"Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов" - читать интересную книгу автора (Ларина Елена)

Люди встречаются, люди влюбляются…

– Пошла! Поворот. И еще. Теперь назад. Спину, спину держи! О господи, ты что аршин проглотила?! Я сказал: держи спину, а не превращайся в камень. Перерыв!

Я без сил опустилась на скамейку рядом с Иришкой.

– На, попей водички! – Она протянула мне маленькую бутылку минералки без газа. – Игорь сегодня что-то не в духе.

– Будь он женщиной, я бы решила, что у него ПМС. Предменструальный синдром. Ира хихикнула.

– Тогда уж, наверное, климакс.

Мы познакомились на самом первом занятии. Иру Малышеву тоже «открыла» Марина Петровна. Правда Иришка сначала проучилась год в Институте технологии и дизайна, но потом поняла, что моделировать одежду нравится ей меньше, чем демонстрировать ее, и сбежала в школу моделей. И вот мы дружим уже больше года. Именно дружим, а не просто общаемся, ибо Ира – это человек, которому я полностью доверяю. Есть еще Маша, но про нее отдельный разговор. А Иришка – она такая же, как я, родная и близкая, мы даже похожи чем-то внешне, обе золотистые блондинки, одного роста, с одинаковыми параметрами. Обе не курим, не любим сладкое и предпочитаем воду без газа. Вот только в отличие от меня Ира – неисправимый оптимист. Сколько я ее ни учила, сколько ни предупреждала, она не перестает доверять людям. И здорово на этом обжигается. А еще Ирина страшный трудоголик. Я еще ни разу в жизни не встречала настолько работоспособного человека. Она может позировать перед камерой часами, внимает советам фотографов и педагогов, без устали совершенствует фигуру и стойко переносит все неудобства нашей профессии. Короче говоря, ударница модельного труда.

– У тебя на сегодняшний вечер какие планы? – вполголоса спросила меня ударница.

– Принять горячую ванну с пеной, поужинать и спать. Мама обещала состряпать вегетарианский супчик и салат из морепродуктов. Хочешь со мной?

– Нет, спасибо. Я кефиром поужинаю. Ты же знаешь мои проблемы, я Марине обещала к понедельнику еще два килограмма сбросить. И уже разработала программу ликвидации.

– Это какую же? Тренажерный зал и много секса?

– Не угадала. Дискотека в ночи и прогулка по городу. С тобой на пару.

– С ума сошла? Нам тут еще три часа париться, а я уже без сил. Какая дискотека?!

– Ну, Олечка, ну пожалуйста… Ты же знаешь, как благотворно на меня танцульки действуют. Лишний вес прямо улетает! А одна я никуда не пойду, только с тобой.

– Ира, я не энерджайзер!

– Ну пожалуйста!

На площадке появился Игорь и захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Так, все по местам. Шевелитесь, шевелитесь! Ольгина, тебе грим подправили?

– Нет, Игорь Борисович!

– Ну что за безобразие?! Я что, сам за всем следить должен? Быстро, быстро! Сделайте на полтона темнее. Готово? Фотограф? Музыка! Ольгина, пошла!

Ирина сжала мои пальцы, не отпуская, и кинула умоляющий взгляд.

– Ладно, потом поговорим, – скороговоркой шепнула я.

– Ольгина, долго тебя ждать?

– Уже иду!

Я вышла в освещенный круг. Спина прямо, подбородок вверх. Три шага вперед, остановка, подбочениться, поворот. Три шага назад, остановка, улыбка. Яркий свет прожектора слепит глаза, вспышки фотоаппарата уже не раздражают, я их почти не замечаю. Слушать музыку, двигаться в такт, три шага вперед, остановка. Игорь опять чем-то недоволен, это видно по его лицу.

– Легче шагай, легче! Держи спину!

Три шага вперед, остановка, подбочениться, поворот.

– Стоп, снято! Теперь Малышева.

В освещенный круг выходит Иришка. У меня есть примерно три минуты на то, чтобы надеть следующее творение бездарного модельера. То, что он бездарный, видно с первого взгляда. Поработав в этом бизнесе год, начинаешь безошибочно отличать, кто способен взобраться на вершину Олимпа и стать законодателем мод, а кто так и останется дешевым халтурщиком. Этот творец относится к категории последних. Я быстро натягиваю на себя нечто безвкусное, балахонистое, с открытой спиной и бахромой в районе колен. Жуть, а не платье. Неужели его кто-то купит? Впрочем, почему бы и нет, если рекламировать его будут такие красавицы, как мы с Иришкой?

Вне работы мы практически не пользуемся косметикой, бережем кожу. Ей и так немало достается! Одеваемся тоже очень просто – джинсы, футболки, легкие кроссовки или удобные спортивные тапочки. После долгого рабочего дня ноги так устают, что о каблуках не может быть и речи!

Школа моделей «Элит» практикует совершенно особый метод обучения, разработанный дипломированным английским психологом и адаптированный Мариной Петровной к российским условиям. Уже после двух-трех месяцев обучения слушатели, как девушки, так и юноши, начинают совмещать теорию с практикой. Причем «Элит» не только не ограничивает количество подписываемых контрактов, но и всячески способствует их увеличению. У нас есть даже специально выделенная ставка юриста, который контролирует все условия договора перед его подписанием и дает необходимые консультации. Это очень удобно. И выгодно всем. Заказчикам – потому что они могут выбрать для себя модель любого уровня и опыта, ориентируясь на свои финансовые возможности. Школе – потому что процент отчислений от каждого контракта очень высок. И моделям – потому что они набираются опыта в реальных условиях, приобретают известность и репутацию, начинают отрабатывать деньги за свое обучение. Стоимость обучения, кстати, для каждого слушателя рассчитывается индивидуально, исходя из его способностей, времени, затраченного на это самое обучение, и уровня профессионализма его учителей. Иришка, например, платит больше, чем я, так как ей требуется больше уроков. Зато и репутация у нее выше за счет ее умопомрачительной работоспособности. Но на нашу дружбу это никак не влияет.

– И какой черт меня дернул поддаться на твои уговоры! – тихо ворчала я, тащась за Ириной по набережной. – Лежала бы сейчас в ванне, наслаждалась покоем…

– Не брюзжи, а то состаришься!

– Ага. Уйду на пенсию и буду отдыхать. Слушай, а может, ну ее нафиг, эту дискотеку? Пойдем куда-нибудь еще. Куда-нибудь поближе. Вон, военное училище какое-то.

– С ума сошла! Сама же говорила, что ненавидишь военных! Тем более это училище Фрунзе, тут военные моряки учатся. Твой папа кем был, капитаном?

Напоминание о папе сразу отбило во мне охоту танцевать в компании морячков. Папу я не помнила, и никаких положительных эмоций он во мне не вызывал. Отец бросил нас, когда мне не исполнилось и девяти месяцев, но мама, как мне кажется, до сих пор его любила и очень страдала из-за этого. Даже замуж больше не вышла, хотя звали.

– Ты шевели ногами побыстрее, быстрей дойдем.

– А долго еще?

– Ну… прилично! Мы ж худеем, не забыла?

– Тогда подожди минутку.

Я спустилась к самой воде, села на гранитную плиту, сняла кроссовки и, закатав штанины, опустила ноги прямо в холодную воду Невы.

– Леся, ты чего это делаешь? – изумленно вопросила Иришка.

– Отстань! Пока конечности не реанимирую, с места не сдвинусь. Не забывай, нам не только дойти надо, нам еще и потанцевать желательно.

– А-а-а-а, ну да, ну да, – и Ирина покрутила пальцем у виска. – С мокрыми ногами самые лучшие пляски, и как я раньше не догадалась. Дева моя, если ты сейчас простудишься, как я потом с твоей матерью объясняться буду, ты подумала? Она ж меня с потрохами съест! Так что кончай дурака валять и пойдем.

Я вздохнула. В Иришкиных словах была доля здравого смысла. Маму расстраивать мне не хотелось.

Дискотека мне не понравилась. Абсолютно. В длинном полуподвальном помещении с низким потолком было сумрачно, душно, накурено и очень шумно. Ударные били прямо по барабанным перепонкам. Да и музыку крутили какую-то непонятную. Совсем не в моем вкусе. Иришке же там нравилось. Она дергалась под ритмичные аккорды в компании с каким-то мускулистым длинноносым блондином и даже глаза закрыла от удовольствия. Впрочем, отчего бы их не закрыть, все равно от дыма в двух шагах уже ничего не видно. Темноволосый парень, изображающий танец напротив меня, нагнулся и что-то сказал.

– Что?!

– Тебе здесь не нравится?

– Не слышу!

– У тебя такое лицо напряженное, я спрашиваю, тебе тут нравится?

– Нет!!!

Для того, что бы быть услышанным, приходилось кричать в самое ухо.

– Пойдем отсюда!

– Я с подругой.

– Так предупреди ее.

Я оглянулась на Ирину. Она явно получала удовольствие от обстановки. Думаю, ее килограммы уже начали свой путь в небытие. Беспокоить ее я посчитала излишним, поэтому про– сто повернулась и пошла вслед за своим новым знакомым. Точнее, пока еще незнакомым, представились друг другу мы на улице.

– Оля, можно Ляля.

– Олег.

Он был высоким. Думаю, даже на каблуках я оказалась бы ниже, а это был показатель. У него были темные, почти черные глаза, короткая аккуратная стрижка и мужественный подбородок с ямочкой. Надо ли говорить, что он мне очень понравился!

– В первый раз здесь?

– Да. Подружка затащила. Я вообще-то редко посещаю такие места.

– Надо же, какое совпадение! Я тоже. Прогуляемся?

– Пошли.

Олег взял меня за руку необыкновенно бережным жестом, и от этого прикосновения мужской мозолистой ладони меня вдруг бросило в жар. А потом по коже побежали мурашки. Ну надо же! В связи со спецификой своей работы я неоднократно попадала в самые разные ситуации. Бывает, сидишь в хорошем кафе с богатым, красивым, успешным мужчиной, пьешь ледяной апельсиновый сок, живая музыка играет, он говорит потрясающие комплименты, но нет контакта! А тут какой-то самый обыкновенный парень с захудалой дискотеки просто взял за руку – и ба– бах! Есть контакт! Романтика, однако.

– Замерзла?

– Да нет.

– Ты вся дрожишь. И пупырышками покрылась. Черт, куртки с собой нет. Подожди!

Он остановился, быстро расстегнул пуговицы на своей синей рубашке с коротким рукавом, одним движением снял ее и накинул мне на плечи. Рубашка была мне, разумеется, велика. Я засмеялась и укуталась в нее с руками, как запеленутый младенец, любуясь гладким торсом и загорелой кожей Олега. Торс выглядел впечатляюще, а главное, волос на груди не было. Ненавижу волосатых мужчин, они напоминают мне обезьян.

Олег тоже засмеялся, глядя на меня. Мы стояли вдвоем на темной улице и хохотали просто так, бездумно и беспричинно, как делают только очень счастливые люди. А потом он меня обнял. И смех сразу испарился, рассеялся в звездном небе, впитался в асфальт, ушел, словно его и не было. Я вдыхала запах его кожи, такой свежий, чуть горьковатый, и вдруг узнала аромат.

– «Шипр»!

– Что ты сказала?

– У тебя одеколон «Шипр». Я им комариные укусы мажу.

– Правда? Ну надо же, до чего ты непосредственная!

Тут он меня поцеловал. Как-то внезапно. Просто нагнулся и коснулся губ губами. Я замерла, затрепетала, подалась ему навстречу, словно девочка. Словно это был мой первый поцелуй. Нет, в первый раз все было не так. Первый поцелуй мне и не запомнился-то особенно. Помню только море, закат, прибой, а самого поцелуя не помню. Этот же, я была уверена, я запомню на всю жизнь. Губы были мягкие, но настойчивые. И легкий привкус табака, очень далекий и почти незаметный, придавал какую– то особую прелесть всему этому. Я ощущала, что целуюсь не просто с мальчиком, а с настоящим мужчиной. На темной аллее, под дубом. А потом он меня выпустил, и я была вынуждена прислониться к стволу старого дерева, потому что ноги держали нетвердо.

– Ух ты! – выдохнула я.

– Уже поздно. Давай я тебя провожу.

– Давай.

– А телефон оставишь?

– Конечно. Кстати, забери свою рубашку, мне совсем не холодно.

Это было правдой. В присутствии Олега меня в жар бросало.

– Черт! – вдруг сказал он смущенно. – Надо же, как все получилось быстро!

– Что получилось?

– Мне кажется, я в тебя влюбился.

Я широко распахнула глаза. Сбилась с шага. Вопросительно вздернула брови:

– Что ты сказал?

– Ничего. Ты замечательная. Идем, тебе завтра в школу, наверное.

– Нет, не в школу. У меня завтра показ. Это днем.

– Что у тебя? – теперь остановился он.

– Показ. Я моделью работаю.

– Врешь!

Я так оскорбилась, что словами описать сложно. Только что он был таким нежным и близким и вдруг отдалился от меня за тысячи километров. Разумеется, без косметики и в таком затрапезном виде меня вполне можно принять за школьницу, но он же только что сказал, что влюбился в меня! Как же он может после этого обвинять меня во лжи?!

Я с достоинством ответила:

– Не имею такой привычки – врать. Это у вас, у мужчин, принято лапшу девушкам на уши вешать. Хотя ты мне пока и не вешал ничего, я про тебя вообще ничего не знаю.

– Я про тебя тоже. Но модель из тебя, как из меня премьер-министр. Или генерал-майор. Так что не надо ничего придумывать. Правда. Ты мне и так понравилась. Ну посуди сама, какая из тебя модель? Нос курносый, две косы. Эх, девчонка! Я прикусила губу, но было уже поздно. Близнец вырвался из меня и подавил своей волей. Мне хотелось что-то объяснять Олегу, топать ногами, доказывать. Но близнец поступил по-своему.

– Я никогда никому не врала, – четко и членораздельно сказала Ольга моим голосом. – И не позволю какому-то проходимцу обвинять меня во лжи. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. На этом и разойдемся. Провожать меня не надо.

– Ну подожди! Куда ты? – Он попытался снова схватить меня за руку, но Ольга вырвала ее и ледяным тоном повторила:

– Не надо! Тема закрыта.

И мы ушли, я и мой близнец. А Олег остался стоять на той улице, под вековыми дубами, в растерянности глядя мне вслед и комкая в руках свою рубашку.

Утро разбудило меня телефонными звонками. Один, другой, третий. Я не желала расставаться со сном, нежилась в полудреме, кутаясь в одеяло и дожидаясь, когда же они прекратятся. Но телефон все звонил.

– Ляля, дорогая, сними трубку! – закричал откуда-то из глубины квартиры мамин голос. – Я не могу, я в душе.

Я встряхнула головой, с сожалением выползая из теплой постели.

– Алло.

– Оля, это я. Олег.

Остатки сна как рукой сняло. Я прижала трубку покрепче к уху.

– Откуда у тебя мой номер?

– Твоя подруга дала. Мы так нехорошо расстались вчера, и я вернулся, нашел ее, ну и…

– И Ирка так просто дала тебе мой телефон?!

– Я ее убедил.

Я промолчала. Сказать мне было нечего. У нас с Ириной было жесткое правило: никогда, ни при каких обстоятельствах никому не давать контактных телефонов друг друга. И до этого дня прецедентов не было. Какое же чудо заставило Иришку отступить от данного слова?

– Оля, я извиниться хочу. Вчера некрасиво все получилось. Наверное, я был неправ. Могу я как-то загладить вину?

– Последний шанс дают даже приговоренному к смерти.

– Последнее слово, ты хочешь сказать? Подсудимый, встать! – неловко пошутил Олег.

Я не нашлась, что ответить.

– Оля, пожалуйста, ну скажи, что мы можем сегодня встретиться!

– У меня сегодня показ.

– Да, я помню. Именно на этом месте мы и расстались. Так как мне тебя увидеть?

– Знаешь, а приезжай прямо туда, – решилась вдруг я. – Думаю, сумею выкроить минут пятнадцать в своем плотном рабочем графике.

– Что, мои дела так плохи? Может, пообедаем вечером?

– Во-первых, вечером ужинают. А во-вторых, у меня нет на это времени. Мой вечер будет занят. А на показ, с двух до трех – это пожалуйста, это не возбраняется. Хочешь меня видеть – приезжай. На нет и суда нет. Ну что, диктовать адрес?

– Диктуй, что еще мне остается…

Сама не понимаю, почему я была с ним так резка. Может, опять близнец высунулся? Да нет, непохоже. Скорее, я просто испугалась внезапно вспыхнувшего вчера чувства. Этот мужчина будил во мне что-то такое, что доселе дремало. Вызывал такие бурные страсти в душе, что я начинала бояться сама себя. По телу вновь прошла сладкая истома, и это при одном лишь воспоминании о единственном поцелуе. Похоже, я боюсь того, что Олег сможет вить из меня веревки!

Я подошла к зеркалу. Глаза блестели, щеки горели румянцем. Красавица! Я показала своему отражению язык. Хорошо, что пригласила Олега именно на показ. Там, в деловой рабочей обстановке, я буду собранной и деловитой. Там невозможно расслабиться. И я сумею оценить его объективно, при ярком свете, на трезвую голову. Может, там и смотреть-то не на что? Но почему тогда сердечко так колотится?

Не в силах сдерживать дальше бьющие через край эмоции, я вломилась в ванную, где мама заканчивала выщипывать брови.

– Мамуля, – я чмокнула ее в щеку. – Ты у меня такая хорошая!

– Что случилось? – строго спросила она, откладывая в сторону пинцет. – Опять наклевывается роман?

– Может быть…

– Он кто?

– Не знаю… – Я улыбалась широко и лучезарно.

– Боже мой! – забеспокоилась мать. – Однако, это серьезно. Не помню, когда ты в последний раз так витала в облаках. Это кто-то из школы моделей?

– Нет. Мам, мы на дискотеке познакомились.

– Надеюсь, он не военный?

– Не думаю…

Вопрос о военных уже набил оскомину. Больше всего на свете мать боялась, что я повторю ее ошибку и останусь одна с ребенком. Поэтому она читала мне нравоучения с трогательным постоянством. Вот и сейчас наверняка начнет: «Дорогая, военным доверять нельзя!»

– Леся! – серьезно сказала мама. – Выслушай мудрую женщину. Военным доверять нельзя. Курсанты из военных училищ уже со второго курса подыскивают себе жену, чтобы было с кем мотаться по гарнизонам после распределения. К четвертому курсу неженатые уже бьют в набат и готовы присвататься на второй день знакомства. А некоторые согласны и на каракатице жениться, лишь бы она помогла им остаться здесь, в городе. А ты у меня не каракатица. И военный муж тебе не нужен. Тебе вообще сейчас муж не нужен, у тебя карьера!

– Мамуль, да я и не собираюсь замуж.

– Тем хуже. Поматросит и бросит. А оно нам надо?

– Мама! – я закатила глаза. – Я тебе обещаю. Если он военный, я сама его брошу.

Мама успокоилась, поцеловала меня в лоб и благословила.

– Тогда я спокойна. Только, умоляю, проясни этот вопрос поскорей.

– Ладно, ладно.

…Музыка, суета, длинный «язык» подиума, на который мне предстоит выходить через несколько минут. Сейчас главное – собраться и сосредоточиться.

– Твой здесь! – прошептала мне на ухо Иришка.

Я вздрогнула.

– Где?

– В зале стоит, справа. Красавец мужчина! Да не верти ты головой, отсюда все равно не видно, я в щелку подсмотрела.

– Черт! Как я выгляжу?

– Отлично! Совсем не похоже на то, что он видел вчера.

Я усмехнулась. Вот в этом Ирина была права на все сто. Модели в жизни и на показе – это два разных человека. Сможет ли он вообще меня узнать? Не уверена. Так, показ начался. Пошла одна девушка, вторая, а вот и мой выход. Вперед, по прямой, остановка, разворот. Да где же он?

И тут я его увидела. Олег смотрел прямо на меня. Смотрел ошеломленно, словно бы сомневаясь, та ли я девушка, с которой он знаком, и в то же время с откровенным восхищением. В другой раз я получила бы огромное удовольствие от произведенного эффекта. В другой раз, при других обстоятельствах. А сейчас в глазах у меня потемнело. Спору нет, выглядел он превосходно. Бравый красавец… одетый в форму какого-то не известного мне военного училища. Четыре нашивки на рукаве. Четвертый курс. Погоны младшего лейтенанта.

Ох, мама, что же я теперь тебе скажу?!