"Постой, любимая" - читать интересную книгу автора (Лэйтон Эдит)

Глава 9

Проснувшись поутру, Эймиас умылся, оделся и вышел из гостиницы, чтобы прогуляться по деревне перед завтраком. Куда бы он ни шел, везде с ним здоровались. Старый матрос коснулся полей своей шляпы, молодая женщина одарила улыбкой, встречная старушка расплылась в добродушных морщинках — и все желали ему доброго утра.

Вдоль узких наклонных улочек, вымощенных булыжником, теснились аккуратные домики. Казалось, они тоже клонились к морю, видневшемуся в конце доброй половины деревенских улиц. Во всех палисадниках пестрели цветы, высаженные по обе стороны от выскобленных до блеска крылечек.

Игравшие на улицах дети были небогато, но опрятно одеты, и даже самые худенькие не казались заморышами. Здесь не было крыс, крупных, как коты, и тощих котов на последнем издыхании. Или собак с торчащими ребрами, злобно скалящих зубы над объедками, найденными на помойке. Впрочем, здесь не было ни помоек, ни уличных торговцев, предлагающих товары, пригодные только для помойки. Ничего, кроме доброжелательных приветствий и криков чаек вдалеке.

В мире, где вырос Эймиас, прямой взгляд мог оказаться смертельно опасным. В том мире обитали стайки изголодавшихся детей, рыскавших по грязным улицам в поисках еды и спасавшихся бегством от опасностей и тюрьмы, столь омерзительной, что они мечтали вернуться на эти улицы или оказаться в колониях в качестве ссыльных.

Насколько Эймиас мог судить, здесь не было преступности. Впрочем, так не бывает. В конце концов, это не рай небесный, а всего лишь маленькая деревушка на берегу моря. Просто здешняя преступность отличается от той, с которой он сталкивался. Наверняка здесь тоже воруют, но не ради куска хлеба, жульничают, но не за карточным столом, делают ставки, но не на чью-то жизнь. Вряд ли здесь заключаются пари на то, сколько времени понадобится собаке, чтобы загрызть десяток крыс, или десятку собак, чтобы затравить одного медведя, или одному бойцовому петуху, чтобы убить другого. Человек слаб и подвержен страстям. Но едва ли местные жители удовлетворяют свою похоть в темных переулках или применяют силу, встретив беззащитную жертву.

И уж совсем не верится, что здесь случаются убийства. Во всяком случае, не часто. И не ради выживания как такового или за деньги, заплаченные наемному убийце.

Дойдя до конца улицы, упиравшейся в волнолом, Эймиас постоял немного, глядя на сверкающее на солнце море. Было тихо, не считая пронзительных криков чаек и плеска волн, набегавших на прибрежные камни. Он ощущал покой и безмятежность — состояние, которое ему не часто приходилось испытывать.

Все суда вышли в море. На берегу не было ни души, однако Эймиас чувствовал себя в полной безопасности и знал, что чувствовал бы себя так же, даже стоя здесь в полночь.

К тому времени, когда он вернулся в гостиницу, Эймиас был полностью очарован. Позавтракав, он оделся с особой тщательностью. Пора приступать к ухаживанию. Он сделает все, что в его силах, чтобы остаться здесь навсегда.

— Расскажите нам об Австралии, — попросила Грейс с искренним любопытством.

Эймиас одарил ее теплой улыбкой. День выдался пасмурный, и во влажном воздухе висел густой аромат жимолости. Они сидели в саду, за домом Тремеллинов, говоря обо всем и, в сущности, ни о чем. Пора это изменить, решил Эймиас.

— Вначале вы расскажите о себе, — парировал он.

— О, — сказала она, сморщив носик. — Обо мне нечего рассказывать. У меня даже нет загадочного происхождения, как у Эмбер. Я всегда жила здесь, и со мной никогда ничего не случалось. Я даже не мечтаю о путешествиях в отличие от Эмбер.

«Эмбер, Эмбер, Эмбер», — устало подумал Эймиас, бросив взгляд на Эмбер, которая сидела неподалеку и лущила горох, прислушиваясь к их разговору. Впрочем, говорила она ничуть не меньше, чем Грейс, поскольку та постоянно обращалась к ней.

Эймиасу это до чертиков надоело. Было бы намного проще, если бы он мог поговорить с Грейс наедине. Может, тогда ему удалось бы услышать ее собственное мнение. Грейс не только все время обращалась к Эмбер, она цитировала ее, поглядывала на нее в ожидании одобрения и то и дело ссылалась на нее во время разговора. Как она обойдется без своей названой сестры? Или не обойдется? Эймиас внезапно развеселился, представив невероятную, но чрезвычайно соблазнительную картину своей свадебной ночи, если ему удастся покорить дочку Тремеллина.

Подавив улыбку, он учтиво поинтересовался:

— Куда вы хотели бы поехать, Эмбер?

Она подняла на него глаза. Эймиас, увидев мелькнувшую в них обиду, внезапно осознал, что всегда обращался к Грейс как к мисс Тремеллин. Понятно, что он не может называть так Эмбер, но он мог бы сказать «мисс Эмбер». Обращаясь к ней по имени, он низводит ее до положения служанки. Пожалуй, он делает это сознательно, чтобы лишний раз напомнить себе, почему он не может ухаживать за Эмбер.

Сегодня она выглядела прелестно, несмотря на фартук, надетый поверх простого цветастого платья. Впрочем, она будет выглядеть прелестно во всем, и самое скверное, что ее сияющая красота затмевает невинное очарование Грейс. Как солнце луну, с горечью подумал Эймиас. Беда в том, что он предпочитает солнце, и что безродная красавица Эмбер притягивает его не только своей внешностью.

Эмбер одарила его долгим холодным взглядом, прежде чем ответить.

— Куда? — медленно произнесла она. — Куда угодно, лишь бы оказаться подальше.

— Подальше? — Эймиас сузил глаза, злясь на нее за вызывающий тон и на себя за то, что заставил ее чувствовать себя униженной. — От чего именно? От этого сада?

Грейс изумленно переводила взгляд с одного на другую, как ребенок, наблюдающий за ссорой взрослых.

— Да, — огрызнулась Эмбер. — Если вы думаете, что изображать дуэнью — приятное занятие, то позвольте вас заверить, что это не так. Постой, Грейс, не перебивай. Я знаю, что мне полагается присматривать за вами, но в этом больше нет необходимости. Эти визиты продолжаются уже целую неделю, и не думаю, что сегодня он намерен сделать что-нибудь особенно зловещее.

Эймиас выгнул бровь. Нарочитое «он» в его адрес звучало почти так же оскорбительно, как и его обращение к ней без слова «мисс». Он был под впечатлением.

— Так что идите. — Эмбер помахала рукой с таким видом, словно отгоняла парочку щенков. — Гуляйте, разговаривайте без моей опеки. Не думаю, что у вас на уме что-нибудь плохое, мистер Сент-Айвз. Во всяком случае, ничего такого, что Грейс не могла бы предотвратить, позвав на помощь. Глупо сидеть здесь как куль с мукой только для того, чтобы вы могли поговорить. К тому же мне совсем не хочется слушать ваши… интимные разговоры. Хотя не такие уж они интимные, пока я здесь.

Она поднялась, придерживая одной рукой миску с горохом.

— Думаю, ничего не случится, если вы погуляете вдвоем.

Грейс выглядела шокированной.

— Но папа…

— Мистер Тремеллин и сам когда-то был молодым, — твердо сказала Эмбер. — Уверена, он поймет.

— Я всегда все понимаю, — сказал Хьюго Тремеллин, выходя в сад. — Что я должен понять сегодня?

Он улыбался. В отличие от Паско Пайпера, шагавшего следом.

Эмбер тоже не улыбалась. Она снова села, но лицо ее вспыхнуло, а голос, хоть и спокойный, звучал отрывисто:

— Я только что сказала Грейс, что она может прогуляться с мистером Сент-Айвзом без моего сопровождения. У меня полно дел, а я все утро просидела здесь только ради соблюдения приличий. Господи, мистер Тремеллин, мы живем в девятнадцатом веке. Забудьте о лондонских манерах! Даже в Аравии не наблюдают за девушками так строго.

Тремеллин рассмеялся. Он легонько ущипнул Эмбер за кончик вздернутого носа, как делал это, когда она была ребенком.

— Что, допекли? — хмыкнул он. — Я и не думал делать из тебя надсмотрщика. Что бы Сент-Айвз ни чувствовал по отношению к нашей Грейси, он никогда не зайдет так далеко, чтобы забыть о приличиях. Он цивилизованный парень и понимает, что она молода и неопытна. Не правда ли, Сент-Айвз?

— Надеюсь, — натянуто отозвался Эймиас, чувствуя себя дураком. Одно дело — ухаживать за девушкой, к которой не испытываешь ничего, кроме смутной симпатии, и совсем другое — когда из тебя изображают ополоумевшего от любви поклонника.

— Вы уже сидели здесь, когда я пришел час назад, — сказал Паско. — Может, что-нибудь решилось, чего я не знаю?

— Неужели? — встревожилась Грейс. Эймиас вытащил часы.

— Надо же, — сказал он. — Я и не заметил, что прошло столько времени.

— А я заметила, — бросила Эмбер, вставая. — Прошу прощения, джентльмены. Мне надо заняться делами.

— Я помогу тебе. — Грейс вскочила с места и кинулась следом за подругой, решительно шагавшей к дому.

— Мне тоже пора, — сказал Паско, взглянув на хозяина. — На вашем месте, Тремеллин, я бы подумал над моими словами, крепко бы подумал.

— Ладно, — ворчливо отозвался тот. — Подумаю.

В считанные секунды в саду остались только он и Эймиас.

— Надеюсь, я не задел ничьих чувств, — сказал Эймиас. — Это определенно не входило в мои намерения.

Тремеллин небрежно махнул рукой:

— Нет, конечно. Паско накручивает себя на пустом месте. Он неравнодушен к Эмбер и видит в вас соперника. Только и всего.

— А она? Отвечает ему взаимностью? — спросил Эймиас, прежде чем успел спохватиться.

Тремеллин бросил на него острый взгляд.

— Не знаю. Женщин вообще трудно понять. — Он покачал головой и, похлопав себя по карманам, вытащил трубку и потертый кожаный кисет. — В том-то вся беда. — Он вздохнул. — Нелегко быть отцом взрослой дочери. А тут еще Паско с его подозрениями. — Он хмыкнул, но тут же снова посерьезнел. — Но в одном он прав. Думаю, нам пора поговорить. О, не стоит нервничать. Дело не в том, что вы преступили какие-то границы или позволили себе лишнее. И я не собираюсь интересоваться вашими намерениями.

Он насыпал табак в трубку, утрамбовал его пальцем и устремил на Эймиаса проницательный взгляд.

— Просто Паско напомнил мне, что вы уже провели здесь несколько недель. Он утверждает, что вам должно быть скучно в наших краях. Полагаю, так оно и есть. Он также говорит, что мы ничего о вас не знаем, и с этим трудно не согласиться. Как насчет того, чтобы пообедать с нами сегодня вечером? После обеда мы могли бы уединиться в моем кабинете, выпить шерри и поговорить. Если, конечно, вы намерены оставаться в деревне. В противном случае я не стану вас беспокоить.

Эймиас кивнул. Что ж, Тремеллин имеет право знать, что за человека он принимает в своем доме и каковы его планы. Нужно только решить, что он может рассказать и чего не следует рассказывать. Но это означает, что ему придется сделать выбор.

— Вы правы, — сказал он. — Нам пора поговорить.

После обеда полил дождь, принесенный грозой с моря, и зарядил на всю ночь.

Эмбер и Грейс расположились в гостиной перед пылающим камином. Но его приветливый огонь не разогнал тоску, поселившуюся в душе Эмбер.

— Обед прошел очень мило, — заметила Грейс довольным тоном.

— Да. Мы выглядели как одна счастливая семья, — сказала Эмбер. — Каковой, полагаю, мы скоро станем.

Грейс подняла голову от пяльцев.

— Не говори так! Я еще ничего не решила. Собственно, я даже не уверена, что мистер Сент-Айвз ухаживает за мной. Я всего лишь хотела сказать, что получила удовольствие от обеда. Мне понравились его рассказы о говорящих птицах. А тебе разве нет?

Эмбер кивнула.

— В прошлый раз они мне тоже понравились. Он рассказывает одно и то же.

— Но я попросила его об этом, — возразила Грейс. Эмбер бросила на нее проницательный взгляд.

— Ты примешь его предложение, Грейси? Грейс растерянно моргнула.

— С чего ты взяла, что он его сделает?

— О, ради Бога, — ворчливо сказала Эмбер. — Он каждый день являлся с визитом, с тех пор как появился здесь, а последнюю неделю практически не вылезал из нашего дома. А теперь заперся с твоим отцом в кабинете. О чем, по-твоему, они говорят? Обсуждают цены на сардины или улов макрели?

Грейс побледнела.

— Мне не приходило в голову… Они же совсем недавно познакомились.

— О, Грейси, пора бы тебе повзрослеть. Сент-Айвз без ума от тебя. Наверняка он просит твоей руки.

— Паско постоянно приходит к папе, чтобы поговорить наедине, — парировала Грейс. — Однако он не просит твоей руки.

— Потому что они говорят о делах, — сказала Эмбер, радуясь, что никто не знает, что Паско уже сделал ей предложение.

— Вот видишь, — торжествующе сказала Грейс. — Паско ничего не предпринимает, хоть и не сводит с тебя глаз.

— Да, потому что знает, что не может рассчитывать на большее. Я не собираюсь выходить за него замуж и не хочу подавать ему неоправданные надежды. Я не кокетничаю с Паско, совсем наоборот. А вот ты все время улыбаешься и строишь глазки Сент-Айвзу.

Грейс ужаснулась.

— Но ты тоже.

— О нет, я этого не делала.

Грейс опустила взгляд и замолчала.

— Разве ты не этого добивалась? — спросила Эмбер, с любопытством глядя на нее. — Ты что, не хочешь выходить за него замуж?

Грейс молчала, не поднимая глаз. Эмбер нахмурилась:

— Грейси? Это не похоже на тебя. В чем дело? Почему ты не говоришь мне правду?

Грейс отложила вышивание.

— Потому, — сказала она с неожиданным достоинством, — что, хотя мы очень близки, и я люблю тебя, Эмбер, мы не всегда будем вместе. Я уже выросла. Скоро у меня начнется своя жизнь, а у тебя своя. Поэтому я должна научиться принимать решения самостоятельно, особенно в таких важных вопросах, как брак. И если для этого нужно хранить секреты, значит, так тому и быть. — Грейс поднялась. — А теперь я пойду спать. Я не сознавала, что он попросит моей руки сегодня, но, если это так, я не готова дать ответ. Я лягу в своей комнате. Увидимся утром, Эмбер.

Эмбер была так поражена, что несколько минут после ухода Грейс сидела не двигаясь, пока бой часов на каминной полке не напомнил ей о времени. Она вскинула глаза и побледнела. Не хватает еще, чтобы мужчины застали ее здесь одну, когда выйдут из кабинета, дружески улыбаясь. Она не сомневалась относительно того, чего хочет Сент-Айвз и каков будет ответ Тремеллина. Нужно только согласие Грейс, и хотя она вела себя странно, Эмбер отнесла это на счет предсвадебных волнений. Какая девушка отвергнет такого мужчину, как Сент-Айвз?

Бессмысленно отрицать очевидное. Все эти дни она жила ожиданием встречи. Дело не только в его внешности, хотя она в восторге от нее. И не в его таинственности, притягивавшей Эмбер как магнит. Его шутки, чувство юмора, звучный голос и медленная улыбка — вот что делало его таким неотразимым. И эти многоопытные глаза, смотревшие на нее из-под полуопущенных век — глаза, которые он отводил всякий раз, когда она ловила на себе его взгляд.

Эмбер не была наивной. Она и раньше сталкивалась с мужским желанием и готова была поклясться, что Сент-Айвз желает ее. Но она была уверена — как в том, что завтра взойдет солнце, — что, он намерен жениться на Грейс. Это вовсе не означает, что он порочен или способен предать Грейс. Просто она, Эмбер, вызывает у него желание. Он пытался скрыть это, но Эмбер не сомневалась, что Сент-Айвз знает, что она догадывается о его чувствах. Как иначе объяснить тот факт, что его отношение к ней иногда граничит с грубостью? Он старается держаться от нее на расстоянии. Должно быть, это так же неприятно для него, как и для нее.

Но факт есть факт, и что бы это ни было, Эмбер также знала, что отныне ее жизнь превратится в ад. Сколько лет ей придется терпеть эту пытку? И что ей остается делать, кроме как терпеть?

Она увидит, как он поведет Грейс к алтарю и их первый супружеский поцелуй. Они будут обмениваться многозначительными взглядами и улыбками, как это делают любовники, вспоминая, чем они занимались прошлой ночью и строя планы на следующую. Каждый день он будет сидеть напротив Грейс за обеденным столом и растить сыновей и дочерей, которых она подарит ему.

Он всегда будет рядом. Даже если он потеряет к ней интерес, она всегда будет помнить, что он желал ее, а она не смогла предложить ему то, чего он хотел.

Она слишком любит Грейс, чтобы смириться с завистью, которая гложет ее. И слишком уважает себя, чтобы допустить это. Как бессмысленно, нелепо и унизительно сохнуть по мужу Грейс! Это превратится в одержимость, которая отравит ей каждый день жизни.

Эмбер уронила голову на руки. В сущности, это уже началось. Она редко задумывалась о том, что они с Грейс находятся в неравном положении. Что толку размышлять об этом? Но этот брак отравит их дружбу и разрушит сестринские отношения, которыми она привыкла дорожить.

Ей придется покинуть этот дом и деревню. Конечно, ей некуда идти, но у нее нет выбора. Придется что-нибудь придумать. А пока она должна уйти из дома. Она просто не в состоянии видеть его лицо.

Эмбер встала и направилась в холл. Сдернув с вешалки плащ, она накинула его на плечи и свистнула. Старый Несс, дремавший в своей корзине у огня, поднял голову и помахал обрубком хвоста. Бросив на нее виноватый взгляд, пес улегся снова и свернулся в клубок, уткнувшись носом в хвост. Ему не требовалась прогулка, и он не любил гулять под дождем.

Да и кто любит? Но она не может оставаться здесь сейчас. Эмбер открыла дверь, пригнула голову, пряча лицо от косого дождя, и выбежала в ночь.