"Танцы и не только" - читать интересную книгу автора (Фокс Элайна)

Глава 4

События прошедшего дня долго не давали Катре заснуть. Она лежала, рассеянно глядя в темноту, и снова и снова переживала тот миг, когда Райан небрежно поднял пистолет и выстрелил в волос, натянутый в каких-то полутора ярдах от ее тела. Он не сомневался, что не причинит ей вреда. Он не сомневался, что попадет в волос. И Катра не могла не восторгаться такой потрясающей уверенностью.

Она вспоминала, каким теплом лучились его глаза, когда он вел ее к месту испытаний, и какой темной казалась его загорелая шея на фоне белоснежной сорочки. Перед ее мысленным взором он снова и снова шел обратно к Феррису и Джейн: узкие бедра под тонкими панталонами играют мощными мускулами, широкие рукава высоко закатаны на сильных загорелых руках. Она вспомнила, как перед самым выстрелом порыв ветра играл его густым темным локоном и как этот локон упал ему на лоб, когда он повернулся к Катре.

«Вот видите? – снова слышала она его голос и видела обнаженные в улыбке ровные белые зубы. – Вы все-таки верите мне…»

«Нет! – мысленно возражала она. – Нет, я тебе не верю! Но мне ужасно хочется тебе верить – и в этом-то и есть главная опасность!»

Она не стала тратить время на бессмысленное самокопание и поиски причин принятого ночью решения. Она просто встала с первыми лучами солнца и оделась как можно тщательнее. Сама расчесала волосы и заплела их в простую косу. Она покинула дом сразу после завтрака, прежде чем Бетти успела обратить внимание на ее странное поведение и почуять неладное. Катра подняла Юпи с места в карьер, стремясь как можно скорее пересечь знакомые поля и попасть к реке.

Она позволила себе улыбнуться только в ту минуту, когда разглядела жеребца Райана на песчаном берегу. Он явился сюда, и он ждет ее – точно так, как она и предполагала. Катра придержала лошадь и старалась производить как можно меньше шума, двигаясь по тропинке. Ей хотелось вволю налюбоваться им прежде, чем он заметит ее присутствие.

Она подобралась к самой опушке и осторожно раздвинула ветки. Солнечные лучи ослепительно сверкали на поверхности воды и зеленой листве. Райан стоял спиной к Катре и смотрел на реку. Под холодным августовским солнцем его темные волосы казались иссиня-черными. В эту минуту он больше всего походил на чистокровного жеребца, не отдававшего себе отчета в том, какой мощью и красотой – дышит весь его облик.

Вот Райан отвернулся от реки и немного прошел вниз по течению. Катра подалась назад и спряталась в кустах, не спеша прерывать свое скрытое наблюдение.

Он сунул руки в карманы и подставил лицо легкому ветру, слегка щурясь от бликов на воде. От восторга у Катры захватило дух. Какой красавец! Какие широкие плечи и легкие, изящные движения! Какое идеально вылепленное лицо с высоко приподнятыми скулами и твердым подбородком! Несмотря на то что он гладко выбрит, под кожей все равно проступает темная тень от густой бороды. Катру внезапно обдало жаром: она вспомнила, как почувствовала эту колкую щетину на своей щеке, когда целовалась с ним в саду.

– Отсюда меня видно гораздо лучше, – внезапно произнес он. Катра так и подскочила на месте от неожиданности и оглянулась: разве на берегу есть кто-то еще? Слава Богу, она не сразу вылезла на открытое место! Но ей и в голову не могло прийти, что Райан явился сюда не один! А вдруг это Феррис? Господи, какой позор! Но ей не удалось обнаружить ни единой живой души, и на реплику Райана никто не ответил. А он медленно повернулся и встал лицом к лесу.

– А может, мне следует подойти самому? Наверное, я тоже увижу что-то интересное? – Сент-Джеймс ослепительно улыбнулся и двинулся прямиком к тому месту, где скрывалась Катра. Она была готова провалиться сквозь землю: Райан разговаривал с ней! Красная до самых корней волос, Катра выпрямилась и вышла из-за кустов.

– Я просто хотела завязать шнурок. – Она попыталась приподнять ногу, чтобы продемонстрировать свой башмак, но только вывозила подол в мокром песке. Торопливо шагнув вперед, она добавила: – А.потом я услышала, что вы заговорили, и подумала, что вы не один, и…

– Вы лжете, не моргнув и глазом! – упрекнул он. Но колдовские серые глаза были полны лукавства, а ослепительная улыбка окончательно обезоружила и без того растерянную Катру. – Я рад, что вы пришли, – просто добавил он.

– Я считала своим долгом воздать должное проявленной вами меткости, – отвечала она, изображая холодную вежливость. – Не говоря уже об остроте зрения. – И Катра двинулась к воде в надежде скрыть свою радость от этой встречи. В данную минуту пресловутая острота его зрения была совсем некстати.

– Но вы прекрасно справились с этим еще вчера! Ваш искренний порыв был для меня высшей наградой! Вы так трогательно радовались тому, что уцелели! Ваша вера в меня должна быть воистину огромной – хотя я понятия не имею о том, что успел сделать ради того, чтобы ее заслужить!

– Вы ничего не сделали, чтобы заслужить мою веру, – отвечала Катра, снимая перчатку. Этому типу и не требовалось ничего делать, чтобы внушить веру в себя. Более чем неприятное открытие! – А за мою покладистость можете поблагодарить Ферриса. Терпеть не могу, когда мной командуют!

– Значит, вы действовали ему назло. Так я и думал. Катра резко развернулась, полная решимости сделать негодяю выговор за столь оскорбительную манеру выражаться, но Райан продолжал совершенно невозмутимо:

– И коль скоро у нас разговор начистоту, я должен признаться, что вовсе не могу похвастаться ни меткостью, ни остротой зрения, что вы приписали мне после вчерашнего. С того места, где я стоял, совершенно невозможно было различить ваш волос. – Судя по его улыбке, у Катры сделалось довольно забавное лицо. – Да, мой отважный друг, все, что я видел, – это ваша рука. И я целился точно посередине.

Катра шумно перевела дух. Слава Богу, она все-таки доверила свою жизнь его умению метко стрелять, а не простому капризу фортуны!

– Ну надо же, как ловко вам удалось пустить пыль в глаза! – вырвалось у нее. Окатив Райана презрительным взором и холодно улыбаясь, Катра сняла вторую перчатку. – Пока мы дружно восторгались вашей способностью разглядеть издалека мой волос, вы всего-то надеялись не отстрелить мне его заодно с пальцами! – Судя по всему, удар попал в цель. Райан посмотрел на нее с такой обидой и немым укором, что Катра злорадно рассмеялась: – Ах, Боже мой! Кто бы мог подумать, что для вас было так важно произвести на нас хорошее впечатление! Ведь вы только и делаете, что идете наперекор общественному мнению!

Сент-Джеймс не выдержал и отвернулся.

– Нет, это не совсем так. Хотя в чем-то вы правы. Обычно меня мало волнует то, что говорят обо мне другие. Но на вас мне действительно хотелось произвести впечатление.

Этот простой, искренний ответ в сочетании с нескрываемой обидой не мог оставить Катру равнодушной.

– На меня?.. – Она двинулась к воде, легонько хлопая по руке перчатками. Наконец-то он начал игру, в которой Катра считалась непревзойденным мастером! Стараясь не выдать свой восторг, она наградила собеседника кокетливым взором. – Ну, боюсь, что в этом случае вы еще очень далеки от цели. Вы произвели бы на меня самое выгодное впечатление, если бы постарались превзойти себя в каком-то несвойственном вам деле.

– Например?

– Честное слово, не знаю, что и сказать. – И она наградила Райана еще одним кокетливым взором. – Что вы совсем не умеете делать?

– Так сразу и не вспомнишь. – Судя по довольной ухмылке, он с готовностью принял ее игру и многозначительно добавил: – Я умею делать буквально все!

Намек был слишком очевиден. Катра не могла не вспомнить его поцелуй, и ей пришлось потупиться, чтобы не выдать охвативший ее томный трепет.

– Понятно, – задумчиво произнесла она. – Тогда давайте думать вместе. К примеру, вы могли бы начать со скромности. Когда человек смиряет свою гордыню, это не может не произвести впечатления.

– Я приложу к этому все усилия, мисс Мередит. – Его ухмылка стала откровенно двусмысленной. Катра милостиво улыбнулась, удовлетворенная такой сговорчивостью.

– Пожалуй, вам не помешало бы также проникнуться большей почтительностью к женскому полу. Сочетание этих двух качеств будет оценено мной по достоинству, поверьте!

– Ах, простите, но я не могу не возразить против последнего пункта! – заявил Райан, скрестив руки на груди. – Я и без того отношусь к женщинам самым почтительным образом. Я даже нарочно стараюсь проводить с ними как можно больше времени в ущерб своему общению с мужчинами!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – с напускной строгостью промолвила Катра. – Но это скорее говорит о том, что вместо равноправных личностей, наделенных умом и достоинством, вы видите в них не более чем объект для удовлетворения своих низменных желаний.

– Низменных желаний… – повторил Райан и рассмеялся. – Чрезвычайно точное описание стремлений человека, испытывающего физическую неудовлетворенность!

Катра растерялась: считать его слова комплиментом или оскорблением?

– Во всяком случае, сэр, я сказала именно то, что хотела сказать. И ваше удивление – пусть даже оно вполне искреннее – способностью женщины точно выражать свои мысли просто оскорбительно! – Катра шагнула к нему и легонько хлопнула перчатками по руке. – Вы не желаете говорить со мной на равных. Вы все время ерничаете.

– Ну что ж, Катра, в таком случае позвольте принести вам самые глубокие извинения. – Он смущенно отвел взгляд. – Я вообще ни с кем не говорю серьезно – если это вас хоть немного утешит.

И снова Катра оказалась в тупике. Неужели она и правда ожидала, что эта беседа наедине разбудит в нем тот же сладостный трепет, что чувствует она сама?

– Но учтите, – добавил он, – что ерничать с вами гораздо приятнее, чем с другими!

У Катры сладко заныло сердце, а на губах расцвела счастливая улыбка.

– Не думайте, что я сочту это комплиментом! – солгала она и поспешно отвернулась. – Я терпеть не могу, когда ко мне относятся как к игрушке! Лучше считаться уродиной, нежели простофилей, и невоспитанной грубиянкой, чем круглой дурой!

– Весьма милые речи для той, кого вряд ли уличишь хотя бы в одном из этих ужасных качеств!

– Ну вот, опять! – Катра резко обернулась, готовая ринуться в бой. – Вы снова надо мной смеетесь! Что за несносная привычка? Вы, мистер Сент-Джеймс, не желаете понять одну простую вещь! Многих женщин совершенно не волнует то, как вы оцените их лицо или фигуру. Они хотят, чтобы вы разглядели их интеллект!

– Так уж и многих? – ехидно переспросил Райан. – Позвольте мне в этом усомниться! Ибо подавляющее большинство известных мне женщин заботятся исключительно о собственной внешности и больше ни о чем!

– Скорее это говорит о том, какой тип женщин вы предпочитаете, мистер Сент-Джеймс, а не о женской натуре вообще. Вы мужчина, и вам не понять, что значит добиваться признания своей значимости вопреки собственному полу. – Она задумалась, подбирая нужные слова. – Или относитесь к этому совершенно по-иному. Ведь с вами, как с мужчиной, будут с охотой говорить на равных самые образованные и остроумные люди. Возможно, вам даже приелось то, что вас изначально считают знатоком в таких областях политики и науки, о которых вы и понятия не имеете. Или наоборот – вы с удовольствием обсуждаете проблемы сельского хозяйства или, к примеру, отношений с метрополией.

Райан кивнул, не скрывая своего удивления:

– В этом есть свой резон!

– Тогда как для меня все обстоит по-иному! – воодушевленная его интересом, продолжала Катра. – Поскольку я женщина, со мной полагается вести исключительно пустые и глупые разговоры. Представьте на Минуту, что стоит вам появиться в гостиной – и-все сколько-нибудь интересные речи смолкают, а вместо них вам предлагают «развлечься» светской болтовней. Думаю, вам очень скоро надоест развлекаться подобным образом. А я мечтаю хотя бы раз в жизни получить удовольствие от действительно умной беседы вместо того, чтобы повторять раз за разом избитые пошлости!

– Мисс Мередит, – с восторгом воскликнул Райан, – я полностью к вашим услугам и готов развлекать вас умной беседой в любое время дня и ночи! – Он даже отвесил поклон. – А что касается представителей мужского рода, позвольте сказать в их оправдание, что они прекращают свои разговоры в присутствии дам скорее всего потому, что не хотят навевать на них скуку.

– Вряд ли это действительно так, – сухо возразила она.

– На вас никак не угодишь, мисс Мередит. – Райан сокрушенно покачал головой. – А вот я был бы не против, чтобы кто-нибудь только и думал о том, как бы развлечь меня на светском приеме!

– Ну что вы, мистер Сент-Джеймс, мы исключительно этим и занимаемся! – с придыханием промолвила Катра, посылая ему обворожительный взор из-за края воображаемого веера. – Мы просто лезем из кожи вон, чтобы джентльмены не скучали на наших приемах, – иначе где мы возьмем кавалеров для танцев? И с особенным вниманием мы относимся к гостям из северных штатов! Господь свидетель, мы бы отдали что угодно, лишь бы узнать, чем можно развлечь янки!

– Катра, – он с сердитой гримасой вскинул перед собой обе руки, – ради Бога, не надо так кривляться, не то я и правда потеряю веру в то, что женщина может быть не глупее мужчины. Я никогда в жизни не встречал столь замечательное создание, как вы. Честное слово, я уже почти отчаялся встретить такую удивительную женщину!

Катра покраснела от удовольствия и улыбнулась. Еще ни разу в жизни она не получала такого наслаждения от простой человеческой беседы.

– Довольно, мистер Сент-Джеймс! Столь откровенная лесть снова возвращает нас к обычной светской болтовне, а я вполне ясно дала вам понять, как к ней отношусь.

– Вы не любите комплименты?

– На дух не выношу!

– Приношу вам свои извинения, но ничего не могу с собой поделать! Вы слишком очаровательны, и я невольно скатываюсь к привычной манере общения! – Райан не спускал с нее лукавого взгляда.

– До сих пор вы неплохо справлялись! – в тон ему отвечала она.

Райан расхохотался так заразительно, что Катра не удержалась и рассмеялась в ответ. И в тот же миг почувствовала некую волшебную перемену. Она почувствовала себя на равных с этим человеком! И это ощущение таило немалую опасность.

Наконец Катра немного успокоилась и перевела дух. Солнце успело подняться довольно высоко, и она сообщила Сент-Джеймсу, что выехала из дому совсем ненадолго. Она не ожидала, что так задержится у реки. Господь свидетель, ей давно было пора возвращаться – или же остаться и продолжать наслаждаться беседой, отбросив все правила приличия и заглушив в себе здравый смысл, как ей предлагали накануне.

– Простите, что стал причиной вашей задержки, – сказал Райан. – Теперь вы будете сомневаться, стоит ли нам встречаться завтра.

– Сомневаться? – У Катры снова сладко замерло сердце. – Но с чего вы взяли, что я вообще захочу встретиться с вами вновь?

Райан пожал плечами, наклонился и поднял с земли обкатанный водой голыш.

– Я обещаю вести самые умные речи. Я даже не поленюсь и подготовлю несколько подходящих тем. – Его взгляд упал на камешек, который он машинально вертел в руках. – А он красивый, правда? – И Райан протянул камень Катре.

Она посмотрела на его находку, подавив в себе искушение взять камень в руки. Катра не могла ручаться за свою выдержку в том случае, если их пальцы случайно соприкоснутся.

– Оставьте его себе. – Вам ведь нужен какой-то талисман, верно? А свой шарик вы подарили Джимми.

– Вот и хорошо. Ион решительно опустил камень в карман. – Посмотрим, какой из него получится талисман. Если вы приедете сюда завтра – клянусь, я не расстанусь с ним ни на минуту!

– Мне очень жаль, – мягко промолвила она, – но какой бы приятной ни оказалась наша беседа, мне не следует снова сюда являться. Кто-то может неверно истолковать наши намерения.

Райан шагнул вперед и взял ее за руки. От восторга у Катры перехватило дыхание, и напрасно она повторяла про себя, что руки нужно отнять.

– Верите вы мне или нет, но я действительно проникся к вам огромным уважением. – Под его выразительным взглядом она покраснела как маков цвет, но не в силах была опустить глаза. – Пусть мы не увидимся с вами завтра… пусть мы вообще больше не увидимся никогда – я хочу, чтобы вы знали: на свете есть по крайней мере один мужчина, с готовностью признавший ваше превосходство над собой. – И он подтвердил свои слова легким пожатием рук. – Дай Бог и остальным мужчинам разглядеть в вас то, что разглядел я! Но боюсь, что ради этого вам пришлось бы и самой превратиться в мужчину – а это было бы величайшим преступлением в мире!

Чтобы не обращать внимания на касание его рук, Катре пришлось целиком сосредоточиться на словах Сент-Джеймса, что привело ее в полное замешательство. Она стояла едва дыша, не смея вымолвить ни слова, и чуть не зарыдала от обиды, когда он отпустил ее руки. Райан понурился и отошел в сторону.

– Я бы очень хотел, чтобы вы приехали сюда завтра, – сказал он. – Если бы не запрет вашего отца, я бы непременно нанес вам визит и произнес перед вами целую речь. А с вашим отцом я обсудил бы вопросы политики и сельского хозяйства. – Сент-Джеймс грустно улыбнулся. – Я бы принес вам огромный букет цветов и сказал бы все, что полагается в таких случаях. Но мне не разрешено переступать порог вашего дома – и поделом. Значит, либо мне удастся вымолить у вас согласие на новую встречу, либо я навсегда буду лишен вашего общества. Не бойтесь, Катра, я не скомпрометирую вас, напротив, я буду вести себя чрезвычайно осторожно – вы даже не представляете себе, насколько я могу быть сдержанным и даже чопорным, – но только не отказывайте мне в новой встрече!

От волнения у Катры пересохло в горле. Наверное, именно так Сент-Джеймсу удалось завоевать свою скандальную репутацию.

– Но вы же сами понимаете, что не в состоянии соблюсти все приличия! Даже сейчас вы обращаетесь ко мне по имени и держите меня за руки! – Она замялась, но все же решила высказаться начистоту: – Только не думайте, что именно это заставляет меня отказаться от встречи. Я… я должна признаться, что не могу положиться ни на вас, ни… ни на себя! – При виде того, каким восторгом полыхнули его глаза, Катра испуганно добавила: – И даже подумать боюсь о том, что скажут о нас окружающие. Если кто-то неверно истолкует наши намерения… то, что мы просто хотели встретиться и поговорить… я буду лишена слишком многого.

– Чего же вы лишитесь, Катра? – ласково спросил он. – Вы боитесь потерять Ферриса? Честно говоря, я так не думаю. Но даже если это и случится – ведь вы все равно его не любите! Я прочел это в ваших глазах, когда вы говорили с ним. Чего еще вы могли бы лишиться? Ваши родные останутся с вами. Вы будете по-прежнему богаты. Возможно, пострадает ваша репутация. Но взамен с вами перестанут носиться, как с хрустальной вазой, вас перестанут донимать мелочной опекой и скорее сочтут личностью, способной принимать решения самостоятельно…

– На самом деле все будет выглядеть совершенно по-иному, и вы отлично это знаете! – выкрикнула Катра, не в силах больше сдержать тревогу. Чего она так испугалась? Уж не самой ли себя?

– Вот как? Но вы сами жаловались на то, что вами командуют, что вас окружает фальшь и притворство, – так не лучше ли раз и навсегда положить этому конец, поступить так, как вам хочется, и послать к черту сомнения и страхи?

Катра нервно рассмеялась. Он что, и впрямь так наивен?

– Но я вовсе не хочу сделаться отщепенкой, изгоем общества – и вы не можете не понимать, что именно это со мной и случится! Не пытайтесь меня уверить, что мои страхи беспочвенны, – вы знаете, что это не так! – Катра резко отвернулась от Райана, от его возмутительных речей, содрогаясь от возбуждения и ужаса. Соблазнитель, он знал, о чем говорит! Разве ей не хотелось бы доказать всему свету, что она свободная, самостоятельная женщина? Ее бросало то в жар, то в холод при одной мысли о том, чтобы послать к черту правила хорошего тона заодно с принятой в обществе системой ценностей. Всю жизнь она прожила под дамокловым мечом проклятого общественного мнения. Дерзкий внутренний голос не умолкал, он нашептывал ей, что если она сейчас решится, если преодолеет собственный страх, то до конца своих дней обретет вожделенную свободу.

Но об этом не могло быть и речи. Ведь она лишится не только положения в обществе, уважения родных и друзей. Она лишится Брайтвуда, она без боя уступит его своему кузену. Разумеется, Катра не останется без крыши над головой – но что будет с Джимми? Когда не станет отца, о нем некому будет позаботиться, кроме Катры, и ни за что на свете она не станет рисковать его будущим.

Она долго ковыряла носком ботинка влажный речной песок, не решаясь поднять глаза на Райана.

– Жаль, что вам не хватает отваги, – грустно произнес Сент-Джеймс у нее за спиной, – хотя я понимаю, что это совершенно не вяжется с правилами поведения для воспитанных барышень. Может, тогда бы вы решились учинить вместе со мной какую-нибудь восхитительную шалость!

Катра резко обернулась. Трудно было устоять перед его смущенной улыбкой и колдовским взором прозрачных серых глаз. Искушение было слишком велико, и Катра с досадой подумала о том, что ее до сих пор подмывает рискнуть и ринуться головой в омут.

– Восхитительную шалость? – передразнила она. – Или скандальную глупость? Я отлично знаю границы дозволенного, мистер Сент-Джеймс!

– Да, каждый из нас знает свои границы, – подтвердил он, вытащил из кармана гладкий камешек и стал вертеть его в пальцах. Катра глубоко вздохнула и сказала:

– До свидания, мистер Сент-Джеймс. Было очень приятно с вами побеседовать. Надеюсь, мы еще встретимся при более благоприятных обстоятельствах.

– Возможно, – откликнулся он, глядя ей вслед.

– Я совершенно в этом уверена. – Катра замедлила шаги и оглянулась. – Рано или поздно кто-нибудь из соседей обязательно устроит бал, и вы явитесь туда, чтобы продемонстрировать мне свое ослепительное остроумие, и я обещаю восторгаться им от души!

Не спуская с нее напряженного взгляда, Райан выронил камень из рук. Катра чуть было не кинулась подбирать этот несостоявшийся талисман. Ведь чем-то он привлек внимание Сент-Джеймса!

– Прошу вас помнить об одном, – сказал он.

– О чем же? – Она смотрела на него, не в силах отвести взгляд.

– Я вам нравлюсь, – совершенно серьезно промолвил Райан.

– Да, – медленно кивнула она. – Вы мне нравитесь.

Три дня спустя случилось так, что отец отправился по делам в Ричмонд, а Бетти уехала за покупками в город. Катре доложили, что к ним пожаловал гость. Бард, старый дворецкий, распахнул двери гостиной, где Катра коротала томительный остаток дня, и перед ней предстал Райан Сент-Джеймс собственной персоной.

Он показался Катре еще более привлекательным, чем запомнился, – а вспоминала она о нем чрезвычайно часто. Она вспоминала о Райане, когда вставала, когда одевалась, когда сидела за столами когда укладывалась спать. Он был в коричневом сюртуке и панталонах, но даже в этой повседневной одежде умудрился выглядеть ослепительно неотразимым.

Едва дождавшись, пока Бард покинет гостиную, предусмотрительно оставив двери приоткрытыми (приличия требовалось блюсти!), Катра испуганно пролепетала:

– Что вы здесь делаете? Если Бетти вернется и застанет вас здесь… – Она беспомощно умолкла, поскольку было очевидно, что Райана совершенно не волнует мнение этой почтенной особы.

– Она уехала пять минут назад, – отвечал Сент-Джеймс. – К тому же прошло уже несколько дней с тех пор, как вы в очередной раз приняли решение больше со мной не видеться. Мне захотелось проверить, хватит ли вам духу повторить это решение в третий раз.

Как ни старалась, Катра не смогла подавить охватившее ее радостное возбуждение и смущенную улыбку.

– Да будет вам известно, что, если бы мне не надоело читать эту скучную книгу, я непременно сочла бы вас настырным невежей!

– Стало быть, по сравнению с ней я более интересный объект?

– Несомненно! – рассмеялась она.

Райан улыбнулся в ответ, и достаточно было одного обмена взглядами, чтобы заметить возникшее между ними взаимопонимание. Катра подумала, что и в самом деле их характеры очень схожи. Будь она мужчиной, то была бы в точности такой, как Райан Сент-Джеймс.

– Между прочим, вы можете войти. Какой смысл торчать на пороге, если отец все равно узнает о вашем визите? Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что не вам, а мне придется расхлебывать последствия вашего посещения?

– Должен признаться, что я это предвидел, – он не спеша вошел в гостиную, – и тем не менее решил вас навестить. Правда, с некоторых пор я с особенным тщанием соблюдаю все светские условности и приличия, и потому готов дождаться возвращения вашего отца, дабы по-джентльменски принять на себя тяжесть его гнева.

– Батюшки, какая щепетильность! Я даже готова поверить в то, что вы не знали, что он вернется через несколько дней! Но в любом случае я постаралась бы отговорить вас от этой встречи. Потому что отец безо всяких разговоров приказал бы спустить вас с лестницы – после чего мы вообще не смогли бы общаться, даже если бы столкнулись случайно. Мне пришлось бы обливать вас холодным презрением из соображений фамильной чести.

– И это причинило бы вам неудобства?

– А как вы считаете? Ну подумайте сами: вы ходите в приятелях у моего жениха. А значит, нам неизбежно придется встречаться в обществе.

Райан сел, закинул ногу на ногу и подался вперед.

– Скажите-ка мне вот что: почему вы выходите за Ферриса?

– Вы говорите так, будто у меня на это должны быть некие тайные причины!

Он небрежно пожал плечами.

– Такое любопытство не делает вам чести, мистер Сент-Джеймс. Я вами разочарована!

– Из чего я могу заключить, что вы ожидали от меня чего-то большего. Это очень лестно. Но поверьте, я вовсе не хотел вас обидеть, когда задавал свой вопрос.

– Вы пользуетесь его гостеприимством, – настаивала Катра. – А я его невеста. – Однако с каждой минутой она теряла уверенность в своей правоте. Вообще ей было трудно обсуждать Ферриса с Райаном. Сравнения напрашивались сами собой, и были они отнюдь не в пользу ее избранника. – Вы должны понимать, что поступаете невежливо, пытаясь вести расспросы у него за спиной.

– Ну ладно. Если вам это так неприятно – забудьте про мой вопрос. – И он снова откинулся на спинку кресла. – Похоже, я снова свалился с той жердочки, на которой полагается сидеть приличным джентльменам. Надеюсь, это не лишает меня права… права ухаживать?

– Ухаживать?! – Катра чуть не поперхнулась от изумления. – За кем это вы собрались ухаживать, скажите на милость?

Кажется, он все-таки покраснел? Или ей это почудилось?

– Как за кем? За вами, разумеется! – Он пытался изобразить небрежную улыбку, но его выдали руки, судорожно сжатые на коленях. – И, ради всего святого, не говорите, что вам это неприятно! Я навеки лишусь уверенности в себе. В конце концов, я совсем новичок в этих делах!

Катра рассмеялась и почувствовала, что краснеет, оказавшись во власти странных, незнакомых доселе ощущений. Конечно, Сент-Джеймс шутит, и тем не менее что-то в его голосе заставляло ее сердце млеть от восторга. Тем не менее ответ на его признание мог быть только один.

– Вы не можете за мной ухаживать. Я предназначена другому. Мне вообще не следует с вами разговаривать.

– Вот, значит, как? – Он вскочил, не в силах усидеть на месте, и машинально вытер вспотевшие руки о панталоны. – А я считал, что сначала вы должны обменяться клятвами перед алтарем!

– Конечно, эта церемония еще впереди, но вряд ли кому-то может прийти в голову разорвать помолвку!

Он подошел вплотную, и Катре пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо.

– Особенно ради человека, в чьем представлении ухаживание заключается…

– Заключается в чем? – Он уселся на диван рядом с Катрой.

– Заключается в тайных свиданиях, нескромных намеках и непрерывных стычках – слава Богу, исключительно словесных! – Не успела она закончить фразу, как он наклонился и прервал эту прочувствованную речь самым простым способом – поцелуем.

– Вам не следует так поступать! – прошептала она, не сводя глаз с его влажных губ. Он с трудом перевел дух и ответил:

– Знаю. Но мне непременно нужно было убедиться, что вы на вкус именно такая, как я запомнил! – Он повторил поцелуй, и Катра отвечала ему так страстно, что оба на миг забыли, где находятся.

Наконец Райан отодвинулся, и Катра отпустила его с большой неохотой. Им больше не требовалось слов: взгляды говорили сами за себя. Катра понимала, что нарушает все мыслимые правила, что ей следует выставить его сию же минуту, но ничего не могла с собой поделать. Она готова была целоваться с ним без конца.

Райан не спускал с нее напряженного серьезного взгляда, и было ясно, что ему тоже не до шуток и что он испытывает точно такое же замешательство, как и она.

– Что ты со мной делаешь? – вырвалось у нее.

– Я и сам не знаю. Кажется, я чувствую, что… – Райан покачал головой с таким беспомощным и растерянным видом, что у Катры все перевернулось в груди. Он на ощупь нашел ее руки и ласково их пожал. – То, что я чувствую… Помоги мне, Боже!

Катра сжала его пальцы в ответ, чуть не плача от счастья и боли. on – Помоги, Боже, нам обоим!