"Как соблазнить невесту" - читать интересную книгу автора (Лэйтон Эдит)

Глава 4

– Вы так долго не навещали меня, милорд, – произнесла женщина подчеркнуто драматическим тоном. – Во всяком случае, мне это время показалось бесконечным. Я должна узнать причину, чтобы понять, как мне вести себя. Вы нашли себе другую?

Она лежала на кушетке; полупрозрачное платье в художественном беспорядке, одно колено согнуто, юбки задраны вверх так, что видны длинные ноги, а обнаженная грудь прикрыта только распущенными черными волосами.

– Помнится, вы произнесли точно такие слова в тот вечер, когда мы с вами познакомились, – отвечал Лиланд, глядя на женщину с улыбкой.

Она была явно озадачена.

– В тот вечер вы исполняли одну из второстепенных ролей в пьесе «Женский сюрприз», – пояснил он. – Играли очень хорошо.

Женщина оживилась и произнесла уже более естественно:

– Да, было такое. И даже не в театре «Хеймаркет», а в маленьком театрике в Брайтоне. Забавно, что вы это запомнили, но вы никогда не говорили мне об этом. Потому вы и разыскали меня, когда я приехала в Лондон?

– Нет, это было в Лондоне. Я посмотрел на сцену, снова увидел вас и решил, что судьба ко мне благосклонна, – сказал Лиланд, прижав руку к сердцу.

– Да, вы правы, – признала актриса, принимая сидячее положение. – Это хорошая реплика и самая уместная в данных обстоятельствах. Вы со мной покончили, не так ли?

Лиланд передернул плечами.

– Нет, прошу вас, только не это слово! Оно звучит слишком фатально и почти по-кухонному, если вы простите мне подобное выражение. Но да, боюсь, что время, проведенное нами вместе, пришло к концу. Право, я и в мыслях не имел чем-либо обидеть вас. Надеюсь, что для вас это было хоть и недолговременное, но приятное времяпрепровождение.

– Да. Сказать по правде, мне нравилось быть с вами. Вначале я не знала, чего от вас ожидать, потому что вы ведете себя необычно. Но вы забавный, с вами весело, и вы порядочный, чистый человек. И понимаете, как нужно вести себя с девушкой. Некоторые джентльмены раздражительны, другие попросту грубые свиньи, но вы способны дать столько, сколько получаете, и я благодарна вам за это. Я знаю нескольких молодых людей, которым доставляет удовольствие мое общество, и мне нравится думать, что и вы один из таких. Умеете сочетать приятное с полезным, так бы я это назвала: Еще раз спасибо вам.

Лиланд улыбнулся. Она никогда еще не произносила столь долгих речей, и ее новая, лишенная театральности ипостась оказалась просто очаровательной. Жаль, очень жаль, что она решилась быть с ним такой, какая есть, лишь тогда, когда он вознамерился с ней расстаться. Однако предназначенные для нее несколько недель миновали. Лиланд ни разу не удерживал при себе любовниц на более долгий срок. Стало бы трудно забыть, что он платит за общение с женщиной. Именно поэтому он и не посещал публичных домов.

Но ему приносил радость секс с теплой, отзывчивой на ласку партнершей. Ничто не могло сравниться с ощущением прильнувшего к нему женского тела, с чувством связи с другим существом – и не только связи телесной. Целью был сексуальный экстаз, но еще и пусть недолговременное, всего на несколько минут, чувство, что он уже не одинок, что он часть чего-то большего.

У него было не так много приемлемых вариантов для интимных отношений. Самый акт близости ему нравился, но: Лиланд был привередлив: глупая женщина с восхитительным телом привлекала его не больше, чем красивая молодая кобылка, – полюбоваться и только, не более того. В партнерше ему нужен был ум не менее, чем красота. Если женщина была образованной, он готов был простить ей некоторые недостатки наружности. Однако большинство просвещенных дам относились к тому же слою общества, что и он сам, и были ему недоступны. В отличие от многих мужчин своего круга Лиланд не заводил интрижки с замужними женщинами. Не вступал он в близкие отношения и с такими, что стояли значительно на более низкой ступени общественной лестницы, независимо от того, насколько они были красивы и умны. Эти последние хотели выйти замуж, что было вполне справедливо, а Лиланд старался всегда поступать по совести.

Он не хотел жениться, особенно после того как повнимательнее присмотрелся к институту брака в его различных проявлениях. Он был влюблен всерьез один, нет, даже два раза, но в обоих случаях ему предпочли другого: первый раз мужчину с более высоким титулом, а второй – субъекта с худшими намерениями, но весьма напористого. Сам Лиланд, впрочем, не делал ни той ни другой леди предложения руки и сердца, но был к этому близок.

У него была репутация хищника. Он это принимал как должное, так как читал, что, например, волки тратят куда больше времени на выслеживание и преследование добычи, нежели на ее пожирание. Лиланд удивлялся, как им удастся выжить. О себе он иногда думал примерно то же.

– Не останетесь ли на чашечку чая на прощание? – игриво спросила его почти уже бывшая подружка. – У меня готов чайник, так что я здесь не единственный горячий предмет.

Она рассмеялась, и смех оживил не только ее лицо, но словно бы сделал еще более притягательным полуобнаженное тело.

Лиланд улыбнулся и, склонив голову, посмотрел на женщину не без лукавства.

Она это заметила и спросила, протянув к нему руки:

– А почему бы и нет? Вы платили достаточно. На этот раз все за мой счет, милорд. Посмотрим, как оно получится на такой манер.

День уже клонился к вечеру. Лиланд пришел к ней, чтобы поставить точку, потому что присмотрел для себя сюжет поинтереснее. Но улыбка женщины была такой же искренней, как и ее предложение. Это было нечто новое и оттого неотразимое.

– Да, – сказал он и сел на диван возле женщины.

Взяв в руку прядь шелковистых волос, Лиланд пропустил ее между пальцами. Ладонь его коснулась кончика упругой груди.

– Да, – повторил он. – Благодарю сердечно.

– Милорд, – обратился к Лиланду его дворецкий, едва тот переступил порог, – у вас гость, он ждет в кабинете.

Лиланд поднял глаза и заметил, что дворецкий старается сдержать улыбку. Значит, гость хорошо ему знаком. Кто же это? Джефф? Он поспешил в кабинет и увидел молодого джентльмена, который его ожидал, стройного мужчину среднего роста, с правильными чертами лица, если не считать длинного аристократического носа, черноволосого, смуглого, словно цыган, отчего белозубая улыбка казалась особенно ослепительной. Но глаза у него были такие же синие, как у Лиланда.

– Даффи! – воскликнул Лиланд.

– Ли! – отозвался гость, вскакивая с места. – Наконец-то явился! Где ты пропадал? Впрочем, извини, это не мое дело. Я так рад тебя видеть!

Они обнялись и похлопали друг друга по спине.

– Ладно, садись, дай взглянуть на тебя. Право, есть на что посмотреть!

– На что смотреть? – спросил гость.

– На то, что ты счастлив, Даффид! Каждая твоя черточка излучает радость. Супружество стало для тебя не просто возбуждающим средством, а целебнейшим лекарством. В этом не может быть сомнения.

– Да, – ответил Даффид, улыбнувшись одним уголком губ. – На этот раз я не стану спорить, брат. Если бы я знал, что принесет мне брак, я женился бы давным-давно, если бы мог. Но я не мог, потому что лишь недавно встретил свою любимую, вот в чем... Боже милостивый, что я такое болтаю! – спохватился Даффид, прервав свои путаные объяснения.

– Ладно тебе, – сказал Лиланд. – Сядь и успокойся. Поговори со мной, расскажи, как и почему становятся счастливыми.

Даффид так и сделал. Говорил он долго. Поведал в подробностях, какие преобразования совершил в приобретенном имении, рассказал, какой сад намерена создать его жена, о проблемах с наймом работников и слуг – от каменщиков до горничных. Единственная причина, по которой полуприкрытые глаза Ли не приняли обычного скучающего выражения, состояла в том, что он искренне радовался за единоутробного брата. Рожденный той же матерью, Лиланд был старшим и наследовал титул и состояние. Даффид был незаконным плодом связи этой леди с бродячим цыганом, ребенком, брошенным ею сразу после рождения и не унаследовавшим ничего. Его уделом должен был стать тяжелый труд.

Они познакомились, будучи уже взрослыми, и обнаружили, что оба питают больше чем неприязнь к холодному бесчувствию матери. Оба наделены были острым и быстрым умом, оба, несмотря на кардинальную разницу в воспитании, страдали от сходных комплексов, и умели пользоваться своим неотразимым обаянием в тех случаях, когда того требовали обстоятельства их в равной мере трудного детства. Даффид наконец умолк и смущенно улыбнулся:

– Я, наверное, наскучил тебе до смерти. Но ты сам виноват – зачем спрашивал?

– Нет, тем, кто докучает мне пустой болтовней, я сразу даю понять, чего она стоит. На это я мастер. Я слушал тебя внимательно и от души рад, что все хорошо у тебя и у Мег. Кстати, где она?

Даффид так и просиял.

– Ли, ты первый, кто узнает. Она дома, потому что ей нельзя путешествовать в карете. Это опасно для ее здоровья. И не только ее. Ли, она ждет ребенка, нашего ребенка, который должен родиться летом! Подумать только – я стану отцом! Можешь ты этому поверить?

– Могу и уверен, что ты будешь замечательным отцом. Поздравляю!

– Пока нельзя! – предостерег его Даффид. – Слишком рано. Моя цыганская бабушка оторвала бы тебе голову за такие речи. Когда ребенок в первый раз вскрикнет, сообщая нам свое имя, вот тогда я приму твои поздравления с радостью.

– Я непременно хотел бы при этом присутствовать, если бы меня пригласили.

– Еще бы! Я специально приехал в Лондон пригласить тебя и Джеффа. И отсюда поеду верхом в деревню к Эймиасу и Кристиану, чтобы позвать их. Вот только разберусь со своими здешними делами – и в путь. Письма – это для вас, а мне нужно видеть живые лица. Я хочу, чтобы вы все приехали к нам погостить, как только я приведу в порядок дом. Ты почему хмуришься? Я думал, ты рад за меня.

– Ты когда в последний раз имел вести от Джеффа? – негромко спросил Лиланд.

Даффид сделал большие глаза и вскочил.

– Что с ним? Он болен? Я ничего не знал.

– Нет-нет, сиди спокойно, уймись. С ним все в порядке. Ну, ты просто не человек, а фейерверк!

Даффид сел, но виконт не последовал его примеру, а принялся мерить шагам и комнату. Это было настолько для него необычно, что теперь уже Даффид сдвинул брови, глядя на то, как перемещается по кабинету долговязая фигура.

– Нет, Джефф здоров, богат и разумен, как всегда, – говорил Лиланд. – Дело в том, что он... Черт побери, как бы это сказать? Он, понимаешь ли, потерял сердце, если не голову. Он встретил женщину, Даффи, и, кажется, полюбил ее.

– Вот как... Да, это, конечно... – забормотал Даффи, поглубже устраиваясь в кресле. – И что ты об этом думаешь?

– Ничего особенного. Я решил сказать тебе об этом до того, как ты увидишься с ним и познакомишься с ней. Впрочем, возможно, что ты уже знаешь ее.

Даффи явно забеспокоился.

– Это не Милли Оуэнс? Только у нее достанет бесцеремонности, чтобы навязываться ему. Чувств у нее не больше, чем у обезьяны. Да, конечно, она начала на него охоту, как только узнала, что он разбогател. Но ему-то она зачем, чего ради он остановил на ней свой выбор? Была у него с ней коротенькая интрижка, так, случайность, потому что он напился в доску, но начинать снова с такой...

– Это вовсе не Милли Оуэнс, – перебил брата Лиланд. Даффид нахмурился.

– Только бы не миссис Парсонс! Нет, это невозможно, она сошлась со Стэнли Бернсом и была вполне счастлива с ним.

– Нет, – сказал Лиланд. – С этой особой он не вступал в близкие отношения. Я не знал Джеффа в те времена, однако он никогда, и это мне хорошо известно, не связывался с замужними женщинами, а та, о которой я веду речь, была замужем, когда ты находился там. Ее имя Дейзи Таннер.

– Дейзи?! – вскричал Даффи. – Дейзи Таннер? Так она здесь? Это хорошо для нее. Но постой, а где же Таннер?

– Умер и, полагаю, не был горестно оплакан.

– Разумеется, нет. Настоящий ублюдок, не тем будь помянут. А Дейзи просто прелесть, но ведь она совсем девочка. Она и Джефф? Исключено. Он был всегда добр к ней, потому что жалел ее, но кому же ее не было жаль? У тебя что-то не в порядке с головой, братец, если ты воображаешь, что у нее с Джеффом может что-то получиться, – со смехом сказал Джефф.

– Кем бы она ни была тогда, теперь ей двадцать четыре года, – возразил Лиланд. – Она исключительно красива, обаятельна и, как я понимаю, богата. Правда, у нее есть небольшой физический недостаток, о котором ты, может, и не помнишь?

– У Дейзи физический недостаток? Какая жалость. Но я и вправду не припомню ничего подобного.

– Да-а, – протянул Лиланд. – Кажется, она не может стоять, не опираясь на руку Джеффа, и не замечает вокруг себя никого, кроме него. По крайней мере, она не в силах отвести от него взгляд. Но слух у нее отличный. Что-нибудь хоть отдаленно забавное, сказанное им, вызывает у нее смех. Джефф заметил ее слабость, и она его чрезвычайно радует.

Лиланд уселся напротив гостя и устремил на того озабоченный взгляд.

– Мы с тобой единокровные братья, Даффи. Отцы у нас разные, но ни тебе, ни мне не достался родитель, похожий на Джеффа. Он мудрый человек. Однако мужчины его возраста воображают, что молодые возлюбленные превратят их самих в юнцов. Иногда подобные союзы бывают удачными, но гораздо чаще нет. Если она смотрит на него как на отца, это неплохо. Джефф вполне годится для подобной роли. Но что, если за ее поведением скрывается нечто иное? Почему молодая, богатая, красивая женщина перебирается в Лондон с другого конца света, почему она, сойдя на берег с корабля, немедленно – да, да, немедленно, ибо так оно и было, – отыскивает мужчину вдвое старше себя и старается покорить его сердце?

Лиланд поморщился и продолжал:

– Меня это не только удивляет, но и беспокоит. Потому что, если она сумеет женить его на себе, а потом обзаведется молодым любовником, это подействует на Джеффа разрушительно. Ты же понимаешь! Мы оба имели возможность узнать, что такое неверная жена, хотя это и не было нашим личным опытом. Наша мать продемонстрировала нам это. Мы с тобой слишком хорошо знаем, какие беды может принести супружеская неверность. Я обеспокоен, я страшусь за Джеффа, которого могут ввергнуть в беду планы бойкой девчонки. Ты с ней знаком. Что ты об этом думаешь?

– Она уже не замужем, Ли.

– Но она была замужем, и ее не назовешь целомудренной при самом большом воображении, поскольку она овдовела, еще не отбыв срок наказания. Ее улыбки и кокетливые ужимки неотразимы для Джеффа. Он от них просто без ума. Вот я и спрашиваю тебя: что нам делать? И можно ли вообще что-то предпринять?

– Как долго она пробыла здесь? Взгляды и улыбки – еще не брачный контракт, – заметил Даффид. – Почему ты считаешь столь серьезным создавшееся положение?

– Она здесь уже неделю, – сказал Лиланд, пожав плечами. Брат прервал его речь взрывом громкого смеха.

– Неделю? Она прелестна, что правда, то правда. Но только Бог в состоянии совершить нечто серьезное за неделю.

– Это неделя ежедневных встреч за завтраком и обедом, совместных посещений театра, оперных или балетных спектаклей, – невозмутимо сообщил Лиланд.

Даффид уже не смеялся и даже не улыбался.

– Она не выезжает в свет без него, – продолжал Лиланд. – Уверяет, что никого не знает в обществе, а Джефф говорит, что готов оказывать ей любезность, пока Дейзи не обзаведется знакомствами. Она чувствует себя вполне удобно в его кармане, это уж точно. Должен сказать ради справедливости, что Дейзи очень хороша собой. Красивое личико, фигура просто сногсшибательная, а ее золотистые волосы великолепны. И вообще она больше похожа на ангела, чем на коварную соблазнительницу. Она неглупа и обаятельна. Если дела и дальше пойдут так, то я готов держать пари, что она станет твоей мачехой.

– Мачехой моей она не станет, – возразил Даффид. – Ведь Джефф не мой родной отец, хоть я и желал бы от всего сердца, чтобы он им был. – Он опустился в кресло и немного подумал. Потом с минуту пристально смотрел на брата. – Ну а ты? Бывал ты у Джеффа все это время?

–Да.

– Понимаю, – протянул Даффид с еле приметной усмешкой.

Лиланд взмахнул длинной рукой.

– Ничего ты не понимаешь. Я бываю там по просьбе Джеффа. Он не хочет губить ее репутацию, встречаясь с Дейзи наедине. Присутствие ее компаньонки не имеет особого значения, их все равно сочли бы любовниками. Это Джефф настоял, чтобы Дейзи по крайней мере наняла приличную компаньонку, и мне самолично пришлось заниматься подбором достойных кандидаток на эту должность. Слава Богу, я приехал навестить Джеффа в тот самый день, когда она появилась в его доме в сопровождении всего лишь горничной и, можно сказать, ворвалась в его жизнь сразу после того, как сошла с корабля на сушу. К счастью, у меня было на примете приличное агентство по найму, иначе трудно представить, как бы у нее все обошлось. Джефф говорит, что не знает, с кем ее знакомить. Его нынешние друзья, как он уверяет, слишком скучные и высокомерные люди, они не смогут оценить Дейзи по достоинству, а те, с кем он сошелся, еще будучи в заключении, примут ее независимо от его рекомендации. Он не может ввести ее в общество, пока она не приобретет полный гардероб и не усвоит утонченные манеры, ведь в Новом Южном Уэльсе Дейзи вряд ли могла практиковаться в этом отношении.

– Но манеры у нее вполне приемлемые. Она из хорошей семьи и отлично воспитана, – возразил Даффид. – Потому-то Таннер и решил жениться на ней, как только положил на нее глаз. Красивые женщины – редкость на корабле для заключенных. Таннер мог бы попользоваться ею в свое удовольствие, а потом бросить. Но она не только красива, невинна, а еще и благородного происхождения. Если бы ее папаша, этот проклятый дурак, не испортил отношений со своей родней, Дейзи вообще не попала бы в колонию. Таннер воспользовался случаем. Он вцепился в нее и не отпустил. Он знал, чем завладел. Настоящей редкостью.

– Да. Совершенно верно, – с ударением произнес Лиланд. – Случается, что она впадает в сентиментальный тон, однако она знает, как надо говорить и вести себя. Тем не менее Джефф опекает ее, словно наседка своих цыплят. Я бы не беспокоился до такой степени, если бы он проявлял поменьше отеческой заботы. Мне вообще не было бы до этого дела. Кстати, по усмешке, которую ты старался скрыть, я догадался, что ты подозреваешь, будто я поддался чарам ее больших карих глаз, – добавил он нарочито небрежным тоном. – Уверяю тебя, ты ошибаешься. Она даже не удостаивает меня ни единым взглядом.

Даффид посмотрел брату в глаза.

– А разве это имеет значение? Ты признанный ценитель женской красоты, а что касается Дейзи, ты сам назвал ее очаровательной.

Надменный взгляд, которым одарил его Лиланд в ответ на эти слова, вызвал у Даффида смех.

– И пожалуйста, не смотри на меня в своей излюбленной манере – глазами оскорбленного верблюда. Я не могу поверить, что она относится к тебе пренебрежительно. Не знаю, как это у тебя получается, но ты в состоянии совратить с пути истинного любую женщину, какую захочешь. И она тебя в самом деле не замечает? Стоп, ты-то сам был с ней любезен или изображал «Виконта Ваша Жестокость», как на той карикатуре? Будь честным, Ли, отвечай!

– Ты имеешь в виду дурацкую карикатуру Роулендсона? – переспросил Лиланд. – Бог мой, ни у кого в мире не может быть такого длинного носа! Разве что у герцога Веллингтона. Роулендсон нарисовал ее, потому что был должен мне солидную сумму и злился на это. У него гениальный карандаш, но ему не следует заключать пари с пьяных глаз. А это практически означает, что делать это ему никогда не надо. Но я никоим образом не был жесток или вроде того по отношению к Дейзи, а если бы и позволил себе нечто в этом духе, она не обратила бы на мое поведение никакого внимания. Говорю же тебе, что она смотрит только на Джеффа.

– В таком случае мне пора к этому приглядеться, – признал Даффид. – Постараюсь добраться до самой сути дела, Не думаю, чтобы она была способна проявить особое коварство, но нет никакой возможности провести мошенника столь опытного, как я.

– Каким ты был в прошлом, – поправил Даффида брат. – А что, я в этом смысле ничего не стою? – добавил он с некоторой обидой.

– У тебя тоже есть кое-что на совести, Ли. Будь бдительным, не то это кое-что тебя погубит.

Они расхохотались. Оба были, по-видимому, довольны беседой и кивнули друг другу, как бы заверяя: будь что будет, но теперь мы станем действовать вместе.