Эдгар Райс Берроуз Тарзан и «Иностранный легион»

ГЛАВА I

Вероятно, не все голландцы упрямы, тем не менее упрямство считается одной из национальных черт их характера. Но если иные голландцы и лишены этой черты, все же средний коэффициент голландского упрямства неизменно поддерживался благодаря одному из них, а именно Хендрику ван дер Мееру, чье упрямство было возведено в степень высокого искусства, став его главным призванием.

Ван дер Меер был владельцем каучуковой плантации на Суматре. Дела его шли успешно, но знаменит он был среди друзей и посторонних только своим упрямством.

Даже после того, как Филиппины были оккупированы, а Гонконг и Сингапур пали, он не допускал мысли, что японцы нападут на Голландскую Ост-Индию, и только по этой причине не эвакуировал свою жену и дочь. Его можно было бы обвинить в глупости, но в этом грехе он был не одинок. Миллионы людей в Великобритании и Соединенных Штатах недооценивали мощь и возможности Японии, хотя некоторые из них занимали и высокие посты.

Кроме того, Хендрик ван дер Меер ненавидел японцев, если можно ненавидеть тех, на кого смотришь с презрением.

– Подождите немного, – говорил он, – и мы их прогоним.

В его пророчестве была только одна ошибка, а именно в части хронологии, но эта ошибка стала причиной его гибели.

Японцы пришли, и Хендрик ван дер Меер был вынужден уйти в горы. С ним отправилась его жена Элси Верскор, которую он привез из Голландии восемнадцать лет назад, и дочь Корри. Их сопровождали до места двое слуг-китайцев – Люм Кам и Синг Тай. Последние руководствовались двумя вескими побуждениями. Первым был страх перед японцами, так как они хорошо знали, что можно было ожидать от них. Другим была их привязанность к семье ван дер Меера.

Рабочий люд из числа туземцев остался на плантации. Они знали, что оккупантам понадобятся их руки.

Итак, японцы пришли, а Хендрик ван дер Меер ушел в горы. Но он сделал это слишком поздно. Японцы неотступно шли за ним по пятам. Они методически охотились за всеми голландцами. Жители деревень, где ван дер Мееры останавливались на отдых, сообщали им новости. Благодаря каким природным или неведомым силам туземцы знали все о японцах, когда те находились еще за много миль, – это особый вопрос. Но, как и другие народы, они узнавали обо всем не менее быстро, чем цивилизованные люди, вооруженные телеграфом и радио. Они знали даже состав отряда, преследовавшего ван дер Мееров, – сержант, капрал и девять солдат.

– Очень плохо, – сказал Синг Тай, который сражался против японцев еще в Китае. – Может быть, среди офицеров иногда и встречаются гуманные люди, но среди простых солдат – никогда. Мы не должны позволить им захватить их.

Он кивнул в сторону обеих женщин.

Когда они поднялись высоко в горы, путешествие стало мучительным. Каждый день лил дождь, и все тропинки превратились в болотистую жижу. Хотя молодость ван дер Меера осталась далеко позади, он все еще был силен и упрям, как всегда. Корри, стройной и светловолосой девушке, едва минуло тогда шестнадцать лет, однако она была не по возрасту сильной и выносливой. Во время похода девушка не отставала от мужчин. Совсем иначе дела обстояли с Элси ван дер Меер. Несмотря на то, что она безропотно сносила все трудности, силы все чаще оставляли ее, поскольку беглецы двигались без передышки. Едва они добирались до деревни, где собирались отдохнуть, они валились на пол какой-нибудь хижины – мокрые, грязные и измученные, – но тут появлялись туземцы и сообщали, что нужно уходить. Иногда японский отряд действительно нагонял их, но чаще всего это происходило потому, что туземцы боялись расплаты за предоставление убежища белым.

В конце концов, даже лошади выбились из сил, и люди были вынуждены идти пешком.

Теперь они находились высоко в горах.

Деревни встречались редко. Туземцы были напуганы и настроены не слишком дружелюбно. Всего несколько лет назад эти дикари были людоедами.

Уже три недели ван дер Мееры безуспешно пытались найти дружественно настроенную деревню, где они могли бы спрятаться. К этому времени стало ясно, что Элси ван дер Меер скоро совсем не сможет идти.

Наконец, поздно вечером они подошли к маленькой жалкой деревушке. Туземцы были угрюмы и недружелюбны, но все же не отказали в скудном гостеприимстве. Вождь Зоэзин выслушал их историю, а потом сказал, что, поскольку они не могут оставаться в его деревне, он проводит их до другой, расположенной вдали от проторенных троп, где японцы никогда их не найдут.

Всего несколько недель тому назад ван дер Меер мог здесь приказывать, а теперь, поборов свою гордость, он умолял вождя, чтобы его жена могла остаться и набраться сил для дальнейшего пути. Но Зоэзин сказал.

– Уходите сейчас, – сказал он, – и тогда я дам вам проводников. Если вы останетесь, я буду считать вас пленниками и передам японцам, когда они придут.

Как и вожди других деревень, в которых побывали беглецы, он боялся гнева захватчиков за предоставление приюта белым.

Таким образом, путешествие продолжалось.

Оно проходило по местности, изрезанной страшными пропастями, которые были размыты рекой. Эта река неоднократно преграждала им путь. Иногда им удавалось перейти ее вброд. В других случаях приходилось перебираться на другую сторону только по ветхому качающемуся мостику и то лишь после захода солнца, безлунной ночью.

Элси ван дер Меер настолько ослабла, что не могла идти, и ее нес Люм Кам на импровизированном сиденье, прикрепленном ремнями к спине. Проводники, стремясь поскорее добраться до безопасной деревни, торопили голландцев. Дважды они слышали рычание, от которого стыла кровь в жилах.

Ван дер Меер шел рядом с Люм Камом, чтобы поддерживать его, если он поскользнется на грязной тропе. Корри шла следом за отцом, а Синг Тай замыкал шествие.

Оба проводника шли впереди маленькой колонны.

– Вы устали, мисс? – спросил Синг Тай. – Может быть, будет лучше, если я понесу вас?

– Мы все устали, – ответила девушка, – но я могу идти.

Тропинка, по которой они шли, начала круто подниматься вверх.

– Теперь уже скоро, – сказал Синг Тай. – Проводник говорил, что деревня на вершине утеса.

Но они добрались до нее не так уж быстро. Это был особенно трудный участок пути, и им приходилось часто останавливаться для того, чтобы отдохнуть. Сердце Люм Кама, казалось, готово было разорваться в груди, но преданность и сила воли вынуждали его идти вперед со своей ношей на спине. В конце концов, им удалось достичь вершины, а вскоре лай собак известил о том, что они приближаются к деревне. К ним вышли туземцы и обратились с расспросами к проводникам. Только после того как они все выяснили, беглецов впустили в деревню. Вождь Таку Муда приветствовал их по-дружески:

– Вы здесь в безопасности. Вы здесь среди друзей.

– Моя жена выбилась из сил, – объяснил ван дер Меер. – Она должна отдохнуть прежде, чем мы сможем продолжить путь. Но я не хочу навлечь на вас месть японцев, если они обнаружат, что вы помогли нам. Позвольте нам отдохнуть эту ночь здесь, а завтра, если моя жена будет в состоянии двигаться, найдите нам тайное убежище подальше в горах. Может быть, в каком-нибудь ущелье есть пещера.

– Пещера-то есть, но вам лучше остаться. Здесь вы в безопасности. Никакой враг не найдет моей деревни.

Им дали еды и отвели сухую хижину для ночлега. Элси ван дер Меер не могла уже ничего есть. Она была в жару, и ничем нельзя было ей помочь. Хендрик ван дер Меер и Корри просидели возле нее остаток ночи. О чем думал этот человек, чье упрямство привело к таким страданиям женщину, которую он любил?

Незадолго до полудня Элси ван дер Меер умерла. Горе было слишком большим для того, чтобы плакать.

Отец и дочь сидели без слез возле своей дорогой жены и матери, оглушенные обрушившимся на них несчастьем. Они не очнулись даже после внезапного шума и крика в деревне. Вдруг перед ними выросла фигура Синг Тая.

– Скорее! – закричал он. – Пришли японцы. Один человек привел их. Хозяин оказался плохим человеком. Ван дер Меер поднялся.

– Я пойду и поговорю с ними, – сказал он. – Мы не сделали ничего плохого. Быть может, они не тронут нас.

– Вы не знаете этих мартышек, – сказал Синг Тай. Ван дер Меер вздохнул.

– Другого выхода нет. Если я потерплю неудачу, Синг Тай, попытайся увести мисс Корри. Ты не должен допустить, чтобы она попала к ним в руки.

Он направился к двери хижины. Люм Кам пошел с ним. Японцы были еще в дальнем конце деревни. Ван дер Меер смело направился к ним, Люм Кам шагал рядом. Они были безоружны. Корри и Синг Тай наблюдали за происходящим из темноты, оставаясь невидимыми.

Они видели, как японцы окружили обоих. Они слышали голос белого человека и обезьянье бормотание японцев, но не могли разобрать ни единого слова. Внезапно они увидели, что над головами людей занесен приклад винтовки.

Приклад опустился. Это означало, что японец нанес удар. Корри и Синг Таю было известно, что на другом конце винтовки был штык. До них донесся крик, потом еще несколько раз над головами заносились приклады, которыми совершались новые удары. Криков больше не было слышно, зато доносился хохот нелюдей. Синг Тай схватил девушку за руку.

– Идем, – сказал он.

Он потащил ее к задней стене хижины.

Через отверстие, видневшееся там, можно было выбраться на землю.

Затем Синг Тай повел девушку в джунгли, которые подходили к самой деревне.

До наступления темноты им удалось найти пещеру в известковом утесе, где они и провели следующие два дня. Потом Синг Тай отправился в деревню, чтобы попытаться раздобыть еды, если японцы ушли.

После полудня он вернулся с пустыми руками.

– Никого нет, – сказал он. – Одни мертвецы, а хижины сожжены.

– Бедный Таку Муда, – вздохнула Корри.

– Такова награда за доброе дело.

Прошло два года. Корри и Синг Тай нашли прибежище в отдаленной горной деревушке у вождя Тианг Умара. Только от случая к случаю доходили до них вести из внешнего мира. Единственной новостью, которую они ждали с нетерпением, было бы известие о том, что японцы покинули остров. Но такая весть не приходила. Иногда кто-нибудь из жителей деревни, занимавшийся торговлей вдалеке, возвращался с рассказами о большой победе японцев над американским флотом, о победе японцев в других селениях, о победах Германии в Африке, Европе и России. Будущее виделось Корри безнадежным.

Однажды пришел туземец, который не принадлежал к племени Тианг Умара. Он долго смотрел на Корри и Сиаг Тая, но не проронил ни слова. После его ухода китаец сказал:

– Этот человек плохой. Он из деревни вождя Зоэзина. Лучше вам сделаться мальчиком. А потом мы уйдем и спрячемся.

Синг Тай обрезал золотистые волосы Корри и окрасил их в черный цвет, затем подкрасил ей брови. Она сильно загорела под экваториальным солнцем и в синих штанах и просторной рубахе, которые Синг Тай ей сшил, могла сойти за туземного юношу. И они снова отправились в путь, возобновилось их бесконечное бегство. Тианг Умар выделил им людей, чтобы проводить их в новое убежище, хотя оно находилось не очень далеко от деревни.

Пещера выходила к маленькому горному потоку. Там было много разнообразных съедобных растений, которые нередко встречаются в джунглях Суматры. В речке водилась рыба. Время от времени Тианг Умар присылал им немного яиц и цыплят, а изредка свинину или собачье мясо.

Корри не могла есть собачье мясо, но Синг Тай ничем не брезговал. Еду приносил всегда один и тот же юноша по имени Алэм. Все трое стали почти друзьями.

Капитан Токуйо Матсус и лейтенант Хидео Сокабе вели отряд солдат далеко в горах, чтобы определить место для позиции тяжелых береговых орудий и осмотреть ведущие к ним дороги.

Они пришли в деревню Зоэзина, который предал ван дер Мееров. Японцы знали, что он один из тех, кто сотрудничает с ними.

Все же было необходимо постоянно внушать ему мысль об их превосходстве. Если он, например, не кланялся им в пояс, когда японцы к нему приближались, они давали ему пощечину. Один солдат заколол штыком туземца, который отказался ему поклониться. Другой поволок кричащую девушку в джунгли. Капитан Матсус и лейтенант лишь скалили на это зубы. Потом они потребовали еды.

Зоэзин с большим удовольствием перерезал бы им глотки, но вместо этого он покорно доставил еду как им самим, так и их людям. Офицеры заявили, что они оказывают ему честь, выбрав его деревню штаб-квартирой, пока будут находиться в этих местах. Зоэзин понял, что ему грозит разорение и гибель. Лихорадочно пытался он придумать какую-нибудь хитрость, чтобы избавиться от непрошенных гостей. Тут он вспомнил историю, которую несколько дней тому назад слышал от одного из своих людей, пришедшего из другой деревни. Он не спал всю ночь, думая об этом.

На следующее утро он спросил у офицера, не интересуют ли их враги, которые прячутся в горах. Те ответили, что интересуют.

– Два года тому назад три белых и два китайца пришли в мою деревню, – сказал Зоэзин. – Я послал их в другую деревню, потому что не хотел давать приют врагам Великой Восточной Азии. Белого человека звали ван дер Меер.

– Мы слышали о нем, – сказали японцы. – Он был убит.

– Да, я послал проводников, чтобы показать вашим солдатам, где они спрятались. Но дочь белого и один китаец сбежали. Дочь очень красива.

– Да, мы слышали об этом. Но к чему ты клонишь?

– Я знаю, где она находится.

– И ты не заявил об этом?

– Я только что узнал об их тайном убежище. Я могу дать вам проводника, который отведет вас туда. Капитан Матсус пожал плечами.

– Принеси нам поесть, – приказал он.

Матсус и Сокабе обсуждали этот вопрос во время еды.

– Видимо, следует заняться этим делом, – сказал Матсус. – Нехорошо иметь врагов у себя в тылу.

– К тому же они говорят, что девушка красива, – добавил Сокабе.

– Но нам нельзя идти обоим, – заметил Матсус. Будучи ленивым, капитан решил послать лейтенанта Сокабе с отрядом, чтобы найти девушку и привести ее.

– Убейте китайца, – приказал он, – и приведите девушку сюда целую и невредимую. Вы поняли меня? Невредимую!

Через несколько дней лейтенант Хидео Сокабе добрался до деревни Тианг Умара.

Чтобы доказать свое превосходство, Сокабе так сильно избил старого вождя, что тот не мог стоять на ногах. Тогда лейтенант Сокабе ударил его ногой в живот и в лицо.

– Где белая девушка и китаец? – спросил он.

– Я не знаю, о ком вы говорите.

– Ты лжешь! Сейчас ты скажешь правду! Он приказал сержанту найти несколько бамбуковых щепок, и когда их принесли, стал забивать одну из них под ноготь на пальце Тианг Умара. Старик закричал от дикой боли.

– Где белая девушка? – снова спросил японец.

– Я не знаю никакой белой девушки, – повторил Тианг Умар.

Японец загнал другую щепку под другой ноготь, но старик продолжал твердить, что ничего не знает о белой девушке.

Когда Сокабе приготовился продолжить пытку, одна из жен вождя подошла и упала перед ним на колени. Это была старая женщина – старшая жена Тианг Умара.

– Если вы прекратите мучить его, я помогу вам найти белую девушку и китайца, – сказала она.

– Так-то лучше, – заметил Сокабе. – А как?

– Алэм знает, где они прячутся, – сказала старая женщина, указывая на юношу.

Корри и Синг Тай сидели у входа в свою пещеру. Прошла неделя с тех пор, как Алэм последний раз приносил им еду.

– Кто-то идет, – сказал Синг Тай. Он прислушался.

– Слишком много людей. Идемте обратно в пещеру. Алэм указал на пещеру лейтенанту Хидео Сокабе. Слезы катились по щекам юноши. Если бы дело было только в его жизни, он скорее бы умер, чем повел этих ненавистных мартышек в тайное убежище девушки, которую в душе обожал. Но лейтенант поклялся уничтожить всех жителей деревни, если он откажется, и Алэм знал, что лейтенант сделает это.

Хидео Сокабе и его люди вошли в пещеру. Сокабе шел с саблей наголо, солдаты – с поднятыми штыками. В тусклом свете пещеры они увидели китайца и молоденького туземного юношу. Лейтенант приказал вытащить их наружу.

– Где девушка? – спросил он Алэма. – За это ты умрешь, и весь твой народ тоже. Убейте же их, – приказал он своим людям.

– Нет! – закричал Алэм. – Это – девушка. Только она одета в платье мальчика.

Сокабе сорвал с Корри блузу и улыбнулся, а в глазах его появился похотливый блеск.

Один из солдат увел Синг Тая обратно в пещеру и там заколол штыком. После этого отряд вместе с пленницей отправился в обратный путь.