"Три девочки [История одной квартиры]" - читать интересную книгу автора (Верейская Елена Николаевна)

Глава VIII

Что же такое «соленая католюандо»?

Наступила зима. Все шло своим чередом. Днем девочки учились, а по вечерам готовили уроки в «классной», читали и рисовали. Иногда к их столу подсаживались и взрослые; начинались беседы, шутки и споры. Часто забегали школьные подруги; им нравилось бывать в этой квартире. Теперь нередко заглядывал к ним и доктор.

Дружба между доктором и Тотиком все росла. Доктор, вернувшись со службы, первым делом спрашивал:

– Где Тотик?

А Тотик с середины дня приставал ко всем:

– Почему не идет Гуливел? – Он иначе не называл доктора.

Когда Тотик болел, доктор просиживал у его кроватки ночи напролет и волновался больше, чем родители.

Девочки учились, росли, ссорились и мирились, катались на коньках и на лыжах. Иногда по воскресеньям Леонтий Федорович водил их то в музеи, то просто гулять по городу; и Наташа все чаще мечтала о том, как она будет художницей и как нарисует виды всех своих любимых мест в Ленинграде. С этой осени она занималась в студии Дома пионеров и делала большие успехи.

Как-то в субботний вечер пришел Вася. Уроки у девочек были уже приготовлены, и они, сидя в «классной», с увлечением придумывали шарады. Вася сразу присоединился к ним и предложил нарисовать им ребус. Ему дали большой лист бумаги. Девочки, стоя на коленках на стульях и упираясь локтями в стол, не сводили глаз с кончика карандаша.

Подошла Анна Николаевна и тоже стала смотреть через плечо Васи на рисунок. Вася, лукаво улыбаясь, быстро, одним штрихом, рисовал подряд маленькие рожицы – одну забавнее другой. Тут были и детские смеющиеся и плачущие мордашки, и сердитые старики, и веселые старушки, и толстуха с подвязанной щекой, и удивленный чем-то гражданин с высоко поднятыми бровями, – и каких-каких физиономий тут не было. Девочки хохотали от души; не отставала от них и Анна Николаевна. На большом листе бумаги шел уже третий ряд рожиц – по десять в ряд – и вдруг хохот еще усилился – в четвертом ряду начали появляться одна за другой очень похожие карикатуры на Катю, на Люсю, на Наташу, на самого Васю, потом на Якова Ивановича и всех остальных обитателей квартиры.

– Ой, до чего похоже! – заливалась Люся.

– Вася! Неужели я такая страшная?! – хохотала Анна Николаевна.

– А доктор-то! Смотрите!

– А это сам Вася! Как похож!

На взрывы смеха и крик девочек вышли из своей комнаты и Наташины родители.

– Да тут у вас – мы слышим – уж очень весело. Нельзя ли и нам присоединиться? – сказал Леонтий Федорович, тоже заглядывая через Васино плечо.

– Ну, Вася, я тебе пророчу блестящую будущность! – воскликнул он.

Васин карандаш выводил уже седьмой ряд смешных физиономий, а за ним последовали восьмой, девятый и десятый.

Вася громко стукнул карандашом по столу и встал.

– Ну, вот вам и ребус. Угадывайте!

– Понял! – сказал Леонтий Федорович.

– Папка, молчи! Мы сами разгадаем, – крикнула Наташа.

Катя, тыкая пальцем в каждый рисунок, считала:

– Десять. И десять рядов. Значит, его.

– Ну и сто рож! Сторож!

– Сторож! Сторож!

– Браво, Вася! Молодец! – зашумели все.

– Постойте! – закричала Софья Михайловна. – Я гак хорошо рисовать не умею, а тоже придумаю интересный ребус. Наташа, дай бумаги.

– А я чем хуже? И я могу! И мне бумаги! – И Леонтий Федорович уселся к столу.

– Все! Все! Давайте все! Кто скорее придумает ребус! – кричала Наташа.

И, увлеченные, все принялись за работу.

Наташа украдкой следила за отцом. Он сосредоточенно думал, иногда шевеля губами, и все писал какие-то буквы.

– У тебя ребус, папка?

– Нет, не ребус. Загадка. И уже готова!

– Ну?! Покажите!

Леонтий Федорович закрыл свой лист руками.

– Не покажу! У меня загадка совсем особенная. Угадайте: как называется наша квартира?

– То есть как? Почему… Да просто номер шесть, – заговорили все в недоумении.

– Так вот! – повысил голос Леонтий Федорович. – Наша квартира называется «Соленая Католюандо».

– Как?.. Что?.. Что это значит?.. Как?..

– "Соленая Католюандо", – раздельно повторил Леонтий Федорович.

– Почему соленая? – спросила Анна Николаевна.

– А мы разве пресные? – ответил Леонтий Федорович.

– А что такое ка… като… как там дальше?

– Католюандо. Я не виноват. Выходит, что квартира так называется. – Леонтий Федорович развел руками.

Софья Михайловна подумала, наморщив лоб, и вдруг понимающе протянула:

– А-а!

– Не говори! Пусть девочки догадаются! – сказал Леонтий Федорович.

Катя записала непонятные слова и сейчас внимательно вчитывалась в них.

– Ну, скажите! Ну, все равно не догадаться! – приставала Люся.

– Догадаемся! Сами догадаемся! – уверяла Наташа.

– Я уже угадала! – Катя подняла голову и слегка покраснела. – Это первые буквы: Соня – Леня – Наташа – Яков – Катя – Тотик – Люся – Анна – Доктор.

– Ай да Катюшка! Самая догадливая! – сказал Леонтий Федорович. – Ну, у кого еще что-нибудь готово?

На шум в «классной» выглянул из своей комнаты доктор.

– Идите сюда! – стараясь перекричать звонкие голоса девочек, позвала его Софья Михайловна. – Доктор, вы знаете, где вы живете?

– Садитесь! – Вася подставил доктору стул.

– Как где? В Ленинграде, – отвечал доктор, садясь к столу.

– В Соленой Ка-то-лю-ан-до! – в один голос, но запинаясь на втором слове, закричали девочки.

– Что-о? Как?

– Товарищи! – Софья Михайловна встала с места. – Смотрите, одного Якова Ивановича не хватает! Вася, зови его к нам!

– Попробую! – И Вася выскочил из «классной».

– А доктору дайте бумагу. Доктор, придумайте ребус! – распоряжалась Софья Михайловна.

– А я не умею…

– Ну! Без разговоров! Если не ребус, так загадку!

– Дедушка уже ложится! Ему завтра рано вставать, – сообщил Вася, входя.

– Жаль! Ну, а остальные – за дело! У меня сейчас ребус готов! – И Софья Михайловна снова склонилась над бумагой.

В этот вечер разошлись поздно.

* * *

– Девочки! Я что-то придумала! Только это пока секрет. Идемте в «разговорку».

И Наташа первая побежала в закуток.

Уселись на сундук. Наташа зашептала:

– Девочки, ведь скоро Новый год. Я когда была маленькой, папа с мамой всегда уходили в гости встречать. А вот уже этот, и прошлый, и позапрошлый мы встречали втроем. Потому что Тотик маленький был, его не оставишь, а я уже большая, и хотелось, чтоб всем вместе. А вы уже встречали Новый год?

– И у меня, – заговорила Люся, – прежде мама всегда меня уложит и уйдет в гости. А прошлый год я такой рев подняла! Не хочу, чтоб она уходила! Ну, она и осталась!

– А к нам в прошлый год Вася пришел, и мы в одиннадцать часов друг друга поздравили, и Вася ушел с товарищами встречать, а мы с дедушкой спать легли, – рассказала Катя.

– Вот после того, как мы ребусы загадывали, – совсем тихо заговорила Наташа, – я тогда легла спать, и пока засыпала, мне что-то и придумалось. Давайте все вместе встречать. Только чтоб и Вася! С ним так весело!

– Ой! Чудно! – Люся даже подпрыгнула на сундуке.

– Если старшие не захотят, – продолжала Наташа, – давайте будем приставать, приставать, пока не согласятся. Ладно?

– Мама согласится! Я ее упрошу! – сказала Люся.

Катя молчала.

– И вот я еще что придумала, – продолжала Наташа: – пускай каждый приготовит к этому вечеру какой-нибудь сюрприз. Только непременно чтоб все! И я уже сочинила сюрприз, – у нас у трех будет общий. Вот слушайте, только чтоб никто не знал! – Три головы почти прижались друг к другу, и Наташа шепотом изложила свой план.

– Это будет так смешно! – Люся хихикнула.

– Вот только… – Катя запнулась на мгновение. – Я не знаю, как дедушка…

– Что – дедушка? И его тащи!..

– Не пойдет. Он такой стеснительный… А я же его тоже одного в такой вечер не оставлю… Значит, и я не могу…

– Ну-у… – протянула Наташа, – так нельзя. Тогда же и из моего сюрприза ничего не выйдет. Ты уговори дедушку.

– Н-не знаю… – пробормотала Катя.

* * *

Люся была права: ее маму даже не пришлось уговаривать, – она согласилась с радостью. Наташины родители сначала удивились ее выдумке, потом Софья Михайловна тряхнула своей кудрявой головой.

– А знаешь, Леня, – ведь это может получиться и неплохо. Попробуем, а?

– Вот увидишь, мама! Очень весело будет! – упрашивала Наташа. – Папа, ну?

– Что ж… Соберемся как-нибудь вечерком все вместе и обсудим, – согласился отец.

На доктора решили напустить Тотика. Наташа вместе с матерью несколько дней подряд обучали его. И вот однажды, когда доктор вышел из своей комнаты, перед ним вдруг встали, вытянувшись, как на параде, все три девочки, а по бокам две мамы. Впереди всех стоял Тотик.

– Что такое? В чем дело? – растерялся доктор.

– Ну, Тотик! – подтолкнула Наташа братишку.

И Тотик, громко отчеканивая слова по одной букве, произнес:

– Вся «Соленая Католюандо» – плиглашает вас вместе встлетить Новый год.

И шаркнул ножкой. Он проделал это так серьезно и торжественно, что доктор не смог не расхохотаться, подхватил и поднял своего любимца. Тотчас же три девочки и обе мамы схватились за руки, окружив доктора хороводом, и закружились вокруг него, припевая: «Согласился! Согласился! Согласился!»

* * *

Катя принимала участие в веселой затее с приглашением доктора, но на душе у нее было невесело: дедушка решительно отказался участвовать в общей встрече Нового года. А ей так хотелось! Правда, дедушка сказал так:

– Не пойду я, Катюшка, – и не проси. Кому я там нужен, какое от меня веселье? А ты ступай. Знаю – люди хорошие, худому тебя не научат.

– Дедушка, я без тебя не пойду… Ну, как ты один… – жалобно просила Катя. – И сюрпризы интересные будут…

– А чего же? Я лягу спать в одиннадцать – и славно. А ты повеселись. Чего ж, я не прочь…

– Ну, дедушка!

– И не проси.

И дедушка засопел носом и стал изо всех сил выбивать трубку, что у него всегда служило признаком плохого настроения. Катя очень хорошо знала: ему жаль ее, и потому он ее уговаривает пойти без него на встречу Нового года, а самому ведь очень грустно будет одному…

Сидя с девочками в «разговорке», Катя рассказала им об этом.

– Ну, Катюшка, – протянула Наташа, – неужели из-за твоего упрямого деда мой сюрприз сорвется?

– А что же мне делать, Наташа? – чуть не плача, спросила Катя.

– Придется сделать знаешь как? Ведь наш сюрприз будет самым первым. Мы его проделаем, а потом ты к дедушке пойдешь, побудешь с ним, а потом он спать ляжет, а ты опять к нам придешь.

– А всего, что будет вкусного за ужином, мы тебе оставим, – утешала ее Люся.

– И потом… как же будет Вася? – спросила Катя.

– Да, как же Вася? Неужели и он не с нами? Ой, не хочу, – волновалась Наташа. – Неужели нам Яков Иванович всю встречу расстроит? Может, моя мама его уговорит?

Но и Софье Михайловне не удалось сломить упрямство старого слесаря.