"Возвращение графа" - читать интересную книгу автора (Лэйтон Эдит)

Глава 3

– Я собираюсь замуж за Хэммонда и хочу стать графиней и хозяйкой Эгремонта, – закончила Софи свой рассказ. Кузина, широко раскрыв глаза, смотрела на нее, – Да и кто не хотел бы? Графство размером с небольшую страну. Так сказал Хэммонд, когда в первый раз осмотрел имение. – Софи, хихикнула. – После того как он унаследует графство, он собирается переделать особняк согласно моим пожеланиям, вот почему он туда не переехал. Мы уже нашли архитекторов, ландшафтных дизайнеров. И в последнюю минуту приезжает этот человек и заявляет, что имение принадлежит ему. Это несправедливо. Может быть, он преступник. – Она понизила голос почти до шепота: – Папа говорит, что, возможно, это простое совпадение. Наследники Эгремонта один за другим умирали после получения наследства – и все от несчастных случаев. Разве не подозрительно? Да, Кристиан Сэвидж с отцом были на другом краю земли, но кто знает, как далеко тянутся руки преступной общины? Больше я ничего не скажу, потому что Хэммонду это не нравится. Он добрый, он всему верит. Хорошо, что папа уговорил его пожить у нас, пока он занимается получением наследства. – Она улыбнулась. – Папа нанял шпиков, частных сыщиков, кучу адвокатов. Мы с мамой думали, кто еще может помочь, и вспомнили про тебя! Не сердись. – Софи похлопала Джулиану по коленке. – Ведь мы не сделали тебе ничего плохого.

Джулиана разозлилась. Оказывается, ее пригласили в качестве заслонной лошади на охоте. Правда оказалась болезненной, зато в ней был смысл.

– Ты можешь посадить меня на первый же дилижанс и отправить домой, Софи. Прошло слишком много лет. Я изменилась, он изменился, вряд ли я смогу вам помочь.

– Ты будешь жить здесь месяц, даже если бы не знала его от сотворения мира, – сказала Софи, вставая. – Будем развлекаться, потому что нам хорошо было вместе пять лет назад, ведь так? И кто знает, может, память у тебя лучше, чем ты думаешь. Так что не тревожься, ложись спать, завтра у нас много дел. – С этими словами Софи вышла.

Прошел час, но Джулиана не ложилась спать. Она была задета за живое. Завтра же она уедет отсюда.

Но уезжать не хотелось. До чего же она наивна! Вообразила, будто они соскучились по ней. Знай она, зачем ее приглашают, ни за что бы не поехала. Все равно поехала бы. Из любопытства. Оно и сейчас не дает ей покоя.

Кристиан Сэвидж. Джулиана боялась, что воспоминания причинят ей боль, но время лечит, и сейчас она с радостью вспоминала прошлое. Это было хорошее время: долгими летними днями она играла на лугу, собирала цветы, а мальчики запускали змея. Или же она ловила банкой мальков, пока брат с приятелями пытались выудить толстого озерного окуня. Или изображала прекрасную даму, а сорванцы устраивали в ее честь дуэль на палках.

Она вспомнила золотую осень, как часами скакала на своем пони, стараясь не отставать от мальчишек. Иногда они углублялись в лес и собирали орехи. Если шел дождь, она лежала возле камина, слушала, как они мечтают вслух, или следила за игрой в шашки; иногда, если она хорошо себя вела, ее брали поиграть в шарады или джекстро, нечто вроде бирюлек.

Еще она вспомнила, как плакала, когда мама не отпускала ее с мальчишками или отрывала от игры, отправляя на урок, где ее учили быть леди. А ей хотелось быть похожей на мальчишек.

Ей разрешали играть с ними, потому что они о ней заботились. Читали ей, рассказывали сказки – чтобы проверить, поверит она или нет, щекотали ее или смешили, глядя, как она хохочет.

Кристиан Сэвидж очень дружил с Джонатаном, но они были совсем разные. Кристиан более спокойный, любил отпустить рыбку с крючка и смотреть, как она уплывает. Он на память цитировал особенно интересные места из книги, а на следующий день приносил ее, чтобы показать, что он прав. Он всегда предупреждал Джонатана об опасности. Чего только они не вытворяли – у Кристиана было богатое воображение.

Она вдруг вспомнила, как он учил ее пользоваться удочкой. Руки у него тонкие, исцарапанные, красные от холода, но ловкие и терпеливые. Голубые глаза светились весельем и дразнили. Мама говорила, что глаза у Кристиана слишком красивые для мальчика. Волосы густые, светлее, чем у Джонатана.

Когда они получили в наследство ферму и уехали, Джонатан очень скучал по своему другу, придумывал, как бы пригласить Кристиана к себе, но тут пришло ужасное известие.

Отец Кристиана украл серебряную табакерку у клиента, со счетами которого работал. А Кристиан в тот день был с ним и украл серебряный подсвечник.

Вещи нашли – ростовщик их предал, обоих посадили в Ньюгейт. Обоим грозила виселица. Кристиану было всего десять лет, но мальчиков, начиная с семи лет, вешали и за меньшие провинности, отца и сына часто вешали на одной веревке. Однако Сэвиджам, как дальним родственникам графа Эгремонта, смертный приговор заменили высылкой. Сначала они томились в тюрьме, а потом их изгнали из Англии.

И после всего этого Кристиан вернулся? Живой и здоровый? И хочет, чтобы его именовали графом Эгремонтом? Это даже не смешно.

Он избежал войн, сражений, ранений. Останься он в Англии, он мог бы пойти на войну с Джонатаном и умереть вместе с ним. Но вместо этого он с триумфом возвращается! Джулиана закрыла лицо руками. Непрошеная, недостойная мысль мелькнула в голове: где справедливость? Почему преступник Кристиан жив, а герой Джонатан мертв?

Джулиана подняла голову. Она должна встретиться с человеком, заявляющим, что он тот мальчик, которого она знала. Если он действительно Кристиан Сэвидж, это будет как бы воскрешением Джонатана, той его небольшой части, которую не унесла смерть.

Она поджала губы. А что, если этот парень – самозванец, который ворошит прошлое и растравляет старые раны, чтобы набить себе карманы, как это, говорят, сделал Кристиан много лет назад?

Тогда она повесила бы его своими руками.

За завтраком Софи сказала:

– Сегодня мы тебе покажем чудеса Эгремонта. – Они вместе с Хэммондом и сквайром сидели в залитой солнцем столовой. Мать вставала не раньше полудня. – Поедем верхом, когда высохнет роса, чтобы не промочить ноги, там придется ходить пешком.

– Говорят, как-то летом в Эгремонте жила королева Елизавета и потом приезжала туда дважды, – сказал сквайр, размахивая огрызком тоста. – Но здесь всегда жили с шиком. Здесь были владения викингов, а до того – римский форт. Его построили на еще более старом кургане. Особняк стоит на возвышенности и смотрит на долину. Все пользовались этим местом, потому что у него защищенная позиция.

– По-моему, не очень, раз она перешла от викингов к римлянам и всем прочим, – засмеялась Софи. – Но нам об этом не придется беспокоиться, – с улыбкой обратилась она к Хэммонду. – На нас никто не нападет.

– Только с судебным предписанием и свидетельством о рождении, – тихо произнес он.

– Я их пока не видел, – отрезал сквайр. – Если они существуют, их посмотрят мои адвокаты. Мы все досконально проверим, мой мальчик. – Он встал. – Мне надо идти. Я встречаюсь с тем парнем с Боу-стрит, он приехал из Лондона и скоро будет здесь. Я бы хотел, чтобы ты тоже с ним поговорил. Может, зайдешь ко мне в кабинет перед отъездом в Эгремонт?

– Конечно. – Хэммонд поднялся.

– Сиди, сиди, мой мальчик, заканчивай завтрак. Позже увидимся.

Он ушел, и Хэммонд снова сел. Вид у него был расстроенный.

– Не беспокойся, Хэммонд, – прочирикала Софи, – мы разоблачим этого типа, и все пойдет как раньше.

– Вы часто с ним виделись? – спросила Джулиана.

– Только когда он приехал, – ответил Хэммонд. – Думаю, это неправильно. Ведь чем больше он говорит, тем больше у нас шансов узнать правду.

– А, значит, он вас избегает. Все ясно. Честному человеку нечего скрывать.

Хэммонд покраснел и укоризненно посмотрел на Софи.

– Никого он не избегает. В деревне он все время на людях. Просто сюда его не приглашали.

– Ну и что! Я видеть его не могу! – закричала Софи, вскочила и швырнула салфетку на стол. – Нечего нам его навязывать! Тебе следовало бы разоблачить его. Он разрушил наши планы, пытается разрушить нашу жизнь, я больше не желаю видеть этого лжеца! – Софи зарыдала и выбежала из комнаты.

– Извините, – удрученно произнес Хэммонд, вставая. – Яблоко раздора. Но теперь, когда вы приехали, все разрешится само собой. – Он пошел вслед за невестой.

Джулиана осталась за столом одна, стараясь не замечать сочувственных взглядов лакея, убиравшего со стола. Ей было жаль Хэммонда, приятного молодого человека, который, видимо, любит ее кузину. Софи вела себя так, как будто хотела, чтобы он вызвал пришельца на дуэль. Конечно, ей больно видеть, как парня лишают богатого наследства. Главное, чтобы он не подумал, что только о наследстве она и заботится!

Шпик с Боу-стрит разочаровал Джулиану. Она представляла себе лихого парня, а мистер Мерчисон оказался маленьким, толстеньким, одетым как клерк, с лондонским выговором. Его темные, глубоко посаженные глаза не упускали ни одной мелочи.

Они стояли в холле, ожидая карету, и он изучал Джулиану из-под кустистых бровей.

– Вы едете в Эгремонт? – спросил он. – Ну, так вот, если вам доведется наткнуться на того парня, который объявил себя наследником, а это вполне возможно, потому что он рыскает вокруг особняка, все, что от вас требуется, мисс, – это хорошенько его разглядеть. Я имею в виду – вблизи. Не умничайте, не старайтесь подстроить ему ловушку или соблазнить, испытать или запутать. Он ловчее вас. Предоставьте это мне.

Она улыбнулась:

– Я не собираюсь делать ничего подобного. Как я сказала, когда я в последний раз его видела, я была маленькая, сомневаюсь, что я его узнаю или он узнает меня. Я не буду его провоцировать. Я даже не знаю, с чего начать! И еще. Говорили, что наследство досталось ему неожиданно. Я трусиха и не хотела бы разозлить злодея.

Шпик бросил короткий взгляд на сквайра:

– Я предупреждал вас, сэр, не следует распространять подобные слухи! Напрасно воду мутить. Один за другим умирают наследники – такое случается в лучших семьях, и нет никаких доказательств ни с одной, ни с другой стороны. Мистер Хэммонд прав, хорошие отношения с этим парнем упростят работу. Легче что-то выудить у человека, который считает тебя другом, а не врагом. Но приходится работать под прикрытием, мисс, – разъяснил он, повернувшись к Софи, и та вздохнула. – Вежливость всегда кстати. Я говорю грубовато, зато прямо. Так вот, если кто-то из вас захочет со мной поговорить – я остановился в «Белом олене», в любое время, пожалуйста, ваша записка меня там найдет.

– Это там, где он остановился? – спросила Софи.

– Ага. Мы с ним уже не раз опрокинули по пинте пива. А вот и ваша карета. Всего доброго. – Он притронулся к шляпе и вышел.

Джулиана тоже была рада выйти из дома, но не потому, что время шло к середине дня, а потому, что она заметила напряженность между Софи и Хэммондом и не знала, как себя вести. Она уселась в карету и стала ждать, когда увидит имение, ставшее причиной ее визита, а также человека, вызвавшего весь этот переполох.

Они поехали. Джулиана сидела сзади и любовалась пейзажем, освещенным весенним солнцем. Мимо проплывали зеленые пастбища, где паслись упитанные коровы и овцы, поля с зеленеющими всходами, луга, пестреющие маками, фиалками, примулами. Картина была так хороша, что отчасти сняла напряжение, вызванное молчанием Софи и Хэммонда; горничная Софи забилась в угол кареты.

Но вскоре Джулиана перестала замечать даже окружающую красоту.

– Сколько нам еще ехать? – спросила она.

– Через десять минут будем на месте, – ответил Хэммонд, посмотрев на часы.

Джулиана вытаращила глаза:

– И все это – часть того имения?

– Да, – произнесла Софи. – Ты еще и половины не видела. Ни особняка. Ни маслобойни. Ни сыроварни, ни оранжереи, ни конюшни. – Она роняла каждое слово, как капли яда, и хмуро смотрела на Хэммонда. – Есть крытый теннисный корт. Граф, который его построил, дружил с Карлом II, говорят, они были партнерами по теннису. Но сейчас он разрушен. Мы собирались полностью его перестроить, – добавила она, сверля глазами Хэммонда. – Посмотри направо, там озеро. Чуть дальше – музыкальный храм. Вдалеке, на пологом склоне, белая ротонда – это Парфенон. Позади него лабиринт, водопад и зеркальные пруды. А там, впереди, – голос Софи дрогнул, – особняк.

Джулиана онемела. Ей случалось видеть издали роскошные дома, но такого, как в Эгремонте, она не встречала.

Выстроенный из золотистого камня, высокий, отличных пропорций, он с высоты холма озирал окрестности. Перед портиком с колоннадой был фонтан, где огромный тритон царствовал над стаей дельфинов, резвящихся на мелководье. Даже дорожка представляла собой особое зрелище, в нее были вдавлены розовые и золотые морские ракушки. Но не богатство и роскошь потрясли Джулиану, а красота и изящество дома. Теперь она поняла отчаяние Софи от угрозы потерять это все, ее ярость на жениха, который не рвался защищать свои права. Неудивительно, что человек готов лгать и обманывать, лишь бы завладеть этим местом.

– Мы проведем вас по дому, потом прогуляемся вокруг, – сказал Хэммонд, когда карета остановилась. Он подал руку Джулиане, она вышла и спросила:

– Не понимаю, разве вам разрешается здесь бродить? Я имею в виду, – добавила она, заметив враждебный взгляд Софи, – раз здесь никто не живет, как можно сюда заходить?

– Здесь живут, – сказал он. – Штат прислуги ведет хозяйство. Дом таких размеров нельзя оставлять без присмотра. С имения платят налоги, пока его принадлежность обсуждается. Я имею доступ, как и тот, кто объявил себя Кристианом Сэвиджем. Сюда, пожалуйста.

В дверях их встретил дворецкий, и Джулиану провели в дом сокровищ. Она порадовалась, что надела свое лучшее платье для прогулок, иначе чувствовала бы себя простолюдинкой.

Она шла по сверкающим коридорам, смотрела на причудливую резьбу по камню, любовалась фресками на потолке, поднялась по одной из роскошных лестниц-близнецов и спустилась по другой. Она видела величественные спальни и семейные помещения, кабинеты и офисы, обширную библиотеку, большую и малую музыкальные комнаты, отдельные комнаты и салоны, громадные палаты и длинные галереи, кухню размером с амбар. Видела шедевры живописи в золоченых рамах, камины резного мрамора и красного дерева. Мебель, сделанную для королей, и статуи, украденные из античных храмов. У нее не было слов, чтобы выразить восхищение.

– Видела? – сказала Софи, когда они, наконец, вышли из дома.

– Видела, – выдохнула Джулиана.

Но это было еще не все. Отдельно стоящие постройки вполне были достойны стать чьей-либо резиденцией. Напоследок они зашли в оранжерею, нависающую над прудом для разведения рыб, которым весело жилось под сенью пальм и цитрусовых деревьев.

Они увидели его, когда шли к разрушенному теннисному корту. Это не мог быть никто другой. Джулиана догадалась не потому, что узнала его. Она заметила, что Софи сразу напряглась, а Хэммонд замолчал.

Даже издали было видно, что это он, – по посадке головы, развороту плеч, по грации, с которой он двигался. Он шел не как хозяин, а как человек, приготовившийся к нападению. Он был не один, но Джулиана видела только его: изящный, стройный, роста немногим выше среднего.

Даже издали поражал прекрасный цвет лица, гладкая кожа, четкие мужественные черты. Когда они подошли ближе, он посмотрел на них, вскинул брови, и она заметила вспышку в серебряно-голубых глазах.

Их взгляды встретились. Ей вдруг показалось, что он ее узнал. Его хрустальные глаза зажглись радостью, или просто она понравилась ему с первого взгляда? Но Джулиана знала, что не красавица, а это давало надежду, что он ее вспомнил. Она не могла сказать, что узнает его, но была уверена, что он именно тот, кого она хотела узнать.

Джулиана не старалась разгадать его реакцию. Сама же ощутила благоговение, радость. И в то же время страх и ощущение опасности. Она не позволит делать из себя дуру. Но это будет трудно, если учесть, какое впечатление он на нее произвел.