"Постой, любимая" - читать интересную книгу автора (Лэйтон Эдит)

Глава 3

Эмбер не могла припомнить случая, когда она так злилась. Она думала об этом часами и, наконец, сдалась. Ей нужен свежий воздух. Перестав расхаживать по комнате, она набросила на плечи шаль и спустилась по короткой лестнице в кухню. С подстилки у плиты поднялась старая собака, но Эмбер шикнула на нее, приказав оставаться на месте. Собака снова улеглась, бросив на девушку укоризненный взгляд. Но у Эмбер не было настроения гулять со старым Нессом. Ей хотелось побыть в одиночестве. Подойдя к задней двери, она распахнула ее и шагнула в ночь. И замерла.

У ограды залитого лунным светом сада виднелся темный силуэт мужчины. Он стоял, запрокинув голову к усыпанному звездами небу. В соленом воздухе висел терпкий аромат табака.

— Я так и думал, что ты выйдешь погулять, — невозмутимо произнес Хьюго Тремеллин, вытащив трубку изо рта.

Плечи Эмбер поникли.

— Неужели это так заметно?

— Для меня — да. Парню еще повезло, что ты не стукнула его поварешкой. Достаточно вспомнить, что ты сделала с Джимом Морганом, когда он забросил твою книгу в колодец. Огрела парня ведром по голове.

Эмбер улыбнулась против воли.

— Я была в ужасе, решив, что убила бедного Джима. К счастью, все обошлось. У него только двоилось в глазах пару дней. Но это в прошлом. С тех пор я научилась вести себя как леди. Хотя порой это дается мне нелегко.

— Представляю, — добродушно согласился Хьюго.

— Конечно, он имеет полное право предпочитать Грейс, — сказала Эмбер с нотками отчаяния в голосе. — Как и любой нормальный человек на его месте. Просто…

— …просто у него глаза чуть не выскочили из орбит, когда он увидел тебя. А когда узнал, что ты не моя дочь, тут же превратился в лед, — закончил за нее Тремеллин. — Знаю. Видел.

Эмбер подошла ближе и остановилась рядом с ним.

— Думаете, он охотится за деньгами? — тихо спросила она, глядя на звезды. — Он производит впечатление состоятельного человека.

— Как и полагается охотнику за состоянием, — сказал Тремеллин, пожав плечами. — Но он показался мне стоящим парнем. Может, он не джентльмен по рождению, но человек со средствами. — Он глубоко затянулся и произнес, выдыхая дым: — Я вот что подумал. Вдруг мы интересуем его больше, чем Грейси. Может, он для того и шныряет по окрестностям, чтобы разузнать о наших делах.

Эмбер кивнула.

— Но если ему нужна информация, почему бы не обратиться ко мне? Особенно после того, как он услышал, что мы не родственники. Если его интересует, что здесь творится, почему бы не попытаться найти слабое звено, готовое сообщить ему нужные сведения? И тут появляюсь я — найденыш, взятый в дом из милости, без имени, без семьи. Конечно, я скорее отрежу себе руку, чем скажу хоть слово, которое может быть использовано против кого-нибудь. Но он-то этого не знает.

Тремеллин нахмурился и вытащил трубку изо рта, однако промолчал, и Эмбер продолжила:

— Не думаю, что он таможенник или работает на секретные службы, — сказала она, стараясь говорить небрежным тоном. — Викарий — проницательный человек и не стал бы просить за него, если бы что-нибудь заподозрил. Думаю, все очень просто: этот тип не хочет связываться с безродной сиротой. Возможно, я ему приглянулась поначалу, но он тут же охладел, как только сообразил, что я не член семьи. В жены я не гожусь, а валяться в сене с проезжим незнакомцем не стану.

— Ты помогала на кухне, — сказал Тремеллин. — Может, он решил, что тебя используют как служанку и относятся соответственно?

— Ха! — фыркнула Эмбер. — Вы четко дали ему понять, как обстоят дела, когда стали жаловаться, что я взяла на себя бразды правления в доме. Нет, он ищет невесту и, похоже, выбрал Грейс.

— Невзирая на то, что чуть не съел тебя глазами?

— Грейс, знаете ли, не менее привлекательна, — возразила Эмбер.

— Надеюсь, ты не увлеклась им? — тихо спросил Тремеллин.

— С какой стати? Я совсем не знаю его. — Она пожала плечами. — Хотя, должна признаться, что, когда я вошла в комнату и он уставился на меня с таким видом, словно узнал, мое сердце екнуло.

На лице Тремеллина отразилось беспокойство, и Эмбер поспешно добавила:

— Не потому что влюбилась с первого взгляда! Я всего лишь подумала, что он узнал меня. Я имею в виду внешнее сходство. — Она невесело рассмеялась. — Я всегда надеялась, что у меня есть сестра или что я похожа на свою мать. Говорят, все найденыши об этом мечтают. — Она плотнее запахнула шаль. — Вот и я надеялась. Но когда он услышал, кто я, то потерял всякий интерес. Такое поведение кого угодно приведет в бешенство. Вначале уставился на меня, а потом перестал замечать, словно я служанка, обязанная прислуживать ему за столом.

— А если без шуток? Ты действительно считаешь, что мы относимся к тебе как к служанке?

— Что вы, мистер Тремеллин! — изумленно воскликнула Эмбер, повернувшись к нему лицом. — Я сама решила заняться хозяйством. Вы всегда обращались со мной как с дочерью, с того самого дня, как нашли на берегу. Хотя порой это непросто.

— Непросто? — переспросил он, хмыкнув. Эмбер кивнула:

— Ну да, я ужасный деспот. И не спорьте. Даже Грей-си признает это, хоть и с улыбкой. Но такова Грейси. Всем все прощает. Я старше ее на год или два — так, во всяком случае, считается, — но всегда кудахтала над ней как наседка, с самого первого дня. Все слуги могут подтвердить это. Я взяла ее под свое крыло, как только увидела в колыбельке. Наверное, мне необходимо было кого-то любить. — Она пожала плечами и тихо продолжила: — Все, что у меня было, когда вы нашли меня на берегу, — это промокшая рубашонка на теле и слово «мама» на губах. Единственное слово, которое я могла произнести, да и то не слишком разборчиво. Вы дали мне все: имя, еду, одежду, крышу над головой, образование. Я умею читать и писать ничуть не хуже, чем шить и готовить. У меня нет другой семьи, кроме вас и Грейси. Поэтому я всегда старалась выразить свою признательность, заботясь о ваших удобствах.

— Тебе это удалось.

Эмбер кивнула, польщенная.

— Боюсь, вы получили больше, чем рассчитывали. Я прирожденная хозяйка и ужасная собственница. Вообще-то, — она отвела глаза и уставилась в ночь, — я часто размышляла, может, это из-за моего собственнического отношения к вам обоим вы не женились во второй раз.

Тремеллин изумленно воззрился на девушку.

— Ну, — быстро добавила Эмбер, — помните, как я мучила бедную вдову Стивене в тот раз, когда она явилась к нам на обед? Больше она не приходила.

Они помолчали, размышляя о вдове. Тремеллин еще около года поддерживал с ней близкие отношения, хотя она наотрез отказывалась приближаться к его дому.

— Да уж, ведро рыбьих потрохов, опрокинутое на голову, отвадит кого угодно, — заметил Тремеллин.

Эмбер издала сдавленный смешок. Тремеллин расхохотался, и она присоединилась к нему. Его роман с вдовой закончился много лет назад. С тех пор у него было несколько романтических привязанностей в деревне, которые Эмбер и Грейс старались не замечать.

— Не считая этого случая, — сказал он, — тебе не в чем себя винить. Ты наполнила мой дом смехом, взвалила на себя хозяйственные заботы, как только научилась ходить и разговаривать, ты была настоящим другом и сестрой для Грейс. Я не хотел бы думать, что ты остаешься здесь только потому, что считаешь себя обязанной.

— Я остаюсь здесь, потому что не хочу уезжать, — просто сказала она. — Вы сделали этот дом родным для меня.

— Разве ты не хочешь создать собственную семью? — спросил Тремеллин, взглянув на нее искоса. — Как я заметил, Паско Пайпер уделяет тебе особое внимание.

Эмбер презрительно фыркнула:

— Ха! Он уже давно уделяет мне внимание, но ничего не добился. И не добьется.

— Он привлекательный парень и отличный капитан.

— Да, хотя в последнее время он вылавливает больше бутылок французского вина, чем макрели.

— Как и большинство парней. На море нелегко заработать на жизнь, и, если занятие контрабандой не связано с предательством, кто вправе их осуждать? Или ты думаешь иначе?

Ее глаза расширились.

— Конечно, нет! Я никого не осуждаю. Тремеллин кивнул:

— Как и все мы, кто вынужден жить за счет морского промысла. Мы никогда не имели дело со шпионажем и тому подобными вещами, но свободная торговля — совсем другое дело. Принни[3] обойдется без очередного дворца, который он мог бы построить на отобранные у нас гроши.

— Дело не в том, — сказала Эмбер. — Паско не понимает, что я никогда не стану такой женой, какую он хочет. Да и мне он не подходит. В любом случае я счастлива здесь. Зачем мне уезжать? Если только вы не хотите этого, — поспешно добавила она. — В таком случае я исчезну в ту же секунду.

— А кто будет вести мой дом, и присматривать за Грейси? — шутливо поинтересовался Тремеллин, устремив взгляд на стоявшую рядом девушку. Даже босиком она не уступала ему в росте. Поверх ночной рубашки Эмбер накинула халат и выглядела, как всегда, пристойно, с застегнутыми доверху пуговицами и наброшенной на плечи шалью. Но ни один мужчина не смог бы забыть изящные формы, скрывавшиеся под ее одеждой. Она заплела на ночь косу, и ее янтарные волосы мягко поблескивали в свете луны. В призрачном сиянии ночного светила кожа Эмбер казалась необыкновенно чистой, а голубые глаза, затененные густыми ресницами, — бездонными и загадочными, что им было совершенно несвойственно при дневном освещении.

— Но если ты когда-нибудь захочешь уехать, — медленно произнес Тремеллин, — не думай, что ты в долгу перед нами. Ты сполна за все расплатилась.

— Это невозможно, — возразила Эмбер, покачав головой. — Когда я думаю об уготованной мне судьбе… Безымянная кроха, блуждающая по берегу после кораблекрушения, без единого свидетельства, которое могло бы пролить свет на то, кто она или откуда. Меня ожидал работный дом, если не что-нибудь похуже.

Она помедлила в нерешительности. Это был необычный разговор, спокойный и непринужденный. Они были одни ночью и разговаривали как равные. Нельзя сказать, чтобы Тремеллин был недосягаем в другое время. Щедрый и снисходительный, он всегда относился к ней как к собственной дочери. Однако для девочек он был скорее судьей или наставником, чем товарищем. А этой ночью они беседовали, словно двое старых друзей. Эмбер ликовала.

Ее чувства к опекуну не ограничивались благодарностью, она любила и уважала Хьюго Тремеллина. Как, впрочем, и большинство местных жителей. Он был душой компании, собиравшейся по вечерам в гостинице, а мужчины, плававшие на его маленькой флотилии, считали его строгим, но справедливым хозяином. Склонный к полноте — за что Грейс постоянно поддразнивала отца, — с грубоватым обветренным лицом, Тремеллин не был красавцем, однако пользовался успехом у местных женщин. Он считался неплохой партией, но так и не женился во второй раз, предпочитая ни к чему не обязывающие отношения с доступными вдовушками или женщинами, которые были не прочь заработать лишнюю копейку, оказывая интимные услуги.

Он был снисходительным отцом для своей дочери и Эмбер, предоставляя воспитание девочек нянькам и горничным, а потом гувернанткам, научившим их читать, писать и разговаривать, как леди.

Но этим вечером, стоя в залитом лунным светом дворе, они разговаривали на равных. Возможно, потому, что Тремеллин видел, как задел его питомицу холодный прием, оказанный ей Эймиасом Сент-Айвзом. Эмбер пыталась скрыть интерес, мгновенно вспыхнувший у нее к импозантному незнакомцу, а затем боль от обиды, когда он отвернулся от нее. Однако Хьюго Тремеллин заметил и то и другое. Она была тронута его сочувствием и испытывала гордость от сознания, что он относится к ней как к взрослой.

И тут — возможно, из-за необычности столь доверительного разговора с человеком, которого она привыкла считать своим отцом, и потому, что ночь стирала многие грани — у Эмбер хватило духа сказать ему то, что она всегда хотела сказать, но не смела.

— Жаль, что я никогда не видела вашу жену, — тихо сказала она, — но в определенном смысле я рада, что вы настолько тосковали по ней, что решились взять меня, чтобы составить компанию Грейс, хоть она и была тогда совсем младенцем. Наверное, это очень плохо с моей стороны. Но мне не хочется даже думать о том, как сложилась бы моя судьба, если бы не вы.

— Ну и нечего думать об этом. И благодарить меня тоже не стоит. Итак, — решительно сказал Тремеллин, — что нам делать с молодым человеком? Следует ли мне поощрять его ухаживания за Грейс?

Эмбер было приятно, что он интересуется ее мнением; хотя сам вопрос причинил ей боль.

— Пусть все идет своим чередом. Никогда не узнаешь, что у тебя на крючке, не вытащив леску. — Тремеллин улыбнулся, услышав рыбацкую поговорку, как она и надеялась. — И потом, не стоит забывать, что Грейс не только добра, но и умна. Если он мошенник, она живо выведет его на чистую воду.

— А если не мошенник? — небрежно поинтересовался Тремеллин, пристально наблюдая за девушкой.

Она снова пожала плечами:

— Тогда будем считать, что появился еще один претендент на ее руку.

«И мне придется с тоской наблюдать за этим, — добавила она про себя, ощущая пустоту внутри. — Ну и пусть. В этом нет ничего нового».

Они постояли еще немного, глядя на круговорот звезд наверху, пока ночная сырость не напомнила им, что пора ложиться. Пожелав опекуну спокойной ночи, Эмбер вернулась к себе в комнату. На душе у нее стало легче, но в голове по-прежнему роились беспокойные мысли.

Тремеллин проводил девушку взглядом и еще долго смотрел ей вслед, когда она исчезла.

— О чем вы так долго разговаривали? — с любопытством спросила Грейс, когда Эмбер проскользнула в свою комнату и притворила за собой дверь.

Она сидела на постели Эмбер, уютно устроившись под одеялом.

Хмыкнув, Эмбер скинула халат и забралась на свою сторону постели.

— Кошмары замучили? — поинтересовалась она, зевая и натягивая на себя одеяло.

— Нет, просто слишком взволнована, чтобы спать.

Эмбер улыбнулась. Тремеллин был достаточно богат, чтобы у девочек были собственные спальни и кровати. Но Грейс, едва научившись ходить, завела привычку перебираться среди ночи в постель к Эмбер — чтобы переждать грозу, рассказать страшный сон, пожаловаться на сложный урок или наказание либо просто поболтать о предстоящих событиях или минувшем дне.

Сдвинув головы на подушках, они приглушенно переговаривались. Тремеллин, не раз, застававший их за этим занятием, улыбался и называл своими розами, белой и красной. Грейс была темноволосой, как отец, но хорошенькой, как ее покойная мать, с прямыми черными, как смоль волосами и темными глазами. Несмотря на цыганскую внешность, Грейс отличалась кротким нравом и любила проводить время за вышиванием в гостиной или в саду.

Зато Эмбер была импульсивной, склонной к перепадам настроения и необузданной, как цыганка, несмотря на аристократический цвет лица и янтарные волосы. Впрочем, волосы давно выгорели на солнце, окрасившись в золотистые тона, и только постоянные замечания Грейс спасали бледную кожу Эмбер от загара. Она прекрасно ездила на лошади, но предпочитала бродить по берегу, отыскивая принесенные морем сокровища. Грейс уверяла, что она ищет следы своей потерянной семьи, и, возможно, была права.

Обе обожали книги, где рассказывалось о приключениях, и грезили о мире, который простирался за порогом их дома. Но если Грейс была вполне счастлива, довольствуясь мечтами, Эмбер хотелось большего, возможно, потому, что Грейс знала, где ее корни.

— Правда он красивый? — сказала Грейс, когда Эмбер задула лампу.

Можно было не спрашивать, кого она имеет в виду. Новые лица редко появлялись в здешних местах.

— Скорее привлекательный. Это не одно и то же. Грейс фыркнула.

— В таком случае я предпочитаю привлекательных. Взять хотя бы Элиаса Ингрема. Красавчик, а такой зануда и маменькин сынок, что даже смотреть на него тошно.

— Да, — согласилась Эмбер. — Эймиас Сент-Айвз — не маменькин сынок. Между прочим, он ищет жену.

Грейс молчала так долго, что Эмбер повернулась на бок, решив, что подружка заснула.

— Это было ужасно, — произнесла, наконец, Грейс. — То, как он вначале уставился на тебя, а потом, когда узнал, кто ты, ни разу не взглянул. Господи, какое у него было лицо, когда он тебя увидел! Даже я ощутила слабость в животе, а ведь он смотрел не на меня. По-твоему, он так переменился, потому что принял тебя за служанку? Хоть папа и пытался уверить его в обратном.

— По-моему, он не желает иметь со мной ничего общего. Как будто он мне нужен! — заявила Эмбер, притворно зевнув в надежде, что Грейс оставит эту тему.

Но ей никогда не удавалось скрыть свое настроение от Грейс.

— Эмбер? Если он намерен за мной ухаживать… может, мне следует отказать ему? Я никогда не стану поощрять мужчину, который интересует тебя. Помнишь Тома Дженнингса? Я знала, что он тебе немножко нравится, и не стала с ним встречаться. И посмотри теперь на бедную Бланш Дженнингс! Мне повезло, что я послушалась своего сердца. Он оказался никуда не годным мужем для нее.

— Но он мог стать отличным мужем для тебя, — возразила Эмбер недовольным тоном. — Никогда больше не делай таких глупостей. Мы с тобой разные, как и наши судьбы.

«Вот почему я больше никогда не допущу, чтобы ты узнала, как я отношусь к мужчине, — думала Эмбер. — Каждый из них выберет тебя, даже если вначале обратит внимание на меня. В здешних краях не женятся на женщинах без роду, без племени. Если ты и дальше будешь считаться с моими чувствами, то останешься без поклонников. Хватит с нас истории с Томом. Правда, есть такие, кто не прочь приударить за мной, не предлагая руки и сердца, но о них я не стану тебе рассказывать. А твоему отцу тем более, потому что он не просто рассердится. Он их убьет».

— Все это чепуха, — сказала она вслух более резко, чем собиралась.

— Значит, ты не возражаешь? — спросила Грейс. — Я вовсе не хочу сказать, что мистер Сент-Айвз намерен ухаживать за мной! Насколько нам известно, он уже завтра может отправиться дальше на поиски своей семьи. Хотя, признаться, мне непонятна подобная одержимость собственным именем. Но если он останется и снова навестит нас…

— Разумеется, ты примешь его, — рассудительно сказала Эмбер. — Как иначе ты узнаешь, нравится он тебе или нет? Конечно, у тебя больше поклонников, чем волос на голове, но замужество — это навсегда. Нет ничего зазорного в том, что ты не спешишь с выбором.

— Можно подумать, что у тебя нет поклонников, — заметила Грейс. — Папа сказал, что если Паско станет слишком назойливым, надо будет охладить его ушатом воды. А Паско такой красавчик! И умница. Папа говорит, что к тридцати годам у него будет собственная флотилия. Вот почему ему нет никакого дела, Тремеллин ты или нет. Онне нуждается в деньгах. Папа, конечно, позаботится о твоем приданом, — поспешно добавила она, — но ведь Паско этого не знает. Ему нравишься ты сама. Ни одна девушка не удостаивалась таких знаков внимания с его стороны, во всяком случае, порядочная. И он не отступается, как бы холодно ты ни держалась и что бы ни говорила его мать.

«Ну да, если меня не сживет со света его мамаша, то доконает сам Паско», — с тоской подумала Эмбер, но вслух сказала:

— Я не спешу замуж и определенно не собираюсь выходить за Паско. Если, конечно, я вам не надоела.

Грейс подскочила на постели, протестуя. Эмбер улыбнулась в темноте. Похоже, ей удалось сменить тему. Достаточно скверно, что ей придется наблюдать, как Эймиас Сент-Айвз ухаживает за ее дорогой подругой, но обсуждать это заранее просто невыносимо.

— Знаю-знаю, Грейси. Я могу оставаться здесь хоть до ста лет, — проворчала она, наконец, укладываясь на подушку. — А теперь, может, ты успокоишься и дашь мне поспать?

Но еще долго, после того как мирное дыхание Грейс возвестило, что та спит, Эмбер лежала без сна. Она пыталась уверить себя, что справится с собой, наблюдая, как Эймиас Сент-Айвз бросает страстные взгляды на Грейс, как его затянутая в перчатку рука поддерживает ее под локоток, как его белокурая голова склоняется к темноволосой головке Грейс, чтобы не пропустить ни единого словечка, когда они прогуливаются по саду. Если понадобится, она будет вести себя так, будто она в восторге от происходящего.

Она и раньше делала это ради Грейс. И теперь сделает все, что в ее силах, для людей, которых любит.