"Разоблаченная Изида. Том II" - читать интересную книгу автора (Блаватская Елена Петровна)Глава XI Сравнительные итоги по Буддизму и ХристианствуК несчастью для тех, кто был бы рад воздать справедливость древним и современным религиозным философиям Востока, такая возможность едва ли когда-либо им предоставлялась. В последнее время имело место трогательное единение между занимающими высокие официальные посты филологами и миссионерами из языческих стран. Благоразумие выше истины, когда последняя ставит под угрозу наши синекуры! Кроме того, как легко вступить в компромисс с совестью. Государственная религия – подпорка правительства; все государственные религии – «взорвавшиеся обманы»; поэтому, раз уж одна так же хороша или, вернее, так же плоха, как другая – то нашу государственную религию вполне можно поддержать. Такова дипломатия официальной науки. Гроут в своей «Истории Греции» уподобляет пифагорейцев иезуитам, и видит в их братстве только ловко замаскированную цель приобретения политической власти. По небрежному свидетельству Гераклита и некоторых других писателей, которые обвиняли Пифагора в хитрости и описывали его как человека, ведущего «обширные исследования… но искусного на интриги и лишенного здравого рассуждения», – некоторые исторические биографы поспешили преподнести его потомству именно в таком образе. Но если они должны принять Пифагора, сатирически изображенного Тимоном, как «фокусника торжественных речей, занятого ловлей людей», – то как они могут избежать того, чтобы судить об Иисусе по отрывку, который Цельс уберег от забвения в своей сатире? Исторической беспристрастности нет никакого дела до вероисповеданий и личных верований, она одинаково взыскивает с потомства как за одно, так и за другое. Жизнь и деяния Иисуса намного меньше засвидетельствованы, чем жизнь и деяния Пифагора, если, действительно, мы можем сказать, что они вообще засвидетельствованы каким-либо «Допустим, что чудеса были совершены тобою… но разве они не такие же, как и те, которые преподаются египтянам для совершения посреди форума за несколько оболов». И мы знаем, по утверждению «Евангелия от Матфея», что Галилейский Пророк также был человеком торжественных речей и что он называл себя и предлагал сделать своих учеников «ловцами людей». Пусть никто не подумает, что мы направляем этот упрек против кого-либо, кто почитает Иисуса, как Бога. Независимо от веры, если поклоняющийся искренен, ее следует уважать в его присутствии. Если мы не принимаем Иисуса за Бога, то мы чтим его Эти философские верования были распространены, подобно сети, по всему дохристианскому миру и, пережив преследования и неправильные истолкования, образуют краеугольный камень каждой ныне существующей религии, кроме христианства. Сравнительная теология – это обоюдоострое оружие, и такой она показывает себя. Но защитники христианства, не смущаясь доказательствами, навязывают сравнение самым серьезным образом; христианские легенды и догматы, говорят они, и в самом деле как-то напоминают языческие, это правда; но, видите ли, тогда как одна преподает нам существование, силы и атрибуты всемудрого, всеблагого Бога-Отца, брахманизм преподносит нам множество меньших богов, а буддизм – ни одного; одна религия представляет собою фетишизм и политеизм, другая же – голый атеизм. Иегова – единственный истинный Бог, и папа римский и Мартин Лютер – Его пророки! Эта одна сторона меча, а вот другая: несмотря на миссии, несмотря на армии, несмотря на насильно навязанные торговые связи, «язычники» ничего не находят в учениях Иисуса – как бы возвышенны некоторые из них ни были – чему Кришна или Будда уже не учили их раньше. И поэтому, чтобы переманить на свою сторону новообращенных и удержать тех немногих, которые уже были переманены веками коварства, христиане дают «язычникам» догмы, более абсурдные, нежели их собственные, и обманывают их, присваивая обычаи их туземных жрецов и практикуя тот же самый «фетишизм и идолопоклонство», которые они так осуждают у «язычников». Сравнительная теология действует на обе стороны. В Сиаме и Бирме католические миссионеры стали совершенными талапоинами по всему внешнему виду, т. е. минус их добродетели; и по всей Индии, в особенности на юге, они были обличены их же коллегой аббатом Дюбуа.[629] Это впоследствии с негодованием отрицалось. Но теперь у нас есть живые свидетели относительно правильности этого обвинения. Среди других, капитан О'Грейди, уже цитированный, уроженец Мадраса, пишет следующее об этом систематическом методе обмана:[630] «Чтобы снискать к себе доверие перебежчиков из Индуизма, эти лицемерные попрошайки заявляют, что они абсолютные трезвенники, совершенно непотребляющие мяса… Я одного из этих отцов напоил, вернее, он сам зверски напивался в моем доме время от времени, и это было загляденье, как он набросился на жареную телятину». Далее автор преподносит хорошенькие истории о «черноликих Христах», «Святых девах на колесах», и о католических процессиях вообще. Мы видели такие торжественные церемонии, сопровождаемые самой адской какофонией сингалезского оркестра, включая там-тамы и гонги; за ними следовала похожая брахманская процессия, которая по своим живописным краскам и «В ней было больше дьявольского, чем религиозного… Епископы увозили в Рим[631] большую кучу «лепты Св. Петра», собранную в мельчайших монетах, золотые украшения, носовые кольца, ножные браслеты, локотные подвески и т. п., в изобилии безрассудно кучами брошенные к ногам гротескного медноцветного изображения Спасителя с его ореолом, сделанным из сплава меди с цинком, с яркополосатым кушаком и – что-то от Рафаэля! – голубым тюрбаном».[632] Как каждый может понять, такие добровольные даяния делают подражание местным брахманам и бонзам весьма прибыльным делом. Между поклоняющимися Кришне и Христу, или Авани и Деве Марии, в самом деле, меньше существенных расхождений, чем между двумя туземными сектами, вишнуитами и шиваитами. Для Мало таких смелых и откровенных писателей, как недавно оплакиваемый д-р Томас Инман из Ливерпуля. Но сколь бы малым ни было их количество, все эти люди единогласно соглашаются, что философия как буддизма, так и брахманизма намного превосходит теологию христианства, и не учит ни атеизму, ни фетишизму. «По моему мнению», – говорит Инман, – «утверждение, что Шакья не верил в Бога, совершенно не обоснованно. Более того, вся его схема построена на веровании, что существуют высшие силы, которые способны наказывать человечество за их прегрешения. Правда, эти боги не называются ни Иах, ни Иегова, ни Яхве, ни Адонай, ни Эхиэх, ни Ваалим, ни Ашторет – все же для сына Шуддходаны существовало Верховное Существо» [424, с. 24]. Существуют четыре школы буддийской теологии на Цейлоне, в Тибете и Индии. Одна – скорее пантеистическая, чем атеистическая, но другие три – чисто Спекуляции наших филологов обоснованы на первой из них. Что же касается второй, третьей и четвертой, то их учения различаются только по внешнему виду выражения. Мы полностью объяснили дух этого учения в другом месте. Что касается практических, а не теоретических взглядов на нирвану, то вот что говорит один рационалист и скептик: «Я опрашивал сотни буддистов у самых дверей их храмов, и не нашел ни одного, кто не боролся, не постился и не вел бы строго нравственную жизнь, в целях самоусовершенствования и завоевания бессмертия; а не достижения окончательного уничтожения. Имеется более 300 000 000 буддистов, которые постятся, молятся и трудятся… Почему считать эти 300 000 000 человек идиотами и глупцами, изнуряющими свое тело и подвергающими себя наиболее страшным лишениям всякого рода для того, чтобы достичь фатального уничтожения, которое так или иначе само должно их настичь?» [593] Подобно этому автору, мы опрашивали буддистов и брахманистов, и изучали их философию. «Иначе», – как однажды сказал один уважаемый корреспондент автора этих строк, – «земное и отдельное существование выглядело бы комедией для Бога и трагедией для нас; забавой для Него, что мы работаем и страдаем, и смертью для нас выносить все это». То же самое с доктриной метемпсихоза, настолько искаженной европейскими учениями. Но по мере продвижения труда над переводами и анализом, свежие красоты религии будут открыты в старинных верованиях. У профессора Уитни в его переводе Вед имеются отрывки, в которых, он говорит, предполагаемое значение тела для его прежнего обитателя выявлено в наиболее сильном свете. Это части гимнов, которые во время похоронных служб читались над телом покойника. Мы приводим их здесь из научного труда м-ра Уитни: «Тело», о котором здесь говорилось, не есть физическое, но Опять, вера в индивидуальное существование бессмертного духа человека показана в следующих стихах индусского церемониала сожигания и похорон. При наличии таких возвышенных взглядов, какие имелись у этого народа по отношению к Богу и бессмертию человеческого духа, не удивительно, что сравнение ведийских гимнов и узких, лишенных духовности «по мере заглядывания еще глубже в форму современного индусского церемониала, мы обнаруживаем немало того же самого расхождения между вероучением и обрядной стороной; одно не объясняется другим», – затем этот великий американский ученый добавляет: «Мы вынуждены прийти к заключению, что – или Индия заимствовала свою систему обрядов из какого-то чужого источника и практиковала их слепо, не интересуясь их истинным смыслом, или же Это вероучение не угасло, и его сокровенная философия, как ее теперь понимают посвященные индусы, такова же, как была 10 000 лет тому назад. Но могут ли наши ученые серьезно надеяться, что оно по первому их требованию будет им преподнесено? Или они все еще надеются проникнуть в глубины тайн мировой религии по ее общеизвестным экзотерическим обрядам? Ни один ортодоксальный брахман и буддист не станет отрицать христианское Воплощение; только они понимают его согласно своей собственной философии, и как могут они отрицать его? Ключевым камнем их собственной религиозной системы являются периодические воплощения божества. Каждый раз, когда человечество готово впасть в материализм и нравственную деградацию, Верховный Дух воплощается в своем создании, избранном для этой цели. «Посланец Высочайшего» соединяется с дуальностью материи и души, и когда триада таким образом становится завершенной путем присоединения Венца, – рождается спаситель, который помогает снова поставить человечество на путь истины и добродетели. Ранняя христианская церковь, вся пропитанная азиатской философией, очевидно, разделяла то же самое верование – иначе «Тот, кто следует за мною, спасается мудростью и даже трудами… Действительно, более чем трудно избежать признания этой доктрины о периодических воплощениях. Разве мир не был свидетелем прихода, с большими промежутками, таких великих личностей как Кришна, Шакьямуни и Иисус? Как и два последних персонажа, Кришна, кажется, был реальной сущностью, обожествленной его школой в какое-то время в сумерках истории, и приспособленной к системе освященной временем религиозной программы. Сопоставьте этих двух Спасителей, индусского и христианского, причем один предшествует другому на несколько тысячелетий; поместите между ними Сиддхартху-Будду, отражавшего Кришну и отбрасывающего свою светозарную тень в ночь будущего, из чьих собранных лучей были сложены очертания мифического Иисуса, и из учений которого были извлечены поучения исторического Христа; и мы найдем, что под одним одинаковым одеянием поэтической легенды жили и дышали три реальные человеческие существа. Индивидуальные заслуги каждого из них выведены, пожалуй, более сильными линиями, а не наоборот, благодаря этой самой мифической окраске, ибо народный инстинкт, такой безошибочный и справедливый, если ему не мешают, не мог бы избрать для обожествления недостойное лицо. Капила, Орфей, Пифагор, Платон, Василид, Маркиан, Аммоний и Плотин основывали школы и сеяли зародыши многих благородных мыслей и, исчезнув, оставили за собой сияние полубогов. Но три личности – Кришны, Гаутамы и Иисуса, появились как истинные боги, каждый в свою эпоху, и передали человечеству три религии, построенные на нерушимой скале веков. Что все три, а в особенности христианская вера, стали со временем фальсифицированными, и последняя – почти неузнаваемой, – в этом никто из этих благородных Реформаторов не виноват. Самозваные священнические виноградари «вина Господнего» – вот кто должны быть призваны к ответу будущими поколениями. При очищении этих трех систем от ржавчины человеческих догм, оставшаяся чистая сущность будет найдена идентичной. Даже Павел, великий честный апостол, в горении своего энтузиазма или неумышленно исказил доктрины Иисуса, или же его писания были искалечены другими до неузнаваемости. Пока что, до того как эта плавка будет завершена честной наукой и будущими поколениями, давайте взглянем на нынешний аспект легендарных трех религий. Кришна происходит из царской семьи, но воспитан пастухами: его называют Воплощение Вишну, второго лица Тримурти (Троицы). Кришне поклонялись в Матхуре на реке Джамне (см. Страбона, Арриана и «Лекции» Бамптона, с. 98—100). Кришну преследует Канса, тиран Мадуры, но он чудесным образом спасается. Надеясь уничтожить ребенка, царь приказал казнить тысячи младенцев мужского пола. Матерью Кришны была Деваки или Деванагуи, беспорочная дева (но родившая восьмерых сыновей до рождения Кришны). Кришна с рождения наделен красотой, всезнанием и всемогуществом. Творит чудеса, исцеляет хромых и слепых и изгоняет бесов. Моет ноги брахманам; спустившись в нижние области (ад), освобождает мертвых и возвращается в Кришна творит мальчиков из телят и обратно [640, т. II, с. 332]. Он раздавливает голову Змия. ( Кришна – унитарист. Он преследует духовенство, обвиняет их в честолюбии и лицемерии прямо в лицо; разглашает ве-ликие тайны святилища – единство Бога и бессмертие нашего духа. Традиция гласит, что он пал жертвою их мести. Его любимый ученик Арджуна, не покидает его до последнего. Имеются достоверные предания, что он умер на кресте (дереве), пригвожденный к нему стрелой. Лучшие ученые согласны, что Ирландский крест в Туаме, воздвигнутый задолго до христианской эры, есть азиатский крест.[638] Кришна возносится в Сваргу и становится Ниргуна. Гаутама сын царя. Его первые ученики – пастухи и нищие. По некоторым источникам – воплощение Вишну; по другим – воплощение одного из Будд и даже Ад'Будды, высочайшей мудрости. Буддийские легенды свободны от этого плагиата, но католическая легенда, сделавшая из него Св. Иосафата, представляет его отца, царя Капилавасту, казнящим невинных юных Матерью Будды была Майя или Майя-дэва; замужняя женщина (и все же беспорочная дева). Будда наделен теми же силами и качествами и творит подобные чудеса. Проводит жизнь с нищими. Как утверждают, Гаутама отличался от всех других аватаров тем, что в нем заключался целый дух Будды, тогда как все другие обладали лишь частью (анса) божественности. Гаутама раздавливает голову Змия, т. е. отменяет поклонение нагам, как фетишизм; но подобно Иисусу делает из Змия эмблему божественной муд-рости. Будда отменяет идолопоклонство, раз-глашает Тайны Единства Бога и нирваны, истинное значение ко-торой до этого было известно лишь жрецам. Преследуемый и выгоняемый из страны, он избегает смерти тем, что собирает вокруг себя сотни тысяч верующих в то, что он – Будда. Наконец умирает, окруженный сонмом учеников, во главе с Анандой, своим любимым учеником и двоюродным братом. О'Брайен считает, что «ирландский крест» в Туаме подразумевал крест Будды; но Будда никогда не был распят. Он изображен во многих храмах сидящим под крестообразным деревом, которое есть «Древо Жизни». В другом изображении он сидит на Наге, Радже Змиев, с крестом на груди.[639] Будда возносится в нирвану. Иисус происходит из царского рода Давида. При рождении ему поклоняются пастухи, и он зовется «пастырь добрый» (см. «Евангелие от Иоанна»). Воплощение Святого Духа, тогда – второго лица Троицы, теперь – третьего. Но Троица была изобретена только 325 лет спустя после его рождения. Отправился в Матхуру или Матарею, Египет, и там сотворил первые свои чудеса (см. Иисуса преследует Ирод, царь Иудеи, но он под водительством ангела убегает в Египет. Чтобы быть уверенным в его гибели, Ирод приказывает убивать младенцев и их было убито 40000. Матерью Иисуса была Мариам или Ми-риам; замужняя женщина и все же беспорочная дева, но имела нескольких детей, кро-ме Иисуса (см. [ Иисус наделен подобным же образом (см. В соответствии с первоначальным откровением в «Бытии», Иисус раздавил голову Змия. Он так же превращает мальчиков в козлят и козлят в мальчиков. Иисус восстает против старого еврейского закона; разоблачает в лицемерии и догматической нетерпимости книжников и фарисеев, и синагогу. Нарушает Субботу и бросает вызов Закону. Обвиняется евреями в разглашении тайн святилища. Предан смерти на кресте (дереве). Из небольшой горсточки учеников, которых он обратил, один предает его, один отрекается от него, а другие в конце концов покидают его, за исключением Иоанна – ученика, которого он Иисус возносится в Рай. Около середины нынешнего века количество последователей этих трех религий было следующее:[640] Кришны … Брахманов 60 000 000 Будды … Буддистов 450 000 000 Иисуса … Христиан 260 000 000 Таково нынешнее соотношение этих трех великих религий, каждая из которых в свою очередь отражена в последующей. Если бы христианские догматики остановились на том отражении, то результаты не были бы столь плачевны, потому что трудно было бы, в самом деле, сделать плохую веру из возвышенных учений Гаутамы или Кришны, как Мы не будем останавливаться, чтобы рассмотреть хорошо известное сходство между внешней формой буддийского поклонения – в особенности ламаизма – и римским католицизмом, за указание на которое бедняга Хак дорого заплатил – но продолжим сопоставление наиболее важных пунктов. Изо всех оригинальных рукописей, которые были переведены с различных языков, на которых излагается буддизм, наиболее необычными и интересными являются «Дхаммапада» Будды, или «Тропа Добродетели», переведенная с пали полковником Роджерсом [643], и «Колесо Закона», содержащее воззрения Сиамского государственного министра на свою собственную и другие религии, переведенные Генри Алабастером.[641] Чтение этих двух книг и обнаруживание в них подобий мыслей и доктрин, часто доходящих до идентичности, заставило д-ра Инмана написать много глубоко правдивых строк, вошедших в один из его последних трудов «Древнее язычество и современность». «Я говорю с трезвой серьезностью», – пишет этот добросердечный искренний ученый, – «когда утверждаю, что после сорокалетнего опыта среди тех, кто исповедует христианство, и тех, кто более или менее спокойно заявляют… о своем несогласии с ним, – я обнаружил больше достойной добродетели и нравственности среди последних, чем среди первых… Я лично знаю многих набожных, добрых христиан, которых я уважаю, которыми восхищаюсь и, может быть, был бы рад подражать им или сравняться, но они заслуживают такую похвалу вследствие своего здравого ума, игнорируя в значительной степени свое вероучение, и культивируя практику добрых дел… По моему суждению наиболее достойные похвалы христиане, которых я знаю, Между ламаистско-буддийскими и римско-католическими догматами веры и церемониями имеется пятьдесят один пункт, представляющий совершенное и поразительное сходство, и четыре – диаметрально противоположные. Так как бесполезно будет перечислять эти «сходства», ибо читатель найдет их тщательно отмеченными в труде Инмана «Древнее язычество и современность» [424, с. 237—240], то мы процитируем только четыре расхождения и предоставить каждому самому делать выводы из них: 1. «Буддисты считают, что ничто, что противоречит здравому рассудку, не может быть истинным учением Будды». 2. «Буддисты не обожествляют матери Шакья», хотя они уважают ее как святую, подобную подвижникам женщину, избранную быть его матерью вследствие своих великих добродетелей. 3. «У буддистов нет святых таинств». 4. Буддисты не верят в какое-либо прощение грехов, за исключением только после соответствующего наказания за каждое злое деяние и пропорционального вознаграждения пострадавшим сторонам. 1. «Христиане примут любой вздор, если он будет провозглашен церковью, как дело веры».[642] 2. «Католики обожествляют мать Иисуса, ей посылаются молитвы о помощи и заступничестве». Поклонение Св. Деве ослабило поклонение Христу и совсем отбросило в тень поклонение Всевышнему. 3. «У последователей папы семеро таинств». 4. Христианам обещано, что если только они верят в «драгоценную кровь Христа», эта кровь, пролитая Им для искупления грехов всего человечества (читай христиан), искупит каждый смертный грех. Которая из этих теологий более привлекательна для искреннего исследователя, это вопрос, который смело может быть предоставлен здравому суждению читателя. Одна предлагает свет, другая – тьму. В «Колесе Закона» сказано следующее: «Буддисты верят, что каждое деяние, слово или мысль имеет свое следствие, которое раньше или позже проявится в настоящем или в будущем состояниях. Злые деяния создадут плохие последствия;[643] добрые деяния создадут добрые последствия; преуспевание в этом мире или рождение в небесах… в каком-то будущем состоянии». Это строгая и беспристрастная справедливость. Это идея о Верховной Власти, которая безошибочна, и поэтому не может иметь ни гнева, ни пощады, но предоставляет каждой причине, большой или малой вырабатывать свои неизбежные следствия. «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» [ «Буддист мог бы поверить в существование Бога, возвышающегося над всеми человеческими качествами и атрибутами – совершенного Бога, выше любви и ненависти, и зависти, спокойно пребывающего в мирном счастии, которое ничто не может нарушить; и о таком Боге он говорил бы без пренебрежения, и не потому, что он хотел бы угодить Ему, или боялся бы оскорбить Его, но в силу естественного почитания. Но он не в состоянии понять Бога с атрибутами и качествами людей – Бога, который любит и ненавидит и выказывает гнев; Бога, который описан ли ему он христианскими миссионерами, или магометанами, или брахманами, или евреями – не выдерживает его стандарта даже обычного хорошего человека». Мы часто удивлялись этим необычайным идеям о Боге и его справедливости, которых, как кажется, честно придерживаются те христиане, которые в делах своей религии слепо полагаются на свое духовенство, и никогда на свой собственный разум. Как странно нелогично это учение об отпущении грехов. Мы предлагаем обсудить его с христианами с буддийской точки зрения и за одно показать, посредством какого ряда софистических изощренностей, направленных к единой цели закрепления ярма духовенства на народной шее, его принятие в качестве божественной заповеди было наконец осуществлено; и также что оно оказалось одною из наиболее вредных и деморализующих доктрин. Духовенство говорит: не имеет значения, как велики наши преступления против законов Божьих и человеческих; мы должны лишь верить в самопожертвование Иисуса ради спасения человечества, и Его кровь смоет с нас каждое пятно. Божье милосердие беспредельно и неизмеримо. Невозможно представить себе такой ужасный человеческий грех, что цена, заранее заплаченная за искупление грешника, не смогла бы стереть его, будь он даже еще в тысячу раз хуже. И к тому же – никогда не поздно раскаиваться. Хотя бы преступник ждал до последней минуты последнего часа последнего дня своей смертной жизни, прежде чем его побледневшие губы произнесут исповедь, – он может пойти в Рай; так поступил умирающий разбойник, и так могут поступить все другие, такие же порочные. Таковы утверждения церкви. Но если мы выйдем за пределы малого круга вероисповедания и будем рассматривать вселенную, как целое, уравновешенное совершенным приспособлением частей, – как вся здравая логика, как самое малое, чуть мерцающее чувство Справедливости восстает против такого искупления чужой вины! Если бы преступник согрешил только против самого себя и не причинил бы зла никому другому, как только себе; если бы он посредством искреннего раскаяния мог вызвать удаление прошлых деяний, не только из памяти людей, но и из тех неразрушимых записей, которые ни одно божество – даже Высочайшее из Высочайших – не может заставить исчезнуть, тогда эту догму можно было бы понять. Но утверждать, что можно причинять зло своему собрату, убивать, нарушать равновесие общества и естественный порядок вещей, и затем – вследствие трусости, надежды или принуждения, не имеет значения – получить прощение через веру, что пролитие одной крови смывает другую пролитую кровь, – это нелепость! Могут ли То же самое с преступлением, то же самое с его противоположением. Действие может быть мгновенным, последствия же его вечны. Когда, после того как камень был брошен в воду, мы сможем вернуть его в руку, откатить обратно круги, уничтожить потраченную силу, привести эфирные волны обратно в их прежнее состояние небытия и настолько смести всякий след бросания этого предмета, что даже отпечаток Времени не покажет, что это когда-либо совершалось, – тогда, В чикагской Стив Андерсон был одним из таких американских преступников – признанный виновным в двойном убийстве, поджоге и грабеже. Перед смертью он был «обращен», но в официальных документах сказано, что Мы обращаемся к этим духовникам и требуем, чтобы они сказали нам, на каком основании они были уверены в такой чудовищности. Как могли они быть Или же возьмем другое преступление, одно из наиболее эгоистических, жестоких и бессердечных и все же одно из наиболее частых – соблазнение молодой девушки. Общество, вследствие инстинкта самосохранения, безжалостно осуждает жертву и изгоняет ее из своей среды. Она может быть доведена до детоубийства или до самоубийства, или же, если слишком боится смерти – может стать на путь порока и преступления. Она может стать матерью преступников, которые, подобно теперь знаменитому Джуксу, ужасающие деяния которого недавно в подробностях опубликовал м-р Дагдэйл, выращивают еще одно поколение уголовных преступников, численность которых доходит до сотен в течение 50-60 лет. И все это общественное бедствие произошло из-за эгоистической страсти одного мужчины; должна ли божественная справедливость прощать ему, пока его преступление не искуплено; и должно ли наказание пасть только на гнусных человеческих скорпионов, порожденных его похотью? Только что в Англии поднялся протест по поводу открытия, что англиканские священники в широких масштабах практикуют устное исповедание грехов и дают отпущение таковых после наложения епитимьи. По наведенным справкам, то же самое в большей или меньшей мере делается в Соединенных Штатах. Будучи по этому поводу подвергнуты перекрестному допросу, духовники с победным видом предъявляли те статьи из английской «Книги публичных молитв», которые ясно дают им полномочие отпускать грехи властью «Бога, Св. Духа», каковое полномочие было передано им епископом путем возложения рук при возведении в священнический сан. Когда спросили об этом епископа, тот указал на [ Прочь от нас такая оскорбляющая концепция божественной справедливости, как проповедуемая священнослужителями на основании их собственного авторитета! Она хороша только трусам и преступникам. Если за ними стоит вся армия отцов и церковников, то нас поддерживает величайший из всех авторитетов – инстинктивное и почтительное ощущение вечного и вездесущего Закона гармонии и справедливости. Но, кроме рассудка, у нас есть и другое доказательство, являющее полную необоснованность такой концепции. Так как Опять, в «Иди, охотник, по милости моей на Небеса, обитель богов… Затем блистательный Кришна, соединившись со своим собственным чистым, духовным, неисчерпаемым, непостижимым, нерожденным, неуничтожаемым, нетленным и вселенским Духом, который и Васудэва – одно, – покинул свое смертное тело и… он стал Ниргуна». (Уильсон, «Вишну Пурана», [644, с. 612]. Не есть ли это первоисточник повествования о Христе, прощающего разбойника на кресте и обещающего ему место на Небе? Такие примеры «требуют исследования, в отношении их происхождения и значения, Факты, подобные этим, очевидно, послужили впоследствии благовидным предлогом, чтобы объявить апокрифическими все такие труды, как, например, Хотят они того или нет христианам приходится верить в повествование об искушении Евы змием. Кроме того, Августин оптимально высказался по этому предмету: «Бог по Своей вольной воле», – говорит он, – «заранее отобрал определенных людей, Такие же отвратительные воззрения на пристрастность и кровожадность Бога обнародовал Кальвин. «Человеческое племя, испорченное в корне грехопадением Адама, несет на себе вину и слабость первородного греха; искупление его может быть достигнуто только через воплощение и искупительную жертву; в этом искуплении только милость, оказываемая избранникам, может сделать душу участницей; и такая милость, раз она дана, никогда не теряется; О, божественная справедливость, как кощунственно обращались с твоим именем! К несчастью для подобных спекуляций, веру в умилостивляющее действие крови можно проследить до самых древних обрядов. Едва ли найдется народ, который не знал бы этого. Все народы приносили животные и даже человеческие жертвы богам в надежде предотвратить этим общественное бедствие, путем умиротворения гнева какого-то мстительного божества. Имеются примеры греческих и римских генералов, приносивших свои жизни просто ради успеха своих армий. Цезарь на это жалуется и называет это галльским суеверием. «Они предают себя смерти… веря, что если жизнь не будет отдана за жизнь, то бессмертные боги не могут быть ублажены», – пишет он. «Если какое-либо зло готово обрушиться или на тех, кто теперь приносят эту жертву, или на Египет, – пусть будет оно отвращено на эту голову», – возглашали египетские жрецы, принося в жертву одного из своих священных животных. Проклятия произносились над головою искупительной жертвы, на рога которой был намотан кусок библоса [333, с. 380]. Животное обычно уводили в пустынную область, посвященную Тифону, в те первобытные века, когда египтяне еще держали это роковое божество в некотором почете. Именно этот обычай дал происхождение «козлу отпущения» евреев, которые, когда рыжий бог-осел был отвергнут египтянами, начали приносить в жертву другому богу «красного теленка». «Пусть все грехи, которые были совершены в этом мире, падут на меня, чтобы мир мог быть освобожден», – воскликнул Гаутама, индусский Спаситель, за века до нашей эры. Никто не будет в нашем нынешнем веке утверждать, что именно египтяне что-либо заимствовали у израильтян, в чем они теперь обвиняют индусов. Бунзен, Лепсий, Шампольон уже давно установили первенство Египта перед израильтянами относительно древности, так же как и всех религиозных обрядов, которые мы теперь опознаем у «избранного народа». Даже Новый Завет кишит цитатами и повторениями из «Книги Мертвых», и Иисус, – если все, приписываемое ему его четырьмя биографами, верно, – должен был быть знаком с египетскими Находящаяся под судом «душа» приводится перед Озирисом, «Господом Истины», который сидит украшенный египетским крестом, эмблемой вечной жизни, и держит в своей правой руке «Отпустите В притче о «Царствии Небесном» [ «Идите вы, благословенные моего Отца (Бога) и унаследуйте царство… Ибо, В завершение этого сходства [ То же самое в отношении буддийских легенд. В [ В «Der Weise und der Thor» Шмидта [647], труде полном эпизодов из жизни Будды и его учеников, которые все взяты из оригинальных текстов, сказано об одном новообращенном в веру Будды, что «он был пойман на крючок учения, в точности как рыба, пойманная на приманку, и удочка тщательно вытаскивалась из воды». В храмах Сиама изображение ожидаемого Будды, Мессии Майтрейи, представлено с рыбацкой сетью в руках, тогда как в Тибете он держит какую-то ловушку. В объяснении к этому сказано: «Он (Будда) разбрасывает по океану рождений и увяданий цветок лотоса превосходного закона в качестве Если бы эрудированный архиепископ Кейв, Грабе и д-р Паркер, которые так горячо боролись в свое время за включение «Посланий Иисуса Христа и Абгара, царя Едесса» в «Миф, о сын царя Александра, есть древнее человеческое изображение сирийцев, которые жили в старину при Нине и Бэле». Едесса была одним из древних «святых городов». Арабы почитают его доныне; и там говорят на чистейшем арабском языке. Они по-прежнему называют город его древним именем Орфа; он когда-то был городом Подобным же образом гностический автор «Евангелия от Иоанна» перенял и передал легенду об Ананде, который попросил напиться у женщины Матангха – прототипа женщины, которую Иисус встретил у колодца[652] – и которая напомнила ему, что она принадлежит к низкой касте и не может иметь какого-либо касательства к святому монаху. «Я не спрашиваю тебя, моя сестра», – отвечает Ананда женщине, – «ни о твоей касте, ни о твоей семье; я прошу только воды; если ты можешь мне ее дать». Женщина Матангха, очарованная и тронутая до слез, раскаивается, вступает в монашеский орден Гаутамы, и становится святой, будучи избавлена с помощью Шакьямуни от нечистой жизни. Многие из ее последующих деяний были использованы христианскими фальсификаторами, чтобы приписать их Марии Магдалине и другим женщинам-святым и мученицам. «И кто напоит одного малых сих чашею холодной воды, единственно во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей», – говорится в В час рождения Гаутамы Будды свершилось 32 000 чудес. Облака недвижно замерли на небе; вода в реках перестала течь; цветы прекратили раскрытие бутонов; птицы замолчали полные изумления; вся природа приостановила свой ход и была полна ожидания. «Сверхъестественный свет разлился над всем миром; животные прервали еду; слепые видели; хромые и немые исцелялись», и т. д.[654] Теперь мы приводим цитату из «В час Рождения Иисуса, когда Иосиф взглянул на небо, „Я видел“, – говорит он, – « Будучи отправлен в школу, молодой Гаутама, хотя и никогда не учился, опередил всех своих соперников; не только по письму, но и по арифметике, математике, метафизике, борьбе, стрельбе из лука, астрономии, геометрии, и наконец, одержал верх над своими профессорами, дав определения шестидесяти четырем видам письмен, которые самим учителям не были известны.[656] А вот то, что было сказано в «И когда ему (Иисусу) исполнилось двенадцать лет… один из старших раввинов спросил его: „Читал ли ты книги?“ – и один астроном спросил Господа Иисуса, изучал ли он астрономию. И Господь Иисус объяснил ему о сферах… о физике и метафизике. Также такие вещи, какие человеческий разум никогда не раскрывал… Устройство тела, как душа управляет телом… и т. д. При этом учитель был настолько удивлен, что сказал: „Я думаю, что этот мальчик родился раньше Ноя… он более учен, чем какой-либо учитель“.[657] Заповеди Иллела, который умер за сорок лет до Р. X., кажутся скорее цитатами, нежели оригинальными изречениями в Нагорной Проповеди. Иисус не учил мир ничему такому, что уже не было бы преподано с такой же серьезностью другими учителями до него. Он начинает свою проповедь с определенных чисто буддийских заповедей, которые нашли себе признание среди ессеев и, вообще, применялись в жизни орфиками и неоплатониками. Существовали проэллины, которые, подобно Аполлонию, посвятили свои жизни нравственной и физической чистоте и практиковали аскетизм. Он старается вселить в сердца своих слушателей презрение к мирскому богатству, факироподобную незаботливость о завтрашнем дне; любовь к человечеству, бедности и чистоте. Он благословляет нищих духом, кротких, голодных и жаждущих справедливости, милосердных и миротворцев и, подобно Будде, оставляет мало шансов гордым кастам войти в Царство Небесное. Каждое слово его проповеди есть эхо существеннейших принципов монашеского буддизма. Десять заповедей Будды, как они изложены в приложении к Это есть главная причина неудачи миссионеров при попытках обратить брахмистов и буддистов. Они видят, что та малость действительно хорошего, что им предлагают в новой религии, выставляется напоказ только в теории, тогда как их собственная вера требует, чтобы такие тождественные правила применялись на практике. Уже не говоря о невозможности для христианских миссионеров ясно понять дух религии, целиком обоснованной на том учении об эманировании, которое так враждебно их собственному богословию, – умственные способности некоторых простых буддийских проповедников настолько высоки, что они затыкают рты и ставят в большие трудности ученых, вроде Гуцлава [649, с. 29, 34, 35 и 38]. Джадсон, прославленный баптистский миссионер в Бирме, признает в своем «Его слова», – говорит он, – «гладки, как масло, сладки, как мед, и остры, как бритва; образ его рассуждений мягкий, вкрадчивый и проницательный; и так искусно он играет свою роль, что я, Хотя кажется, что в более поздний период своей миссии Джадсон обнаружил, что он совсем неправильно понял их учение. «Я начинаю понимать», – говорит он, – «что тот полуатеизм, о котором я иногда упоминал, есть ничто другое как очищенный буддизм, имеющий свое основание в буддийских священных писаниях». Таким образом, он открыл, наконец, что в то время как буддизм есть «общий термин для обозначения наиболее возвышенного совершенствования, фактически применяемый ко многочисленным индивидуальностям, притом любой Будда превыше целого сонма подчиненных божеств», – в этой системе таятся также «проблески своего рода Вот это, воистину, счастливое открытие! Даже столь оклеветанные китайцы верят в «Это поклонение», – говорит полковник Гул, – «упоминается мусульманским повествователем посольства Шаха Руха (1421 г. н. э.): „в каждом году имеется несколько дней, когда император не ест животной пищи… Он проводит свое время в помещении, в котором нет ни одного идола, и говорит, что он поклоняется Богу Неба“.[659] Говоря о Шахрастани, великом аравийском ученом, Хвольсон говорит, что для него сабеизм не был астролатрией, как склонны думать многие. Он считал, что «Бог слишком возвышен и слишком велик, чтобы Самому заниматься непосредственным управлением этого мира; и что поэтому Он передал управление им богам, оставив для Себя лишь наиболее важные дела; далее, что человек слишком слаб, чтобы мочь обратиться непосредственно к Всевышнему; что поэтому он должен направлять свои молитвы и жертвы богам-посредникам, которым Всевышний доверил управление миром». Хвольсон доказывает, что идея эта так же стара, как мир, и что «в языческом мире этот взгляд повсеместно разделялся образованными людьми» [651, т. I, с. 725]. Отец Бари, португальский Миссионер, посланный обращать «бедных язычников» Кохинхина, еще в шестнадцатом веке, «в своем повествовании отчаянно восклицает, что нет таких облачений, служб или церемоний в церкви Рима, которым Дьявол здесь не создал бы каких-либо копий. Даже тогда, когда отец Бари начал яростно выступать против идолов, ему ответили, что это суть образы великих умерших людей, которым они поклоняются в точности по такому же принципу и в такой же форме, как католики – образам апостолов и мучеников» [652]. Кроме того, эти идолы имеют значение только в глазах невежественных масс. Но обращаясь опять от исторических повествований к мифическим, выдуманным одинаково о Кришне, Будде и Христе, мы находим следующее: Создавая модель для христианского аватара и архангела Гавриила, светоносный Сан-тушита (Бодхисат) явился перед Маха-майей «подобно облаку в лунном свете, идущему с севера, держащему в своей руке белый лотос». Он объявил ей, что она родит сына, и, обойдя трижды вокруг ложа царицы… ушел из дэва-лока и был зачат в Ананда, двоюродный брат и будущий ученик Шакьямуни, изображается родившимся в то же время. По-видимому он послужил оригиналом для старинных легенд о Иоанне Крестителе. Например, палийское повествование сообщает, что Маха-майя, будучи беременной мудрецом, посетила его мать, как Мария посетила мать Иоанна Крестителя. Как только она вошла в комнату, нерожденный еще Ананда приветствовал нерожденного еще Будду-Сиддхартху, который также ответил на приветствие; и подобным же образом младенец, ставший впоследствии Иоанном Крестителем, подскочил в чреве Елизаветы, когда вошла Мария [ Если мы теперь обратимся к Кришне и внимательно сравним относящиеся к нему пророчества, как они были собраны в рамачарианских традициях «Атхарваведы», «Веданги» и «Веданты»,[662] с параграфами из Библии и апокрифических 1. «Он (Спаситель) придет, 2. «В 3. «Придет Спаситель и проклятые ракхасы побегут искать убежища в глубочайшем аду» 4. «Он придет, и жизнь бросит вызов смерти… и он снова оживит кровь всех существ, возродит все тела и очистит все души». 5. «Он придет, и все ожившие существа, все цветы, растения, мужчины, женщины, младенцы, рабы… все вместе воспоют песню радости, ибо он есть Господь всех тварей… он бесконечен, ибо он есть сила, ибо он есть мудрость, ибо он есть красота, ибо он есть все и во всем». 6. «Он придет слаще меда и амброзии, чище 7. «Счастливо благословенное чрево, которое понесет его» ( 8. «И Бог проявит Свою славу, и сила Его прогремит, и примирится Он со Своими тварями» ( 9. «Именно, в лоне женщины луч божественного сияния примет человеческую форму, и она родит, будучи девой, ибо никакое нечистое соприкосновение не должно ее осквернять» 1. «Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, увидел свет великий», ([ 2. «се, Дева во чреве приимет и родит сына», ([ 3. «Воззри, вот Иисус из Назарета в своем сиянии божественной славы, обративший в бегство все страшные силы тьмы» 4. «И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек» [ 5. «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий… О, как велика благость его и красота его! Хлеб одушевит язык у юношей и вино – у отроковиц» [ 6. «Вот Агнец Божий» [ 7. «Благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего» [ 8. «Бог проявит Свою славу» [ 9. «Являя несравнимый пример, без загрязнения или осквернения, дева понесет сына и родит Господа» ( Будь в том преувеличение или нет, приписывая «Атхарваведе» и другим книгам такую великую древность, но остается фактом, Труд д-ра Ланди «Монументальное христианство» приводит читателя в потрясающее изумление. Трудно сказать, чего тут больше, восхищения ли перед эрудицией автора, или удивления перед его ясной и беспримерной софистикой. Он собрал огромное количество фактов, доказывающих, что религии, намного более древние, чем христианство, – религии Кришны, Будды и Озириса предвосхитили даже его мельчайшие символы. Его материалы взяты не с поддельных папирусов, не с переделанных евангелий, но со скульптур на стенах древних храмов, с памятников, надписей и других архаических остатков, только искалеченных молотами иконоборцев, пушками фанатиков и воздействием времени. Он показывает нам Кришну и Аполлона как добрых пастырей; Кришну – держащим крестообразный «Я полагаю, что это изображение предшествует христианству… Оно напоминает христианское распятие во многих отношениях… Рисунок, поза, знаки гвоздей на руках и ногах указывают на христианское происхождение, в то время как парфянская семиконечная диадема, отсутствие дерева и обычной надписи, а также лучей славы над головой, как бы указывают на другое, нехристианское происхождение. Быть может это человек-жертва, или жрец и жертва, оба в одном, индусской мифологии, который принес себя в жертву до того, как появились миры? Быть может это платоновский Второй Бог, который запечатлелся на вселенной в форме креста? Или это его богочеловек, который подвергнется бичеванию, мукам, оковам; которому выжгут глаза и наконец… распнут?» («Государство», кн. II, с. 52). Это все то и гораздо больше; Д-р Ланди возражает Муру и утверждает, что эта фигура есть фигура «в христианском распятии лучи славы всегда исходят из священной головы; здесь же они идут свыше и со стороны… Поэтому пандитский Виттоба, данный Муру, очевидно, должен быть распятым Теперь, все эти качества должны принадлежать Иисусу так же, как и Кришне. Тот самый факт, что со стороны матери Иисус был человеком – даже если бы он был Таким образом нам приходится или признать периодические «воплощения», или предоставить христианству быть величайшим обманом и плагиатом в веках! Что касается еврейских «Счастливы те люди, хотя не стоит завидовать им», – восклицает Бунзен, – «которые не имеют ни малейших сомнении, приписывая Моисею выход с более чем двухмиллионным народом вслед за народным заговором и восстанием, в солнечные дни восемнадцатой династии; которые приписывают израильтянам завоевание Ханаана под водительством Иисуса Навина в течение и до наиболее грозных нашествий победоносных фараонов на ту же страну. Египетские и ассирийские летописи в сочетании с исторической критикой Библии доказывают, что исход мог иметь место только при царствовании Менефата, так что Иисус Навин не мог перейти Иордан раньше Пасхи 1280 г… так как последний поход Рамзеса III на Палестину был в 1281 году» [74, т. V, с. 93]. Но мы должны возобновить нить нашего повествования с Будды. Ни он, ни Иисус не записали ни одного слова из своих учений. Нам приходится брать учения этих учителей по свидетельству их учеников и поэтому будет только справедливо, чтобы нам разрешили судить оба учения по их внутренней ценности. На которой стороне логическое превосходство, это можно увидеть по результатам частых схваток между христианскими миссионерами и буддийскими теологами Несмотря на бросающееся в глаза сходство непосредственных учений Гаутамы и Иисуса, мы все же находим, что их соответственные последователи придерживаются двух диаметрально противоположных отправных точек. Буддийский теолог, следуя буквально этической доктрине своего Учителя, остается, таким образом, верным наследству Гаутамы; тогда как христианский священник, искажая до неузнаваемости заветы, написанные в четырех «Не верь ни во что лишь потому, что об этом идут слухи и многие говорят», – говорит Будда; – «не думай, что это служит доказательством истинности. Не верь лишь потому, что предъявлено письменное утверждение какого-либо древнего мудреца; не будь уверен, что написанное было пересмотрено этим мудрецом, или что на него можно положиться. Не верь в то, что ты себя представил, полагая что, Не верь в догадки, то есть, предположив что-нибудь наудачу в качестве отправной точки, не делай затем выводы из нее – не вычисляй свои два и три и четыре Не верь только на основании авторитета твоих учителей и наставников, не верь и не применяй на практике Я [Будда] говорю вам всем, вы сами должны познать, что это плохо, это наказуемо, что порицается мудрыми; одна только вера в это не принесет пользы никому, но причинит горе; и когда вы познаете это – тогда воздержитесь от этого» [649, с. 43—47]. Просто невозможно не сопоставить эти благожелательные и человечные изречения с громоносными угрозами Католического Вселенского Собора и папы, направленными против применения разума и занятия наукой, когда та расходится с откровением. Ужасное благословение папою мусульманского оружия и проклинание русских и болгарских христиан вызвали возмущение в некоторых из наиболее преданных католических общин. Католические чехи Праги в день недавнего полувекового юбилея Пия IX, а также 6-го июля, день, посвященный памяти Яна Гуса, сожженного мученика, чтобы отметить свое негодование ультрамонтанистской политикой в этом отношении, собрались тысячами на соседней горе Жишко и с большой церемонией и обличениями сожгли портрет папы, его Послание и его последнюю речь, направленную против русского царя, говоря, что они добрые католики, но еще лучше славяне. Очевидно, память Яна Гуса для них более священна, чем ватиканские папы. «Поклонение словам более пагубно, чем поклонение изображениям», – говорит Роберт Дэйл Оуен. – «Грамматолатрия – худший вид идолопоклонства. Мы достигли эпохи, в которой буквализм разрушает веру… Буква убивает» [657, с. 145]. Нет ни одного догмата в церкви, к которому эти слова могли быть лучше применены, чем к доктрине о претворении.[663] «Кто ест мою плоть и пьет мою кровь имеет жизнь вечную», – эти слова приписаны Христу. «Какие странные слова!» – повторяют его напуганные слушатели. Ответом Во время мистерий вино представляло собою Вакха, а хлеб – Цереру.[664] Иерофант-посвятитель преподносил символически перед окончательным В четырех «Горе вам, законникам, что Значение здесь ясно. Они забрали ключи, и даже сами не смогли ими воспользоваться, так как Мазора (традиция) стала для них самих запечатанной книгой, как и для других. Кажется, что ни Ренан, ни Штраус, ни более современный виконт Эмберли не имели даже отдаленнейшего подозрения о действительном значении многих притч Иисуса, или даже о характере великого Галилейского философа. Как мы уже видели, Ренан представляет его нам, как раввина на галльский лад, С другой стороны, Иисус лорда Эмберли является «иконоборцем идеалистом», намного ниже по тонкости и логике своих критиков. Ренан смотрит на Иисуса с односторонностью семитоманиака; виконт Эмберли смотрит на него сверху, с точки зрения английского лорда. Кстати, в отношении притчи о свадебном пире, которую он считает воплощением «любопытной теории общественных отношений», виконт говорит: «Никто не может возразить, если отдельные милосердные лица приглашают на приемы в своих домах бедных или немощных людей, Все это бесспорно показывает, что «Сын Божий» не был знатоком общественного этикета и не годился «для общества»; но это также является прекрасным примером господствующего неправильного понимания даже самых его многозначительных притч. Теория Анкетиля ди Перона, что «Бхагавадгита» является самостоятельным произведением, поскольку ее нет в некоторых рукописях «Махабхараты», может настолько же послужить основанием претензии на еще большую древность, насколько наоборот. Это произведение чисто метафизическое и этическое; и в некотором смысле оно даже является «Будь бескорыстен, обуздай свои чувства и страсти, которые омрачают рассудок и ведут к заблуждению», – говорит Кришна своему ученику Арджуне, провозглашая таким образом чисто буддийский принцип. – «Низкие люди следуют примерам, великие люди дают их… Душе следует освободиться от оков действия, и действовать в абсолютной согласованности со своим божественным источником. Это учение совершенно совпадает с учением самого Иисуса [ «От последней книги – Даже среди величайших Правдивые или ложные, но имеются «суеверия» среди восточных народов, какие никогда даже не снились Эдгару По или Гофману. И эти верования текут в самой крови тех народов, откуда они берут свое начало. Будучи тщательно очищены от преувеличений, они окажутся заключающими в себе всемирную веру в тех беспокойных, скитающихся астральных душ, которых называют упырями и вампирами. Армянский епископ пятого века, по имени Езник, приводит ряд таких повествований в своем рукописном труде (книга I, §§ 20, 30), хранившемся лет 30 тому назад в библиотеке Эчмиадзинского монастыря.[667] Среди других там имеется предание, дошедшее с времен язычества, о том, что каждый раз, когда на поле битвы падает герой, чья жизнь все еще нужна на земле, Аралез, популярный бог древней Армении, обладающий властью возвращать жизнь падшим в бою, облизывает кровоточащие раны жертвы и дышит на них до тех пор, пока они не обретают новую и крепкую жизнь. После этого воин встает, смывает с себя все следы ранений и снова занимает место на поле брани. Но его бессмертный дух улетел, и весь остаток жизни он – покинутый храм. После того, как адепт был посвящен в последнюю и наиболее торжественную тайну переноса жизни, в страшный Только верховный иерофант знал, как совершить это торжественное действо путем вселения своей собственной жизни и астральной души в адепта, избранного им в качестве наследника, который таким образом становился наделенным двойной жизнью.[669] «Истинно, истинно, говорю тебе: если кто не Иисус говорит Никодиму: «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от духа есть дух». Этот намек, сам по себе такой непонятный, объяснен в Будда излагает доктрину о новом рождении так же ясно, как это делает Иисус. Желая порвать с древними мистериями, куда невозможно было допускать невежественные массы, индусский реформатор, хотя в общем умалчивающий о не одной только сокровенной догме, ясно излагает свою мысль в нескольких отрывках. Так, например, он говорит: В другом месте Будда говорит, что «лучше верить в будущую жизнь, в которой можно испытать счастье или тяготы; ибо сердце уверовавшее в это, прекратит грешить и будет поступать добродетельно; и даже, если бы не было никакого воскресения, такая жизнь создает доброе имя и уважение людей. «Где есть завещание», – говорит пишущий, – «там непременно должна быть и смерть завещателя… Без пролития крови нет и отпущения грехов». Затем опять: «Так и Христос не Сам Себе присвоил славу Отсюда следует очень ясный вывод, что 1) Иисус рассматривался только как первосвященник, подобно Мельхиседеку – другому «Этой кровью я смываю твои грехи. Слово Всевышнего вошло в тебя, и отныне Его Дух будет почивать на НОВОРОЖДЕННОМ, «Ты еси Человек не может иметь бога, который не был бы ограничен его собственными человеческими представлениями. Чем шире охват его духовного зрения, тем могущественней будет его божество. Но где мы можем найти лучшее проявление Его, как не в самом человеке; в духовных и божественных силах, покоящихся спящими в каждом человеческом существе? «Способность вообразить возможность существования тауматургических сил уже сама по себе является доказательством, что они существуют», – говорит автор Кровь порождает призраков, и ее эманации снабжают некоторых духов материалом, необходимым им, чтобы создавать себе временные проявления. «Кровь», – говорит Леви, – «является первым воплощением универсального флюида; это материализованный «Кровь», – говорит индусский Раматсариар, – «содержит в себе все сокровенные тайны существования; никакое живое существо не может без нее существовать. Вкушать кровь – это профанация великого создания Творца». В свою очередь Моисей, следуя всемирному и традиционному закону, запрещает вкушение крови. Парацельс пишет, что с помощью испарений крови можно вызвать любого духа, какого мы пожелаем увидеть; ибо из ее эманаций он построит себе видимую внешность, В древние времена Фессалийские колдуньи к крови черного агнца прибавляли иногда кровь новорожденного младенца и с помощью этого вызывали тени умерших. Жрецов обучали искусству вызывания духов умерших людей, а также стихий, но их приемы вызывания, конечно, были не такие, как у Фессалийских колдуний. Среди якутов Сибири есть одно племя, обитающее в пределах Забайкалья близ реки Витим (Восточная Сибирь), которое практикует колдовство в таком виде, как оно применялось в дни Фессалийских колдуний. Их религиозные верования представляют любопытную смесь философии и суеверия. Они имеют главного или верховного бога Айы-Тойона, который не сотворил, они говорят, а только Вызывания с помощью крови применяются, хотя и с другими целями, в некоторых местах Болгарии и Молдавии, особенно в районах, прилегающих к мусульманам. Страшное угнетение и рабство, которым эти несчастные христиане подвергалась веками, сделали их в тысячу раз впечатлительнее и в то же самое время суевернее жителей цивилизованных стран. Каждого седьмого мая обитатели всех городов и селений Молдаво-Валахии и Болгарии справляют то, что они называют «пиром мертвых». После захода солнца огромные толпы женщин и мужчин, все с зажженными восковыми свечами в руках, идут на кладбища и молятся у могил своих усопших друзей. Эта древняя и торжественная церемония, называемая «Тризна» везде является отзвуком первоначальных христианских обрядов, но она стала намного торжественнее за время их пребывания в мусульманской неволе. Каждая могила снабжена чем-то вроде шкафа высотою с полметра, составленного из четырех камней с двойными дверями на петлях. Эти шкафчики содержат в себе то, что называется хозяйством покойника, а именно: несколько восковых свечей, немного масла и глиняную лампу, которая в тот день зажигается и горит двадцать четыре часа. Богатые люди имеют серебряные лампы, богато инкрустированные, и образы, украшенные драгоценными камнями, которых воры не трогают, хотя в кладбищах эти хранилища даже оставляются открытыми. Настолько велик страх населения (христианского и мусульманского) перед местью умерших, что бандит, готовый совершить любое убийство, ни за что не осмелится тронуть имущество мертвеца. У болгар существует поверье, что каждую субботу, а в особенности в канун пасхального воскресенья, и до Троицына дня (около семи недель) души умерших сходят на землю, некоторые, чтобы просить прощения у тех, кого обидели при жизни, другие же – помогать и общаться с теми, кого любили. Крепко придерживаясь традиционных обрядов своих прадедов, местные жители каждую субботу в течение этих семи недель держат лампы или восковые свечи зажженными. В добавление к этому После горячих молитв, повторяемых наклонив лицо над могильным холмиком, большее или меньшее количество капель крови извлекается из тела около левой груди, и им позволяют падать на могилу. Это дает силу невидимому духу, витающему вокруг, принять на несколько мгновений видимую форму и прошептать свои указания (если у него таковые имеются) христианской теургине или просто «благословить оплакивающую» и затем опять исчезнуть до следующего года. Это верование настолько крепко укоренилось, что нам рассказали случай, как во время семейной беды одна молдованка посоветовала своей сестре отложить какое бы то ни было решение до ночи Вознесения, когда их умерший отец Что существуют страшные секреты в природе, этому вполне можно поверить, если, как мы уже видели в случае с русским знахарем, колдун Мы встречались с несколькими сектами, которые в самом деле практикуют колдовство. Одною из таких являются езиды, которых некоторые считают ответвлением курдов, хотя мы считаем это ошибкой. Они обитают главным образом в гористых и пустынных областях Азиатской Турции около Мосула, Армении и встречаются даже в Сирии[673] и Месопотамии. Они везде известны под названием поклонников дьявола; и несомненно, что не вследствие невежества или умственного помрачения они установили это поклонение и регулярные сношения с самыми низкими и наиболее злобными элементами и элементариями. Они признают нынешнюю злобность главы «темных сил», но в то же самое время они страшатся его могущества, и поэтому стараются снискать его благосклонность. Он находится в состоянии постоянной ссоры с Аллахом, они говорят, но примирение между ними может состояться в любой день; и тогда те, кто теперь выказывают неуважение к их «черному», могут пострадать за это когда-нибудь в будущем, и таким образом заполучить и Бога и Дьявола против себя. Это просто хитрая политика, направленная к тому, чтобы умилостивить его Сатанинское величество, которое есть ничто другое, как великий Подобно Верасу, демонологу шестнадцатого века (который в своей «Pseudomonarchia Daemonum» описывает и перечисляет состав постоянного Адского двора, имеющего своих сановников, князей, герцогов, дворян и чиновников), – у езидов имеется целый пантеон дьяволов, и они пользуются якшами, воздушными духами, чтобы пересылать свои молитвы и приветы Сатане, своему хозяину, а также афритам пустыни. Во время своих молитвенных собраний они берутся за руки и образуют громадные круги со своим шейхом, или действующим жрецом, посередине, который хлопает в ладоши и запевает каждое песнопение в честь Шайтана (Сатаны). Затем они вертятся и подпрыгивают в воздух. Когда исступление достигает своей кульминационной точки, они часто наносят себе раны кинжалами, временами оказывая ту же самую услугу ближайшим соседям. Но их раны не исцеляются и не заживают так легко, как это бывает у лам и святых людей; ибо весьма часто они умирают жертвами этих самонанесенных ранений. В то время как они танцуют и высоко размахивают своими кинжалами, не разжимая рук, – что считалось бы святотатством и моментально разрушило бы чары, – они славословят Шайтана и умоляют его проявить себя в своих трудах посредством «чудес». Так как их обряды, главным образом, совершаются в течение ночи, им, конечно, удается заполучить различного рода проявления, наименьшими из которых являются огромные огненные шары, принимающие вид самых странных животных. Леди Эстер Стенхоп, чье имя многие годы имело вес в масонских братствах Востока, говорят, лично была свидетельницей нескольких из подобных церемоний езидов. Один В недавней статье в одном католическом журнале по поводу нагуализма и вудуизма, Гаити обвиняется в качестве центра тайных обществ с ужасными формами посвящения и кровавыми ритуалами, «Обнаженная белая девушка выступала в качестве жрицы вуду; она была доведена до исступления танцами и заклинаниями, последовавшими за жертвоприношением белой и черной куриц. Обученная для своей роли змея под воздействием музыки обвилась вокруг конечностей девушки – танцующие вокруг и стоящие приверженцы всматривались в ее извивания. Наблюдатель наконец убежал, объятый ужасом, когда девушка упала, корчась в эпилептическом припадке». Оплакивая такое состояние вещей в христианских странах, католическая статья, о которой идет речь, объясняет это цепляние за религиозные обряды предков, как доказательство «Как же так получается, что в вас так много языческого, несмотря на то, что вы так долго уже числитесь христианами?» Ответ был таков: «Что бы вы сделали, отец, если бы в вашу страну вторглись враги вашей веры? Разве вы не забрали бы все свои книги и облачения и знаки религии и не удалились бы в самые потаенные пещеры и горные глуши? Это как раз то, что наши жрецы, пророки, предсказатели и нагуалисты делали до сих пор и по прежнему делают». Такой ответ от римского католика, допрашиваемого миссионером православной или протестантской церкви, заработал бы для него венец святого в папской мученико-логии. Лучше такая «языческая» религия, которая может выманить из Франсиса Ксавье хвалу, возданную им японцам, говоря, что «по добродетелям и честности они превзошли все народы, какие ему когда-либо пришлось видеть», – чем такое христианство, продвижение которого по лицу земли сметает с нее туземные народы подобно огненному урагану.[674] Болезни, пьянство и деморализация – вот непосредственные результаты отступления от веры своих отцов и обращения в религию пустых форм. Для того, чтобы узнать, что христианство сделало для Британской Индии, нет надобности обращаться к враждебным источникам. Капитан О'Трейди, бывший британский офицер, говорит: «Британское правительство совершает позорное дело, превращая туземцев Индии из расы трезвенников в нацию пьяниц. И из-за чистой Да, это вот те «блага», которые современная христианская религия вместе с ее Библиями и «Катехизисами» приносит «бедным язычникам». Ром и внебрачные дети – Индустану; опиум – Китаю; ром и безобразные беспорядки – Таити; а хуже всего – пример лицемерия в религии, и практический скептицизм и атеизм, который, поскольку он кажется достаточно хорошим для Возьмите Павла, прочтите то малое подлинное, что осталось от него в писаниях, приписываемых этому смелому, честному и искреннему человеку, и вы увидите, может ли кто-либо обнаружить в них хотя бы одно слово, которое означало бы, что Павел подразумевал под словом Христос что-либо большее, нежели абстрактный идеал личной божественности, обитающей в человеке. Для Павла Христос не есть личность, но воплощенная идея. «Если кто-нибудь пребывает в Христе, он есть новое творение», он «Такие люди как Ириней, Епифаний и Евсевий оставили потомству репутацию о такой бесчестной и полной лжи деятельности, что тошнит при повествованиях о преступлениях того периода», – пишет этот автор в недавно появившейся статье.[675] – «Не следует забывать», – добавляет он, – «что когда мусульмане в первый раз покорили Сирию и Малую Азию, то христиане тех областей их приветствовали как избавителей от невыносимого угнетения со стороны правящих властей церкви». Магомета никогда не считали, и теперь не считают, богом; все же, побуждаемые его именем, миллионы мусульман служили своему Богу с пылом, равного которому не найдешь в христианском сектантстве. Что они печально дегенерировали со дней своего пророка, это не меняет сути дела, но только тем более доказывает преобладание материи над духом по всему миру. Кроме того, они никогда не отходили от первоначальной веры больше, чем сами христиане. Почему же тогда Иисуса из Назарета, который в тысячу раз выше, благороднее и нравственно величественнее Магомета, христиане не чтут также и не следуют ему на практике, вместо того, чтобы слепо его обожать в бесплодной вере, как бога, и в то же время поклоняться ему в манере некоторых буддистов, которые вертят свои молитвенные колеса. Что эта вера стала бесплодной и не более достойна названия христианства, чем фетишизм калмыков – названия философии, проповедовавшейся Буддой, – в этом никто не сомневается. «Не следует предполагать, что мы допускаем мнение», – говорит д-р Уайлдер, – «что современное христианство в какой-либо степени идентично с религией, проповедовавшейся Павлом. В нем не хватает его широты взгляда, его искренности, его острого духовного восприятия. Нося на себе отпечатки тех народов, которые его исповедуют, оно являет столько же форм, сколько рас его исповедуют. В Италии и Испании оно одно; но значительно отличается во Франции, Германии, Голландии, Швеции, Великобритании, России, Армении, Курдистане и в Абиссинии. По сравнению с предшествовавшими культами, изменение, кажется, коснулось больше названия, чем духа. Люди легли спать язычниками и проснулись христианами. Что же касается „Нагорной Проповеди“, ее выдающиеся доктрины более или менее отвергаются каждой христианской общиной сколько-нибудь значительных размеров. Варварство, угнетение, жестокие наказания теперь так же обычны, как в дни язычества. Христианства Петра больше не существует; христианство Павла вытеснило его, и в свою очередь слилось с другими мировыми религиями. Когда человечество станет просвещенным или когда варварские расы и семейства будут вытеснены расами более благородной натуры и инстинктов, – эти идеальные совершенства могут стать реальностями. «Христос Павла» явил загадку, которая вызвала напряженнейшие усилия к ее разрешению. Он был чем-то большим, чем Иисус В одной старой книге, изданной в 1693 г. и написанной Сьером де ла Лоубэ, французским послом при Сиамском короле, сообщаются многие интересные факты о сиамской религии. Замечания сатирического француза настолько заострены, что мы дословно приведем его слова о Сиамском Спасителе – Соммона-Кадом. «Каким бы чудесным они не представляли рождение своего Спасителя, они не перестают наделять его Этот последний аргумент и необдуман и наивно выражен. В целом мире мы не знаем другой такой книги, которая была бы менее удостоверена датой, именами авторов или традицией, чем наша христианская Библия. В силу этих обстоятельств у сиамцев столько же оснований верить в своего чудотворного Соммона-Кадом, сколько у христиан – в своего чудотворно родившегося Спасителя. Кроме того, они имеют не больше права силою навязывать свою религию сиамцам, или какому-либо другому народу, против их воли и в их собственной стране, куда они пришли непрошеные, чем так называемые язычники – «огнем и мечом принуждать Францию или Англию принять буддизм». Буддийский миссионер, даже в свободомыслящей Америке, каждый день подвергался бы риску нападений толпы, но это вовсе не мешает христианским миссионерам публично поносить религии брахманов, лам и бонз прямо им в лицо, притом последние не всегда вправе ответить им. И это называют проливанием благотворного света христианства и цивилизации на темноту язычества! И все же мы узнаем, что эти претензии, – которые могли бы показаться смешными, если бы не стали роковыми для миллионов наших собратьев, которые просят только, чтобы их оставили в покое, – получили полную поддержку еще в семнадцатом веке. Мы находим, что этот же самый остроумный мосье Лоубэ под видом набожного сочувствия дает несколько поистине любопытных наставлений представителям церковных властей во Франции,[678] которые воплощают саму суть иезуитизма. «Из того, что я сказал о мнениях восточников», – замечает он, – «легко понять, какой трудной задачей является обращение их в христианскую веру; а также, как важно, чтобы миссионеры, проповедующие Было бы удобнее, например, если я не ошибаюсь, не проповедовать им Наоборот, так как китайцы очень уважают своих родителей, даже до щепетильности, то я не сомневаюсь, что если сразу дать им в руки Евангелие, то они будут возмущены тем местом в Евангелии, где некоторые сказали Иисусу Христу, что его мать и братья справлялись о нем, и он ответил в таком духе, что казалось, что он так мало их уважает, что делает вид, точно не знает их. Этих примеров будет достаточно, чтобы показать, с какими предосторожностями нужно подготавливать умы восточников, чтобы они мыслили подобно нам и Но что тогда, мы спросим, осталось для проповеди? Без Спасителя, без искупления, без распинания на кресте за грехи людские, без Во всестороннем ограблении буддизма с целью создания новой христианской религии нельзя было ожидать, что такая безупречная личность, как Гаутама Будда, останется неприсвоенной. Это только естественно, что после заимствования его легендарной истории с целью заполнения ею пустых мест в выдуманном повествовании об Иисусе, уже использовав все возможное из повествования о Кришне, – подделыватели взяли за человека Шакьямуни и поместили его в своем календаре под В Палермо даже имеется церковь, посвященная Повторить даже малую часть этой церковной чепухи было бы утомительно и бессмысленно. Пусть те, кто сомневаются и кто хотели бы узнать эту историю, прочтут ее так, как она изложена полковником Гулом. Некоторые из христианских и церковных спекуляций, кажется, озадачили даже пастора Валентина. «Есть такие, которые считают этого Будхум беглым сирийским евреем», – пишет он; – «другие же считают его учеником апостола Фомы, но как он в таком случае мог родиться за 622 года до Христа, это пусть они сами объясняют. Диего де Куто отстаивает мнение что он был несомненно «Религиозная выдумка под названием Вот тут-то и лежит тайна происхождения этого повествования, так как этот Св. Иоанн, прежде чем стать богословом, занимал высокий пост при дворе калифа Абу Джафар Алмансура, где, вероятно, услышал это повествование, и впоследствии приспособил его для нужд новой ортодоксальной веры, превратив Будду в христианского святого. Повторив это плагиатизированное повествование, Диего де Куто, которому, кажется, жаль расставаться со своим любопытным мнением, что Будда есть Иисус, говорит: «Этому имени Кроме того, в большинстве своих подробностей христианская легенда взята из цейлонской традиции. Именно на этом острове возникло повествование о молодом Гаутаме, отказавшемся от трона своего отца, и о воздвижении царем для него великолепного дворца, в котором он содержал его на положении полузаключенного, окруженного всеми соблазнами жизни и богатства. Марко Поло рассказал это повествование в таком виде, как он слышал его от цейлонцев, и его версия теперь оказалась точным повторением того, что изложено в различных буддийских книгах. Как Марко наивно выразился, Будда вел такую трудную и полную святости жизнь и соблюдал такое великое воздержание, К этому благочестивому краткому изречению его издатель очень уместно добавляет, что «Марко не является единственным из выдающихся людей, выразивших такой взгляд на жизнь Шакьямуни в таких словах». В свою очередь проф. Макс Мюллер говорит: «И что бы мы не думали о святости святых, пусть те, кто сомневаются в праве Будды на место среди них, прочтут историю его жизни, как она изложена в буддийском У римско-католической церкви никогда не представилось такого хорошего шанса христианизировать весь Китай, Тибет и Татарию, как в тринадцатом веке, во время царствования Кублай-хана. Странно, что она не ухватилась за эту возможность, когда Кублай одно время колебался между четырьмя религиями мира и, возможно, благодаря красноречию Марко Поло, отдавал предпочтение христианству перед исламом, иудаизмом или буддизмом. Марко Поло и Рамузио, один из его толкователей, объясняет нам причину. Оказывается, что к несчастью для Рима, посольство отца и дяди Марко потерпело неудачу, так как папе Клименту IV случилось умереть как раз в это время. Из чистого буддизма религия этих областей выродилась в ламаизм; но последний, со всеми своими недостатками – чисто формальными и лишь незначительно задевающими саму доктрину – все же намного выше католицизма. Бедный аббат Хак очень скоро обнаружил это сам. Продвигаясь вперед со своим караваном, он писал — «все повторяли нам, по мере того, как мы продвигались на запад, что мы будем обнаруживать, что доктрины становятся все более светлыми и возвышенными. Лхаса была великим сосредоточием света, лучи которого ослабевали по мере своего рассеивания». Однажды он дал тибетскому ламе «краткое изложение христианского вероучения, которое вовсе не оказалось незнакомым ему [мы этому не удивляемся], и он даже утверждал, что это [католицизм] не намного отличается от веры великих лам Тибета… Эти слова тибетского ламы нас не мало удивили», – пишет этот миссионер; – «единство Бога, таинство Воплощения, догмат реального присутствия предстали перед нами в его веровании… Новый свет, пролитый на религию Будды, заставил нас действительно поверить, что мы обнаружим среди лам Тибета более очищенную систему» [661, с. 121, 122]. Вот именно эти слова похвалы ламаизму, которыми изобилует книга Хака, послужили причиной тому, что его труд был помещен в указатель запретных книг в Риме и он сам был лишен сана. На вопрос, почему, если он считал христианскую веру лучшей из религий, взятых им под свою защиту, он сам не присоединился к ней, ответ, данный Кублай-ханом, был столь же поучительный, сколь и любопытный: «Как можете желать вы сделать меня христианином? Всего имеются четыре пророка, почитаемые во всем мире. Христиане говорят, что их Бог – Иисус Христос; сарацины – Магомет; евреи – Моисей; идолопоклонники – Согомон Боркан (Шакьямуни Бурхан, или Будда), который был первым богом среди идолов; и я уважаю и поклоняюсь всем четырем, и молюсь, чтобы тот среди них, кто в самом деле величайший в небе, оказал мне помощь». Мы можем посмеяться над благоразумием хана; мы не можем ставить ему в вину, что он так доверчиво предоставил решение трудной дилеммы Провидению самому. Одно из своих наиболее непреодолимых возражений против принятия христианства он излагает Марко Поло в следующих словах: «Вы видите, что христиане здешних мест настолько невежественны, что ничего не достигают и не могут достичь, тогда как вы видите, что идолопоклонники могут сделать все, что им угодно, даже настолько, что когда я сижу за столом, чаши из середины зала, полные вина или других напитков, сами без прикосновения чьих-либо рук приходят ко мне, и я пью из них. Они управляют бурями, заставляя их проходить в любом направлении, и совершают многие другие чудеса; и, как вы знаете, их идолы говорят и дают им предсказания, какие бы темы они ни выбирали. Но если бы я обратился к вере Христа и стал бы христианином, то мои бароны и другие, не обращенные в христианство, сказали бы: «Что заставило тебя креститься!.. Каким проявлениям силы или чудес со стороны Христа был ты свидетелем? Вы знаете, что идолопоклонники здесь говорят, что их чудеса совершаются благодаря святости и силою их идолов. Ну и я бы не знал, что им ответить, так что они только утвердились бы в своих заблуждениях, и их идолопоклонники, которые являются мастерами в таких удивительных искусствах, легко причинили бы мне смерть. Но теперь мы должны отправиться к своему Папе и просить его от моего имени прислать сюда сотню людей, искусных в вашем законе; и если эти люди будут в состоянии упрекнуть прямо в лицо идолопоклонников за их деяния и докажут им, что Предложение было прекрасное. Почему христиане не воспользовались им? Сказано ведь, что Моисей предстал перед таким же испытанием у Фараона и вышел из него победителем. По нашему мнению, логика этого необразованного монгола была неопровержима и его интуиция безупречна. Он видел добрые плоды во всех религиях и чувствовал, что независимо от того, является ли человек буддистом, христианином, мусульманином или евреем, его духовные силы равно могут развиваться, его вера равно повести его к высшей истине. Все, что он требовал перед тем, как выбрать веру для своего народа, были доказательства, на которых основывать веру. Судя только по одним фокусникам, Индия, несомненно, намного лучше ознакомлена с алхимией, химией и физикой, чем любая европейская академия. Психологические чудеса, творимые некоторыми факирами Южного Индустана, и шаберонами и хубилханами Тибета и Монголии также доказывают наше утверждение. Наука психологии достигла там степени совершенства, равной которому не сыскать в летописях чудесного. Что такие силы обязаны не только одному изучению, но естественны для каждого человеческого существа, – доказывается теперь в Европе и Америке феноменами месмеризма и того, что теперь называют «спиритуализмом». Если большинство иностранных путешественников и поселенцев Британской Индии склонны рассматривать все это как ловкое мошенничество, то не так обстоит дело с теми немногими европейцами, которые имели редкую удачу быть допущенными Мы не знаем, был ли плодовитый Жаколио[682] когда-либо допущен в одну из этих лож. Это чрезвычайно сомнительно, мы сказали бы, если судить по множеству его фантастических повествований о безнравственности мистических обрядов среди брахманов, факиров пагод и даже буддистов (!!), в которых он появляется под именем Иосифа. Как бы то ни было, очевидно то, что брахманы не научили его каким-либо секретам, так как, говоря о факирах и их чудесах, он замечает: «Под руководством посвященных брахманов в потаенных помещениях пагод они практикуют Бесспорно, любой посвященный брахман мог бы, если бы захотел, объяснить каждый феномен. Но Жаколио говорит, что дать объяснение тем чудесным фактам, которым он сам был свидетелем – совершенно невыполнимая задача. Но добавляет со всей правдивостью: «Будет достаточно сказать, что в отношении магнетизма и спиритизма Европе все еще приходится запинаться на первых же буквах алфавита, и что брахманы по этим двум отделам знания достигли таких результатов в области феноменов, которые поистине потрясающи. Когда видишь эти странные явления, чью мощь невозможно отрицать, не зная тех законов, «Единственное объяснение, какое мы смогли получить по этому поводу от ученого брахмана, с которым нас связывала теснейшая дружба было следующее: «Вы изучили физическую природу и вы добились посредством законов природы чудесных результатов – пар, электричество и т. д.; Должно быть Жаколио действительно был ошеломлен чудесами, ибо он говорит: «Мы видели такое, чего человек не описывает из боязни, что читатели начнут сомневаться в его здравом уме… но все же мы их видели И в присутствии таких фактов действительно становится понятным, почему древний мир верил… в одержание Дьяволом и в изгнание бесов».[683] Но все же этот бескомпромиссный враг интриг и козней жрецов, монашеских орденов и духовенства всех религий и стран – включая и брахманов, лам и факиров – настолько поражен и контрастом между фактами, предъявленными культами Индии, и пустым притворством католицизма, что после описания ужасных самоистязаний факиров, в порыве искреннего возмущения, он дает выход своим чувствам следующим образом: «Тем не менее, что-то великое ощущается в этих факирах и нищенствующих брахманах, когда они бичуют себя, когда в течение добровольно принятого мученичества кусок за куском вырывается плоть, и кровь льется на землю. Но вы (католические нищенствующие монахи), что вы сегодня делаете? Вы, серые монахи, капуцины, францисканцы, играющие в факиров с вашими узловатыми веревками, вашими кремнями, власяницами и вашим припахивающим розовой водой самобичеванием, вашими босыми ногами и вашим комическим умерщвлением плоти – фанатики без веры, мученики без мук? Разве не имеет человек права задать вам вопрос, в том ли заключается подчинение закону Божьему, что вы запираетесь за толстыми стенами и таким образом уклоняетесь от закона труда, который с такою тяжестью ложится на всех других людей?.. Прочь, вы только попрошайки!» Хватит о них – мы уже и так уделили слишком много места им и их конгломератному богословию. Мы взвесили и то и другое на весах истории, логики, истины, и нашли их несостоятельными. Их система порождает атеизм, нигилизм, отчаяние и преступление; их священнослужители и проповедники не в состоянии доказать делами, что они восприняли божественную силу. Если бы только и церковь и священник могли исчезнуть из поля зрения мира с такой же легкостью, с какой их имена сейчас исчезают с глаз нашего читатели, это был бы счастливый день для человечества. Нью-Йорк и Лондон тогда могли бы стать такими же нравственными, как незанятый христианами языческий город; Париж стал бы чище древнего Содома. Когда и католик и протестант убедятся, настолько же полно как буддист или брахман, что каждое их преступление будет наказано и каждое доброе деяние вознаграждено, – они, быть может, начнут тратить на своего собственного По мере надобности мы подкрепляем наши аргументы описаниями нескольких из бесчисленных феноменов, увиденных нами в различных уголках света. Оставшееся в нашем распоряжении место будет посвящено подобным же темам. Заложив основание освещением философии оккультных феноменов, нам кажется удобным проиллюстрировать эту тему фактами, которые возникали перед нашими глазами и которые могут быть проверены любым путешественником. Первобытные народы исчезли, но первобытная мудрость живет и становится доступной тем, кто «жаждет», «дерзает» и «умеет молчать». |
||
|