"Земля неведомая" - читать интересную книгу автора (Горелик Елена)

5

– Это наше счастье, что у них пушки были заряжены, - рассказывал Билли, когда Галка осматривала захваченный его людьми "Кристобаль". - Крюйт-камера пуста, как головы некоторых коронованных придурков. Весь наличный порох оказался в картузах, на батарейных палубах. В оружейной нашли только сотни две ядер и ящик пуль. Каким местом думали эти чёртовы испанцы, пригнав сюда пустые линкоры, хотел бы я знать?

– Видно, сочли за лучшее вооружить корабли здесь, в колониях. За счёт местной казны, - иронично предположил Эшби. Он нашёл в каюте испанского штурмана (море ему пухом, зарезан спящим) набор великолепнейших карт и навигационных инструментов, чем был весьма доволен.

– В следующий раз они учтут свою ошибку… надеюсь, - проговорила Галка. - А кораблики ничего, только на поворотах тяжеловаты. На таких маневрировать будет не так-то просто. Но зато для нашей задачи подойдут идеально.

– Если Требютор справится со своей задачей, - скептично заметил Дуарте. После похода в город у него капитально испортилось настроение. На захват линкоров он пошёл как обычно - максимально собранным и совершенно трезвым. Но когда их флотилия оказалась в открытом море, тут же приложился к бутылке. И Галке это совсем не понравилось.

– Это Франсуа не справится? - рассмеялась она. - Да он лично знает половину французских флибустьеров Мэйна, а вторую половину - по байкам первой. Будь уверен, Жозе, мы не успеем дойти до Мартиники, а эти два красавца уже будут укомплектованы под завязку!

Поднявшееся солнце выбелило небо - денёк, несмотря на январь, намечается жарким. Северо-восточный ветер не очень благоприятствовал пиратам, но от Пуэрто-Рико до Анегады сотня морских миль по прямой. А при такой незначительной волне, даже идя в крутом бейдевинде, три крупных корабля, не обременённых излишним грузом, могли преодолеть это расстояние меньше чем за сутки. Что Галку в общем-то устраивало. Нужно было заделать пробоины от испанских ядер в бортах линкоров, и хорошенько обследовать корабли на предмет чего-нибудь ценного. К великой радости пиратов в капитанской каюте "Кристобаля" обнаружился сундук, доверху набитый реалами. Вероятно, казна этой небольшой - всего два корабля - но мощной эскадры. Будет на что их оснастить на Мартинике, и ещё братве на премию хватит. Под началом дона Педро Колона, если верить бумагам, находилось более восьмисот человек на обоих линкорах. Грозная сила. При боевом столкновении с этими красавцами пиратам не светило бы ничего, кроме смерти или плена. И не только пиратам. Всего два бортовых залпа, сделанные этими кораблями, превратили вполне боеспособный форт Сан-Хуана в вяло сопротивляющуюся развалину. Даже "Гардарике" с её новыми пушками пришлось бы несладко, напади на неё полностью укомплектованные и вооружённые испанские линкоры. Так что захватом "Сан-Пабло" и "Кристобаля" пираты попросту обезопасили от нападения испанцев французские и английские города архипелага.

"Гардарика", будто стыдившаяся своего зелёно-жёлтого "грима" и чужого имени, возглавляла кильватерный строй. Осмотрев призы, Галка вернулась на свой флагман, и сейчас ходила по квартердеку, обдумывая планы на будущее. Линкоры у неё в руках. Теперь дело за Требютором, который пообещал навербовать на них команды и закупить боеприпасы… На минутку она представила себе ситуацию, если бы ей не удалось взять линкоры. "Воображаю, что бы тогда было: мы являемся без кораблей, а на пристани нас встречают семьсот или восемьсот матерящихся французов… Картина маслом, - при этой мысли у Галки даже вырвался короткий нервный смешок. - Вот что значит лишить себя права на ошибку".

Удача? Какая, чёрт подери, удача? Где вы её тут обнаружили?

То, что братва считает моей удачей, на самом деле не что иное, как тщательная подготовка. К любой операции я готовлюсь настолько придирчиво, насколько это вообще возможно. Некоторые капитаны даже бурчат - мол, чего ты там мудришь? Пошли, постреляли, пограбили - и до свидания. Я уже язык намозолила, объясняя этим месье и джентльменам, что удача редко сопутствует лентяям. Коль хочешь, чтобы в твоём кармане звенело золотишко, изволь приложить к делу и голову, и руки. Причём, ещё до его начала. Так что в моей удаче самой удачи всего процентов десять. Остальное - рабский труд.

Многие капитаны всё понимают, и меня это искренне радует. Раньше было хуже: заваливались ко мне и требовали немедленно идти в рейд. Куда-нибудь. Авось что-то попадётся. В какое-то время даже надоело их посылать по известному адресу. Чуть было не плюнула на всё и не свалила в Европу. Остановило только то, что Джека в той самой Европе ничего хорошего не ждёт. Впрочем, и меня тоже. И братву - даже если бы кто-нибудь решился пойти за нами. Осталась. И теперь чувствую себя проходной пешкой. Премерзкая штука - ощущать, что все твои шаги не более, чем кем-то просчитанная комбинация. И как бы я ни пыталась вырваться с шахматной доски, меня так или иначе, явно или тайно, загоняют в жёстко прописанный алгоритм…

С тех пор, как "Гардарика" прочно прописалась на Тортуге, порядки на корабле почти не изменились. Изменился разве что национальный состав команды. Если раньше французов было около трети, то сейчас они составляли большинство. Французы, англичане, метисы, немного индейцев, голландцы-ренегаты, португальцы, датчане, несколько испанцев, находящихся не в ладах со своими властями. Даже один швед, непонятно каким ветром занесенный в эти воды. Словом, коктейль ещё тот, что по тем временам совсем не было типично для пиратов. Что уже говорить о религиозных пристрастиях команды? Все христианские конфессии Европы, включая православных - если учитывать Галку и Влада. Вот это частенько становилось для мадам капитана головной болью. Католики с гугенотами в Европе царапались до крови уже больше ста лет. Англикане кичились своей независимостью от Рима. Пуритане - это вообще был тихий ужас. По крайней мере, для Галки. Индейцы предпочитали придерживаться своих традиционных верований, хотя, большинство из них номинально были католиками. Словом, весьма взрывоопасная смесь. На иных кораблях это становилось причиной вражды, и даже резни. Скольких усилий Галке и её офицерам стоило убедить "своих" пиратов, что дело по любому важнее разницы в вероисповедании - знали лишь они сами. Ну, и ещё один немаловажный момент: она ведь продолжала обучать новичков айкидо, а там ведь немалая часть приходилась на теорию - читай, идеологическую нагрузку. И отсев при приёме в команду был высоким. Галка предпочитала иметь дело с умными людьми, даже если они неграмотны. При количестве желающих попасть на её корабли она могла себе позволить отбирать самых лучших… Острые углы ей пока обходить удавалось, но сама она считала, что это до поры, до времени. Пока не найдётся какой-нибудь стервец, задумавший раздуть огонь вражды, который она всеми силами старалась загасить.

С батарейной палубы, где сейчас наводили порядок орлы Пьера, доносилась песня. Французская песня о далёкой родине, о любимой, ждущей моряка на берегу…

Но на вахте, у штурвала

Вижу сквозь шальную ночь,

Как стоишь ты у причала,

Обнимая нашу дочь,

Как ты молишься и плачешь,

Как стираешь и поёшь,

Вынимаешь хлеб горячий,

Как меня, родная, ждёшь.

Как долго скитаться

По дальним морям!

Как долго, как долго

Не видеть тебя!

О, Анна-Мария, как долго!

Тяжек ворот кабестана,

Мокрый шкот - тянуть, тянуть…

Ну, а нрав у капитанов,

Что ни охнуть, ни вздохнуть!

Этот - пьёт, а тот - дерётся,

Этот - в карцер, тот - псалом!

Только мне и остаётся,

Что тянуть дешёвый ром.

Как долго скитаться

По дальним морям!

Как долго, как долго

Не видеть тебя!

О, Анна-Мария, как долго!

Галка так погрузилась в раздумья, что не сразу заметила поднимавшегося на мостик Владика. Названый братец тоже имел задумчивый вид, а это означало, что ему позарез надо с ней поговорить. Вообще они имели такую привычку - обсуждать друг с другом более-менее важные события своей жизни. Но в последнее время это стало происходить реже. Хотя, "важных событий" в их жизни не убавилось, скорее даже наоборот. Где-то в глубине Галкиной души всё-таки шевелилось что-то, похожее на затаённую ревность. Три года она вытягивала соседа на себе, три года ждала, когда он наконец начнёт жить своим умом. А когда дождалась - поди ж ты, накатило. Так привыкла о нём заботиться, что забыла об одной существенной вещи - у Владика и своя голова на плечах имеется, и гордость. Хотя, эту гордость в былые времена он частенько пытался применить себе во вред.

– Что-то ты не по делу грустная, - сказал Влад, облокотившись рядом с ней о поручни, и кивнул на шедшие за "Гардарикой" линкоры. - Радоваться надо: вон каких красавцев отхватили.

– Сказать тебе честно? - покривилась Галка. - Знаешь, Влад, у меня нет особого повода для радости. Я жду беды.

– Типун тебе на язык, - опешил Владик. Такого признания он от "сестры" не ждал.

– Рада была бы ошибиться, но предчувствие у меня хреновое до невозможности. Три года нам неприлично везло, попользовались этим подарком вдоволь. А теперь вот стою и думаю: а не было ли это везение сыром в мышеловке?

– Ну тебя с такими пораженческими настроениями, - отшутился Владик. - Ты знаешь, что мысль материальна, и способна влиять на реальность?

– Читала такое, - вздохнула Галка. - Не боись, о моих страданиях знают только три человека: я, ты и Джек. Для всех остальных я по прежнему неунывающий капитан Спарроу… Ещё один момент, братец: ты удивишься, но я тихо ненавижу этот образ. И тот карикатурный фильм с Джеком-Воробьём вовсе даже не при чём.

– С каких это пор? - Влад и правда был удивлён. Неподдельно удивлён. Ему всегда казалось, будто Галке нравится кочевая жизнь и репутация грозной пиратки.

– С тех пор, как не стало Моргана, - призналась Галка. - Но уже тогда было поздно дёргаться, а сейчас и подавно. Помнишь, у Соловьёва - Ходжу Насреддина побили за то, что он посмел разрушать миф о Ходже Насреддине? Я поняла, что если вздумаю отвалить в сторону, то наступлю на те же грабли. Бить меня, может, и не стали бы. Просто начали бы презирать, а я не хочу, чтобы братва меня презирала.

– Я тоже всё понял: у тебя депрессия, - Влад говорил совершенно серьёзно - шутить над такими вещами не стоило. - Хочешь выйти из игры, но не знаешь, как? Лично я бы на твоём месте прикинул все возможные варианты.

– Эх… - вздохнула Галка, наблюдая, как матросы укрепляют треснувшую ещё во время шторма бизань-мачту, и негромко добавила: - Прикидывала. От самых реальных до самых фантастических. Потом как-нибудь результатами поделюсь, не при братве. А то они, жучары, все по-русски неплохо понимают, только никто не признаётся.

– У меня тут один вариант наклёвывается, - так же негромко проговорил Владик. - Может, ты такой уже и прокручивала, но речь идёт обо мне.

– Интересно, - Галка хитро усмехнулась. Сосед в последнее время был богат на сюрпризы.

– Д'Ожерон предлагает мне место второго помощника на своём фрегате.

– Ага, - новость для Галки была и хорошей, и плохой одновременно. - Ему понравилось, как ты командовал "Экюелем"… Сам-то что решаешь?

– Я пойду.

– На государственную службу? - мадам капитан скривилась. Сама идея о государственной службе вызывала у неё раздражение, а при мысли о господине де Шаверни раздражение перерастало в зубную боль. - Делать тебе нефиг - с д'Ожероном связываться. А боцманом на линкоре быть не хочешь? Тем более, что мне по любому придётся брать офицерский патент, и ты так или иначе окажешься на госслужбе.

– Надолго он у тебя в кармане задержится? - едко усмехнулся Владик. - Насколько я тебя знаю, нет. А я хочу жить, не боясь, что однажды меня объявят вне закона и повесят.

– Ты пессимист, Влад. Пиратство и мне, и тебе так или иначе будут ещё долго припоминать. А на службе - и подавно. Лично мне на это плевать, а тебе, когда высокородные бездарности начнут обходить твои заслуги, я не позавидую.

– Это ещё почему? Разве мы мало нарубились во славу, хм, прекрасной Франции?

– Немало. Но - неофициально. По-пиратски. Добытое нами золотишко, понимаешь, никому брать не зазорно, а вот пиратов в офицеры службы его величества - моветон. Война войной, а испанские родственники могут обидеться на кузена Луи. Так что зажмут тебя в нижних чинах до конца жизни как пить дать.

– А ты предлагаешь мне быструю карьеру? - съязвил Владик.

– Если докажешь братве, что потянешь капитанскую лямку - я тебя первая поздравлю. Мне почему-то кажется, что потянешь.

– Но ты предлагаешь должность боцмана. Или мне послышалось?

– Влад, - усмехнулась Галка. - Я всё понимаю. Ты по-мужски честолюбивый. Тебе обидно, что ты стараешься, а твои старания мало кто замечает. И за мной грех был - я тебя, мягко говоря, недооценивала. Тут Джек стопудово прав. Но капитаном тебе пока быть рано. Ты сделал первый и главный шаг: поверил в себя. Теперь сделай второй - чтобы остальные в тебя поверили.

Там русалок обвивает

Кос зеленая река.

Солона вода морская

Над могилой моряка.

Труп исчезнет в океане,

А душе - гореть в аду.

Но тогда не открывай мне,

Если ночью я приду!

Как долго скитаться

По дальним морям!

Как долго, как долго

Не видеть тебя!

О, Анна-Мария, как долго!

Французы всё тянули свою пиратскую задушевную, а Галка думала о том далёком уже мире двадцать первого века. Для неё и для Влада отсчёт "родного" времени остановился в октябре две тысячи седьмого. Что там с их близкими? Как они пережили утрату своих детей, друзей? Как живут сейчас? Теперь уже не узнать…

– Я всё-таки пойду на "Экюель", - сказал Владик. - Там будет труднее, чем в твоей эскадре, но я не хочу больше катиться по чужой лыжне.

– Воля твоя, - проговорила Галка, глядя на волны, бившиеся в борт "Гардарики".

Владик за эти три года и в самом деле стал для неё братом. И Галке действительно хотелось увидеть его в свободном плавании, а не в кильватере. Но когда это произошло - почувствовала пустоту.