – Рапунцель лучисто улыбнулась. – Но если ты держишь меня за руку, то получается, будто я отчасти уже на столе, поэтому мне ничего не стоит оказаться там целиком.

Она действительно находилась тут, рядом с Гранди, у которого просто не было слов. Рапунцель не просто очень и очень нравилась голему; казалось, одно ее присутствие придает его никчемному существованию смысл и значение.

Он принялся разглядывать вещи, полученные девушкой в подарок от Айви. Это была всяческая чепуха: камушки, лепестки цветов, обрезки цветной бумаги, разноцветные стеклышки, обыкновенский пенни и тому подобное. Именно эти вещи Айви присылала в башню в обмен на каламбуры. Однако Рапунцель выглядела вполне довольной.

– Я не уверен, что твои подарки стоят меньше того, что разложено здесь, – осторожно заметил Гранди.

– Но ведь это вещи из реального мира! – радостно воскликнула Рапунцель. – Самые настоящие. А в обмен на них я посылаю всего лишь использованные каламбуры, которые ничего не стоят. Взгляни, сколько их свалено там в углу.

Она сделала жест, и Гранди, проследив за ее рукой, увидел различные безделушки – бутылку с какой-то темной жидкостью, зеленую веточку, мяч, сформированный из ладоней и пальцев рук, а также собачку, шкура которой вздувалась и опадала пузыриками, издавая булькающие звуки.

– Что это такое? – поинтересовался голем.

– В бутылочке спотыкач. Вкуснятина, но я боюсь посылать ее Айви, – а то как бы ей не споткнуться. Веточка взята от вечнозеленого дерева, ежели что ею мазнуть, так оно позеленеет навечно. Кроме того, там лежит ручной мяч, а эта зверюшка…

– Бульдог, – догадался Гранди.

– Правильно. Так вот, все эти каламбуры практически не имеют отношения к действительности, тогда как каждая вещица, присланная мне Айви, – часть реального мира. О, как бы я хотела его увидеть!

– Так в чем же дело? – промолвил Гранди, не в состоянии поверить, что все может разрешиться так просто. – Я могу взять тебя с собой.

– Нет, мне нельзя уйти. – Девушка нахмурилась, и голему показалось, что в комнате сгустилась туча. – Я должна следить за фонарем.

– За фонарем?

– Ну конечно. Ведь башня – это маяк.

Луч должен вращаться, высвечивая берег, чтобы морское чудовище не налетело на скалы.

– Ax вот ты о чем! – воскликнул Гранди. – Но морское чудовище никогда не приближается к этой башне. Оно боится морской ведьмы.

– Кого?

– Морской ведьмы. Она…

– А что значит слово «ведьма»?

Смеется она над ним, что ли?

– Это как раз то, что я собирался тебе рассказать и что, возможно, тебе не понравится.

Может, нам лучше сначала присесть?

– Ладно, – с готовностью согласилась Рапунцель. – Держись за мою руку.

Гранди взял девушку за руку, и они встали на край стола. Затем она спрыгнула, увеличившись в воздухе до человеческого роста, и мягко приземлилась на пол. Голема, который так и держался за ее палец, девушка бережно усадила на кровать, уселась сама и снова стала маленькой.

Теперь они опять сидели рядом, но не на полу а на мягком, удобном матрасе.

Гранди испытывал чуть ли не благоговение по отношению к особе, которая с такой легкостью меняла размер без малейшего ущерба для своего очарования, однако голем заставил себя сосредоточиться на разговоре, тем более что он обещал быть нелегким.

– Речь пойдет о женщине, которую ты называешь матушка Сладость, – сказал он. – Возможно, она не совсем та, за кого ты ее принимаешь.

– Но я знаю ее всю жизнь! – воскликнула Рапунцель.

– А как ты вообще попала сюда, в Башню из Слоновой Кости? – спросил голем, надеясь выяснить что-нибудь, способное помочь ему разоблачить ведьму.

– Ну, сама-то я этого не помню, но, по рассказам, мои родители попали в затруднительное положение, и матушка Сладость вызвалась им помочь. Она согласилась взять на воспитание их младшую дочку – это как раз и была я. И мне не пристало жаловаться. Матушка Сладость всегда была добра и заботлива, хотя временами…

Гранди понял, что его маневр не удался, и решил действовать напрямик.

– Вне башни эта твоя матушка Сладость известна как морская ведьма, – заявил он. – Она захватывает женщин и.., использует их тела.

– Ничего не понимаю. – Рапунцель нахмурилась.

– Она… Ну как тебе объяснить? Занимает их тела. Делает их своими. Не знаю, что случается с душами.., первоначальных хозяек, но в их телах поселяется эта самая ведьма. И, вместо того чтобы стать старой каргой, она все время остается молодой и красивой. Когда очередное тело начинает стареть, ведьма готовит новое. Так она остается бессмертной, но не в своем теле.

Рапунцель поежилась:

– Не могу в это поверить.

– Чего я и боялся, – признался Гранди. – Но если ты не поверишь мне, то будешь обречена на участь, худшую, чем смерть.

– Но матушка Сладость всегда так заботилась обо мне.

– И никогда не позволяла тебе отлучаться из башни.

– Я же объяснила: свет.., чудовище…

– А я объяснил, что оно и бивня сюда не кажет. Ежели и появится в здешних краях, то только чтобы выручить тебя. Оно знает морскую ведьму уже не одно столетие.

Рапунцель покачала головой:

– Ты показался мне таким симпатичным.

Как же ты можешь говорить подобные гадости о матушке Сладость?

Девушка отказывалась верить голему, и он не мог ее в этом винить. Рапунцель следовало убедить, но как? Во всяком случае, нажим здесь не годился.

– Ладно, – сказал Гранди, – насколько я понимаю, она не может вселиться в чужое тело без разрешения настоящей хозяйки. Так что мне можешь не верить, но ее не пускай, и тогда будешь в безопасности. Ты ведь не хочешь, чтобы твое тело досталось кому-то другому?

Рапунцель обворожительно пожала плечами:

– Конечно же, нет. Но я просто не могу поверить, что матушка ведьма.., я хотела сказать, матушка Сладость способна на подобное злодейство. Она всегда была добра ко мне.

– Поскольку морская Сладость.., я хотел сказать, морская ведьма нуждается в подходящем теле. Она готовит тебя для своих надобностей, не допуская даже намека на правду. Она знает, что ты переписываешься с Айви?

– Конечно. Я боялась, что она рассердится, но, когда матушка Сладость узнала, что Айви еще дитя, она решила, что все в порядке. Правда, больше мне ни с кем переписываться не разрешали.

А дети не очень-то много знают.

– Вот именно! – воскликнул Гранди. – Ведьма хочет, чтобы ты ничего не знала о реальном мире. Пока не станет слишком поздно!

И тут снаружи послышался голос:

– Рапунцель, Рапунцель, распусти волосы!

– О, она вернулась! – вскричала девушка, испуганно прикрыв рот ладошкой. – Она не должна тебя видеть!

Гранди считал так же, но понимал, что угодил в западню. Пока ведьма внизу, ни ему, ни Храповику пути из башни нет.