"В плену у мертвецов" - читать интересную книгу автора (Лимонов Эдуард)

НЕДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПРЕЛЕСТЬ РАДИОСТАНЦИЙ

Я никогда не нашёл бы времени размышлять, и тем более писать о столь ничтожных вещах как попсовая музыка, российское дерьмовое телевидение или мусорская газета «Московская правда», если бы не попал в спецтюрьму, в мир тишины и фактического одиночества. Ожидая в течение долгих месяцев в камере Лефортово – российской Бастилии – пока коварные иезуиты-следователи нароют на меня материал, я вначале написал о своих чувственных пристрастиях к гениям человечества («Священные монстры»), затем маниакально увеличил свои прошлые мгновения счастья («Книга Воды»). Далее я написал проект «Очертания будущего», а затем набросал историю НБП, она же моя политическая биография. Затем я написал пьесу. И мне стало не о чем писать. А писать было нужно, иначе мне пришлось бы лицом к лицу ежедневно жить с одиночеством спецтюрьмы. Вот в этот отчаянный момент я и бросился к предметам ничтожным, но доступным. К презренным, можно сказать, предметам: к радиостанциям, к единственной доступной нам в тюрьме газете, к телевидению, когда мне принесли телевизор. За неимением людей я сделал их действующими лицами моей трагедии. Они – таки являются полноценными, но недействующими лицами, участниками жизни.

В тюрьме я вынужденно слушаю радио. Оно вделано у нас в стену над дверью камер и управляется с пульта нашими тюремщиками. Таким образом мы идеальные радиослушатели, убежать никуда не можем, и что дают, то и потребляем вынужденно. Поскольку своих событий в тюремной жизни нет (ну разве что эпохальные события типа, отныне, насмотревшись на омовения пленных чеченцев-мусульман, я стал подмываться из бутылки на дальняке), то ищешь событий вовне. От подъёма до отбоя, то есть с 6 утра до 22 часов, обыкновенно нам подают меню из как минимум четырёх радиостанций, каждая вещает часа по четыре. Правда сплошь и рядом наши тюремные стражи отходят от меню и могут внепланово гнобить нас например каким-нибудь «Авто-Радио» часов десять подряд и лишь к вечеру включат «Маяк». Или за день заставят нас прослушать музыкальный мусор шести, восьми или десяти радиостанций. Но в основном меню соблюдается.

Самая зачуханная и отвратительная радиостанция – это «Европа – плюс». Выхваляясь тем, что её слушают в 560 городах России (несчастные города!) «Европа – плюс» на самом деле пункт прокручивания одних и тех же занудных зарубежных и русских мелодий. Я пытался понять, записаны ли они у «Европы – плюс» заранее блоками, и пришёл к выводу, что «да». В течение нескольких часов песни не только повторяются, но звучат в третий и четвёртый раз в том же порядке. Пара заунывных итальянских мелодий, пара мелодий «Джипси Кингс» (не самое худшее в репертуаре), несколько полудурковатых мутных голосов, причмокивающих речитативом, что они «got Sacha», звучат трижды или четырежды и всякий раз в той же последовательности. Т. е. налицо блоки-"мосты" мелодий. Новости практически отсутствуют. Трудно понять, который час и что за страна у нас. Вдруг объявляется «семнадцать часов» и втыкается дебильный какой – нибудь синкопический пульс, годный для лечебной гимнастики. Новости на «Европе – плюс» всё-таки есть, но новостная программа у них (лавэ, что ли, у них нет?) звучит один раз в несколько часов и можно её так и не дождаться. Песенки на «Европе – плюс» захудало-прокажённые, и слушая их, представляешь низкорослую жопатую американку в блестящем розовом спортивном костюме, выполняющую упражнения Аэробикс. Ритмы «Европы – плюс» захудало-параноидальные, танцевально-визгливые. Синкопы взвинчивают бедный мозг заключённого и побуждают к самому банальному безумию, какое есть в словаре психиатров. Хочется намазать рожу пшенной кашей, нет, перловой, чтоб погаже, да так и сидеть, высунув язык. Совершенно непонятно, где предполагается слушать репертуар радио «Европа – плюс», в каком положении, – нарезая салаты, передвигая мебель, ожидая приёма у доктора? Танцевать под эти синкопы немыслимо, они слишком истеричны. Музыка нечистая.

«Авто-Радио» недалеко ушло от «Европы – плюс». С той разницей, что на нём звучит меньше иностранных гнусных песенок, а больше отечественных гнусных песенок. Новости так же редки, как щепотка мяса в тюремном супе. Вообще что-либо связное и человеческое, сказанное человеческим тоном на «Авто-Радио» так же тяжело услышать, как и на «Европе – плюс». По утрам компания придурковатых молодых людей лепечет бездарные глупости – девушка проигравшая пари, заключённое по результатам футбольного матча, высовывалась из окна и приглашала прохожих зайти. Якобы изображая жрицу любви из квартала красных фонарей. Весь день такая станция может обходиться без людей. Засадил кассету сборной солянки и ушёл гулять. Один тип может обслуживать две таких радиостанции как «Авто-Радио» и «Европа – плюс». «Авто-Радио», правда, сообщает о пробках на улицах столицы. Я только что явился с прогулки, где звучала советская бравурная песня о городе на Неве, фальшиво и противно: «Авто-Радио» во всей красе.

Радио «Максимум» редко появляется в тюремном меню. Отличить его от «Европы – плюс» можно только утром. Тогда в передаче «Жаворонок» развязный диктор предаётся безудержному бесталанному словоблудию. Так 24 августа диктор, он же диск-жокей, в течение целого часа опять и опять повторял текст о ремонте квартиры. Суть сводилась к следующему. Девушки охотно сдирают обои своими коготками, а вот клеить обои не хотят. Так что пусть человеческая речь и присутствует на радио «Максимум», – она нарочито дебильна. Диск-жокею говорить слушателям явно не о чем, потому эфир заполняется, в полном смысле слова разговорами о погоде. Несколько часов уже температура стоит на + 13, как же так! – сетует диск-жокей. Сколько полезных вещей можно было бы рассказать народу за этот час? Научить иностранному языку можно было бы, познакомить с текстами Селина или Сада, или Жана Жене. Прочесть главы из книги Льва Гумилёва.

«Русское Радио» – особый случай. Это «Московский Комсомолец» эфира. Звёзды: Русские пряники: вульгарные охломоны Пряников и Чижов. Первый сально подшучивает над последним. Из шуточек воссоздаётся облик этакого грязноватого толстенького лоха-инспектора Коломбо эфира. На «Русском Радио» преобладают сперматозоидные песенки для тинейджеров, погружённых в мечты как бы перепихнуться, одновременно с выяснением, как же это делается. «Ты» и "я" – герои этих песенок. «Любовь – как я тебя ждала-а-а!» – воет тёлка. «Перепишу любовь и жизнь начну я снова без тебя» – воет другая. Тёлкам есть о чём выть интенсивно, максимум через 15 лет на них погано будет смотреть, они торопятся. Будучи половозрелым и сексуально озабоченным зеком, сидящем на шконке в Лефортово государственным преступником, я вынужденно много думаю о «Русском Радио» и его певицах. Певицы эти поют на самом деле своим половым органом, у большинства певиц он толстый и ленивый, но есть несколько экземпляров и с сучьим тонким органом. Те, что с сучьим органом, должен признать, достают-таки нервы зека, связанные с его мошонкой, и некоторое время с успехом мандолинят на них, вызывая в памяти крупным планом интимную анатомию последней любимой девушки. Это не значит, что певицы – большие мастера вокала, или что песня – шедевр. Их успех у нас объясняется особыми тюремными условиями – мужчины без женщин склонны к нервной порнографической ревности. Песни про «ты» и "я" болезненно хуярят по нашим нервам и яйцам. Невозможность соития («коитус») болезненно разрушает нас.

Группа «Руки вверх» может быть философски названа «Апофеоз беспочвенности», а если отвлечься от философии, то весь репертуар этих тридцатилетних развлекателей – песни для тёлок допризывного возраста из касты «шудр». «И целуй меня везде/ Восемнадцать мне уже!» – действует в тюрьме как огромный рисунок женского органа в туалете. Когда я только заехал на тюрьму, я посчитал «Русское Радио» худшей из радиостанций. Постепенно моё мнение изменилось. «Европа – плюс», «Авто-Радио», «Радио Максимум» – много хуже, несравнимо хуже.

«Русское радио» даже претендует на обывательскую философичность. Так, в рубрике «реклама» можно услышать сентенции вроде: «А я дзюдо любил и до!» Чем не шедевр! Или «98 процентов солдат мечтает попасть на гражданку, а два процента на гражданина!» Тоже шедевр пошлости. Такую передачу «Русского Радио» как «Мирись, мирись, и больше не дерись!» – я готов даже признать социологически полезным прощупыванием нашего общества. В этом прощупывании, правда, российское общество предстаёт как крайне дебильное, населённое Максимами и Наташами, допытывающимися друг у друга: «Наташ, ну скажи, ты меня ведь любишь. Давай завтра поедем в Крым, но без тёщи». Так и хочется воскликнуть, повторяя слова Константина Леонтьева: «Неужели учёных сжигали на кострах, поэты страдали…, Александр в крылатом каком-нибудь шлеме переходил Граник», чтобы свинская семья на «Русском Радио», поплёвывая семечки, употребляла свой словарный запас в 500 слов и хрюкала? Из рубрики «Мирись, мирись» неизбежно следует мрачный вывод: нашу страну населяют коровы в штанах и юбках (быки крайне редки, они все в тюрьмах), лениво роняющие на ходу лепёшки дерьма. На «Русском Радио» Пряников подшучивает над Чижовым, употребляя шуточки ниже пояса штанов. Звучат песенки вроде «Девчонки полюбили не меня/ Девчонки полюбили трубача/ А у трубача/ Трубка горяча/ А я понимаю, что я пролетаю». Во втором куплете «Девчонки, -оказывается, – полюбили „Брата-два“/ А я брата-два замочу едва» – вопит или вопиет солист. Этакие вопли таракана-обывателя. Песенка для слизняков у корыта. На тюрьме, кстати, тараканов называют «стасиками». Эй, «стасики» с «Русского Радио»!

Насколько запущен наш народ, насколько у него вытоптали достоинство, высокие помыслы, было мне плоховидимо на воле. Здесь, в тюрьме, слушая вынужденное радио-меню, я обнаружил, что мы нация гопников. Радио «Маяк» при всей нафталинной своей старомодности (убыстренные и энергичные новые позывные дела не меняют) и обилии футбола и вообще советского спорта в программе, всё же человечнее. По-старомодному. За счёт человеческой связной речи. Конечно, рассчитано оно на библиотекарей и бюджетников среднего возраста, вероятнее всего. Однако новости «Маяка» слушать можно. Пару раз я даже услышал о себе. Получасовые новости лучше часовых, они менее официозны, и даже тюремное сердце вдруг вздрогнет, услышав о новой перипетии в судьбе лефортовских соседей Радуева или Быкова или Моисеева. Если у попсовых станций «Европа – плюс», «Авто – Радио» или «Русское Радио» – вся их культура – это их грязные мутные музыкальные шумы (впрочем, на «Русском Радио» есть рубрика «Людям о людях». Почему-то она базируется на интернетовских текстах жёлтой английской газеты «Сан»), то у «Маяка» культура – ретро-советская. В гостиной «Маяка» – звёзды – малоизвестные режиссёры и другие перцы культуры – разглагольствуют ежевечерне о том, как им тяжело жить в искусстве. Всё это вызывает улыбку у заключённого.

Самое качественное радио в РФ, – бесспорно «Эхо Москвы». У них самый лучший информационный блок. Новостная информация выбрасывается каждые 15 минут и обновляется. Хотелось бы большей широты охвата информации новостей, а не только московских новостей и сообщений о мёртвой подлодке «Курск», которой нам заебали мозги. Чрезмерно много погоды втиснуто на «Эхе» в один час вещания, так и чувствуешь после на коже все эти градусы и влажности. К сожалению, самая прелесть «Эха Москвы» – их быстрые и чёткие интервью с интересными собеседниками нам в тюрьме недоступны. В Лефортово «Эхо» врубают обыкновенно ранним утром, а интервью свои «Эхо» проводит во второй половине дня.

У «Эха» есть ещё недостаток – некоторый перекос в сторону классической русской интеллигентской культуры. Упрёк можно выразить одной фразой из шлягера 60-х годов: «Много у нас диковин/ Каждый мудак Бетховен». Приглашаются во множестве захудалые вымученные режиссёры и дирижёры. Пылкий Вартафтик в паре с чопорным стариком с азербайджанской фамилией воспевают консерваторские нравы. Нафталином несёт от гитаристки Натэллы Болтенской, она похожа на сонную Новеллу Матвееву, она ещё вдобавок и сотрудница радиостанции. Короче старомодной сыростью попахивают их культурные вкусы. Но если «Маяк» старомоден по-советски, то «Эхо» старомодно по-диссидентски. За Мандельштама, за Бродского или театр, – глотку перегрызут. Но всё это можно простить хотя бы только за то, что люди на «Эхе» общаются, вступают в дискуссии, возражают друг другу, у них есть мнения. Тогда как на подавляющем большинстве радиостанций преобладает обезьяний музыкальный шум, лоботомирующий российское общество. И без того неумное и ограниченное.

Радио «Россия» я слышал у нас на тюрьме (это у нас внутри так говорят, это не авторская неграмотность), я слышал лишь пару раз. Радио «Россия» можно отнести к категории всё ещё советских радиостанций. Так в провинциальных городах или на окраине Москвы остались ещё реликтовые советские продмаги. В советских продмагах и радиостанциях есть своя прелесть, однако они полная противоположность таких радиостанций как «Европа – плюс». На них говорят, но скучно, плаксиво, со лживым пафосом читают дерьмовые стихи. Опять появились на ретро-станциях цифры достижений – гектары вспаханных земель, яйценоскость и удойность – верный признак того, что мы живём при режиме Реставрации, во второй серии Совдепа. Яйценоскость и вспаханные гектары в одном случае и синкопическая утомляющая потная музыка аэробикс – одинаково не то, что нужно. Хочется услышать умные, страстные и честные разговоры внутри общества. Даже «Эхо Москвы» слишком стерильно и чистоплюйственно, ангажировано на стороне приличной жизни. Мир страданий, в котором ежедневно живёт тюрьма, смотрит на репродуктор над стальной дверью как на придурка или педика Шуру. Мужской радиостанции в России не существует. «Русское Радио» путает мужественность с толщиной брюха и с пивом.

ИМПЕРИЯ КРИМИНАЛА

Каждый день телеканалы изрыгают очередной въедливый репортаж о ржавом железе: о подлодке «Курск». Отпилили болт. "Вот новые интересные фотографии, они обещают пролить свет на трагедию «Курска», – и показывают банальные ржавые железки под водой. Ежедневная назойливость, с которой нам всучивают уже год эту несчастную подлодку, крайне раздражает. Не хочу я видеть вашу эту волну Баренцева моря, никакой голландской чудо-пилы мне на хер не надо, она похожа на никитомихалковскую бритву сибирских лесов. Есть отличная пословица: «Хорош пирожок к обеду» (если такой пословицы нет, так будет!). Надо было Президенту в своё время оперативно явиться на место гибели подлодки в течение 48 часов, не пришлось бы год после этого грех бесчувственности замаливать и нас ежедневно этим кладбищем под водой травить! «Уберите „Курск“ с экрана, совсем затравили!»

Мой бывший сокамерник, молодой бандит Михаил, как только мне завезли телевизор, начал терроризировать меня обязательным просмотром программы «Криминал» по НТВ. Слава Богу, он вставал только к обеду, и утренних порций «Криминала» я избегал, всего их демонстрируют пять раз в день. «Зачем?» – вопросил я своего бандита. «В тюрьме сидишь, по статьям проходишь, тебе мало криминала в твоей жизни, чтобы смотреть его ещё и на экране?»

«Я должен быть в курсе», – объяснил Михаил. «Надо знать, что происходит в моём мире. На зону заеду, вдруг кого встречу, чтоб опознать». Таким образом «Криминал» служит своего рода информационным бюллетенем: в тюрьмах могут следить за самыми интересными событиями в преступной жизни страны, следить за судьбой друзей, знакомых и подельников. (В литературной жизни, скажем, подобной передачи нет, а жаль). Помимо этого «Криминал» выполняет и функции семинара по повышению квалификации. Программа учит новым методам преступлений. Так сказать осуществляет обмен опытом.

В своё время Фридрих Энгельс доказал важную роль преступника в экономике капиталистического государства. Существование преступника порождает необходимость существования полиции, судов, тюремной системы, прокуратуры. Т.е. один преступник с сошкой (с фомкой, автоматом и пр.), а семеро – с ложкой: адвокат, прокурор, судья, полицейские, тюремные охранники и прочие иждивенцы преступника эксплуатируют его, живут за его счёт. А теперь ещё иждивенцем преступника стали и СМИ, в первую очередь телевидение. И не только передача «Криминал» на НТВ. ТВ-6 эксплуатирует ту же жилу, выпуская четыре раза в день передачу «Дорожный патруль». Начав своё воспроизведение с сериала «Менты», российские сериалы, воспевающие стражей порядка, а заодно и эксплуатирующие преступника, мгновенно клонировали сами себя. Появился «Бандитский Петербург», «Агент Национальной Безопасности», а теперь ещё и «Патриаршьи пруды» и «Маросейка-2». Вначале робко следуя примеру давно уже эксплуатирующих золотую жилу криминала коллег из USA, наши создатели по-быстрому наклепали историй о крутых офицерах всяческих служб. На самом деле офицеры ещё круче в жизни, чем на экране российских ящиков. Если бы публика, сидящая в трусах перед своими фабриками грёз, знала, как обращаются с человеком, имевшим несчастье попасть к ним в лапы, реальные менты и агенты, то она бы от страха бледнела, икала, пукала, блевала и наложила бы вонючего дерьма в штаны. Там работают прирождённые убийцы. А как пластиковый пакет на голову подозреваемому надевают, чтоб добиться признания, слышали? А как пытают электротоком или просто избивают, положив дубинки в картонные пеналы – в них обычно транспортируют люминисцентные светильники, слышали?

Телеэкраны криминализируют общество и успешно вытесняют из меню домашней фабрики грёз даже иностранные фильмы. Говорят, производство одной серии «Маросейки» или «Прудов» стоит не более пяти тысяч баксов. Прокат иностранных фильмов обходится куда дороже. В результате вскоре на телеэкранах России останется только криминал. Но ещё дешевле милицейских сериалов прямой эфир. Российское телевидение отличается панической боязнью прямого эфира. Конечно, большую часть этой боязни следует отнести за счёт того факта, что у нас полицейское государство. Потому администрация телеканалов боится свободного вяканья граждан. Неизвестно, что придёт в голову сказать тому или иному приглашённому индивидууму, как бы места не потерять потом, после такого прямого эфира. Прямой эфир, следует пояснить, это и есть собственно телевидение, всё иное есть лишь прокат фильмов или прокат заранее смонтированных роликов, сделанных по определённому сценарию на определённую тему. Прямой эфир дешевле, интереснее, мгновеннее проката, за который ещё и нужно платить мзду. Он дешевле сериалов, где актёрам, пусть и неизбалованным, русским, нужно всё же платить. Однако полицейское государство, скрывающее от населения определённые тайны, всегда бежит от прямого эфира как вампир от распятия. В годы свободы в 1987-1991 годах, вспомним, как много было телешоу в прямом эфире. Сейчас не было ни одного, появилось вот «Свобода слова» Савика Шустера. Пока я видел одно его шоу. Когда опять придёт свобода, мы увидим, насколько расцветёт прямой эфир.

Маленький чёрный ящик телевизора заслал мне в Лефортово старый друг Виктор Алкснис. Телевизор предназначен для автомобиля, экран у него крошечный, однако, зека впиваются в него глазами, едва вскочив со шконки. Так было с молодым бандитом Мишкой, так же дело обстоит с мошенником Иваном Витманом (Ихтиандром) и боевиком Асланом. Телевизор – средство покинуть камеру, отвлечься, забыться. «Фабрика грёз» одним словом, хотя это и было изначально сказано о Голливуде. Увы, телевизор есть фабрика грёз для людей попроще, для меня же, маньяка, как называл меня Лёха, грёзы телевидения просвечивают своими клееными декорациями, я вижу подделку, вижу липу, и грёз не испытываю. Я не верю в фильмы, вижу в героях только глупых актёров, бедный я бедный, я не население Индии или Египта, и потому мне остаётся только упоение барабанной дробью новостей, реальными событиями мира. Не в силах не видеть условности, я вначале распрощался с удовольствием чтения романов. Случилось это давно, может быть лет 30 тому назад. Затем лет 25 тому назад я стал (как бельмо на глазу появилось и не сходит) видеть вопиющую условность фильмов. Я завидую Мишке, или вот Аслану и Ивану – они могут следить за актёрами, подламывающимися под героев и верить. Я не верю. С шоу дело тоже обстоит не лучше.

Депутат Комиссаров, когда ещё он не был депутатом, а я не сидел в военной крепости, приглашал меня на свои шоу дважды. Снимали неумело и долго, часов по пять, кажется. Студия была полна идиотов, но и несколько неглупых людей присутствовало. Сам Комиссаров был похож на парикмахера из Одессы. Сейчас «Семья» – это целая индустрия. Под этой маркой выпускаются товары. В конце передачи Комиссаров рекламирует свои книги, написанные по мотивам его шоу. «Семья», возможно, есть одно из правдивых зеркал российского общества. Такое же как «Мирись, мирись, и больше не дерись!» на «Русском Радио». И это удручающее зеркало. Даже если передача на 50% склепана из подготовленных блоков, даже если исповеди её участников – заранее написанные сценарии, смотреть на таких соотечественников противно. Пожилой мужчина ростом в 147 сантиметров говорит о своих требованиях к женщинам, и эта клиническая патология транслируется на всю Россию. Одновременно сам Комиссаров в рекламных паузах продаёт то дублёнки, то какую-то фирменную мазь от прыщей под названием «Семья». Затем присутствующие, как на процессе хунвейбинов над китайским чиновником, высказываются по поводу любвеобильного карлика и его любовных проблем. Советуют, что ему следует делать. Карлик, хотя и явился с проблемой, но выглядит нагло. А Комиссаров по-прежнему выглядит философствующим одесским парикмахером. Вся эта дикая обывательская пошлость заставляет вспомнить благородного Чаадаева, сетующего в «Философических письмах» по поводу Царь-пушки, которая никогда не стреляла и Царь-колокола, который никогда не звонил, как символах русской государственности. Милый благородный гвардейский офицер Чаадаев, чтобы он сказал, послушав «Мирись, мирись и больше не дерись» или поглядев «Мою Семью», как о символах нашего народа?! На воле мне было некогда, я строил партию, я желал наилучшим образом устроить жизнь и государственность моего народа. Но на лик этого народа мне было некогда взглянуть. И вот остановили на бегу, в задыхающемся беге моём, и гляжу на лик. Ну ясно, народ и «Моя семья», народ и «Мирись, мирись и больше не дерись!» – не тождественны. Но, увы, близки. Вся эта хохмаческая пошлость чудовищна.

Меню новостей на каналах мало чем отличаются друг от друга. На «оппозиционном» канале Березовского ТВ-6 чуть больше репортажей из Чечни, и только. ТВ-6 по-прежнему продолжает продавать несколько раз в день дублёнки магазина «Снежная королева» и порой канал больше похож на вещевой рынок в Лужниках.

Подбор новостей почему-то один и тот же на всех каналах, занудный и ограничивается пятью – шестью темами. На всех каналах. Отступить в сторону и показать иное не в силах и оппозиционный ТВ-6. Нельзя что-ли обойтись без остохуевшего «Курска» хотя бы на ТВ-6? Передача «Скандалы недели» выродилась в безобидное зубоскальство. Характерной для беззубых «Скандалов» можно считать встречу Лаэртского (автора альбома «Сиськи в тесте») с Фантомасом ГосДумы депутатом Шандыбиным. Результат: вышучивание, «гашение» тех неординарных происшествий в российской жизни, которые «Скандалы» намеревались освещать. Несерьёзные личности Шандыбина и Лаэртского делают несерьёзными и события, о которых они говорят.

Трагическое и героическое ушло с телевидения, и не по его собственной воле. Между тем на полях, в горах и тюрьмах нашей Родины есть чрезвычайно интересные люди. Даже в формате бывшей передачи «Герой дня» или «Глас народа» можно сделать честные без фильтров интервью в прямом эфире с людьми, о которых говорит страна: с полковником Будановым (прямо в больничке Сербского), с Анатолием Быковым (в Лефортово), с Шамилем Басаевым (в горах), со мною, в конце концов (в Лефортово). Это что, не интересно было бы? Но вы копаетесь в своём свинстве. Ну и копайтесь, свиньи! 

«ПЕРЕОДЕВШИСЬ В КОСТЮМ КРАСНОЙ ШАПОЧКИ, Я ВПОРХНУЛА…»

После выборов декабря 93 года «Советская Россия» полностью ушла под коммунистов, и мне пришлось искать себе газету. Через посредничество моего тогдашнего издателя Шаталова я приземлился в «Новом взгляде», во вкладке в «Московскую правду», «Взгляд» редактировал тогда Евгений Додолев. Весь 1994 год, до того как я стал в ноябре выпускать газету «Лимонка», я печатал свои статьи у Додолева. В «Новом взгляде» собралась тогда сверхпёстрая компания экстремистов всех сортов: от Ярослава Могутина и Валерии Новодворской до автора Жириновского. Я опубликовал в «Новом взгляде» с полдюжины отличных вещей, среди них очерк «Псы войны», так что вспоминаю газету с удовольствием. В ту эпоху в ней присутствовала жизнь. В венах газеты текла кровь. Позднее Додолев стал издателем никому не нужных газет. Не помогло и то, что он женат на вдове Цоя.

И вот спустя семь лет в кормушку моей камеры ежедневно просовывают «Московскую правду». Додолев в газете до сих пор присутствует как учредитель вкладки – листа в две полосы под названием «Музыкальная правда». Любой наугад взятый кусок из «Музыкальной правды» даёт о ней полное представление. Вкладка рассчитана на людей с мозгами кошки. Марина Хлебникова, страшненькая длинноносая звезда делится сокровенным: "На днях я открыла багажник машины и увидела, что он весь заполнен коробочками с подарками. На упаковках некоторых из них была новогодняя тематика (газета за август). А всё почему? Потому что постоянные гастроли, концерты и съёмки мешают вовремя поздравить друзей с праздниками. Со дня на день я уезжаю в отпуск, а потому решила обязательно развезти всем так и не доставшиеся подарки. Первым в списке поздравляемых был стилист Дима Жилин./…/ Переодевшись в костюм Красной Шапочки – я отправилась на съёмочную площадку, где в тот момент работал Дима. Я впорхнула в павильон с коробкой, в которой был манекен, приобретённый в Париже специально для Диминого салона, а потом… так же неожиданно уехала. Шура получил от меня в подарок огромного плюшевого дельфина. Очень было жаль расставаться с такой игрушкой. Владимиру Маркину я подарила картину на кухню. Там за стеклом стоит такой маленький веничек, а на полочках – баночки с вареньем.

Белый рояль – подставка под бутылку – торжественно был вручен Сергею Минаеву. Так потихоньку багажник опустел. Уставшая, но довольная, я добралась до дома и начала собираться на отдых. Внезапно в дверь позвонили. На пороге стоял курьер с огромным букетом цветов".

Прочитав откровения «впорхнувшей в костюме Красной Шапочки» (в августе) с плюшевым дельфином, белым роялем, веничками и баночками, диагноз можно поставить только один: идиотка! Идиотка, в том смысле, что существо недоразвитое. Трудно конечно требовать от неё, чтобы она стала вдруг трагической Эдит Пиаф или хотя бы сложной и талантливой Ниной Хаген, но, блин, хоть бы кто подвёл её к зеркалу и убедил, что она не Красная Шапочка. А половозрелая костлявая матрона, с хмурыми чертами лица, похожая на уборщицу. Что детсадовские плюшевые дельфины и белые игрушечные рояли, плюс венички и баночки, все эти сю-сю, это, блин, эквиваленты обывательских слоников на вышитой крестиком салфетке её мамы. Что даже задрипанный artist должен тянуть выше, стесняться надо этой хуйни, Шапочка в Красном, пошлячка, убожество! Чрезвычайно убого, впрочем, большинство персонажей попсового мира. Певица Валерия заявляет: "Наконец завершила свой новый альбом, у него замечательное название – «Глаза цвета неба». Некий Андрей Григорьев-Аполлонов из группы «Иванушки-интернейшенл» поведал, что его группа посвятила уик-энд съёмкам клипа "на новую песню «Осенние звёзды», которую мы уже переименовали в «Капельку света».

Хочется заорать, а почему не в «Баночку говна»?! Ну как объяснить безмозглым и тотально неталантливым тупицам из шоу-бизнеса, что «глаза цвета неба» и «капелька света» – это и есть стандарты пошлости. Даже глаза цвета кальсон было бы лучше (сатирически ядовито. На «Русском радио» в исполнении Пряникова и Рыжова!)! Объяснить нельзя. Надо чтоб вышеупомянутые лица имели хоть «капельку» вкуса. А они не имеют. Главный редактор «Музыкально правды» Отар Кушанашвили когда-то имел вкус. Году в 94-ом меня познакомили с ним у дверей здания, где помещается «Московская правда», на улице 1905 года, познакомил меня с ним Ярослав Могутин. Кушанашвили был тогда длинноволосым и заёбистым молодым журналистом. Оба начинающие скандалисты – Могутин и Кушанашвили – смотрели на меня с уважением, как на мэтра скандала, хотя я, в отличии от них никогда к скандалу не стремился. Впоследствии Могутин уехал в Штаты и опубликовал там по-русски пару книжек текстов и стихов, вышибающих все охранительные клапаны литературы. В этих книжках есть несомненный талант, они преступны, а это похвала для художника. Однако свой экстремальный скандализм Могутину не удалось сделать литературой. Все виды извращений, декларируемые им в текстах, навсегда останутся лишь фактами его личной биографии. В чём там дело, я до конца не понимаю, может быть излишняя перенасыщенность виной. Может быть литература – это всё же умолчание. Могутин выбрал для себя экстремальный, тяжёлый путь. Скорей всего этот путь приведёт его к преступлению или самоубийству, если всё это всерьёз, то есть если его мировоззрение аутентично его книгам, а если нет, то к забвению и лишь к выпадению прямой кишки годам к тридцати пяти.

Кушанашвили выбрал менее достойный путь пошляка и клоуна. После того как он обидел примадонну российской песни Аллу Пугачёву, и, поймав его в подъезде собственного дома, неизвестные мстители выстригли ему гриву и вымазали зелёнкой, журналист стал беззубым болтуном. Этакой старушкой шоу-бизнеса. Он долгое время подвизался на роли ночного ведущего музыкальной передачи на ТВ-6, пока новая команда Киселёва не свергла его, очевидно сочтя непригодным. Вот он редактирует стенгазету «Музыкальная правда», а она заканчивает свою короткую жизнь у нас в тюрьме. Крайне прискорбно вспоминать этого черноглазого, с волосами до пояса, парня, стоящим у входа в газету. Укатали Сивку… Все статейки в «Муз. Правде» восхваляют бездарных глупых певичек и певцов российской песни. Хотя бы в одном номере вспомнил Отар свой былой праведный нигилизм и выплюнул бы всё, что он на самом деле о них думает. Вовремя побить человека, как видим, имеет-таки воспитательное значение. Можно превратить безбашенного молодого нигилиста в беззубую, но болтливую старушку шоу-бизнеса. Ай да Алла Борисовна! Исправила! Из прямого сделала горбатым! Собственно всего-то семь лет прошли с того летнего дня у здания газеты на улице 1905 года, а судьба двух самых скандальных в то время московских молодых журналистов уже так драматически сложилась.

Я? Ну, мне моя отсидка только прибавит звёзд на погонах, а если ещё умру в тюрьме, обеспечит бессмертие и культ. Я уже культовая фигура, статус мой теперь недосягаем. Ничего принципиально иного, чем доселе, со мной не случилось. Достойная последняя треть жизни наступила. А вот двое ребят сложились и выбрали судьбы. Обе судьбы, впрочем, грустные.

Моя планка для искусства, даже популярного, стоит выше, и отнести меня к числу злопыхателей и отрицателей всего и всех не удастся. Мне нравится песня: «Гагарин, как я Вас любила, ой!» Мне нравится вещь группы «Тату» – «Нас не догонят». Это оригинально. Первый альбом Мумий Тролля хорош – «В подворотне нас ждёт маньяк, хочет нас посадить на крючок», «Владивосток две тыщи». Кстати, после меня Мумий Тролль гулял с девочкой-дощечкой Наташей, так что у нас была общая девочка. Привет, Илья Лагутенко, тюремный, крепкий привет, пестуй свой талант. Совсем с недавних пор мне стал нравиться Цой, раньше я долгое время считал его подражателем Джима Моррисона. Теперь вижу самоценность Цоя. Перед тем как я сел в тюрьму мне нравилась вещь из «Брата – 2» – «Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждёт»/ «Чужие города, холодная война». В тюрьме эта вещь для меня стала крепче, пропиталась рассолом. В полковнике я вижу себя. Несколько раз она звучала из тюремного репродуктора.

А звёздам попсы следует запретить разговаривать, давать интервью, чтобы своими веничками и баночками они не срали вокруг. Вообще же своё мнение о музыкальных шумах я подробно выразил ещё в 1988 году, в книге «Дисциплинарный санаторий». Обилие музыки отвлекает человека от мышления. От размышлений над собой, над состоянием мира, над обществом. Пассивно предаваясь музыке её потребитель отказывается от личных попыток осмыслить мир вокруг себя и выразить это осмысление в акте искусства или в действии. Музыкальные шумы способствуют духовному параличу тех, кто их потребляет. Зачем понимать себя и мир, когда можно запустить «Восемнадцать мне уже». Но это лёгкий путь, ведущий к существованию овоща, торчащего на грядке. В конце концов музыкальных шумов как раздражителей становится недостаточно, и овощ начинает поливать себя водкой или пускает по вене раздражитель. К 35-40 годам овощ готов на свалку. Если его не зарежет или не убьёт утюгом собутыльник (или приятель-наркоман), он шелудиво сдохнет в голой квартире, где распроданы даже простыни.

Песен и песенок в мире созданы миллионы. Подавляющее большинство – это накипь шумов, пена дерьма, щепок и грязи на некогда девственной мелодии мира. Я сожалею, что звук научились запечатлевать и записывать. Человек неуклонно глупеет ещё и потому, что изначально не всякий подросток может выкарабкаться из тисков примитивных эмоциональных настроений, диктуемых попсой. Подросток привыкает быть иждивенцем чужих эмоций. Это всё не так невинно, как кажется. Это добровольное оболванивание себя самого. Капитуляция перед жизнью.

СУШЁНЫЕ ОСЛИНЫЕ МОЗГИ

В те дни, когда в «МП» нет вкладки «Музыкальная правда», в неё вкладывают «Столичный криминал» или «Наш округ» или « Квартирный ряд» или «Московскую перспективу». «Округ», «Ряд» и «Перспектива» суть один и тот же продукт, но поданный под разными этикетками. Четыре полосы «Московской перспективы» повествуют о строительстве, реконструкции и развитии Москвы. Они заполнены текстами советской кондовой добротности и снабжены фотографиями солидных дядьков – строительных московских боссов – и фотографиями их проектов или уже отстроенных зданий. «Квартирный ряд» – даёт почти то же, но с уклоном в покупку и строительство квартир. Перлы строительного стиля просты и суровы. Как сами застройщики. «Южное Бутово считается сегодня самым крупным районом массовой жилой застройки в столице, – повествует Гомер из „Московской правды“. – Понятно и проблем здесь немало. В нынешнем году дела идут лучше, чем в прошлом. Один только пример: во втором квартале введено около 170 тысяч квадратных метров общей жилой площади – рекорд по показателю за три месяца». «Вне зависимости от формы собственности вся Москва, в определённом масштабе, сейчас разделена функционально, строительно и ландшафтно». «Сейчас в Марьинском парке введено в эксплуатацию более 2,5 миллионов квадратных метров жилья. В этом году к ним прибавится не менее 35 тысяч. Растёт ввысь и вширь, хорошеет район». Это стиль 1966 года, я его отлично помню по моей юности.

Такие поэмы для чиновников и бетонщиков распространяет «МП» тиражом около 300 тысяч экземпляров ежедневно. Портретов строительных Красных Шапочек изобильно много, от трёх до пяти на полосу. С телефонными трубками у щеки, с лицами Фантомасов, натянувших чулок на физиономию. Ясно, что московское правительство пропагандирует себя таким железобетонным способом. Впрочем, часть пропагандистских усилий не достигает цели. Мы в тюрьме из этих четырёхполосных вкладок, как правило, свёртываем кульки для мусора. Ежедневно. Солидная часть тиража «МП» ведь, как я уже заявлял, идёт в московские тюрьмы. Нам же здесь ни «Квартирный ряд», ни «Перспектива» не нужны, у нас квартиры казённые. Да и на воле вся эта бла-бла-бла о немеряных квадратных метрах выглядит идиотически. Это при советской власти метры раздавали гражданам в порядке очерёдности. Сейчас квадратные метры стоят от 700 долларов и свыше двух и трёх, бывает, тысяч за метр. Поэтому советские похвальбы морями квадратных метров в послесоветское время выглядят как похвальба длиной бесполезного отростка аппендицита. Похвальба такими достижениями – всего лишь привычка советских времён. В советские времена имело смысл гордиться количеством сооружённых квадратных метров, ведь более или менее равномерно советские квадратные метры распределялись среди всего общества. Сегодня они достаются исключительно тем, кто имеет нетрудовые доходы. Они достаются не всем, а самым ловким, пронырливым, обманщикам, по сути, всех остальных. Строительные же подрядчики сооружают метры себе во благо: они же их затем продают. Суть же этой херни сводится вот к чему: администрация скупо считает бабки и за доллар тебя удавит, а психологически они всё ещё видят себя в зеркале общественно-важными идеалистами Стахановыми. Типичный пример оглупления. Окститесь, вы уже давно не героические советские строители!

За вкладки «Московская перспектива», «Квартирный ряд», «Наш округ» – правительство Москвы выдаёт «Московской правде» жирные дотации в миллионы рублей в год. А газеты идут на тюремную свалку. И только я, безумный зэк, интересуясь феноменом обыдления и оглупления общества, вот спас их от забвения.

Вкладки «Наш округ» (по очереди нашими бывают и Северный и Южный и Центральный округа и Зеленоград) больны той же болезнью, что и «Перспектива» и «Ряд». Их авторы ошибочно принимают РФ Путина за СССР. А сегодняшнее сборище абсолютно враждебных друг другу индивидуумов – за то дисциплинированное общество, где официальным лозунгом был: «Человек человеку друг, товарищ и брат!» Сегодня же нашему обществу подходит лозунг: «Человек человеку цель, добыча и враг!» Герои сериалов, повествующих о жизни округов Москвы – отставные офицеры, забаррикадировавшие свой подъезд от посторонних (один соорудил форменное КПП). Или отважные старушки, – стукачихи с блокнотиками, круглые сутки дежурящие у окна и записывающие номера автомобилей и приметы посетивших дом чужаков. Анти-герои – какие-нибудь кавказцы, вторгшиеся на территорию со своими шашлыками, арбузами или биллиардом. То есть есть мощный позыв к возвращению советского типа обывателя, есть прославление такого типа. Одновременно ясно – что общество вокруг таких советских ретро-героев совершенно другое – бизнесмены, мошенники, богатеи – толстые морды, – и отставные военные и вохровцы, устроившие из подъезда блиндаж, в нём – случайные чудаки. Статья «Режим есть режим» объясняет как, гражданам зарегистрироваться в округе и что их ждёт, если не зарегистрируются. Впечатление от «Наших округов» – сильное. И вывод следует однозначный – происходит частичная реставрация Совдепа, внедряются всё те же нравы доносительства на появление чужого, неординарного. Герои «Перспективы» и «Округа» – толстобрюхий строительный босс и начальник милиции. Но если в советские времена эти герои ещё как-то пролазили в ворота моральных качеств советского человека, то в сегодняшней реальности строительный босс – сомнительная фигура. В него уже пару раз стреляли, а как он получает свои выгодные заказы, одному Богу и Мэрии ведомо. А начальник отделения ездит на джипе «Гранд-Чероки», и если напрашивается вопрос, как он такой дорогой автомобиль приобрёл, то благоразумнее не пытаться искать на него ответ. Тут налицо ошибочка и тех, кто делает эти вкладки, и ошибочка, накладка всего российского общества. "Ребята, – хочется сказать, – хватит притворяться «Красными Шапочками», Стахановыми. Вы все в той или иной степени наглые преступники, и нечего мямлить, так бы и сказали, нечего корчить из себя дядюшек-благодетелей, нечего прятаться за квадратные метры и всё такое прочее.

Вкладку «Столичный криминал» делает почти единолично некий Эрик Котляр, отставной мент, супного типа. Поскольку однажды его физию опубликовали на его вкладке, то я и видел. Воззрения Э. Котляра на криминал именно такие, какие должны быть у отставного мента. Он патриот России ментов и самого себя. Он за смертную казнь, против чурок («зверей») и считает каждого попавшего за решётку – злодеем. Хорошо бы поместить Котляра в камеру Бутырки на месяц, затем на месяц перевести на Матроску, месяц повозить в авто-зэке, месяц подержать на Пресне, месяц на зоне, и журналист-мент пересмотрел бы свои взгляды.

Длинные как простыня статьи свои Эрик Котляр переписывает каждую из двух-трёх источников. Каких только диковин там нет. Составляются ужасные заговоры против России, а интригуют против России все. Когда в конце августа «Новая Газета» опубликовала специальный номер «ФСБ взрывает Россию!», то Котляр обвинил «Новую Газету» в плагиате у него, Котляра. С помпой на целой полосе были преподнесены четыре жидкие строчки из «Новой газеты», действительно похожие на четыре жидкие строчки Котляра. Ну и что? Видится, как поевши супу, милицейский отставник жмёт на засаленную мышь и прилежно делает свой урок, чтобы понести его человеку под кодовым названием Шод Мулиджанов, на суд. Ибо Шод – главный редактор газеты «Московская правда». Судя по всему он чурка и одновременно «зверь», и поэтому ему нравится Котляр.

Без вкладок четырёхполосная «Московская правда» предстаёт достаточно убогим, бедным и потерянным изданием. Первая полоса, весь её подвал, как правило, заполнена хроникой происшествий. Точнее говоря, это исключительно криминальные новости. Значит у газеты хорошие связи с ментами через всё того же Эрика Котляра, вероятнее всего. Криминал сегодня не использует только ленивый, потому особой изобретательности «МП» тут не проявила. В центре первой полосы как правило помещается основная статья номера и фотография к ней. Эти статьи принципиально фантастичны и не соответствуют действительности. То есть они придуманы, высосаны из пальца. Хуйня всякая ленивая публикуется о комарах или нашествии саранчи на московские канализации.

В углах газеты обнаруживается высокая реклама: «Носки мужские». На 4-ой полосе статейка «От сглаза, порчи и зомбирования помогают избавиться руны», там же приютилась реклама «Гадание – точность 100%», или превозносится до небес жуликоватый психиатр с бородкой – фото прилагается. Все эти штучки, конечно, не способствуют созданию серьёзной репутации у «МП». Не хватает только поштучной продажи свечей от геморроя.

В фантастической повести японца Акутагавы Рюноскэ «Страна водяных», в стране капп-полулягушек газеты изготовлялись из смеси сушёных ослиных мозгов с целлюлозной пульпой и со столь же достойными ингредиентами, я их запамятовал. «Московская правда» недалеко ушла от газет страны водяных. Но ещё более суровая правда состоит в том, что «Московская правда» – типичная российская газета. «МП» по стране тысячи. «Независимая Газета» – одна в своём роде, «Коммерсант» – один в своём роде. Моя возлюбленная «Лимонка», основанная мною, не имеет аналогии и прецедента, а вот «МП» – имя ей Легион хуеты. И даже если вдруг читаешь в «МП» что-нибудь правильное, по жизни верное, на фоне всех остальных ослиных мозгов – правильное скромно даёт дуба среди ослиного зловония окружающих материалов. Газета для недочеловеков.