"Верю, судьба!" - читать интересную книгу автора (Белецкая Екатерина, Ченина Анжела)

2 Касси-с-Песков Снег

Поезда сменяли поезда, дни сменяли ночи. Атис бежал, и этот бег захватил его, вобрал в себя и все никак не хотел отпускать. Абсорбент переносил все невзгоды и тяготы пути стоически… да что взять с кота? Ели они что попало, спали, где придется, и Атису такая жизнь стала даже чем-то нравиться. Но зима давала о себе знать, зима и холода. Через полторы недели блужданий Атис понял, что все-таки надо где-то жить. В тот день очередной поезд, в котором он ехал, остановился в городе под названием Пески. Название Атису чем-то понравилось. Он понимал, что Пески имеются в виду, скорее всего, сахарные, но, по крайней мере, это было нормальное имя для города. Оно хотя бы допускало двойное толкование.

Атис стал задумываться, что делать дальше. В Пески он приехал поздно вечером, ночь рискнул провести на вокзале, а утром пошел искать жилье.

В городе царила зима. Правда, Пески оказались все же более интересными, нежели Кремов - в них был, к примеру, так называемый "частный сектор для престарелых". Оказывается, тут некоторым пожилым (если они еще могли работать, конечно) предоставляли небольшие домики с участками под огороды, и люди жили дольше, не как в том же Кремове - по пятьдесят пять лет, а по семьдесят или даже по восемьдесят. Главное, чтобы на огородике хоть что-то да росло. Часть овощей старики сдавали, часть шла им же на пропитание. У одной такой женщины Атис и нашел себе временное пристанище.

- Ты это, вот что, - предостерегла она, когда Атис постучался к ней. - Не местный ты?

- Нет.

- Это славно. Кашлять умеешь?

- Кашлять? - растерялся Атис. - А зачем?

- Тебе дом нужен, так? - спросила бабка. - А мне помощник. Если проверка явится, я скажу, что ты ко мне по-родственному приехал. Внук там, или еще кто, соврем что-нибудь.

- А как это я приехал, если вы тут живете одна, а я на фабрике, к примеру, работаю? - с интересом спросил Атис.

- Вот для этого-то и надо кашлять, - наставительно сказала старуха. - Скажем, что ты заболел, и тебя начальство отправило лечиться ко мне. А документы ты еще в поезде потерял. Комиссия, если ты кашляешь, к тебе и не сунется - боятся, мало ли что. Тут все известно, процедура отработанная. Сколько у нас таких "внучков" перебывало, - она махнула рукой.

- Ясно, - констатировал Атис. - Только я не один.

- С девкой не возьму, - тут же отрезала бабка. - Она в подоле принесет, я вас потом не выгоню. Иди подобру-поздорову, может, кто другой…

- Я не с девкой, - Атис расстегнул косуху и Абсорбент высунулся у него из-за пазухи.

- Благодетель! - всплеснула руками бабка. - Так это ж кот! Спаситель, меня же мыши одолели! Давай, входи, раздевайся. Как звать-то тебя?

Бабку звали Анефой. Анефа (или в просторечии - баба Фана) - была уже в немалых годах, разменяла восьмой десяток. Она ходила все время в одной и той же одежде - юбка в пол из грубой темно-синей материи, две кофты, одетые друг на друга, войлочные башмаки с резиновой подметкой, и неизменный темный платок. С хозяйством она пока справлялась на диво сноровисто, но вот таскать воду или рубить дрова ей уже стало тяжеловато. Атис пришелся как нельзя кстати, для него такая работа была легкой. Поначалу он просыпался каждый день так же, как во время работы на фабрике - ни свет, ни заря. Сказывались годы жизни, проведенные в монотонном ритме. Утром Атис занимался хозяйством - что-то чинил, рубил дрова, таскал воду, топил печь. Потом баба Фана ставила на стол их немудрящий завтрак - и день словно бы замирал, разломленный на две половинки. Для Атиса наступало самое тяжкое время - безделье.

Через некоторое время, испросив у хозяйки разрешение, он принялся осматривать дом. Света, к слову сказать, в этом доме не было. Баба Фана жгла кустарные свечи, и топила печку. На печке она готовила еду и спала. Атису досталась "теплая комната", его кровать стояла у стены, к которой прилегала стена печи. Именно из-за отсутствия света все изыскания приходилось производить днем. Свечи баба Фана экономила по вполне понятным причинам.

В комнате, которую она называла "холодной" или "летней" Атис обнаружил, к своему изумлению, стопку древних рассыпающихся книг, связанных тонкой бечевкой. Книги были страшно ветхими, странички пожелтели, стали хрупкими, ломкими, поэтому листать их приходилось очень осторожно. И еще Атис нашел картины. Картины поразили его - нигде до этого он не видел ничего подобного.

На картинах было лето. Но какое лето! Он не представлял себе, что может на свете существовать столько красок. Мир на этих рисунках словно расцветал изнутри, он становился ближе, понятней, к нему хотелось тянуться, окунаться в него. Океан, травяные поляны в отрогах неведомых гор, невозможно прекрасные города, наполненные светом. И ни одной строгой линии, ни намека на то внутреннее давление, которое Атис постоянно испытывал в Кремове. Акварель, которой они были написаны, предавала пейзажам прозрачность и воздушность. Все было странно мирным, словно автор картин в своей жизни успел повидать нечто больше вечной зимы и безвременья, царившего вокруг.

- Откуда это у вас? - спросил как-то Атис у хозяйки. - Здорово.

- Да, жил тут когда-то один, - неохотно баба Фана, поправляя платок. - Давно. Он и рисовал. Только прожил всего ничего, одно лето. А осенью помер.

- Художник?

- Кондитер. Это давно было, я только с чужих слов знаю. После него в этом доме Зинка жила, а уж после нее меня поселили. Так что картинки старые. Хочешь, себе возьми. Мне без надобности.

- Спасибо, - искренне сказа тогда Атис. - А можно книги почитать?

- Давай пополам, - предложила хозяйка. - Мне тоже скучно, тут же нет телевизоров. А так хоть книжечкой побаловаться.

Впрочем, книги вскоре вернулись к Атису. Хозяйке они показались слишком заумными и скучными. Ее больше интересовали сплетни с соседями, какие-то свои, одной ей понятные, стариковские разборки.

Книги оказались в полном распоряжении Атиса. Поначалу читать ему было трудно и непривычно, язык несколько отличался от современного, но затем Атисом овладел интерес, и трудности сами собой отошли на второй план.

Издания эти были по большей части историческими. В них описывались победы и поражения армий, неведомых Атису государств, очень интересно было читать про обычаи, всяческие политические интриги и заговоры. А уж когда дело дошло до истории его собственной страны, Атиса от книг можно было оторвать разве что за уши.

Оказывается, раньше все было не так. Атис вспомнил, как его учили истории, и поразился, насколько скудным и однобоким на поверку выходило его образование. Учебники по истории обычно начинались со слов: "Первым директором Корпорации, в силу экономических и социальных причин, стал Ахир Кировиц-четвертый…", а потом шло подробное перечисление, кто, когда, где и какую должность занимал. И почему это происходило. И что было сделано в период правления того или иного директора, какие контракты заключены, какие начинания претворены в жизнь. К примеру, в период правления Армана Баесова-третьего был понижен срок официальной жизни для неработающих с пятидесяти девяти лет до пятидесяти пяти. Это оказалось очень выгодно - сразу же освободилось большое количество жилой площади, снизилось потребление продукции и, как это ни странно, поднялась производительность.

В этих же книгах все было не так.

До Ойлл-о на территории, принадлежащей теперь корпорации, существовало довольно интересное государство. Название его разные книги давали по-разному, однако в одном они все сходились безапелляционно - истоком признавали некую формацию, под названием Рус. Современный метод правления, оказывается, был известен с незапамятных времен, назывался олигархией и ничего хорошего в себе не нес. В период "до Ойлл-о" на территории Руси существовали несколько государств, объединенных экономически и политически в "Союз Независимых Стран", СНС. А потом что-то произошло, и СНС подмял под себя непонятно откуда возникший и стремительно набравший обороты Ойлл-о. Территория, подвластная корпорации, поражала своими размерами - она пролегала между четырьмя морями, и граничила с шестью корпорациями поменьше. Впрочем, отношения с соседями Ойлл-о поддерживал дружеские. Две основные отрасли экспорта в Звездном конгломерате - нефть во всех видах и сахар - делали Ойлл-о выгодным партнером для соседей, а территория, им занимаемая, внушала невольное уважение и нежелание ссориться. Все было бы ничего, но все книги сходились в одном - они признавали правление Ойлл-о временным, полумерой, промежуточным этапом, который должен предшествовать следующей форме правления.

Старые ветхие книги ошибались. Ойлл-о пребывал у власти уже шестое столетие. Директора основывали династии, неспешно шел передел власти в регионах, основывались новые отделения, появлялись новые столицы, погибали старые. Конгломерат, к которому принадлежал этот мир, поддерживал олигархию, как самый выгодный для него метод внутреннего управления. Старые книги трактовали этот процесс по-разному. Некоторые утверждали, что передел должен неминуемо затронуть верхние эшелоны правления, некоторые - наоборот, что любое движение сверху должно отозваться резонансом внизу, третьи предрекали неминуемые бунты, четвертые - осуждали отсутствие духовности и, в связи с этим, обещали переход власти к иным правителям. Но все эти возражения не содержали главного ответа, который Атис с недавних пор стал искать в книгах. Что же послужило причиной столь радикальных изменений? Откуда появился конгломерат, частью которого стал их мир? Что послужило причиной распада предыдущего государства? Почему корпорация вдруг получила доступ к власти? Ведь нефть добывали и раньше, да и полей свекольных у Руси было полно. Однако жизнь была совсем другой. "Меня бесит корпорация, - думал Атис. - Что в ней такого? Ну, дирекция живет богато, это да. Ну и что? Мне же никогда не хотелось вещей, в чем же дело? Такое ощущение, что чего-то в этих книгах не хватает. Должен быть какой-то фактор, которого тут просто нет". Книг было всего шестнадцать, и Атис за десять дней с ними управился. Самым интересным были маленькие печати, которые стояли на титульных листах в каждой книге. "Уничтожить в 24 часа, запрещено к чтению и распространению". Значит, даже такие, на первый взгляд невинные издания были корпорации неугодны. В них все-таки было что-то, что корпорации помешало.

Дочитав последнюю книгу, Атис упаковал их в бумажный пакет, снова связал бечевкой и отнес в "летнюю" комнату. После он несколько дней пребывал в глубокой задумчивости, почти не разговаривал с бабой Фаной и даже забыл пару раз покормить Абсорбента. Кот отнесся к этому равнодушно - мышей в доме действительно было полно, и голодная смерть коту не грозила.

Атис думал. Баба Фана его не трогала, только иногда украдкой вздыхала и смотрела на него недоуменно, недоверчиво.

- Что-то ты загрустил, - заметила она вечером четвертого дня после того, как Атис случайно разбил тарелку. - Тебе, может, проветриться сходить куда, а?

- Чего? - Атис с трудом отвлекся от своих мыслей. - Куда?

- Да хоть куда, - ответил баба Фана. - Я по молодым годам куда только не шастала! Клубы любила, страсть! Иной раз после работы завалишься туда, да с друзьями, да еще под грибы…

- Какие грибы? - Атис все еще пребывал в мыслях, и не торопился возвращаться в бренный мир.

- А вот те самые, - заговорщицки подмигнула баба Фана. - Я, что греха таить, до сих пор иногда курну грибочков. Здоровье уже не то, но ведь хочется.

- Вы курите грибы? - не поверил своим ушам Атис.

- А что тут такого? - изумилась бабка. - У нас все курят. А некоторые даже растят. Вот тебе картинки понравились, да?

- Да, - осторожно ответил Атис.

- Кондитер тот их, кстати, и выращивал. И под грибами картинки свои рисовал. У меня до картинок, конечно, не доходило, я их только… ну, натурально смотрела. Не рисовала, конечно, не умею я. Да и нельзя много курить. Тот кондитер каждый день гриба по четыре скуривал, вот и помер так скоро. А я живу, восьмой десяток уже.

- А в какие клубы у вас ходят? - спросил Атис.

- Ну, - баба Фана задумалась. - Можно в "Карусель", можно к "Дому розовой Лагуны", а можно и в "Веселые пески". Самый хороший клуб, только он платный.

- А мне в бесплатном делать нечего, - ответил Атис. - Карточки учетной у меня нет, обменных талонов тоже. А деньги… совсем мало осталось.

- Я тебе подскажу, как быть. И с деньгами ты мне поможешь, а я тебе. У меня грибов целый кулек с лета насущен. Возьмешь с собой десяток, продашь, а деньги пополам. Идет?

- Круто, - протянул Атис. - А сами-то вы… ведь невыгодно.

- Я не такая дура, парень, - засмеялась баба Фана. - Продавай осторожно, понял? Иначе там окажешься, где деньги тебе больше не потребуются. Это же незаконно, грибы. Сам знаешь, что за это бывает.

- Не знаю, - признался Атис. - Я раньше о грибах только слышал. Хотел попробовать, но до лета-то еще о-го-го сколько ждать. Да и выходные летом почти не дают.

- И не пробовал никогда? - несказанно удивилась бабка. Атис отрицательно покачал головой. - Ладно, исправим. Тащи бумагу, научу сейчас.

- Ошизеть можно, - признался Атис вечером, когда они с бабой Фаной пили чай. - Вы такая стали, прямо не узнать!

- Ты бы на себя поглядел! - рассмеялась баба Фана

- А у вас…- начал Атис, но она прервала его:

- Да ладно! - глаза у бабы Фаны все еще блестели. - Тут главное - вовремя остановиться. Кто много курит, быстро помирает, кто мало - дольше живет. Усек?

- Усек, - заверил ее Атис. - Я, может, потом как-нибудь попробую еще раз. Впечатления, конечно… какой там телевизор!… И от водки такого не бывает.

- От водки только печень да желудок больные бывают, - ответила баба Фана, резко посуровев. - Гадость это. Химия. А грибы - это природа, чистая она, вот и дарит, что у нее есть. Природа ведь как - может порадовать, может убить. Меру надо знать, думать надо. Раньше люди понимали, как это делать. И все в меру было - и природного, и искусственного. Гармония была.

- Откуда вы знаете? - спросил Атис. Он даже пододвинул свой стул поближе к столу. - Последние дни я все пытаюсь понять - что было раньше?

- Молод еще. Гармония была, понял? А потом пропала. И все, - отрезала баба Фана решительно. - Много чего было. Только все забыли, наверное, - добавила она уже менее уверенно.

- Я читал, - осторожно начал Атис, - что раньше была Рус.

- Может, оно и так. Что теперь-то про это вспоминать. Была, и нет ее. Мы и без нее хорошо живем. Корпорация-то совсем неплоха. Что, скажешь, не так?

- Да так, наверное, - отозвался Атис. Он отхлебнул остывшего чая, подпер голову рукой. - Вы, скорее всего, правы. Вот я, к примеру. Корпорация меня вырастила? Вырастила. Выучила? Выучила. Работой обеспечила? Обеспечила. Родителям моим опять же заплатили хорошо, не поскупились.

- За меня тоже отдали порядочно, - ответила баба Фана. - У меня самой детей не было, жалко, а то бы не сидела я тут, жила бы в старом доме, со светом, с телевизором. Я, конечно, согласна, что это правильно - за старость платить, работать-то мы не можем. Но все же обидно порой, скучаю я по дому. Десять лет прошло, а вот ты не поверишь, скучаю.

- А вы бы сходили туда, - предложил Атис. - Проведали бы.

- Запрещено, - ответила баба Фана. - Может, и к лучшему. Ты вот что!… Как в город пойдешь, прогуляйся и к моему дому, а? Расскажешь мне потом, как там. У меня квартира была приметная - на окне палочка прибита. Птиц я кормила, а кормушку вешала на палочку. Скажешь мне потом, сняли нынешние жильцы или нет. Хорошо?

- Скажу, если найду, - пообещал Атис.

- Вот если найдешь, можешь мне даже деньги за грибы не отдавать. Только ты учти, я сразу угадаю, был ты там или нет.

- Как это?

- А вот так. Я старая, многое понимаю, - баба Фана поднялась, с трудом распрямила спину, зевнула. - Я тебе сейчас грибков отсыплю, да и спать пойду. А ты давай, прогуляйся.

- Поздно уже, - Атис тоже поднялся. - Лучше завтра.

- Ну, завтра так завтра, - согласилась старуха.

Назавтра Атис освободился только к вечеру. Целый день его постоянно занимали какие-то мелкие дела. Потом, уже во второй половине дня, он догадался, что дела эти он выдумывает себе сам. Ему было страшно выходить. Он совершенно тривиально боялся. Боялся незнакомого города, боялся, что кто-то узнает его, что его поймают, боялся наказания. "Нельзя просидеть сиднем всю жизнь на одном и том же месте, - уговаривал он сам себя. - Это неестественно. И потом, чего бояться-то? Кремов далеко, я тут никому не нужен". Все же беспокойство не оставляло. Еще пару часов Атис боролся с собой, и, в конце концов любопытство взяло верх над осторожностью.

- Иди, иди, - подстрекала его баба Фана. - Вот денежку принесешь, мы с тобой капусты соленой купим, огурцов, сало… деликатесы! С ними и водки выпить не грех. А то вы, молодежь, дошли уже - водку джемом яблочным заедаете. Мне бы соли купить - я бы и сама посолила огурцов, а то теперь соли выдают мало, только-только на еду.

Сумерки наступили рано, еще не было пяти вечера. Атис надел свою старую косуху, шапкой пренебрег, волосы распустил, на шею повязал длинный пушистый шарф - баба Фана одолжила. На пояс косухи он повесил мешочек из-под души ламы-левитатора (нашел в комнате умершего кондитера), в который со всеми предосторожностями был уложен десяток сигарет с грибами. Мешочек выглядел - зашибись. Атис сразу же почувствовал себя значимым и богатым. И пусть мешочек был не самым красивым, пусть несколько устаревшего дизайна, пусть местами потертый, но Атис был уверен, что стражи порядка постесняются спрашивать у него учетную карточку.

Впервые за три недели вынужденного сидения в доме Атис вышел за калитку, и мимо покосившегося штакетника, мимо колодца, мимо старых яблонь, пошел по узкой улице в сторону города.

Возле общего забора он замедлил шаг, оглянулся - и захохотал. По узенькой тропинке, не спеша, подняв трубой длинный полосатый хвост, шествовал Абсорбент. Весь его вид выражал гордое презрение. "Как ты посмел, хозяин, куда-то свалить без меня? - говорил весь его вид. - Это тебе не Кремов, тут ты форточки не забивал".

Атис подхватил кота, привычным движением сунул его за пазуху. Как это не странно, с Абсорбентом он почувствовал себя гораздо увереннее.

Пески его разочаровали - он ожидал чего-то нового, а на поверку все было, как и в Кремове. Запущенные окраины и геометрически правильный центр. Те же "Лагуны" и "Раковины", те же фонари на вычурных столбах, те же призывы и плакаты. "Если везде то же самое - удавлюсь, - решил для себя Атис. - Как будто и не уезжал".

Прохожих на улице было, правда, побольше, да и одеты они были побогаче. Темно-синие формы сотрудников корпорации, меховые накидки с атласной вишневой подстежкой на богатых женщинах, и разноцветные пальто на женщинах победнее. Светло-синяя форма Стражей (от них Атис поначалу шарахался, но потом понял, что зря)… Дети, естественно, в зеленом, причем, в отличие от Кремова, дети были одеты все-таки по-разному - куртки и штаны отличались фасонами, расцветкой. А в остальном, тоска. Старых зданий в городе не сохранилось, центр успешно застроили новыми домами, окраины не изобиловали архитектурными излишествами. Там все тоже было аккуратно, но - по-другому. Это была аккуратность нищеты.

Бывший дом бабы Фаны Атис отыскал быстро. Палочка была на месте, на ней даже висела новенькая кормушка. Атис счел свой долг выполненным, и снова отправился в центр. Около часа он протолкался возле магазинов, потихонечку продал восемь из десяти сигарет с грибами, а потом решил, что пора погреться. Мороз к ночи стал сильнее, и Атис стал мерзнуть. Да и Абсорбенту уже надоело сидеть за пазухой, он все чаще высовывался - хотел в тепло.

По промерзшей и быстро пустеющей главной улице Атис двинулся в сторону "желтого района" - указатель он заприметил уже давно. Клубов в районе было что-то около десятка, вывески на них были яркими, рекламы, сделанные из прозрачного пластика и подсвеченные разноцветными лампочками, казалось, соперничали одна с другой, но… Первый же клуб, в который сунулся Атис, обслуживал только по рабочим карточкам, в кредит, второй оказался корпоративным, в третьем не продавали спиртные напитки - клуб был предназначен для стражей (Атис усмехнулся понимающе, как же, не продают они… правильно, они же вместо водочки травку всякую разную), четвертый клуб был вообще женским. Атис приуныл. Мороз становился все сильнее. И тут Атис сообразил, что Фана называла ему какой-то клуб, в который пускали вроде бы всех. "Как же он назывался, - подумал Атис. - Что-то там такое веселое, что ли".

Искать клуб пришлось долго, и Атис совсем продрог. "Веселые пески", оказывается, находились на самой окраине "желтого района". Сразу за зданием клуба располагались мастерские по ремонту сельскохозяйственной техники - Атис углядел в темноте гротескные силуэты тракторов и низкие длинные ангары. А дальше лежала степь, только сейчас она тонула в ночной зимней мгле, темное небо сливалось со снежной равниной и растворялось, превращаясь в огромное синее ничто.

У входа в клуб Атис понял, что попал по адресу - на парковке стояли преимущественно дешевые машины с двигателями внутреннего сгорания. Впрочем, у входа притулилась очаровательная жемчужно-белая "Лагуна", это насторожило Атиса, но не особенно - мало ли, какие причуды у богатых? В клуб его пропустили беспрепятственно. Оказывается, на входе надо было только показать, что у тебя есть сумма денег, которой хватит хотя бы на пиво. На тот момент у Атиса в кармане лежало гораздо больше, поэтому вскоре он уже сидел за столиком и попивал горячий чай с водкой. И то, и другое было налито в изящные металлические стаканчики, побольше - для чая, поменьше и с затейливой резьбой по краю - для водки. Впрочем, и чай, и водка оказались не самого лучшего качества, но для промерзшего Атиса они пришлись весьма кстати. Столики были забавными - деревянные грубые ножки, столешница из прозрачной пластмассы, а в самом центре вделана железная чашечка с песком. В песок был воткнут огарок свечи. Выпив водку, Атис подозвал официантку, повторил заказ, прибавив к нему еще "яблочные полоски" и чашку молока.

- Скажите, а можно я кота… того, - нерешительно спросил он. - У меня кот с собой, я понимаю, что нельзя, но…

- Только потихонечку, - шепнула девушка. - На колени посадите, и сойдет. Главное, чтобы он по залу не бегал.

- Он не будет, - пообещал Атис.

Девушка кивнула и удалилась. Атис блаженно откинулся на спинку стула, вытащил из мешочка две последние сигареты, выбрал одну и закурил. Хорошо!… И клуб симпатичный - деревянные стены, неяркие медные бра, низкий потолок с массивными балками, эстрада в уголке. Не иначе, как для собраний ее там поставили, для чего она еще может сгодиться? На стенах висели картины, потускневшие и потемневшие от времени, и Атис принялся их с интересом рассматривать. Картины были странные - вроде бы знакомые сюжеты, но совершенно незнакомые детали. Например, "Разговор". Девушка говорит по телефону, видно, что она прижимает плечиком трубку к уху, она весела, очень юна, она смеется, отвечая собеседнику… но где провод от трубки? Или "Прощание". Легко узнается вокзал самих Песков, еле различимые из-за дождя фигуры возле вагона, мутное небо, крыши… и - опять! Почему дождь блестит на окнах поезда?! Почему блестят сами окна?! Почему они такие огромные?! Атис знал, что стеклянные окна бывают в домах только у очень богатых людей, но делать с такими окнами поезд? Непостижимо. Ведь могут бросить камень, оно же разобьется, стекло. А это очень дорого. Во время движения все окна (кстати, очень маленькие и пластиковые) в любом поезде закрывают ставнями, само собой разумеется.

Абсорбент не спеша лакал молоко из своей чашки. Он уже понял, что хозяин завис тут надолго, поэтому растягивал удовольствие. Атис угостил его кусочком вяленого мяса (такого мяса - оно называлось "для ваших питомцев" - у него всегда был запас), а потом вновь придвинул кружку с молоком.

Первая сигарета пошла как-то не так, и Атис догадался, что все дело в водке, одно перебивало другое. "Водка, так водка, - решил он. - В принципе, какая разница?"

Народу в клубе между тем прибывало. Пришедшие рассаживались, забегали официантки, и Атису пришлось посадить Абсорбента за шиворот. К его столику снова подошла давешняя девушка.

- Если вы хотите продолжать сидеть, вам придется взять еще что-то, - вежливо сказала она. - У нас сегодня клубный день, будет концерт, и поэтому…

- Я как раз хотел попросить еще водочки, - улыбнулся Атис. - И холодного чая. Кислого холодного чая, ну там шиповник, или брусника.

- Конечно, - официантка расцвела. - Сейчас.

"У меня внутри атомная бомба, - подумал вдруг Атис. - И мне кажется, что она сейчас взорвется, что-то сейчас будет". Принесенную девушкой водку он, однако, сразу пить не стал, ограничился чаем. Концерт. Интересно. В Кремове таких вольностей заведено не было - только радио. Даже в клубах. Только в клубах оно погромче, а дома приемник маломощный, поэтому тихо. И все одно и то же: "Гимн руке помощи", "Золото разного цвета - белое, черное, сладкое", "Дети, пойте эту песню", "Мне семнадцать, я на фабрику иду, и на фабрике я милого найду"… Все до боли одинаково, и поэтому особенно скучно.

Атис любил танцевать. Умел он это делать не то, чтобы очень, его никто никогда не учил танцам, но он столько эмоций и души вкладывал в этот процесс, что знакомые считали его специалистом. Даже под такие народные хиты, как "Мне семнадцать", он умудрялся что-то изобретать.

В общем, Атис ждал концерта. Вторую сигарету и водку он решил поберечь на потом - кто знает, сколько еще придется тут сидеть?… Вообще, он был рад, что все так интересно сложилось.

Атис отлично понимал, что впереди его ничего не ждет. Впервые за все время (после памятного поджога и своего поспешного бегства из Кремова) он задумался - а что же дальше? Ясно, что прожить у бабы Фаны всю жизнь он, конечно, не сможет. Старуха жалостлива, но все же корыстна - а деньги у него закончатся месяца через два, и это с учетом сегодняшней продажи грибных папирос… и что дальше? Документов у него нет, рабочей карточки нет… значит, работы не найти. Можно, конечно, пойти сдаться стражам. Вот только последствия (особенно в свете прочитанных недавно книг) представлялись Атису печальными. Вероятно, его казнят. А если даже не казнят… о том, что еще может с ним произойти, Атис не имел ни малейшего представления.

Люди в зале вдруг оживились. Несколько человек, привстав, начали хлопать, кто-то залихватски засвистел, некоторые начали аплодировать. Раздались выкрики:

- Касси, врежь, давай!

Атис перевел взгляд на сцену. Кто-то невидимый осветил ее несколькими довольно мощными прожекторами, свет в зале стал приглушенным. На сцену вышла женщина. Атис сразу понял, что это не девушка, а именно женщина примерно его возраста. Небольшого роста, довольно стройная, с очень коротко постриженными светлыми волосами. Она уверенно встала в круг света, поправила микрофон на стойке, помахала рукой залу.

- Здорово, народ! - крикнула она в зал. В зале захлопали. - Сегодня Касси с Песков проживет этот вечер вместе с вами.

- Можно и ночь! - крикнул кто-то.

- Ты еще про утро не забудь! - парировала она.

А потом она запела. Как-то внезапно, не готовясь. Секунду назад в зале было множество голосов, и внезапно остался один. Её. Нет, он не был каким-то особенно красивым, просто… Атис вдруг понял, что впервые видит человека, поющего правду. Дело было не в том, что песня была хороша, а лишь в том…

…и тут Атис понял, что его догнала сигарета. Пришла пора немного поразмяться. Он сунул Абсорбента за шиворот, решительно застегнул молнию на куртке и пошел к сцене. Его слегка шатало, рядом кто-то заулюлюкал. Сначала он просто постоял у края сцены, наблюдая. Песня была медленная, красивая, но для танцев она явно не годилась. А потом…

Сначала грянули барабаны. Именно грянули, взорвались звуком, заполнили собою зал. Потом певица крикнула в микрофон:

- Вперед!

И врезал бас. Да так, что у Атиса, стоящего неподалеку от колонки, на секунду заложило уши. Как-то незаметно в ритм вошли другие инструменты - и сама певица.

И тут Атиса пробило. Он вылетел на середину пустого зала, упал на колени, раскинул руки, потом вскочил - и понеслась!

При всем желании Атис не сказал бы, о чем была эта песня. Не сумел бы. Даже не потому, что не мог в грохоте инструментов разобрать слов, а лишь потому, что в этот момент к нему пришел танец - сродни самой песне. Эта была какая-то дикая, бешеная пляска, уже не Атис танцевал, а танец владел им, повелевал, крутил и вертел, бросал по залу вверх, вниз… Что-то, что оказалось больше самого Атиса, овладело им - и он растворился в танце без остатка.

И вдруг все кончилось. Смолк звук, тишина ватой заткнула уши, и Атис снова упал на колени - от изнеможения. Потом он встал, и, нетвердо ступая, пошел обратно к своему столику.

Концерт потек дальше. Танцевать сил уже не было, и теперь Атис просто слушал, потягивая свою водку. И думал, что, наверное, не стоило курить вторую сигарету. Она была в том виновна, или водка, или то и другое вместе, но тело совсем уже расслабилось, и совершенно не хотелось выходить куда-то, наружу, в темноту и зимний холод. Абсорбент, похоже, разделял это мнение - он пригрелся за пазухой и теперь старательно мурлыкал, изображая вечный двигатель. Атис перестал воспринимать смысл песен, ему было тепло, хорошо и спокойно, рядом горел огонек свечи, на него можно было глядеть, и когда музыка стихла - он осознал это не сразу.

Зал постепенно заполнили человеческие голоса, музыканты на сцене собирали инструменты, певица сняла со стойки микрофон и ушла куда-то за сцену, кинув прощальный взгляд в зал. Кто-то свистнул ей вслед, откуда-то раздался недовольный женский голос "маньяк, при живой-то жене".

Атис вздохнул. Не будет у него жены. Никогда. Как-то странно резко на него вдруг накатило отчаяние. Ничего не будет. Он вне закона, чужак везде и всюду, и нет ему спасения, осталось доживать свой век в бабкином доме, потому что от корпорации не убегают, не было прецедентов.

Он вздрогнул, почувствовав на себе чей-то взгляд. Осмотрелся. У входа в подсобные помещения, там, куда недавно ушла певица, стояли двое охранников в светло-синей форме. Один другому что-то говорил - далеко, не разобрать, что именно - глядя прямо на него, на Атиса. Осматривая с головы до ног. Второй охранник деловито кивнул, и направился прямо к столику.

У Атиса внутри всё похолодело. Абсорбент прекратил мурлыкать и завозился, почувствовав что-то неладное. Атис нарочито неспешно встал, одернул куртку и пошел к выходу. Всё. Хана. Надо бежать, может, удастся уйти как-то. Дворами, полем. Ночь, темнота - вот спасение.

- Эй! - окликнули из-за спины. - Погоди, парень!

Атис прибавил шагу и выскочил за дверь, мороз ожег его, заставив невольно вздрогнуть. Он прижал к себе кота и, что было сил, рванул по дорожке, прочь от клуба.

- Да стой же ты, чего несешься!…

Мелькнули перед глазами фонари у клуба, яркие пятна в окружении темноты, снежная пыль вилась мотыльками в их свете. Атис оглянулся - охранник бежал следом за ним - и тут же проклял все на свете: секунды бега вслепую хватило, чтобы влететь ногой прямо в какую-то колдобину. Он не успел ни опомниться, ни что-то понять, как кувырком покатился на землю, а следом на него всем весом навалился охранник.

- Да что ж ты… бегаешь-то… - пропыхтел он, перехватывая Атиса так, что тот не мог шевельнуться. - Вот дурной!

- Я ничего не делал, - ответил тот, продолжая вырываться. Впрочем, получалось плоховато.

- А кто говорит, что делал? - удивился охранник. - Встать сможешь? Или совсем пьяный?

Атис с трудом поднялся на ноги, отряхнулся. Мрачно посмотрел на охранника.

- Пошли, - приказал тот. - Давай, давай. Ждут тебя там, бегуна.

Обратно они проследовали в молчании.

Справа от входа обнаружилась неприметная дверь - в подсобные помещения. Охранник провел Атиса по маленькому коридорчику, освещенному ярким светом, мимо кухни, мимо каких-то складов, дальше, дальше, поворот… и распахнул одну из дверей.

Такого Атис никак не ожидал.

Перед ним была комнатка, в глубине которой помещалось обширное металлическое зеркало, освещенное по бокам вертикальными длинными лампами. Перед зеркалом, за столом, заполненным непонятными принадлежностями, сидела давешняя певица, Касси. Она уже успела переодеться - теперь на ней была блестящая серая блузка и темные брюки. Касси смотрела на Атиса в зеркало, сидя спиной к входу. Смотрела оценивающим взглядом.

- Почему он в таком виде? Впрочем, ладно, благодарю, - она махнула охраннику рукой, и Атис увидел в зеркале, как тот исчез за дверью. А Касси крутанулась в кресле.

Атис оторопело уставился на нее.

- П-простите, - выдавил он из себя. - Я чего-то не того. Не понял.

- Так что случилось? - ласково произнесла Касси. - У тебя вся куртка в снегу, и даже волосы. Я видела, как ты танцевал, и попросила тебя позвать, но ты, кажется, собирался уйти…

Она обворожительно улыбнулась.

Атис растерялся окончательно.

- Ну, я это… он за мной побежал, я от него. Ну и… а что вы от меня хотите? - спросил он. Девушка была, мягко говоря, непривычная. Атис всё никак не мог сообразить, в чем же это заключается. И вдруг словно разом прозрел.

Она была свободна. Совершенно свободна. И если он случайно обретенной свободой тяготился, и боялся ее, что эта певица в ней жила, как рыба в воде. Это чувствовалось в каждом ее движении.

- Кто ты? - спросила она.

- Меня зовут Атис Сигна, я не местный, - представился он. - Из Кремова, проездом.

- А я - Касси Чудова. Это ты сжег офис Ойлл-о, не так ли?

Атису только и оставалось, что оторопело кивнуть.

- Ты садись, - предложила Касси. - Вон туда, на диванчик в углу.

- Спасибо, - ответил Атис.

- У меня есть небольшой вопрос, - сказала Касси, прикурив длинную сигарету. - Что ты собираешься делать дальше, Атис Сигна из Кремова?

Атис осторожно сел на самый краешек дивана.

- Не знаю, - признался он после секундного молчания. - А надо что-то делать?

Попался. Глупо как, просто слов нет. Сейчас сюда войдет охрана, и завтра ты, Атис Сигна из Кремова, будешь болтаться на лобном месте Песков. На хорошей такой веревке.

- Конечно, можно ничего не делать, - согласилась Касси. Атис готов был поклясться, что в ее голосе прозвучали издевательские нотки. - Можно вечно бегать по свету, как заяц, верно?

- Зачем бегать-то? - глупо переспросил Атис. Он окончательно перестал понимать, что происходит.

- Чтобы спасти свою жизнь, разумеется, - Касси нахмурилась с досадой. - Между прочим, за тебя назначена награда, не бог весть какая, конечно, но все-таки. Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если тебя обнаружат?

- А вы меня разве не обнаружили? - спросил Атис. Что за бред такой? Или она дура, или притворяется. - Вы же меня поймали. Уже, - невесть зачем добавил он.

Касси расхохоталась, чем привела Атиса в окончательное смущение.

Абсорбент высунул голову из воротника Атисовой куртки. В комнатке было жарко, и кот не собирался сидеть за пазухой. Тепло он, конечно, любил, но не настолько. Атис осторожно запихал сопротивляющегося кота обратно.

- Простите, - подавленно сказал он.

- Я что, похожа на тех, кто гоняется за беглыми преступниками? - отсмеявшись, спросила Касси. - Делать мне больше нечего. Не выдам я тебя, расслабься.

Атис понятия не имел, как выглядят люди, гоняющиеся за беглыми преступниками, поэтому женщине не поверил. "Не выдам" тоже вызывало у него большие сомнения. Никак не оставляло ощущение, что женщина забавляется с ним, как Абсорбент - с пойманным тараканом.

- Спасибо, конечно, - неуверенно ответил он. - А зачем тогда вы меня приказали ловить?

- Ты мне понравился, - без тени стеснения ответила певица. - Захотелось познакомиться. Не каждый день встретишь в нашем городе людей, способных на такие подвиги. К тому же, ты хорошо танцуешь. Впрочем, я смотрю, ты мне не веришь.

Атис кивнул, соглашаясь.

- Простите, Касси, а почему я должен верить? - резонно спросил он. - Даже если я вам понравился, это ничего не значит.

Касси докурила сигарету и затушила окурок в пепельнице.

- Потому что у тебя нет другого выхода, - ответила она. - Нет, если хочешь, уходи. Продолжай прятаться, как ты - верно? - делал раньше. Протянешь еще месяц, другой. Только вот что ты будешь делать потом? Всю жизнь просидишь по заброшенным дворам и подвалам?

- Я не прятался, - Атис покосился на пачку сигарет, валявшуюся на столике. - Я тут жил, комнату снимал.

- Если не прятался - совсем идиот. Рано или поздно нарвался бы. Кстати, кури, если хочешь.

Она протянула ему пачку.

- Я не прятался. Просто не показывался, - Атис прикурил. - Сегодня только вышел. Простите, Касси, а к чему все эти вопросы?

Она его не выпустит, точно. Бедная баба Фана, плакали денежки, которые он обещал ей принести. Атис обреченно вздохнул. Хорошая бабка, жалко, что он ее так подвел.

- К чему вопросы? - задумчиво переспросила она. - Жаль мне тебя, Атис Сигна. Жить ты, похоже, совсем не умеешь, пропадешь ни за грош. Я могу тебе помочь, если, конечно, ты согласишься принять мою помощь. Нет - не держу, дверь открыта.

- Какую помощь? - спросил Атис. Как же он, оказывается, отвык за время сидения взаперти от чьего-либо общества! Раньше в присутствии дам Атис распускал хвост, шутил шутки, а порой и вел себя вызывающе, но теперь всё изменилось кардинально. И Атису это совсем не понравилось. Что же такое?! Почему он так заробел в присутствии этой певички?!

- Я не намерена сидеть здесь до утра, мне нужно возвращаться домой. Если хочешь, едем со мной. Там тебя точно никто искать не будет, можешь быть спокоен, - и Касси усмехнулась чему-то своему, непонятному. - А дальше что-нибудь придумаем.

- Хорошо, - согласился Атис. - А можно будет по дороге в одно место заехать? Мне отдать надо кое-что.

- Куда? - тут же спросила певица.

- Ну, я тут жил, у старухи, - принялся объяснять Атис. - И мне надо отдать ей деньги.

- Это лишнее, - отрезала Касси. - Не сейчас. Если тебе так важно - потом передашь через кого-нибудь. Ладно, пойдем. Уже поздно.

Она поднялась и поправила блузку, кинула в сумку несколько коробочек со стола, подошла к двери, оглянулась. Атис покорно последовал за ней, да и как было не последовать, если за тобой выжидательно наблюдают двое охранников? Странно, что они ничего не говорят, а ведь, наверное, прекрасно слышали весь разговор. Вполне могли бы уже сообщить кому надо, что в городе находится "разыскиваемый Атис Сигна".

Касси шла по коридору, Атис, ссутулившись, нога за ногу, тащился следом. Идиот! Нет, ну каким надо быть идиотом! Вместо того, чтобы спокойно сидеть за столом в клубе, устроить дебош с танцами, а теперь тащиться неизвестно куда неизвестно в чьей компании. "Ну уж, неизвестно, - спокойный голос в голове мог бы принадлежать ангелу, тому, со стены монастыря. - Непонятно только, что помешало тебе спросить, кто она такая, эта Касси".

На улице Атиса ожидал очередной сюрприз. Касси направилась к той самой жемчужно-белой "Лагуне", которую Атис заприметил еще на подходах к клубу. "Ничего себе, - подумал он. - Похоже, я влип серьезней, чем сначала показалось".

- Не стой столбом, садись на заднее сиденье, - скомандовала Касси, открывая дверцу "Лагуны". Сама она обошла машину и села с другой стороны, тоже сзади.

- Ом-мани, поехали. Домой.

Тут Атис заметил, что на переднем сиденье, представляющим собой шитую золотыми нитями потертую бархатную подушку, сидит в позе лотоса лама. Атис невольно подался вперед. До этого момента он видел лам-левитаторов только издали. Совсем молодой парнишка, лет восемнадцати, наголо обритый и замотанный в какие-то бесформенные оранжевые тряпки, сидел неподвижно. В зеркало заднего вида Атис углядел, что глаза ламы плотно закрыты. Когда Касси заговорила, лама немного приоткрыл левый глаз, недовольно зыркнул на хозяйку, и тут же, судя по всему, снова вошел в транс.

"Лагуна" приподнялась над дорогой, несколько секунд провисела неподвижно, а затем рухнула вниз, подняв тучу снежной пыли.

- Ом-мани, я тебя убью когда-нибудь! - заорала Касси. - Опять "я не успел сосредоточиться"? Весь вечер ты тут бездельничаешь! Минуту даю, иначе я не знаю, что с тобой сделаю!

Она откинулась на спинку сиденья.

- За что только эти халтурщики таких денег стоят, - сообщила она Атису, как будто он был ее давним другом. - Устала, как собака, а тут еще этот… Но я сегодня неплохо спела, как ты считаешь?

- Мне очень понравилось, - вежливо ответил Атис. "Лагуна" снова поднялась над дорогой, но на этот раз не свалилась, а тихонько двинулась вперед. - Необычные песни.

Лама повернулся к ним и спросил, не открывая глаз:

- Хозяйка, вы всю дорогу говорить хотите?

- Не твое дело, - раздраженно бросила Касси.

Она посмотрела мимо Атиса, туда, где за окном падал снег и сказала в пространство:

- Как же мне надоела эта вечная зима и ночь.

"Лагуна" слегка накренилась, лама быстро-быстро забормотал какую-то мантру.

- Мы не упадем? - с испугом спросил Атис.

- Не упадем, не бойся, - успокоила Касси. - Вечно он так. Даже не поговоришь в дороге - сразу вилять начинает.

Атис подумал, что жизнь элиты перестает ему казаться безопасной и беззаботной. Перспектива навернуться с высоты трех метров (а то и четырех, лама постоянно дергал машину то вверх, то вниз) совершенно его не прельщала. Однако вслух он спросил:

- Нам далеко?

Касси не ответила.

До центра они ехали в молчании. Дорога, однако, оказалась не такой уж долгой - когда они замолчали, машина полетела плавно и быстро, и вскоре остановилась на пустынной улице, вдоль которой стояли невысокие, в три-четыре этажа, дома. Копия Кремова, с той только разницей, что здешние дома были немного пониже. Все то же прилизанное разноцветье.

- Приехали, - сказала Касси и открыла дверцу. - Вылезай. Ом-мани, останешься здесь.

Лама кивнул. Атис вылез из машины, поежился от холода. Абсорбент сидел за шиворотом тише мыши, видать, сообразил, что происходит что-то необычное, и решил до поры не высовываться.

Дом, к которому они подъехали, чем-то неуловимо напоминал то ли торт, то ли розовое огромное пирожное. Ярко освещенный подъезд встретил их теплом и едва заметным незнакомым приятным запахом. До сих пор Атис был убежден, что подъездам так пахнуть не положено. В воздухе витал еле уловимый аромат хвои, свежести и чего-то неизвестного.

- Раздевайся, - велела Касси, заходя в квартиру. - И позаботься, чтобы твой кот не мешался под ногами.

Она скинула белую шубку, сменила обувь на домашние туфли, и прошла в гостиную. Атис выпутался из куртки, едва не упустив при этом Абсорбента, кое-как снял ботинки, и тоже пошел в комнату, крепко прижимая к себе кота, чтобы тот ненароком не удрал.

Комната поражала воображение. Нет, конечно, Атис работал в головном отделение корпорации, и там тоже было роскошно, но там была всё-таки роскошь казенная, неживая, а тут… Атис с удивлением осматривался. Стены оказались не покрашенными, как чаще всего бывало, а оклеенными обоями, причем не грубыми, а тонкими, с красивым рисунком. Золотистые розы на бледно-сером фоне, сложный узор из листьев, цветов и веточек. Посреди комнаты расположилась огромная кровать, покрытая серым же покрывалом, в тон обоям. Вдоль стен стояли длинные деревянные комоды, общим числом четыре штуки, и у Атиса мелькнула мысль, что столько одежды человеку, наверное, не нужно, за всю жизнь не сносишь. От обилия предметов разбегались глаза. Лампа в красивом абажуре, маленький столик рядом с кроватью, мягкое кресло в углу, ковер, неразборчивая картина в тяжелой раме.

- Проходи, не стой в дверях, как потерянный, - позвала Касси. - Хочешь выпить?

- Спасибо, - Атис шагнул в комнату. Он оглянулся, куда бы сесть, Касси кивком указала на кресло. - Можно и выпить, почему нет?

- Подожди минутку, принесу.

Вскоре она вернулась с парой широких металлических рюмок, и маленьким деревянным бочонком.

Из такой посуды Атис тоже доселе не пил: рюмки были полированными, блестящими, с резьбой по верху. Касси поставила все это на один из комодов, и спросила:

- Ты когда-нибудь пробовал хороший коньяк?

Атис задумался.

- Пробовал, - ответил он. - Давно.

Уточнять, что тогда пился коньяк, сведенный у генерального, он не счел нужным. Это и в самом деле было очень давно, еще в бытность Атиса секретарем. Коньяк тогда ему, кстати, понравился. Гораздо лучше, чем всё то, что он пил позже.

- Сейчас попробуешь снова, - пообещала Касси.

Она разлила коньяк по рюмкам, протянула одну Атису, и сказала, улыбнувшись:

- За знакомство?

Да, это был коньяк. Атис задумался. Нет, скорее даже Коньяк. С благородным шоколадным вкусом, мягкий и терпкий. И, что приятно, придающий какую-то смелость.

- Кассии, скажите, для чего вы меня сюда привезли? - спросил внезапно осмелевший Атис. - Не для того же, чтобы просто так напоить коньяком?

- Лучше называй меня на "ты", - почему-то помедлив, сказала Касси. - Мы ведь, похоже, ровесники.

Она взглянула на него по-особенному - из-под полуопущенных ресниц, со смущением и вызовом одновременно, и Атис вдруг понял, что перед ним вовсе не капризная нагловатая певичка, а просто женщина, уставшая от одиночества так же, как и он сам.

- Похоже, - осторожно согласился Атис. - А вообще, шут его знает. Вот вам… тебе, то есть, сколько лет?

И тут же понял, что сморозил глупость. Неприлично такое спрашивать. По крайней мере, у подобных дамочек. В том, что Касси принадлежит к руководству Ойлл-о, он уже перестал сомневаться. Странно только, что она в клубе пела.

- Тридцать два, - ответила Касси. - А тебе?

- И мне тридцать два, - ответил Атис.

За это следовало незамедлительно выпить, что они и сделали.

Атис повнимательнее присмотрелся к своей собеседнице. В жизни она выглядела иначе, нежели чем на сцене, старше, и в то же время беззащитнее, сильнее и слабее одновременно. Но недурна, ой как недурна! Гораздо изящнее, чем его прежние подружки по той же фабрике. Атис вспомнил Жанету, и ему немного взгрустнулось.

Касси глотнула коньяк еще раз, уже без всякого тоста, и забралась на кровать с ногами, скинув домашние туфли.

- Богатая капризная стерва, которая бесится с жиру - так ты обо мне думаешь, - горько сказала она. - Я ведь чувствую.

- Да? - удивился Атис, который подумал именно об этом. - Ну что ты, нет, конечно.

- И врать ты совсем не умеешь, - заключила Касси. - И как ты умудрился сжечь целый офис? Ты совсем не похож на бандита.

- Бренди, - объяснил Атис. - Там бензоколонка стояла, автомат. Разлил да поджег. Не думал, что так хорошо займется.

Касси засмеялась - совсем не так, как смеялась недавно, в клубе, а легко и искренне.

- Иди сюда, - просто сказала она. - В кресле будет слишком тесно. Герой…

Раздумывать было нечего. Атис спустил с рук кота и пересел на кровать, поближе к Касси. Герой, говоришь? А что? Вполне себе даже герой. Жанета не жаловалась. Думается, и Касси не будет разочарована.

У Атиса уже не осталось сомнений относительно того, зачем Касси его сюда привезла. Все происходило, как в романтическом кино: вот пальцы Касси нежно касаются его волос, вот она доверчиво улыбается, и Атис ощущает, что именно он - самый лучший, самый главный мужчина в ее жизни; вот Касси приподнимается, обняв его за шею, расстегивает блузку, и становится видна обнаженная грудь, и необычный кулон на цепочке - патрон, похожий на талисман самого Атиса; но сейчас это было неважно. Атис привлек Касси к себе, чтобы поцеловать в полураскрытые губы…

- Ой! - вдруг воскликнула Касси, и оттолкнула Атиса от себя. - Что ты делаешь?

- А что я сделал? - удивленно спросил Атис.

- Больно же, так пальцем по груди!

- Я не тро… - начал было Атис, и тут почувствовал, что в кармане его рубашки что-то шевельнулось, словно туда каким-то невероятным образом сумела залезть мышь. - Это что еще за…?!

Кулон на груди Касси вздрогнул, и тут Атис с изумлением осознал, что тот не просто похож на его собственный талисман - это его точная копия. Касси дернула цепочку, кулон сорвался и покатился по полу. Атис судорожно шарил в кармане, всё явственнее ощущая под пальцами движение. Нащупав патрон, он вытащил его из кармана и тоже швырнул на пол. Патрон покатился и замер в нескольких сантиметрах от первого.

- Откуда это у тебя? - спросил Атис певицу.

- С детства, - ответила Касси. Она сидела на кровати, напрягшись, в глазах стояла тень испуга, и очарование роковой обольстительницы разом исчезло. - Что это было?

Она перевела взгляд на патроны, валяющиеся на полу. Сейчас они лежали неподвижно, словно ничего не произошло.

- Не знаю, - отозвался Атис. - Слушай, а тебе не кажется, что они стали больше?

Вместо ответа Касси села и, склонившись, осторожно дотронулась пальцем до своего патрона. И тут же отдернула палец.

- Горячий! И стал больше, верно. Что за чертовщина?

Атис тоже дотронулся до своего патрона. Точно, горячий.

- Знаешь, мой до сих пор таких штук не проделывал, - заметил он. - Давай попробуем их сдвинуть поближе? По-моему, они зашевелились, когда мы… ну, когда…

Касси кивнула.

- Лучше ты сам свой пододвинь, - с опаской сказала она.

- Хорошо. - Атис подкатил один патрон к другому и поспешно отдернул руку.

Патроны шевельнулись одновременно, их потянуло друг к другу, словно магнитом. Касси и Атис встревожено смотрели, как патроны, которые они всегда считали простыми кусками металла, плавятся, превращаясь в неведомую конструкцию, слоятся, вытягиваются. Через полминуты перед ошарашенными людьми на полу стояла маленькая золотистая пирамидка, излучающая ровное сияние.

- Вот это да! - воскликнула Касси, первой придя в себя. - Ты когда-нибудь видел что-то подобное?

Атис посмотрел на нее, как на полоумную.

- Нет, конечно, - ответил он. - И по радио про такое тоже не рассказывают.

Касси перебралась на пол и, пару секунд помедлив, прикоснулась к вершине пирамидки. Раздался тихий звон, и пирамидка вдруг раскрылась, словно цветок с четырьмя лепестками. Касси от неожиданности отшатнулась, но любопытство взяло свое. Внутри пирамидки, на золотистом металле, лежали два черных зернышка, похожих на семена подсолнуха, только вдвое крупнее.

- Не нравится мне все это, - произнесла Касси.

Атис подумал, что ему это тоже не очень по вкусу. До сего дня он не подозревал свой талисман в таких необычных свойствах. Он присмотрелся. На раскрывшихся лепестках было что-то мелко написано, настолько мелко, что разобрать слова было совершенно невозможно.

- Смотри, там какие-то надписи, - позвал он.

И тут над пирамидкой вспыхнуло сияние, а затем сформировалась огненная рамка, внутри которой возник текст.

Касси поднялась с пола, вытащила из ящика стола сигареты и закурила, усевшись на кровати, нога на ногу.

- Не люблю, когда мне дают задания, - проговорила она. - Очень не люблю. "Пеняйте на себя", подумать только.

- Кто ж любит, - проворчал Атис.

Они замолчали. Надпись неподвижно висела перед ними, окруженная живыми огненными всполохами.

- Что делать будем? - спросил Атис.

- На гранях пирамиды какая-то инструкция, сказано, - ответила Касси. - Непонятно, где там можно что-то записать. Ну-ка…

Она ткнула пальцем в одну из граней пирамидки. Надпись растаяла, а на ее месте появилась схема, снабженная какими-то пояснениями.

- Интересно, - Атис подался вперед. - А что за семена-то? Вообще, это семена - чего?

- Понятия не имею, - откликнулась Касси. - Посадим - узнаем. Наверное. Хотя, конечно, можно просто выбросить эту штуку и обо всем забыть. Как полагаешь?

Она посмотрела на Атиса.

- Посадим? - переспросил тот. - Ты видишь, что тут написано? Высота растения в среднем два с половиной метра, а для поддержания жизни растения и его роста нужен металл!…

- Вообще-то у меня есть одно место, где вполне можно…

Она не договорила. Атис услышал, как хлопнула входная дверь.

Через скважину было плохо видно, но Атис, прижавшись к ней глазом, кое-как, но всё-таки видел высокого пожилого мужчину, расхаживающего туда-сюда по комнате, и Касси, сидящую с ногами на кровати.

- Шлюха, - процедил мужчина. - Позор. Что ты делаешь?

- Вообще-то я уже собиралась спать, - ответила Касси виноватым тоном. - О чем ты?

- Кому ты врешь? - с неприязнью спросил мужчина. - Не прикидывайся дурой! Где он?!

У мужчины были волосы средней длины, почти до плеч, глаза прятались за темными очками (Атис не мог разобрать, из стекла они, как ему показалось, или из пластика), костюм же на нем был такого качества, что сомнений не оставалось - он явно из самых верхов. Как минимум, региональное представительство Ойлл-о.

- Кто? - Касси удивилась так искренне, что Атис на месте мужчины непременно бы ей поверил. - Кого из них ты имеешь в виду, папа? Я их не стерегу!

- Не прикидывайся! Все отлично видели, что ты вышла из клуба с этим Сигна, а он в розыске, на его совести несколько жизней! Это когда-нибудь кончится?!

- Ах, этот, - Касси с облегчением рассмеялась. - Так я его уже выгнала. Не так давно, часа еще не прошло… кошек не терплю, ты же знаешь.

- При чем тут кошки?! Что за чушь ты несешь?! В общем, никаких клубов, - мужчина перешел на более спокойный тон. - Сейчас собираешь свои вещи, и чтобы месяц я тебя в городе не видел. А лучше - два. Ты довела и меня, и мать своим безобразным поведением! Убирайся из города, и чтобы духу твоего тут не было.

- Но папа! - взмолилась Касси. - А как же…

Но мужчина ее перебил:

- И слышать не хочу. Чтобы утром тебя здесь не было!

Атис прижимал к себе Абсорбента, молясь про себя только об одном - чтобы кот, не дай Бог, не начал вырываться и не заорал. "Куда уезжать? - думал он. - Кто он такой, этот очкастый? Отец Касси?"

- Давай-давай! - с нажимом повторил мужчина. - Проститутка.

Касси молча поднялась, достала из комода сумку и принялась перекладывать туда какие-то вещи из ящиков.

- И учти, - продолжал мужчина. - Если я за это время увижу тебя в городе хоть раз, не рассчитывай, что получишь хоть копейку. Продукты тебе отвезет мой лама, на днях. А на первое время хватит того, что у тебя там и так уже есть.

- Это ссылка? - с вызовом просила Касси.

- Называй, как тебе удобно, - ухмыльнулся тот в ответ. - Но лучше будет звучать, пожалуй - добровольное изгнание.