"Потаенный Город" - читать интересную книгу автора (Eddings David)

ГЛАВА 22

– Сарабиан, – говорила Элисун несколько дней спустя, – это определенно Тореллия и Шакола. Главенствует у них Шакола – она и старше, и хитрее. Незнакомцы обычно направляются прямиком к ней. Они беседуют с глазу на глаз, а потом она посылает за Тореллией. Прежде они относились друг к дружке без особенной приязни, но сейчас их водой не разольешь.

– Они, видимо, получают приказы из дома, – задумчиво проговорил Сарабиан. – Джалуах, король Кинезги, – брат Шаколы, а Тореллия – дочь Ракьи Арджунского. Ты сумела разузнать, что именно они замышляют?

Элисун покачала головой:

– Слишком рано.

– Рано?

– Опять-таки, женская политика. Мы куда хитрее мужчин. Шакола хочет расставить все по местам, прежде чем начнет искать новых союзников. Она подчинила себе Тореллию, но еще не готова расширить пределы своей власти.

– Ты уверена, что подчиненная в этой паре – именно Тореллия?

Элисун кивнула.

– Слуги Шаколы помыкают ее слугами. Это первый признак подчинения в Женском дворце. Слуги Серонны неприкосновенны, потому что она – первая жена, и все мы подчинены ей – кроме Лиатрис, разумеется.

– Разумеется, – улыбнулся Сарабиан. – Никто, будучи в здравом уме, не осмелится дерзить Лиатрис. Она кого-нибудь убила в последнее время?

– Нет, с тех пор, как в прошлом году изрубила на куски лакея Серонны.

– Вот что мне пришло в голову – не посвятить ли во все это Лиатрис?

Элисун покачала головой.

– Позже – может быть, но не сейчас. Атана Лиатрис чересчур прямолинейна. Если бы я все ей рассказала, она попросту прикончила бы Шаколу и Тореллию. Подождем, покуда Шакола обратится ко мне, а уж потом посвятим в это дело Лиатрис.

– А ты уверена, что Шакола обратится к тебе?

– Почти наверняка. Мои слуги пользуются большей свободой передвижения, чем ее, – из-за моей оживленной светской жизни.

– Экое деликатное определение!

– Сарабиан, ты знал, что я валезийка, когда брал меня в жены, и тебе известны наши обычаи. Именно поэтому мои слуги могут свободно покидать резиденцию. Это уже стало традицией.

Сарабиан вздохнул.

– Сколько же их сейчас, Элисун?

– По правде говоря, ни одного, – улыбнулась она. – Не понимаешь, да, Сарабиан? Лучшей частью всех этих маленьких приключений всегда была интрига, а этого добра у меня в достатке с тех пор, как я начала играть в политику.

– Ты не чувствуешь себя… обделенной?

– Это терпимо, – пожала она плечами, – и потом, когда станет уж совсем невмоготу, я всегда могу рассчитывать на тебя, не так ли?

И Элисун одарила Сарабиана лукавой улыбкой.

– Стал-быть так, мастер Валаш, – промурлыкал Кааладор, растянувшись в кресле, которое стояло на забитом рухлядью чердаке, – старина Вимер тут калякал, быдто ты выкладываешь звонкую монету за всякие там сведения, ну и ему в башку стукнуло, што ты самолично захочешь послушать насчет того, што я видал в Юго-западном Атане.

– Так вы двое давно знакомы? – спросил Валаш.

– Уйму времени, мастер Валаш. Мы с Вимером старые дружки. В той материонской переделке все мы были рядышком – он, я, Фрон, Рельдэн и еще парочка ребят – аккурат когда легавые навалились на нас. Ух и здорово же мы повеселились в ту ночку, скажу я тебе! Само собой, как оторвались мы от шпиков, так и разбежались каждый в свою сторону. Зряшное, знашь-ли, дело, цельной толпой смываться от полиции.

Стрейджен сидел поодаль от стола, вне круга света, который отбрасывала единственная свеча, и исподтишка следил за лицом Валаша. Кааладор прибыл в Бересу для того, чтобы заменить Спархока и Телэна в снабжении Валаша заведомой ложью, и Стрейджен в который раз был под впечатлением от того, насколько ловок его друг. Валаш был просто убаюкан простонародным очарованием излюбленного Кааладором говора. Стрейджен презирал просторечие, однако принужден был признать его полезность. Простонародный говор неизменно казался таким искренним, таким невинно безыскусным.

– А где, кстати, Фрон? – спросил Валаш.

– Они на пару с Рельдэном сделали ноги недельку эдак тому назад, – пожал плечами Кааладор. – Как шел я сюда, по дороге сунул нос в одну забегаловку в Дэле, а там торчит рыло – прям-таки на лбу написано: «Полиция» – и вовсю расписывает рожи Фрона и нашего мальчугана. Ну я толечки добрался, так им и обсказал, и они разом смекнули, что пора смываться. Ну Вимер, стал-быть, припомнил, как ты насчет всяких новостей интересуешься, а я-то кой-чего повидал с тех пор, как мы смотались из столицы, дак Вимер и сообразил, што энти новости-то тебе бы недурно обсказать.

– Я с интересом выслушаю тебя, Эзек. – Валаш резко вскинул голову: Огераджин, впавший в полубессознательное состояние, что-то забормотал во сне.

– Что это с ним? – спросил Стрейджен.

– Ничего, – кратко ответил Валаш. – Он все время такой. Продолжай, Эзек.

– Стал-быть, ежели прикинуть, с пару недель назад топаю это я себе через Атан да прикидываю, как бы половчее скоротить дорожку до Дарсаса – до Астела, стал-быть, – уж больно шустро легавые меня за пятки хватать стали. Свернул я в горы, прошел, стал-быть, спускаюсь коротким путем, глядь – а там атанов-то пропасть, в жизни бы не подумал, што энтих дьяволов ажно столько быть могет – то есть конца-краю не видно! Идут, идут – здоровые, сволочи, и все, стал-быть, при оружжи, а уж видок такой – хватай штаны и беги…

– Все атанское войско?! – воскликнул Валаш.

– По мне, дак энто и вовсе – как там школяры гуторют – великое переселение народов, во! Сколь живу, не видал такую прорву атанов!

– Где именно это было? – с волнением спросил Валаш.

– Ща скумекаю… ага, стал-быть, рядышком с кинезганской границей, есть там городишко, занюханный такой – Джубай зовется. Кабы у тебя сыскалась карта, дак я б и пальцем ткнул в то место – жалко, что ли? – Кааладор, Прищурясь, взглянул на дакита. – Ну, мастер Валаш, много ли отвалишь за эдакий рассказец?

Валаш, ни на миг не поколебавшись, потянулся к кошельку.

– Это было крайне странно, доми Тикуме, – рассказывал Кринг своему другу, когда на следующее утро после совета на острове Афраэли они скакали во главе большого отряда своих соплеменников в глубину кинезганской пустыни. – Богиня-Дитя сказала, что все мы спим, но все казалось таким настоящим! Я даже чуял запах цветов и трав. Никогда прежде мне не доводилось почуять запахи во сне.

– Доми Кринг, – с сомнением спросил Тикуме, – а ты уверен, что все это не было ересью?

Кринг сухо рассмеялся.

– Что ж, если это и так, я оказался в хорошей компании! Там были патриарх Эмбан и патриарх Бергстен. Как бы то ни было, мы с тобой должны продолжать эти набеги на Кинезгу. Потом мы двинемся вперед и поскачем к горам в самом сердце пустыни. Мы надеемся, что к тому времени, как мы окажемся там, принц Спархок сумеет определить точное местоположение Кирги.

К ним галопом скакал разведчик – из тех, что давно уже рыскали по бурой, выжженной солнцем пустынной равнине.

– Доми Тикуме, – крикнул он, осадив коня, – мы их нашли!

– Где? – спросил Тикуме.

– Милях в двух впереди есть пересохшее русло, доми. Они укрылись там. Я бы сказал, что они задумали устроить нам засаду.

– Что там за солдаты? – спросил Кринг, – Кинезганская кавалерия и еще те, со стальными масками, которых мы недавно загоняли до смерти. Еще там была пехота, но таких я прежде не видел.

– Нагрудники? Короткие кильты? Остроконечные шлемы с султанами и большие круглые щиты?

– Именно так, доми Кринг.

Кринг потер ладонью обритую макушку.

– Какой ширины это пересохшее русло? – спросил он.

– Шагов пятьдесят, доми.

– Извилистое? Глубокое? Разведчик кивнул.

– Все верно, – сказал Кринг, – это и впрямь засада. Конники, как видно, покажутся нам на глаза, а потом отступят в русло. Если мы погонимся за ними, то налетим прямиком на пехоту. На открытой местности мы загоняли солдат Клааля до смерти, и теперь они решили заманить нас в драку лицом к лицу.

– Что будем делать? – спросил Тикуме.

– Держаться подальше от этого русла, друг Тикуме. После того, как появятся кинезганцы, пошли всадников с флангов отсечь их обходным ударом. Мы перебьем кавалерию, и тогда солдаты Клааля выйдут из своего укрытия.

– А что же киргаи? Это опять солдаты из прошлого, с которыми мы уже сталкивались прежде?

– Не думаю. Мы в пределах Кинезги, так что это, скорее всего, живые киргаи из самой Кирги… – Кринг вдруг осекся, его лицо перечеркнула медленная ухмылка. – Мне тут кое-что пришло в голову, – проговорил он. – Высылай фланги, чтобы отрезать кинезганцев, друг Тикуме. Дай мне время все обдумать.

– У тебя сейчас на редкость мерзопакостная ухмылка, друг Кринг.

– Я и сам иногда бываю на редкость мерзопакостным человеком, друг Тикуме, – отвечал Кринг, ухмыляясь еще шире.

– Работорговцы, – кратко сказала Миртаи, поглядев с высоты каменистого холма на караван, тянувшийся по бесплодной бурой равнине к селению, тесно сгрудившемуся у оазиса. Оттого, что влажный воздух арджунских джунглей почти мгновенно сменился едкой сухостью пустыни, у Спархока побаливала голова.

– Как ты определила это с такого расстояния? – спросил Бевьер.

– По черным плащам с капюшонами, – ответила она, выглядывая из-за валуна, за которым они укрывались. – Работорговцы в Кинезге всегда носят эти плащи, чтобы местные власти оставляли их в покое. Кинезга – единственное место, где работорговля еще остается законной. Прочие государства смотрят на нее косо.

– Вот что я подумал, Спархок, – сказал Бевьер. – Если б мы сумели добыть несколько черных плащей, мы передвигались бы по пустыне, не привлекая ничьего внимания.

– Мы не слишком похожи на арджунцев, Бевьер, – возразил Келтэн.

– Это и не обязательно, – сказал Телэн. – Я слыхал в, Бересе, что в пустыне есть разбойничьи шайки, которые нападают на караваны и похищают рабов, а потому работорговцы нанимают множество охранников любого происхождения, чтобы защищать торговлю.

– Вот как, – проговорил Келтэн. – Что ж, остается только добыть черные плащи.

– Вон там их как раз сотня или около того, – отозвался Бевьер, указывая на караван.

– Эленийцы, – вздохнула Ксанетия, закатывая глаза.

– Анара, ты уже говоришь в точности, как Сефрения, – со слабой усмешкой заметил Спархок. – Что же мы упустили?

– Достаточно будет плащей любого цвета и оттенка, Анакха, – терпеливо пояснила она, – а подобные плащи, вне сомнения, найдутся в Вигайо, что лежит возле вон того оазиса.

– Но нам нужны черные плащи, анара, – возразил Бевьер.

– Цвет есть лишь разновидность света, сэр Бевьер, а я весьма искушена в управлении светом.

– А-а, – сказал он, – это мне как-то и не пришло в голову.

– Я и сама заметила сие – почти сразу.

– Не вредничай, – пробормотал Бевьер.

Рыцари Бергстена и их союзники-пелои пересекли границу Кинезги пасмурным холодным днем после – как им казалось – нескольких дней почти беспрерывной скачки и направились на юго-восток, к Кинестре. Пелойские разведчики, рассыпавшись, ехали впереди колонны, однако в тот день они так и не повстречали врага. Войско разбило лагерь, выставило стражу и заночевало.

И только на следующее утро – а вернее, то, что они считали следующим утром, – когда свернули лагерь и двинулись дальше, Даийя прискакал к Бергстену и Гельдэну, ехавшим во главе колонны.

– Ваше преподобие, – сказал он, – мои разведчики сообщают, что примерно в миле впереди большое войско.

– Кинезганцы? – быстро спросил Бергстен.

– Не похоже, ваше преподобие.

– Взгляни на них, Гельдэн, – приказал патриарх.

Пандионец кивнул и пришпорил коня, направляясь к вершине каменистого холма, который высился в четверти мили впереди колонны. Вернулся он помрачневшим.

– У нас проблемы, ваша светлость, – пробасил он. – Это опять те самые бестии, с которыми мы столкнулись в Восточном Земохе.

Бергстен вполголоса выругался.

– Я так и знал, что все идет слишком хорошо!

– Доми Тикуме предупредил нас об этих чужаках, – сказал Даийя. – Ваше преподобие не оскорбится, если я предложу, чтобы вы предоставили нам разобраться с ними? Доми Тикуме и доми Кринг придумали против них кое-какие тактические приемы, и они, похоже, срабатывают.

– Я нисколько не оскорблюсь, друг Даийя, – ответил Бергстен. – Мы не слишком покрыли себя славой в прошлом бою с этими тварями, так что мне было бы весьма любопытно увидеть нечто более действенное, чем наша тогдашняя тактика.

Даийя наскоро переговорил с вождями кланов, а затем вывел Бергстена, Гельдэна и еще нескольких рыцарей на вершину холма – наблюдать за боем.

Бергстен тотчас оценил преимущества легкой кавалерии в сравнении с рыцарями в тяжелых доспехах и на крупных боевых конях. Рослые чужаки в тесно прилегающих латах пришли в смятение от стремительных и кратких атак пелоев, вооруженных дротиками. Солдаты Клааля неуклюже бросались вперед, отчаянно пытаясь добраться до своих мучителей, но проворные кони пелоев легко ускользали от них. Дротики начали собирать свою дань, и все больше и больше чудовищных гигантов падало под этим смертоносным дождем.

– Суть в том, чтобы заставить их побежать, ваше преподобие, – пояснил Даийя. – Они крайне опасны в схватке лицом к лицу, но не очень-то выносливы, а потому на бегу дерутся плохо.

– Вэнион говорил мне об этом, – кивнул Бергстен. – Доми Тикуме не сказал тебе, сколько должно пройти времени после того, как они начнут умирать?

– Ничего определенного, ваше преподобие.

Бергстен пожал плечами.

– Ну да это неважно, друг Даийя. Вокруг нас обширная равнина, а сейчас только утро. Мы можем гонять их весь день, если понадобится.

Разъяренные бесконечно повторяющимися атаками, солдаты Клааля шаркающей трусцой двинулись вперед, потрясая своим страшным оружием и ревя боевые кличи.

Однако пелои, не обращая внимания на этот открытый вызов, продолжали свою прежнюю тактику.

И тогда, не выдержав, чужеземные солдаты сорвались на неуклюжий бег.

– А что, это вполне осуществимо, – задумчиво пробасил сэр Гельдэн. – Правда, нам понадобились бы другие латы.

– О чем это ты говоришь, Гельдэн? – осведомился Бергстен.

– Пытаюсь заглянуть в будущее, ваша светлость, – отвечал Гельдэн. – Если эти твари загостятся в нашем мире, нам придется кое-что переменить. Недурно было бы обучить и вооружить несколько эскадронов рыцарей церкви, превратив их в легкую конницу.

– Гельдэн, – ядовито сказал Бергстен, – если эти твари и загостятся в нашем мире, то лишь потому, что мы проиграем эту войну. С чего ты взял, что тогда в мире вообще останутся рыцари церкви?

– Они бегут, ваше преподобие! – возбужденно воскликнул Даийя. – Они удирают!

– Но куда они удирают, друг Даийя? – с нажимом вопросил Бергстен. – Их убивает воздух, а воздух – везде. Куда они бегут, Даийя? Куда?

– Куда они бегут? – озадаченно спросил Кринг, когда солдаты Клааля прервали свою неуклюжую погоню за пелоями и повернули вглубь пустыни.

– Какая разница? – расхохотался Тикуме. – Пусть себе бегут! У нас еще остались засевшие в сухом русле киргаи. Сдернем их с места, покуда какой-нибудь смышленый офицер в арьергарде не успел сообразить, что к чему.

Киргаи следовали тактике, рожденной еще на заре времен. Они наступали мерным шагом, заслоняясь большими круглыми щитами и выставив вперед копья. Когда пелои налетали на них, они тотчас останавливались и смыкали ряды. Передний ряд дружно опускался на колено, сдвинув перекрывающие друг друга щиты и выставив копья. Следующие ряды смыкались, точно так же сомкнув щиты и выставляя копья.

Выглядело это великолепно – и было совершенно бесполезно против конницы.

– Мы должны заставить их бежать, доми Тикуме! – прокричал Кринг своему другу, когда они галопом мчались от плотных вражеских рядов. – После следующей атаки отведи своих детей чуть дальше! Мало проку, если эти живые древности будут двигаться шагом! Пусть побегут!

Тикуме выкрикнул приказ, и его всадники изменили тактику, отступив на несколько сотен ярдов дальше и вынудив киргаев последовать за ними.

Из гущи наступающей пехоты донеслось звонкое пение трубы, и киргаи, бряцая оружием, зарысили вперед, ни на волос не нарушив строя.

– Отлично смотрятся, а? – рассмеялся Тикуме.

– Будь это парад, они смотрелись бы еще лучше! – отозвался Кринг. – Ударим еще разок и отступим подальше.

– Далеко до границы? – спросил Тикуме.

– Кто его знает! С кем я ни говорил, мне так и не сказали ничего определенного. Думаю, впрочем, что недалеко. Заставь их бежать, Тикуме! Заставь их бежать!

Тикуме приподнялся в стременах.

– Передайте приказ! – проревел он. – Отступаем!

Пелои резко развернулись и галопом помчались на восток по бурой каменистой равнине.

Эхо радостных криков донеслось из киргайских рядов, и вновь пропела труба. Древние солдаты, не сбиваясь с шага и сохраняя идеальный строй, перешли на бег. Сержанты отрывисто рявкали, задавая ритм, и топот киргайских сапог по нагой каменистой земле грохотал, точно рокот гигантского барабана.

А затем яркий свет зимнего полдня вдруг потускнел, словно бы гигантские бесшумные крылья заслонили солнце. Порыв леденящего ветра хлестнул пустыню, и из пустоты донесся многоголосый скорбный стон.

Застигнутые врасплох, киргаи ряд за рядом гибли на бегу, валясь как подкошенные под ноги слепо напирающим на них сотоварищам, а миг спустя и те падали бездыханными на их трупы.

Кринг и Тикуме, побледнев и дрожа, смотрели с ужасом на чудовищную работу древнего стирикского заклятия. Затем, исполнясь отвращения, они развернули коней и что есть силы поскакали на восток, подальше от совершенных солдат, которые все так же слепо шагали навстречу ледяной, скорбно стонущей смерти.

– Эти одежки хороши для Арджуна либо Тамула, приятель, – в тот же день, чуть позже, говорил Спархок торговцу, – но когда налетает песчаная буря, проку от них никакого. В последний раз мне насыпало за шиворот фунта четыре песку.

Торговец глубокомысленно покивал.

– Другие народы смеются над нашей одеждой, добрый господин, – заметил он. – Смеются до тех пор, покуда не попадут в первую песчаную бурю.

– А что, ветер дует здесь все время? – спросил у него Телэн.

– Не все, молодой господин. Обыкновенно хуже всего в послеобеденное время. – Торговец взглянул на Спархока. – Сколько вам нужно плащей, добрый господин?

– Нас шестеро, приятель, и ни один из нас не настолько обожает другого, чтобы делить с ним один плащ на двоих.

– Какой цвет вы предпочитаете?

– А что, какой-нибудь цвет сохраняет от песка лучше, чем другой?

– Нет, этого я как-то не замечал.

– Ну так подойдет любой цвет.

Торговец поспешно удалился в заднюю комнату и вернулся с охапкой аккуратно сложенных одеяний. Затем он расплылся в улыбке, потер руки и приступил к разговору о цене.

– Он тебя здорово надул, между прочим, – заметил Телэн, когда они вышли из захламленной лавчонки на пыльную улицу Вигайо.

Спархок пожал плечами.

– Возможно, – сказал он.

– Надо будет мне когда-нибудь научить тебя торговаться.

– Это так важно? – спросил Спархок, приторочив охапку кинезганских плащей к седлу. Затем он огляделся и тихо позвал:

– Анара!

– Я здесь, Анакха, – прошелестел над ухом голос Ксанетии.

– Удалось тебе что-нибудь разузнать?

– Нет, Анакха. Очевидно, посланец еще не прибыл.

– Спархок, – негромко заметил Телэн, – Берит и Халэд доберутся сюда только через несколько дней, а эта дыра не настолько притягательна, чтобы посланцу захотелось прибыть сюда пораньше, исключительно дабы полюбоваться красотой пейзажа. – Он пренебрежительно окинул взглядом унылые зимние пальмы и грязный водоем, со всех сторон окруженный глинобитными домами.

– Притягательна эта дыра или нет, а нам придется изыскать предлог, чтобы застрять здесь на несколько дней, – сказал Спархок. – Мы не можем уехать отсюда, пока не появится посланец Крегера и анара Ксанетия не заглянет в его мысли.

– Я могу остаться здесь и одна, Анакха, – сказала Ксанетия. – Никто не в силах учуять моего присутствия, а потому я не нуждаюсь в защите.

– Мы все равно останемся, анара, – ответил Спархок. – Правила вежливости, знаешь ли, и все такое прочее. Эленийский рыцарь ни за что не допустит, чтобы дама оставалась без сопровождения.

На затененном крылечке строения, которое оказалось то ли таверной, то ли винной лавкой, завязался горячий спор.

– Ты сам не знаешь, о чем говоришь, Ишон! – пронзительно вопил старик в заплатанной и грязной одежде. – Отсюда до реки Сарна добрая сотня миль, и по пути нет вовсе никакой воды.

– То ли ты слишком много выпил, Загорри, то ли на солнце перегрелся, – презрительно отвечал Ишон – тощий, провяленный солнцем человечек в синем плаще. – Моя карта гласит, что до Сарны – шестьдесят миль, и ни милей больше.

– А ты хорошо знаешь того, кто рисовал эту карту? Я-то прожил в этих местах всю жизнь и отлично знаю, сколько миль до Сарны. А впрочем валяй, иди. Возьми с собой воды на шестьдесят миль. Потом твои мулы издохнут, а ты еще сорок миль пути будешь утолять жажду песком. Мне-то наплевать, я никогда особенно не был от тебя в восторге. Но запомни мои слова, Ишон: отсюда, от Источника Вигая, и до берегов Сарны ровно сотня миль. – И старик плюнул в сторону бурого от грязи водоема.

Телэн вдруг зашелся смехом.

– Что это тебя так развеселило? – спросил у него Спархок.

– Нам только что улыбнулась удача, о почтенный предводитель! – весело ответил мальчик. – Если у нас здесь больше нет никаких дел, почему бы не вернуться к остальным? Нам всем нужно будет хорошенько выспаться – потому что на рассвете мы отправимся в путь.

– Вот как? И куда же это?

– В Киргу, конечно. Разве не туда мы хотим попасть?

– Да, но мы не знаем дороги в Киргу.

– А вот тут ты ошибаешься, Спархок. Мы знаем дорогу в Киргу – во всяком случае, я знаю.