Эдуард Лимонов
Торжество метафизики

Предисловие автора

Эта книга была бы другой, если бы у меня не украли за два дня до выхода на волю тетрадь для записей. Мне кажется, она была бы хуже. Выиграв в деталях, потеряла бы в одержимости, в экстазах, озарениях и видениях. Потому что детали преобладали бы. В той тетради были фамилии большинства заключенных, мучившихся рядом со мной, детали их историй, детали жизни колонии. Помимо моих наблюдений, там были набросаны вчерне два эссе: одно — остроумный, как мне кажется, анализ романа Steppenwolf Германа Гессе; другое… даже вот не вспомню, какое другое эссе.

Мне нужна была моя тетрадь, в конце концов, это моя работа, для этого я и послан: вынести испытания и свидетельствовать, но что я мог сделать в той ситуации? Я сделал что мог: сообщил Юрке и Антону. Под эгидой авторитарной власти Антона вместе втроем мы осмотрели все тумбочки наших товарищей. И тетрадь там не нашли. Тумбочка обыкновенно служит троим-четверым зэка, и, помимо туалетных принадлежностей, там можно держать только одну тетрадь, одну книгу, одну ручку. Осмотр прошел быстро. По неписаному моральному кодексу, я не мог обратиться к администрации с заявкой на пропажу тетради: пострадали бы заключенные, свои же братаны.

То, что тетрадь мою никто не осмелился бы взять без приказа администрации, было ясно как божий день. Крысятничество, воровство зэком у зэка — одинаково позорный поступок что на красной, что на черной зоне. А по приказу украли. Ну что, они подневольные, я им прощаю.

В «Торжестве метафизики» присутствует наряду с видимым миром другой мир — параллельный, невидимый. Здесь не впервые в моем творчестве, но впервые в таком объеме демонстрирует себя еще одно мое измерение — мистическое. Оно существовало всегда, но тайное биение его пульса стало мощным лишь в последние годы. Ранее я игнорировал его, однако пользовался им; мистическими предчувствиями полна, например, моя книга «Дневник неудачника».

В «Торжестве метафизики» мистическое измерение преобладает над физическим, другой мир успешно одолевает реальность физическую или же смешивается с нею в выгодных для него пропорциях.

Человек бежит в другой мир, если его не удовлетворяет этот мир. Или же этот мир, видимый, потерял для него таинственность. Отдал все свои тайны одну за другой. В моем случае годится второе объяснение. К моим шестидесяти годам видимый мир отдал мне все свои тайны. А реальность колонии так близка к невидимому миру, как монаху в его холодном горном монастыре близок Бог. Обезжиренная пища, суровые стояния на проверках, как на жестокой молитве: утренней, дневной и вечерней. Мучения строевых хождений по Via Dolorosa. Тяжкая работа для большинства, изнурительные прогоны в клуб, выпученные глаза, чтобы не заснуть, шатания бедного разума на грани сна и реальности, подавленная несчастная плоть — весь этот набор монастырских изнурений именно и есть лучшие приемы приближения к невидимому зафизическому миру. Так, помимо моей воли, я пережил в колонии №13-й экстаз, и озарения.